Оксана Гринберга
Чужой мир. Дилогия
Я вздохнула. Что же за мир такой?!
На следующий день Бэк притащил откуда-то жутко грязные штаны и рубаху. Стараясь не думать об их происхождении, я выстирала подаренное добро в корыте, затем, надев еще влажное, подпоясалась веревкой. У меня не было ни заколок, ни резинок, а бегать с косами я не привыкла. Поэтому, завязав волосы, подняла их наверх и заколола двумя деревянными палочками на манер японских гейш, после чего отправилась бегать.
Следующие дни я начинала с кросса. Бегала неподалеку от холма, где мы так неудачно поговорили с Бэком. Два-три раза огибала Квартал Нищих, на том же холме отрабатывала удары. Затем, скинув одежду, в одной сорочке, шумно бросалась в реку. Дни я проводила с Мерой, выучила все буквы и довольно споро стала складывать их в слова.
А еще мы с ней вышивали… И опять вышивали. И снова вышивали!
Наверное, у меня получалось вполне сносно, потому что однажды вечером к нам с Ниссой зашла Фелиса и принесла мне корзину с материей и образцами. Красную ткань следовало расшить золотыми нитями. И еще женщина высыпала на стол несколько фартингов и халфингов – мои первые заработанные в этом мире деньги! Я была готова прыгать от радости, но Нисса сказала, что этого мало. Они немного поторговались, и мать Меры добавила несколько монет. Оказалось, женщина, рассчитывая на мою помощь, взяла довольно крупный заказ, так что на ближайшие две-три недели я была полностью ангажирована.
Я была несказанно рада свалившейся на голову работе, так как угроза занять место на ступенях Храма рядом с Ниссой отодвигалась на неопределенное время. К тому же, Бэк время от времени ставил нас в известность, что меня все еще ищут, правда, не так рьяно, как прежде. Новости он узнавал от своего брата, который служил в гарнизоне. С ним он, похоже, изредка встречался в таверне, после чего от него за версту несло алкоголем, а шутки становились совершенно невыносимыми!
Часть из первых заработанных денег ушло на косметику. Я долго объясняла Ниссе, почему плохо себя чувствую без крема для лица. Наконец, она принесла с рынка ароматическое масло, пахнущее розами, по качеству ничем не уступающее продукции моей любимой фирмы. Остальные же монеты я отдала ей на пропитание, понимая, что, вышивая, я вряд ли заработаю столько, чтобы вернуть долг Ниссе и Бэку. А еще надо заплатить Гильдии и, наконец-таки, придумать, как выбраться из этого Квартала!
И я придумала.
На заработанные деньги упросила Ниссу купить мне отрез серой льняной ткани. Разложила на обеденном столе, затем вытащила заботливо выстиранное платье, в котором отправилась в морозный январский вечер за молоком. В чужом мире я его ни разу не надевала – короткое, да и грудь слишком уж обтягивает, а у меня и так из желающих ее пощупать целая очередь собралась! Я безжалостно взялась за ножницы и распорола последнее напоминание о доме по швам, после чего разложила куски материи на столе.
Если мыслить творчески, то… Тут бы надо выкройку расширить, сделав прибавку на швы, там длину добавить и, глядишь, и выйдет что-то интересное! Конечно же, мне придется подстраиваться под местную моду, но я собиралась внести в нее что-то свое.
Свое внести мне удалось только после нескольких часов мучений, исколотых пальцев и замученного куска ткани. Зато у меня вышло первое в жизни платье! Правда, подол оказался кривоват, в груди тесновато, зато… Зато я сшила его сама и тут же отправилась демонстрировать Фелисе, на что та долго качала головой, но все же решилась показать мои страдания господину Дайрису.
Два дня я ждала его ответ с замиранием сердца, но без дела не сидела – либо вышивала, либо улучшала выкройку, сделав еще пару новых платьев по образцу первого. Наконец, довольная Фелиса высыпала на стол передо мной горстку монет. И в ней было значительно больше того, на что я рассчитывала!
