Нина Лисова
Один из трёх
Глава 3
Катя
На самом деле, все было не так уж и плохо. Лиза, как и ее мама, были безумно довольными. Моя мамочка держалась как могла. Следует отдать ей должное, выглядела она весьма правдоподобно радостной. Она, правда, грозно сверкнула глазами, когда я вошла, но выражение тут же сменилось ужасом.
– Что с тобой? Тебя что, избили? – воскликнула мама.
– Почти, авария на дороге, с пирожными.
– Тебя сбили? Катя, нужно срочно в больницу! – в ужасе сказала мама.
– Мам, все нормально. Переходила дорогу, машина забрызгала, пирожные выпали.
– И ты в автобусе такая грязная ехала? И тебя не выгнали?
– Нет, такси вызвала.
– И из такси тебя не выгнали? В таком виде? Очень странно! – еще сильнее удивилась мама.
– Мама, ну не все же люди как ты, и мечтают поскорее меня куда-то выгнать. – как обычно, неудачно пошутила я.
– Катюша, пойдем, я тебе переодеться дам. – моя подруга Лиза встала и схватив меня за руку потащила в свою комнату.
– Выбирай что хочешь! – она подошла к шкафу, открыла полочки с домашней одеждой и стала рядом со мной. Я наконец смогла рассмотреть ее, и чуть сдержалась, чтобы фыркнуть. Взгляд как у восторженной лани, сама кротость и нежность. Щеки румяные, волосы вьются, сама светится, словно солнце в полдень. Принцесса Диснея на максималках. Мне вдруг стало стыдно за себя.
– Лиза, поздравляю. – пробубнила я себе под нос подошла и обняла ее.
– Спасибо. Прости, что я тебе ничего не говорила, просто ты в последнее время…
– Я знаю, я не лучший собеседник была. Прости.
– Ты что. У всех бывает, по себе знаю. Иногда хочется просто скрыться под одеялом и вообще не вылезать, не то, что разговаривать с кем-то. – сказала она, заключая меня в свои объятья.
– Только ты меня и терпишь, – пробухтела я.
– Я так рада, Кать. – сказала она, отпустив меня.
– Да по тебе оно и видно, на тебе, наверное, даже счетчик Гейгера сейчас зашкалит.
Я порылась в шкафу, вытащила из него первую попавшуюся футболку и нацепила ее. Топырящаяся в районе груди ткань явно намекала мне на причину, почему Лизка выходит замуж раньше. Эх, жестокая природа!
– Ты как умудрилась вообще с Данькой замутить? Вроде вы просто дружили? Как у вас беременность-то получилась? – не то, чтобы я не догадывалась как происходит процесс зарождения новой жизни, интересны были обстоятельства, приведшие к этому недоразумению.
– Да всё спонтанно как-то. – улыбнулась она. – Даня сам предложил попробовать. Я подумала, ну почему нет?
– А предложение, когда сделал? Да и вообще, сколько вы уже вместе?
– Примерно, как ты в самовольную домашнюю изоляцию ушла, так и мы начали. Месяца два где-то. Родителей познакомить надо, а там и свадьбу обсудим. Даня пошутил, что пока живот не появился хорошо бы расписаться.
– Что же он раньше об этом не подумал? – хмыкнула я.
– Наверное голову от любви потерял. – хихикнула Лиза.
Я кое-как натянула на свой зад Лизкины велосипедки, потом мы пошли на кухню и оказались в компании двух уже изрядно подпивших тетенек, по стечению обстоятельств, являющихся нашими родными мамами. Судя по тому, что они уже перешли на домашнее вино из закромов Владимира Ильича, культурная попойка заканчивалась, не успев толком начаться.
– Я думала, ты водочки захватишь. – печально воскликнула мама Лизы.
– Теть Надь, в вашем возрасте пить вообще вредно.
– Вот хамка, – засмеялась Надежда Васильевна. – Между прочим, в моем возрасте пить уже полезно.
– Угу. Только вот такими темпами, Лиза памперсы не только новорожденному менять будет. Почки не выдержат фильтровать столько.
– Злючка ты Катька, старость будешь с кошками встречать, с таким характером. – обиделась Лизина мама.
– Спасибо, мне сегодня уже лекцию прочитали.
