Оксана Гринберга
Чуть больше о драконах

Глава 1

Особняк, без сомнения, был роскошным. Выстроенный на острове Синэ, что по другую сторону от Королевского Канала – места, где селилась исключительно столичная знать, – он являл миру свидетельство огромнейшего богатства лорда Вейса. Четырехэтажный, из темного мрамора, с резными колоннами, поддерживающими широкий балкон, этот дом казался мне памятником незыблемой мощи древнего и знатного рода.

Зеленый плющ увивал третий и четвертый этажи, подбираясь к плоской крыше, на которую удобно могли приземлиться драконы. Дайса была их столицей, и подавляющее число ее жителей были носителями крылатой ипостаси.

Только вот драконы на крышу особняка никогда не приземлялись. Дом стоял безжизненным, с наглухо закрытыми ставнями на верхних этажах и зашторенными окнами на нижних. Лишь когда на город опускались сумерки, в паре окон на первом этаже загорался свет.

Там, где, по моим прикидкам, находилась спальня хозяина.

Выяснила я это путем длительных наблюдений, с первого же дня своего приезда в столицу облюбовав кондитерскую «У Екаба», расположенную по другую сторону Королевского Канала. Место выбрала неспроста – через стеклянные витрины открывался отличный вид на особняк, от которого меня отделяла не только водная гладь, но еще и широкая мостовая Цветочного Бульвара.

Два вечера подряд я заказывала себе чашечку сладкого и густого шоколада и долго смотрела на окна, в которых едва-едва тлели магические светлячки. Затем лорд Вейс гасил свет, похоже, привыкший рано ложиться спать и вставать засветло, и я убиралась восвояси.

На третий день в кондитерскую пришла уже за четверть часа до полудня, вычитав в газетах, что Патрик Вейс вот уже полстолетия занимал почетное место в Большом Совете и не пропускал ни одного заседания.

Не прогадала, потому что именно в это время из ворот особняка выезжала черная карета с нахохлившимся коршуном на боку – гербом рода Вейсов. В нее садился похожий на этого самого коршуна высокий худой старик в черном бархатном камзоле. Пожилой лакей захлопывал за ним дверь, и хозяин отбывал в Парламент – гигантских размеров здание в центре Дайсы, с видом на холм, где располагался белокаменный королевский дворец.

Карета пересекала мост, соединяющий остров Синэ с остальной частью города, затем, протрясшись по мощенному булыжником Цветочному Бульвару, исчезала за поворотом. Я же неспешно допивала свой шоколад и возвращалась в Академию Магии, которая должна была стать мне домом на ближайшие два года.

Мои ежедневные посещения кондитерской объяснялись довольно просто. Патрик Вейс – прямой, словно проглотивший палку, с резкими чертами властного лица старик – был моим дедом, с которым моя семья не поддерживала никакой связи вот уже четверть века.

Вернее, это он с нами не поддерживал, выгнав моего отца из дома после того, как папа женился на моей маме. Но на этом дед не успокоился – лишил его наследства, титула и средств к существованию. Мезальянс, по мнению Патрика Вейса, был настолько унизительным, что он навсегда вычеркнул сына не только из своей жизни, но и из Золотого Списка Лордов в Великой Палате Астара.

С тех пор он ни разу не поинтересовался судьбой единственного сына. А еще тем, что у него уже есть трое внуков. Вернее, две внучки и один внук – мы с Ивлин и маленький Джосс.

Впрочем, отец тоже не искал примирения со старым упрямцем. Покинув столицу, он обосновался в Южной Провинции, навсегда позабыв дорогу в Дайсу, в редких разговорах за столом с безразличием отзываясь о прежней жизни. Зато я, получив Королевскую Стипендию и уговорив папу – вернее, поклявшись ему, что не ввяжусь ни в какие неприятности, – перебралась в сердце Астара, чтобы изучать Высшую Магию и получить диплом столичной Академии.

И я не удержалась от соблазна взглянуть на своего деда. Отыскала нужный дом, затем разузнала время, когда лорд Вейс отправлялся в Парламент. Изо дня в день приходила в кондитерскую, чтобы посмотреть на него издалека.