– Дайрису понравилось. Жук он прижимистый, мог бы и больше заплатить! Я давно собираюсь к Гвендолин Роек уйти, но пока что… И так хорошо!
– Конечно же, хорошо! – согласилась я. Собрала монеты, отсчитав ей пятнадцать процентов комиссионных. Кажется, честно! Да и Фелиса была более чем довольна. – А можно я еще сделаю несколько?
– Он возьмет, – кивнула Фелиса. – Только просил аккуратнее, а то швы у тебя уж больно кривые! Ну и когда начнем? – деловито поинтересовалась у меня.
– Завтра с самого утра, – счастливо выдохнула я.
Кажется, жизнь улыбнулась мне во все тридцать два зуба, щурясь на весеннее солнце Туиренна.
И мы шили, шили и еще раз шили. Фелиса бегала на рынок за тканью, так как из Квартала я все еще не рисковала выходить. Закупили несколько ходовых расцветок, я кроила, на ходу придумывая изменения в моделях. Вот здесь вырез чуть поглубже, здесь – волан, можно даже два, здесь же – вставка другого цвета, они ведь хорошо сочетаются! Ничего вызывающего, в меру откровенно, но в каждое из платьев я добавляла что-то из разгулявшегося воображения, помноженного на воспоминания о собственном мире. Фелиса же, фыркая и вредничая, помогала мне воплотить задуманное в жизнь.
И у нас получалось!.. Дайрис забирал все, что выходило из-под наших ножниц, а затем сшивалось в Квартале Нищих. Удвоил сумму за каждое платье и даже просил повторить особо понравившиеся модели. Я обзавелась свитком, в который записывала наши заказы и доходы с расходами. Сначала мучилась, используя местный алфавит, затем приспособила под свои нужды кириллицу.
Ну и пусть, у нас в Улайде все так пишут!
Жизнь потекла спокойно и размеренно. Весь день я была занята с Фелисой, которую считала своей напарницей и делила с ней заработанное поровну. Вскоре мы наняли еще трех швей из Квартала, так как вдвоем уже не справлялись. Часть из заработанных денег я отдавала Ниссе, остальное же копила, чтобы отдать долги и откупиться от Гильдии Нищих, которую собиралась променять на Гильдию Портных. Мечтала забрать с собой Ниссу, да и Фелисе с Мерой здесь делать нечего.
А что касается Бэка… Пусть сам со своей жизнью разбирается!
С ним вышла еще та история! Насильники перестали заглядывать ко мне на огонек потому, что теперь Бэк… жил с нами. Они с Ниссой так долго уверили меня, что это лучший выход в сложившейся ситуации, что я в конце-концов с ними согласилась. Первое время мне было жутко неудобно, затем смирилась. Правда, спала с ножом в обнимку, предупредив Бэка, что если он полезет, то зарежу. Даже разбираться не стану, по какой причине он рядом оказался – то ли воды принести, то ли мою грудь поискать! Но Бэк вел себя прилично и даже помогал – терпеливо таскал рулоны ткани с рынка, аккуратно складывал готовую продукцию, сопровождал Фелису до Квартала Портных и обратно. Пялился на меня украдкой, но рук не распускал. А еще подарил мне красивую заколку из переплетенной бронзовой проволоки, с двумя острыми концами, на манер наших шпилек. Я попыталась отказаться, но он уговорил, объяснив, что устал слушать, как я ругаюсь, закалывая волосы деревянными палочками.
Заколка мне очень нравилась. К тому же, я долго ее точила о камень возле реки, а теперь носила на голове своеобразное оружие немассового поражения. Я так и бегала каждый день, обдумывая планы и новые модели. Вскоре осмелела настолько, что стала выходить вечерами из Квартала Нищих на встречу Ниссе, Бэку или Фелисе, когда они возвращались из города. С каждым днем заходила все дальше в ремесленные кварталы. Забредала и в Квартал Портных, разглядывала здания мастерских и мечтала… Быть может, когда-нибудь на одном из домов появится наша с Фелисой вывеска?! Но пока что до этого ой как далеко! Сначала надо из Гильдии Нищих вырваться, а затем в Гильдию Портных вступить.
