Нобл Фаллен
Медведь
Глава 1
– Кого там еще принесла нелегкая? – грозно крикнул старик, неспешно подходя к стальной двери.
«Сколько раз задавался вопросом, зачем в морге грандиозная входная металлическая дверь. Боятся, что трупы сбегут или, что живые будут ломиться без очереди?»
Громко рассмеявшись над своей шуткой, старик открыл дверь, впуская морозный воздух.
– Привет, отец! Чего так долго? На улице холод пробирает до костей, а ты пускать не хочешь, – сказал полицейский, закатывая на каталке черный мешок с трупом, при этом натягивая ворот повыше.
– А, это ты! Что привело тебя в столь поздний час, в мою скромную обитель? Думаешь, у меня теплее? Решил, что мои почиватели тебя обогреют, в этот холодный вечер? – улыбаясь и шаркая ногами, усмехнулся дежурный.
– Да и не спрашивай, – устало произнес полицейский, кривя лицом от «радости» лицезреть трупы. Вытирая со лба капли пота, он поставил каталку возле стенки. – Он опять проснулся, – разочарованно вздохнув, отправился в сторону ординаторской.
– Да уж, недолго продлилась спячка, – ровным голосом, но с ужасом в глазах произнес старик. – Что же его так рано разбудило? – Почесав макушку, устало зевнул, чуть не вывихнув челюсть.
– Всем отделом задались этим вопросом, ведь раньше мая не было трупов. А этот еще и … – не договорив до конца, полицейский испуганно дернулся к стене и схватился за кобуру.
– Ты чего это учудил, сукин сын, а? Кот это мой, пожрать пришел хвостатый, а ты за ствол хватаешься, – закрывая своим телом кота, обеспокоенно протараторил дежурный.
– Пожрать? – в голос засмеялся полицейский, и эхо зловеще разнесло его смех.
Потрепанный, но упитанный шерстяной комок, посмотрел на него с презрением и двинулся к хозяину, преданно потираясь об его ноги.
– Давай—ка мы с тобой по чашечке горячего шоколада выпьем. Согреешься немного, да и расскажешь, что там твориться среди живых, что они все чаще становятся моими клиентами, – уже серьезно произнес старик, поглаживая кота.
Они медленно побрели по темному длинному коридору. Стояла пугающая умиротворяющая тишина, которую нарушало, исключительно шарканье мягкой обуви старика по холодной обшарпанной плитке морга.
– Иди сюда, мой хвостатый друг, – накладывая корм и поглаживая кота, произнес дежурный. Причем с такой лаской в глазах, абсолютно ему не свойственной.
– Старый, что с тобой случилось? Тебя труп кота укусил, признавайся? – заржал в кулак полицейский. – Ты же обычно на дух не переносишь живых или я, что—то не знаю про хвостатого?! Может он вроде твари Франкенштейна? – снова заржал в голос, но услышав эхо, испуганно прикрыл рот.
– Что, мертвых боишься? Зря, они безобидные… уже. А теперь серьезно, рассказывай… – удобно устроившись в кресле возле обогревателя, медленно потягивая горячий шоколад, старик закрыл глаза. «Морг – это вам не курорт для отдыха, а холодильная камера, в которой не ровен час и сам окочуришься, из гостя, превратившись в клиента».
– Две недели назад стали пропадать парни, примерно лет шестнадцати, мы подумали, загуляли пацаны. Молодость, кровь кипит, бунтарство наше все. Но терялись парни разных слоев общества. И денежные мешки напрягли абсолютно всех, хочешь – не хочешь стали искать ребят, и тут первый красавец нарисовался…
– Труп… Любопытно, в моей обители продолжил свой путь, – задумавшись промолвил старик, не открывая при этом глаз, дальше попивая горячий шоколад.
– Не просто труп, – на секунду замолчав, громко сглотнул полицейский, – его распилили по частям и упаковали в подарочные коробки с красной лентой.
