Нора Робертс
Сердце океана
Глава 4
Всю ночь Тревор видел сны. Обычно ему снились обрывки смутных образов, но с тех пор, как он поселился в коттедже на Эльфийском холме, сны обрели почти кристальную четкость. Словно кто-то сфокусировал объектив видеокамеры.
Странный парень с кладбища летел на белом крылатом коне над бескрайним синим морем. Тревор ощущал под собой мощные, напряженные мышцы мифического коня. Небо и вода на горизонте разделялись так отчетливо, будто кто-то провел между ними черту острым карандашом.
Вода была сапфировой, а небо – серым, как дым.
Конь ринулся вниз, его мощные передние ноги ударили по воде, и Тревор увидел и почувствовал каждую капельку, ощутил вкус соли на губах.
Затем они оказались в бурлящем подводном мире, холодном и темном, подсвеченном таинственным сиянием. Тут и там мерцали радужные искры, словно от трепетания крыльев эльфов, и сквозь толщу воды слышалось пение флейт.
Глубже и глубже, они летели в воде так же легко, как и в воздухе. Восторг, словно кровь, струился по его венам.
На мягком дне он увидел темно-синий холмик, пульсирующий, будто жаждущее сердце. Человек, назвавший себя принцем эльфов, погрузил в холмик руку по плечо. И Тревор ощутил своей кожей дрожь холодной массы. Он сжал пальцы, покрутил кистью и вырвал сердце моря.
«Для нее, – подумал он, крепче сжимая добычу. – Это моя верность ей, и только ей».
Когда он проснулся, пальцы были все еще стиснуты в кулак, но единственным грохочущим сердцем было его собственное.
Потрясенный и озадаченный, Тревор раскрыл ладонь. Она была, конечно, пуста, однако он чувствовал, как постепенно ослабевает давление… сердца моря.
Ерунда какая. Не нужно быть морским биологом, чтобы понимать: нет в глубинах Кельтского моря никакой мерцающей синей массы, не пульсирует на океанском дне никакая органическая жизнь. Это всего лишь занимательная сценка, выдуманная его подсознанием, полная символов, которые, при желании, он мог бы анализировать хоть до самой смерти.
Но у него такого желания не было.
Тревор встал с кровати, думая пойти в ванную, и рассеянно провел рукой по голове. Волосы были мокрыми.
Он замер, медленно опустил руку, посмотрел на ладонь. Затем осторожно поднес руку к лицу и понюхал. Морская вода?
Как был, нагишом, он снова сел на кровать. Тревор никогда не думал, что наделен слишком живым воображением, наоборот, считал себя более рациональным, чем многие. Однако факты отрицать невозможно: ему снилось, как он летел сквозь толщу океана на крылатом коне, а проснулся он с мокрыми от морской воды волосами.
И как рациональный человек это объяснит?
Для объяснений нужна информация. Пора приниматься за ее поиски.
Звонить в Нью-Йорк еще рано, но никогда не рано послать факс. Одевшись, Тревор перешел в маленький кабинет напротив спальни и первое послание отправил родителям.
Дорогие мама и папа!
Надеюсь, вы оба здоровы. Строительство идет по графику и в рамках бюджета. Поработав пару дней с О’Тулами, я понял, что они вполне справились бы и без меня, однако все же решил пока остаться здесь. Дело не только в том, чтобы следить за ходом работ, но и в связях с общественностью. Большинство местных жителей, похоже, рады появлению театра, хотя стройка нарушает привычную тишину этой деревни. Думаю, будет полезно мне быть на виду и держать руку на пульсе.
Рекламную кампанию я тоже планирую начать отсюда.
Мне очень нравится эта местность. Здесь в самом деле так красиво, как ты мне рассказывал, папа, и в деревне тебя вспоминают с теплом. Вам обоим следует выбрать время и приехать сюда погостить.
