Нина Стожкова
Когда придет Волчок
Тема объявлена
Лине очень не хотелось выходить с утра на сцену, но деваться было некуда. Повторный отказ означал бы, что она добровольно призналась в своей беспомощности, а это было не в ее характере. Она вскочила с места, и резво двинула к сцене. Писательница попыталась взлететь на подмостки стремительно и легко, как юный Стас Лукошко, однако зацепилась каблуком за ступеньку и растянулась у рампы во весь рост. Кто-то в зале сочувственно охнул, кто-то не удержался от смеха. Цветков, привычно расположившийся в углу сцены, подскочил к Лине и помог ей подняться. Она извинилась перед залом, смущенно отряхнула брюки от пыли подмостков, и принялась читать с невозмутимым видом:
«Писатель Игорь Смирнов болел давно и мучительно. Дети и жена к его болезни привыкли и старательно делали вид, что он по-прежнему здоров. Время шло, Смирнову с каждым днем становилось все хуже, и однажды он понял, что скоро умрет. Врачи решили прибегнуть к последнему средству: полностью поменять ему кровь, а также пересадить Смирнову костный мозг от другого человека. В результате этих процедур Смирнов выжил, но превратился в так называемую «химеру» – организм, в котором живут клетки двух разных людей. Постепенно клетки-пришельцы побороли клетки хозяина, и он полностью обнулился. Из прежнего субтильного и лысеющего хлюпика Смирнов превратился в румяного крепыша с буйной растительностью на голове. Личность Смирнова тоже изменилась. Желчный интеллигент с диссидентскими наклонностями волшебным образом преобразился в решительного ура-патриота. Смирнов стал называть Сталина величайшим гением двадцатого века, говорить о необходимости твердой руки и вреде для России демократии, а также именовать Запад злейшим врагом человечества.
– Лучше бы папа умер, – говорили шепотом жена и дети, заслышав очередные громкие речи своего отца. Еще бы! Он всю жизнь внедрял в их головы противоположные ценности. Однако Смирнов не умер. Напротив, он окреп и даже избрался в руководящий орган КПРФ. Теперь его часто можно видеть на митингах. Он кричит с трибуны соратникам, собравшимся внизу:
– Мы с вами одной крови, друзья!
И это – чистая правда».
Лина закончила читать в полной тишине. Зал не знал, как реагировать. Тишину прервала Ильинская.
– Замечательно, – сказала она. – Ваш рассказик, Ангелина, удачно подвел нас к основной теме семинара – «Начать с нуля». Друзья, у нас с вами непростая задача. Надо написать увлекательную, высокохудожественную биографию одному весьма достойному человеку. Каждый из вас может работать в своем стиле, чтобы потом я смогла напечатать ваши работы в изданиях, близких вам по направлению. Наша с вами цель – в том, чтобы этот достойный человек занял подобающее ему место на политическом Олимпе. В этом смысл совместной работы и совместных поисков и усилий.
– Тогда объясните, пожалуйста, в чем смысл ее секретности? – поинтересовался неугомонный Егор Капустин. Ильинская испепелила его взглядом и продолжала:
– Не переживайте, Егор, сейчас, объясню. Когда человек, чью историю вы напишете, войдет в верхнюю часть политической элиты, никто не должен знать, что его биографию написали, слегка приукрасив и досочинив, несколько не слишком известных авторов в подмосковном пансионате. Все должно выглядеть очень достоверно. Кстати сказать, слегка «ретушировать» биографии известных людей – обычная практика. В советское время из обычного офицера Леонида Брежнева, воевавшего во время Великой Отечественной войны на пятачке под названием Малая Земля, сделали чуть ли не великого стратега и бесстрашного героя. Тогда шутили: «ВОВ – это большая война за Малую Землю». Между тем книги под авторством Л.И. Брежнева – «Малая земля», «Возрождение» и «Целина» написала группа известных журналистов на подмосковной даче. Масштаб побед Брежнева в то время всячески раздували, потому что он был Генсеком КПСС. Впрочем, и в наше время ни одна литературная биография не может претендовать на стопроцентную объективность. Книги ведь пишут не роботы, а люди, у которых есть свой взгляд на героя и на обстоятельства, в которых тот живет и которые успешно преодолевает.