– Так себе подарочек. Не хотел бы я такой сюрприз… Мне бы кружку новую, – с горечью в голосе произнес старик.
– Не то слово. Коробки «подарочные» были разосланы, каждому члену семьи с открыткой в стихах. Одно из них я запомнил:
«На могилке не ищи,
Набросали кирпичи.
Столько времени прошло,
А ребятам все равно!
Вас я каждого найду
И манерам обучу.
Боязливо жди меня,
Обернетесь, вот и Я!»
– С чего вы вообще решили, что исчезновения и трупы связаны с Медведем? – приподняв бровь, произнес старик.
– Он прислал письмо. Писать, что ли научился, пока зимовал?! – расстроено и даже отчужденно произнес и глотнул горячий шоколад полицейский. На долю секунды, его лицо обрело смиренный вид, затем вновь сделалось серьезным. – В письме было написано, что он решил всем сделать подарки к рождеству, как они просили когда—то…
«Я много раз давал вам шанс опомниться, но, увы, попытки тщетны. Ждите или ловите меня!.. P.S. Дальше подарки будут праздничнее. Медведь».
– Ты же понимаешь, что он не просто маньяк – убийца, как вы все решили изначально?! – потирая подбородок, произнес старик, устремив свой взгляд на ветхую газету на стене. – Вряд ли ты слышал эту историю, но что—то в ней есть… – старик замолчал, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора.
– Ты тоже это слышишь? – тихо произнес полицейский. – Я думал, что у меня от страха галлюцинации, ну или твои клиенты решили прийти на запах горячего шоколада, чтобы согреться. – С тонкой ноткой обеспокоенности произнес полицейский, ловко доставая пистолет.
– Кто там? – крикнул старик в темноту, осознавая всю глупость ситуации.
Вдруг послышались быстрые шаги, переходящие в бег, звук битого стекла и снова тишина…
– Единственное окно в царстве спокойствия и то разбили. Ну, не козлы, а… – с улыбкой произнес старик, направляясь в соседнюю комнату, в которой находилось единственное окно. – Поэтому мертвых люблю больше, чем живых! От них проблем меньше. И никто не убедит меня в обратном! – Старик, с осторожностью заглянул в комнату.
– Что там? Кто мог позариться на тебя и твоих клиентов? – с усмешкой произнес полицейский. – Если только некрофил… – не закончив фразу, резко встал в дверном проеме.
– Ну, что застыл, как вкопанный? Слушай, прикольно звучит? Коп вкопанный! – произнес старик, медленно отходя от подарка, лежащего на полу. – Звони своим. И до меня добрался, видать крепко его прихватило. Чутье мне подсказывает, что не сладко вам скоро придется! Ищите связь, иначе в ближайшее время весь город зальет кровью, а я обрету много новых клиентов. А нам и так было комфортно. Скучно никому не будет! – заключил старик, не отрываясь от коробки, раздумывая о чем—то своем.
Полицейский, достав рацию, вызвал патруль, при этом не сводил взгляд с подарочной коробки, опоясанной красной лентой. «Старик или я?» – крутилось в его голове.
– Я очень надеюсь, что у тебя все—таки день рождения! – отстраненно произнес полицейский, убирая рацию.
– Если бы, мой милый друг, если бы, – устремив взгляд в разбитое окно, проговорил старик…
***
Спустя полчаса, морг оказался слишком живым. Беспорядочное и шумное скопление людей было непривычным для этого места.
– Ну, здорово! – притянув в свои мужские объятия, шеф полиции обнял старика. – Не думал, что так с тобой встретимся. Все времени не было забежать к тебе на огонек, а тут видишь как.
– Привет, отец. Стар ты, кряхтишь, голова, будто инеем покрылась, а лицо, словно танк буксовал, из—за морщин глаз не видно, – усмехнувшись, произнес старик, крепко обнимая бывшего сослуживца. – С тяжким вздохом Шеф опустился на стул.