«Паб Галлахеров» именно такой, каким ты его помнишь и как докладывал Финкл, – радушное и популярное заведение. Правильна была твоя идея, папа, соединить его с театром. Я хочу еще пожить в деревне, получить более точное представление о здешней жизни, продумать, какие изменения или улучшения могут принести пользу театру.
Мама, тебе больше всего понравился бы коттедж, в котором я остановился. Он словно сошел с открытки, и, что еще интереснее, по слухам, в нем обитает привидение. Ты и тетя Мэгги были бы в восторге. Меня, к сожалению, потусторонние гости пока не навещали, но, поскольку я стараюсь проникнуться местным колоритом, хочу попросить вас поделиться со мной всем, что вы знаете о местной легенде. В ней речь идет о несчастных влюбленных – земной девушке и принце эльфов.
Я позвоню вам, как только смогу.
С любовью, Трев
Тревор перечитал написанное, убедился, что его просьба звучит достаточно непринужденно, и отправил факс на номер родителей.
Следующее, более прямолинейное, послание предназначалось его секретарше:
Анджела, найди и перешли мне всю информацию о легенде, связанной с Ардмором. Ключевые слова: Кэррик, принц эльфов, Гвен Фицджеральд, коттедж на Эльфийском холме, Олд Пэриш, Уотерфорд, шестнадцатый век.
Тревор Маги
Отправив факс, он взглянул на часы. Всего несколько минут девятого – слишком рано для того, чтобы связаться с еще одним источником информации. Он подождет час, затем навестит Джуд Галлахер.
Завершив дела, Тревор вспомнил о кофе. Ему недоставало автоматической кофеварки с таймером, которая была у него дома. Нужно будет купить такую сюда при первой возможности. По мнению Тревора, возможность проснуться утром и сразу же вдохнуть аромат свежесваренного кофе была одним из главных достижений цивилизации.
Как только он спустился с лестницы, кто-то постучал. Мыслями уже на кухне, настроенный на первый живительный глоток кофе, Тревор открыл дверь.
И сразу же подумал, что в мире есть ценности получше, чем автоматические кофемашины. Именно такая стояла перед ним на крыльце.
Умный и практичный мужчина мог бы даже навсегда отказаться от кофе ради голубоглазой, соблазнительно улыбающейся красотки в обтягивающем свитере с глубоким вырезом. А он считал себя очень умным мужчиной.
– Доброе утро. Ты всегда выглядишь по утрам так прекрасно?
– Тебе нужно будет предложить мне что-то большее, чем завтрак, чтобы получить шанс самому это проверить.
– Завтрак?
– Кажется, ты приглашал меня на завтрак?
– Ах да. – Без утренней дозы кофеина его мозги работали медленнее обычного. – Дарси, ты меня удивила.
Чего она и добивалась.
– Так ты будешь меня кормить?
– Заходи. – Он открыл пошире дверь. – Посмотрю, что можно придумать.
Дарси ступила в прихожую, задев его плечом. Ее аромат Тревор мысленно охарактеризовал как «грех, обернутый карамельной глазурью».
Она заглянула в гостиную, где все осталось почти так же, как было при Мод: статуэтки фей, полка с книгами, старый мягкий плед поверх выцветшей обивки дивана.
– Ты аккуратен. Люблю аккуратных мужчин. Или, может, ты называешь это эффективностью?
– Эффективность и аккуратность для меня одно и то же. – Глядя Дарси в глаза, Тревор положил ладонь на ее плечо и был доволен, когда она ответила улыбкой. – Просто проверяю, что ты мне не мерещишься. Ведь ты, кажется, меня отшила?
– Решила быть непредсказуемой. Предсказуемость скучна.
– Уверен, ты скучной не бываешь.
– Бываю, но редко. Я зла на тебя, но все равно рассчитываю получить свой завтрак. Ты готовишь или мы куда-то идем?
– Готовлю.
– Ну, удивил. И заинтриговал. Мужчина в твоем положении – и умеет готовить!
