Нина Сергеевна Цуканова
Бедные детки
– …лег, ради бога, не здесь! Вычислят по биомате…
В ушах шумело. Но Олег пока держался.
Зосенька, как ни в чём не бывало, подбежала к "опекуну" (или кто он там ей?) и схватилась за его руку.
– Ай! – испуганно крикнула она, указывая пальцем на лестницу. Снизу слышался грохот выламываемой двери.
Метаморф поднял голову. Глаза сверкнули отраженным светом. Несмелый отсвет скользнул по зубам. Многочисленным, длинным, игловидным, слегка загнутым вовнутрь.
Олега начало отпускать. Он с трудом сглотнул, глядя на Макса страдальчески прищуренными глазами. Пошатнувшись, поднялся. И, выхватив телефон, бросился бежать, набирая МЧС – первое, что пришло в голову.
Макс, привычным жестом подхватив тотчас вцепившуюся в него девочку, нагнал его в два прыжка.
Набрать номер Олег успел. Поднести телефон к уху – нет.
По его лицу аккуратно, не повреждая кожу, скользнули холодные когти, зажимая рот.
– Не надо никуда звонить, – страшным шепотом проговорил метаморф над самым ухом.
Олег дрожащими руками сбросил несостоявшийся звонок и выключил телефон.
– Макс, лестницы есть! – крикнула Оксана, торопливо сбегая по лестнице.
По окнам снова выстрелили, пули ушли в потолок. Девушка испуганно вскрикнула, оступившись, и вцепилась в перила. Они подались, и Оксана, потеряв равновесие, с криком полетела вниз.
Макс поймал её в прыжке и, приземлившись, аккуратно поставил на пол.
– Цела?
– М-макс? – поначалу опешила девушка, но потом как ни в чём не бывало ответила. – Да, всё в порядке.
– Бегите наверх, я догоню вас! – крикнул он, кинувшись к лестнице на первый этаж: дверь там уже почти вскрыли.
Оксана схватила Олега за руку и потащила наверх.
Снизу послышалась стрельба и шум драки. Оксана пробежала, брат задержался на лестнице.
Максу, видимо, удалось обмануть преследователей, потому что шум сместился в сторону и куда-то вниз, возможно, к подвалу.
Олег так и стоял растерянный на лестнице.
Вскоре Макс через окно влез на второй этаж и, ссадив с рук Зосеньку, присел, уперевшись руками в пол. Олег, не желая повторять прошлую ошибку, торопливо отвернулся.
– Ае? – тревожно позвала девочка, подтаскивая ему его куртку.
Уже "Ае"? У Олега, впрочем, и так было стойкое ощущение, что Макса зовут ни черта не Макс.
– Спасибо, Зось, – тихо, вымученно проговорил он, взяв у девочки куртку и, с трудом попадая в рукава, надел. Из одежды только куртка и осталась целой; да джинсы ещё пострадали не так сильно, как остальное.
Макс подхватил Зосеньку на руки и следом за Олегом поднялся наверх. Оксана ждала их у окна.
– Бегите через парк прямиком домой. Я пойду другим путём для отвода глаз. Окси, вы… позволите мне спрятаться у вас?
– Конечно, – коротко кивнула та.
– Тогда я догоню вас, или… лучше напомни мне, какое у вас окно? Не хочу, чтобы меня видели в подъезде.
– Третье справа, четвертый этаж… – девушка вырвала руку у подгоняющего её брата и сказала. – Макс… Береги себя!
***
Брат с сестрой, не раздеваясь, сидели перед открытым окном. Оксана была в полном порядке. Олег, в целом, тоже. Только у него немного дёргался правый глаз.
К вечеру Макс наконец появился. Незаметно забрался в окно по дереву.
Руки у него были трансформированы – видимо, чтобы удобней было лазить. Возможно, и ноги частично.
– Макс! – закричала Оксана, вскочив к нему навстречу.
Тот поморщился и жестом остановил её:
– Подожди, Окси. Сейчас вся перепачкаешься…
Рукава куртки были в кровяных разводах. В крови и разрывах ткани были джинсы. Кровь была и на волосах, потерявших всю аккуратность ровной стрижки.
– Могу я воспользоваться душем?
– Д-да, конечно, – ответила девушка.
Стоило двери ванной комнаты закрыться, как Зосенька тут же завопила:
– Ае-е! – и несколько раз хлопнув по ней ладонями, принялась, поскуливая, с ней обниматься.
Макс вышел только через полчаса. Чуть пошатываясь. С полотенцем на плечах и сырых застиранных джинсах. Вздохнув, не без труда поднял радостно вскрикнувшую Зосеньку.