– Узнаю, честно говоря, скучал по твоему характеру. Нынче парни серьезные, боятся шефа подколоть, – с наигранной строгостью взглянул на своих подчиненных Шеф. – А помнишь историю в морге, когда были «желторотыми»…
– Ты про этот случай что ли? – засмеялся старик заливисто, как в молодости. – Может, не будем позориться?
– Давай уже, рассказывай, у тебя ладнее получается. Пусть ребята узнают, что мы не всегда были такими старыми, – и оба рассмеялись над шуткой.
– Уговорил.
Молодняк тут же навострил уши, не забывая при этом создавать рабочий вид. Не каждый день узришь улыбающимся, вечно хмурого шефа.
– Ну, ребятки, слушайте.
– Трудился я тогда патологоанатомом в морге. И пили мы по молодости, много и каждый день. Ровно в 12.30 я ходил в магазин и принимался готовить обед пока старшие товарищи «мудрые и чуткие» заканчивали работу в секционке. Середина сентября. Начинается гроза. Да такая яркая, что на улице в три часа дня темно, как поздним вечером. Мы уже пообедали: пюре картофельное, да по сосиске. Шеф спит на диване, а я сижу, смотрю в окуляр – аппендициты описываю. В целях экономии электроэнергии и лампочек, свет кроме ординаторской везде выключен. Гроза. Темно. Поле зрения в микроскопе очень яркое. И вдруг слышу, как по коридору в абсолютной тишине со стороны входной двери, движутся шаги. Я насторожился: странные какие—то. Шаги подходят к ординаторской, я медленно отрываясь от микроскопа, гляжу, кто это там идет. В коридоре темно, в помещении светло, поле зрения очень яркое – зрение не успевает адаптироваться. Все что удалось заметить – это огромные рога и горящие глаза, блеснувшие как в фильме ужасов. И «оно» ушло дальше по коридору в секционку. Я в шоковом состоянии бужу Шефа. Поясняю ему, что я видел. Он ржет, аж слезы выступили, но мы слышим, что на фоне грозовых раскатов и блеска молний в секционке идет какая—то возня. Премся проверять, Шеф конечно, демонстративно изображает спокойствие, а сам ссыкует, идет неохотно. Заходим, еле дыша в зал, никого не видно. Но чувствуется, что мы там не одни. Шеф включает свет и громким басом вопрошает «Кто здесь?». В этот момент на кафельный пол, сбоку от нас, с жутким грохотом падает стальной поднос с инструментарием. Звук метала, разносится по коридору, с каталки обрушивается на холодный пол один из наших «клиентов». И тут на нас понеслись эти горящие глаза с рогами. Воздух мы с Шефом, конечно, подпортили, но в штаны не наложили. Мы ведь прежней закалки, не ссыкуны какие, – старик подмигнул мельком Шефу. – Кто же был этот «демон», спросите вы? Морг располагался на самых задворках и, сразу за ним начиналась посадка, в которой местные аборигены выпасали коз. Коза – животное дурное. Почему одна из них решила укрыться от грозы именно в морге, так и осталось загадкой. Но эта тварь Божья протрезвила нас в одну секунду. Козу мы тогда аборигенам не отдали. Сама забрела – сама виновата. Обед всегда был строго по расписанию, а к вечеру кушать хотелось зверски, поэтому знатный шашлычок мы в тот вечер сделали.
Ребята, переглянувшись между собой, громко заржали, совершенно позабыв о том, где находятся.
– Шеф, вы и в молодости были таким же смелым, как сейчас!
– О, да я смотрю в твоих рядах есть дерзкие, – подмигивая Шефу, произнес старик.
– Да, этот поганец, мой сын. Вьет из меня веревки, весь в мать. – Шеф с любовью посмотрел на парня.
– Гляди, какого красавца состряпал, – пожав Шефу руку старик пошел знакомиться с парнем.
– Ну, что, меня зовут… – Не успел тот договорить, как парнишка молниеносно подбежал и обнял старика.
