Нинель Нуар
Пепел и лед
2
Веста
Веста, все-таки поступившая, и вследствие этого неимоверно гордая собой первокурсница, только начала осознавать объём предстоящей работы. Семестр едва начался, отучились первую неделю, а к следующему понедельнику уже надо нести три реферата, один собственноручно поставленный и описанный подробно опыт по зарядке артефакта, а еще необходимо определиться с факультативами.
Этим утром Веста сидела на занятии по материализации и разглядывала новеньких.
Эльфы опоздали почти на неделю. Их было пятеро, две девушки, трое парней. Их распределили между двумя группами первокурсников. В группу к Весте определили надменного блондина, компанейского шатена и черноволосую насупленную эльфийку. Поговаривали, что именно из-за неё задержался корабль – морскому принцу так понравилась девушка, что он мотал их в буре до тех пор, пока она не согласилась выйти за него замуж.
Похоже, теперь она передумала. Вон, какая недовольная.
Преподаватель по материализации, Андрэ Рафри, томный маг средних лет с зачёсанными назад редеющими волосами и манерами девицы на выданье, наконец обратил внимание на новеньких.
– У нас долгожданное пополнение. Впервые за тысячу лет в стенах Академии будут учиться эльфы! Да вообще в истории такого еще не было. Вам, ребята, крупно повезло. Будете вписаны в историю, как первые однокурсники высокорожденных! – подхалимство и елей из Андрэ хлестали неудержимым водопадом. Веста поморщилась. Хорошо, конечно, что теперь в группе есть на кого приятно посмотреть, но не стоит из-за этого такую кутерьму поднимать.
У них в группе уже был гном, и два вампира на задней парте закутались в плащи так, что и носа не видать. И ничего, из-за их появления никакой суеты не было. А говорят, вампиры ничуть не менее красивы, чем эльфы, просто на солнце им нельзя, острая аллергическая реакция. У них в родном краю и солнца-то почти не бывает, дожди все время, вот и отвыкли. Прячутся под плащами, чтобы не обгореть. А что там под капюшонами – кто знает.
Старший брат хвастался, что полгода с вампиркой встречался, так говорит красивая была неимоверно, только бледная очень.
– Представьтесь классу, будьте любезны! – растёкся окончательно Андрэ, обращаясь к темноволосой тонкокостной красавице.
– Анденелла из Царства Полыхающей Листвы, специализация – водник-воздушник. – Представилась эльфийка. Группа дружно выдохнула в восхищении. Двойной специализацией обладал далеко не каждый маг, тем более уникально было владение двумя стихиями одновременно. Целители-воздушники, например, были обычным делом, но сочетать воздух и воду – о такой редкости Веста не слышала.
– Ланивиэль из Царства Цветущей Весны. – высокомерно уронил блондин. – Я целитель.
– Рандиэль из Царства Мерцающего Леса. Боевой маг. – слегка склонил голову шатен. По классу опять пробежал шепоток. Боевые маги среди эльфов, по слухам, были редкостью. Целители, стихийники – в порядке вещей. А вот воевать эльфам приходилось ловкостью и меткостью, что против хорошего пульсара не всегда срабатывало. И то, что боевого мага, уникальную единицу, послали в человеческую Академию, могло означать только одно – кто-то из учеников очень высоко стоит в иерархии эльфов, и ему по рангу положен телохранитель.
Вообще новенькие вызывали у Весты тихие сомнения. Ее соседка по комнате, веснушчатая второкурсница Марго, мечтательно закатила глаза, когда узнала, кто будет учиться вместе с первым курсом.
– Они такие лапочки, эти эльфы. Говорят, они как приехали, сразу попытались влезть в окно к девчонкам, а те с перепугу визг до небес подняли, дурехи. Не оценили счастья. Уж я бы… – тут Марго облизывала губы, в красках представляя, что именно она бы.
Весту такие фантазии не прельщали.
Мало того, избалованные, высокомерные эльфы подозрительно напоминали ей деток богатых родителей, захаживавших в отцовскую булочную и постоянно требовавшие внимания, скидок и особого обращения. Сестру двое таких как-то зажали в соседней аллее, еле отбилась. Хорошо, брат вышел встречать.
