Оксана Алексеева
Неслучайности
– Ты? – она даже не пыталась скрыть удивления. – Какими судьбами в наших краях?
Яна решила не сдаваться, но говорить с такой самодовольной или даже высокомерной мадам, которая теперь сильно отличалась от той Лизы, что была в клинике, выходило чуть менее уверенно, чем она изначально настраивалась:
– Вадим сказал, что вы ищете студентов-экономистов, и предложил мне работу.
А вот Лиза опешила. Было сильно заметно, как она, стараясь собраться с мыслями, обводит блуждающим взглядом пространство вокруг, а потом начинает говорить с очевидным сомнением:
– На секунду представим, что Вадим на самом деле тебе это предложил… В принципе, это даже не выглядит научной фантастикой, если вспомнить, что он так не напивался класса с десятого… Представим! Но тебе-то это зачем?
Яна постаралась выразить максимальную честность тоном голоса и взглядом:
– Мне очень нужна эта подработка. И практика. И деньги… нужны очень. Мне без денег совсем плохо живется. Готова вкалывать за копейки!
Лиза окатила ее взглядом сверху вниз и задержалась на легких ботильонах. После чего неожиданно улыбнулась:
– Это же Louis Vuitton? Сразу видно, что голодаешь. Без подработки ты просто по миру пойдешь… в Louis Vuitton и именно с этой сумкой. В общем, я поняла, но собираюсь предостеречь – ты зря надеешься на продолжение. И мельтешение у него под носом никак не поможет. Не ты первая, не ты… двадцатая.
Похоже, Лиза решила, что Яна таким образом пытается продлить с Вадимом романтику. Убеждать ее в том, что никакой романтики и не начиналось, было бы бессмысленно.
– Вадим мне сам предложил работу, так что обойдемся без предостережений?
Лиза некрасиво поморщилась, выдавая отношение ко всем своим наблюдениям, но была вынуждена согласиться:
– Ладно. Пойдем к нему. Она со мной, – обратилась охране, которая, кажется, до сих пор не придумала, что делать.
На седьмом этаже было заметно тише. Яна спешила за Лизой по коридору, не успевая рассматривать обстановку. Сначала они забежали к секретарше:
– Вадим Александрович у себя?
– Да, Елизавета Николаевна. Но сейчас у него Вильдо, а через сорок минут встреча в «Инварианте». Успевайте в промежутке, если что-то важное.
Лиза обернулась, чтобы убедиться, что незваная гостья не потерялась, и пошла дальше. Стукнула два раза в дверь и сразу открыла. Вадим стоял спиной и даже не повернулся к ним, заканчивая свой разговор с посетителем:
– Вильдо, нужны более подробные параметры. Ты гений, но сосредоточься и напиши все на читабельном русском. Когда они увидят твои эскизы, то любую ткань изготовят. Но тебе придется им объяснить конкретнее. У тебя двадцать минут. И больше никаких «синих очей Горгоны»! Пожалей простых смертных, я тебя умоляю.
Существо, стоящее перед ним, что-то недовольно взвизгнуло, а потом пронеслось мимо на выход. Яна с открытым ртом провожала взглядом странного человека в тряпицах и пыталась определить хотя бы его пол. Но от созерцания ее отвлек громкий голос:
– А она что тут делает?
Яне пришлось повернуться к нему и заново настроиться на смелость:
– Бумажник твой принесла.
– Бумажник? – Лиза, конечно, ничего не понимала. В их короткое знакомство в больнице никому и в голову не пришло спросить, как и при каких обстоятельствах они с Вадимом познакомились. – Тот самый бумажник?
Но Вадим на подругу внимания не обращал. Он взял протянутую вещь и ответил предсказуемое:
– А теперь проваливай.
В такой недружественной атмосфере сложно устроиться на работу, даже если бы она Яне была необходима. Но сейчас девушка шагнула ближе к нему и протянула ладонь для рукопожатия:
– Здравствуйте, Вадим Александрович! – он на ее руку даже не посмотрел. – Позвольте представиться. Яна Владимировна Григорьева.
Не слишком-то редкая фамилия, но такая железобетонная мина обязана исключить надежду на однофамильцев.
