Оксана Заугольная
Птица коршун
Глава 9
Иногда Леське всерьез казалось, что мама совершенно точно знает, когда во дворе происходит что-то, и выбирает именно этот момент, чтобы позвать домой дочь. Как будто остывшими котлеты будут хуже, если она придет на полчасика позже! Лучше всего девочке запомнились два случая. Первый был с цыплятами. Баба Вита только-только вынесла целую коробку пищащих шариков на солнышко, как Леську позвали обедать. Когда она вернулась, её живот всё еще возмущенно бурчал от проглоченных прямо кусками хлеба и картошки с колбасой, а вот пушистых комочков во дворе уже не было. Её друзья так рьяно принялись гладить цыплят, что баба Вита унесла их обратно в дом, и объяснить ей про обед и несправедливость не было никакой возможности.
Второй случай тоже был связан с бабой Витой. Она была самой неуравновешенной старушкой во дворе, и Леська никак не могла взять в толк, хорошая она или нет. С остальными было всё ясно. Одни только и грозились отхлестать крапивой, а другие могли вдруг взять и угостить всю дворовую ребятню черешней или клубникой. Тут любой разберется!
Но не такая была баба Вита. Она могла пригрозить ремнем или крапивой, не делая большой разницы между своими внуками и чужими, а потом принести полную тарелку щавеля с сахаром. На всех. Или миску клубники. А когда она пекла пирожки, то обязательно угощала всех во дворе. Вот такая удивительная старушка была баба Вита. Она и на старушку-то походила мало. Вместо того, чтобы высохнуть как сушеное яблоко, она расползлась как тесто и напоминала Леське её собственную бабушку, мягкую и теплую.
И вот однажды она вынесла детям купленное только что мороженое. Каждому должно было достаться по половинке, баба Вита честно поделила вафельные стаканчики ножом, не делая исключений для своих внуков. Если вы никогда не жили в маленьком городке, куда мороженое привозят в основном зимой и продают в лютый мороз, то вряд ли вам удастся понять, что почувствовала Леська, когда её позвали домой. Она ела так быстро, что наверняка поставила какой-то мировой рекорд, но, когда вернулась во двор, её ждала только размокшая половинка вафельного стаканчика. На жаре друзья предпочли не дать пропасть мороженому, чем дожидаться возвращения Леси, и она долгое время была уверена, что это худший пример того, как могут не вовремя позвать домой.
Но она ошибалась.
На дворе стоял июль, и к своей бабушке уже приехал Ромка. Всё-такой же долговязый и раскосый, он опять привез своего пса, и, конечно же, снова занял роль атамана всего двора. Разумеется, Леська этого стерпеть не смогла. Пока все её знания о переворотах ограничивались книгой про остров сокровищ, но она была уверена, что справится и так. С самого утра, пока Ромка еще лакомился бабушкиными оладьями с медом, она подговаривала друзей дать отпор захватчику двора. Пусть он лучше их всех лазает по деревьям и бегает быстрее, разве это повод? Им было хорошо и без Ромки и его собаки, всё равно он даже погладить дает Ная через раз, разве это друг?
Леська была уверена в успехе. Все ребята, начиная с Виталика и заканчивая Даней, который впервые приехал в их город на лето, согласились, что Ромку надо проучить. Объявить ему бойкот и не общаться, пока он не перестанет задирать нос и разрешит гладить Ная два, нет, три раза в день!
И вот когда оставалось только высказать это всё Ромке, который как раз вышел гулять и теперь с удивлением смотрел на то, как все играют без него и даже не просят погладить Ная, Лесю позвали обедать. Вот что может случиться за полчаса, спрашивали её родители, заставляя доесть суп. Как мало эти взрослые понимали в жизни!
Когда Леська вернулась во двор, она сразу поняла, что уже поздно. Все заговорщики сидели в песочнице, сгрудившись кругом, словно у них были какие-то тайны от неё, и, что самое ужасное, с ними был и Ромка.
Завидев её, он поднялся и издевательски помахал рукой.
– Мы тут поговорили и решили, что лучше объявим бойкот тебе, – и он засмеялся. – Обойдемся без девчонок, поняла?
Леська не ответила. Она смотрела на Виталика, который сидел на краешке песочницы рядом с Ромкой и делал вид, что совсем не видит подругу. Может, в другой раз Леська бы ответила что-то Ромке, а еще скорее расквасила бы ему нос, потому что знала точно – когда нос похож на спелую сливу, его очень трудно задирать! Но сейчас у неё опустились руки. Предательства друга она не ожидала. Это же был Виталик! Тот самый Виталик, с которым они дружили с тех пор, как помнили себя. Она бегала в его группу садика, чтобы утешить от расставания с бабушкой, он был на всех её днях рождениях, начиная со второго, ну!
