Нина Князькова
Совести нет
В части сразу отправился к Шулетову, чтобы сообщить о намечающейся свадьбе и обозначить примерный отпуск.
– Измайлов, где тебя носило? – Командир даже головы от бумаг не поднял.
– Заявление в ЗАГС подавал, – сознался я, полностью войдя в кабинет.
Вот сейчас он поднял голову и посмотрел на меня.
– И что, она вот так вот с ходу и согласилась? – Я кивнул. Евгений Лаврентьевич прищурился. – А с виду умная девка, – хмыкнул он. – В любви, что ли признался? – Спросил.
Я покачал головой, понимая, что мне сейчас устроят головомойку.
– Она думает, что у нас будет фиктивный брак с совместным проживанием.
Шулетов подпер рукой щеку и, посмотрев на меня, как на щенка нашкодившего, уверенно заявил.
– Совести у тебя нет, Измайлов. Ну, ничего. Авось, к третьему ребенку разберется, что к чему.
Глава 3
Виктория
Контора встретила меня громкими воплями, доносящимися из бухгалтерии. В принципе, к ругани Гарина и Ольки все привыкли. Эти двое мимо друг друга пройти не могли, чтобы ссору не затеять. Но так как мне нужна была Лика, а ссора явно происходила на ее территории, приятного было мало. Если бы мне срочно не понадобилась подруга, я бы вообще развернулась и отправилась на объект.
Громко постучала в дверь и заглянула. Мимо моего носа пролетела папка, от которой я с трудом увернулась. Все, находящиеся в кабинете замерли. Олька стояла у окна, прячась за маленькой Анжеликой, которая, уперев руки в боки, стояла перед Толиком, который каланчой возвышался над обеими девушками.
– Что здесь происходит? – Вскинула брови.
Лика мельком взглянула на меня и вновь уставилась на Гарина, которого не хотела упускать из виду.
– Оль, руку подними, – тихо сказала она.
Девочка немного помялась, но чуть приподняла руку со сдвинутым до локтя рукавом. На молочно-белой коже расцветали наливающиеся багрянцем синяки, которые через час точно почернеют. Толик дернулся так, как будто ему под дых заехали. Медленно перевел взгляд с руки девочки на свою пятерню, еще раз дернулся.
– Тебя Гек убьет, – вынесла я вердикт. Толик был хорошим другом, но его проблемы с одной маленькой девочкой явно не были нормальными. – Советую спрятаться, пока не остынет.
Гарин все еще неверяще сверлил свою руку взглядом, с таким видом, как будто ему хотелось ее отрубить. Мы все молча стояли на своих местах. Я даже нашла взглядом дырокол, мало ли кого от кого сейчас отбивать придется. С этими мужиками вообще никогда ничего заранее не известно.
– Толь, советую выйти отсюда, – Лика указала на выход. – Через час Генка приедет, хана тебе будет. – Предупредила она.
Но у мужика явно крыша поехала, так как он отодвинул Лику одним движением в сторону и шагнул к прижавшейся к подоконнику девочке, не сводя взгляда с синяков. Но только он дернул рукой в ее сторону, как Олька отшатнулась. Гарин совсем с лица спал, развернулся и выбежал из кабинета, едва не снеся меня с дороги. Если бы не отпрыгнула, пробежал бы по мне.
– Капец. Истерик нам сейчас только не хватало, – прокомментировала Анжелика и подошла к Оле, которая натягивала рукав блузки обратно на руку. – Ты как?
– Н-нормально, – пробормотала она и прикусила дрожащую нижнюю губу. – Н-не больно. П-правда, – она громко шмыгнула носом и вытерла ладонью лицо.
Я вздохнула, порылась в сумке и нашла мазь от синяков. Все же на стройке работаю, а там всякие ситуации бывают. Протянула девочке, понимая, что надо отвлечь ее от случившегося. Ясно же, как день, что Гарин ее специально не бил. Скорее всего, за руку схватил да силу не рассчитал.
– Девочки, у меня проблема, – я захлопнула дверь в кабинет и дождалась, когда эти самые девочки обратят на меня внимание. – Меня замуж позвали, – выдохнула.
– Та-ак. – Лика включила чайник, так как такие дела без чашки чая не решаются. – Надеюсь, что это сделал Артур?