– Г-григорьева? – Яна наслаждалась стереозвуком. Они оба даже запнулись в одном и том же месте, но Лиза еще и добавила. – В-владимировна?! И ворует кошельки?
Вадим уже улыбался, но как-то криво, если не сказать – злобно:
– Допустим. И что с того?
– Я хочу пройти у вас практику. Отец будет доволен моим рвением.
Вадим засунул руки в карманы и покачал головой:
– Какую еще практику? Я ни о какой практике тебе не говорил.
Яна и не собиралась спорить:
– Не говорил. Я случайно подслушала вас с Лизой, когда следила за тобой.
Лиза ахнула, но Вадим соображал быстро:
– Случайно следила. Допустим. И что? Мы с твоим отцом никаких совместных дел не ведем. Пусть он и крупнейший застройщик в городе, но меня это никаким местом не касается. Да мы с ним пересекались-то от силы пару раз.
Яна согласилась с этим легко:
– Сегодня не касается, завтра коснется. Все-таки крупнейший застройщик в городе, как кстати ты об этом вспомнил! И он очень хорошо о тебе отзывается. Даже удивился, какого парня я себе заполучила!
– Парня? – на этот раз Вадим не смог сдержать эмоций, но в них присутствовало больше смеха, чем раздражения. – Ты спятила?
Яна демонстративно насупилась и выдала почти обиженно:
– А разве нет? Я решила, что у нас с тобой любовь, – на этом месте Лиза нервно хихикнула, но сразу осеклась. – Да и если я забеременела, а любви нет, то папа очень расстроится… Ты уж определись – или у нас любовь, или изнасилование. Для папочки разница будет принципиальная.
Вот! Именно такого выражения лица она и добивалась. Если бы его сейчас сфотографировать, то потом можно будет этот кадр использовать для смешных картинок в соцсетях. Она знала, куда бьет. Вадим даже в самом неадекватном состоянии на сексуальное насилие неспособен – это она на себе испытала. А вот возможность появления еще одного незапланированного ребенка может его и до инфаркта довести.
– Лиз, оставь нас.
Через секунду дверь позади хлопнула. Вадим был спокоен, но выдавал свое состояние непривычной бледностью:
– У нас с тобой ничего не было.
– Уверен?
– На все сто. Может, я и напился, но на тебя бы в любом состоянии не посмотрел. Так что говори прямо – к чему этот аттракцион?
Судя по его виду, он действительно в этом не сомневался. Для угроз слишком мало оснований, как ни крути. А сомнения его были вызваны только тем, что он вообще никак не собирался контактировать с ее отцом по такому двусмысленному поводу.
– Я хочу из тебя человека сделать! – добила его Яна. – Так что принимай меня на работу, а в свободное время я за тобой присмотрю. И таки да, у нас с тобой ничего не было.
Но Вадим не стал прыгать от облегчения, а нахмурился, потом обхватил лоб ладонью и с усилием потер виски:
– Избалованное богатым папашей, наглое и проблемное дитё. Полный набор. Ну вот как тут устоять? – он убрал руку и посмотрел на нее. – Выметайся, пока я тебя не убил.
– А как же работа? – искренне изумилась Яна.
– Выметайся!
Если уж он начал орать, то пора делать ноги. Яна догадывалась, что этот монстр позволяет себе повышать голос крайне редко – и такие душещипательные моменты лучше пересидеть где-нибудь в лесной землянке.
– А… – Яна предприняла последнюю попытку, но тут же сдалась и побежала из кабинета, когда заметила, что глаза Эль Дьябло наливаются кровью. Этот и правда способен убить.
Теперь у нее была возможность оценить обстановку в офисе, но обстановка ее теперь совсем не интересовала. Яна и сама не знала, чего конкретно хотела добиться, но у ее рвения была весомая причина. Утром она залезла в телефон Светланы и обнаружила там номер Вадима с надписью «Константинов». Когда контакт обозначен только по фамилии – это добавляет некоторого официоза, но Яна-то знала, что никакой официальности в их знакомстве не присутствовало. Само наличие этого номера обескураживало. Даже если он сунул той свою визитку, зачем же переносить в мобильник и вообще сохранять? Возможно, что Светлана все-таки поддалась его очарованию. Хорошо, если Яна ошибается, но и пустить все на самотек права не имела.