– Простите, но ваше заявление, Станислава Сергеевна, выглядит довольно странно, – капризный голосок Стеллы Маленуа внезапно окреп и стал надменным. Так королева, игравшая с придворными в карты, отдает за тем же карточным столом приказ о начале войны. – Я много общалась с ВИПами и знаю, что биографии людей высшего круга пишут те, кто хорошо знаком и с самим героем, и с его жизнью. Сейчас у нас век цифровой журналистики, то есть одновременно работают десятки успешных ю-тьюб интервьюеров, блогеров и стрингеров. Эти пронырливые журналюги непременно раскопают все подробности из жизни нашего персонажа. Им же надо каждый день сенсации своим СМИ поставлять! Желательно скандального толка. Вначале они явятся в школу, где наш герой якобы учился, затем проберутся в архив давно закрытого института и попытаются нарыть экзаменационные ведомости за все годы его учебы. Ну и все в таком же духе. Боюсь, вашу затею, Станислава Сергеевна, в итоге ждет оглушительный провал.
– Стелла, дорогая, своим вопросом вы меня порадовали. Вижу, вы отлично знакомы с предметом. Еще бы! Вы столько биографий знаменитостей отшлифовали до глянцевого блеска! – ласково улыбнулась Ильинская. – В главном вы правы, душа моя: все факты сейчас можно проверить и перепроверить. Но писательский талант сильнее архивных бумажек. Недаром я пригласила в мой семинар людей с фантазией и воображением. Вы должны написать такую биографию нашему герою, чтобы комар носа не подточил, и чтобы ни один амбициозный фрилансер не захотел, прочитав ваш искренний и эмоциональный текст, глотать пыль по архивам и мотаться по заштатным городкам, проясняя детали жизненного пути нашего персонажа.
– Ну давайте уже вводные, у меня руки чешутся принять вызов! – потребовал Егор Капустин.
– Энтузиазм приветствуется! – снисходительно улыбнулась Ильинская. – Минутку терпения. Сейчас я напишу на доске главные вехи биографии нашего героя.
Она повернулась к залу спиной и стала выводить четким учительским почерком:
Иван Петрович Кармашов. Вехи биографии.
Детство в закрытом городке на Урале.
Учеба в ПТУ и затем в уральском техническом вузе, впоследствии расформированном и ставшем факультетом в другом учебном заведении.
Служба в составе ограниченного контингента в ГДР.
Работа учителем в школе, которая впоследствии была закрыта в связи с реорганизацией.
Бизнес по продаже первых мобильников в обанкротившейся торговой сети.
Создание крупного фермерского хозяйства и предприятий пищевой промышленности, некоторые из них работают и поныне.
Работа в благотворительных организациях.
Прочитав план будущей книги, писатели заволновались, вскочили с кресел и зашумели.
– Послушайте, Станислава Сергеевна, это тянет на полноценную биографию формата ЖЗЛ, – сказал Егор Капустин. – Как будет оплачиваться наша работа?
– Я уверена, размер гонорара вас удивит. – сказала Стелла. – Тот из вас, кто уже переписал текст с доски, может быть свободен.
Коктейль правды
Вечером Лина согласилась на предложение Башмачкова скоротать часок в баре. Надоело нарезать круги по территории, вспоминая то и дело о неработающем телефоне и отсутствии интернета.
Свободных столиков в заведении не оказалось. Видимо, идея слегка «бухнуть» для вдохновения пришла в голову одновременно многим семинаристам.