Я кивнула, подняла с пола так и лежащую там папку и подошла к столу.
– Артур. Только…, – плюхнулась на стул, – брак будет фиктивный и ради получения им служебной квартиры, потому что у него мама болеет.
– Чего-о? – Удивилась Лика.
Оля растерянно похлопала ресницами, а потом выдала.
– Такое мазью точно не вылечить, сколько не натирай.
Девочки с минуту помолчали.
– Вик, а ты уверена в том, что он предложил именно фиктивный брак? – Спросила Анжелика, поставив передо мной поллитровую кружку чая.
– Конечно, – кивнула, – своими ушами слышала, как он сказал, что ему нужно срочно жениться, чтобы дали служебный дом.
Подруга тряхнула рыжими волосами и нахмурилась.
– Странно. Что-то на него это совсем не похоже. Я думала, что он всю жизнь от женитьбы бегать будет по бабам, пока ту самую не найдет. Да и зачем ему дом, у него в части…
– Мама у него болеет, – перебила я. – Он перевезти ее хочет сюда.
Анжелика удивилась еще сильнее.
– Странно все это, – вынесла она вердикт. – Я бы на твоем месте десять раз подумала, прежде чем соглашаться.
Я поморщилась.
– Уже согласилась, – показала руку с кольцом.
Лика с Олей вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть. Камушек красиво блестел на руке.
– Нормально он раскошелился, – прокомментировала Ольга. – Что-то я ни разу не слышала, чтобы фиктивным невестам такие дорогие кольца дарили.
– Оно дорогое? – Вскинула я брови.
– Почти как у Лики, – кивнула она на подругу.
Я задумчиво отпила чай. Я знала, что у Анжелики кольцо дорогущее, как пара хороших коттеджей. Не понимаю. Зачем Артуру звать меня замуж, имея в наличии такую дорогую вещь? Он мог продать кольцо, купить маме нормальное жилье и не заморачиваться. Кажется, к таким же выводам пришла и Анжелика.
– Надеюсь, что вы только на словах все обговорили, – она приподняла брови.
Я глупо хихикнула. Нервное, наверное.
– Нет. Еще заявление подали. Из-за того что Артур военный, нам разрешили через неделю расписаться, – рассказала я.
Девочки переглянулись.
– Так, соберем совет. Завтра вечером в бане. Вопрос действительно серьезный, – решила Лика. – Оль, беги к себе. Обзвони девчонок. Я попытаюсь у папы что-нибудь узнать по этому поводу. Ох, неспроста это все.
Проводив взглядом Ольгу, выбежавшую из кабинета, я вздохнула.
– Лик, может, не надо. Я бы сама разобралась тихонько через какое-то время. – Подруга вскинула на меня недоуменный взгляд. – Понимаешь, я же за него замуж все равно хочу. А так смогу поближе к нему подобраться, – пояснила я.
Подруга, подумав, ответила.
– Вик, тут в другом дело. Артуру ничего сказано и не будет, но мы должны обсудить, как сделать так, чтобы и тебе было хорошо. История с этим кольцом явно не чистая. Ольке я доверяю, она ж вундеркинд все-таки. Кольцо на тебе явно дорогое. А тут еще история про мать…, – она вдруг подняла палец вверх, метнулась к шкафу, нашла там какую-то папку и бросилась к столу. – Ага, смотри. Первые двадцать офицерских домов будут сданы уже через полторы недели. Как вовремя подсуетился. То есть, практически сразу после свадьбы ты сможешь переехать. Кстати, как там на стройке?
– Все пять бригад, – припомнила я. – Еще люди на Хохрикова работают, но там уж совсем специалисты.
– Ага, – кивнула она. – Тут все сходится. Артуру нужен дом. В его полную собственность он перейдет только после пяти лет службы, но это так, формальности большей частью. А, вот… – Она нахмурилась, найдя то, что искала. – Измайлов Артур уже внесен в списки. За ним предварительно закреплен восьмой дом.
Я тряхнула головой, понимая, что уже ничего не понимаю.
– А зачем тогда…?
– Вот и я думаю, зачем? – Анжелика как-то кровожадно усмехнулась. – Да еще и так непродуманно. Слушай, а ты его где вообще сегодня нашла?