Пыталась почувствовать хоть что-то – семейную связь, зов крови, которому невозможно противиться. Или же, наоборот, неприязнь, звучавшую каждый раз в голосе отца, когда разговор заходил о Патрике Вейсе.

Но не ощутила ничего, кроме любопытства.

Идти на контакт с упрямым стариком я не собиралась, потому что из этого могли выйти те самые неприятности, от которых я пообещала отцу держаться как можно дальше. К тому же мне хватало рассказов папы о том, как дед облил его и маму ледяным презрением, захлопнув перед ними дубовую дверь и приказав слугам гнать взашей незнакомцев.

Потому что сына для него больше не существует.

Вот и я лишь издалека смотрела на не существующего для нашей семьи Патрика Вейса. Затем, когда зашторенная карета с коршуном пересекала мост и проезжала мимо окон кондитерской, возвращалась в женское общежитие, расположенное на территории Академии Магии.

Впрочем, мои регулярные и длительные посиделки в кондитерской не вызывали вопросов, потому что каждый день около полудня все столики занимали столичные красавицы в ярких платьях. Сначала я недоумевала, что им понадобилось именно в это время, но вскоре обнаружилось довольно простое объяснение.

Ровно через девять минут после того, как мимо витрин проезжала карета моего деда, за ней следовала еще одна. Тоже с лакированными черными боками, правда, на гербе был изображен огнедышащий дракон, знак королевской династии Мелгардов. Тянула ее двойка здоровенных зеленохвостых кайеров. В карете сидел лорд-канцлер Астара Конрад Мелгард, он же председатель Большого Совета и Хранитель Королевской Печати, направлявшийся к зданию Парламента.

Двоюродный брат короля жил по такому же строгому расписанию, как мой дед. По нему можно было сверять часы – лорд-канцлер не опоздал еще ни разу.

Именно Конрад Мелгард и был причиной столпотворения в кондитерской, хозяин которой, подозреваю, был крайне рад тому факту, что его заведение оказалось на пути следования черной кареты лорда-канцлера. А еще он был причиной накрученных локонов, разноцветных лент в прическах, кокетливых шляпок, нарумяненных щек и подведенных темной краской глаз – в столице косметикой пользовались куда чаще, чем в Южной Провинции, откуда я была родом.

В момент, когда его карета должна была вот-вот появиться на Цветочном Бульваре, девицы высыпали из кондитерской. Толпились на тротуаре, чтобы помахать самому завидному жениху столицы в слепой надежде быть им замеченными. Внутри заведения оставались лишь те, кто эту надежду уже утратил, но все еще приходил, чтобы повздыхать лорду-канцлеру вслед.

Ну и я, караулившая деда.

Очень скоро мне стало ясно, что чаяния красавиц безосновательны. Ни разу за то время, пока я попивала свой шоколад, темная шторка в карете лорда-канцлера не отдернулась, и ни разу он не бросил заинтересованного взгляда на жаждущих его внимания красавиц.

Вот и сегодня, проводив взглядом карету с коршунами, я мысленно попрощалась с дедом аж до следующих выходных. Через час в Академии Магии начиналась торжественная линейка для старших курсов, а потом занятия, и мне будет не до посещений Цветочного Бульвара.

Затем я принялась неспешно потягивать темный, густой напиток. Конечно, можно было сразу же отправиться в Академию, но я решила все-таки дождаться, пока лорд-канцлер благополучно отбудет в свой Парламент, и не толкаться среди заполонивших тротуары девиц.

Пригубив изящную чашку, в который раз пожалела, что не умею открывать порталы. Иначе бы уже в следующее мгновение оказалась возле арочных ворот у входа в Академию, украшенных огнедышащими драконами, затем показала строгому привратнику на воротах магическую метку старшекурсницы. Поднялась на второй этаж общежития, где в маленькой комнатке с еще меньшим закутком ванной и уборной меня дожидалась парадная черного цвета мантия с фиолетовой оторочкой – в цвета Академии Магии Дайсы.

