Нина Викторовна Соколова
Имя ей дали Надежда
Имя ей дали Надежда. Так и повелось у нее по жизни – надеяться даже тогда, когда, казалось бы, нет никаких причин на надежду. Друзья и родные шутили: «Надежда умирает последней!» Другая бы на ее месте уже давно бросила это дело, но Надюша обладала талантом выдумывать прямо-таки виртуозно кучу оправданий и причин, чтобы надеяться. Такая она была фантазерка. Простая, бесхитростная, наивная, очень ждала, что еще вот-вот, и в ее жизни тоже будет сказка. Как в кино.
У нее были дивные серые глаза, в которых лучилась чистота и открытость. А еще длинная русая коса. Это было большим искушением для всяких разных людей – соблазнить, окрутить ее вокруг пальца, навешать лапши на уши, прихвастнуть перед ней, ожидая ее искреннего восхищения. И их ожидания оправдывались. Особую опасность представляли собой мужчины, которые сулили ей ту самую сказку. И часто она всей душой отдавалась отношениям, которые оказывались эфемерной пародией на ее ожидания. Но каждый раз Надя надеялась, ждала и твердила: «Может, что-то случилось? Не может быть, чтобы… Ведь все было так хорошо и не может так закончиться!» А сестра ворчала на нее: «Надя, ну ничему тебя жизнь не учит! Не первый же раз! Не две недели же молчать. Ты так легко доверяешься, веришь всему, что тебе плетут, а потом плачешь и гадаешь, куда он пропал. Попользовался и бросил, дальше пошел…»
Сестра безжалостно ранила ее своими словами, и у Надежды слезы наворачивались на глазах. Со временем она понимала, что сестра права, но сразу отпустить у нее не получалось: она еще долго металась между надеждой и реальностью, пока не выбивалась из сил. Время должно было залечить раны. И не только время.
Еще в студенчестве Надя устроилась подрабатывать в цветочный магазин. Ей очень нравились цветы, упаковочная бумага, ленты, всякий декор, и она научилась делать не только потрясающе красивые букеты, но и оригинальные композиции: казалось бы, просто упаковка подарка, но в ее руках она становилась шедевром. Когда пошла мода на букеты из конфет, она живо подхватила эту идею и создавала удивительно «живые» цветы из гофрированной бумаги, внутри бутонов прятались вкусные конфеты, а сами композиции рождались изумительные! К тому же Наденька была очень приветлива и внимательна к покупателям. От заказов не было отбоя. Но Надежда скучала по живым цветам, и в какой-то момент она задумалась над тем, чтобы открыть свой цветочный салон и делать то, что нравится.
У Надиной начальницы была очень хорошая интуиция, и, поймав настроение своей любимицы, она предложила Надежде партнерство: нельзя было допустить, чтобы такая мастерица, да еще умница-красавица, привлекавшая к себе столько клиентов, стала ее конкурентом. Надюша ухватилась за эту возможность, училась вести бизнес, и это дало ей новое осознание себя и других людей, ведь теперь она приобретала опыт общения не только личного свойства, но и делового сотрудничества. Она увидела, что достойна внимания не только тех, кто покупал букеты своим дамам, попутно заигрывая с хорошенькой цветочницей, но и серьезных мужчин-бизнесменов, которые, несомненно, видели в ней кого-то бОльшего: красивую, умную, интересную деловую женщину, прекрасно знающую свое дело, мастера своего дела. Во многих из них она вызывала уважение, а, бывало, и восхищение.
Бывшая начальница Наталья все охала да ахала: «Не понос, так золотуха! То боялась, что в конкуренты уйдет, то теперь беспокойство, как бы замуж не забрали!» Но Надежда не собиралась замуж: она открывала для себя новый мир, и ей уже недостаточно было внимания легкомысленных мужчин. Она решила защищать свое израненное сердце, но в нем поселился тот идеальный образ… еще размытый, не обретший реальных черт – мужчина ее мечты, ее спаситель. Ее душа постоянно искала его. Так, многие, может быть, хорошие мужчины не проходили проверку и не решались к ней подступиться. А Надя недоумевала, почему так происходит, а потом решала, что так о ней заботятся свыше и оберегают от разочарований.
Это было тем летом. Надя первый год летала на самолетах. Наташа не смогла полететь на выставку цветов, и Надежда отправилась в Москву одна. В предвкушении незабываемого приключения она быстренько собрала рюкзачок и прыгнула в машину. До аэропорта в Челябинске было еще часа два пути. Она всегда выбирала дорогу через деревни, а не по трассе – через леса, поля, по серпантину через горы.
В тот день стояла изумительная погода – первый теплый день за последнюю неделю: солнышко, сухо. На душе от этого было радостно, легко. Вдоль обочин дороги по обе стороны яркими сиренево-фиолетовыми полосами цвел Иван-чай. Зелень вокруг блестела и переливалась на солнце, наполнялось теплом и светом. Белые облака плыли по голубому небу, вздыбливаясь, словно взбитые сливки на торте.
Надюша по привычке оделась тепло, и ей уже стало жарко за рулем. Она стремительно летела по дороге, и ни останавливаться, ни раздеваться на ходу ей не хотелось. Надя опустила стекло, и в салон с шумом ворвался воздух, напоенный запахом земли, трав и цветов. Ночью прошел дождь, аромат еще яркий, насыщенный. Она жадно вдыхала этот удивительный воздух, напевая любимые песни.
Поездка на машине принесла ей огромное удовольствие, и, припарковав ее на стоянке, Надя долетела до аэропорта и впорхнула внутрь. Она прошла регистрацию одна из последних, и место ей досталось в конце самолета. Но, даже не заглянув в посадочный талон и пройдя все досмотры, буквально вплыла в зал ожидания.