– Мой омлет с грибами и чеддером славится на весь мир.
– Посмотрим… я очень привередлива.
Дарси прошла на кухню. Тревор окинул взглядом ее фигуру, мечтательно вздохнул и последовал за ней.
Она села за маленький столик посреди кухни, положив руку на спинку стула с видом женщины, привыкшей к тому, чтобы ее обслуживали. Хотя организм Тревора больше не нуждался в подзарядке, он первым делом взялся за кофе.
– Пока возишься с едой, может, расскажешь, почему вчера слушал, как я болтаю о твоей семье, и притворялся заинтересованным, хотя все это тебе должно быть прекрасно известно?
– Потому что не известно.
Она так и предположила вчера, после того как успокоилась. Тревор был не похож на человека, который станет попусту тратить время, задавая вопросы, на которые знает ответы.
– Почему, если позволишь спросить?
Он не позволил бы. В обычных обстоятельствах. Но сейчас он чувствовал, что задолжал ей объяснения.
– Мой дед почти никогда не говорил ни о своих родных, оставшихся здесь, ни об Ардморе. Ни вообще об Ирландии.
Нетерпеливо дожидаясь, когда закипит кофе – ну, скорее же! – Тревор достал из холодильника все нужное для омлета.
– Дед был суровым человеком, неразговорчивым. Как мне кажется, в его воспоминаниях о родине имелось что-то неприятное. Поэтому он не говорил о прошлом.
– Ясно, – ответила Дарси, мысленно прибавив: «Не совсем». Трудно понять семью, в которой не обсуждается все, и нередко на повышенных тонах. – Твоя бабушка ведь тоже из наших краев?
– Да. И она подчинялась желаниям деда. – Тревор задумчиво посмотрел на Дарси. – Во всем.
– Видимо, он был властным мужчиной, а властные мужчины часто имеют трудный характер и внушают страх.
– Моего отца можно назвать властным, но я не сказал бы, что у него трудный характер или что он внушает страх.
– Значит, ты приехал сюда, чтобы увидеть своими глазами землю, на которой выросли Маги.
– Отчасти поэтому.
Дарси отметила его сдержанный тон. Похоже, она задела больное место и, хотя ей было любопытно, решила на время сменить тему:
– Ладно. Раз уж мы здесь, расскажи, как тебе понравился коттедж.
Напряжение, сковавшее Тревора, немного отпустило. Он налил себе первую кружку кофе и стал разбивать яйца для омлета.
– В факсе, который я только что послал маме, я написал, что он словно сошел с открытки.
– В факсе? Странный способ общения сына с матерью.
– Сын и мать не пренебрегают современными технологиями. – Спохватившись, Тревор налил еще одну кружку кофе и поставил ее перед Дарси. – Что может быть лучше в этом мире, чем домик под тростниковой крышей в ирландской провинции, оснащенный современными удобствами?
– И твоим личным привидением.
Тревор вздрогнул и чуть не опрокинул сковородку.
– Я бы не назвал его «моим».
– Пока ты здесь живешь, оно твое. Леди Гвен, конечно, фигура трагическая, я ей сочувствую и ценю романтичность истории, но не понимаю, как можно тосковать, пусть даже по любви, целыми веками и долго после смерти. Жизнь – это главное, и нужно брать от нее все лучшее.
– Что еще ты знаешь о Леди Гвен?
– Все то же, что и остальные в деревне. – Дарси с удовольствием наблюдала за его длинными пальцами и умелыми руками, работающими над омлетом. – Джуд знает больше, ведь она собирала материал для своей книги. Несколько моих знакомых видели Леди Гвен.
Тревор обернулся. В его глазах не было удивления, только настороженность.
– А ты?
– Полагаю, я не из тех, с кем привидениям интересно проводить время. Ты, может быть, увидишь ее, она же бывает здесь.
– Мне вполне достаточно видеть тебя. Что по поводу второго персонажа легенды? Кэррика?