– В городе. Написал, попросил встретиться. Ну и… Я даже Машку на Тасю бросила.
– Угу, – она задумчиво почесала веснушчатый нос. – И на встречу он пришел сразу с кольцом, или потом покупал? – Уточнила она.
– Сразу, – вздохнула я.
– Угу, – Лика уставилась в пиликнувший телефон. – Так, через двадцать минут Андрей за мной заедет и Женьку привезет. Потом к бабе Нюре поедем. Тебя подбросить?
– Нет, – я помотала головой, понимая, что спокойно поработать сегодня не получится. Прогуляюсь лучше. Едва открыла рот, чтобы это сказать, как в кабинет без стука ворвался Толик.
– Виталику отдашь, – он протянул Лике какой-то листок и приготовился уйти, но подруга остановила его грозным:
– Стоять! – Даже мне, сидевшей на стуле, захотелось встать и постоять. – Это что? – Она взяла листок двумя пальцами и потрясла.
– Заявление на увольнение, – глухо ответил Гарин.
Анжелика вздохнула, сложила это заявление в несколько раз, порвала на мелкие кусочки и бросила в мусорку.
– Идиот, – вздохнула она. – Садись и пиши заявление на отпуск. Поостынешь немного, и все в норму придет.
Тут я была с ней согласна.
– Толь, к родителям съездишь. Отдохнешь, – предложила я.
Он сел на стул, упер локти в колени и уронил на них лицо.
– К родителям, говоришь? Я в прошлый раз отказался Янкины долги платить, так они сказали, что сына у них больше нет. Некуда ехать, – вздохнул он.
– Тогда на море, – внесла другое предложение. – Или в горы. Полазишь пару недель, и весь стресс пройдет.
Он вздрогнул, поднял голову и снисходительно уставился на меня своими нереально-красивыми глазами. Как с картинки мужик. Но не тянет меня к нему, хоть он и предлагал… до того, как Ольку встретил.
– Вик, думаешь, она за эти две недели резко вырастет? – Вдруг спросил он, скривив красивые губы в ироничной ухмылке. – Совершеннолетней станет? Перестанет меня изводить?
Он резко поднялся, тряхнул головой и направился на выход. Я подскочила. Нельзя его одного в таком состоянии отпускать. Набедокурит же.
– Лик, я побежала. В завтра встретимся, – бросила подруге и ломанулась за Гариным.
Догнала его на крыльце конторы.
– Довезешь до стройки? – Спросила, все-таки решив немного поработать.
Он растерянно кивнул и пошел к машине. Только в салоне откинул голову на подголовник и тяжело вздохнул.
– Господи, как напиться-то хочется, – протянул он.
– Не поможет, – напомнила. Это не первый раз, когда он из-за Ольки выпить хотел.
– Знаю. Господи, как Виталик год без Надьки своей жил? Она же его тоже изводила чуть не каждый день…, – он завел двигатель. – Медаль ему за терпение вручить надо, – хмыкнул он.
– Думаешь, он Надьку не изводил? – Фыркнула я. – Там вообще неясно было, кто кого.
Толик как-то странно на меня посмотрел.
– Думаешь, Ольке тоже плохо? – Вдруг спросил он, выводя машину из деревни в сторону стройки. Затем сам же ответил. – Ну, конечно, плохо. Я же ее бью до синяков, – он громко скрипнул зубами и сильно хлопнул ладонью по рулю.
– Ты же не нарочно. Наверное. – Добавила, покосившись на него.
– Нарочно, Вик. За руку схватил, чтобы она снова не убежала из кабинета, пока меня не выслушает. Сжал слишком сильно, когда она меня снова старым уродом обозвала…
– Толь, ей всего семнадцать…, – напомнила.
Он грустно улыбнулся.
– И ты туда же. Да мне ни одна баба, даже тридцатилетняя, так мозг не выкручивала, как эта пигалица. Тоже думаешь, что я слишком старый…
– Да я не про это, – перебила его. Кто его знает, что у него там, в страдальческих мужских извилинах бродит. – Я про то, что ты слишком многого ждешь от неопытной девчонки. Она, конечно, жутко умная, но опыта ей явно не хватает.
– Еще б она в этом возрасте опытной была! – Вспылил он.
– Ой, моралист, – хихикнула я. – Ты себя в ее возрасте вспомни, – предложила.
