Нина Линдт
Что случилось с Маргарет?
Глава 8
Очнулась я на деревянном столе. Надо мной под потолком плавали сотни свечей. Через мгновение ко мне склонился Валерио.
– Элиза, ты меня слышишь?
Я кивнула и прикрыла глаза. Отзвуки боли еще были слишком сильны во всем теле.
– Послушай меня внимательно и не перебивай. Просто выслушай.
Я попыталась почесать нос, но руки оказались крепко привязанными к столу. От ужаса я закрутила головой.
Вдоль одной стены комнаты стояли склянки с номерами, а на противоположной… Я вскрикнула, когда увидела несколько тел, пригвожденных к стене. Одно было просто телом мужчины, у другого полностью отсутствовала кожа, только мышцы блестели, словно его только что освежевали. У третьего были видны под прозрачной пленкой внутренности. Четвертый, к счастью, просто был скелетом. Что Валерио собирается со мной сделать?
– Не бойся, я объясню, только успокойся.
– Развяжи меня! Я не сделала тебе ничего плохого, за что ты со мной так?!
Я билась, пытаясь выдернуть руки из ремней, слезы потекли сами. Так страшно мне даже в падающем самолете не было.
Валерио резко схватил меня за подбородок и заставил посмотреть на него.
– Элиза, слушай меня внимательно! Когда Нор помогал мне с вакциной, он перепутал препараты. Основные компоненты были верными, но один, который должен был способствовать быстрому восстановлению, был заменен другим. Я не задумывался раньше, почему ты так долго восстанавливалась. Все-таки я практически вытащил тебя из лап смерти, поэтому я думал, что восстановительные силы препарата действуют, просто медленнее. Но…
– Что ты мне вколол?
– Экспериментальный препарат. Похоже, он только начинает проявлять себя в твоем организме, но у него есть одно свойство: он связывает навеки того, кто вводит препарат, и принимающего. Ты теперь связана со мной.
– В каком смысле?
– Силой и меткой.
– Развяжи мне руки, и я тебе врежу! Что за чертовщину ты плетешь?
Отсветы свечей на лице Валерио делали его бледное лицо зловещим, подчеркивая тенями холодный блеск синих глаз и обрисовывая скулы четче. Я видела лицо хищника, волка, который до сих пор скрывался под шкурой овцы. И хорошо скрывался.
Его ладонь с моего лица скользнула на шею и немного сдавила ее: самую малость, чтобы я почувствовала, что такое нехватка воздуха.
– Этот препарат оказался в лаборатории в тот день случайно. Какое странное стечение обстоятельств, – лицо Валерио снова стало прежним, но я уже настороженно следила за ним. – Все это время я не понимал, почему мы вдруг так хорошо сработались, ты словно обрела вдохновение, став моей Пифией, а я переживал, что ты не сможешь смириться с этой ролью. Ты стала моим соратником. Ты нужна мне, Элиза. А я нужен тебе. Потому что теперь нас объединяет сила.
– Какая еще сила? – я еще раз дернулась в надежде освободиться. Напрасно. – Да выпусти же меня!
Вместо ответа Валерио поцеловал меня. Я пыталась отвернуться, но он крепко держал мою голову. Его губы обжигали, я хотела закричать, но он воспользовался тем, что я разомкнула плотно сжатые зубы, и коснулся своим языком моего. Когда я поняла, что страстно целуюсь с ним, он уже вслепую развязывал мои руки. Но вместо того, чтобы ударить его, я начала срывать с него камзол. Мое тело не подчинялось разуму. Я обезумела от желания слиться с ним в одно целое, и, кажется, он тоже торопился. Мы не раздевались, только привели в беспорядок одежду друг друга в бесплотных попытках одолеть преграду платья прежде, чем вконец забудем о том, кто мы. Никогда секс с мужчиной не был таким ярким, таким страстным, таким волшебным. Мы долго приходили в себя на том же столе в его лаборатории, где все началось. Я обнимала его, понимая, что попала и серьезно. Я не смогу отказать ему. Я жажду его уже сейчас, опять, и он, кажется, тоже жаждет меня, судя по тому, как его рука все настойчивей рисует узоры на моей груди.