Бэк разузнал для меня, сколько стоит снять Знак волка с моей руки. Оказалось, целых тридцать серебряных монет! Для нас двоих с Фелисой, выходило, шестьдесят. А ведь еще и Нисса… Тут работать и работать! Хотя, двенадцать серебряных я уже собрала, глядишь, через несколько месяцев смогу откупиться от Седого Брианна, а потом вступить в Гильдию Портных! Без их разрешения открывать собственную мастерскую мы не имели права, так и работали с Фелисой нелегально, пользуясь милостью господина Дайриса.
Правда, часть заработанного я потратила на себя. Обувь московская приказала долго жить, так что обзавелась парой сандалий и симпатичными сапожками. Да и теперь красовалась в платье собственного производства – неприлично будущей хозяйке модного дома Туиренна ходить в обносках!
Однажды я попалась на глаза общительному парню из горшочной мастерской, который частенько увивался вслед за мной, веселя рассказами из местной жизни и щедро одаривая комплиментами. Симпатичный и славный молодой человек, жаль только, страдал глухотой… Отказывался слушать, что я замужем и гулять с ним вечером не пойду. Затем выследил, где я живу, и в одно воскресное утро пришел к дому Ниссы. Я как раз вернулась с утренней пробежки, переодевала мокрую сорочку на другую, когда раздался зычный мужской голос:
– Эиринн, выходи!
– Ну и кто там? – недовольно пробормотал сонный Бэк, опять где-то шлявшийся всю ночь. – Спать не дают!
– Сама разберусь! – сказала ему. – Это Арго, горшечник… Надоел уже, сил нет!
Натянув платье поверх сорочки, решительно вышла из дома. Темноволосый молодой человек с приятной улыбкой протягивал мне большое, покрытое эмалью блюдо с синими узорами по кайме.
– Это тебе! Сам сделал…
Я растерялась. Мне?!
– Арго, ну я же просила тебя…
– О, дорогая! – из дома вышел, почесывая живот, Бэк. Подошел ко мне, обнял за бедра и поцеловал в то место, где еще пару месяцец назад красовалась затейливая интимная стрижка, а теперь было лишь безобразие из отросших волос. Я, ласково улыбаясь, впилась ногтями в его руку. – Красивое блюдо, – продолжил Бэк, но руку с моей попы все же убрал. – Давай возьмем? Славный подарочек на нашу свадьбу!
От пронзительного взгляда горшочника мне стало не по себе. Избегая смотреть Арго в глаза, я пробормотала:
– Вы, мальчики, тут сами разбирайтесь! – и сбежала в дом.
Бэк вернулся через несколько минут. С блюдом.
– Горшечник нас поздравил, – весело сказал мне, – и пожелал долгих лет жизни и много ребятишек. Может, уже пора заняться делом?
Я ничего не ответила. Переоделась и ушла к Фелисе, потому что шитье так хорошо успокаивает нервы! Да и вообще, пора уже дверь поставить и Бэка отселить…
А то надо же, прижился!
РАЙВЕН МАККАЛАХЕР.
Огонь рычал слово довольный кот, пожирая свитки. Райвен безучастно смотрел, как тонкий пергамент превращается в пепел. На мгновение рисунки развернулись, словно пытались избежать огненной участи, и на него с укором посмотрели нарисованные угольком глаза. Райвен дернулся, собираясь было спасти ее от пламени…
Нет, так не пойдет! Да он окончательно сошел с ума!
А как по-другому назвать то, что он постоянно, изо дня в день, рисовал одну и ту же девушку? На всех его рисунках она сидела на каменном ложе, поджав ноги, обхватив их руками. Положила голову на колени, длинные волосы спадают до ступней, короткое платье подчеркивает тонкую талию и высокую грудь.
