Оксана Гринберга
Главная проблема Академии Драконов
Глава 1
Драконы явились за мной во вторник.
Еще с вечера меня заперли в амбаре, хотя в этом не было никакого смысла. Если бы я хотела сбежать, то давно бы уже это сделала.
Но я решила не противиться. Подумала, что лучше переночевать на сеновале, чем прятаться от преследователей среди каменистых пустошей острова.
К тому же стояла ранняя осень, первые дни сентября, и пусть днем воздух прогревался до летней жары, то по ночам уже бывало прохладно.
Так что лучше спать в амбаре, зарывшись в душистое сено. Даже удобнее, чем в давке Длинного женского дома, где моя кровать стояла в дальнем закутке, а Милли по соседству храпела так, что стены сотрясались.
Но пусть я держалась с самым независимым видом – и когда меня торжественно привели в амбар, и когда закрыли за мной дверь на засов, – я прекрасно понимала, что дела мои плохи.
Странная метка на правом запястье проявилась окончательно и бесповоротно. Следовательно, ее хозяева тоже не заставят себя ждать.
Что из этого выйдет, я пока еще не знала.
Бежать было некуда – с крохотного острова Чаверти все равно не выбраться.
Постоянный портал в столицу давно не работал, вот уже пару десятилетий. Здание станции обветшало, стены потрескались и заросли плющом, а внутри, поговаривали, поселились призраки.
Хотя я знала, что там обосновалась банда Тукана.
Торговые корабли, прибывавшие на остров за овечьей шерстью и пшеницей, в ближайшие пару недель никто не ждал, а на рыбацкой лодке я могла доплыть разве что до Красного Рифа. За ним водились акулы, а еще, по слухам, там обитали русалки, пившие кровь у незадачливых мужчин.
Заодно и у всех, у кого была эта самая кровь.
Прятаться на острове нет смысла – все равно же вычислят по метке. Оставалось лишь сидеть в амбаре, дожидаясь, чем все для меня закончится, иногда чихая от запаха ладана, которым окуривали мою «темницу», заодно позевывая на заунывные песнопения.
– Вот ты и допрыгалась, Эйвери Таккер! – прошипела в щель Мэри Таккер. Ее противный голос я не перепутала бы ни с чьим другим. – Настал твой последний час!
Мы все здесь были Таккерами – сто девятнадцать человек, так называемые дети преподобного отца Таккера. Но если Мэри приходилась тому родной дочерью, то я была бельмом на глазу, нарушительницей порядка и сорняком на благочестивых грядках общины.
Потому что присоединилась к Таккерам не по своей воле и прижиться, а заодно смириться со здешними порядками так и не смогла.
Двенадцать лет назад меня выловил рыбак возле Красного Рифа. Его жена с трудом меня выходила – по ее словам, на мне и живого места не оставалось. Но напрасно мэр Чаверти приказал разыскать мою семью – на вид тогда мне было лет семь-восемь, – дети на острове ни у кого не пропадали, а я так и не вспомнила ничего, кроме своего имени.
Эйвери – так меня звали. И это было все, что осталось от моего прошлого.
На ближайших островах ребенка тоже никто не искал, поэтому мэр решил, что я, скорее всего, упала с проходящего корабля, и только по счастливой случайности меня не сожрали акулы и не выпили кровь магически измененные монстры.
Отправленный в столицу запрос тоже не помог – на него до сих пор не было ответа, хотя прошло уже двенадцать лет.
Делать со мной оказалось нечего. Рыбак оставлять у себя не захотел – у самого было семеро по лавкам. Мэр уж тем более, поэтому меня сдали в общину Таккера, принимавшую всех без разбора. Решили, что так для меня будет лучше.
Ошиблись, но дело было сделано.
– Я погляжу, ты полна божественного сострадания и человеколюбия, сестричка! – отозвалась я, подойдя к той самой щели.
Тут со стороны двери затянули молитву за упокой, да так громко, что я поморщилась.
– Тебя сожрут драконы, Эйвери Таккер! Или спалят у всех на глазах! – продолжала шипеть Мэри. – Да, пусть они тебя испепелят, а я завтра надену свое лучшее платье и приду посмотреть, как ты сдохнешь!