– Элиза…
Этот вздох начал все снова. Я стонала от удовольствия, совершенно без страха и бессовестно глядя на трупы, висящие на стене. Я больше ничего не боялась. Валерио, похоже, тоже ничего не соображал: кроме желания обладать друг другом, мы не могли думать ни о чем. Кажется, сейчас я ничем не отличалась от сладострастных Пифий, покорно отдающихся своим хозяевам. Только мой хозяин и сам сходил с ума. Мы еле отпустили друг друга, но хватило терпения лишь добраться до спальни. И там мы начали снова.
Он наконец-то полностью раздел меня, и я наслаждалась его ласками, чувствуя, как пульсация в плече нарастает, но мне уже было все равно. В тот момент принадлежать ему было наивысшим счастьем. Чувствовать его в себе, ощущать его тяжесть на себе. Проводить руками по мышцам на спине и ягодицах, впиваться в него ногтями, кусать, слышать его стоны и вопли. Переплетать свои пальцы с его пальцами. Умирать и рождаться под ним. Казалось, нет ничего более прекрасного, нужного, необходимого на свете. В какой-то момент я вдруг окончательно поняла, что никогда больше не стану собой – той, которую знала изнутри. Сафоновой. Не смогу.
Холодок прихватил предплечье. Задумчиво лаская волосы Валерио, я подняла руку и разглядела теперь вросший в кожу браслет. Мой любовник со стоном очнулся: мы отдыхали после очередного страстного соития. Его рука дотронулась до золотых завитков на моем плече.
– Моя… Ты моя…
Он подмял меня под себя, снова раздвигая мне ноги. Черт бы тебя подрал, Валерио, но да… твоя. Больше я не смогу быть без тебя. Что за наваждение?
Кажется, мы провели в постели все три дня, что пробыли в поместье. Я вспомнила о дневнике Маргарет только к вечеру накануне отъезда. Улучив момент, когда Валерио был занят хозяйственными делами с Нором, я сбежала в сад, добралась до дерева, быстро забралась по веткам до дупла, вытащила завернутый в шаль дневник и, спрыгнув, бросилась бегом обратно.
Оказавшись в доме, я поднялась к себе, сунула дневник в свою походную сумку и только тогда выдохнула.
Пока я принимала ванну, браслет нагрелся. Я уже понимала, что это был сигнал: Валерио ищет меня. Он вошел в халате, я чуть приподняла бровь.
– Вам не говорили, мессир, что врываться в спальню к незамужним дамам дурной тон?
Он спокойно распахнул халат, сбросил его и залез ко мне в воду. При одном только взгляде на его тело я почувствовала, что хочу его.
– А вам не говорили, сударыня, что для незамужней дамы проводить ночи в объятьях мужчины – верх неприличий?
У него очень красивые губы. Изгиб амура такой четкий, чуть вздернутый, все время хочется прикасаться к нему пальцем. И целовать его.
Он овладел мной, вода выплескивалась из ванной от наших движений. Нам не было холодно.
Утром он разбудил меня, целуя.
– Чертовски не хочу возвращаться в город…
– Почему? – я нырнула рукой под одеяло и начала ласкать его.
– Ты снова будешь рядом, но далека. Я не смогу…
Я понимала, чего он не сможет. Брать меня на виду у всех, унижая, ставя на одну доску с остальными.
– Но вечерами мы будем вместе.
От моих манипуляций под одеялом Валерио застонал и выгнулся. Я с восхищением смотрела на его прекрасные черты, а он, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, резко подмял меня под себя. И замер, приподнявшись на руках надо мной.
– Мне мало вечеров, Элиза. Выходи за меня.
Я смотрела в его глаза цвета неба и не знала, что ответить. Я так и не поняла до конца, что происходило между нами: подчинил он меня или сам тоже запутался в коконе страсти? Но мне не хотелось решать все сгоряча. И потом… была эта книга. Дневник Маргарет. Я хочу понять, что происходит. И что случилось с ней.
– Я простолюдинка, – напомнила я.
– Мне все равно, – откликнулся он, целуя мне шею и опускаясь на грудь. – Я имею достаточно власти, чтобы самому решать, с кем соединить свою судьбу.