Райвен старательно прорисовывал каждую черточку ее лица. Рука, угодливо подчиняясь памяти, выводила правильный овал лица, небольшой нос, полные, красивые губы, темные глаза, тень от длинных ресниц на щеках, напряженный, но решительный взгляд. Именно такой она запомнилась ему в цитадели! И Райвен стремился к достоверности, потому что на пергаменте девушка принадлежала только ему…
Нет, он определенно помешался! Во всем виноват этот шумный, грязный город, что медленно, но верно сводил его с ума. Хорошо, что через пару недель он уезжает! Как раз после праздника Бэлтайн в Туиренн прибудет его сменщик – еще один Первородный, а, быть может, даже двое. Райвен давно уже слал рапорты в Нуадреанн, описывая ситуацию на границе Мунстера, ухудшающуюся с каждым месяцем. Несмотря на то, что он с разведывательными отрядами Туиренна постоянно патрулировал Великую Пустыню, где проходила одна из Граней, за последние полгода случилось несколько серьезных прорывов.
Они регулярно находили и уничтожали отряды фоморов, но некоторые все же успевали проникнуть вглубь страны и, к великому его сожалению, вырезать несколько местных деревушек и разграбить караваны.
Да и на севере Мунстера дела шли ни шатко ни валко. Там тоже находился Разлом в Грани, через который в Эирианн лезла эта нечисть! Между густонаселенными территориями страны и опустевшими из-за постоянных нападений фоморов Ничейными Землями лежал туат лорда МакРивела. Именно МакРивел с небольшой армией сдерживал удары нечисти, идущей с севера. Было бы хорошо усилить его воинов хотя бы еще одним с крыльями из Племени Богини Дану!
Но Нуадреанн скупился на своих сыновей несмотря на то, что Владыка подписал Договор Согласия с пятью правителями Эирианна – королями Коннахта, Улайда, Мунстера, Лагина и Мидэ. По нему Первородные и люди выступали в союзе против фоморов, духов Хаоса. Ведь если Эирианн захватят фоморы, то они опустошат и плодородные земли Запада, и зеленые холмы Тары, и орошаемые пятью великими реками равнины Коннахта, и горные склоны севера Улайда, покрытые вечными ледниками, а уж потом хлынут через Разломы в Гранях в мир Первородных.
Как долго против них продержатся Сыновья Богини Дану?
Владыка Нуадреанна не собирался это узнавать, и Первородные исправно платили по Договору кровью своих детей. Сколько друзей, с которым Райвен в детстве играл на мраморных ступенях величественного Храма Лугху у подножия семи холмов Эйдоса, столицы Нуадреанна, погибли под ударами мечей и магии фоморов и обитателей Темного Мира? Несправедливо! Ведь праву рождения Детям Богини дарована Вечность, а они уходили в Иной Мир из-за какой-то мрази, возжелавшей господства над мирами!
Райвен провел долгие пять лет на службе Эирианну. Охранял границы Коннахта, затем служил в Лагине, теперь же патрулировал Великую Пустыню возле Туиренна. Последнее назначение тянулось для него куда дольше остальных. Наверное, потому что он слишком устал людей! А, быть может, они попросту свели его с ума? Как по-другому объяснить то, что он постоянно думал об одной девушке, в которой не было ни капли крови его племени?
Райвен нашел ее, когда в очередной раз облетал окрестности, в тот раз забиравшись дальше чем обычно в пустыню. Мечтал, чтобы вольный ветер, под ударами которого трепетали его крылья, продул насквозь и унес затхлые запахи людского города, а горячее дыхание пустыни выжгло тоску по родине из его груди. Дети богини Дану свободны по праву рождения, а он заперт в этой ужасной дыре!