Мэри давно меня ненавидела, хотя в детстве мы неплохо ладили. Играли вместе и называли друг друга лучшими подругами. Но потом я вытянулась и сейчас была почти на голову выше нее. Волосы посветлели и походили цветом на спелую пшеницу, а глаза стали ярко-синими, словно небо над Чаверти.
Зато Мэри так и осталась низенькой, кругленькой и с черными курчавыми волосами, которые не удавалось ни выпрямить, ни осветлить, напрасно она вымачивала их по совету Милли в ослиной моче.
От этого не было никакого прока, лишь воняло так, что в общине все от нее воротили носы. Но незаметно, чтобы не вызвать гнев преподобного.
К тому же Мэри продолжала разрастаться вширь, так как от работы на полях она была освобождена и за овцами тоже не ходила. Зато на кухне всегда получала двойную, а то и тройную порцию.
Заодно Мэри не могла мне простить, что Гарри Таккер, на которого она давно засматривалась, пытался меня поцеловать во время прошлого сенокоса. Заявил, что у него самые серьезные намерения со мной переспать.
После этого он долго хромал и ходил с подбитым глазом, заодно потирая ушибленное причинное место, и на все вопросы мрачно отвечал, что ночью в сарае налетел на грабли.
Причем несколько раз подряд. Проклятые грабли!
Мэри обо всем догадалась, и это не добавило мне любви с ее стороны.
– Уходи, – сказала ей, когда ее злобный шепот перестал меня развлекать. – Ты мешаешь мне молиться! Дочери преподробного такое не к лицу.
Она еще немного побесилась за стеной, после чего отправилась восвояси. Я же откинулась в душистое сено и закрыла глаза.
Просить о чем-либо у Богов не собиралась. Годы в общине Таккера, когда каждый шаг или чих сопровождался молитвой и покаянием, напрочь отбили у меня такое желание.
Сон тоже не шел.
Мне было тревожно.
Все эти годы – с тех пор, как я стала себя помнить лет так двенадцать назад, – я часто поднимала голову к небу, пытаясь разглядеть очертания паривших над нами Летающих Островов королевства Нерлинг.
Они были слишком высоко, привычно скрытые от глаз облаками, но в ясные дни можно было разглядеть их темные очертания.
Там жили люди, приручившие драконов.
И я гадала – как у них все заведено? Как они выглядят, эти драконьи всадники?
Быть может, словно благородные рыцари, книги о которых я брала у своего учители и читала тайком от соглядатаев отца Таккера? Или же как безжалостные воины, много столетий назад покорившие все островные королевства Суши, и с тех пор мы ежегодно платили им дань?
Или же…
Я понятия не имела.
Вот и сейчас снова гадала, разглядывая при свете луны, лившемся через крохотное окошко в крыше амбара, круглую магическую метку на своем запястье.
Внутри нее отчетливо проявился черный расправивший крылья дракон. Он явно был из «хозяйства» обитателей Летающих Островов – другого объяснения у меня не нашлось.
Как и в общине, когда метку заметил кто-то глазастый в Длинном доме и тотчас же доложил отцу Таккеру.
Возможно, мой учитель рассказал бы обо всем подробнее, но две недели назад он отбыл в столицу. Собирался сделать мне паспорт, потому что моими документами так никто и не озаботился, а без них на корабль было не попасть.
Заодно учитель хотел похлопотать о моем поступлении в столичную академию, потому что последние два года старательно меня к этому готовил.
Теперь я вряд ли узнаю, насколько успешным было его путешествие, а он расстроится, вернувшись на остров, на котором меня больше не будет. Если, конечно, за мной явятся всадники с Летающих Островов.
Мало ли, эта метка ничего не значит?
Просто… драконья лихорадка какая-то, и к утру само пройдет.
С подобными мыслями я все-таки уснула и проснулась лишь тогда, когда забили в набат.
В центре деревни как раз возле форума стояла длинная железная штука, рядом с которой на цепи был прикреплен молоток.
В детстве из любопытства я как-то в нее стукнула, после чего меня «стукнули» кнутом в этом самом амбаре несколько раз подряд. Для первого раза обошлись тремя ударами, но число шрамов на моей спине продолжало неуклонно расти.
Сейчас противный звон набата мог означать лишь одно – драконы все-таки прилетели, и в деревне Таккеров все забегали.