– Вы позволите? – спросила Лина даму, сидевшую к ним спиной за столиком у окна. Дама молча кивнула. Лина обошла столик и заглянула даме в лицо. Да, это была она, блистательная Стелла Маленуа! Перед гламурной леди стоял искрящийся коктейль сиреневого цвета, а на ее коленях восседал верный компаньон Лео.
– Пуркуа па? – ответила Стелла и сама же перевела. – Почему бы и нет? Вечерком не грех расслабиться, тем более – в хорошей компании.
Песику ее гостеприимство не слишком понравилось, и он зарычал на незваных гостей.
– Смирись, малыш, – нежно прошептала Стелла, – в жизни нередко приходится поступаться принципами.
Башмачков принес им с Линой по коктейлю и еще один – для Стеллы, проявившей гостеприимство и пригласившей их за свой столик.
– Ну, за победу литературы над жизнью! – провозгласил Башмачков тост на правах единственного кавалера и поинтересовался у гламурной писательницы: – Слушайте, как вам вообще весь этот литературный цирк?
–Я не слишком удивилась задаче, которое поставила перед нами Ильинская, – сказала Стелла. – Многолетнее общение с ВИПами убедило меня: наверх пробиваются лишь необычайно активные люди, у которых внутри «атомный реактор». У них в биографии обычно полно темных пятен, и кандидаты в ВИПы используют все возможные ресурсы, чтобы эти пятна, как бы это сказать, затереть… Лео, ты куда! Стой, паршивец!
Песик соскочил с колен Стеллы и рванул в открытую дверь, волоча за собой поводок. С улицы послышалось грозное рычание, затем визгливое мяуканье и гневные крики Кузьмича. Оказалось, Лео заметил в окно заклятого врага, сибирского кота Кузю, с которым у него с утра уже была заруба, и решил наконец расставить все точки над i.
– Люди так же ведут себя по дороге к Олимпу. – философски заметила Стелла. – Ой, там, кажется, идут бои без правил! Простите, я должна навести порядок. Берегите мой коктейль, я сейчас вернусь.
Дама выскочила на улицу и вернулась с Лео на руках. Песик взирал на соседей по столику с явным превосходством, словно он только что положил на лопатки не сибирского кота, а чемпиона мира по карате. Лина предложила выпить за победу Лео и пододвинула Стелле ее бокал. Дама поблагодарила, с наслаждением сделала медленный глоток, затем протянула бокал четвероногому компаньону. Песик попробовал язычком коктейль и громко чихнул. Сиреневый напиток ему явно не понравился. Стелла потрепала песика по шерстке и принялась за напиток во втором бокале – теперь уже малинового цвета. Вскоре бармен объявил, что заведение закрывается. Писатели неохотно покинули зал, где каждый из них мысленно побыл, по меньшей мере, Хэмингуэем или, в крайнем случае, Эмилем Золя, создававшими свои шедевры в кафе, а песик Лео почувствовал себя настоящим львом.
Стелла пригласила Лину и Башмачкова немного проветриться перед сном, и они с удовольствием согласились.
– Нам сегодня были предложены довольно странные факты для будущей книги. Что скажете? – спросил у Башмачков у новой знакомой.
– Честно говоря, мы с Лео разочарованы. – сказала Стелла и поцеловала песика в нос. Употребив два коктейля, дама была не прочь поболтать. – Биографии великих людей так не пишутся. – продолжала она. – Поверьте, я знаю, о чем говорю. Столько подобных «сказок» за последние двадцать лет накатала – все и не вспомнить! К жизнеописаниям ВИПов надо подходить с ювелирной точностью. Для начала следует очистить историю успеха от ненужных бытовых подробностей, затем позолотить победы, а неприятные моменты и неудачи, как говорится, замять для ясности… В противном случае, донаторы никогда не согласятся спонсировать выпуск книги и, соответственно, платить вам гонорар.