В коридоре ее ждала Лиза:
– Так, милочка, за мной!
Яна оказалась теперь и в ее кабинете, который по размерам совсем немного уступал апартаментам верховного главнокомандующего. Лиза была взвинчена и даже не пыталась этого скрыть:
– Давай поговорим честно, и тогда – вполне возможно – я тебе помогу. Вот только проблем Вадиму не создавай, у него и так их предостаточно! Судя по всему, он тебя выгнал?
– Выгнал, – смиренно согласилась Яна.
– Какова вероятность, что ты залетела?
– Нулевая, – Яна вздохнула. – Я пошутила.
– Ну и шутки у тебя! – возмутилась Лиза, но попыталась успокоиться, чтобы не спугнуть. – И что ты собираешься наплести своему отцу?
Яна только отмахнулась:
– Да ничего я не буду ему плести! Я просто решила, что это может сработать…
Теперь Лиза улыбнулась с явным облегчением:
– Замечательно. Тогда скажи – что у тебя за цель? Влюбилась или хочешь отомстить? Потому что у нас тут две разные очереди к Вадиму.
– И которая длиннее? – это было на самом деле интересно узнать.
– Одинаковые… – Лиза обреченно вздохнула, а потом уселась в кресло. Яна последовала ее примеру. – Ну, а у тебя какая жалоба?
– Так в этих очередях и состоит жалоба! – Яна наконец-то смогла сформулировать свои мысли. – Зачем он так поступает? Ведь он не такой человек… может быть не таким!
Лиза надолго задумалась, а это значило, что Яна попала в какую-то важную точку. Вполне возможно, подруга часто думала о том, что Вадиму неплохо было бы и остановиться. В итоге она выдала результат своих размышлений вопросом:
– Ты точно на экономическом учишься?
– Точно…
– Тогда пойдем к Петру Алексеевичу. Если он одобрит, то я устрою тебе подработку!
Яна только глазами захлопала от неожиданности поворота:
– Почему?
– Ты хочешь переделать Вадима, и я не верю в то, что это тебе удастся. Но мне интересно посмотреть, что из этого получится. Только поклянись мне, что больше никакого шантажа не будет! Хватит с него шантажистов…
По субъективному мнению Яны, если человека слишком часто шантажируют, то проблема не только в шантажистах. Значит, есть чем! Значит, пора уже что-то менять.
***
Когда в среду утром Вадиму положили на стол для подписи список временного трудоустройства, взгляд тут же споткнулся об одну фамилию. Он уставился на Петра Алексеевича:
– А Григорьева что тут делает?
Тот явно недоумевал, отчего настроение шефа внезапно испортилось:
– Так ведь… Елизавета Николаевна порекомендовала… Да и девочка вроде бы неплохая… А что?
– Я потом подпишу, – Вадим дождался, когда начотдела покинет кабинет и тут же вжал кнопку коммутатора. – Елизавету Николаевну сюда!
Та, вплывая, даже не удосужилась улыбку с лица стереть.
– Лиз! Какого черта?
Она изящно опустилась на стул и пожала плечами:
– Тебе жалко, что ли? Ей нужна была подработка, мы все равно искали дешевую рабочую силу. И я подумала, что если пойду ей навстречу, то и никаких проблем с ее отцом не возникнет.
– Какие проблемы? Что ты мелешь, Лиза? Я уволю ее немедленно! Да я ее видеть не хочу.
Похоже, Лиза надеялась, что этого хватит, чтобы его убедить. Вадим отличался исключительной расчетливостью, и потому быстро остывал, едва увидев свою выгоду или хотя бы сокращение проигрыша. И подруга это знала наверняка, но зачем она продавливает эту тему и помогает Григорьевскому отпрыску его, Вадима, настойчиво раздражать?
– А где ты собрался ее видеть? Она ж у экономистов сидит, вы даже встречаться не будете.
– Лиза!
– Ну Вадим, – подруга захныкала. – Да, я ошиблась! Но если вдруг сейчас ты изменишь мое решение, то ударишь по моему авторитету. Эта девчонка того стоит?