Впрочем, и без порталов отсюда было не так и далеко – минут пятнадцать ходьбы, – так что опоздать я не страшилась.

От нечего делать в который раз покосилась на сидевшего за соседним столиком крупного мужчину в плаще и капюшоне, натянутом на голову. Он давно уже здесь сидел, заняв место еще до моего прихода. И тоже никуда не спешил – потягивал кофе из тонкостенной кружки, держа изящную фарфоровую ручку здоровенными пальцами, один из которых украшал рубиновый перстень.

Читал газету.

Странным делом он очень меня беспокоил. Нет, не перстень, а этот мужчина.

От него шли вибрации иллюзорного заклинания, и я пару раз ловила себя на мысли, что пытаюсь понять, что именно он так старательно скрывает. Зачем ему прятаться под наведенной иллюзией здесь, в женской вотчине, где с горящими глазами лакомились кофе и шоколадом, к которым подавали мятные коржики, политые медом вафли и бисквитные пирожные со взбитым кремом?

Может, он прячет какой-то страшный изъян во внешности? Вон, капюшон натянул так, что и лица не видно… Или же стесняется своего пагубного пристрастия к сладкому?

Удивительно было и то, что сегодня он оказался не единственным мужчиной, любителем кофе и булочек, старательно маскирующим собственную слабость. Помимо него в кондитерской присутствовали еще двое, и тоже с накинутыми иллюзорными заклинаниями.

Причем расположились они тоже довольно… гм… интересно.

Тот, с рубиновым перстнем, сидел в глубине кондитерской, а те двое заняли столики возле окон, вызвав неудовольствие у завсегдатайниц кондитерской. И если провести воображаемые линии, соединив эту троицу, то получится равнобедренный треугольник.

Странно, в который раз сказала я себе. Впрочем, зачем мне проводить какие-то воображаемые линии? Да и вообще, какое мне до всего этого дело?!

Дел у меня не было никаких, поэтому, пожав плечами, я вытащила из заплечной сумки дневник. Затем, порывшись, выловила еще и карандаш.

Перед самым отъездом в Академию младшая сестра взяла с меня обещание. Ей хотелось узнать чуть больше о драконах и о жизни в столице, поэтому она упросила меня рассказывать обо всем, что я увижу в Дайсе. Вот и сейчас я собиралась поведать ей последние новости.

Сделать это было довольно просто, потому что папа подарил нам с Ивлин древний артефакт. Дневник Шарасса, который стоил, подозреваю, уйму денег, но позволял нам с сестрой общаться на расстоянии, а родителям быть в курсе того, что со мной происходит.

Две идентичные книги, одна из которых осталась у Ивлин в Кайер-Думе, а вторая всегда и везде была со мной. Переплет из телячьей кожи, золотое тиснение, выведенные умелой рукой нестираемые магические символы. И одна единственная страница, на которой я рисовала или же записывала то, что в ту же самую секунду появлялось в дневнике моей пятнадцатилетней сестры.

Если, конечно, ее книга тоже была открыта.

При этом дневники были завязаны только на нас с сестрой, и если кто-то другой брал один из дневников в руки, то изображенное на странице моментально стиралось.

Я собиралась поведать ей о том, что поразило мое воображение. Нарисовать – у меня неплохо выходило – королевский холм с чудесным садом, куда допускались посетители и где я бродила вчера до позднего вечера. Но вместо этого почему-то сделала быстрый набросок крупной мужской фигуры в капюшоне и темном плаще – того самого посетителя за соседним столиком. Изобразила руку с кроваво-красным овальным перстнем, на который я совершенно не собиралась пялиться, но почему-то не могла отвести глаз.

Рубин, кстати, мог вполне быть всего лишь иллюзией. Зато газета, которую он читал, оказалась настоящей.

«Так иллюзорный перстень или нет?» – появился вопрос Ивлин, написанный угловатым, резким почерком.

«Не знаю, – ответила ей. – Думаешь, ударить по нему заклинанием, убрать иллюзию и проверить? Не уверена, что он это оценит».