– Слишком гладкая биография делает книгу скучной, читатель вряд ли ее купит, – Лина решила поспорить с Мадам Воображалой и красноречиво взглянула на Башмачкова, призывая его в союзники. Однако литератор не решился противоречить хозяйке крошечного забияки, на которого время от времени поглядывал с опаской. Лео вновь почувствовал себя львом и зарычал на струхнувшего писателя.
– Слушайте, мы же с вами опытные авторы и знаем: есть жизнь и есть литература, – сказала Стелла, гладя по шерстке компаньона. – Разумеется, они никогда не совпадают. Мои герои в откровенных беседах сообщали мне такие тайны, какие и близким друзьям не всегда можно рассказать. Они были уверены: без их разрешения я ни одной строки не напишу. «Метод Маленуа» далек от реализма, не спорю, однако скучная правда, поверьте, никому не нужна. Читатели любого возраста ждут сказку. Да, в моих сказках есть страшилки, но в формате «лайт». И обязательно хэппи энд. Уверена, мои герои когда-нибудь выхлопочут мне местечко в раю – за то, что я хранила их тайны, рассказывала о них красивые легенды, а неприглядная правда об их жизни не уходила дальше моих ушей. В раю я буду вечно что-нибудь праздновать с моими звездными персонажами, сидя за столиком, уставленным дорогим шампанским, омарами и фруктами.
– У вас есть версия, зачем Ильинская решила засекретить подробности нашей работы? – прервала Лина не слишком трезвый монолог новой знакомой.
– Когда вы беретесь за холодное оружие, необходимо соблюдать осторожность, чтобы не порезаться, – усмехнулась мадам Маленуа.
– Не понимаю, при чем тут оружие? – пожала плечами Лина.
– Я же уже говорила, что в жизни тех, кто мечтает вскарабкаться на самый верх, всегда есть темные страницы. ВИПы поднимаются вверх по трупам (обычно в переносном смысле, но, бывает, что и в прямом), как по лестнице. Спрятать теневую сторону их восхождения к успеху не так-то просто. Однако у опытного автора существуют беспроигрышные приемы. Например, умолчание и недоговоренность. Открою небольшой секрет. Когда я пишу биографию моих героев, я интересуюсь не только их творчеством, но и тем, какая у них недвижимость. Деньги имеют свою энергию и по-прежнему являются мерилом успеха. Они заставляют своих обладателей работать больше и лучше, чтобы сохранить и приумножить капитал. Если непризнанный гений живет в комнате в коммуналке, доставшейся от бабушки, он меня вряд ли заинтересует. Истинный талант должен годам к сорока заработать средства на элитную недвижимость, причем не только в Москве, но и в Европе. Мои герои – граждане мира, интересные не только нашим читателям, зрителям и слушателям, но и зарубежной публике.
– Тогда вам, Стелла, и карты в руки, – подал голос Башмачков, то тех пор молчавший, – вы же на гламурных биографиях собаку съели! Нас, наверное, пригласили для иллюзии массовости. Думаю, Ильинской было бы разумнее подписать договор именно с вами.
Башмачков, тоже не слишком трезвый, ткнул в Стеллу пальцем. Песик вновь угрожающе зарычал. Писатель отдернул руку, резво спрятался за Лину и поспешил оправдаться:
– Ой, Лео, прости! Ты тут ни причем, – Он понизил голос и продолжил: – Не понимаю, зачем Ильинской понадобились остальные семинаристы?
– О, коллега, вы не уловили самое главное! Один проплаченный писатель может, конечно, насочинять с три короба. Если напишет интересно, люди будут читать, но поверят вымыслу, конечно, не все. Кое-кто скажет: «Брехня все это. Кино и немцы». Но если из печати одновременно выйдут несколько книг в разных жанрах, и авторы, причем каждый в своем стиле, напишут об одном и том же герое, то даже самый отъявленный скептик подумает: «Черт побери, в этом что-то есть! Не могут же все они врать одновременно!». Мы-то с вами понимаем, что очень даже могут, на этом построена пропаганда всех времен и всех народов, но наша публика до сих пор простодушна и доверчива.
