ГлавнаяЖенская прозаНора РобертсПоследняя любовь

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Нора Робертс
Последняя любовь

3

Улучив свободную минуту, Эйвери закуталась в пальто, натянула на голову лыжную шапочку и рванула через улицу. На парковке она заметила грузовик с мебелью и прибавила шаг – от волнения и от холода. В гостинице кипела бурная деятельность: рабочие на стремянках что-то подкрашивали, из лобби-бара и обеденного зала доносился стук молотков и жужжание дрели.

Эйвери прошла через переднюю арку и не сдержала восторженный вздох, когда увидела перила ведущей наверх лестницы. Из-за двери обеденного зала выглянул Райдер.

– Сделай одолжение, не ходи туда. Там Лютер занимается перилами.

– Они такие красивые! – прошептала Эйвери, погладив изгиб темной бронзы.

– Ага. Лютер распростерся на ступеньках и работает, он слишком вежлив, чтобы послать тебя в обход. А я нет.

– Не вопрос. – Эйвери направилась к обеденному залу, взглянула наверх. – Господи, просто потрясающе! Ты только посмотри на светильники!

– Чертовски тяжелые, – заметил Райдер, но тоже поднял взгляд на массивные плафоны в виде желудей, декорированные дубовыми ветвями. – Да, смотрятся неплохо.

– Они великолепны! И бра тоже. У меня мало времени, но я хочу все посмотреть. Хоуп здесь?

– Наверное, на третьем этаже, возится с мебелью.

– Уже с мебелью? – Радостно взвизгнув, Эйвери побежала через лобби-бар к выходу.

Выдыхая клубы пара, она поднялась на два лестничных пролета и открыла дверь номера «Уэстли и Баттеркап». Пару мгновений она просто стояла и с улыбкой глядела на мерцающий камин и темные планки жалюзи. Ей хотелось все здесь исследовать, рассмотреть каждую мелочь, но еще сильнее ей хотелось пообщаться.

Услышав голоса, Эйвери поспешила к двери на террасу, поднялась в «Пентхаус» и застыла с открытым ртом.

Жюстина и Хоуп поставили два обтянутых шелком кресла слегка под углом друг к другу. Синие и золотистые цвета обивки подчеркивали роскошный темно-золотой цвет вычурного дивана, вокруг которого суетилась Кароли, раскладывая подушки.

– Думаю, надо… А, Эйвери! – Жюстина выпрямилась. – Пройди от двери к окну. Хочу проверить, не мешает ли мебель.

– Я приросла к месту. Господи, Жюстина, какое великолепие!

– Но удобно ли? Не хочу, чтобы гости натыкались на стулья. Представь, что ты только что въехала и хочешь подойти к окну, чтобы посмотреть на улицу.

– Ладно. – Эйвери подняла руки и закрыла ни миг глаза. – Что ж, Альфонс, думаю, на ночь сойдет.

– Альфонс? – удивленно переспросила Хоуп.

– Мой любовник. Мы только что приехали из Парижа.

Эйвери состроила высокомерную гримасу, продефилировала через комнату и выглянула в окно. Затем повернулась к Жюстине, пританцовывая от восторга, и ее лицо расплылось в широкой улыбке.

– Впечатляет. И ни на что не натыкаешься. Неужели вы разрешите сидеть на этой мебели?

– Для того она и предназначена.

Эйвери погладила валик дивана.

– Знаете, а ведь люди будут здесь не только сидеть. Это я так, к слову.

– О некоторых вещах я предпочитаю не думать. Надо подобрать светильник для комода. Что-нибудь изящное с блестящим абажуром.

– Я видела нечто подобное в мебельном магазине «Баст», – сказала Хоуп. – По-моему, сюда подойдет.

– Запиши, ладно? Кто-нибудь потом сходит за разными стильными мелочами, посмотрим, как они сюда впишутся.

– Все и так прекрасно, – заметила Эйвери.

– Ты еще ничего толком не видела, – сказала Хоуп и подмигнула. – Отведи Альфонса в спальню.

– Его любимое место. Это не человек, а машина!

Эйвери пошла за Хоуп и хотела было заглянуть в ванную, но подруга схватила ее за руку.

– Вначале сюда.

От изумленного вздоха Эйвери Хоуп засияла, словно новоиспеченная мать.

– Какая кровать! Я видела описание, но в действительности она гораздо лучше!