– Умный парень. И хитрый. Дурацкая гордость и вспыльчивость сыграли с ним злую шутку; теперь, когда время на исходе, он готов задействовать всю свою магию, чтобы исправить ошибку. Ты не обратил внимания, что во время работы Бренна носит свои кольца – обручальное и свадебное – на шее на цепочке?
– Однажды я видел, как парень чуть не потерял палец, когда электрическая пила зацепилась за его обручальное кольцо. – Тревор достал тарелки и выложил на них омлет. – Какое отношение кольца Бренны имеют к легенде?
– В ее обручальном кольце жемчужина – второй из даров, предложенных Кэрриком Гвен, слезы луны, которые он собрал в свой волшебный кошель. Кэррик подарил эту жемчужину Шону.
Брови Тревора удивленно приподнялись, но он отвернулся и стал доставать столовые приборы.
– Щедро с его стороны.
– Не знаю насчет щедрости, но эту жемчужину Кэррик дал Шону на могиле Старой Мод, и теперь она у Бренны. Первыми его дарами были бриллианты, сокровища солнца. Если тебе интересно, спроси о них Джуд. Третьими, и последними, были сапфиры. Из сердца моря.
– Сердце моря…
Яркие образы из сна всплыли в памяти Тревора, и он снова посмотрел на свою ладонь.
– Думаешь, это лишь красивая сказочка? Я бы тоже так считала, если бы люди, которых я знаю, не были ее частью. Остался третий шаг, еще одна пара должна встретиться и поклясться друг другу в любви. – Дарси отпила кофе, следя за реакцией Тревора. – Те, кто жил в этом коттедже после Старой Мод, стали шагом первым и шагом вторым.
Некоторое время Тревор молчал. Потом достал из тостера выпрыгнувший ломтик хлеба.
– Ты предупреждаешь меня о том, что я избран третьим?
– Это было бы логично, разве нет? При всем твоем практическом складе ума, Маги, в тебе течет ирландская кровь, и ты связан узами крови с мужчиной, который когда-то любил женщину, жившую здесь. По-моему, ты идеальный кандидат в разрушители заклятия.
Обдумывая ее слова, Тревор достал из холодильника масло и джем.
– И столь рассудительная женщина верит в заклятия?
– Верю? – Дарси перегнулась к нему через стол. – Милый, я сама их накладываю.
Ее глаза сияли ярко и жарко, а губы изогнулись в такой хищной улыбке, что Тревор почти поверил, что перед ним ведьма.
– В твоих чарах я не сомневаюсь, но неужели ты на самом деле полностью веришь в эту историю?
– Да. – Дарси взяла вилку. – И на твоем месте, тем более здесь, под этой крышей, я хорошенько берегла бы свое сердце. – Она подцепила большой кусок омлета и отправила его в рот. – Некоторые верят, что если потеряешь сердце в этом доме, то навсегда.
– Как Мод. – Мысль встревожила Тревора больше, чем он хотел бы признать. – Зачем ты мне это говоришь?
– Так и знала, что ты спросишь. Ты привлекательный мужчина и нравишься мне. Еще один плюс, и, не стыжусь признаться, большой плюс для меня, ты богат. Полагаю, есть большая вероятность, что мне понравится проводить с тобой время.
– Делаешь мне предложение?
Дарси ослепительно улыбнулась.
– Пока нет. Говорю это потому, что, по-моему, ты распознаешь любое притворство так же легко, как нож режет масло. – Она подцепила ножом кусочек масла из масленки. – Мне не дано полюбить. Я пыталась. – На мгновение ее глаза погрустнели, но она пожала плечами и принялась намазывать масло на тост. – Просто я на это не способна. И, возможно, мы не предназначены друг другу судьбой, а если предназначены, думаю, мы могли бы прийти к соглашению, которое устроило бы нас обоих.
Тревор решил, что им нужен еще кофе. Он встал и подлил в обе кружки.