Где же взять силы, чтобы обдумать предложение трезво? Ау, Сафонова, очнись! Как бы он потом не пожалел о том, что вступил в такой мезальянс.
– Дай мне время, – попросила я. – Я в чужом мире, я не до конца понимаю, что происходит. Ты так и не объяснил мне ничего. Только любил.
Он откинулся на подушки и провел рукой по лицу.
– Нас связывает сила, которая с каждым слиянием становится все больше. Я становлюсь сильнее как маг. Ты совершенствуешь свой навык. Подозреваю, что ты станешь намного быстрее, неуязвимее и твои умения умножатся.
Я вдруг осознала, что он прав: я взлетела на дерево и так же легко спрыгнула с него. Возможно ли, чтобы от какой-то прививки я стала такой спортивной?
– Так можно до супергероев дотрахаться…
Валерио усмехнулся.
– Если мы уже не…
Мое тело действительно менялось. Реакция становилась лучше, я чувствовала себя более выносливой. В костюме и маске Пифии, следуя за своим любовником, я улавливала малейшие шорохи. Я теперь знала, что сила Валерио все это время была лекарской: он лечил болезни, искал новые снадобья. Те тела и скелет в его лаборатории были настоящими, но он клялся, что выкупил покойников у их семей, чтобы лучше изучать анатомию.
Он неплохо фехтовал, но против четырех убийц, что напали на нас в подворотне однажды вечером, он бы не выстоял. Зато я впервые опробовала свою новую скорость реакции: движения наемников и Валерио казались такими медлительными, что я заранее знала, куда нанести удар и от какой атаки уйти. Одному я сломала шею, другому выдернула плечо из сустава, третьему перерезала горло. Четвертый сбежал. Все произошло так быстро, что Валерио даже не успел скрестить шпагу с бандитами.
– Ты была прекрасна, – он шагнул ко мне, проткнув на ходу скулившего от боли бандита с вывихнутым плечом. В переулке стало снова тихо.
Я приходила в себя от убийства, но Валерио не дал опомниться: он расстегнул на мне ремень брюк, спустил с меня штаны, поставил лицом к стене и овладел мной. Дрожь от шока прекратилась, растворившись в наслаждении. Я понимала, что наша одержимость друг другом переходит границы нормы, но просто двигалась с ним в такт, постанывая, а мысль о том, что я всего лишь его Пифия, а он мой полновластный хозяин, заводила вместо того, чтобы отрезвлять.
– Почему ты не использовал магию для защиты? – спросила я, когда мы возвращались домой, пьяные от страсти и победы.
– В городе ее использовать запрещено.
После этого секса рядом с трупами я поняла две вещи: со мной что-то не так. Я не узнавала саму себя. Разум, не переставая, кричал мне остановиться, но я не могла. Стоило Валерио приблизиться, как я теряла волю. И еще: мне нужно найти возможность, чтобы прочесть дневник Маргарет.
Тем временем в конфликте между королем Альфонсом и Лотарингией появилось еще одно действующее лицо: Верховный Жрец.
Глава 9
Я помню утро, когда впервые услышала о нем. Совет Восьмерых был в полном составе. Решали вопрос о том, чтобы послать делегацию к королю Альфонсу. Лоренция выставляла свои условия в обмен на помощь, о них надо было договориться. Король требовал на переговоры любого из восьмерых советников. Валерио вызвался ехать. Он изначально был против вмешательства в военные дела между противниками, но, если король Альфонс согласится на требования Лоренции, у Валерио были полномочия подписать договор на месте.
И тут вошел секретарь с письмом от Верховного Жреца. Жрец повелевал приехать к нему до проведения каких-либо переговоров с противниками. Все притихли. Думаю, если бы в этот момент по зале пробежала мышь, мы бы услышали перестук ее маленьких коготочков.
– Откуда он узнал? – выдавил из себя один из советников.
– У него повсюду шпионы, – спокойно ответил Валерио. – Что ж… придется заехать к нему, Жреца можно понять… Его владения граничат с королевством Альфонса, возможно, он опасается нападения.
– Опасается? нападения? – расхохотался Пьетро. – Власть Верховного Жреца непоколебима уже несколько веков, кто отважится напасть на него?