– Мне нравится резьба. – Хоуп любовно провела пальцами по высокой колонне. – А с постельными принадлежностями эта кровать выглядит просто роскошно. Веришь, Кароли целый час возилась с одеялом, подушками и покрывалом!

– А я в восторге от подушек соломенного цвета на белых простынях. И покрывало тоже классное.

– Кашемир. Мелочь, а приятно.

– Еще бы! Какие столы и лампы! А туалетный столик!

– Легкий золотистый блеск очарователен. Хочу сегодня здесь закончить. Журнал, книги, DVD-плеер… Нужно сделать фотографии для сайта.

– Мне нравятся плюшевые скамеечки с подушками у изножья кровати. Все говорит о роскоши. Даже Альфонс будет доволен.

– Да, видит бог, его удивить трудно. Грузчики из мебельного магазина только что уехали. Должны привезти обстановку для номера «Уэстли и Баттеркап». Тяжелая работенка – затаскивать мебель по лестнице!

– Сейчас мне пора, но после обеда возвращается Дейв, так что вечером я не буду занята в ресторане. Могу помочь.

– Ты принята. Я хочу принести сюда свои вещи, без которых смогу обойтись. Нужно подобрать картины, и я уже положила глаз на кое-какие безделушки из магазина подарков.

– Надо же, это происходит наяву!

– Мне нужно твое меню для папок с информацией для гостей.

– Хорошо. – Эйвери зашла в ванную. – Ой, вы уже все разложили! Шампунь, мыльницы!..

– Для фотографий. Вернее, это просто предлог. Хочется посмотреть, как будет выглядеть полностью обставленный номер. Я разложу полотенца, повешу халаты, а Райдер сфотографирует. У него хорошо получается.

– Это точно, – согласилась Эйвери. – Я до сих пор храню нашу с Оуэном фотографию, которую Райдер сделал, когда мы были еще подростками. Забавное фото. Кстати, вы знаете, что он зашел вчера вечером и помог мне обслуживать столики?

– Кто, Райдер?

– Нет, Оуэн. А потом практически отнес меня наверх. Два дня по две смены, автобусная экскурсия, неожиданные посиделки школьного хора, неполадки с компьютером и так далее. В общем, к закрытию я была как зомби.

– Он такой милый.

– Да, почти всегда.

– Бекетт тоже. И в кого только Райдер?

Эйвери рассмеялась, провела пальцем по краю овальной раковины.

– О, где-то внутри он тоже милый. Если копнуть глубже.

– Боюсь, без взрывчатки не обойтись. Зато он труженик и очень скрупулезный. Ладно, мне пора работать.

– Мне тоже. Я освобожусь часа в четыре, самое позднее – в пять.

– Ходят слухи, что сегодня мы сможем заняться библиотекой. По крайней мере, шкафами. И, возможно, номером «Элизабет и Дарси».

– Я приду. Хоуп! – Слегка подпрыгнув от избытка чувств, Эйвери обняла подругу. – Я так за тебя счастлива! Увидимся.

Она поспешила вниз по лестнице и выскочила на улицу в тот миг, когда Оуэн с блокнотом в руках заходил в ворота между предполагаемой булочной и внутренним двором гостиницы.

– Эй! – окликнула Эйвери.

– И тебе того же! – отозвался Оуэн и подошел ближе. – Выглядишь лучше.

– Чем кто?

– Чем ходячий мертвец.

Эйвери легонько ткнула его кулаком в живот.

– Надо бы сильнее, но я у тебя в долгу. Да, кстати, забыла спросить, как чаевые?

– Неплохо, примерно двадцать пять долларов. – Не думая, Оуэн застегнул пальто Эйвери. – Скажи, что Фрэнни и Дэвид вышли на работу.

– Дейв работает, ну, или сейчас придет. А Фрэнни нет. Ей лучше, но я хочу, чтобы она еще денек побыла дома. Меня только что ослепил пентхаус. Оуэн, это потрясающе!

– Я еще не видел. – Он посмотрел наверх. – Что там готово?

– Все. Гостиная, спальня. Ребята собираются заносить мебель в номер «Уэстли и Баттеркап». Я приду позже, тоже хочу поучаствовать. Ты будешь?

– Пока не закончим, кому-то или всем нам придется торчать здесь круглосуточно.

– Тогда увидимся. – Эйвери отошла вместе с Оуэном в сторону, чтобы не мешать грузовику с мебелью. – Ой, как не хочется уходить! Черт побери необходимость зарабатывать на жизнь!