Это была шутка, но сестра задумалась. Она всегда слишком много думала. Несмотря на то, что я училась очень даже неплохо, Ивлин могла дать мне сто очков вперед…

Хорошо, пусть не сто, но у нее были восхитительные способности к магии и удивительно цепкий ум. Жаль только, что в столице ей никогда не учиться! И за пределы нашей Южной Провинции выезжать тоже нельзя…

Именно поэтому я старательно докладывала ей обо всем, что видела. И даже о том, что прочла в газетах, которые в Кайер-Думе были большой редкостью. Напечатанные на тончайших листах бумаги, пропахшие типографской краской, с едва заметными магическими вибрациями, скрепляющими черно-белые фотографии – из-за этого картинки оживали на несколько секунд, – здесь они продавались на каждом углу, да еще и за смешные деньги!..

Вот и мужчина с красным перстнем держал в руках «Вестник Дайсы». Читал о жарких дебатах в Парламенте – на фотографии в огромном зале бесновалась и беззвучно разевала рты огромная толпа. Палата Лордов обсуждала условия будущего мирного договора с Морнией – соседним с нами государством, где жили преимущественно люди, а на старшей принцессе собирался жениться наш король Харальд.

Чуть сбоку жирный черный заголовок гласил: «Самый завидный холостяк Астара выступает против мирного договора с Морнией». Фотографии не было видно, но я знала: на ней изображен лорд-канцлер собственной молодой и вполне привлекательной персоной. И тут же подумала, что пусть этот холостяк и крайне завидный, но если он против мира, то я заведомо против него.

Или же он никогда не видел войны?

Пусть я тоже ее никогда не видела – такой, чтобы армия на армию, – но мне хватило тех случаев, когда на ранчо отца нападали мародеры и мы стояли с ним плечом к плечу, плетя магические заклинания, чтобы защитить семью и наших кайеров.

Похоже, мужчина с рубиновым перстнем тоже не слишком жаловал лорда-канцлера, потому что внезапно его рука сжалась, сминая фотографию Конрада Мелгарда. Затем он откинул газету в сторону и повернул голову к тому, кто сидел за столиком по правую руку от него. После перевел взгляд на третьего, занявшего место слева, и тот едва заметно кивнул.

Тем временем столичные красавицы дружно бросились наружу, из-за чего в дверях образовалась небольшая давка. Я же, сделав набросок мужчины в капюшоне, принялась рисовать схему кондитерской, пытаясь понять, что именно меня так тревожит.

Отметила расположение столиков, за которыми сидели мужчины, затем принялась прикидывать. Если бы они ударили одновременно, объединив магические силы, то… От нечего делать взялась за расчеты, добавив к схеме широкую полосу Цветочного Бульвара и мост через Королевский Канал.

Карету лорда-канцлера тоже пририсовала – вряд ли мужчин в кондитерской интересовали ее хорошенькие посетительницы. Значит, их удар должен быть направлен наружу – туда, где вот-вот появится противник мирного договора, чья черная карета проедет мимо стеклянных витрин кондитерской…

«Но в этом нет смысла, – написала мне Ивлин. – Втроем они ничего ему не сделают. Должен быть еще один. Если они хотят ударить по лорду-канцлеру Квадратом Искандера, ему надо стоять вот тут…» – и на моем плане появилась синяя точка, дорисованная Ивлин.

Сестра знала толк в смертоносных заклинаниях. Как, впрочем, и я.

«Там никого нет. Зато я вижу одного возле моста. Есть еще один, здесь».

Стерев заклинанием точку Ивлин, нарисовала свои, схематически изобразив мужчину в темном плаще, с меланхоличным видом разглядывавшего плывущие по Королевскому Каналу лодки. Затем пожилого господина, читавшего газету возле перил и иногда кидавшего взгляды на витрину кондитерской.

«Очень похоже на Звезду Сириды, – тут же отозвалась сестра. – Да, на их месте я бы тоже ударила именно ей. Тогда у нашего лорда-канцлера не останется шансов выжить. Как и у остальных внутри контура, кто носит в себе драконью ипостась».