– По работе я встречался с самыми разными людьми разных культур, но, признаюсь, никогда не имел за завтраком таких странных бесед.
– Я верю в судьбу, Тревор, во взаимный интерес, удобство и честность, когда они обоим на пользу. А ты?
– Во взаимный интерес, удобство и честность я верю; что касается судьбы, тут другой вопрос.
– В тебе течет слишком много ирландской крови, чтобы не быть фаталистом.
– Это ирландская черта?
– Конечно. И в то же время мы, ирландцы, сохраняем оптимизм и сентиментальность и полны мрачных и волнующих суеверий. Что касается честности, – глаза Дарси весело сверкнули, – она относительна и зависит от точки зрения, но, в конце концов, что может быть лучше хорошо рассказанной истории с цветистыми преувеличениями? Однако я думаю, ты высоко ценишь честность, и не вижу ничего плохого в том, чтобы сказать: если ты влюбишься в меня, я, пожалуй, тебе это позволю.
Тревор допил свой кофе, любуясь Дарси.
– Я пытался влюбиться. У меня тоже не вышло.
Впервые в ее лице промелькнуло сочувствие, она накрыла ладонью его руку.
– Мне кажется, что не уметь спотыкаться так же больно, как и падать.
Тревор взглянул на их соединенные руки.
– Какая мы печальная пара, Дарси.
– Разве не полезно знать себя и собственные недостатки? Придет время, и хорошенькая девушка привлечет твой взгляд, твое сердце выпрыгнет из груди и упадет к ее ногам. – Дарси пожала плечами. – А пока не стану возражать, если часть своего времени и своих немалых богатств ты потратишь на меня.
– Так ты меркантильна?
– Да. – Она дружески похлопала его по руке и вернулась к омлету. – Тебе никогда не приходилось считать последние пенни?
– Каюсь, нет.
– Но ты готовишь прекрасный омлет, так что, если придется туго, не пропадешь. – Дарси поднялась, отнесла обе пустые тарелки в раковину. – Я уважаю хороших поваров, поскольку сама готовить не умею и учиться не собираюсь.
Тревор подошел к ней, провел ладонями по ее плечам, вниз по рукам и обратно к плечам.
– Собираешься помыть посуду?
– Нет. – На самом деле она собиралась потянуться, как сытая кошка, но поняла, что разумнее сдержаться. – Но если ты помоешь посуду, может, и убедишь меня ее вытереть.
Дарси не сопротивлялась, когда Тревор развернул ее к себе. Она смотрела ему в глаза, пока он приближал к ней голову, но не без сожаления прижала палец к его губам, прежде чем они коснулись ее губ.
– Вот что я думаю. Любой из нас мог бы соблазнить другого красиво и без особых усилий.
– Ладно, я начну.
Дарси тихо рассмеялась.
– Представляю, сколько удовольствия мы получили бы, но мы только что познакомились. Отложим приключение до другого раза.
Тревор притянул ее к себе.
– Зачем ждать? Ты же фаталистка.
– Умный ход. Однако мы подождем, поскольку я так хочу. И я упряма.
Дарси похлопала пальчиком по его губам и отстранилась.
– Я тоже. – Он медленно поднес ее руку к своим губам, поцеловал ладонь и пальцы.
– Мне нравится. Может, я вернусь за продолжением. Теперь, пожалуй, не стану помогать с посудой. Проводишь меня, как истинный джентльмен?
Тревор последовал за ней в прихожую.
– Скажи мне, скольких мужчин ты уже обвела вокруг своего пальчика?
– О, давно сбилась со счета. Но никто, кажется, не возражал. – Она оглянулась, услышав звонок телефона. – Тебе надо ответить?
– Автоответчик справится.
– Автоответчики, факсы. Интересно, как отнеслась бы к этому Старая Мод. – Дарси вышла на крыльцо, спустилась в сад, где на легком ветру покачивались цветы, пристально посмотрела на Тревора. – Ты не выглядишь здесь чужаком. Хотя, думаю, ты так же естественно смотришься и в шикарных кабинетах.