– Не стой на морозе. – Оуэн взял ее ладони, потер. – Где твои перчатки?

– В кармане.

– От них было бы больше пользы, если бы ты их надела.

– Возможно, но тогда ты бы не растер мне руки. – Она встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Мне нужно идти. Пока!

С этим словами Эйвери умчалась прочь. Оуэн посмотрел вслед, удивляясь ее стремительности. Впрочем, Эйвери всегда была быстрой. Интересно, почему она пошла в группу поддержки вместо того, чтобы заняться бегом? Оуэн вспомнил, что когда он спросил Эйвери, та закатила глаза. Форма у черлидерш круче.

Надо признаться, что в той форме Эйвери выглядела просто обалденно. Может, она до сих пор сохранила экипировку?

Нет, наверное, не стоит думать об Эйвери в форме черлидерши. И вообще, какого черта он стоит на холоде и размышляет о всякой ерунде?

Оуэн вошел в здание и за работой забыл обо всем.

* * *

Время пролетело незаметно; когда рабочие закончили, Оуэну хотелось пропустить стаканчик-другой, но у его матери были другие планы. Вместо того чтобы поднимать бокал с холодным пивом, ему пришлось поднимать наверх ящики с книгами. Жюстина, подбоченясь и сжимая в руке тряпку, стояла на лестнице и командовала.

– Неси прямо в библиотеку. Девочки уже там, полируют книжные полки. Мы с Кароли возвращаемся в номер «Ник и Нора».

– Есть, мэм.

Тяжело дыша, Оуэн поплелся наверх, за ним – Райдер с еще одним ящиком, Бекетт замыкал шествие.

– Чертова куча книг, – пробормотал Райдер, удостоверившись, что мать его не слышит.

– Чертова прорва полок, – поправил Оуэн.

В библиотеке пахло полиролью и духами. Эйвери стояла на верхней ступеньке табурета-стремянки и наводила блеск на верхние полки книжного шкафа, примыкающего к камину. Все шкафы братья Монтгомери соорудили в своей мастерской. Оуэн вспомнил, сколько было вложено труда: как пилили, шлифовали, клеили и обрабатывали морилкой. Сил потратили много, подумал он, и результат того стоит.

Еще большую радость Оуэн испытывал сейчас, глядя, как блестит древесина под полировальной салфеткой.

– Отлично смотрится, дамы, – заметил Бекетт, поставив свою ношу на пол.

Он обнял Клэр сзади, прижал к себе и ткнулся носом в ее шею.

– Привет!

– Это который? – Клэр повернула голову и рассмеялась. – Ах да, мой.

– Никаких нежностей, пока не закончим! – Райдер показал большим пальцем на дверь. – Там еще есть груз!

– В номере «Джейн и Рочестер» осталось два ящика, – вмешалась Хоуп. Она, присев на корточки, полировала дверцы под полками. – На них написано «Библиотечные полки».

– Я все. – Эйвери спрыгнула с табурета. – Пойду принесу. Ты мне поможешь?

Она посмотрела на Оуэна.

– Конечно.

Когда они вошли в комнату, Эйвери заметила, что штабели ящиков стали ниже, и, похоже, их уложили по-новому.

– Уже немного осталось. Ты их переставлял?

– Да, так легче искать.

– Надо бы тебе навести порядок у меня в квартире. Может, тогда я найду фиолетовый шарфик, который купила в прошлом месяце.

– Если бы ты распаковала все вещи, то, наверное, уже бы нашла.

– Я почти все распаковала.

Оуэн воздержался от комментариев.

– Ящики с полками для библиотеки вон там.

Он прошел вокруг штабелей к углу возле ванной.

– Чем ты займешь свободнее время после того, как вы здесь закончите? – спросила Эйвери.

– Ты подразумеваешь время, которое останется от работы над булочной, домом Бекетта, обслуживанием сданных в аренду помещений и ремонтом кухни у Линн Барни?

– Линн Барни переделывает кухню? Надо же, а я не знала.

– Нельзя все знать.

– Я знаю почти все. Люди любят поговорить за пиццей или пастой.

Она нагнулась за ящиком, на котором Хоуп вывела четким печатным шрифтом: «Библиотечные полки».

– Этот слишком тяжелый. Возьми вон тот.

– А как насчет помещения под квартирой Хоуп? Ее временного пристанища?

– Подумаем. Лучше действовать шаг за шагом.

– Иногда мне нравится делать несколько шагов одновременно.