В общем, восторга новенькие не вызывали. А вот кучу вопросов – это да. С какой стати именно сейчас? И аж впятером сразу?
Преподавателя-эльфа она уже видела, в коридоре перед занятиями по бытовухе. По слухам, Данатриэль в Академии уже пять лет вдалбливал в ученические головы азы целительства. Но один преподаватель, к тому же старый друг ректора – это одно, а сразу пять эльфов из разных направлений, да еще так редкостно талантливых – и в сердце человеческого королевства.
Подозрительно.
– Счастлив приветствовать вас всех в нашей скромной Академии! – провозгласил тем временем торжественно Андрэ. – Раз уж вы встали, покажите группе, пожалуйста, простенькую иллюзию. Можно не осязаемую, я не настаиваю.
– Ну почему же. Можно и осязаемую. – пропела Анденелла, делая небрежный пасс рукой. На столе Андрэ появился переливающийся гладкими боками прозрачный шар. Он подрагивал и пульсировал.
– Как интересно. Можно потрогать? – не дожидаясь разрешения, преподаватель ткнул в шар пальцем. Тот звонко лопнул, обдав мага разноцветными брызгами.
– Лучше не надо. – запоздало посоветовал Ланивиэль.
По аудитории пронеслись смешки. Рафри никто не любил. Он был пристрастен, выбирал на потоке любимчиков – чаще всего сыновей знатных и влиятельных домов – а остальных гонял в хвост и в гриву, не допуская до зачетов и придираясь к почерку.
А рефераты принимал только в рукописном виде.
Вроде оно больше соответствует его тонкому мироощущению.
Страниц так на двести.
– Шестая страница учебника, главы со второй по четвертую. Приду через пять минут, спрошу. – Андрэ гордо удалился переодеваться.
На эльфов поглядывали теперь со смешанными чувствами. Вроде и веселые, разыграли преподавателя, но при этом подставили всю группу. С них-то не спросят, а вот с остальных…
Рафри вернулся далеко не через пять минут. Эльфов отпустил сразу, дав всем понять, кто в этом году будет любимчиком, несмотря на проделанную мелкую пакость. Остальных опросил с редкой дотошностью, причём не только по двум упомянутым главам, а, похоже, по всему учебнику.
Некоторые, особо впечатлительные, выходили в слезах.
Весту спросили последней. Андрэ гонял ее нещадно по темам иллюзии и отведению глаз, она отвечала, неуверенно, но правильно. Рафри это явно злило.
А Веста просто имела привычку читать книги целиком. И когда им в первый день выдали учебники, чисто из любопытства пролистала все, от корки до корки. Ну, что-то в памяти и отложилось.
Она вообще любила читать. Брат даже поддразнивал ее, когда находил под прилавком с очередной исторической биографией или мистическим триллером в чёрной-пречерной обложке.
Сопливые с сахаром романы она не читала в принципе, в отличие от сестры и Марго. Те просто проглатывали розовые, в рюшечках и оборочках, сладкие однообразные истории о принцах и нищенках.
Веста была прагматична, и давно решила для себя, что встретить призрака у неё куда больше шансов, чем настоящего принца – которых в их королевстве, например, вообще в данный момент не было. Старый король передал престол сыну года три назад, а нынешний еще не женился и наследников не завёл, но кому нужен тридцатилетний старик.
Отпустил ее Рафри только через полчаса после звонка.
На обед пришлось бежать.
К счастью, повариха отложила ее любимую булочку. Набрав кроме неё хорошую порцию мяса с овощами и супа – заесть стресс – Веста задумалась, где бы сесть. Знакомых она еще не завела, соседку по комнате видно не было – наверное, поела раньше.
Студенческая столовая была огромным залом, на время праздников превращавшимся в банкетный. Высокие арочные окна, почти до потолка, выходили на полукруглую террасу, с которой открывался потрясающий вид на море. В хорошую погоду на ней тоже ставили легкие складные столики, но в данный момент на улице моросил противный осенний дождь, не добавляя хорошего настроения. Тюлевые занавески надувались парусами – Академию давненько не ремонтировали, рамы рассохлись, и из щелей ощутимо сквозило.