«Но тогда они должны обладать…»

Не дописала, потому что в эту секунду почувствовала тяжелые вибрации запрещенной в Астаре магии несмайров, смертоносной для драконов.

В принципе, она была крайне опасна и для людей, но обладателям крылатой ипостаси подобные заклинания не оставляли надежды на спасение.

И сразу же произошло несколько событий.

За окнами кондитерской показалась двойка зеленохвостых кайеров, тянувших карету лорда-канцлера. Затем я почувствовала – даже раньше, чем увидела, – как с рук мужчин синхронно срываются заклинания, стремясь объединиться в смертоносный контур Звезды. Заметила, как двое на противоположной стороне бульвара, отбросив газету и перестав меланхолически разглядывать водную гладь, тоже вскинули руки, готовые присоединиться к нападавшим.

В следующий миг я с ужасом осознала, что вот-вот произойдет.

Это вовсе не шуточная переписка с сестрой и не мамина наука, которую она с раннего детства вбивала нам с Ивлин в головы. Перед моими глазами разворачивалось настоящее покушение на лорда-канцлера Астара, одного из могущественных и влиятельнейших сановников Драконьего Королевства!

Звезда Сириды… Магическая Сеть, которая, если ее грани соединятся, мгновенно лишит очутившихся внутри драконов связи со второй ипостасью, а затем заставит их умереть жуткой, болезненной смертью.

А людей… Людей это заклинание выпивало досуха. Правда, по слухам, были и те, кому иногда удавалось восстановиться. Но сейчас внутри Сети окажутся лишь драконы, жить которым оставались считанные секунды.

Лорд-канцлер Астара, завидный жених и противник мирного договора… Четверо гвардейцев, по старинке сопровождавшие карету верхом на лошадях… Высыпавшие на улицу девушки, в слепой надежде поймать благосклонный взгляд из-за зашторенного окна. И еще те, кто остался в кондитерской… И два зеленохвостых, с темной полосой по гребню кайера, запряженные в карету лорда Мелгарда, – это заклинание не пощадит и их.

К тому же в эту самую секунду я осознала, что именно скрывали маги под иллюзорными заклинаниями.

Они прятали свою истинную сущность. То, что в них текла кровь несмайров.

…И пусть я не одобряла позицию лорда-канцлера в отношении мирного договора с Морнией, но мне вовсе не хотелось кровавого месива, которое вот-вот произойдет на моих глазах из-за того, что кто-то его тоже не одобрял и решил свести счеты посреди белого дня!

Поэтому я тоже вскочила, и с моих рук тоже сорвалось заклинание.

Возможно, Ивлин придумала бы что-то поумнее, хитрым образом нейтрализовав силу пятерых. Но мне в голову не пришло ничего лучшего, чем не дать соединиться магическому контуру. Разорвать одну из граней Звезды Сириды, тем самым уменьшив разрушительную силу заклинания.

Моя Огненная Волна поглотила часть магии, а затем еще и снесла одного из нападавших, нарушив идеальный рисунок смертоносного контура. Из-за этого вся активированная магическая энергия полилась наружу, но потеряла большую часть своей убийственной мощи.

А дальше… Дальше почему-то раздался взрыв, и я, охнув, едва успела накинуть на себя защитное заклинание. Ему вторил звон разбитого стекла – от витрин ничего не осталось, и во все стороны полетели осколки. Затем я услышала разъяренный рык главаря – того самого, с рубиновым перстнем.

Впрочем, его голос тут же заглушил истерический женский визг и громкие крики.

Напуганные девушки в кондитерской попытались перекинуться, но им не удалось, потому что их зацепило заклинанием несмайров, древних Охотников за Драконами, моментально лишив связи со второй ипостасью. Так же, как оно зацепило и черную карету лорда-канцлера, перевернув ее на бок и порядком протащив по мостовой, раскидав в разные стороны сопровождавших гвардейцев.

Один из кайеров из оборванной упряжи испуганно пронесся по Цветочному Бульвару. Второй недоуменно переминался с ноги на ногу, разевая полную острых зубов пасть, словно спрашивал у перепуганных, раненых людей, что здесь происходит.