– Перестань. – вступила моя мать. – В самом деле, праздник, а ты душишь своей язвой, как обычно.
– Так сами позвали.
Радушный перед моим приходом настрой вдруг помрачнел, а Лизина мама надулась и выглядела еще объёмнее, чем обычно.
– Катюш, ты чай или кофе будешь? – спросила Лиза, включив чайник.
– А ты что?
– А у меня и выбора то нет теперь, – улыбнулась Лиза, – только чай.
– Жуть какая, ты хорошо подумала? Оно точно тебе нужно?
– Катька! – розоватый от обильных возлияний цвет лица Надежды Васильевны стал совсем пунцовым.
– Мамуль, ну мы так шутим. – заступилась за меня Лиза.
– Плохие это шутки, и не шутки совсем. – сказала, как отрезала, моя маменька.
– Да все-все. Я молчать буду.
Закипела вода, и Лиза налила всем чай. Алкоголь закончился, и накал страстей спал. Надежда Васильевна достала из закромов рафаэлки, чему мы все обрадовались и смели все за пару минут. Потом еще достали подарочные конфеты, коих у наших родительниц, работающих в сфере медуслуг, имелось в достаточном количестве. Почему-то пациенты считают, что лучший подарок – это конфеты женщинам врачам, и алкоголь мужчинам. Хотя наши с Лизой мамы и алкоголь бы принимали с удовольствием, но не дарят. Зато в заначках у них куча конфет лежит. Лиза сделала мне бутерброды, чтобы у меня попа не слиплась от сладкого, так как в голодном состоянии я могла съесть хоть все запасы конфет наших родительниц вместе взятые, а столько сладостей переводить даже мне самой было жалко. Бутербродами я наелась от пуза, впервые за день, и успокоилась, став добрее. Пожаловалась на директрису, на лужи и машины, все меня пожалели и стало легче. Настолько легче, что я подобрела и смоталась на этаж ниже, к Владимиру Ильичу, и выпросила у него еще литр домашнего пойла. После этого, настроение у нас у всех поднялось до небес, а Лизы оно и было чудесным без всякого допинга. После полуночи мать спросила меня:
– Ты как, домой поедешь или ко мне пойдем?
– К тебе мамуль.
– И правильно, нечего по ночам шататься. И так вечно приключения находишь.
Мы попрощались с хозяйками, вышли в подъезд и пошли к двери напротив. Я любила бывать дома у мамы. И маму любила, но вот терпеть друг друга нам получалось не всегда. Ее педантизм и мое разгильдяйство вступали в вечную конфронтацию. Аккуратно разложенные полотенца, салфеточки, коврики, полочки без намека на пыль… Иногда мне казалось, что мама науськала даже супер пушистую кошку Мотю убирать за собой шерсть. Смывать же она ее научила? Мы с мамой разбрелись по своим делам: мама пошла в ванную, а я искать старушку Матильду. Она была настоящим долгожителем и появилась в доме примерно тогда, когда мой отец в очередной раз, но окончательно ушел – лет двенадцать назад. Мотю мы с мамой обожали, как и она нас, но в последнее время все с большим ужасом мы думали о том, что рано или поздно она нас покинет. Старушку я нашла спящей на коврике возле дивана, и мне стало совсем печально. Променять любимый диван на коврик? Я взяла Мотю на руки, и только тогда она открыла глаза.
– Привет, красавица моя. – я уселась вместе с ней на диван и стала гладить ее по теплой шубке. Мотя мурлыкала мне и радовалась, насколько могла, в пределах своих сил.
– Кать, зайди ко мне. – позвала меня мама. Когда-то это была моя комната, но после нашего скандала и моего переезда, мама переделала ее в свою спальню. А в мои редкие ночевки дома стелила мне на диване в гостиной. – Ты что, обиделась на меня? Я же добра тебе желаю. Да и из-за Даньки расстроилась.
– Знаю, мам.
– Я просто уже устала вытаскивать тебя из этого болота. – продолжила она. – Что с тобой стало?
– Мам…
– Не перебивай! Я боюсь за тебя. Ты в последнее время всегда дома, летом не выходила даже. Ты так совсем одна останешься! Меня не станет, у Лизы своя семья теперь, кто с тобой возиться будет?
– Все хорошо мам, со мной возиться не нужно. Мне и одной хорошо.