Взгляд Весты невольно зацепился за столик у окна, за которым устроились знакомые эльфы.
Ланивиэль сидел прямой как палка, глядя в тарелку, и сосредоточенно вылавливал вилкой съедобные, по его мнению, кусочки. Их было немного.
Анденелла тоже не отличалась хорошим аппетитом. Перед ней на подносе стоял листовой салат и компот. Вот и весь обед.
Никогда ей не быть стройной, как эльфийка, вздохнула Веста. Она как раз любила покушать, что ее поднос отражал во всей красе. Булочка с маком соседствовала с гуляшом из неизвестного науке мяса, щедрой порцией картошки с грибами, а глубокая плошка супа – с чашкой горячего шоколада. Вряд ли шоколад был как дома, из натуральных бобов и молока, но сладкого для поднятия настроения хотелось неимоверно.
Все места в столовой были прочно заняты. Несмотря на впечатляющие размеры, столиков почему-то было не очень много, учитывая количество учащихся. В разгар обеда найти свободное местно было нереально.
Веста переминалась с ноги на ногу рядом с раздачей, надеясь, что скоро кто-нибудь встанет, как вдруг поднос был выхвачен из ее рук и поставлен на стол к эльфам. Жизнерадостный Рандиэль помахал ей рукой, призывая садиться.
Веста поежилась, понимая, что сейчас весь зал, кто в открытую, кто втихаря, смотрит на неё.
Люди эльфов сторонились.
Кто боялся подойти, кто стеснялся, кому-то очень хотелось, но суровый вид Ланивиэля и высокомерие эльфийки душили порыв на корню.
Весте тоже не хотелось сидеть рядом с Анденеллой – на ее фоне она сама себе казалась еще толще и круглее. Но раз уж ее поднос тут, что поделаешь.
Голодной она оставаться не собиралась. Вот еще.
Она решительно опустилась на скамью, рядом радостно заерзал Рандиэль.
– Ну вот, абориген. А вы переживали. – Обратился он к друзьям. – Она нам тут все расскажет и покажет.
Друзья, похоже, были не в восторге от перспективы.
Весте тоже не очень понравилось, что ее поставили перед фактом, но желудок требовал своего громко и недвусмысленно. Чуть покраснев, она приступила к еде. И выгнутая в недоумении бровь Анденеллы ей не помешала. Ничего, быстро поем и сбегу, решила девушка.
– А что у нас за столом делает человек? – раздался удивленный женский голос над головой Весты. Она подавилась маком из булочки, закашлялась. Сидевший рядом Рандиэль заботливо постучал ее по спине.
– Ест она, не видишь. – В его голосе было столько восторга, как будто Веста была экзотическим животным, исполняющим трюк, которому он ее лично обучил. Ее щеки горели, она хотела в этот момент либо провалиться сквозь землю, либо исчезнуть.
– Полог невидимости будем проходить только на втором курсе. – ласково пропела блондинка, присаживаясь рядом с Ланивиэлем. Темные, тонкие брови вразлет и схожие черты лица выдавали в них родственников. – И то, если в защитники пойдёшь. Что вряд ли.
Если бы Веста жевала а этот момент, она опять бы позорно подавилась. И не понять, гадость сказали или помочь хотели? Все у этих эльфов не как у людей.
– Иннэлла, сестра этого зазнайки. Я телепат. – представилась, наконец, как положено эльфийка. – не переживай, я почти все время закрываюсь. Просто стало интересно, что ты о нас думаешь. А она ничего, не злобная. – непосредственно порадовала она друзей.
– Спасибо? – неуверенно поблагодарила Веста за комплимент.
– Не тушуйся, Инн всех подряд не читает. Брезгует. Можешь считать, тебе повезло. – похлопал ее по плечу рыжий эльф в конопушках – и такие, оказывается бывают, – садясь рядом. – Я Фаринель, огневик.