– Чуть в штаны не наделал. Чего несешься, словно локомотив, раздавишь и не заметишь. Ты, чем кормишь сына, как вымахал. – Старик испуганно шагнул назад разглядывая высокого парня.
– Отец рассказывал о вас немало, и про тот случай…, – заметив одобрительный кивок отца, продолжил говорить: – Благодаря вашей смелости у меня есть отец. Самый лучший отец в мире! Буду вечно вам обязан за его спасение. Понадобится поддержка, я всегда вам помогу, – нацарапав на клочке бумаге, свой номер телефона, протянул старику, снова крепко обнимая, да так, что хруст древних костей был слышен в другом конце морга.
– Чего такого ты наговорил пацану, что он готов сломать мне кости. Хотите, видеть меня лежащим рядом со своими клиентами, чего тянуть – то? Да, малец? – улыбаясь, пытался выбраться из объятий, полицейского, дежурный.
– Я сказал правду, – похлопав по плечу старика, безмятежно произнес Шеф и добавил: – Приходи сегодня к нам на ужин, я попрошу кого-нибудь подежурить за тебя. Выпьем французского вина, у меня припрятано пару бутылок, как раз на такой случай. Мамке не говори сын, нервничать будет, – хитро улыбнулся Шеф.
– Конечно, отец, – подмигнул в ответ сын, снова принимаясь за дело, намекая сослуживцам, что пора возвращаться к обязанностям.
Закончив работу, полицейские разбрелись по участкам, и морг снова обрел свой тихий, слегка пугающий вид. Старик, заварил себе черного чая, плюхнулся в кресло, закрыл глаза и принялся вспоминать молодость.
Глава 2
– Только попробуй проронить хоть слово! – мужчина нависал над ребенком с крепко сжатым кулаком. – Покажи мне зубы, – прорычал он в его испуганное лицо.
Медленно натягивая улыбку, мальчик, ненавидя отца и мучаясь от обиды и боли, старался искренне улыбнуться, иначе «воспитание» могло продолжиться с новой силой.
– Поверь, все ради твоего блага, парень. Ты думаешь, что ненавидишь меня, это ошибочное мнение, – сильно дернув сына за ворот, сказал отец.
– Да, папочка, – сквозь зубы и улыбку, произнес малыш. – Это все из—за любви ко мне.
– Молодец! Рад, что осознаешь! – Довольный добрым поступком, и опустившим гневом, отец пошел читать книгу, свалившись в любимое кресло.
Малыш пытался держать эмоции при себе, но боль, которая отдавалась с каждым шагом все сильнее, вынуждала издавать всхлипы.
«Нет… молчи, иначе будет хуже», – говорил под нос малыш. «Ненавижу тебя!» – мысленно проклинал он свою жизнь. Едва передвигая ногами, ребенок переступил порог ванной. Теперь можно было вдоволь поплакать и обработать раны, первый шквал слез вдруг сменился ужасом в глазах: отец стоял в дверном проеме с ремнем в руке.
– Что же ты, мелкий гаденыш минуту назад говорил? А? – забегая в туалет и хватая сына за грудки, стал бить по маленькому тельцу, нанося удар за ударом.
– Я все для тебя, а ты не ценишь, значит? – снова и снова ремень впивался в человечка. Малыш не плакал. Волчьим взглядом, будто наблюдая со стороны, просто ждал, когда отец устанет и пойдет спать. Ненависть к нему была лучше любого обезболивающего, голова отключала все чувства!
– Теперь надеюсь, ты осознаешь свой проступок! Запомни: место ударенное отцом не будет гореть в аду. Понял?! Я твой благодетель! – выплеснув это, довольный собой неспешно отправился в спальню…
***
…Приветливо улыбаясь знакомым, классическая семья, медленно прохаживалась по солнечным улочкам. Гордо подняв голову, глава семейства весело рассказывал анекдоты, а его спутники заливались заразительным смехом. Прохожие мило улыбались и искренне завидовали такому семейному счастью. Люди видят лишь то, чего им самим не хватает в этой жизни. Глупцы!