– За эту власть борются многие, а его территорию то и дело пытаются поглотить соседние республики и королевства. Лоренция в хороших отношениях со Жрецом, не думаю, что он вызывает нас, чтобы наказать.
Вместе с Валерио отправились четыре знатных пополана, их Пифии и вооруженный отряд из десяти человек. Я взяла с собой дневник Маргарет.
Ехать пришлось верхом, поэтому Валерио хранил молчание и переговаривался только с пополанами. Я же ехала чуть позади него и все размышляла над тем, что происходит со мной.
Никогда в жизни я не была так зависима от мужчины. «Слишком гордая», – как говорил один из моих неудачливых ухажеров. Ну да. Гордая. С чувством собственного достоинства. И тут я его потеряла, причем до такой степени, что прикажи Валерио, думаю, лизала бы ему сапоги. Это не я. Совсем не я.
– Ты сказал, что Верховный Жрец вправе наказать… но как он может наказать?
– Он может повлиять на источники твоей силы, на твоих союзников и соперников. Может повлиять на политику в любом государстве, где есть маги, – Валерио встал с постели и потянулся. – Одевайся, нам надо найти что-нибудь на завтрак.
– Ты прав, я умираю от голода, – я зевнула, приподнялась на локтях, сонно проследила взглядом, как сползает с обнаженной груди легкое одеяло. Повернувшись к магу, я поймала на себе его влюбленный взгляд. – Нет, мессир, я не отдамся вам до завтрака, смилуйтесь.
Валерио провел рукой по волосам, вздохнул.
– А потом в путь, Элиза. И до самого вечера не иметь возможности тебя обнять… это пытка.
Мы остановились вчера на ночь в таверне, сняли комнату. Теперь, после страстной ночи и не менее пылкого утра, хотелось подкрепиться. Я быстро оделась, нацепила маску, вышла за Валерио в коридор таверны. Мы спустились вниз как раз в тот момент, когда в таверну вошел отряд солдат во главе с мессиром Рональдо.
Увидев его, я замерла, не веря своим глазам. Солдаты окружили пополанов и Пифий, которые сидели за длинным столом у очага. А мессир Рональдо неспешно двинулся к нам.
– Валерио, – он поклонился ему чуть насмешливо, – вынужден задержать ваш отряд и препроводить в Лотарингию. Нам есть о чем поболтать в дороге.
– Рональдо, Верховный Жрец вызвал меня к себе. Ты находишься на территории Лоренции. Знаешь, чем грозит такая наглая выходка?
– Знаю. Но это жест отчаяния. Нам известно, что Альфонс почти убедил вас встать на свою сторону. Верховный Жрец ищет свою выгоду, а у нас есть свои надежды. Пообщаемся в теплой дружеской обстановке. И заодно решим некоторые… личные проблемы.
Это он сказал, встав вплотную к Валерио. Я не двигалась, может, даже не дышала. Не могла понять, каким лесом я попала в это во все.
– Хорошо, – Валерио кивнул. – Мне надо собрать вещи, мы как раз собирались завтракать.
– У вас есть время на все. Мы не торопимся. Только без глупостей.
Мы поднялись в комнату. Валерио повернулся ко мне, как только я закрыла дверь.
– Он узнал тебя?
– Он даже не посмотрел на меня.
– Хорошо. Элиза, ты должна бежать.
– Что?!
– Ты должна добраться до Верховного Жреца, объяснить ему, что случилось. Неповиновение Жрецу опасно, и Рональдо это знает.
– Но мне нельзя с тобой расставаться! – я обвила его шею руками.
– Я сам не хочу отпускать тебя надолго. Послушай, – он крепко взял меня за руки. – В конце улицы, где расположена таверна, начинается развилка трех дорог. Ты можешь спасти Лоренцию и меня.
– Но…
– Слушай внимательно! – он встряхнул меня за плечи. – Дорога направо приведет тебя во владения Верховного Жреца. Ты будешь там к вечеру. Дорога на Лотарингию прямо.
– Почему я?
– Ты одна можешь вылезти в окно второго этажа, украсть лошадь и вырваться на волю. Элиза! Это приказ. Помни, как только расскажешь Верховному Жрецу, что случилось, возвращайся в Лоренцию. Нас отвезут в Лотарингию, но я уверен, что смогу договориться с Рональдо.