Зажатая между двумя высокими красавцами, Веста окончательно потеряла аппетит. То ее хлопают, как породистую скотину, то в личное пространство вторгаются. Она терпеть не могла бесцеремонность и распускание рук, а тут, похоже, процветало и то и другое. Нет, от этих ушастых нужно держаться подальше.
При личном контакте они не понравились ей еще больше.
Рандиэль был слишком наигран. Будто ему сказали – изобрази рубаху-парня, он и старается. Но то, какие пронизывающие взгляды он бросал на неё и прочих посетителей столовой, говорили о том, что он скорее оценивает их как угрозу, чем как друзей и потенциальных собутыльников.
Анденелле вообще явно хотелось оказаться отсюда подальше. То, как она изучала листики салата со всех сторон, прежде чем отправить в рот, как брезгливо вытерла вилку о собственный батистовый платочек перед употреблением, и как проверяла на свет бокал, явно дало понять, что людской чистоплотности она не доверяет. И не похожа она на добровольца-студента. На аристократку, силой затащенную в кабак, это да.
Ланивиэль был загадочно молчалив, его характер и мотивы были пока что неясны. Но то, что она увидела в его друзьях, достаточно характеризовало и его самого.
Веста отодвинула поднос.
Все равно почти все уже доела.
– Ты картошку еще будешь? Нет? Ну я помогу. – Фаринель бесцеремонно сгрёб с ее подноса тарелку. В отличие от собратьев, проблем с аппетитом у него не было.
– Только что с тренировки. Пришлось отбиваться от мавок фаерболами. Энергии потратил уйму. – прочавкал рыжий эльф. У Весты засосало под ложечкой. Это что еще за тренировки, на которых надо отбиваться от кого-то?
– Фар ходит на факультатив, расы разумные и полуразумные. С мавками общий язык найти тяжело, особенно если у тебя с собой зеркала нету. Они норовят тогда глаза тебе выцарапать… – Вздохнул Рандиэль, задумчиво почесывая щеку. Наверное, исходит из личного опыта.
– Ребят, приятно было познакомиться, я пойду. – Веста решительно приподнялась. Ее вроде бы дружески, но настойчиво взяли за плечо и усадили обратно.
– Во-первых, мы еще не узнали как зовут нашего гида. – наставительно произнёс Рандиэль. Похоже, он взял на себя функцию переводчика с эльфийских переглядываний на человеческий язык. – А во-вторых, нам нужна экскурсия. Где тут гуляют после учебы, куда пойти выпить, с кем дружить, с кем не надо, и все такое. Студенческая жизнь, понимаешь?
– Понимаю. Я Веста. – буркнула девушка. – А где погулять и с кем, сама еще не знаю. Я с первого курса, если вы не заметили.
Глаза Инн, сидевшей напротив, зажглись неподдельным интересом.
– Ты что, с того самого континента? – изумилась она, хватая Весту за руку. Та опешила от такой бурной реакции. Эльфы казались ей все более странными созданиями. Лучше бы они были просто золотой молодежью. С теми хотя бы знаешь, как себя вести. А этим и в морду в воспитательных целях не дать – межрасовый скандал выйдет. Какое им дело до ее имени?
В момент ее рождения имя было действительно необычайно популярно, в основном из-за активизации переселения на новый материк, Вестанию. Его открыли недавно, лет за пять до ее рождения, и даже изучить толком не успели. На карты были нанесены в основном прибрежные территории. Дальше начинались густые, малопроходимые джунгли с недружелюбно настроенными неизвестными науке животными. Условия там были тяжелые, но заработать можно было переселенцам хорошо, король выделял немалые участки земли за бесценок. Культуры всходили на густой, плодородной почве моментально, внутри нашли множество полезных ископаемых, начиная с золота и алмазов. Народ повалил осваивать новые территории.
До Вестании приходилось плыть почти месяц на корабле. Именно это остановило ее родителей, которые тоже едва не переселились. Ее маму и старшую сестру страшно укачивало на всем водном транспорте. Они побоялись просто не доплыть.