– Стелла, вы позволите задать вам не слишком корректный вопрос? – тихо спросила Лина.
– Валяйте, – милостиво согласилась дама. Два коктейля настроили ее на благодушный лад. Она погладила Лео по шелковой шерстке и вопросительно уставилась на собеседницу.
– Как вам удалось подобраться ко всем этим ВИПам? Они ведь очень подозрительные, случайному человеку ничего не расскажут. Наверное, вы и сами родились не в простой семье?
– Ох, моя дорогая, не надо так меня смешить на ночь глядя, а то не усну! – расхохоталась Стелла, – Да если бы я была им ровней, давно бы сама давала, а не брала интервью! У богатых женщин нет времени писать романы в серию ЖЗЛ, зато у них есть множество других, куда более приятных занятий. Если вдруг от скуки взыграют творческие амбиции, богатые дамочки просто нанимают «негров», которые быстро и профессионально накропают за них мемуары. Да ладно, что о них говорить! Уверяю вас, эти дамы эпохи Инстаграма очень примитивно устроены. Хотите, я расскажу вам всю правду о себе?
– Конечно! – хором сказали Лина с Башмачковым. Лина попыталась для усиления эффекта погладить песика, но тот опять недвусмысленно зарычал, охраняя хозяйку. Стелла улыбнулась любимцу той светлой улыбкой, с какой мамаши наблюдают за проделками маленьких шалунишек, и продолжала:
– Много лет назад я окончила журфак МГУ и стала начинающей журналисткой. Бегала по тусовкам и строчила светскую хронику для одного давно исчезнувшего еженедельника. Платили за мою колонку сущие копейки. В то время я питалась на двести рублей в день и одевалась в китайские тряпки с рынка. Впрочем, молодости все к лицу, и я легко проходила фейс-контроль на светские вечеринки. Вскоре нищая жизнь мне порядком надоела, и я решилась. Подошла на одной из тусовок к примелькавшемуся сериальному актеру и предложила написать о нем книгу. Дескать, это повысит интерес зрителей, а заодно поднимет его «стоимость» на кинорынке. Артист окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы и спросил о цене. Я назвала огромную, как мне казалось, сумму – одну тысяча долларов. В то время я еще не знала, что заказные книги для людей такого уровня стоят раз в десять дороже. Актер внимательно взглянул на меня и сказал: «Ну, что ж, попробуй». Я с энтузиазмом взялась за работу. Слово «харассмент» у нас еще никто не знал, а движение «ми ту» не распространилось по всей планете стремительно, как коронавирус. В общем, однажды мой герой прозрачно намекнул: чтобы написать о нем хорошую книгу, мне необходимо сойтись с ним поближе. Иначе, мол, мое представление о его сложной и противоречивой натуре будет неполным. Я уже тогда была не дура и сообразила: другого способа для бедной девушки изменить свою жизнь к лучшему не существует со времен Адама и Евы. Впрочем, в то время подобный путь не казался мне такой уж большой жертвой. Артист был еще не старый, симпатичный, а я – не замужем. Все случилось так, как и должно было случиться, и с тех пор интервью у моего героя я нередко брала в постели. В итоге удалось написать неплохую книжку, правда, негодяй заплатил на треть меньше, чем обещал. Он оказался банальным жмотом. Зато я стала своей в богемной тусовке. Вначале все считали меня просто девушкой моего жадного «селеба», но через некоторое время мне удалось прослыть в этом кругу модной писательницей. По статусу это было даже выше любовницы потихоньку угасавшей «звезды». С тех пор заказы на гламурные биографии знаменитостей потекли ко мне рекой. Никаких социальных сетей и, тем более, ю-тьюб каналов тогда и в помине не было. В то время книги считались серьезной заявкой на народную любовь и признание. Разумеется, после развлекательных программ и ток-шоу на ТВ. Довольно быстро я освоилась на книжном рынке и стала называть заказчикам реальную цену.