Не торопясь, огляделась по сторонам и опустилась на свободное сиденье спиной к окну. Окно было гигантское, во всю стену, через него пол зала наполнялось светом. Она разглядывала граффити на стенах, хотя была в этом зале не впервые. К ней подошел мужчина и попросил разрешения сесть рядом. Слева от нее было два свободных места, можно было и не спрашивать, и Надя растерялась, что-то промямлила, жестом руки дав понять, что, мол, садитесь, зачем спрашивать. Собрала слова в голове, наконец, но говорить их вслух уже было не к месту.
Начала было ругать себя за нерасторопность, но тут же разрешила себе быть рассеянной: «Я же женщина, и я только что пережила волшебное путешествие! Я словно эльф, пусть и скоростной, летела, наслаждаясь миром! Всякое бывает: ну, растерялась, подумаешь!» И только, приободренная, она подняла глаза, как поймала на себе взгляд голубых глаз. Эти голубые глаза были наполнены светом из гигантского окна и не были прозрачными и холодными, какими она привыкла замечать голубые глаза у людей.
Теплый голубой свет зачаровывал ее, но вдруг Надя подумала, что уже достаточно долго смотрит в эти глаза, которые также неотрывно и задумчиво смотрели на нее, смутилась, отвела взгляд в сторону и вниз. Голубой свет торопливо погас. Она подняла глаза в поисках голубого света и его обладателя. Темноволосый мужчина с тонкими чертами лица завертелся на своем месте, глянул на часы, схватил рюкзак и заспешил к выходу на посадку.
Надя посмотрела на время: действительно пора. Между ними в очереди оказались несколько человек, в том числе мужчина, попросивший разрешения сесть. Но посадку задерживали. Она стояла позади него и разглядывала: выше среднего, худощавый, обувь необычная, возможно, эксклюзивная, черная кожаная куртка тоже выделялась рельефом и напоминала прикид космонавтов будущего. Надя подумала: «Необычный мужчина… И я ему так понравилась, что…» Она повернулась в сторону окна, сделав вид, будто загляделась на что-то. Боковым зрением она видела, как он тут же повернулся, посмотрел на нее и сразу стал вглядываться туда, куда она смотрела. Так Надя продолжала делать вид, что ее что-то где-то еще завлекло, а он все поворачивался и смотрел. «Забавно, – подумала Надежда, – так играют в кошки-мышки?» Она же просто наблюдала, проверяла, действительно ли она ему так интересна.
Наконец, началась посадка в самолет. Голубоглазый оказался в начале салона, а Надя в конце. Больше она его не видела: по прилету он вышел один из первых, не дождался ее и исчез. «Ну вот… В таких случаях хочется продолжения. Сама виновата, слишком увлеклась своей игрой. Может, надо было посмотреть ему в глаза, подмигнуть, улыбнуться… Почему в теории все так легко, а как до дела доходит, тупик?..»
Надежда расстроилась. Настроение испортилось, она почувствовала пустоту, будто ей чего-то не хватает. «Наверно, бывают такие моменты, когда между людьми проскакивает искра или вспыхивает свет, но сомнения и нерешительность, может быть, обстоятельства, которые нельзя не учитывать, стоят между ними и не дают сблизиться. Что было бы, если бы я набралась смелости и посмотрела ему в глаза?.. А может, дело вовсе не во мне…»
Аэроэкспресс до Москвы полз медленно, 20-30 км/ч, будто специально заставляя смаковать горечь разочарования и усталости. Ей хотелось скорее добраться до номера гостиницы и спрятаться там, заперев дверь, от себя самой и от мира, который лишил ее связи с этим мужчиной. Он заинтриговал ее, она не встречала подобных ему, а если и встречала, то не замечала. «Если бы он не проявил ко мне столько внимания, разве я заметила бы его? Нет… Он совсем не похож на мужчину, которого я жду. Но мне так захотелось узнать его лучше!.. Господи, почему наши места не оказались рядом?»
Всю дорогу за спиной громко какие-то командировочные обсуждали своих коллег и рабочие ситуации, сам экспресс отвратительно скрипел. Ей хотелось тишины и покоя. Москву накрыла жара, от яркого июньского солнца у нее начала ныть голова. Позвонила Наташа:
– Долетела? До гостиницы еще не добралась? Долго. Слушай, Женя звонил, он тебя встретит у входа и проводит в павильон, все покажет. Обычно он отказывается, ссылается на занятость, а тут согласился. Наверно, фото твое увидел в вацапе на аватарке…
– Наташ, не придумывай. Он занимается цветами, он заинтересован в этой выставке. Ничего удивительного, он ведь хочет сотрудничать с нами.
– Что-то ты ворчишь, не в духе. Ну ладно, ты устала. Напиши, как доберешься.
«Женя… Внешне деревня деревней, а голос обалденно красивый: низкий, бархатистый, мужской! – Надя улыбнулась про себя, и у нее поднялось настроение. – Хороший человек всегда дарит тепло, он как цветок… А мне кажется, что он хороший и добрый».
Надежда взяла пару выходных, чтобы отдышаться. Погода была самое то: с утра шел дождь, на землю давили тяжелые унылые тучи, от влажности в доме было душно и не по себе. Телевизор смотреть не хотелось, книги читать тоже не было настроения. На душе было тяжко, словно одна из свинцовых туч застряла внутри. Надя заварила себе травяной чай и уселась в любимое кресло напротив окна. Об стекло легонько постукивали ветки дерева, которое так сильно разрослось, что летом, покрываясь листьями, словно зеленый густой туман обволакивало ее окно и укрывало от яркого солнца и внешнего мира. Вверху оставалась полоска неба над зеленью, и она с грустью разглядывала оттенки серого, темные пятна на тучах.