Но и хорошо, что они ограничились именем для дочери.
Через двадцать лет выяснилось, что внешне плодородная земля скрывает в себе какой-то ядовитый элемент. Переселенцы начали умирать один за другим, как мухи. Быстро и неотвратимо. Лекарства так и не нашли.
Король приказал организовать срочную эвакуацию и карантин.
В привычном климате те немногочисленные переселенцы, что дотянули до родных берегов, быстро пришли в себя. На всякий случай их еще пару лет продержали в специальных карантинных посёлках – про болезнь известно было мало, кроме ее смертоносности, и устраивать эпидемию король не собирался. Но новых вспышек заболевания не было, и эвакуированные вернулись к нормальной жизни.
Из двухсот тысяч переселенцев спаслось не больше пяти тысяч. Большинство умерло еще на Вестании.
Материк был закрыт для заселения на неограниченный срок. Туда изредка отправляли исследовательские экспедиции, на месяц-другой. Пока обходилось без летальных исходов. Но источник отравления так пока что и не нашли.
Вестаниде не нравилось собственное имя. Оно вызывало у людей неприятные ассоциации, и любопытство эльфов было еще самой безобидной из реакций. Она сократилась до Весты, что мало помогло, но звучало как-то нейтральнее. Сменить имя полностью она не могла – это было возможно только по истечении пяти лет после совершеннолетия, а ей еще и восемнадцати не исполнилось.
– Нет, я не из беженцев, если тебя именно это интересует. – отрезала она, глядя в глаза эльфийке. Переходя на ты, она нарушала все протоколы и этикеты, но они первые начали – полезли в ее голову и личную жизнь. Она не питала иллюзий – тактильный контакт был нужен телепатам для усиления восприятия. Ее проверяли на ложь.
И ей это категорически не нравилось.
Веста вырвала руку, попыталась встать, но внезапно потяжелевшая ладонь Рандиэля удержала ее на месте.
– Отпусти ее, Ран. – неожиданно вмешался Ланивиэль. И снова замолк, уткнувшись обратно в тарелку.
Рандиэль смерил оценивающим взглядом его, потом откровенно злящуюся Весту.
– Беги, девочка. Еще поговорим.
На негнущихся ногах Веста отнесла поднос к стойке с грязной посудой, вышла из столовой и побрела по академическому саду в сторону общежития. Прохладный осенний воздух обвевал рдеющие щеки, позволяя хоть немного прийти в себя.
Что это вообще было?
Зачем пятерым эльфам беженцы с Вестании?
Тем более, какой смысл искать их в Академии? Одни вопросы.
Веста помотала головой.
Пожалуй, придётся установить в комнате мини-холодильник и перестать обедать в столовой. Отцовская булочная рядом, в городе, она вполне может позволить себе питаться в комнате. Жаль, без горячего придётся обойтись. Надо будет спросить пару разогревающих заклинаний у Лексы. Должна же быть польза от бытовой магии.
Столько внимания она не выдержит.
А учитывая, какими взглядами ее одаривала Аринна и ее приспешницы, лучше вообще забаррикадироваться в общежитии и носа не высовывать, чтобы не нарваться на какое проклятие ненароком. Признанная красавица Академии, первокурсница явно положила глаз на блондина, но тот был непокобелим.
Очередной вопрос. Если эльфам так хотелось внимания женщин – зачем отшивать таких, как Аринна? А потом лезть в окно женского общежития.
Что-то здесь не срасталось, но вникать у Весты не было никакого желания. Меньше знаешь-крепче спишь, тем более это касалось политики и дипломатии.
3
Лекса
Аудиенция у его Величества проходила как всегда.
Лекса сидела, развалившись, и закинув ноги на ручку кресла, болтала одной ступней в воздухе. Руку приятно холодил стакан со льдом и отличным марочным бурбоном.
Король Джеральд Третий ничего не имел против выпивки на работе, да и сам периодически прикладывался, особенно перед скучными заседаниями парламента.
Сказывалось ее тлетворное влияние.