Жена, гордо держа красавца – мужа под локоток, осторожно ступала рядом. Думал ли кто—то в этот момент, что ее опасливая поступь из—за ссадин, а не от природной легкости. Ребенок же взяв отца за руку, глядел светящимися от любви глазами, на своего отца, от того, что ссадины не зажили на маленьком тельце, которые были лучшим «напоминаем» любви родного отца. Они приносили боль и жжение под одеждой, но, не доставив моральной радости отцу, в обожании его семьи, вечер мог оказаться последним в их жизни… Неожиданно из соседнего подъезда, выбежал красивый конопатый мальчишка, лет шести. В белых шортах, босиком, издавая звуки пропеллера, он убегал от мамы, играя с игрушечным самолетом. Мать же держа в одной руке яркую футболку, а в другой детские сандалии, пыталась догнать и одеть шкодливого сына.
– Малыш, я только надену одежду, – как можно спокойнее говорила она, не глядя на дорогу. Не заметив соседей, вдруг ударилась лбом об прогуливающуюся женщину. Рост их был примерно одинаков, около полутора метров. Обе худенькие, красивые с огромными глазами цвета зеленого сапфира. Разница во взгляде была лишь в том, что одни казались потухшими, а другие живыми и яркими.
– Простите меня, пожалуйста, – мило улыбнувшись и почесав лоб, произнесла мама шалопая.
– Все хорошо, – не притронувшись ко лбу руками, боязливо проронила жена. Ее взгляд осторожно скользнул по выражению лица мужа. Эмоций не было, мужчина, будто думал, как поступить.
– Не переживайте, уважаемая соседка, – мило проворковал отец семейства, мгновенно схватив мальца за талию, успев ошарашить своим действием женщину и вручил ей карапуза.
– Благодарю за помощь, – мило улыбнувшись, произнесла она, но настороженно отнеслась к мужчине. Вежливо взяв ребенка, она заметила синяки на запястье его жены, которая резко оттянула рукав. «На улице +25, а она в длинном платье с рукавами, странно», – мысль пробежала, но не задержалась. – «Мало ли, возможно религиозный наряд».
– Здравствуйте, меня зовут Лариса, мы два дня назад переехали. Весьма тихий и красивый городок, а люди просто прелесть. Все милые и добродушные. И… – на полуслове была перебита мужчиной, ее очень насторожило такое поведение.
– Мы тоже приветствуем вас в нашем городке. Мы живем в соседнем подъезде, это моя жена Марта, сын Миша и я, – поклонившись слегка в реверансе, – Дмитрий.
– Приятно познакомиться, а сейчас с вашего позволения мы пойдем домой, – сказала она, взяв на руки малыша. – Приходите к нам на чай, будем рады вас видеть. Мы живем в шестнадцатой квартире.
– Спасибо за приглашение! – Все также мило ответил глава семейства. Мама с сыном знали, вечер будет тяжелым, но весело шли, улыбаясь миру…
***
– Наверное, без мужа, коль позволяет себе разгуливать по двору в легком сарафанчике, – гневно плевался догадками Дмитрий. – Что, тоже хочешь остаться одна? Все вы бабы, суки похотливые. Держать вас надо, – показав кулак жене, но решив, что этого мало, просто пнул ногой в живот. Марта ударилась головой об стену, плавно сползла по ней и притихла. Малыш подбежал к матери, но тотчас отлетел к ножке стола.
– Да вы страх потеряли, как я погляжу?! – грозно произнес мужчина, отбивая, словно футбольный мяч ни в чем не повинную жену, не обращая внимания на то, что она не издает звуков.
– Ты убил маму! – злобно крикнул парнишка и побежал на тирана, размахивая маленькими кулаками. От такой наглости, отец ударил сына сильнее…
Глава 3
… Стук в металлическую дверь, вновь вернул старика в реальность. Звуки снаружи становились все громче, а голос недовольнее.