– В том то и дело! – воскликнула мама. – В том-то и дело, что тебе и одной нормально. Чего ты хочешь вообще? Сколько тебя Даниил ждал? Сколько бегал?
– Ничего он бегал, мы просто друзья. – поправила я маму.
– Да не смеши! Он же и с Лизой сначала только из-за тебя общался!
– Ну ведь все хорошо вышло, правда?
– Хорошо?! Вот я и спрашиваю, что ты хочешь? Хорошо ей вышло! Тебе что, Даня не нравился? То-то ты с ним часами болтала по телефону. И зачем это все? Ты скоро отшельницей станешь! Ты что, сама не видишь?
А я что? Я молчала. Возражать не хотелось. Я могла признать, что частично мама была права. Человеческое общество, за редким исключением, меня тяготило. Но подробно разбирать мои проблемы с мамой не хотелось, а я сама с собой разобраться-то не могла.
Я подняла Мотю на кровать, а сама легла рядом с мамой и обняла ее. Матильда залезла маме на грудь, свернулась клубочком и замурлыкала, а та начала гладить ее и постепенно успокоилась. Я поинтересовалась как прошел мамин ее день. Она работала терапевтом в местной поликлинике, и веселья всегда хватало. Мы долго болтали и наконец мама уснула. А я лежала и думала. Думала о том, что сказала мама. О Лизе и Дане. О них по отдельности. А потом в мысли пробрался сегодняшний спаситель. Вот еще, заняться человеку нечем. У него дома, судя по кольцу, жена есть, детей выводок, а он всяких неудачниц спасает. Но все же помог, а я вела себя сегодня по-свински. Как обычно. Благородство чужого сердца вдруг вызвало во мне нестерпимое чувство стыда. Я поднялась, Мотя слезла с мамы и мяукнула, я аккуратно взяла ее на руки и пошла стелить себе постель. Долго не получалось уснуть, я все ворочалась и ворочалась. Время шло слишком быстро, собаки на улице лаяли слишком громко… Я протянула руку к кофейному столику у дивана и взяла телефон. Нашла нужный номер и написала «Спасибо за помощь. Надеюсь, не повторится». И успокоенная, наконец, уснула.
Глава 4
Павел
Утро началось не с кофе, а с разорвавшего тишину оповещения на телефоне. Я нащупал его на тумбочке и сощурившись попытался сфокусироваться на экране.
– Что случилось? – пробормотала лежавшая рядом жена.
– Все хорошо, просто спам, спи.
Но это был не спам. Сообщение с неизвестного номера. Несколько секунд я пытался осознать написанное, а потом дошло. Ну какая умница, зло подумал я, отличная идея написать в пять утра. Очень на нее похоже. Я положил телефон, и попытался уснуть. Не получилось. Опять взял телефон, снова прочитал сообщение. Написал в ответ «не за что». Стер. Взял телефон и пошел на кухню.
Нет, определенно нужно выпить кофе.
Типичная девушка. Обозвать человека за помощь и разбудить смс с благодарностью ночью. Их что, с детства учат по специальным брошюрам неадекватному поведению?
Я открыл браузер и стал просматривать ленту новостей. Однако злость на девчонку никак не хотела покидать меня, и единственным что отложилось у меня в памяти была новость из ленты о том, что дельфины топят людей и едят маленьких дельфинов. Отличное начало дня. Я допил кофе, и поставил кружку в раковину.
Ну почему девчонка никак не идет у меня из головы?
Сколько ей лет интересно? Сказала, что только институт закончила. Если в семнадцать окончила школу плюс четыре года вуза, двадцать один, получается? Не такая уж и мелкая, всего на двенадцать лет младше меня. А кажется, что целая пропасть. Какое же это поколение инфантильное. Выглядят как дети и ведут себя соответствующе. И сообщение это дурацкое. Ты к человеку всей душой, помогаешь жертвуя собственным временем. А она: «Надеюсь, не повторится». Я взял телефон и написал в ответ: «Надейся». Детский сад. Пожалел сразу, как отправил, но немного отлегло.