Повинуясь ему, я собрала свою дорожную сумку, закинула ее за спину, выбралась из окна.
– Подожди, – он остановил меня, с нежностью провел по моей щеке ладонью и крепко поцеловал перед тем, как я, пересилив огромное желание остаться с ним, спрыгнула вниз. – Береги себя!
Он оказался прав, украсть лошадь было легко. За мной устроили погоню, но я очень скоро оставила преследователей позади. Моя лошадь отдохнула, а скакуны лотарингцев – нет. А вот и развилка. Я повернула направо. Хорошо, что я хоть как-то училась верховой езде все это время, после вчерашнего дня в седле бедра болели с внутренней стороны, а попа казалась деревянной. Но стоило опять сесть на лошадь, и боль как рукой сняло. К тому же голова была слишком занята мыслями, чтобы жалеть свой зад.
Но вскоре только одна мысль осталась и постоянно крутилась в моей голове:
– Вернуться… ты должна вернуться…
К вечеру я заметила мягкое фиолетовое сияние на горизонте. Сначала я думала, это закат. Но когда взобралась на очередной холм, перед моими глазами предстало фантастическое зрелище.
Вся долина была занята городом. А накрывал город фиолетовый светящийся купол. Под этим куполом стояли высокие здания, похожие по форме на гигантские термитники с сотнями светящихся окон. Вокруг парили драконы. То и дело они ныряли сквозь купол или выныривали из него. А в центре города стоял высокий замок с семью башнями, тоже изрезанными окнами, как сотами.
Я тронула лошадь и начала спускаться к городу Верховного Жреца.
Меня остановили в воротах. Пришлось назваться и объяснить причину прибытия. Под конвоем меня довели до дворца. И хорошо, что проводили: кругом было столько чудес и магии, что я постоянно отвлекалась.
Меня передали на руки замковой страже. К моему удивлению, меня не повели к Жрецу.
– Верховный Жрец примет вас утром, – человек в темной мантии, который выслушал меня в приемной дворца, велел следовать за ним. У него были седые волосы, но лицо молодое. А глаза белые, практически бесцветные. Это пугало.
– Но это срочно!
– Именно поэтому он примет вас утром, – с напором повторил мой провожатый.
Он распахнул передо мной дверь комнаты. Вполне приличная спальня.
– Отдыхайте. Ужин вам принесут.
Дверь закрылась за моей спиной, и заскрежетал засов. Я пленница до утра. Ну и ладно. Я приняла ванну, поужинала, залезла в постель и отключилась.
Глава 10
Когда утром на двери отодвинулся засов, я уже ждала одетая и в маске. За мной явился тот же человек с бесцветными глазами.
– Прошу вас.
Я последовала за ним по многочисленным коридорам и открытым галереям. От высоты в галереях, где не было ни стекол, ни решеток кружилась голова и замирало сердце. Интуитивно я шла ближе к стене, казалось, пустота затягивает в себя, так дрожали колени при взгляде на город внизу. Потом мы поднимались по лестницам вверх. И наконец вошли в высокий зал, на противоположном конце которого находился хрустальный трон, на нем сидел некто с белым лицом. Когда мы приблизились, я в ужасе поняла, что на Жреце венецианская маска, на руках перчатки, голова и шея спрятаны под капюшон и высокий воротник. О том, что под маской есть кто-то живой, говорили лишь внимательные глаза.
– Пифия. Лорентийцы прислали мне Пифию для переговоров?
Голос был глухим и низким.
Я не знала, как обращаться к Жрецу.
– Весь отряд был захвачен лотарингцами, я – единственная, кто смог убежать по повелению своего хозяина.
– Вот как?
Фигура не двигалась. Иногда возникало ощущение, что голос заполняет зал, словно звучит через динамики, но глаза в прорезях маски двигались.
– Кто ты?
– Пифия.
– Я повторю свой вопрос только один раз. И если ответишь на него неверно, ты будешь изгнана из города. Кто ты?
Я сглотнула. Страшно перехватило горло. Казалось, я и в самом деле была все это время только Пифией. Только пешкой. С того самого момента, как Валерио поцеловал меня.
