Ния Ченвеш
Вниз по улочке
– Это ж где ты жила, что так исхудала? – Батюшка положил ей руку на лоб и погладил. Собака удивленно подняла голову, не ожидая внимания со стороны человека.
Батюшка ловко осмотрел ее. Увидев зловонную рану на боку, он тяжело вздохнул и осмотрелся по стонам – улица была пуста. Что впрочем, было не удивительно – он долгие годы приучал прихожан приходить к службе заранее.
Собака медленно, стараясь не сбросить батюшкину руку, проползла чуть в сторону и завыла.
Глядя на батюшку, она испустила последний вздох и по морде медленно проползла слеза…
Батюшка поднялся и вдруг понял, что у нее остались щенки.
Прикрыв собаку валяющимся рядом кульком, он бегом побежал к колодцу.
У колодца вверху улицы в полуноре-полуяме мирно посапывали пять щенков, такие же тощие и грязные.
Рядом с норой лежала горсть огромных костей и головы копченной рыбы.
Рядом было пару таких нор, «заботливо» забросанных кульками с бытовым мусором. Видно чистоплотные хозяева принимали норы за ямы и скидывали туда мусор.
Собаке минимум три раза пришлось рыть ямы и перетаскивать туда щенков.
Вера в людей этой собаки удивила Батюшку: ведь как они ни обежали ее, не ушла в лес, не спрятала своих детенышей…
Через минуту батюшка уже бегом бежал вниз по улице, держа в руках ржавый таз, в котором удивленно тряслись пять пар глазенок.
Колокола призывно зазвонили. Бежать домой было совсем некогда, и батюшка направился в церковь.
В домике, рядом с церковью, кухарка удивленно взмахнула руками увидев новых постояльцев, но расспрашивать не решилась – Батюшка с суровым видом мыл руки и очищал одежду.
На клиросе уверенно читали псалтырь. Служба запаздывала уже на 15 минут, что явилось поводом горячих обсуждений.
– Конечно, столько живности развел, где уж к службе поспеть, – возмущалась дама в берете малинового цвета набок.
– Не иначе случилось че. Вон Надькину тетку вчера ограбили, – нарочито громко протянула грузная женщина лет 60.