Вадим коротко сквозь зубы втянул воздух. Это было показателем, что аргумент засчитан, что он и обозначил вслух:
– Сгинь с глаз моих.
Этот день не мог стать еще хуже, поэтому на дальнейшие неприятности Вадим уже не реагировал. Он подходил к своей машине, когда его окликнули:
– Вадим Александрович! Подождите!
Он сначала натянул улыбку, а уже потом повернулся. Хвала небесам, она хоть официального тона придерживается! И на том спасибо. Значит, и он обязан играть по тем же правилам:
– О! Яна? Ну и как вы обустроились? Все в порядке?
Кажется, ему удалось ее удивить, но у наглой малолетки отсутствовали тормоза:
– Да, все отлично! Спасибо, что поинтересовались. Пётр Алексеевич поначалу психовал-психовал, а потом раскидал по всем обязанности и успокоился. А после уснул, – она рассмеялась заливисто. – А вы меня до дома не подвезете?
Вадим растянул губы еще шире:
– Конечно, нет. Мне в другую сторону.
– В какую другую? – хитро поинтересовалась она. – Разве вы знаете мой адрес?
– В любую другую, – честно ответил Вадим. – И вы про субординацию-то не забывайте.
Она впала в какой-то азарт:
– Я, Вадим Александрович, о субординации только и думаю! Вот прям с пятничного вечера как начала думать, так остановиться и не могу.
Чего эта идиотка добивается? И как давно и тщательно она за ним следила до их «знакомства»? Он слишком устал, чтобы додуматься до ответов самостоятельно, зато точно знал, что сама она отвечать не собирается. Да и все ее поведение сильно смахивало на подростковую влюбленность, а юных сталкерш Вадим на дух не переносил:
– До свидания, Яна. И больше не обращайтесь ко мне с неформальными темами.
– Почему? – она словно искренне недоумевала.
– Сплетни пойдут.
Но она неожиданно перебила:
– А! За это не волнуйтесь! Я ведь уже всем рассказала, кто мой отец! Там в отделе экономразвития даже бизнес-план начали составлять, как можно объединить модную и строительные индустрии! Если хотите, то Денис вам изложит завтра свои проекты! – она тараторила, вообще не обращая внимания на его реакцию. – Денис – это один из практикантов, просто какой-то генератор идей. Вы только представьте всю грандиозность задумки… вы ж экономист? А девчонки из отдела кадров сразу сообразили, как так получилось, что я единственная, кого взяли из другого вуза. Я честно-честно ничего такого не говорила, но они и сами все так гладко…
Тут и додумывать было нечего. «Девчонки из отдела кадров» отличались умом и сообразительностью, а еще и буйной фантазией, которую только пищей подкармливай. А какую еще надо пищу, если вдруг Григорьевскую единственную дочку неожиданно берут в практикантки к Вадиму, словно папаша ее никуда устроить бы не смог? Причем для всех остальных было проведено собеседование, характеристики с деканата запрашивали, а эту… просто Елизавета Николаевна привела. Отделу кадров все понятно настолько, что они даже отдел экономразвития заразили идеей написать бизнес-план по объединению предприятий. На будущее. Чтобы был. У Вадима в голове что-то больно лопалось, а от улыбки начало сводить челюсть:
– При всем уважении к вашему отцу, мне его индустрия ни к чему. Так что извольте найти ему другого зятя.
Она даже обиду не собиралась демонстрировать:
– Это вы так говорите, потому что еще не слышали о планах на нашу свадьбу из бухгалтерии!
Если бы у Вадима внутри было сердце, то от всего этого безобразия оно разорвалось на части. Он добавил в улыбку обаяния:
– До свидания, Яна. И вы уволены. И мне наплевать на мнение Лизы или вашего отца.
– Ну во-о-от… А так все хорошо начиналось! – она даже не попыталась огорчиться своему увольнению и тут же перешла на неофициальный тон. – Кстати, а ты не занят сегодня вечером? Может, на свидание сходим?