За мной тоже пришли, причем довольно быстро.
Я едва успела протереть глаза и переплести косы, а заодно убедиться, что из волос не торчит солома. Поправила одежду – бесформенную хламиду в пол, подпоясанную веревкой.
В общине это называлось платьем, а в городе на меня смотрели с жалостью. В школе, куда меня все-таки отправили – единственную из всех детей Таккеров, – мальчишки первое время пытались меня дразнить, называя «оборванкой», но очень скоро поняли, что с Эйвери Таккер лучше не связываться.
У меня тяжелая рука, да и терять мне особо нечего.
Зато в нашей деревне если только Мэри носила настоящие платья и красные ленты в волосах и еще несколько приближенных к преподобному отцу жриц, по совместительству его любовниц.
Остальные довольствовались хламидами.
Тут за дверью завозились, а потом она распахнулась.
Оказалось, ко мне снова пожаловала Мэри – с красными лентами в пахнущих ослиной мочой волосах и в парадном платье, вырядившаяся словно на праздник. В руках дочь преподобного держала поднос с едой.
– Исключительно из милости я вызвалась принести тебе последнюю трапезу, – заявила она ядовитым голосом. – Вот, ешь! – и с ухмылкой наклонила поднос.
Чаша с водой и деревянная миска с кашей перевернулись и упали в пыль амбара. Туда же полетел и кусочек ржаного хлеба.
На это я лишь пожала плечами.
Есть мне все равно не хотелось, так что уязвить меня ей не удалось. Если только совсем немного.
– А вот и твой погребальный саван! – Мэри швырнула в мою сторону светлую тряпку.
– Наверное, ты всю ночь расшивала его своими маленькими ручками? – усмехнулась я.
Мэри не ответила, хотя я увидела, как искривилось ее лицо, а рот открылся, готовый извергнуть новую партию гадостей. Но извержения не произошло, потому что в дверь протиснулась рыжеволосая Нэнси, дочь Милли.
– Драконы! – просипела девочка. – Уже приземлились! Четыре!.. Нет, три! Страшные! Черные! Нет же, красные!.. Целых три дракона и три всадника!
После чего округлила глаза и убежала.
– Переодевайся! – приказала мне Мэри.
– И не подумаю, – сказала ей.
– Тогда с тебя стащат одежду и приволокут к драконам голой.
– Пусть только попробуют, – хищно улыбнулась я. – И мы посмотрим, что из этого выйдет.
Мэри изменилась в лице, после чего заскрежетала зубами. Но возразить ей было нечего.
В детстве меня постоянно наказывали – лупили кнутом за непослушание и отсутствие религиозного рвения. Делали это лет так до тринадцати, после чего со мной что-то произошло.
В тот раз меня снова пытались высечь за глупую провинность, но вместо этого… Сперва был толчок в груди, затем по телу разбежался лихорадочный жар, после чего с рук полилась неведомая сила.
Во мне проснулась магия, как позже объяснил мой учитель. Потому что преподобный Таккер, оценив вызванные мною разрушения – от амбара почти ничего не осталось, – справедливо рассудил, что мне стоит научиться контролировать свой дар, чтобы случайно никого не пришибить.
Но так как обучать меня мог лишь один человек на острове – на Чаверти других магов не водилось, – он тоже выдвинул встречное условие. Потребовал, чтобы я ходила в школу, как обычные дети на острове.
И преподобный, скрепя сердце, все же мне позволил, но приказал молиться каждый вечер по часу во искупление своих ужасных грехов.
Несмотря на мои старания, обуздать свой дар, а также научиться им пользоваться по собственному желанию у меня не вышло. Подобные магические всплески происходили еще два раза – когда я испытывала крайнюю степень возмущения от творящейся несправедливости.
Один раз в общине – тогда разнесло не только амбар, но еще и сарай с мельницей, а заодно засыпало досками и обломками балок приспешника отца Таккера, любившего лупить девочек кнутом.
Джон Хамсри выжил, но руки ему переломало знатно, так что кнут с тех пор он больше не держал.