– Макс, чай будешь? – крикнула с кухни Оксана.
– Ага, – ответил он. – Олег, можешь дать мне какую-нибудь одежду?
– Д…да, – запнувшись, сказал тот. – Правый шкаф, вторая полка.
Олег посмотрел на спину Макса, расписанную синяками и кровоподтеками, как застарелыми, так и свежими, сегодняшними.
– Так вот откуда у тебя синяки…
– Кажется, что-то подобное я уже слышал, – устало усмехнулся Макс, вытащив первую подвернувшуюся толстовку. Зосенька, повисшая у него на шее, с готовностью под неё нырнула и звонко засмеялась изнутри. – А ну вылезай, – с улыбкой сказал Макс, вытряхивая её на диван. – Олег, можно я возьму ещё джинсы?
– Почему твоя трансформация… такая?
Макс пожал плечами:
– Ну… Когда учёные изобретают или выводят что-то новое, не всегда сразу получается хорошо.
– Кто ты вообще такой?
– Продукт генной инженерии с изменённым генетическим кодом. Мутант-метаморф, – Макс старательно укладывал растрепавшиеся волосы перед зеркалом.
– А Зосенька? – спросила Оксана.
– Человек. С улучшенным генотипом. Чтобы эффективнее вводить новые свойства, и чтобы они у неё хорошо работали. Они… после нескольких неудачных поколений решили по-другому. Не воевать с генокодом, а вживлять нужные модификации уже после, в улучшенных детей. Перспективная разработка нашего профессора, на которую он возлагал большие надежды. Но начать эксперименты не успел.
– …Не думал, что мутанты-метаморфы укладывают волосы, – неожиданно выдал Олег. Сестра ткнула его локтем под бок и одарила осуждающим взглядом.
Макс же посмотрел на него устало и удивлённо.
– Во-первых, почему бы и нет? А во-вторых, ты не думал, что, чтобы меня не нашли, я должен вести себя не как мутант-метаморф?
Олег долго молчал.
– Как же тебя звать на самом деле?
Макс опустился на диван и откинулся на спинку, прикрыв глаза.
– Согласно моим фальшивым документам, меня зовут Максимилиан Чернов. Там, – он сделал небольшую паузу, – я называюсь Мод. Е-L 15/46. Иногда меня называли Аелл, по модели. Правда, с нарушением номенклатуры – должны были назвать на Е. Но, так пошло. Е-L – Аелл. Но чаще меня зовут… звали Пятнашка.
– А нам как тебя называть? – спросила Оксана, подавая ему кружку.
– Как хотите. Мне, в принципе, без разницы, – невесело усмехнулся он.
– Макс, – Олег, хмурясь, разглядывал свою царапину на руке, теперь догадываясь о её происхождении. – А что, если бы нас поймали?
– Не бойся, вы им даром не нужны.
– Да, как же! Нас бы назвали соучастниками и…
– Вы бы как жертвы прошли, – ответил блондин, устало откидываясь на диван, не спеша сделать глоток. – Сказали бы им, что я вам угрожал. Или загипнотизировал…
– А ты умеешь? – подозрительно нахмурился Олег. Что, если они уже под?..
– Не умею. Но там такие эксперименты проводились, что они сами до сих пор не расшифровали, что у них со мной получилось. Так что никто не сможет сказать с должной достоверностью, что я не могу воздействовать на психику людей.
Некоторое время они молчали.
– Ребят… – наконец сказал Макс. – Через пару дней, когда всё хоть чуть-чуть успокоится, я хочу сбежать из города. Вы мне можете… попытаться помочь?
– Если это будет в наших силах, Макс, – вздохнув, сказала Оксана. И посмотрела на Олега.
Тот хмыкнул, но потом махнул рукой:
– Ладно. Так и быть.
***
Прошло два дня. Город прочёсывали, давали ориентировки, выпытывали информацию у людей. Высовываться было страшно, но ждать дольше становилось слишком опасно.
Максу никак нельзя было показываться на улице, поэтому он попросил отвезти его на край города, а дальше уж сам как-нибудь.
Именно их машиной почему-то заинтересовался дорожный инспектор. Проверил документы у водителя. Затем у сидящей рядом с ним девушки. Затем – у ещё одного пассажира.
Инспектор долго смотрел на его паспорт. Затем захлопнул его. Но не вернул. Вместо этого приблизив рацию к лицу.
– Валим!!! – заорал Макс, немыслимым образом изогнувшись и рукой втапливая педаль газа вместо Олега.
Машина рванула с места.
Парню волей-неволей пришлось подчиниться и начать бегство. Началась погоня.