Дальше утро шло обычно. Проснулась жена и ушла на полчаса в ванную. Чем можно заниматься столько времени каждое утро? Я взял из холодильника один из бутербродов, завернутых на обед. Съел. Потом еще один. Что-то жена сегодня дольше, чем обычно. Наконец, она вышла из ванной, и я пошел за ней в комнату. Там меня ждала не слишком приятная реальность в виде зареванной жены. Эх, не привык я к такому, в последнее время любимая жена била уже все рекорды влажности. Будь рядом с ней портативный гигрометр, он бы зашкаливал. Я принялся утешать жену и думал о лучшем. Еще пять месяцев, всего только пять месяцев и все станет проще. Конечно, женщины вообще слишком эмоциональны, но это уже за гранью. Единственный плюс, что эта эмоциональность проявляется не только в общении и слезах, но и в другой, более приятной сфере. К которой я и перевел тему.
На улице сыро и свежо. Сентябрь, как-никак. Мы подошли к машине, и жена нашла в машине салфетки, а мне почему-то стало совестно. Бред, с чего? Просто забыл рассказать ей вчера о том, что подбросил девчонку. Да и зачем? Она в своем нынешнем состоянии еще неправильно все поймет и нафантазирует разного.
Мы ехали, а я думал – рассказать или нет? Посмотрел на нее, она улыбнулась мне, а я ей в ответ. Нет. Не настолько это важно, насколько сильной может быть реакция. Впереди нас в потоке машин ехал какой-то малолетний велосипедист. Причем ехал так, что казалось кататься его научили минут пять назад. Я остановил машину, и снова отвлекся на это дорожное недоразумение, которое выпустили на дорогу в утренний час пик с явным желанием чтобы его сбили. Может, он родителям слишком дорого обходится? Мальчик стал поворачивать, даже не махнув рукой, и чудом его пропустили. Жена поцеловала меня, и краем уха я уловил как она что-то произнесла. Что она сказала? Впрочем, всегда есть универсальное слово:
– Конечно. – ответил я ей, а велосипедист уже укатился за другой поворот, и я искренне надеялся, что он доедет живым.
Терпеть не могу осень. Зачем вообще эта смена времен года, ну было бы лето все время. Постоянно урожай, тепло, на одежду тратиться не надо. И у нудистов было бы больше шансов. Все же природа не всегда разумна.
Я поднимался на свой этаж, когда услышал гневные крики начальника. Его дверь была напротив лестницы, а толщина ее явно недостаточной.
– Вам что, сложно?! Ну отправьте еще одну машину! – аккомпанементом рева начальства были женские всхлипы. Дверь распахнулась, и я во всей красе предстал перед пылающим взглядом Сковороды. Александр Сергеевич Сковорода человек весьма пылкий, в таком состоянии лучше ему на глаза не попадаться. А тут я.
– Ты! – проорал он, сбросив звонок и положив телефон на стол
– Я.
– Заходи! – я вошел в кабинет и перед моими глазами предстала зареванная Ирина Сергеевна.
– Ты делал заявки на той неделе?
– Я.
– А ты их отправил? – сердце у меня похолодело. Отправить клятвенно обещала Ирина Сергеевна, а мне в этот день позарез нужно было уйти пораньше, жена хотела, чтобы я сходил с ней на ультразвук. Жена думала, что врач разглядит пол, но ребенок все десять минут спал, и мальчик у жены или девочка, осталось для нас загадкой. Это было в пятницу, на выходных на работе я не появлялся и ничего не проверял. И вчера, с этим сюсюканьем с Копейкиной, совсем вылетело из головы посмотреть почту.
– Ирина Сергеевна, – посмотрел я на заплаканную женщину, – а вы доставку нажимали?
– Пашенька, я вспомнила сегодня и проверила… Я вроде нажимала, а оно не ушло… – и та вновь залилась слезами.
– Работнички! Ну вот что мне теперь делать, как в глаза человеку смотреть! Я лично заказчику в пятницу обещал два комплекта! А в итоге, в лучшем случае, две недели еще ждать будет! – ревел, как разъярённый зверь, шеф.
– Александр Сергеевич! – попытался я успокоить. – Я сегодня отправлю заявку, позвоним, поторопим…
– А толку? – проорал Сковорода. – Машина только по понедельникам отправляется и вчера уже ушла!
– Ну попросим подождать клиентов. – заметил я. – Товар всего на неделю задержится, ничего страшного!