Во второй раз – когда меня окружила банда Тукана. После школы я не спешила возвращаться в деревню. Бродила в одиночку по окрестностям, и они решили…
Что бы тогда они ни решили, в тот раз все тоже выжили, и с тех пор я пользовалась их уважением. Одно время Тукан даже хотел, чтобы я присоединилась к банде, но мне с ними было не по пути.
Вот и Мэри прекрасно понимала, что заставить меня что-либо сделать силой не получится. Еще немного посмотрела – полными ненависти глазами, – затем развернулась и убежала.
Наверное, жаловаться своему отцу.
Я же направилась к выходу.
Прогнала глупую мысль сбежать – дверь открыта, за мной никто не следит!
Но раз драконы спустились аж с Летающих Островов – подозреваю, впервые за всю историю Чаверти, – то меня найдут везде, где бы я ни пряталась. Метка выдаст.
Поэтому я отправилась навстречу своей судьбе.
Шагала мимо хозяйственных построек и редких домов по направлению к центру деревни, думая о том, что в общине мало кто получал дозволение жить отдельно, если только жрецы и приближенные отца Таккера. Зато имелся трехэтажный особняк в центре деревни, в котором преподобный устроился вместе с дочерью, и это было самое высокое строение общины.
Даже выше церкви.
Другие Таккеры ютились в двух Длинных домах – женском или мужском, – а семьи уединялись, задергивая шторы вокруг своих кроватей.
Вскоре за мной потянулись остальные жители общины – сегодня никто не работал. Шли молча, и на лицах было написано сочувствие. Один лишь Хамсри – тот самый, которому переломало руки, – с ненавистью заявил, что я жила дурно, вот и помру точно так же.
Наконец, я добралась до круглой площадки с невысоким постаментом в центре, окруженной деревянными статуями Богов. В общине это место называлось форумом, и с этого постамента каждое утро и вечер проповедовал отец Таккер.
Сейчас он тоже был на месте.
Одетый в золотую парадную мантию, с напомаженными седыми волосами, преподобный привычно выглядел благородным посланником Богов на земле. Но про себя я отметила его бледный вид и бегающий взгляд.
Наверное, он не до конца понимал, что ему делать не только со мной, но и с тремя мужчинами в темных одеждах и их огромными драконами – двумя черными и одним красным, улегшимися в пыль рядом с форумом.
Прилетевшие уже успели спешиться. Стояли неподалеку от постамента и не спускали с нашей процессии глаз. Точно так же, как и их крылатые ящеры.
Я тоже посмотрела.
Сперва на драконов, приведших меня в трепет своими огромными размерами – те были не меньше десяти метров в длину – и веющей от ящеров разрушительной силой.
Затем на мужчин.
Нет, трепетать при виде последних я не собиралась, хотя они были все как на подбор – высокие, мускулистые и подтянутые, с идеально-правильными лицами.
Один чуть старше остальных.
И у всех – военная выправка. Я видела подобную, когда на наш остров прибыл отряд королевских войск, чтобы отыскать беглых мятежников.
Одеты драконьи всадники оказались непривычно для наших глаз – в темную облегающую форму из незнакомой мне материи, в высокие, до колена, сапоги и с перевязью из кожаных ремней на груди.
Смотрели на меня, но по-разному. Оценивающе и немного недоверчиво – старший из всадников, шатен с ярко-синими глазами и приятным мужественным лицом.
Он глядел так, словно не мог поверить в мое существование.
Равнодушно – светловолосый, с золотящимися на солнце кудрями и настолько безупречно-правильными чертами лица, будто бы сошел с икон храма Солнечных Богов.
Высокомерно и с насмешкой в темных глазах – черноволосый и смуглый парень, красивый, словно девичья погибель, последний из всадников.
Именно на него с вождением уставилась Мэри Таккер и даже облизнула полные губы – дочь преподобного явно грезила о несбыточном.
Я как раз проходила мимо, и, кажется, Мэри снова мне позавидовала. Хотя на ее месте я бы не стала этого делать – не видела ни единого повода.
– Ну все, смерть тебе, Эйвери Таккер! – прошипела мне вслед дочь преподобного.
На это я лишь пожала плечами и продолжила идти к драконам и всадникам.
Тут заговорил тот из них, что постарше. Голос у него оказался властным и уверенным, словно он привык не только командовать, но и чтобы ему беспрекословно подчинялись.