Это раздалось уже ему в спину, но он не стал останавливаться. Сев за руль, продолжал взвешивать два варианта. Да, тюрьма пугает. Но зато если он прямо сейчас вожмет газ до отказа, а потом проедет по этой замухрышке туда-сюда, то какое же умиротворение его ждет? Каких-то пятнадцать лет отсидки, возможно, того и стоят.
И он уже было поддался порыву, но отвлекся на телефонный звонок.
– Да? – рявкнул, не успев совладать с собой.
– Вадим? Это… Света. Я не вовремя?
Он тут же забыл о налетчице-рецидивистке. Давай, милая, заходи уже в клетку, не мотай больше нервы.
– Да нет… Прости за этот тон. На работе проблемы.
Она подумала немного, а потом спросила тихо:
– Если у тебя есть время, давай встретимся. Расскажешь мне о своих проблемах.
Отлично. Осталось только захлопнуть:
– Извини, Свет, но сил куда-то идти просто нет. Если хочешь, приезжай ко мне.
– Я… приеду.
Ну еще бы ты, милая, не приехала. Ты долго решалась на этот звонок, взвешивала варианты, мучилась, осуждала себя, и раз уж осмелилась, то теперь будешь согласна на все.
Вадим скинул ей адрес, недослушав лепетания про «у меня всего пара часов». Какое это имеет теперь значение?
Светлана стояла на его пороге через сорок минут. Взволнованная, красивая. Ее трепетная нервозность послужила окончательным аргументом, что больше знаков можно и не ждать.
– Я ненадолго… Ты один живешь? Прости, что не дала тебе отдохнуть.
Вадим не стал отвечать. Он развернул Светлану к себе резко и толкнул к стене.
– Ты что де…
На поцелуй она ответила через четыре секунды – он считал в уме. И теперь уже сама, задыхаясь, погружала пальцы в его волосы и выгибалась навстречу. Ей не нужна была его нежность. Она хотела просто отдаться кому-то, кроме старика-мужа, которого никогда не любила. И если бы он отказался сейчас взять – так грубо, насколько только мог – то она окончательно бы свихнулась. Именно поэтому они даже из прихожей не выбрались.
И после ожидаемо все изменилось – как по самому банальному сценарию. Светлана трясущимися руками застегивала одежду, избегала взгляда, краснела и бубнила что-то несуразное. Вадим предоставил ей возможность попаниковать в одиночестве, а сам уперся плечом в стену и с удовольствием наблюдал за ее метаниями. Сейчас она будет где-нибудь долго гулять, проклиная себя и замирая от каждого мимолетного воспоминания, а ночью непременно разрыдается. Потом придумает, что это он, Вадим, во всем виноват. И максимум через неделю позвонит снова. Вадим ответит – она до сих пор ему нравилась. Но он не станет ее утешать ни сейчас, ни потом. Со временем она начнет относиться к изменам спокойнее, и когда-нибудь, намного позже Вадима, станет искать другого – более предсказуемого. И конечно же, найдет. Через каких-нибудь полгода она будет жалеть только о том, что не завела любовника раньше. Ведь можно привыкнуть и деньгами мужа пользоваться, и позволять себе любить и быть любимой. С какой стороны ни посмотри, Вадим сегодня оказал ей огромную услугу. И она это тоже признает. Когда-нибудь, через полгода.
Глава 5. Адюльтер и щенки мальтезе
Нахалка как ни в чем не бывало встречала его в «Нефертити». У Вадима при виде нее уже привычно бежал мороз по коже, а улыбаться с каждым разом становилось все сложнее:
– Доброе утро, Яна! А что вы тут забыли, интересно?
– Здравствуйте, Вадим Александрович! – она отозвалась точно таким же, как и у него, радостным тоном. – Работаю, не покладая… ничего!
Он добавил в голос саркастического счастья:
– Правда? Это так мило с вашей стороны, но посмею напомнить, что вы уже уволены.
– Правда? – нахалка откровенно передразнивала его. – А вот я приказ еще пока не видела. Неужели вы не в курсе процедуры?
Вадим улыбнулся ей напоследок чуть шире, чем позволял психологический настрой, и прошел в свой кабинет. А через десять минут лицезрел тушующегося под его взглядом Петра Алексеевича.