– Ну! – словно услышав её мысли, Ромка пихнул в бок Виталика и тот, отчаянно краснея и запинаясь произнес:
– Мы все решили, что без тебя лучше. Ты много командуешь, а еще девчонка!
Этого Леська выдержать уже не смогла. Она резко повернулась к заговорщикам спиной, чтобы они не заметили, как брызнули у неё из глаз слезы и прокричала:
– Вы еще пожалеете! – и пошла быстрым шагом прочь, не позволяя себе побежать или повернуться. А мальчишки рассмеялись. Громче всех, конечно, гоготал Ромка, но Леська думала лишь о том, что и Виталик смеется вместе со всеми.
Она пришла домой и наконец с облегчением разрыдалась, да так громко, что с кухни прибежала обеспокоенная мама.
– Ты снова упала? Где болит? – спросила она.
– Тут, – ткнула себе пальцем в грудь Леська и поняла, что не врет. Там, где словно колючим шерстяным клубком ворочались рыдания, болело так, словно она и впрямь ударилась или её ударили. Разве так бывает?
– Бывает, – обнаружив, что синяков и крови нет, мама успокоилась и подробно расспросила дочку о том, что произошло. – Это тоже пройдет. Всё проходит.
Леська не поверила. Мама ничего не понимала в таких вещах. Как может пройти боль от предательства? И пусть умом девочка понимала, что она первая подговаривала мальчишек к подлому бойкоту, легче от этого не становилось ни капельки.
В этот день она больше не пошла гулять. Не пошла и на следующий. А когда мама буквально силком отправила её гулять на третий день, она весь день проторчала в огороде с Линой и глупыми куколками из одуванчиков. И пусть мама была довольна и этим, сама Леся то и дело поглядывала за забор в сторону площадки, надеясь на то, что друзья вернутся. Но напрасно.
Глава 10
Как человек может жить без друзей? Этого Леся и раньше не понимала, а сейчас и подавно. Без них всё было совсем не то. Конечно, оставались книги и библиотека, да еще иногда можно было играть с Линой в её скучные игры с куклами. Но дни от этого стали казаться длинными и тоскливыми, и Леся уже была не рада лету.
Она выходила на улицу, только если её уговаривала мама. Всё остальное время она валялась на балконе с книжкой. Оказалось, что если завесить балкон пледом, то через просветы можно шпионить за играющими во дворе или на площадке мальчишками. Когда мамы не было дома, Леська даже брала тяжелый дедовский бинокль и наблюдала с его помощью за каждым так, словно была рядом. Она воображала себя капитаном пиратского корабля, который следит за ничего не подозревающими кораблями торговцев. Утешало это мало, потому как даже с самым лучшим биноклем один пират – это еще не игра.
Конечно, она продолжала надеяться на то, что ветер переменится, и её друзья вспомнят, кто обычно придумывает самые интересные игры. Чтобы у них был хоть какой-то шанс натолкнуться на эту мысль, Леська иногда всё-таки ходила на площадку, чтобы гордо пару часов одиноко торчать на дереве или качаться на качели до одури. Или же забиралась на крышу веранды и следила оттуда, делая вид, что ей нет никакого дела до чужого веселья или горячей как сковородка металлической крыши веранды.
Первым не выдержал папа.
– Вообще-то я думал подарить эту книгу тебе на день рождения… – он задумался, сообразив, похоже, что Леськин день рождения был всего пару месяцев назад. Кто же так долго подарки маринует? – Или на Новый год. Ну, в общем, держи.
– Спасибо, – Леська поблагодарила сразу, в памяти еще были живы воспоминания о том, как отругали её родители два года назад, когда она сказала Деду Морозу, что такая книжка у неё есть. И стоило так ругаться, когда даже Дед Мороз был не настоящий, зашел через дверь, руки у него были теплые, а Снегурочкой оказалась собственная Леськина учительница! Нет, настоящий Дед Мороз залетает в форточку ночью и оставляет подарки под ёлкой, это даже Виталик знает. И стихи ему никакие рассказывать не надо, вот так!
Но это простое «спасибо» превратилось в «спасибо-спасибо-спасибо!», а потом Леська даже повисла у папы на шее, и всё это – не выпуская книги из рук! Потому что умница папа непонятно как догадался найти ту самую книгу, что могла помочь Леське играть в одиночестве и не скучать при этом. Он подарил ей атлас-определитель птиц.