– Давай на объездную! – крикнула Оксана. Олег торопливо свернул.
Однако это не помогло. Через несколько минут машина наткнулась на военную технику, полностью перекрывающую дорогу.
– Чёрт! Как!? – Макс выскочил из машины в отчаянной попытке сбежать, но всё было уже оцеплено.
Олег с Оксаной, подчинившись ультимативным требованиям военных, вышли из машины. Они были окружены.
Начали операцию по захвату. Макса, трансформировавшегося и начавшего защищать прижавшуюся к нему Зосеньку, и Олега, вставшего в боевую стойку, окружили.
…Оксана медленно отошла в сторону. К профессору.
– Окси!? – не веря собственным глазам, заорал Олег. – Как ты могла!?
Она безмятежно приняла из рук профессора конверт и повернулась к брату.
– Олег. Отойди от него.
– Ты!!! Ну ты и сволочь!!! – воскликнул Олег.
– Не дури, – холодно сказала девушка. – Ты же знаешь, кто он такой.
– Нет, – заорал он уже на нападающих военных. – Это не так! Он не монстр!
Его повалили на землю лицом вниз. Он попытался отбиться, но тягаться с солдатами не мог…
– Не трогайте! – бросил Макс, видя, что Олег сам не додумается. – Это я его заставил!
– Н… но… Макс… – прохрипел Олег.
– …Вы не возьмете её! – прорычал тот меняющимся голосом. – Я вам её не отдам!
И метаморф начал бой. Дрался, как в последний раз. Отчаянно и безжалостно. Он хотел спасти Зосеньку. И, если надо, готов был убить всех…
Ни пули, ни шокеры его не брали. Его не могли удержать и верёвки. Его не валили с ног десяток дротиков с транквилизатором.
Но силы были неравны, и Макс тоже имел пределы возможностей.
Его все-таки взяли; Зосеньку, исступленно вопящую и отбивающуюся всеми конечностями, схватили и куда-то увезли.
Раненых (или убитых?) забрали.
Олег был госпитализирован с нервным потрясением. Как жертва беглого лабораторного мутанта.
***
У Мод. Е-L съехала крыша.
Если, касаемо заведомо неадекватного метаморфа-мутанта, вообще применимо такое понятие.
Крыша съехала конкретно и, по всей видимости, необратимо.
С момента отлова прошла неделя. Мутанта держали в клетке внутри камеры. Он уже изгрыз все прутья и исцарапал все стены, под основание выломав себе когти.
В камеру к нему постоянно приходили учёные. Пытались что-нибудь придумать. Пока (и, видимо, вообще) безрезультатно.
Приходили и другие. Такие, как контроллер Саша. Он отчаянно пытался воззвать к голосу разума Аелла, но, видимо, взывать было не к чему.
"Учёным советом" лаборатории было принято решение об эвтаназии.
***
Спустя неделю после тех ужасных событий, Олега выписали, и он вернулся домой.
Соседи сочувственно охали за спиной.
– Просто ужас! – заговорила, подбежав к парню в подъезде, соседка с пятого этажа, мамаша того самого Ванечки. – Бедный! Что тебе пришлось пережить! Это ж, наверное, очень страшно, когда монстр гипнозом… Эти учёные совсем из ума выжили… И ведь кто бы мог подумать… Я ведь и сама с ним разговаривала, так страшно!..
– Я, – не вполне вежливо оборвал её Олег, – не хочу об этом говорить.
Он отпер дверь и зашёл в квартиру.
– И… извини, – смущённо пробормотала соседка. Отвечать парень не стал.
Олег запер дверь изнутри и прислонился к ней спиной.
Как сообщили "операторы сарафанного радио", Оксана, с улыбкой и вещами, несколько дней назад вызывала такси до аэропорта. Судя по тому, что собрала всё, уехала насовсем.
Квартира наполовину опустела и теперь выглядела мёртвой и будто нежилой.
На столе лежала пара стодолларовых бумажек, милостиво оставленных Оксаной брату…
Зазвонил телефон. "Мама". Как некстати…
– Да, мам, привет. У нас всё хорошо. А что голос?.. Да ерунда, просто с учебы, устал… Окси? Она, э, ушла. На свидание… Да нормальный голос, мам!.. Правда, всё хорошо… Нет, мам! Не надо приезжать! Ну, сама смотри, у меня колледж, у Окси работа, мы заняты постоянно… Ну хорошо, хорошо! Только давай попозже. Недели через две. Я отгулы возьму… Супер? Отлично! Вот и договорились! Давай, пока-пока! Очень ждём! Нормальный у меня голос.