Сам тридцатилетний монарх расположился напротив, за старинным, темного дуба письменным столом, который Лекса помнила еще со времён его деда. Дорожные сапоги валялись под креслом, закинутые на стол ноги радовали глаз веселыми носками в красно-голубую полосочку. Джеральд только что вернулся с объезда пристоличных территорий, и был не в духе.
– Ты мне можешь обьяснить, что у нас вообще в лесах происходит? Нави, умертвия, мелкая нежить просто толпами шастает. Не припомню, когда у нас случался такой разгул нечисти. Магический фон вроде в норме, можешь сказать, как специалист, в чем дело?
– Не могу. – честно ответила Лекса.
Монарх нахмурился еще больше.
– Это не я, если тебя волнует именно это. Но не могу понять, кто. Вряд ли кто-то один. Магический фон, как ты правильно заметил, в норме, значит оно не само повылазило. Люди уже начали вспоминать бабкины сказки. О некромантах, например. – Лекса многозначительно сделала паузу. Джеральд поперхнулся бурбоном.
– Типун тебе, этого еще не хватало. – по-просторечному отмахнулся оберегающим жестом король.
– Джерри, я говорила это всем твоим предкам, повторю и тебе. От того, что вы официально запретили некромантию как науку и стёрли все упоминания о ней в истории, мои коллеги рождаться не перестали. Только теперь они не получают соответствующего образования, выплески могут случаться стихийно и неконтролируемо. Они могут сами не понимать, что творят. – Лекса тяжело вздохнула. – Тем более, вся нечисть крутится вокруг столицы.
– Академия. – понимающе кивнул король. – Видишь, как тебе повезло. Вовремя я тебя послал присматривать за эльфами. Глядишь, и некроманта вычислишь. Кстати, как там наши ушастые друзья?
– Пока тихо. Кроме той вылазки в женское общежитие, скорее всего для отвода глаз – вон мы какие компанейские, вроде – больше не высовывались. Двое вызывают у меня большие сомнения. Огневик и боевик. Очень уж опытные. Видела я их на полигоне, десяток мавок разогнали и не поморщились. Но предьявить им пока что нечего. Поди разберись, шестнадцать им или шестьдесят. Они же, гады, консервируются.
– Поосторожнее в выражениях, миледи. – король отсалютовал ей тяжелым резным стаканом. – Вы изволите обсуждать представителей союзных государств.
Оба тяжело вздохнули, вспомнив связанные с эльфами истории, и дружно выпили.
– Значит, полагаешь, среди них засланцы? – задумчиво переспросил Джеральд.
– Уверена. Скорее всего, все они засланцы. – Лекса покивала, несколько раз для пущей убедительности. – Помнишь, несколько лет назад их послы настойчиво пытались выжать из нас информацию о Вестании? Даже в постель тебе подкладывали эту… как ее…
Монарх покраснел.
– Ты мне теперь до смерти припоминать будешь? И потом, я ее выгнал.
– Именно это и подозрительно! – многозначительно махнула бокалом Лекса, чуть не расплескав содержимое. – Не дуйся, шучу. Но сам факт, что их интересует заражённый континент, вызывает сильнейший интерес у меня.
Джеральд подумал.
– Зачем им тогда Академия? Что-то не вяжется.
– Не знаю. – задумчиво покачала ногой Лекса. – Надо было меня студенткой засылать, пользы бы больше было. Ближе к ним, и все такое.
Джеральд чуть не поперхнулся.
– Лекса, дорогая, ты себя видела? Какая из тебя студентка?
– Ну спасибо. – она капризно оттопырила губу, изображая вселенскую обиду. – Я, между прочим, неплохо сохранилась. И ещё ого-го!
Они переглянулись и дружно захихикали, как подростки, услышавшие непристойность. Лекса, знававшая его прадеда в пеленках – дальше король старался не задумываться, берег психику – и правда была внешне похожа на шестнадцатилетнюю абитуриентку. Если бы не слишком опытный взгляд и не собственный, уникальный стиль, слишком непохожий на современную молодежную моду. За преподавательницу-то ее с грехом пополам выдали, но вариант со студенткой провалился бы еще на подходе.