Птицы всегда привлекали Леську больше прочих живых существ. Она бы с удовольствием собирала жуков в спичечные коробки, как делали почти все герои её любимых книг, но стоило взглянуть правде в глаза – она боялась жуков и тараканов, вздрагивала при виде гусениц, а на червяков даже смотреть не могла. Конечно, она всё равно ловила кузнечиков и бабочек, но выбор их в городе был совсем небольшой: капустницы, лимонницы, да крапивницы. Совсем негусто. Может, и водились какие-то еще, но на их поиск у Леськи попросту не хватало терпения.
С животными тоже складывалось не очень. В лес она ходила в основном с родителями, так что белки, да один раз заяц – вот и весь её «улов» диких животных.
Совсем другое дело птицы. Леська обожала наблюдать за ними, и сама находила в библиотеке названия, старательно сравнивая силуэт птицы в полете, её окрас и размеры. Она никогда не понимала, как мог Сэм из «Маленьких дикарей» спутать трясогузку с воробьем, когда можно легко отличить даже взрослого воробья от молодого, а ведь еще были вороны, галки, голуби, синицы, лазоревки… и коршун.
Едва Леська успокоилась, она немедленно бросилась искать в книге коршуна, чтобы убедиться, что не ошиблась. К её радости и небывалой гордости, она была права. На всякий случай она нашла взглядом парящую в небе птицу и притащила бинокль и минут пять следила за коршуном, которого могла теперь называть коршуном совершенно без опаски.
«Назову тебя Петей, ты будешь моим собственным коршуном», – пробормотала она себе под нос. Для кого-то, может, показалось бы странным назвать таким именем хищную птицу, но Леся решила, что раз петуха во дворе зовут Степка, то имя «Петя» освободилось и сгодится.
Теперь она часами могла сидеть на балконе или в роще и наблюдать за птицами. Те не испытывали её терпения и постоянно попадались на глаза. Так Леська узнала, что на черемухе за сараями живет семья сорок, а прямо под крышей над Леськиным балконом свое гнездо прилепили стрижи.
Удивительное дело, но даже вынужденное одиночество переносить стало легче, когда появилась новая игра, только своя. Леська лишь жалела, что у неё не было этой книги зимой, когда они ходили в лес на лыжах. До того хотелось найти всех тех птиц, что они видели или слышали! Это только кажется, что зимой лес словно вымирает. На самом деле в нем резвятся клесты, летают синицы и снегири.
Леська так прикипела к новой книге, что взяла её на дачу. Дача у них была – смех один. Только и годилась на то, чтобы сажать картошку да морковь. Зато сразу за высоким забором начинался лес. Туда Леська и удрала сразу же, как выдрала все сорняки на ближайшей к домику грядке. Пока мама сообразила, что оставшиеся грядки так и продолжают стоять зелеными от осота, Леськи уже и след простыл.
– Через час обед! – только и успела крикнуть мама.
Пробираясь через бурелом, Леська только успевала удивляться тому, как забор разделил два мира. С той стороны забора множества людей поливает свои огороды, загорают и едят пирожки, а с этой – тишина. Редко слышны трели птиц, но это не сравнить с музыкой и криками за забором.
Устав идти, Леська присела на поваленное дерево. Ей стало страшно. Вроде бы она отошла совсем недалеко и между толстыми стволами деревьев виднелись просветы открытого пространства, где начинались дачи, но в то же самое время она чувствовала себя так, словно одна в целом мире.
И стоило ей испугаться, как она услышала крик птицы, который никогда не слышала раньше.
– Кжееек, кжеек, тьююють! – надрывалась птица.
Леська замерла, пытаясь разглядеть незнакомку.
– Кжеек! – раздалось совсем близко и на тонкой вершине того поваленного дерева, на котором сидела сама Леська, она увидела птицу, какая ей ни разу не встречалась.
Розовато-коричневая голова и грудь, серое тельце, хохолок на голове и – что больше всего поразило Леську, ярко-синие перья на крыльях. Словно кто-то взял синюю краску и провел кисточкой по ним.
И как после этого не поверить в птицу счастья? Вот и Леська поверила сразу и бесповоротно. А птица счастья, издав еще один вопль: «Кжееек!» – вспорхнула и скрылась за деревьями.
Только вернувшись к домику и достав свою книгу, Леська убедилась, что встретила в лесу сойку. Впрочем, это значило лишь то, что сойки и есть птицы счастья. Потому как такой счастливой Леська не чувствовала себя давно.