Неожиданно его взгляд наткнулся на худенькую фигурку, лежащую на вершине бархана. Спасенная вовсе не походила на дев Нуадреанна, чья красота подобна чистейшему источнику и даже величайшие из бардов не могли бы подобрать верных слов, чтобы ее описать. Но девушка из разграбленного каравана, заблудившаяся в пустыне, запала ему в душу, да и тело, пожалуй, отреагировало на нее слишком бурно. Что за дурацкое наваждение? Может, все потому, что она не походила на женщин Туиренна, чье слепое обожание и желание угодить выводило его из себя?
Райвен уже сколько раз пожалел, что отпустил ее! Одно его слово тогда, в цитадели, и сейчас она была бы рядом! И почему он не догадался поставить на девушку свою метку? С помощью магии Племени он нашел ее моментально, а теперь же гонял по Туиренну городскую стражу.
«Как это, ее нигде нет?! Караванщиков опросили? Не появлялась? Куда же она делась, я вас спрашиваю? Что говорят у городских ворот? Тоже не видели? Не могла же она испариться?! Освежите им память!.. Да чем угодно! Я должен знать, покидала ли она город или нет!»
Городская стража многократно прочесала Туиренн. Ее не нашли ни в одной из гостиниц города, от самых дрянных до кичащихся показной роскошью. Райвен, кривясь от отвращения и замирая от дурных предчувствий, лично обошел городские бордели. Хозяева старались угодить высокородному гостю, так что выбор светловолосых шлюх впечатлял. Слава Богам, ее среди них не оказалось!
Но что за ужасное место этот Туиренн, фоморы его побери!
Иногда Райвен спрашивал себя, что будет, когда он ее найдет, и ответ ему нравился… Но что, если кто-то уже дал ей защиту и кров? Сможет ли он сдержаться и не лишить того человека жизни?
О Лугх, что за хаос царит в его голове?!
Райвен мрачнел, изводил придирками слуг, тренировался до полной потери сил, затем, после рейдов в пустыню, часами летал над Туиренном. Возвращался и вновь бродил по улицам, втайне надеясь встретить ее в толпе. Затем рисовал девушку изо дня в день, ненавидя себя за слабость. Наконец, сжег свидетельства собственного помрачения. Вышел из комнаты на верхнем этаже центральной башни, спустился по винтовой лестнице в оружейную, где нашел своего сотника. Пожилой мужчина, кряжистый, словно столетний дуб у подножия горы Луар, перебирал оружие.
– Заканчиваем с поисками! – приказал ему.
Поймал удивленный взгляд сотника, пожал плечами. Райвен даже думать не хотел, что о нем говорят в цитадели.
– Как скажете, мой лорд! – отозвался пожилой воин. – Заканчиваем, так заканчиваем! – и снова вернулся к разбору оружия.
Райвен постоял немного, разглядывая мечи и выбор щитов вдоль стены, после чего развернулся и отправился к выходу из цитадели. Его вновь манило небо. На душе было неспокойно, но после полета всегда становилось значительно легче.
Глава 9
Я сидела на ступенях Храма Бригиты и прижимала к груди ребенка. Вернее, сверток из тряпья, похожий на спеленутого младенца. На мне снова было старое платье – то самое, еще из цитадели, – а волосы скрывал капюшон шерстяного плаща. Пусть на улице было жарко, струйки пота неприятно щекотали живот, но меня это не тревожило. Меня уже ничего не тревожило! Мысли давно меня покинули, чувства замерзли, словно внутри наступил ледниковый период.
И как я только согласилась на такое?!
Началось все с того, что Нисса серьезно заболела. Подхватила грудной кашель, простыв на ступенях Храма в один из дней, когда с севера пришли холодные, порывистые ветра. Болезнь не покидала ее тело, а народная медицина оказалась бессильна – ни настойки, ни травяные чаи не помогли. Нисса теряла силы, худела, ничего не ела, пока не слегла окончательно.
Пришлось обратиться за профессиональной помощью.