Бокал дрогнул в ее руке. Сработал маячок, поставленный в одном из поселений в пригороде.
Каждое новолуние там пропадали люди, королю исправно поступали жалобы на болотного монстра, утаскивавшего взрослых мужиков, так что их потом находили по кускам по всему лесу.
Таких неблагополучных районов было несколько. Патрулировать еженощно все она не смогла бы физически, но вот навесить оповещающие нити – вполне. Едва магический фон превышал норму – в районе солнечного сплетения она ощущала легкую вибрацию.
– Пора мне на работу. Не скучай. – она плавным, слитным движением поднялась, поставив опустевший стакан на стол. Джеральд смерил взглядом его, потом более чем ополовиненную бутылку. Он в уничтожении бурбона участвовал только символически. Его собственный стакан был все еще практически нетронут.
– Может, помочь? – он хрустнул пальцами, подготавливая отрезвляющее плетение.
– Не надо, у меня после твоих отрезвителей всегда голова болит еще сильнее, чем просто с похмелья. И потом, что мне твой бурбон. Вот у северян самогонка на оленьих рогах, это да. Забористая. – Лекса сладострастно содрогнулась от воспоминания.
Джеральд только пожал плечами, мол, как знаешь. Бессмертная выходила и не из таких переделок, будучи более чем нетрезвой. Что ей какая-то мелкая нечисть. Читать лекции по здоровому образу жизни он ей не собирался. Как она сама однажды выразилась – сначала доживи до моих лет, потом учи меня жить.
Телепорт вынес Лексу на границе леса и сельского кладбища.
Ночь наступила уже давно, тонкий серп убывающей луны из последних сил подсвечивал безрадостный пейзаж. В лесу было тихо, на кладбище тем более. Видневшееся за покосившейся оградой село спало в блаженном неведении.
Живых поблизости не ощущалось. Те, что спали за забором не в счёт. Лексу интересовал маг, поднимавший регулярно нежить.
И она его нашла.
Тому, кто вызвал навь, похоже не понравился ее расслабленный режим, и он решил нечисть подбодрить. Вызвал ее из могилы на три дня раньше срока.
Не учёл, правда, уровень голода.
За что и поплатился.
Теперь рядом с кровавыми куриными ошмётками красовался сам незадачливый некромант, со вспоротой грудиной и торчащими обломками рёбер.
Зачем идиоту понадобилось призывать умертвие и подвергать такой опасности односельчан, Лекса понятия не имела. Спросить, что ли, попозже? Любопытно же.
Зато скребущие по могильному камню когти ясно давали понять – кто-то здесь точно есть. И он очень голоден.
Навь была крупной. Алые глаза светились из-под нависших мешками век, когтистые лапы скребли уже без того взрытую землю. Три развороченные могилы на окраине кладбища помогли понять, откуда такой крупный экземпляр. Тех самых мужиков, утащенных в лес и расчленённых, теперь использовали для создания увеличенной, улучшенной версии твари.
Призывающий идиот не поленился притащить на место поднятия нечисти нескольких куриц, и перья теперь летали зимней вьюгой, портя видимость и забиваясь в нос.
Лекса отчаянно чихнула, потом еще раз. Навь моргнула, будто собираясь сказать «Будь здорова», потом передумала.
Взревела ультразвуком, поднимая дыбом волоски на теле.
И бросилась на магичку.
Девушка увернулась, выхватывая на ходу короткий, волнообразно изогнутый меч. Рубанула коротко, зло, без замаха и почти не удивилась, когда лезвие соскользнуло, не причинив ни малейшего вреда.
Тварь была под серьезной магической защитой.
Бросив мимолетный уважительный взгляд на останки призывателя, Лекса снова увернулась. Навь была сыта, атаковала довольно лениво, скорее раздраженная, что ей помешали закончить трапезу.
Девушка просканировала защиту. От оружия и человека. Хорошо постарался, шельмец. Эльфа или гнома в подстоличных лесах тварь вряд ли встретит, а чем от неё еще отбиться, кроме оружия?