«Мой» актер как-то слишком быстро постарел, снимать его стали мало, из-за отсутствия денег у него начались проблемы в семье, и мы довольно быстро расстались. Да он уже мне был и не нужен. К тому времени я стала опытным капитаном в бурном книжном море. Любителей получить «два в одном» – и книгу, и секс с молодой женщиной – научилась посылать куда подальше. На пороге тридцатилетия я вышла замуж за коллегу-журналиста, родила дочку, в общем, началась обычная беспросветная бытовуха. В конце концов мне надоело терпеть беспробудное пьянство и загулы моего благоверного, и я подала на развод. С тех пор жизнь успела несколько раз поменяться. Вы и сами это прекрасно знаете. Интернет практически погубил книги, писателям за редким исключением перестали платить, а ВИПы теперь предпочитают фильмы о себе и интервью с собой любимыми в ю-тьюб каналах. Денег, как в молодости, опять стало не хватать. Так я появилась здесь…
– Ну что ж, спасибо за откровенность, – сказала Лина. – Предлагаю расстаться до завтра. Мне хотелось бы вечером еще немного поработать. С утра каждому из нас придется предъявить Ильинской первые тексты на заданную тему.
Игра втемную
На следующее утро в фойе выстроилась небольшая очередь к принтеру. Видимо, вчерашние посиделки в баре неплохо замотивировали писателей, и ночью мастера прозы плодотворно поработали. Лина стояла поодаль и ревниво следила, сколько страниц распечатывают ее конкуренты. Башмачков накатал целых четыре, она сама три, зато Стелла ограничилась и вовсе одной.
– Очень спать хотелось, – пояснила дама и очаровательно улыбнулась. Несмотря на два коктейля, выпитые вчера, выглядела писательница прекрасно. Узкие коричневые брючки подчеркивали стройные ножки кремовая туника в тонкую красную полоску освежала и молодила. Светлые волосы дамы были аккуратно уложены, ногти покрыты красным лаком, а на лицо искусно нанесен почти незаметный макияж.
– Прекрасно выглядите для хмурого утра! – не удержалась Лина от комплимента.
– Знаете, общение с ВИПами приучает к дисциплине не хуже, чем армия, – улыбнулась Стелла. – При всей внешней расхлябанности богемная публика высшего пошиба начинает действовать грамотно и четко в ту же минуту, как учует запах серьезных денег. Разумеется, от обслуги разного рода, в том числе и от своих биографов, они требуют того же. Ой, мы с вами заболтались! Семинар вот-вот начнется, – забеспокоилась гламурная биографиня и, стуча каблучками красных туфелек, поспешила в зал.
– Друзья, я сгораю от нетерпения, – начала Станислава Сергеевна утренний семинар. В этот раз Ильинская была в васильковом костюме и серебряной чалме. На ее тонких запястьях позванивали серебряные браслеты Коуч с улыбкой оглядела зал, словно заправская ведущая вечеринки, и, дождавшись полной тишины, продолжила: – Хотелось бы послушать, с чего решила начать свою книгу великолепная Стелла Маленуа, наш безусловный лидер. Не обижайтесь, коллеги, но с фактами не поспоришь: Стелла Васильевна – настоящий «зубр» биографической прозы! Любой редактор, работающий над биографиями знаменитостей, подтвердит мои слова.
Стелла с Лео подмышкой поднялась на сцену, поблагодарила коуча за «преждевременные похвалы» и начала читать. Мадам Маленуа изо всех сил старалась выдерживать нейтральную интонацию, но ее низкий голос с легкой хрипотцой опять звучал волнующе, даже сексуально. Лина заметила, что Башмачков, до того строчивший текст в электронной записной книжке, отложил смартфон и стал прислушиваться.