– Мы явились сюда за тем или за той, на чьей руке появилась метка Призыва. Затем мы улетим, забрав этого человека с собой, и больше не потревожим ваш покой.
На лице черноволосого парня появилось презрительное выражение – словно он давно уже догадался, кто здесь носитель метки.
Заодно оценил убогую действительность и весь этот глупый фарс, в котором преподобный, очнувшись, зычным голосом заявил, что они отдают на растерзание драконам ту, кто давно уже позорит общину Таккеров своим дурными наклонностями, непослушанием и презрением к заведенному порядку, а также Богам.
– Сдохнешь! Ты сдохнешь! – поддакивала на каждую его фразу Мэри, и вот тогда-то я не выдержала.
Развернулась.
Два шага – и оказалась рядом с дочерью преподобного. Мой кулак рассек воздух, угодив прямиком Мэри Таккер в глаз.
Та рухнула на землю словно подкошенная, потому что била я сильно, от души.
Отец Таккер заткнулся на полуслове.
Так и остался стоять с раскрытым ртом, тараща на меня глаза и сипло втягивая воздух.
Со всех сторон стали раздаваться встревоженные голоса, но поднимать с земли Мэри Таккер никто не спешил. Наоборот, мне даже зааплодировали из толпы, словно я выполнила давнее и тайное желание общины.
– Как ты посмела обидеть мою дочь?! – наконец, выдавил из себя отец Таккер. – Тебя покарают…
Но я не стала его слушать – потому что уже подошла к явившимся за мной всадникам и драконам.
– Ваша метка появилась на моей руке, – сказала им, показав свое запястье. – Меня зовут Эйвери Таккер, и вы можете делать со мной то, ради чего вы сюда прилетели. Я готова.
Потому что я была готова.
Но сжигать меня на месте на радость всхлипывающей Мэри Таккер драконы не собирались.
Два черных – с устрашающими роговыми панцирями и шипастыми позвоночниками, переходящими в такие же шипастые и раздвоенные на конце хвосты, – поднялись на ноги и сделали пару шагов в моем направлении.
Всадник, что постарше, негромко предупредил меня, чтобы я не боялась, и они не причинят мне вреда.
Но я и не боялась. Ну, почти… И даже не упала в обморок и не отстранилась, хотя на миг мне захотелось зажмуриться и завизжать.
Но я себя пересилила. Стояла, разглядывая драконов и позволяя им рассматривать себя, а заодно косилась на всадников.
Старший из них тоже на меня смотрел.
Начал с моих разваливавшихся сапог, лишь божьей милостью державшихся на ногах, затем посмотрел на хламиду, заменявшую мне платье, после чего ненадолго задумался, разглядывая мое лицо и две золотистые косы, упавшие на грудь.
– Эйвери Таккер, – повторил он мое имя. – Мы прилетели, чтобы забрать тебя с собой. Метка на твоей руке означает, что ты принадлежишь к нашему народу и у тебя проявился дар Всадника. До выяснения силы этого дара ты пробудешь в Мире Летающих Островов. В ближайшие несколько месяцев ты не увидишь никого из своих родных и близких, поэтому можешь с ними попрощаться.
– Я уже попрощалась, – ответила ему любезно.
Он моргнул. Блондин тоже уставился на меня недоуменно, зато темноволосый усмехнулся, словно по достоинству оценил мою иронию.
Из всей троицы именно он словно магнит притягивал мой взгляд. Но я решила, что не стану на него смотреть. Лучше уж глядеть на того, кто у них за главного!
На вид ему было лет тридцать – тридцать пять, и он тоже выглядел безупречно. Интереснее, чем все мужчины на Чаверти вместе взятые.
Тут он снова заговорил.
Оказалось, его зовут Мартин Вебер, и он – декан факультета Всадников Академии Драконов, поэтому впредь мне стоит обращаться к нему «декан Вебер» или же «мастер Вебер».
Мы отбываем сейчас же и поднимемся на Летающий Остров под названием Эльрен, но уже после того, как они закончат с делами на Суше. За мной они прибыли первой, хотя в их планах забрать еще двоих.
Единственное – из вещей я могу взять с собой только один рюкзак. День нас ждал длинный, подъем предстоит долгий, перегружать драконов они не намерены.