– Подождать они попросят! Это нашему прокурору между прочим, мебель была! Позвони, попроси его подождать, тоже мне, умник какой. Из последних сил у сетевиков конкуренцию держать пытаюсь, а тут вы, со своим подождать! Все! Пиши по собственному!
Сковорода вылетел из кабинета, и мы с Копейкиной остались вдвоем. Ирина Сергеевна рыдала, а я стоял красный и злой. Господи, как же достали эти бабы! Постоянно ноют, постоянно проблемы, черт!
– Пашенька, прости меня! – воскликнула Ирина Сергеевна. – Ты же знаешь, я с техникой не в ладах, стараюсь, но ничего не выходит.
Чертова старуха, ну получаешь пенсию, сиди дома, горшки сажай!
– Все нормально. Он еще остынет. – бросил ей я и вышел в коридор в поисках начальства.
Шеф не остыл, и ближе к обеду я подъезжал домой. Жене пока не говорил, да и не мог собраться с силами. Зазвонил телефон.
– Привет. – зазвенел в трубке бодрый голос.
– И тебе не хворать. – пробурчал я.
– Ты что, обиделся?
– Я? На что?
– Да брось, не дуйся. Просто выпила чуть лишнего, уснуть не могла. Вот и подумала, что была вчера не совсем вежлива. И спасибо даже не сказала. Вот и решила написать, чтобы совесть очистить.
– Ну ты и не сказала, – хмыкнул я, – написала.
– Ой, простите, – с издевкой проговорила Катя, – говорю вам огромное, прямо нечеловеческое большое спасибо за спасение утопающей. – Она весело рассмеялась в трубку и мои губы невольно растянулись в улыбке.
– Извиняю.
– Может, я могу как-то загладить свою вину?
– А с чего ты такая добрая сегодня?
– Ну я выспалась, у меня выходной, а в холодильнике свежие отбивные с картошкой.
– Во вторник что, не учатся?
– А сегодня субботник какой-то, я отмазалась.
– Во вторник?
– Ну да, с логикой у них беда. – хмыкнула Катя.
– Счастливая. А меня тут уволили.
– Да я б такого как ты вообще на работе не держала. Давай так, – предложила она, – я тебя накормлю отбивными, а ты меня домой отвезешь. Все равно ты безработный, делать нечего.
– А ты где?
– У мамы я.
– Куда ехать?
– Куда вчера привез.
– А отбивные стоят того?
– Еще как!
– Ладно.
– Жду, – сказала Катя, и я уже собирался нажать отбой, как услышал ее оклик, – эй, подожди! Как тебя зовут-то?
– Павел.
– Ясно, ну приезжай давай.
Через десять минут я заехал во двор, и Катя уже ждала меня. Ненакрашенная, в растянутой футболке, слишком обтягивающих шортах и с объёмным пакетом в руках.
– Ты закаляешься что ли? – удивленно спросил я.
– Ага, решила на ЗОЖ перейти.
– Куда ехать? – спросил я, и Катя стала показывать мне дорогу.
– Туда поворачивай, – скомандовала она, – и чего ты такой бодрый?
– Ну я же сказал, уволили. А у меня жена беременная.
– И что, она не работает?
– Работает.
– Так в чем проблема? С голоду же не умрете? Я тебя вот сейчас покормлю.
– Легко все у тебя. – проворчал я.
– Тут остановись. Третий подъезд. – в будний день двор был совсем пустой, поэтому я остановился прямо у подъезда, и мы вышли.
– А чего ты не с мамой живешь? – спросил я.
– А чего тебя уволили? – спросила Катя.
– Понял, не лезу. – хмыкнул я.
Пока мы поднимались по лестнице Катя меня предупредила: «Ты учти, что у меня бардак». Бардаком это можно было назвать с натяжкой, скорее творческий беспорядок. Везде были разложены мягкие игрушки, где-то лежали книги. От квартиры было приятное ощущение уютной холостяцкой берлоги. Если можно так сказать про квартиру молодой девушки.
– Одна живешь? – спросил я.
– Пфф, конечно, – фыркнула Катя, – я и с мамой не ужилась, а с кем-то чужим тем более не смогу жить.
Мы разулись и прошли на кухню. Катя выложила из пакета отбивные и картошку, и стала разогревать в микроволновке.
– Что делать собираешься, – спросила она, – будешь теперь дома на диване валяться?