– Григорьева? Ну… я бы не сказал, что она среди набранных лучшая. Скорее даже наоборот. Но и претензий никаких нет – ответственная, выполняет все, что дают. А вот Денис… Денис – это что-то! Он рот открывает только для того, чтобы выдать очередную гениальную идею! Вы послушайте – он уже рассчитал рентабельность торговой точки совместно с «Инвариантом» в пригороде. На этом этапе звучит впечатляюще!
Вадим изначально не собирался обсуждать блестящие идеи Дениса, но сразу отвлекся на эту тему:
– Отдайте его расчеты маркетологам, пусть проанализируют.
– Не мальчик, а золото! Я ему разрешил писать диплом по этому проекту, но и надо прибрать парнишку к рукам…
– Помедленнее, Пётр Алексеевич! Разве мы собирались расширять штат?
Тот насупился и угрюмо кивнул. Вадим пометил для себя галочкой эту тему, но решил отложить этот разговор на потом. И если вакансия будет, то про Дениса он вспомнит в первую очередь. Но и пока лучше надежду парню не давать. В конце концов не о нем сейчас речь:
– А Григорьева что? Зачем же вы тогда ее держите, раз она никак себя не проявляет?
– А-а… – начальник отдела совсем растерялся. – Так ведь не я же ее привел… Девушка ваша… в смысле, Яна – шустрая, но безынициативная… извините. Хотя толк от нее будет, если сама увлечется. Не понимаю, почему отец не пристроил ее к себе для практики… Извините.
Вадим закрыл глаза. Из обрывочных фраз он уловил общий посыл – все твердо уверены, что она там оказалась по протекции шефа, и оттого будут терпеть ее присутствие, даже если она вообще ничего делать не станет. «Девушка ваша» тоже прозвучало отчетливо, а это означало, что сплетни проникли в мозги и этого прожженного экономиста. Про остальных и говорить нечего.
– Пётр Алексеевич, – Вадим настроился на строгость. – Почему же вы сразу на нее не пожаловались? Мы ведь с Елизаветой Николаевной Григорьеву вам не навязывали, и просто ждали вашего мнения.
– Я не жаловался на нее! – Пётр округлил глаза, словно его только что в изнасиловании котят обвинили и даже руки вверх поднял, сдаваясь. – Хорошая девушка! Умная, шустрая, внимательная! Вы меня неправильно поняли!
– Приказ на увольнение будет через полчаса. Сообщите пока ей.
Вадим уж было решил, что на этом разговор окончен, но Пётр Алексеевич его удивил:
– Не надо ее увольнять! Нового студента опять в курс дела вводить, а к ней у меня претензий нет. Уже никаких!
– И почему же?
Начальник отдела тяжело вздохнул:
– Потому что объективных-то оснований нет. А значит, будет выглядеть, как чистая придирка.
– Ну и что? – Вадим и правда не мог понять. Похоже, что Петра Алексеевича волновало отнюдь не его мнение, а что-то более важное.
– Я сегодня с ней утром на входе столкнулся, – тот наконец-то решил объясниться открыто. – Ее отец подвозил. Вышел из машины… Знаете, такой приятный мужчина, простой, вежливый, совсем по нему не скажешь… Руку мне пожал и поблагодарил за то, что дал возможность его дочери проявить себя… ну, без протекции и кулуарных звонков. Вот прямо так и сказал: «Вы гоняйте ее там как сидорову козу! И никаких поблажек!». Вот у меня с тех самых пор мысль в голове и сидит – за окном-то Россиюшка-матушка никуда не делась. Я сегодня его дочь по придирке уволю, а лет через пять мой сын в «Мегастрой» захочет наняться… Понимаете?
Вадим качал головой. Судя по всему, отец Яны никаких угроз в виду не имел – он, наоборот, рассмотрел для дочери возможность оказаться вне зоны комфорта. Устрой он ее в свою фирму – и там бы с нее пылинки сдували, оттого-то, видимо, и не хотел начинать с этого варианта. А тут неожиданно подвернулась «Нефертити», никак с его именем не связанная. И если он действительно таков, то вряд ли станет мстить в случае увольнения Яны. Но российский менталитет, граничащий с паранойей, в Петре Алексеевиче цвел маковым цветом, поэтому Вадим решил успокоить его:
– А вы не волнуйтесь. Я ее увольняю, а ваше имя никак фигурировать не будет. Так что сын ваш через пять лет спокойно наймется в «Мегастрой», если пожелает.