– Но у меня нет никаких вещей, – вежливо сказала ему.
Подобной привилегии – иметь что-то свое в общине – удостаивались только приближенные отца Таккера.
Ответом мне стали два недоуменных взгляда, а темноволосый в очередной раз ухмыльнулся.
– Не будешь ли ты жалеть о том, что не попрощалась? – не сдавался декан Вебер.
– Единственное, о чем я сожалею, – что так и не узнаю, поступила ли я в академию или нет, – сказала ему.
Мартин Вебер искренне удивился.
– Как ты думаешь, Эйвери Таккер, ради чего мы за тобой прилетели?
Но ответить я не успела.
– Девушка ждет, когда драконы наконец-таки ее сожрут. Не так ли, Зигурт? – с ухмылкой произнес темноволосый, повернув голову к одному из черных драконов, и мне снова почудились презрительные нотки в его голосе.
Вместо ответа крылатый ящер уверенно двинулся в мою сторону.
В общине ахнули в полнейшем ужасе, отец Таккер затянул заупокойную молитву, а Мэри Таккер восторженно захлопала в ладоши. Кажется, решила, что наконец-таки меня съедят!
– Придержи-ка Зигурта, Кайден! – поморщился декан Вебер. – Не видишь, он ее пугает!
На это я, не спуская завороженного взгляда с дракона, покачала головой. Уже поняла, что обедать мною никто не собирался. К тому же я разглядела в зеленых глазах дракона заинтересованность.
А еще в них светился ум.
Неожиданно дракон вытянул крыло, коснувшись пыльной земли возле моих ног. Я растерялась – мне показалось, будто бы он предлагал взобраться к нему на спину. Вот так, взбежать по перепончатому крылу, затем усесться в одно из двух седел, закрепленных между роговыми отростками на позвоночнике.
– Эй, что это ты надумал, Зигурт? – недовольным голосом произнес его всадник. – С чего ты решил, что повезешь эту девицу на себе, а я стану терпеть ее присутствие всю дорогу до академии?!
Дракон рыкнул, словно подтверждая, что именно это он и надумал.
– Девушка полетит со мной, – произнес декан, поставив точку в споре человека с драконом. – Эйвери Таккер, тебе придется занять место в седле на моем драконе. Его зовут Эршер, и он тебя не обидит. Я посажу тебя перед собой, чтобы не было так страшно. Но если ты собираетесь впасть в истерику, могу тебя усыпить.
– Ну уж нет! Обещаю, истерик не будет! – сказала ему. Затем взглянула на черного дракона: – Прости, Зигурт, мы полетаем с тобой в следующий раз.
В темных глазах его всадника появилась привычная усмешка.
– Эйвери Таккер, – произнес он мое имя так, словно пробовал его на вкус. Но по лицу стало ясно, что «вкус» неожиданно пришелся ему по душе. – Ну что же, Зигурт тебя прощает. Заодно он спрашивает, не сделать ли тебе небольшое одолжение. Если хочешь, мы можем сжечь эту милую деревеньку на прощание. Подозреваю, они заслужили.
Глаза у Кайдена оказались завораживающе-черными, волосы живописно-растрепанными. К тому же в его облике было нечто настолько притягательное, что в первую секунду я не сообразила, что именно он мне предлагал.
Но когда поняла…
– Не стоит ничего сжигать! – мысленно ахнув, сказала двоим – ему и дракону. – Но спасибо за столь щедрое предложение.
Светловолосый тоже вышел из спячки. Улыбнулся мне, да так, что стало теплее на душе, словно в груди у меня зажглось небольшое солнце.
– Не бери в голову Кайдена, – сказал мне. – Лорд Ритчер сегодня явно не в себе. Обычно он не настолько болтлив.
Тот беззлобно посоветовал ему заткнуться, назвав светловолосого «кузеном», иначе он заткнет его сам. Но их перепалка меня не заинтересовала, потому что я уже взбежала по вытянутому ко мне крылу красного дракона и… остановилась перед двумя седлами.
Мартин Вебер предлагал мне усесться в первое – в то, что ближе к голове внимательно следящего за мной дракона по имени Эршер.
Но я медлила.