Друид из Храма долго ругал нас с Бэком за то, что не позвали его раньше, затем прикладывал руки к груди Ниссы, от чего магический Поток волновался, причудливыми узорам складываясь над его головой. Наконец, ушел, пообещав, что Нисса обязательно выздоровеет. Оставил настойку от кашля и забрал почти все мои накопления…
Дорогая же медицина в этом мире!
Зато Нисса быстро пошла на поправку, но все еще была слаба. Тем временем приближался Бэлтайн, один из главных праздников в году, из-за чего Нисса переживала и плакала, порывалась встать с кровати и отправиться на свое рабочее место к Храму Бригитты. Ведь сейчас как раз самые заработки! К тому же, она тревожилась, что ее отличное, годами «пригретое» место займет кто-то другой, и тогда наступит настоящая катастрофа! Пусть Бэк уговорил охранников Гильдии его придержать, пообещав им приличное вознаграждение, но…
А вдруг они не дождутся? Отдадут кому-нибудь ушлому, кто заплатит дороже, и тогда прощай заработки! К тому же, не за горами очередной взнос в Гильдию. Вернее, как раз на Бэлтайн – по серебряному пенни с каждого. Мы с Фелисой столько за четыре оставшихся до праздника дня не заработаем!
Тут еще Бэк вернулся с очередной попойки со своим братом и сообщил, что меня больше не ищут. Я собралась было расцеловать его на радостях, но вовремя одумалась. Вместо этого весь вечер терпела их с Ниссой уговоры.
– Попробуй, это ведь так легко! – уверял меня Бэк, дыша в мою сторону перегаром. – И Нисса будет спокойна, и место ее сбережешь… Сиди себе и думай о приятном. Обо мне, например! – и он довольно загоготал.
Я криво улыбнулась. Вот еще!
– Ну пожалуйста, Эиринн! Бэк прав, в этом нет ничего страшного, – подала голос Нисса. – Увидишь, просить милостыню намного легче, чем шить!
– Угу, весь день на свежем воздухе, – вяло отбрыкивалась я. – Еще скажите, полезно для здоровья!
– Если будет совсем плохо, ты всегда сможешь уйти! – заявил меня Бэк. – Но ты справишься!
Тут Нисса опять завелась:
– Всего лишь несколько часов с самого утра, Эиринн, когда люди в Храм идут, чтобы место мое не потерять… Скажешь, что ты – моя дочь, а завтра-послезавтра я уже и сама выйду! Только не забывай благодарить тех, кто кинул монетку, и обещать им, что будешь просить за них Великую Мать.
Не выдержав парной атаки, я согласилась. Согласилась!.. Решила, что попробую, а если уж совсем станет невмоготу, то сбегу. Проворочалась всю ночь, твердя себе, что просто посижу на ступенях. Подадут – не подадут, мне все равно! И вообще, бедность – не порок....
Но я и представить себе не могла, настолько будет плохо! Чем ближе мы подходили к Храму, тем сильнее разбегались мысли. Наверное, в ужасе от происходящего. Ноги не слушались, все норовили повернуть к дому, поэтому Бэк усадил на место Ниссы лишь мое бесчувственное тело. Фелиса села неподалеку, несколькими ступенями ниже. Улыбнулась мне ободрительно. Бизнес – бизнесом, а место свое она тоже терять не собиралась! Вскоре подошел молодой здоровяк с кинжалом на кожаной перевязи. Что-то у меня спросил, но я не смогла произнести ни слова. Тут пришел на помощь Бэк. Задрал рукав моего платья, показав Знак, после чего заявил:
– Она своя, из Гильдии, не видишь что ли?! Сегодня ее первый раз! Дочь Ниссы, на ее место.
– А чего сама молчит?
– Так глухонемая с рождения, – доложил ему Бэк с противной ухмылкой, на что я промычала утвердительно. Угу, я такая!