– Так и упасть можно.

Оуэн поднял ящик и открыл дверь, толкнув ее бедром.

– Зато быстрее окажешься там, где надо.

– Нет, если упадешь.

– У меня хорошее чувство равновесия. Там отличное помещение, – добавила Эйвери, когда Оуэн тем же способом распахнул дверь на террасу.

– Вначале булочная и дом Бекетта. Здание никуда не денется.

Эйвери хотелось поспорить. Зачем держать пустым помещение на Центральной улице, когда можно его заполнить? Потом она бросила взгляд в сторону номера «Ник и Нора», откуда доносился голос Жюстины. Наверное, лучше сразу обратиться в верхнюю инстанцию.

В библиотеке они с Хоуп и Клэр разобрали содержимое ящиков, расставили на полках книги и безделушки. Любовные романы, детективы, книги по истории, классику, коллекцию старинных бутылок, игрушечную модель автомобиля, когда-то принадлежавшую отцу Оуэна, железные подсвечники, которые сделал отец Эйвери…

– Я думала, что у нас много этого барахла, – заметила Хоуп, – даже слишком много, а оказалось, что еще и не хватает.

– У меня в книжном есть несколько сувениров, и всегда можно что-нибудь подобрать в магазине подарков, – сказала Клэр.

– Мы хотим поставить поднос с графином виски и стаканами вот здесь, на нижней полке.

Клэр отступила назад и оглядела плоды своих трудов.

– Безделушек маловато. Зато с книгами все в порядке. Ты молодец, Клэр, отличная подборка.

– Для меня это было в удовольствие.

– Знаете, что еще здесь нужно? – Эйвери прислонилась к дальней стене. – Давайте сфотографируем весь персонал на переднем крыльце гостиницы, а потом повесим фотографию в рамочке вот сюда. Персонал отеля «Инн-Бунсборо».

– Отлично. Замечательная идея! А когда занесем мебель, добавим еще картин. – Хоуп огляделась. – У окна – письменный стол с ноутбуком для посетителей. Большая гостевая книга в кожаном переплете. Изумительный кожаный диван, кресла, светильники.

– Я схожу за Жюстиной и Кароли, – предложила Клэр. – Посмотрим, что они думают.

Но едва она шагнула к двери, как гостиница огласилась воинственными криками.

– Похоже на вторжение моих мальчишек. Я сказала Алве Риденур, что заеду за ними и отвезу поесть пиццы. Видимо, Алва решила сама их привезти.

С лестницы донесся громкий топот, словно по ней мчалось стадо бизонов. Женщины вышли из номера и увидели, как все три сына Клэр сломя голову бегут по коридору.

– Мама! Миссис Риденур сказала, что они с мужем тоже хотят пиццу. Мы пришли посмотреть отель! – Гарри, самый старший, с разбегу обнял мать, а потом начал носиться кругами.

– Тише, тише.

Клэр поймала его ладошку, ухитрившись другой рукой обнять среднего сына, Лиама, который уткнулся в ее ноги. Ласково сжав ладонь Гарри, она подхватила младшего, Мерфи, и посадила себе на бедро.

– Привет! – Мерфи поцеловал ее слюнявыми губами. – Мы сделали домашнюю работу, и пообедали, и поиграли в домино-змейку, и покормили Кена и Йоду, и мистер Риденур сказал, что даст каждому по два доллара на игровые автоматы потому, что мы хорошо себя вели!

– Приятно слышать.

– Мы хотим посмотреть отель. – Лиам склонил голову набок. – Мистер и миссис Риденур тоже. Можно, мам? Можно посмотреть?

– Не бегать и ничего не трогать.

Клэр взъерошила и без того растрепанные золотисто-каштановые волосы сына.

– Мне показалось, что я слышу войска на марше.

– Бабуля!

Мальчики дружно ринулись к Жюстине и окружили ее. Она присела, обняла их и широко улыбнулась Клэр.

– Я теперь бабуля! – Жюстина громко чмокнула каждого в щеку. – Что может быть лучше?

– Бабуля, можно посмотреть твой отель? – Мерфи одарил Жюстину ангельской улыбкой и умильным взглядом больших карих глаз. – Ну, пожалуйста, мы ничего не будем трогать!

– Конечно.

– Может, начнем сверху? – Бекетт обогнул лестницу и взял Клэр за руку. – Рай внизу, показывает Риденурам обеденный зал. Через пару минут они поднимутся сюда.