– Кого опять принесла нелегкая? Даже в морге нет покоя! Сегодня день встреч что ли? – заворчал дежурный, вновь шаркающей походкой нарушая тишину морга.
– Ну, сколько можно тебя ждать? – оттолкнув старика, вбежал в здание полицейский, пробегая вдаль по коридору.
– Ты, что себе позволяешь, сопляк? – удивившись наглости юнца, возмутился дежурный.
– Отец, прости, его. Коробку забыли, – ответил напарник, хамоватого друга. Протянув руку, чтобы похлопать старика по плечу, но вместо этого едва успел подхватить его, в момент, когда тот стал медленно сползать по стене.
– Отец, ты чего это удумал? – быстро схватив рацию, стал вызывать скорую, одновременно расстегивая ворот рубашки, прощупывая пульс.
– Не в мою смену, дед! Не в мою смену! – повторял, словно мантру, полицейский.
– Я забрал коробку, – вернулся напарник и резко отшатнулся от тела перекрывающего вход. – Что это с ним? Перебрал что ли? – заржав над своей шуткой, он перешагнул через старика и пошел в сторону машины.
– Что за молодежь?! – потерев переносицу, проронил полицейский. – Удар у него! Держись старик, держись…
– Смена моя закончилась, вызывай дежурных и поехали. Жрать охота… – Сев в машину наглец завел двигатель.
Вытащив рацию, полицейский поторопил бригаду, кратко объяснив обстоятельства.
Звуки подъезжающей машины скорой помощи успокаивали. Выпрыгивая на ходу, врачи бежали с белым чемоданчиком к пациенту.
– Ему, похоже, с сердцем плохо стало?! Ребят, спасите… – со слезами на глазах просил полицейский. Наблюдая за движениями врачей, он молил Бога, чтобы старик остался жив, ведь это единственный родной человек в его жизни. Даже, если старик и не знает об этом.
– Если выживешь, а у тебя нет иного выбора, я тебе многое расскажу. Думаю, ты будешь удивлен, – прошептал еле слышно полицейский.
– Жить будет! – укладывая аккуратно на носилки, медики понесли старика в машину.
– Куда его?
– В седьмую! А ты ему кто, что так переживаешь? – строго спросил врач с сединами в волосах.
– Внук я его! – твердым голосом ответил офицер, прикрывая тяжелую дверь морга.
– Беречь нужно отца, – проворчал врач, захлопывая дверь скорой.
Скупая мужская слеза застыла во взгляде неизвестного внука.
Глава 4
Ранним морозным утром, Миха встал с кровати прежде, чем проснутся его мама и младший брат. Он планировал приготовить для них новогодний сюрприз. Одевшись, наскоро вышел из квартиры, неслышно закрыв скрипучую дверь. Перепрыгивая через ступеньки, насвистывая песенку про маленькую елочку, выбежал из подъезда. Солнечное утро, дарило праздничное настроение. Снегири, прижавшись, друг к другу украшали красными грудками ветки, покрытые белой снежной накидкой. Природа вокруг шептала, что день будет на редкость морозным, но удачным. В предвкушении праздника, Миха медленно вдыхал холодный воздух, наслаждался природой. Хруст снежинок под ногами завораживал, а ресницы на выдохе покрывались инеем, нос же мгновенно становился красным. В атмосфере витало ощущение приближающегося нового года. Пахло снегом.
– Я, сегодня дед Мороз, у меня есть красный нос, – улыбнувшись рифме, Миха решил и дальше сочинять:
В дом подарки принесу!
Ими брата удивлю.
Мама к елке подойдет,
И от счастья упадет!
Там под елкой красота
Билет на родину отца!