Браслет на плече вдруг сильно сдавил мне руку. Я охнула, невольно схватившись за него. Но мне нельзя было привлекать внимание Жреца к моему плечу. Если я сделаю что-то неверно, то подведу Валерио.
– Я – Элиза. Точнее, Лиза. Террианка.
Мой голос звонко отскакивал от пустых стен зала. Жрец не двигался.
– Сними маску.
Черт бы его побрал. Я послушно сняла маску.
– Подойди.
Я подошла и остановилась в трех шагах от трона. Глаза за маской рассматривали меня, я же уставилась в ответ на них.
– Сообщение.
– Отряд Лоренции захвачен. Они ехали к вам. Мне велено вернуться после того, как я сообщу это. Если вы можете помочь…
– Хочешь помочь своему хозяину? – мне показалось, в голосе звучала издевка.
– Да.
– Почему?
– Он – единственный, кто помог здесь мне.
– Хорошо. Я отправлю отряд в Лотарингию и освобожу лорентийцев. Но ты останешься у меня как заложница.
– Почему?
– Потому что если твой хозяин действительно захочет спасти тебя, он сделает, как я велю. Да и тебе не помешает побыть вдали от него.
– Вы не имеете права! – возмутилась я. – Я должна передать сообщение и вернуться!
Вместо ответа он простер руку вперед, и меня отнесло обратно ко входу. Я выбежала прочь из зала, моим желанием было вырваться поскорее из этого города и найти Валерио. Я бежала вниз по лестнице бесконечно долго. Никто не преследовал меня, никто не пытался поймать. Но когда я подумала, что спустилась практически до уровня земли, то шмыгнула в дверь и снова оказалась в зале Верховного Жреца.
– Ты подумала над моим предложением?
От злости и бега по лестнице я задыхалась. Поэтому молча кивнула. Мне, похоже, не выйти отсюда.
Провожатый с бесцветными глазами преподнес мне чашу с голубой жидкостью.
– Пей, – велел Верховный Жрец. – Или боишься?
Снова издевка в голосе. Насмешка более сильного над слабым. Проверка на трусость. Тварь иноземная…
Я с ненавистью посмотрела на него и залпом осушила чашу. Похоже только, что это была не жидкость, а нечто вроде сжиженного газа. Прохладный воздух скользнул по горлу и вдруг разбежался сетью по всему телу. Меня скрутило, я упала на колени, начала давиться. Казалось, меня вывернет сейчас наизнанку. Наконец меня вырвало.
Рвота была прозрачной, а на темном полу залы практически незаметной, зато прекрасно был виден камушек ярко-зеленого цвета, по размеру похожий на жемчужину.
– Что это? – вытирая рот, спросила я.
– Твоя принадлежность Лоренции и Валерио. Но теперь ты моя гостья.
– Что, скормите мне другой камень?
– В этом нет необходимости, – ответил Жрец и обратился к беловолосому: – Отведи ее. И приведи завтра.
Я далась в руки беловолосого, не сопротивлялась, не билась. Вдруг навалилось странное безразличие и безволие. Меня отвели обратно в комнату. Я рухнула на кровать и долго плакала. Миссию провалила, к Валерио не вернулась. Я не верила Жрецу, что он поможет отряду.
Через несколько часов вспомнила, что не услышала звука засова, когда закрылась дверь. Дернув за ручку, убедилась, что она не заперта.
Я собрала сумку и выскользнула прочь. Но мой побег был больше похож на ночной кошмар: какую бы дверь я ни открывала, неизменно оказывалась в своей спальне. Поначалу я не сдавалась, словно у моего таинственного противника терпение могло закончиться раньше, чем у меня. Шла, упрямо распахивала двери, спускалась по лестницам и поднималась, но новая открытая дверь – и я снова в отведенной мне спальне.
В конце концов я так устала, что просто упала в постель. Впервые оказавшись одна, достала дневник Маргарет из сумки.
«Меня увезут из Розенбурга завтра. Со мной едет матушка. Она одна будет от семьи на свадьбе. Мне предстоит прожить в имении мессира Валерио все время подготовки к торжеству. Мне страшно.