Тут я услышала, как снова что-то скомандовал главарь нападавших. И уже в следующую секунду в меня полетело нечто темное и злое, в котором я тоже не стала разбираться. Сожгла гадость на подлете, затем вскинула руку, решив, что не позволю злоумышленникам скрыться.

А еще я подумала, что им вряд ли понравилось, как я вмешалась в их планы, не дав прикончить лорда-канцлера. Настолько не понравилось, что меня вот-вот начнут убивать.

Но вместо этого во все стороны разбежалось ярко-синее пламя пространственного перехода, в котором исчез главарь с рубиновым перстнем. А я и глазом не успела моргнуть!..

Затем распахнулись еще два портала. На этот раз моргнуть я все-таки успела. Попыталась кинуть связующее заклинание в одного из преступников, но портал закрылся, и они сбежали!..

Сперва один, а затем и другой!

– Демоны! – выругалась я негромко.

Злилась на себя, потому что если бы я не пялилась через выбитые стекла наружу – я никогда еще не видела кособокой Звезды Сириды в действии, – то вполне могла бы их остановить!

Но было слишком поздно.

Впрочем, я все еще могла помочь пострадавшим. Сунув дневник в холщовую сумку, выбежала наружу, где во весь голос рыдали перепуганные девушки. Кто-то прижимал к порезам окровавленные платочки, кто-то испуганно вопрошал, куда подевалась магия и почему нет связи со второй ипостасью.

Они были правы – нормальное течение магических потоков в этом месте было нарушено, и целительской магией здесь не воспользоваться. По крайней мере, драконьей.

А вот людской можно… Можно попробовать!

Но, окинув взглядом тротуар, я поняла, что в срочной помощи никто не нуждался. Куда больше меня волновал лорд-канцлер и его сопровождение, на кого и был нацелен удар несмайров. Кинулась к перевернутой карете, только вот подойти мне не позволили.

– Куда?! Стоять! – загородил дорогу высоченный гвардеец.

Из раны на голове текла кровь, но выглядел он вполне бодрым и при исполнении.

– Я – маг, – сказала ему. – Факультет Людской Боевой Магии Академии Дайсы. Предпоследний курс, могу помочь.

Только вот, как оказалось, там тоже в моей помощи никто не нуждался. Конрад Мелгард давно уже покинул перевернутую карету и склонился над гвардейцем, сидевшим возле поломанной оси, прижимая к груди пострадавшую руку. Затем лорд-канцлер подошел к растерянному кайеру, похлопав ящера по загривку и сказав что-то ободряющее, на что тот доверчиво уткнулся мужчине в плечо.

А после он повернулся и уставился на меня оценивающим взглядом, словно пытался понять, пострадала я или нет. И я отстраненно подумала, что фотографии в газетах нисколько не соответствовали действительности.

Вернее, они не передавали и сотой части идущей от лорда-канцлера внутренней силы. Он был молод, высок и отлично сложен. Хорош собой – с темными волосами, спадающими на плечи, с хищным, смуглым лицом и синими глазами.

Самый завидный холостяк королевства.

И я застыла, уставившись на него с раскрытым ртом, на миг ощутив солидарность с армией красавиц, жаждущих его внимания. Впрочем, наваждение быстро развеялось, да и лорд-канцлер не заметил у меня никаких физических повреждений, поэтому тут же потерял ко мне интерес. Повернувшись, что-то сказал подоспевшему гвардейцу, затем попытался перекинуться в дракона.

Я почувствовала характерное волнение магических потоков, к которому привыкла с детства – в нашей семье только папа и Джосс обладали вторыми крылатыми ипостасями. Хотела было уберечь лорда Мелгарда от разочарования, сказав ему, что ничего не получится. Магия несмайров слишком сильна, и они порядком подпортили своим ядом это место.

Но у него почему-то получилось.

К моему величайшему изумлению уже в следующую секунду черный дракон расправил крылья и взлетел над растерзанной каретой, свернув в сторону видневшегося вдали темно-серого, с монументальными колоннами и треугольной крышей здания Парламента.