– Как ты угадала?
– Ну я серьезно.
– Если серьезно, не успел подумать. Работу искать буду.
– А ты кто вообще?
– Я – Павел, очень приятно познакомиться.
– Ну ты понял! – засмеялась Катя. – Я про твое профессиональное призвание.
– Был кем-то средним между менеджером, товароведом и заместителем директора. А вообще, я строитель.
– Серьезно? И как так развело тебя с профессией?
– Не зашло. И у жены тоже. Мы вместе учились. Она администратор сейчас.
– Понятно. Значит вы давно вместе?
– Женаты лет десять уже, а знакомы вообще вечность.
– Ого. И дети есть?
– Нет. Жена сейчас беременна.
– Поздравляю, – улыбнулась Катя, – и какого это, быть с единственным человеком уже столько лет?
– Да нормально. – ответил я. – Привыкаешь со временем. А так, по-разному бывает. Вообще-то, жена у меня нормальная: не пилит, мозг не выносит, выглядит нормально, хоть в этом году тридцать два исполнится. Но все равно, иногда хочется сбежать куда-то в горы и посидеть спокойно в одиночестве, с чаем в руках и под тишину. Или просто обстановку сменить. Даже от идеальных устаешь, а уж беременная жена со своими бзиками так вообще…
– Я тебя понимаю. – сказала Катя параллельно доставая еду из микроволновки и раскладывая по тарелкам. – У меня с моей лучшей подругой так, да и с мамой тоже. Вроде я их люблю и все такое, но могу с ними спокойно максимум день провести. А потом, меня все в них раздражать начинает, даже как они дышат бесит. Поругаемся, а потом я одна посижу денек дома, отойду, и уже непонятно, и чего это я?
– Ты просто интроверт. – заметил я.
– Да скорее уж социофоб, для меня на улицу выйти или по телефону позвонить проблема. Тебе вот набрать час собиралась с духом. Так что, с мамой и подругой еще лайтово все.
– Очень вкусно, кстати. – удивленно заметил я, пробуя еду.
– А почему ты такой удивленный, я, по-твоему, готовить не умею?
– Да нет, просто это редкость, когда молодые девушки так вкусно готовить умеют.
– А ты у многих пробовал? – иронично прищурилась Катя.
– Да нет, просто стереотип, наверное…
– Да ладно, – рассмеялась Катя, – это мама делала.
– Вот ты ж…
– Я действительно готовить не особенно люблю, даже если стараюсь, то все равно бурда какая-то получается.
– Как же, – притворно удивился я, – а замуж как?
– А я замуж не собираюсь, мне и одной хорошо. У меня и парня то нет.
– Ну-ну. Это ты сейчас так говоришь. Потом по-другому запоешь.
– Не запою. Чего в браке хорошего? Мне в детстве хватило примера папы. Мама врачом работает, иногда задерживалась допоздна, так папа, даже еду из холодильника разогреть не мог. Не то, что в принципе не мог, принципиально не хотел. В итоге, мама уговорила купить микроволновку и еду папе грела я. С уборкой – то же самое. Если мама просила помочь, то одна отговорка – я зарабатываю. А мама что? Короче, как папа от мамы ушел, только легче ей стало. Ты не подумай, я папу люблю, но на расстоянии любить удобнее. А если мне кто-то начнёт как он маме мозги насчет уборки и готовки делать – вылетит только так. Ну и я пробовать даже не особенно хочу.
– Не все же такие. – заметил я.
– Конечно не все. Я ж не спорю. Только из тех, чей пример я видела – девяносто процентов таких. Так себе статистическая вероятность, что мне попадется другой. Вот ты, например, – заметила Катя, – женатый человек. Ну и кто в вашей семье убирает и готовит?
– Жена. – ответил я. – Но у меня другое дело. Моя любит все это дело, вечно чистит всё, рецепты на ютюбе смотрит, ей приятно для меня что-то делать. Так зачем лишать ее удовольствия? Плюс по дому техника все делает, кнопочку нажал и сиди отдыхай. Жена, когда уезжала в отпуск на неделю, я один жил и вообще все сам делал, и могу сказать, что ничего сложного. Даже наоборот, как-то проще. Жене нужен идеальный порядок, чтобы все лежало ровно на своих местах и никак иначе. Если я кружку, после того как чай попью, не убираю в посудомойку, а в раковине оставляю, у нее глаз дергаться начинает. Не говоря уж о том, что одежду сразу в шкаф убирать нужно, кровать незаправленная для нее вообще кошмар…
– Понимаю тебя, – засмеялась Катя, – у меня мама такая же, ну вот поэтому и я предпочитаю одна жить. Тоже намного легче.