«Откуда черпал силы простой уральский паренек Ваня Кармашов? – спросила Стелла зал и сама же ответила: – Искусство – вот тот животворный источник, который со школьных лет питал юношу энергией и заставлял верить в то, что где-то существуют другая жизнь, удивительные люди и красивые города. Иван знал: лишь в далекой и загадочной Москве он сможет полностью реализовать свои мечты. Музыка поддерживала мальчика в самые тяжелые минуты. Группы «Битлз», «Роллинг стоунз», «Песняры», Алла Пугачева и Виктор Цой … В закрытый уральский городок нередко привозили импортную технику, недоступную простым советским гражданам в других регионах. Как-то в летние каникулы Ваня поработал курьером, а на заработанные деньги купил в местном магазине японский кассетный магнитофон. Паренек слушал музыку часами и мечтал когда-нибудь побывать на концертах знаменитых рок-групп. Когда в их город приезжали популярные музыканты и артисты, Ваня бесплатно просачивался на концерты и спектакли, поскольку в местном ДК работала мать его друга. В том же ДК раз в неделю показывали советские и зарубежные фильмы. Ваня неизменно садился в первый ряд и полностью погружался в волшебный мир экрана. Знаменитых советских актеров – Иннокентия Смоктуновского, Михаила Козакова и Олега Ефремова мальчик буквально боготворил. Он смотрел все фильмы с их участием и знал наизусть все их роли» …
– Во дает! – прошептал Башмачков. – Так виртуозно врать даже я не смог бы.
– Не пойму, – так же шепотом отозвалась Лина. – при чем тут музыка, фильмы и спектакли? Нам же про ПТУ и уральский завод вчера вводные дали!
– Старую собаку новым фокусам не выучишь, – философски заметил Башмачков.
– Не такая уж она и старая! – в Лине внезапно проснулась женская солидарность. – И вообще, почему тебя так волнует собачья тема? Наверное, потому что ты их панически боишься?
– Ну ладно тебе, не панически. Чего ты к словам цепляешься? Я же не буквально! Хотел сказать, что Стелла «сто лет в обед» в этом бизнесе. У нее столько наработок для биографий людей искусства – на академическое собрание сочинений хватит. В мире искусства и моды она – как рыба в воде. А вот советское ПТУ для гламурной писательницы – неизведанная планета, на которую и ступить-то страшно. Мне почему-то кажется, что она эту страницу из жизни нашего героя просто пропустит. Спорим, следующую главу Стелла посвятит тому, как наш герой открывал для себя столичные театры и музеи, а заодно учился стильно одеваться?
Коуч взглянула на них так, словно проводила городскую контрольную по литературе, а троечники на «Камчатке» ей мешали. Башмачков запнулся на полуслове и уткнулся в свои записи.
– Что ж, мне кажется, начало Стелле удалось, – улыбнулась Ильинская залу. – Госпожа Маленуа придала личности нашего героя дополнительный объем и интеллигентность. Давайте наградим ее аплодисментами. – Писатели жиденько захлопали, и Станислава продолжала: – А теперь я приглашаю на сцену господина Башмачкова. Мне кажется, ему не терпится поделиться с нами своей творческой удачей.
– Вот тебе бабушка и юркнула в дверь! – проворчал Башмачков. Однако делать было нечего, и он поплелся на сцену.