Митя тоже будет рад,
Ведь Мишутка будет ждать…
Скривившись от того, что не складно, но затем мысленно представил улыбку брата, отчего улыбнулся еще шире, мечтательно прикрыв веки, вообразил, как накрывает стол блинчиками с творогом, картофельным пюре с котлетой, для Митьки это было любимым, но редким кушаньем. Миха на днях расчищал территорию у соседей, за что ему заплатили хорошие деньги. Вот он и решил встретить Новый год за шикарным столом. «Потом разложу подарки под елку, пока все спят. Вот мама и Митя обрадуются. Я молодец!» – снова улыбнулся Миха.
– Медведь, куда направился? – четверо парней перегородили путь Михе. – Ты вроде должен быть в спячке? – Неестественно громко заржали парни, точно гиены, с ехидным и противным смехом, с голодным взглядом всматриваясь в добычу.
– Ребята, сегодня Новый год, давайте … – не успев договорить, парни сбили его с ног. Белый снег под ногами стал окрашиваться в красный цвет, словно грудки снегирей на заснеженных ветках…
– Хватит валяться, жирдяй! – Они били парня ногами, что есть силы, будто вымещали на нем всю свою ненависть к этому миру. Сколько прошло времени неизвестно, но дегенераты развлекались, злобно смеясь, издеваясь над телом, уже не издающим звуков… В предвкушении праздника, люди порой совершают необдуманные поступки, которые в дальнейшем могут выйти им боком.
– Похоже, он не дышит, – шепотом произнес один из парней, когда эмоции отпустили. Испугавшись, они вытаращили глаза.
– Да, не может быть. Это же Медведь, что ему будет, – самый главный из них, высокий и худой, нагнувшись, решил нащупать пульс, как вдруг Миха взял его за грудки и, попытался, что—то сказать, но стал захлебываться собственной кровью.
– По … по… моги… – Миха никак не мог выговорить слова помощи. Ему было жутко страшно, порой он видел голубое небо, белые облака, острая боль, холод и темнота, затем снова небо… Миха потерял счет времени, он переживал, что не успеет приготовить подарки к Новому году любимому брату и маме. Теряясь в реальности, не заметил, как парни приволокли его на заброшенный склад, который закрыли и разворовали еще лет десять назад. Сейчас здание напоминало груду кирпичей, не более того. Миха снова провалился в темноту, как вдруг пронзительная боль заставила открыть веки, парни сбросили его с высоты второго этажа в подвал. Закидывали его кирпичами, смеялись и орали, что у медведя должна быть своя берлога, а иначе как ему впасть в спячку.
– Не благодари нас, Медведь! Теперь у тебя есть своя берлога! Когда очухаешься, каждому подготовь подарки! Каждому из нас! Понял?
– Помогите… – еле слышно прошептал Миха, прежде, чем издал последний вздох.
– Ник, мы же его убьем, может не надо, – встревоженно произнес один из парней.
– Да, что ему будет? Полежит немного и пойдет домой, – ответил главарь, ему стало скучно и хотелось кушать. Мысли о еде его настолько увлекли, что он, улыбаясь, развернулся и ушел, представляя праздничный новогодний стол и много подарков. Подарков с красной лентой. Его напарники переглянулись и последовали за ним.
Только Миха не встал ни через час, ни через два.
Мама сходила с ума, проснувшись с утра от щебета снегирей и яркого солнечного света, и не обнаружила дома сыновей. «Сорванцы, опять убежали с горки кататься», улыбнувшись, подумала она. Занимаясь повседневными домашними делами, сердце бешено колотилось. Что же не давало ей покоя? Час, два, три, где же они?
Не выдержав ожидания, мама пустилась на поиски сыновей. Обошла двор, поспрашивала соседей, но никто их не видел. Как же так?! Прибежав в полицейский участок, мать сбивчиво пыталась уговорить инспекторов найти сыновей. Но у всех в голове пребывало празднование, отмахнувшись от «ненормальной мамаши», они продолжили отмечать наступление Нового года. Медленно ступая на хрустящий снег, женщина не знала, куда ей идти и, кого просить о помощи. На секунду подняв глаза полные слез, увидела Митьку: малыш был весь в крови. Пытался, что—то объяснить прохожим, но все отмахивались от ребенка, даже не прислушиваясь.