– Это был охранник из Гильдии, – пояснил карлик, когда парень ушел. – Следит за порядком и чтобы никто из пришлых не занимал чужие места. В общем, если спросят, то ты – вдова с ребенком. Твой муж погиб, защищая Туиренн. Да что с тобой такое?! – он с тревогой вглядывался в мое лицо.
В ответ я промычала что-то неразборчивое. Ничего и никому я не скажу, потому что я – глухонемая вдова, да еще и вдобавок умственно отсталая! Наконец, Бэк ушел. Я же сидела и бессмысленно смотрела на бесконечные ступени, ведущие к Храму. Разглядывала каменные дома поодаль, виднеющееся чистое небо в просветах между стенами и покатыми крышами. Разноцветными картинками перед глазами мелькали штаны, платья, сапоги, туфли, сандалии…
Я не видела лиц людей, потому что боялась встретиться с чужим любопытным или же презрительным взглядом. Так и смотрела в голубое небо, наблюдала за черными птицами, что перелетали с крыши на крышу. Каждая монета, что падала в чашку, казалась мне гвоздем в крышке собственного гроба. Судя по их количеству, заколотили меня знатно!
Через вечность рядом со мной остановилась женщина в ярко-красном платье, расшитом золотыми нитями. Я долго рассматривала узор на ее подоле, а она все не уходила. Затем и вовсе сдернула капюшон с моих волос. Тонкие пальцы, унизанные золотыми кольцами, схватили меня за подбородок, задирая голову. На меня смотрели зеленые глаза, подведенные жирными черными стрелками. Кроваво-красные губы растянулись в хищной улыбке. На лице женщины оказался толстый слой пудры, словно, играя в клоунов, она забыла смыть грим.
– И как оказался столь прекрасный цветок на ступенях Храма? – у нее был грудной, с хрипотцой голос. – Побойся гнева Богини, дитя мое! Тебя одарили такой красотой, но что делаешь ты?! Ты просишь милостыню!.. А ведь для тебя есть куда более подходящее место! Наш публичный дом – лучший в городе…
Я неверяще хмыкнула. Меня что, пригласили в бордель?!
– Если бы ты знала, дитя, какие клиенты приходят в “Цветок Пустыни”!.. – на распев продолжала красавица, не обращая внимания на отвращение, которое я и не пыталась скрывать. – Я научу тебя дарить удовольствие мужчинам. За это они кинут к твоим ногам все богатства Туиренна…
– Эй ты, отстань от нее! – на плечо женщины из дома продажной любви легла здоровенная мужская ладонь с обломанными грязными ногтями. Охранник из Гильдии Нищих, что подходил ко мне утром, ответственно отнесся к своим служебным обязанностям. – У нее печать нашей Гильдии! А ты, красавица, двигай отсюда, – хохотнул он, – пока я тебе сам не задвинул!
Женщина резко повернулась, и ее лицо с явным перебором косметики исказилось от гнева. Рядом с ней словно из ниоткуда возникли двое вооруженных громил.
– Мне пока еще не ясно, кто кому задвинет, – холодно произнесла она, – но сейчас мы это выясним! Борво, Дей! – повернулась она к своей охране.
Парень занервничал. Прижав палец к Знаку на руке, предупредил:
– Я вызываю Гильдию! Ступени – это наша территория, ты не имела права здесь распоряжаться! А уж тем более переманивать к себе…
Дамочка его не дослушала, легким жестом одернула рукав красного платья. На ее руке тоже оказался Знак, только вот какой именно, я так и не разглядела. Вокруг нас восхищенно загудели зеваки, которых с каждой секундой становилось все больше и больше. Похоже, сейчас из-за меня повздорят Гильдия Нищих с Гильдией представительниц древнейшей профессии…
– Что еще за шум? – тихо спросил Бэк, дыхнув перегаром мне в ухо. Я дернулась. Он-то откуда здесь взялся?! – Что ты опять натворила?! Тебя нельзя оставлять без присмотра!
Не стала ему отвечать, вот еще!