Но экономист все никак не хотел сдаваться:
– Подумайте еще раз, Вадим Александрович! И отодвиньте личное на второй план, – вот такого заявления шеф уж точно по отношению к своей персоне ни разу не слыхал. – Я вам про проект Дениса говорил? Говорил. И как вы думаете, какая строительная компания в нем прописана?
Вот как. Об этом он еще даже не успел поразмыслить. Оказывается, паранойя – очень заразна. Если Яну на самом деле не за что выгонять, то ее увольнение может… просто испортить Григорьеву настроение. Зато если его единственная доченька пройдет тут двухмесячную практику, то настроение у того на момент начала сделки будет уже совсем иным. Можно найти и другого застройщика, но всегда выгоднее работать с благодарными и положительно настроенными людьми, которые ради только хорошего отношения могут и другие заказы пододвинуть, и стройматериалы по себестоимости рассчитать. Цифры в голове Вадима тут же поползли вниз, изменили цвет и выстроились в ровнехонькие рядочки. О, он умел отодвигать личное на второй план.
– Я понял. Пусть работает, если действительно жалоб нет. Вы… только гоняйте ее как сидорову козу – угодите отцу.
Судя по улыбке, Пётр Алексеевич не смог бы ее гнобить, даже если бы от этого зависела его карьера. Физически бы не смог – и в силу своего характера, и памятуя о вежливом рукопожатии Владимира Григорьева, красноречиво намекающего на нечто, отчего желание гнобить его ребенка навеки пропадает.
В общем, все хорошо, что хорошо продолжается. Никакого особенного кризиса в присутствии Яны в отделе экономразвития в ближайшие два месяца Вадим теперь не видел. Она его нервировала. Но Вадим, в отличие от той же Лизы, никогда не руководствовался эмоциями.
Мир снова засиял всеми оттенками прибыли, и сиял бы так целую вечность, если бы не…
– Вадим Александрович! – он даже вздрогнул, услышав ее мерзкий писк в дверях своего кабинета. – Маргарита Ивановна на обед ушла!
– И?
– А вы не ушли. И я подумала – зайду, кофе предложу начальнику или… в кафе куда-нибудь…
– И?
– А пойдемте в кафе, Вадим Александрович! Хочу вас поблагодарить за то, что вы меня не уволили!
К этому моменту начальник уже полностью пришел в себя:
– Пётр Алексеевич не имеет претензий к вашей работе. А я человек рациональный.
Нахалка уже продвинулась ближе к нему и не выказывала ни малейшего стеснения. Богатенькие детишки крайне редко способны похвастаться хорошим воспитанием. Она и одеваться на рабочее место могла бы поскромнее – все же не моделью тут подрабатывает. Вадим постарался не обращать внимания на ее ножки-худышки, торчавшие из-под синего платьица. То было не особенно коротко, но каким-то совсем по-детски кукольным. Яна будто осознанно избрала для себя стиль подростка, чем сильно раздражала избалованный его взор.
– Вы, Вадим Александрович, – затянула она елейно, – настолько рациональный, что я вашей рациональностью не могу не восхищаться! Так что насчет кафе?
Он вздохнул, но продолжал улыбаться из последних сил:
– Яна, а вот скажите честно – чего вы ко мне прицепились?
– Скажу честно – влюбилась по уши!
Врет. Вадим бы руку дал на отсечение, что врет. И дело было не в теоретической невозможности, а именно в том, как она ответила. Наглость наглостью, но никакой человек не может настолько легко признаваться в самом сокровенном. Особенно если таит надежду на взаимность. Особенно когда слушающий пока не дал и грамма пищи этой надежде. Но настаивать на своей правоте в данном случае глупо, девчонка будет продолжать врать с еще большей уверенностью.
– Когда?
– Что когда? – ну наконец-то удалось ее хотя бы немного озадачить.
– Влюбилась когда, я спрашиваю?