Улетел, а я осталась, размышляя, как именно ему это удалось. Ведь перекинуться здесь невозможно, если только ты не… По моим прикидкам выходило, что он был сильнейшим из магов, носивших в себе драконью кровь.

Другого объяснения у меня попросту не было!

Немного посмотрев вслед черному дракону, размышляя, что да как, я засобиралась уже отправиться в Академию, но не тут-то было. Оказалось, уйти так просто не получится, потому что меня и остальных свидетелей покушения взяли в оборот прибывшие королевские маги.

И я тоскливо поведала им о случившемся, опустив некоторые… гм… малозначительные подробности. Например, что несмайров остановила именно я. Вместо этого сказала, что прихожу сюда вот уже…

Ну да, выходит, восемь дней с момента моего переезда в столицу.

Зачем?

Ну, как зачем?! За тем же самым, что и остальные всхлипывающие завсегдатаи кондитерской. Чтобы полюбоваться на проезжающего мимо в карете лорда-канцлера и помахать ему вслед. Быть может, именно на меня падет его выбор?

И захлопала ресницами, уставившись на пожилого мага.

– Разве это запрещено законами Астара? – спросила у него.

Лицо мужчины скривилось, словно его накормили отборными лимонами из Южной Провинции. Но, вздохнув, он все-таки согласился, что законом это не запрещено.

И я пожала плечами, чувствуя себя вполне уверенно.

Что они могут мне сделать? У меня с собой все необходимые документы – как мое свидетельство о рождении, так и бумаги из Магического Контроля Кайер-Дума, подтверждающие, что дневник Шарасса принадлежит именно мне. К тому же меня узнал здоровяк Екаб, хозяин кондитерской. Вспомнил, что я прихожу сюда регулярно и ухожу каждый раз, как только проезжает карета лорда-канцлера.

Только вот отпускать ни меня, ни других свидетельниц никто не собирался. И мне приходилось снова и снова пересказывать королевским магам историю о том, как пятеро мужчин попытались раскинуть Сеть, но им не удалось.

Почему не удалось?

Да откуда же я знаю! Наверное, плохо пытались или же магами оказались так себе… Зато я с испугу накинула на себя защиту, и это спасло меня от разлетевшихся во все стороны осколков. Потом я попыталась задержать злоумышленников, но не смогла, потому что они довольно ловко сбежали порталами.

– А можно я уже тоже… гм… сбегу? – спросила у дознавателя. – У меня вот-вот начнется линейка, на которую нельзя опаздывать! По крайней мере, не в первый же день учебы в Академии!

Но меня снова не отпустили, заставив еще раз пересказать все с самого начала, словно подозревали в том, что я пыталась угробить их лорда-канцлера… Вернее, нашего лорда-канцлера!

И я тоскливо поведала им ту же историю.

Нет, я так и не поняла, что это было за заклинание. Откуда же мне знать? Оно не походило ни на одно из людской или драконьей магии, а во мне нет ни капли крови несмайров. Кажется, какая-то магическая Сеть, но ее природа мне неизвестна.

Нет, я не разглядела тех мужчин. Ни одного, ни второго, ни третьего, потому что они скрывали свои лица под капюшонами и иллюзорными заклинаниями. Нет, я не пробовала через них пробиться, потому что законом не запрещено лакомиться булочками в кондитерской, скрывая свою истинную личность.

Наконец, бесконечный допрос подошел к концу, и меня все же отпустили на все четыре стороны.

К этому времени часы на Ратуше давно уже пробили час дня, и линейка во дворе Академии была в самом разгаре. И я, подвывая от отчаяния, выбежала из полуразрушенной кондитерской, на полу которой валялись медовые коржики вперемешку с битым стеклом. Кинулась по Цветочному Бульвару, а затем дальше по мощенным булыжником улицам огромного шумного города к видневшимся в безоблачном небе светло-серым шпилям Академии, выстроенной на втором по величине холме столицы.

Дайса всегда казалась мне прекрасной, но сейчас мне было вовсе не до ее красот!