Пара кружила в странном танце между надгробиями, взрывая могильные холмики. Несколько камней с выгравированными ритуальными кругами уже были выворочены нечистью.
С каждым выходом и новым трупом навь становилась все сильнее, набирая массу и энергию. Сейчас она ростом вымахала уже с хорошего медведя. Минимум четверо убитых, прикинула Лекса. Если сейчас ее не упокоить, и она заляжет на месяц и переварит незадачливого некроманта, в следующее новолуние селян будет ждать немаленький сюрприз.
Впрочем, Лекса работала без «если».
Девушка кружила, подводя нечисть все ближе к ограде из покосившихся кольев. Верх палок был достаточно острым, чтобы послужить импровизированными копьями.
Магичке осталось только перемахнуть ограду, увлекая навь за собой, и пинком ноги придать забору нужный угол.
Тварь нанизалась сама, завыла, скребя задними лапами и вслепую размахивая передними, надеясь все же задеть врага. Выломала-таки орясины, покаталась между надгробиями, измазываясь в темной земле, и наконец затихла, убитая не оружием и не человеком.
Лекса отряхнулась. Одежду, порванную в нескольких местах и пропитанную гнилым духом нави, лучше уничтожить. Подобное притягивает подобное. Не хватало еще нечисть на территории Академии развести.
Подумав, стянула остатки рубашки, протерла ими меч, прежде чем убрать в заплечные ножны. Никто ее ночью не увидит, а оружие должно содержаться в чистоте.
Дома еще отполирует.
Незамысловатый узор, на мгновение вспыхнувший алой точкой в ночи. От рубашки остался только пепел.
Никогда не оставлять следов – правило въелось в Лексу на подкорке. Ничего, что уже пятьсот лет она не в бегах, а вовсе легальная и почетная охотница Короны. Старые привычки так просто не отмирают.
Она еще раз внимательно осмотрела развороченные могилы. Нашла самую старую, в которой навь зародилась первый раз.
Смахнула грязь, в неверном свете луны с трудом прочла имя покойного. На всякий случай запомнила. Потом уточнит у королевских архивариусов, скорее всего окажется родственником вызвавшему навь.
Нечисть просто так не приходила. Ее влекли сильные чувства, эмоции. Ненависть, зависть, любовь.
Часто приходивший на могилу к любимой девушке рисковал вызвать себе под окна ее умертвие с тем же успехом, что и единожды пришедший плюнуть на труп врага.
Надо недоумка хоть похоронить по-человечески.
Она повернулась к свежему трупу, так и лежавшему между ощипанными куриными тушками.
Самое время спросить, зачем идиоту понадобились такие проблемы в собственном селе. Несколько пассов, подкреплённых энергией. Сеть подчинения соткала в воздухе, невидимая простому глазу. Окровавленные ошмётки груди зашевелились, неприятно хрустя обломками рёбер. Бывший селянин неуверенно сел. Зашатался, но устоял.
Поднятый труп глянул на магичку мраморными помутневшими зрачками. Пустил сукровицу уголком рта.
– Зачем разбудил навь? – Строго спросила Лекса.
– Хыыы. – ответил виновник. Девушка нахмурилась, вгляделась в переплетающие мертвеца энергетические нити. Белые – ее собственные, тускнеющие на глазах зеленоватые – трупа. Селянин был слабеньким магом-флористом, даже неинициированным. Соседи наверняка завидовали его богатым урожаям и удачным походам в лес за ягодами.
Но поднять умертвие флорист никак не мог. Не та энергетика. Кто-то ему должен был помочь. Воспользоваться эмоциями, подтолкнуть, сформировать заклятие в конце концов.
Одно дело – притянуть на себя из потустороннего мира умертвие – с этим практически любой справится. Но полноценный подъем сильной нави, с перекачиванием жертвенной энергии (три курицы!) и сложным плетением вызова?
А вот и они. Посторонние, темно-синие, почти неразличимые в беспроглядной мгле погоста, нити контроля. Лекса протянула руку и поманила одну из них. Та послушно развернулась… и истаяла в воздухе.