– Бабуля, а ты пойдешь? – Гарри потянул Жюстину за руку. – Мы хотим, чтобы ты пошла с нами!

– Само собой.

– Бекетт говорит, что, когда гостиницу доделают, мы останемся здесь на ночь.

Лиам схватил вторую руку Жюстины, а Мерфи потянулся к Бекетту.

– И будем спать на большой кровати. А ты тоже останешься на ночь?

– Собираюсь. Мы все проведем здесь первую ночь.

Они направились на третий этаж, а Эйвери сказала Оуэну:

– Разве не замечательное зрелище? Лучшее в мире! Клэр и мальчики, Клэр и Бекетт, Клэр с Бекеттом и мальчиками, твоя мама с ними. – Она хлюпнула носом и положила руку на сердце. – Так трогательно!

– И нам с Райдером полегче. Да шучу я, шучу, – торопливо сказал Оуэн, когда Эйвери сердито прищурила влажные глаза. – Мама без ума от ребятишек.

– Повезло им. У них теперь три бабушки.

– Мой отец тоже бы их любил.

– Знаю. – Повинуясь велению сердца, Эйвери погладила Оуэна по спине. – Он умел ладить с детьми. Я помню пикники у вашего дома, как он возился с нами. Я его обожала. А когда он заходил пообщаться с моим отцом, то всегда говорил: «Привет, Рыжик! Что нового?»

Она вздохнула.

– Похоже, я сегодня расчувствовалась. Пошли, посмотришь, что мы сделали с библиотекой.

– Папа относился к тебе как к дочери.

– Ох, Оуэн.

– Честно. Они с твоим отцом были как братья, вот он и считал тебя одной из нас. И постоянно твердил, чтобы я за тобой присматривал.

– Неправда.

– Правда.

Оуэн легонько дернул ее за колючий хвост отливающих медью волос и шагнул в библиотеку.

– Ого! Прекрасная работа, а главное, быстрая!

– Хорошая организация. – Эйвери рассмеялась. – Ты, должно быть, знаешь, что здесь много свободного места, и я предложила сделать фотографию персонала на крыльце отеля. Можно поместить ее в рамочку и повесить вот сюда. Все-таки часть истории.

– Ты права. Сделаем.

– Я могу сфотографировать, особенно если мне удастся уговорить Райдера дать мне свой фотоаппарат. Только скажи, когда все соберутся, и я подойду. А где Хоуп?

– Пошла с Кароли в номер «Ник и Нора». Наверное, уже заканчивают.

– Она никогда не закончит, если не сказать, что хватит. Иди, скажи ей. – Эйвери легонько подтолкнула Оуэна. – Пусть зайдет ко мне поужинать, и Кароли возьмет. Вам с Райдером тоже не мешает что-нибудь съесть и выпить пива.

– Я готов.

– Тогда сходи за ней. Она тебя послушает. А я побегу, предупрежу своих, что сейчас заявится толпа народа. Посмотрю, может, получится усадить всех вас в заднем зале.

– Нас. Тебе тоже надо поесть.

Эйвери удивленно склонила голову набок.

– Присматриваешь за мной?

– Я послушный сын.

– Когда тебе удобно… Увидимся в «Весте».

Проходя мимо номера «Элизабет и Дарси», Эйвери услышала голоса. Решив, что кто-то из гостей остался посмотреть номер, она распахнула дверь. Мерфи стоял один в пустой комнате у открытой двери на террасу и что-то оживленно рассказывал.

– Мерф?

– Привет!

– Привет. Малыш, на улице очень холодно. Нельзя открывать двери.

– Я не открывал и ничего не трогал. Ей нравится выходить на террасу, чтобы смотреть.

Эйвери осторожно подошла к двери, ежась от холода, выглянула на террасу.

– Кому нравится?

– Даме. Она сказала, что я могу называть ее Лиззи, как Бекетт.

Эйвери обдало морозом, но открытая дверь не имела к этому никакого отношения.

– О, боже. Хм… она сейчас здесь?

– Вон там, у перил. – Мерфи махнул рукой. – Она не велела мне выходить, сказала, что мама будет волноваться.

– Правильно.

– Она ждет.

– Да? И чего же она ждет?

– Билли. А мы сейчас пойдем есть пиццу?

– Э-э… да, через пару минут.

Входная дверь с шумом открылась, и Эйвери испуганно подскочила. Встретившись взглядом с Оуэном, она слабо рассмеялась.