Кажется, крылатый ящер тоже не понимал, что именно меня тревожило. Вот же седло, и мне всего лишь нужно…
Проблема подкрались с той стороны, с которой я не ожидала.
На мне была длинная и узкая хламида, заменявшая женщинам в общине Таккеров платье. Под ней – набедренная повязка. Чтобы усесться в седло – вовсе не женское, а мужское – и поставить ноги в стремена по бокам дракона, мне пришлось бы задрать подол.
Да так, что до самых бедер.
И это была серьезная незадача.
Но я ее решила.
Подняла платье и как ни в чем не бывало плюхнулась в нагретое на солнце кожаное седло, почувствовав, как зашевелился подо мной дракон.
В деревне не оставили мое поведение без внимания.
Женщины тотчас же заголосили, моля Богов простить грешную Эйвери Таккер, совершившую столь ужасное преступление – она явила миру свои голые ноги! – а мужчины уставились на это самое явление заинтересованными взглядами.
– Не подумал, – признался оказавшийся за моей спиной декан Вебер. – Обычно метки Призыва проявляются у парней. Девушек у нас довольно мало, а Всадницы из них получаются еще реже.
На это я озадачилась – интересно, что становится с теми, кто из «довольно мало» так и не превратился в «еще реже»? Но, опять же, не стала расспрашивать.
– Ничего страшного, – сказала ему. – Ноги как ноги, что на них смотреть? К тому же другой одежды у меня все равно нет.
Но Мартин Вебер почему-то так не думал, растерянно уставившись на мои длинные, худые и бледные конечности.
Зато у Кайдена Ритчера внезапно испортилось настроение, когда к этим самым ногам осторожно прикасался декан, пристегивая их ремнями к стременам.
Кинув на меня очередной темный взгляд, он запрыгнул на спину Зигурта. Сделал это настолько ловко, что дракону даже не пришлось вытягивать крыло. Секунда – и темноволосый был уже в седле. Пристегивать ноги к стременам он тоже не стал, а его дракон сразу же замахал крыльями, поднимаясь в воздух.
Взлетел, вздыбив облако пыли над форумом, затем пронесся над деревушкой Таккеров. Якобы случайно зацепил шипастым хвостом дом преподобного, разрушив крышу и часть стены, после чего зашел на новый круг. Резко спикировав, он пролетел над форумом так низко, что заставил отца Таккера и его приближенных бухнуться на землю.
Мэри тоже валялась где-то рядом.
На этом черный дракон не успокоился.
Зашел и на третий круг, не позволив никому из Таккеров подняться, затем повалил статуи Богов вокруг форума, но, как я и просила, ничего сжигать не стал. Унесся ввысь, а я растерянно уставилась ему вслед.
Декан Вебер хмыкнул у меня за спиной, а светловолосый заявил, что у его кузена явные проблемы с темпераментом. Иногда Кайдена одолевают внутренние демоны, которых он никак не научится держать в узде.
– Взлетаем, Эйвери Таккер! – произнес Мартин Вебер, и я почти сразу же почувствовала прикосновение – он прижался грудью к моей спине.
Затем и вовсе меня обнял, заставив чуть наклониться к луке седла, за которую я вцепилась двумя руками.
Тут красный дракон расправил крылья. Сделал пару шагов для разбега, замахал крыльями, после чего ринулся в воздух. Высоту он набирал почти столь же резво, как и Зигурт, из-за чего я все-таки ахнула и отклонилась.
Теперь уже сама прижималась к груди декана – меня прижимало! – чувствуя, как горячее дыхание мужчины согревает мое ухо, а его руки уверенно удерживают в седле.
Мое сердце стучало так громко, что звуки ударов отдавались в уши, заглушая слова одобрения, которые твердил мне Мартин Вебер.
Кажется, перекрикивая ветер и шум драконьих крыльев, декан говорил о том, что мне не стоит ничего бояться. Это всего лишь полет на драконе, и в нем нет ничего страшного – на его родине люди делают это тысячелетиями.
Но я нисколько не боялась.
После всего, что мне довелось пережить в общине Таккеров, подобным меня было не запугать. Выпрямилась, как только смогла это сделать. Затем отстранилась от декана и принялась с интересом глядеть по сторонам.
Красный дракон тем временем продолжал подниматься все выше и выше.