Все хожу по своей комнате, пытаюсь запомнить каждый ее угол. Никогда уже не вернусь сюда. Плачу все эти дни без остановки. Чужое все будет вокруг. Нелюбимое.
При мысли о том, что скоро выйду замуж, становится дурно. Вчера служанки решили меня подбодрить, рассказывали, как это приятно, когда мужчина обнимает тебя и ведет в постель, что мне понравится, что это только поначалу страшно и больно…
Я убежала от них. Не хочу слушать».
…
«Второй день в Лоренции. Мы прибыли вчера к обеду. Мессира Валерио не было дома. Нас разместили в лучших комнатах. Моя комната просто чудесная! Огромная, рядом с ней красивая ванная комната, отделанная мозаикой. Есть удобный столик для чаепитий, а окно выходит в сад. Матушка, правда, расстроила, заявив, что после свадьбы придется жить с мессиром Валерио в одной комнате. Сегодня прислуга явилась за моими распоряжениями. А я ничего не могла придумать, только попросила садовника посадить розы. Потом мне досталось от матушки. Она сказала, что я мямлила и вообще проявила себя как слабовольная хозяйка. А я слушала и удивлялась: разве я хозяйка?
Глупо. Я знаю.
К вечеру прибыл Себастьян! Как хорошо… Но с ним и моя беда.
Страшно мне…»
…
«Мессир Валерио хорош собой. Все-таки… очень хорош… Не помню его таким. Его любящий взгляд смущает меня, а сердце бьется… Может, получится полюбить его?
Сегодня все выехали кататься на лошадях, матушка чуть отстала, чтобы мы могли поговорить. Я слушала мессира Валерио, смотрела по сторонам и убеждалась, что смогу стать счастливой здесь. Он улучил момент, дотронулся до моей руки, и меня это прикосновение взволновало так, как волновала только моя беда.
Верю, верю, что смогу справиться с собой. Неправильная страсть отступит, я выйду за мессира Валерио, буду счастлива».
Я на мгновение прервала чтение. Упоминание о Валерио рождало во мне страсть и желание. Хотелось вырваться отсюда и мчаться к нему… Я еле сдержалась. Хорошо, что нет возможности покинуть это место. Иначе безумное желание увидеть его, почувствовать его взяло бы верх над разумом.
На следующее утро я решила быть хитрее: когда молчаливый мальчик принес завтрак, я выскользнула вслед за ним и пошла по коридору. Он вскоре открыл одну из дверей, скрылся за ней, а я успела удержать ее до того, как она закроется. Но, шмыгнув в комнату с чувством торжества вслед за мальчиком, я не смогла сдержать вопля разочарования: передо мной снова была моя спальня! А мальчик исчез!
В отчаянии я метнула в стенку коридора пресс-папье в виде красивого рубина.
– Выпустите меня отсюда! Выпустите!
Но ответом была тишина.
Браслет жег плечо и с каждым часом становился все горячее. Видимо, Валерио беспокоился за меня. Я же больше всего на свете хотела оказаться рядом с ним. Готова была на стены лезть от чувства гнетущей тоски. Когда пришел седовласый мужчина, его бесцветным глазам предстало жалкое зрелище: я порвала на лоскуты простыню и одеяло, пытаясь бежать через окно. Но окно не открывалось и не разбивалось. Он как раз застал меня тогда, когда я, сломав ножку стула, пыталась выбить стекло.
– Идите за мной!
Я подчинилась, на ходу лихорадочно запоминая дорогу, потом до меня дошло, что это бесполезно, и смирилась.
Меня опять ввели в зал. И снова в нем был только Верховный Жрец, напоминающий куклу.
Седовласый подвел меня к трону и отступил.
– Сними маску, она тебе здесь не нужна, – предложил Жрец.
– Не приказывайте мне. Вы не мой хозяин.
– Как хочешь. Сегодня я послал отряд за лорентийцами.
Ну, хоть какое-то облегчение. Но в этот момент браслет ожег кожу, и я невольно схватилась за плечо.
– Что у тебя там?
– Ничего.
Одно движение руки Жреца, и седовласый подскочил ко мне с намерением сорвать рукав. Я увернулась, развернулась к нему, сделала подсечку и уложила его на обе лопатки. И тут же меня словно парализовало, я лишь успела повернуться к Жрецу: это он каким-то образом воздействовал на меня.