– Мы просто… даже не знаю. Мерфи, я слышала наверху голоса твоей мамы и Бекетта. Поднимись к ним, ладно? И обещай, что никуда от них не уйдешь.

– Хорошо. Я только хотел увидеть Лиззи. Ей нравится, когда есть с кем поговорить. Пока!

– Вот черт! – с чувством произнесла Эйвери, когда Мерфи ушел. – Я услышала голоса людей и зашла. А в комнате никого, кроме Мерфи, и дверь на террасу открыта. Но он сказал, что дама – Лиззи – стоит вон там, у перил. Он ее видит и разговаривает с ней. Оуэн, я действительно слышала голоса, а не один голос. И…

– Не так быстро, переведи дыхание.

Оуэн вошел в номер, закрыл дверь на террасу.

– Но она там! Разве не нужно было подождать, пока она войдет?

– Ничего, она сама справится.

– Может, она уже здесь. – Вытаращив глаза, Эйвери прислонилась к двери. – Это было так… так круто! Мерфи Брюстер, Говорящий с призраками. Он сказал, что она ждет кого-то по имени Билли. Я должна здесь остаться! Может, пообщаюсь с ней поближе… если только это не инопланетяне. Ох, ничего себе!

Оуэн положил руки ей на плечи. Ее потряхивало от нервного возбуждения.

– Сделай глубокий вдох.

– Ничего, я в порядке, просто немного растерялась… Потрясающе! А ты почему такой спокойный?

– Все волнение ушло к тебе. Говоришь, она ждет Билли?

– Мерфи так сказал, а он общался с ней напрямую. Наверное, Билли ее муж или возлюбленный.

– Мужья обычно и есть возлюбленные.

– Ты знаешь, о чем я. Все эти годы она его ждет. Ждет своего Билли. Так романтично!

– Скорее, трагично.

– Неправда!.. Ну, ладно, пусть трагично, но и романтично. Вечная любовь, над которой не властно время, – ведь это так редко встречается в обычной жизни! Согласен?

– Я не большой знаток… – начал было Оуэн, но Эйвери его перебила:

– Она здесь потому, что ее удерживает сила любви. Больше ничего не имеет значения, ведь это…

Дверь за спиной Эйвери распахнулась, толкнув ее прямо на Оуэна. Он подхватил девушку обеими руками, не давая упасть, а она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

– …самое главное, – закончила она фразу.

Они стояли, плотно прижатые друг к другу открытой дверью, а из коридора доносился топот шагов и веселый смех.

«Что за черт?!» – мелькнуло в мозгу Оуэна.

Его губы коснулись губ Эйвери, а она запустила пальцы ему в волосы. Горячий и яркий – так подумал Оуэн о поцелуе. Горячий и яркий, полный света и энергии. И Эйвери. Все вокруг словно закружилось, у Оуэна перехватило дыхание, и он почувствовал, как глубоко внутри нарастает острое желание. К коже горячо прилила кровь. Он ни о чем не думал и ничего не чувствовал, кроме движений Эйвери, вкуса ее жадных губ, запаха лимона и жимолости.

Эйвери стояла на цыпочках, плотно прижавшись к Оуэну и чувствуя удивление и восторг. Она не сопротивлялась их мощному натиску, хотя они захватили ее врасплох, и позволила увлечь себя навстречу неизвестности.

Первым отпрянул Оуэн. Он уставился на Эйвери как человек, который только что вышел их транса.

– Что это? Что это было?

– Не знаю.

Впрочем, ей и не хотелось знать, особенно сейчас, когда он вновь ее обнял. Она старалась удержать чудесное сияющее мгновение, поддаться ему.

Кто-то постучал в дверь.

– Оуэн! Эйвери! – позвал Бекетт. – Что случилось? Откройте чертову дверь!

– Погоди, – ответил Оуэн, осторожно выпуская Эйвери из своих объятий, и повторил, обращаясь на этот раз к ней: – Погоди.

Он перевел дыхание, подошел к входной двери, дернул. Та легко открылась.

– Что за ерунда? – возмущенно спросил Бекетт, затем перевел взгляд на открытую дверь на террасу. – Вот черт!

– Ничего, все в порядке. Я сам этим займусь.

– Мерфи сказал, что вы с Эйвери здесь. – Бекетт оглянулся проверить, нет ли поблизости детей. – У вас все нормально?

– Да, все хорошо. Мы… э-э-э… идем есть пиццу.