Но она тут же рассмеялась:
– Вадим Александрович! Вы думаете, что этот день у меня в календарике розовым сердечком отмечен? Я не помню точно!
Дальнейшие расспросы были бессмысленны – Вадим и сам мог бы придумать ответы на любое продолжение темы, чтобы ее фантазию не напрягать. Ей не нужно было пробивать себе место в «Нефертити» через его постель, никаких благ, которые ей самой недоступны, Вадим предложить не мог. Тогда что же надо этой чертовой девице?
Он прошел мимо нее к двери и запер. Повернулся на этот раз к по-настоящему обалдевшей девчонке, ухватил указательным пальцем за узел галстука и потянул вниз. Сообразившая, что все пошло не по ее сценарию, Яна дернулась в сторону, но Вадим успел схватить за руку. Она еще какое-то время инстинктивно пыталась вырваться, но потом притихла. Теперь он толкал ее спиной к своему столу, не обращая внимания на распахнутые глаза и слабые попытки сопротивления. В этот момент она даже начала ему нравиться – такая дикая и запуганная одновременно. Он бы даже начал рассматривать ее в качестве объекта охоты, будь она повыше ростом и не такой наглой прилипалой.
– Хорошо, Яна, – приходилось по пути и объясняться. – Я минут на тридцать весь твой.
Уперев ее в стол, он тут же запустил одну руку ей под юбку, а второй притянул за затылок.
– Не надо, Вадим, – она, наверное, хотела это крикнуть, но получилось только едва слышно выдавить.
Вадим скользнул губами по ее шее и прошептал в ухо:
– Почему, маленькая, настойчивая девочка? – он прикусил ее мочку, а она словно вообще дышать перестала. – Ты ведь понимаешь, что у меня нет времени на ухаживания? Получай то, что я могу дать. Или отстань.
Он заметил, что ее ладонь на его плече, которой Яна сначала отталкивала, теперь уже просто нервно сжимала ткань рубашки. Если она станет продолжать в том же духе, то ближайшие тридцать минут и впрямь пройдут отлично. Потом Вадим об этом обязательно пожалеет, но в данном случае все почему-то стало зависеть именно от движения этой руки. Но ей самой, кажется, надоело врать:
– Вадим, не надо.
– Почему? – теперь ему уже хотелось поцеловать ее – видимо, процесс запустился, и как следствие, мозг отключился. Сейчас даже стало бы уместно, чтобы она продолжала врать. – Ломаешься? Хочешь большой и чистой? Но ведь ты уже меня знаешь…
– Не надо.
Ну, на нет и суда нет. Вадим тут же отпустил ее и отшагнул назад. И с удовольствием наблюдал, как она, покрасневшая, одергивает юбку, смотрит на него и сразу отводит глаза, а потом бежит к спасительному выходу. Теперь она к нему и на пушечный выстрел не подойдет со своей «любовью». Даже если б таковая имелась, то этим напором можно моментально обесценить все самое светлое и трепетно охраняемое. Но в ее случае и обесценивать было нечего.
Вадим не ошибся. После этой задушевной болтовни Яна старалась не попадаться ему на глаза.
***
Яна остановилась в коридоре, чтобы прийти в себя. Ее тело до сих пор сотрясалось судорогами отвращения. А ведь раньше она даже считала его в каком-то смысле приятным и симпатичным! О какой красоте можно говорить, если он ведет себя, как чудовище? И какая женщина способна опуститься настолько низко, чтобы принять подобное откровенно циничное и потребительское предложение? Бр-р-р! Яне отчаянно хотелось в душ, а руки до сих пор нервно вздрагивали. Ведь Вадиму Яна даже не нравилась – он этого не скрывал. Просто был не прочь взять то, что ему якобы предлагают, а потом выбросить за ненадобностью. Нет, Светлана просто не может оказаться такой шлюхой! А если Вадим к мачехе относится иначе, если она попросту не сможет раскусить, каков он, то есть ли вероятность, что она сдастся?
Вокруг шумели голоса сотрудников, кто-то звал Елизавету Николаевну, кто-то пытался выспаться на рабочем месте, мимо прошуршало блестящее существо по имени Вильдо, а Яна все никак не могла совладать с тошнотой.