– Митька – а – а! – Закричала женщина. – Митенька! – Подбежав и нервно целуя сына, она глазами искала старшего…
– Мама, мамочка! Пойдем скорее! – Стал взволнованно тянуть ребенок мать за подол пальто.
– Что случилось? Где Миха? Почему ты весь в крови? Ты ранен? – У женщины от страха начиналась истерика.
– Мама, он там, он там! – Продолжая тянуть маму, мальчик указывал пальцем в сторону заброшенного завода.
– Ты знаешь, где он? – дошло до женщины и, взяв на руки сына, она побежала.
***
Полицейские приехали быстро, но особо не заморачивались перед праздниками и решили не портить статистику, оформив смерть Михи, как несчастный случай. Малыш, сбивчиво объяснял, что его убили, но взрослые мужики в форме не слушали его. Мать, убитая горем, нашла родителей парней, которых в тот день видел малыш…
***
Ранним утром, Митька, услышав негромкие шаги старшего брата, решил проследить за ним, чтобы узнать, что за подарок ему приготовили. Тихонько одевшись, дабы не разбудить маму, шестилетний малыш медленно ступал за братом, чувствуя себя сыщиком, преследующим опасного преступника. Но Миха все портил, он был слишком большим и добрым, чтобы играть роль злоумышленника. Именно из—за его размеров и добродушности, во дворе Миху прозвали «Медведем». Шестнадцатилетний парень, всегда и всем помогал, но не мог дать отпор негодяям, ввиду своей мягкотелости. За что постоянно получал по шее от шайки Ника.
Митька продолжал красться за братом и смеялся в шарф над тем, как тот бормочет себе под нос, то ли песенку, то ли стих.
Когда Миху стали избивать, малыш испугался и спрятался за лавку. Закрыв лицо ладошками заплакал, но слезы на морозе больно щипать щеки и Митька успокоился. Увидев брата всего в крови, Митька вскрикнул, в этот момент Ник обернулся, Миха лежавший еле живой заприметил малыша, испугавшись, что его заметят, схватил Ника за грудки, тем самым спасая брату жизнь.
Пока парни тащили Миху до завода, малыш сугробами следовал за ними, теперь он знал, что должен спасти брата. Митька все видел, но после ухода парней не мог спуститься к брату. Ему было страшно и холодно. Поборов свой страх малыш обошел здание и осторожно пробрался в подвал, одному Богу известно, чего это ему стоило. Убрав все кирпичи, испачкав куртку, белые рукавицы, шапку и лицо в крови, малыш долго не мог отойти от тела. Шок временно парализовал его. Он просил брата открыть глаза и идти домой, но Миха не мог…и никогда уже не сможет! Собрав всю волю в кулак, Митька вылез из завалов и побежал искать людей, которые бы помогли его брату, но никто не обращал внимания на маленького чумазого сорванца. И тут он увидел маму…
***
Женщина просила парней признать вину, но те только смеялись над ней. Родители четырех негодяев были влиятельными людьми, убедили за деньги, все социальные службы, что мать сошла с ума от горя и опасна для общества. Спустя месяц со смерти Михи, ее упекли в психиатрический диспансер, где при странных обстоятельствах она была найдена мертвой. Малыша Митьку оформили в детский дом. Вскоре состоятельная семья из Италии усыновила его, где он и проживал долгие пятнадцать лет. Вернувшись из Рима в родной городок, Митька сейчас уже Michael Fortunato генеральный директор прогрессирующей IT компании «Regalo di Capodanno» (« Новогодний подарок») решил открыть филиал в этом Богом забытом месте. Приемные родители не удивились названию фирмы, так как знали о произошедшем с их сыном событии. Именно поэтому они увезли его в Италию, чтобы сын вырос в хороших и безопасных условиях.