Тревор наклонился, сорвал веточку вербены и протянул ей.
– Возвращайся.
– О, как-нибудь загляну.
Дарси воткнула веточку в волосы и подошла к калитке. Тут он понял, почему не слышал, как она подъехала. Она была на велосипеде.
– Дарси, если подождешь минутку, я тебя подвезу.
– Не беспокойся. Доброго дня, Тревор Маги.
Через пару секунд велосипед уже прыгал по кочкам и рытвинам, которые местные гордо именовали дорогой, но, несмотря на это, отметил Тревор, умудрялась выглядеть невероятно соблазнительной.
Тревор сначала заглянул на стройку, а потому к дому Галлахеров подошел только после полудня. На стук в дверь залаяла собака, так громко и сердито, что он отступил на пару шагов. Городская жизнь воспитала в нем разумное уважение к животным, способным на подобные звуки.
Лай прекратился за секунду до того, как дверь открылась. Пес сидел рядом с Джуд молча, однако бешено колотил по полу длинным хвостом. Тревор видел его пару раз, но издалека, и не представлял, что он такой огромный.
– Привет, Тревор. Рада тебе. Заходи.
– А… – Он многозначительно взглянул на собаку.
Джуд рассмеялась.
– Финн безобиден, клянусь. Просто любит пошуметь, чтобы я думала, что он меня защищает. Поздоровайся с мистером Маги, – приказала Джуд, и Финн послушно поднял мощную лапу.
– Не хочу показаться невоспитанным. – Надеясь, что пес не откусит ему пальцы, Тревор осторожно пожал лапу.
– Если он тебя беспокоит, я выведу его во двор.
– Да нет, мы поладим, – с надеждой сказал Тревор. – Прости, если помешал. У тебя есть минутка?
– И не одна. Заходи, присаживайся. Принести тебе чаю? Ты уже обедал? Шон прислал вкусную запеканку.
– Нет, нет, спасибо. Не хлопочи ради меня.
– Да никаких хлопот… – начала было Джуд, прижимая одну ладонь к пояснице, другую к животу.
– Ты садись. – Тревор взял ее под руку и повел в гостиную. – Признаться, большие собаки и беременные женщины вызывают у меня тревогу.
Это было не совсем так. Большие собаки его пугали, а беременные женщины умиляли.
– Обещаю, ни Финн, ни я не станем кусаться. – Джуд осторожно опустилась в кресло. – Я дала себе слово, что весь срок буду спокойной и грациозной. Спокойствие пока сохраняю, но после шести месяцев распрощалась с грациозностью.
– А на мой взгляд, тебе удается и то, и другое. Ты уже знаешь, девочка или мальчик?
– Нет, мы хотим, чтобы это был сюрприз. – Джуд положила руку на голову усевшегося рядом с ней Финна. – Вчера вечером я прогулялась до стройки. Вы быстро продвигаетесь.
– По графику. На следующий год в это же время ты сможешь прийти и посмотреть концерт.
– Жду с нетерпением. Представляю, какое удовлетворение – превращать мечту в реальность.
– Разве ты не делаешь то же самое? С твоими книгами, с ребенком?
– Ты мне нравишься. Устраивайся поудобнее и расскажи, что тебя беспокоит.
– Ах да, я и забыл, что ты психолог, – сказал Тревор после секундной паузы.
– Я преподавала психологию. – Джуд взмахнула руками, виновато улыбнулась. – За последний год я излечилась от боязни говорить то, что думаю. Результат имеет плюсы и минусы. Я не хотела быть слишком напористой.
– Ты верно поняла, я пришел спросить тебя кое о чем. Это не напористость, это… эффективность. Одно из моих любимых слов в последнее время. Я хотел спросить о Кэррике и Гвен.
– Да? – Джуд уютно сложила руки на животе. – Что именно?