– Я отпущу тебя, – голос под маской звучал хрипло и глухо, – но если ты совершишь еще какую-нибудь глупость, я с тебя шкуру спущу.
Я задыхалась от бессильной ярости. Седовласый поднялся, и пока Жрец удерживал меня, сорвал рукав. Жрец отпустил меня. Я покачнулась и еле удержалась на ногах.
Все, чего хотелось сейчас – подбежать к нему, сорвать с него маску и набить ему морду. Но я понимала, что любое мое движение в его сторону грозит наказанием.
– Когда ты появилась здесь, я думал, лорентийцы совсем с ума сошли, раз делают Пифиями безродных террианок. Но у тебя отличные боевые навыки, Самвел – один из моих лучших воинов. Уложить его на лопатки практически невозможно. Ты же сделала это легко, он даже не успел защититься. Теперь я понимаю желание Валерио удержать тебя. Но я не понимаю, почему ты так сильно хочешь быть его Пифией. Это все равно что быть рабыней.
– А у меня есть выбор? Я оказалась в этом мире без знаний, средств к существованию и с самого начала выживаю только благодаря самозащите! Расскажите мне, уважаемый Жрец, как можно выжить в этом мире одной. И я с интересом вас выслушаю.
– Сними маску.
Я сняла.
– Довольны?
Глаза в прорезях его маски смотрели на меня с невозмутимым спокойствием.
– Мне нужно твое согласие, чтобы избавить тебя от браслета.
Я посмотрела на золотой ободок под кожей.
– Но это невозможно, он врос.
– Я могу освободить тебя.
Почему он все это время говорит так, будто я рабыня Валерио?
– Вы ошибаетесь, Валерио знает, кто я. Он не мой хозяин на самом деле.
– Но ты чувствуешь связь с ним.
Я осеклась.
– Да.
– Идешь с ним в постель, когда он хочет?
– Добровольно, и я сама…
– Если ты сама, то браслет тебе ни к чему. Согласна?
Ну, в чем-то он прав. Я задумалась. Может ли быть, что ошибка при вакцинации привела к тому, что я стала практически во всем послушна Валерио? Или же… потом, когда я думала, что он пытался исправить досадный промах, на самом деле только усугубил ее подчиняющее воздействие? Нет… Этого не может быть… Но тогда прав и Жрец: я и без браслета буду тянуться к нему, если мое желание истинное.
– Согласна.
К моему ужасу, Жрец поднялся. Он оказался высоким, когда подошел ближе. А маска пугала своей невыразительностью.
– Не бойся, – глаза в прорезях странно блеснули.
– Не дождетесь, – огрызнулась я.
Его рука в перчатке легла на мое обнаженное плечо. Сначала я не почувствовала ничего. Только прикосновение к коже его обтянутых в бархат пальцев. Я даже смело посмотрела на маску: веки человека под ней были закрыты. И тут я ощутила, что все тело пронизано какими-то нитями, как кровеносной системой: где-то они толще, где-то тоньше, где-то гуще, где-то реже. И тут же испытала неприятные ощущения: Жрец словно вытягивал их из меня, а они так вросли в плоть, что их удаление было болезненным.
– Хорошо он тебя опутал. Как же ты ему нужна… – услышала я шепот маски. Я старалась не кричать от боли, но было сложно. Я прикусила палец.
– Держись за меня.
Он подставил плечо, и я привалилась к нему, дрожа от напряжения. Мой лоб покрылся испариной, нити оставались теперь в туловище и голове, их удаление стало намного болезненнее. Я почувствовала, что еще немного, и потеряю сознание: перед глазами было темно.
– Терпи, Элиза.
В ответ я всхлипнула и застонала, завыла от невозможности сдержаться. Боги, еще немного, и я обмочусь.
Я почувствовала второе плечо: это Самвел встал рядом, и я дрожащей рукой вцепилась и в него.
Золотые нити неохотно покидали мое тело, их сеть отпустила сердце и голову. Наконец все сконцентрировалось в плече в виде огромного раскаленного шара под кожей. Я нашла в себе силы опустить взгляд: золото из-под кожи перетекало в ладонь Жреца.