Мы доели, а Катя собрала тарелки и убрала в посудомойку. Кухонька была совсем маленькой и сильно заставленной. Стол был поставлен прямо к окну, на подоконнике лежали книги, ноутбук и свора разных газет и журналов.
– Читаешь по старинке? – спросил я. – Сейчас в основном книги на телефоне читают.
– Мне больше нравятся бумажные книги. Можно их потрогать, полистать, я в электронном виде вообще текст не воспринимаю. Начинаю отвлекаться и о своем думать. А у тебя как?
– Честно говоря, я книгу последний раз в школе держал. Не фанат. Я вообще еще в школе не понимал одну вещь: большинство писателей либо заканчивали жизнь в нищете и одиночестве, либо были мажорами, мающимися от безделья. Ну и что там они в своих книгах написать могут, если большая часть и жизни нормальной не знает? Одни, создают свои мирки и копошатся в них, а другие, читают про эти мирки потому, что в их жизни ничего интересного не происходит.
– Значит. –по-твоему читают только неудачники?
– Я не то сказал. Я считаю, что нужно свою жизнь делать интересной, а не погружаться в чужие мысли и прокрастинировать.
– Ого. Какие умные слова.
– Ну а что, то что я не читаю книги, не значит, что я тупой. Просто время тратить не люблю. У каждого человека свои игрушки. Девочки романы читают, и фантазируют о любви до гроба и принцев, мальчики в стрелялки играют, и реализуются, проходя уровни в игрульках. Я предпочитаю что-то реальное делать, каждому свое.
– И как успехи? – с сарказмом спросила Катя?
– Да херово, – засмеялся я, – уволили.
– Ну вот, а если б играл, был бы уже магом сотого уровня. Или разбирался бы в библиографии Паланика.
– Да и черт с ним. Переживу как-то без этого. Лучше расскажи, откуда у молодой девушки работающей учительницей первый год своя квартира? Или снимаешь?
– А что, завидуешь? – хмыкнула Катя. – Все банально – это папа подарил. Он сейчас в областном центре, женился удачно и вообще хорошо устроился. Вот и откупается подарками. Но я не против, только за. Если б не он, пришлось бы мне либо с мамой жить, либо половину зарплаты отдавать за съём. А мне оба варианта как-то не очень. Так что, спасибо папе.
После этого Катя замолчала и словно ушла в себя. Я сидел, посматривая в окно и прихлебывая горячий чай. Наконец, когда пауза стала совсем неприличной, я выпалил:
– Ты слышала, что дельфины на самом деле топят людей?
– Что? – удивленно посмотрела на меня Катя.
– Ну может, ты слышала разные истории про то, что дельфины людей спасают? А на самом деле они нифига не спасают и могут утопить даже. А еще они караулят самку с детенышем и … – к счастью, эту некстати полившуюся из меня информацию прервал звонок моего телефона.
– Зай, я сегодня пораньше освободилась, сейчас домой пойду. – прозвучал в трубке голос жены.
– Хорошо, я тебя заберу.
– Как, а работа? – удивилась жена.
– Потом расскажу. Собирайся, выезжаю. – я поднялся со стула.
– Уже едешь? – спросила Катя.
– Да, – сказал я, – жену забрать нужно. Заодно про работу расскажу.
– Удачи, – хмыкнула Катя, – не съест же, не переживай. Пойдем провожу.
Мы вышли в коридор, я надел туфли.
– Подожди, я открою, – Катя потянулась к замку, а в этот момент я повернулся к ней, и получилось… неловко, получилось. Мы столкнулись в районе груди, и тут же отпрыгнули друг от друга.
– Ой, прости. – пробормотала Катя.
– Ага, – ответил я, – пока.
– Пока, – сказала Катя и со смехом и крикнула мне вслед, пока я спускался. – Потом про дельфинов расскажешь.
А я мчался вниз по лестнице словно за мной гнался суккуб.