– Ты веришь в то, что они существуют? То есть существовали?
– Я знаю, что они существуют. – Она увидела сомнение в его глазах и помолчала, собираясь с мыслями. – Мы с тобой из другого мира. Нью-Йорк, Чикаго. В городах наши жизни основывались на фактах, на реальных бытовых вещах.
Тревор понял, куда она клонит, и кивнул.
– Но мы уже не там.
– Да, мы уже не там. А это место… слово «процветает» вряд ли подходит, потому что это место не нуждается в процветании. Оно просто есть. Оно стало моим домом и притянуло тебя построить здесь свою мечту, но оно не только географически и исторически удалено от наших городов. Оно помнит все, о чем мы забыли.
– Реальность остается реальностью в любой точке мира.
– Когда-то я тоже так думала. Если ты и сейчас так считаешь, то почему тебя беспокоят Кэррик и Гвен?
– Не беспокоят, просто интересуют.
– Ты ее видел?
– Нет.
– Значит, ты видел его.
Тревор помолчал, вспоминая парня, которого он встретил возле колодца Святого Деклана.
– Я не верю в эльфов.
– Думаю, Кэррик в тебя верит, – тихо проговорила Джуд. – Хочу кое-что тебе показать. – Она начала приподниматься, выругалась, махнула рукой вскочившему на ноги Тревору. – Нет, черт возьми, я еще не готова к тому, чтобы меня каждый раз поднимали. – Она поерзала, ухватилась за подлокотники и вытолкнула себя из кресла животом вперед. – Посиди. Придется немного подождать. Я не такая резвая, как прежде.
Джуд вышла, и Тревор сел обратно в кресло. Они с Финном посмотрели друг на друга с интересом и подозрением.
– Я не собираюсь красть столовое серебро, так что давай просто останемся каждый на своем месте.
Финн, видимо, принял эти слова за приглашение, потому что подошел и подпрыгнул, уперевшись передними лапами в колени Тревора.
– Господи! – Тревор сдвинул собачьи лапы подальше от своего паха. – Метко ты целишь. Теперь я понимаю, почему отец не разрешил мне взять того щенка. Сидеть!
Финн сразу же опустил зад на пол и любовно лизнул руку Тревора.
– О, я вижу, вы подружились.
Тревор посмотрел на Джуд, стараясь не морщиться от пульсирующей боли в паху.
– А то!
– Лежать, Финн.
Джуд потрепала собаку по голове и присела на пуфик у ног Тревора.
– Знаешь, что это?
Она протянула руку, разжала пальцы. В центре ее ладони лежал прозрачный, сверкающий камень.
– На первый взгляд похоже на бриллиант, но, учитывая размер, я бы сказал, что это красиво ограненное стекло.
– Бриллиант чистой воды восемнадцати-двадцати карат. Я разобралась с помощью справочника и лупы. Не хотела нести его к ювелиру. Возьми, посмотри поближе.
Тревор взял бриллиант, поднял его к свету, струящемуся из окна.
– А почему ты не хотела нести его к ювелиру?
– Показалось бестактным, ведь это подарок. В прошлом году я пришла на могилу Старой Мод, и Кэррик на моих глазах высыпал бриллианты из серебряного кошеля, который он носит на поясе. Я смотрела, как они превращаются в цветы. Все, кроме одного.
Тревор задумчиво покрутил камень в руке.
– Сокровища солнца.
– Моя жизнь изменилась, когда я приехала сюда. А это символ, и не важно, красивое стекло или бесценный бриллиант. Все зависит от твоего угла зрения. Я вижу волшебство, и оно открыло мне новый мир.
– Мне больше нравится тот мир, в котором я живу.
– Ты сам можешь выбрать, менять его или нет, но ты сюда приехал неслучайно. В Ардмор.
– Я приехал строить театр.
– Строить, – тихо сказала Джуд. – Что ты построишь, зависит от тебя.