«В детстве Ваня Кармашов любил ходить с другими мальчишками на заброшенное деревенское кладбище, – начал читать Башмачков свой текст глухим загробным голосом. – Старый погост прятался в лесу, и никто кроме деревенских пацанов и редких грибников туда не забредал. Кладбище это существовало возле закрытого уральского городка с незапамятных времен. Оно появилось задолго до того, как на месте нескольких деревень возвели секретное предприятие. Когда же вокруг комбината поднялся закрытый город, которому вместо названия был присвоен номер, туда приехали молодые, здоровые и веселые люди. Они получили в престижных столичных вузах модные в то время инженерные профессии, были увлечены работой и, разумеется, не помышляли о смерти. Не удивительно, что на кладбище в любое время года было пустынно и тихо. Однажды Ваня и его приятель Мишка решили отправиться в таинственное место ближе к вечеру, чтобы похвастаться назавтра своей крутостью перед одноклассниками. Парни с любопытством бродили между покосившихся крестов, разбирали надписи на могильных камнях, освещенных закатным солнцем, пока не стало быстро темнеть. Мальчики почувствовали, что их бьет дрожь. Когда они уже собирались дернуть во все лопатки домой, из-за высокой плиты появился незнакомец. Он был в черном костюме и черной шляпе, надвинутой глубоко на лоб. Плащ болтался на незнакомце, как на вешалке, под глазами темнели круги. Руки он прятал в карманах. Лакированные ботинки странного мужчины блестели, как новенькие. хотя резиновые сапоги мальчиков были по щиколотку в глине. Незнакомец взглянул на Ваню и сказал глухим голосом:
– Тебя ждет великая судьба, Иван, если ты зажжешь на моей могиле свечу в День поминовения усопших.
Ваня, кивнул. Говорить он не мог, во рту громко стучали зубы. Иван взглянул на Мишку, но тот был на удивление спокоен.
– Ты видел? – спросил Ваня.
– Что? – удивился Мишка.
– Не что, а кого. Покой…ника…ика!
На Ваню внезапно напала икота, видимо, это было нервное.
– Ну ты даешь! – рассмеялся Мишка. – это же тень от другого памятника. Смотри!
Ваня присмотрелся. На высокую плиту падала длинная тень от соседнего памятника с вазоном наверху, удивительно похожая на человека в шляпе.
– Ты не знаешь, когда День поминовения усопших? – поинтересовался Иван на следующий день у бабушки.
– Как же, Ванечка, конечно, знаю, в следующую субботу.
Бабушка взглянула на Ваню с удивлением, но промолчала, потому что в советское время подобные разговоры не поощрялись.
Через неделю Ваня предложил Мишке вновь отправиться на кладбище, но тот наотрез отказался.
– Еще обоссусь на погосте от страха, а ты меня потом перед всем классом слабаком выставишь, – объяснил он свой отказ.
– А мне не в лом и одному туда сходить. – расхрабрился Ваня.
Иван разыскал в ящике кухонного стола огарок новогодней свечки, стянул у бабушки спички и отправился на погост. Едва он зажег на могиле свечу, как перед ним опять явился незнакомец в черном.
– Молодец, что пришел, Иван, – глухо сказал он. – Мне нравится, что ты умеешь держать слово и что чувство долга у тебя сильнее страха. Тебя ждет великая судьба».
Зал ошарашенно молчал. Никто не понял, что Башмачков закончил читку, ни один человек не задвигался и не захихикал. Ильинская первая нарушила тишину:
– Неожиданно, однако неплохо, Валерий, – сказала она. – И все же немного странное начало для беллетризованной биографии.
– Ну я же написал в вашей анкете, Станислава Сергеевна, что работаю в жанре готического романа и пишу в стиле нуар, – проворчал Башмачков. Он держался уверенно и не собирался оправдываться. – Я умею лишь пугать читателей. Грубая лесть герою – не моя «фишка».
– Все зависит от того, в каком издательстве мы напечатаем ваше произведение. – улыбнулась Ильинская. – Во всяком случае, ваша версия дает новое, мистическое объяснение успехам нашего героя в бизнесе. Хорошо, что вы сделали упор на силу воли и чувство долга. Это придало образу Ивана Кармашова мужественности.
– Простите, но все это полная фигня. Детская сказочка, а не биография! – Егор Капустин вскочил с места и добавил: – Мы что, собрались тут чтобы детские страшилки слушать? Мерси, но мое увлечение сказками закончилось в третьем классе.
Ильинская снисходительно улыбнулась, как воспитательница, наблюдавшая потасовку дошколят. Затем она пожелала всем плодотворно поработать над новыми главами и представить их завтра на суд коллег.