– Ты меня слышишь, девочка? Я буду ждать! – женщина улыбнуться мне прежде, чем ее загородили мощными телами охранники. Со всех сторон к нам спешили вооруженные люди. Толпа восторженно зашумела, наверное, предвкушая отличную драку.
– Все, уходим! Без нас разберутся! – Бэк протянул мне руку. – Да пошли же, говорю! – и он рывком поднял меня на ноги. Я лишь чудом не уронила «младенца» и собранные монетки. Бэк тем временем тащил меня вниз по ступеням, да так быстро, что я едва за ним поспевала. Вот что значит просидеть полдня в одной позе!
К моему удивлению, вокруг места, где сидела Фелиса, тоже собрались люди. Истерически верещала женщина, но я не могла разобрать, что именно.
– Погоди, надо посмотреть! – сунув Бэку «младенца» и монеты, я стала протискиваться сквозь толпу. Как-то мне все это… не особо нравилось! Оказалось, это не нравилось не только мне. Бэк вцепился в подол моего платья, уговаривая не дурить, но я лишь отмахнулась, потому что в толпе раздавались одобрительные крики:
– Суд Гильдий! Суд Гильдий!
– Какой еще суд? – спросила я у полного мужчины, когда протискивалась между ним и необъятной дамой с такой же необъятной корзиной в руках, в то время как Бэк тянул меня за платье. – Да отстань же ты! – рявкнула на него. – Ой, это не вам!..
Наконец, выдернула многострадальный подол из его рук и пробралась в центр круга. И вовремя – заплаканную мать Меры тащили под руки двое здоровенных амбалов.
– Фелиса, что происходит? – кинулась я к женщине, но тут меня остановил предостерегающий взгляд одного из охраны. Он поднял руку, после чего приказал мне убираться.
– Она нарушила закон, – пояснил толстяк из толпы. – Открыла мастерскую, хотя сама не состояла в Гильдии Портных.
От его слов мне стало дурно. Фелиса ведь предупреждала, что все так может закончиться, но я всегда от нее отмахивалась. Думала, главное, денег накопить… Сперва откупиться от Гильдии Нищих, а уж потом получить разрешение у Портных.
– Твое место в тюрьме! – злорадным голосом возвестила пожилая, страдающая отдышкой женщина в бесформенном зеленом платье. – Нечего было у меня хлеб отнимать, нищенка подзаборная! Я по ночам не сплю, шью без устали… Все пальцы себе исколола! Подработку ей давала, а она… С Дайрисом работать вздумала! А потом еще и собственное дело открыла без разрешения Гильдии!
Кажется, это и была та самая Гвендолин, у которой когда-то подвизалась Фелиса, прежде чем ушла в другую мастерскую.
– Да успокойтесь вы же! – сказала я Гвендолин. – А вы – стойте! – это уже амбалам из Гильдии Портных. – Фелиса ни в чем не виновата! Это я шила без разрешения, а она только заказы разносила.
Охранники растерялись, Фелиса тоже.
– Марта, что ты делаешь?! – изумленно спросила у меня. Ее глаза были полны слез.
– Хотела бы я знать!.. – пробормотала в ответ. Тут подоспел Бэк, вцепился в мою руку, потянул прочь. – Да уйди же ты! – рявкнула на него. – Отпустите ее, а меня… Меня задержите!
Гвендолин возмутилась:
– Эту я и знать не знаю! Понятия не имею, кто такая и откуда взялась! А вот та, – вновь указала на Фелису, – постоянно к Дайрису ходит! Платья свои продает, и моя мастерская теряет клиентов! За что я плачу взносы в Гильдию Портных?!
– Это мои платья! – заявила я. – Фелиса, ну скажи им… Подумай о Мере и скажи!
– Да! – зарыдав, призналась та. – Это она все затеяла, я ни в чем не виновата!
Какая все-таки интересная штука – жизнь! Отправилась утром просить милостыню, а днем познакомилась с Судом Гильдий!