Кажется, зря. Гарин помрачнел, резко остановил машину у коттеджа, где гонял строителей Артем.
– Знаешь, если учесть, что я в семнадцать лет бросался на все, что хоть немного шевелится, то страшно становится. А если она себе кого-нибудь найдет своего возраста? – Мрачно спросил он меня.
Я задумалась.
– Так, давай я с Артемом быстро поговорю, и поедем к тебе чай пить и разговаривать. Он кивнул.
Я выскочила из машины и подошла к Догилеву, который стоял с лазерным уровнем, а трое рабочих ставили панель на нужное место. У соседнего дома суетилась еще одна бригада. А мои отделочники доделывали первые дома.
– Артем, вы до завтра успеете? Мне еще померять все нужно, – перешла сразу к делу.
Главный прораб отвлекся и удивленно на меня взглянул.
– Машка в деревне хоть? – Спросил он, не ответив на вопрос. За сестру беспокоится.
– Да, – кивнула. – Так что со сроками?
Он задумался.
– В принципе, тут осталось работы часа на четыре. Поднажмем немного. Думаю, что успеем. Мужики к утру с объектов мусор уберут, и можешь приступать. – Разрешил он.
– Отлично, – я улыбнулась и поспешила к машине Гарина. Забралась внутрь и уверенно сказала. – Пока Олька в деревне находится, никого не найдет.
– Почему? – Полюбопытствовал замдиректора.
– Потому что все работоспособные парни сейчас или экзамены сдают, или в армию ушли, или здесь работают до седьмого пота, – ответила. Толик облегченно выдохнул и потрепал меня ладонью по макушке. Я вывернулась. – А вот когда Олька поедет в город сессию сдавать, тогда может кого-нибудь и подцепить.
Гарин снова напрягся.
– Вот умеешь ты утешить, – фыркнул он.
– Зато тебе больше не хочется пить, – улыбнулась я.
Он задумался на пару секунд и кивнул.
– Действительно, не хочется, – решил он. – Слушай, а чего у тебя на пальце кольцо? Еще и дорогое такое…
Я загадочно хихикнула.
– Если к чаю будет твой смородиновый джем, то все расскажу.
Артур
– Сейчас на стройку заедем, посмотрим, как продвигается. – Предупредил меня Евгений Лаврентьевич.
Мы десять минут назад заехали к Анне Николаевне и оставили там Лидию Васильевну, которая решила остаться на ночь в деревне и понянчиться с внуком, а сами отправились к месту стройки. Машину бросили у первого же дома, решив прогуляться и посмотреть на уже сделанную работу.
– Неплохо. – Оценил командир, заглядывая за невысокие заборчики.
К каждому дому было прикреплено шесть соток земли для личного пользования. Я тоже осматривался. Дома действительно были сделаны на совесть, да и вообще весь концепт качественно продуман.
Мы были уже у четырнадцатого дома, когда заметили бригаду, которая возилась в конце будущей улицы. Командир внимательно осматривал дом, а я почему-то обратил внимание на подъехавшую к строителям машину. С переднего сиденья выпорхнула Вика. Моя Вика. Я тут же шагнул к ближайшему дому, маскируясь в его тени.
Виктория меня не заметила. Она подбежала к Артему, сказала ему пару слов, покивала, улыбнулась и бросилась к машине, где сидел еще один мужик. Я пригляделся. Анатолий Гарин, красавчик из конторы Догилевых. С ним Вика много общалась, я даже уверен, что между ними что-то было…
Замер, когда этот мужик ласково потрепал девушку по черной макушке. Виктория засмеялась. Я так и стоял и почти не дышал, даже когда они отъехали. Сердце билось, как бешеное. А я-то думал… Дебил. Кольцо надел, фиктивный брак предложил и решил, что она для физического здоровья никого не имеет?
– Измайлов, ты чего? – Командир тряхнул меня за плечо.
Я резко дернулся и пошел к машине.
– Там подожду, – ответил.
Шулетов точно все видел, так что объяснять что-то я смысла не видел. И правда, командир подошел к Артему, быстро с ним перетер и подошел к машине. Едва он сел, я рванул с места, стараясь хоть во время вождения спустить пар. Командир молчал ровно до тех пор, пока мы не подъехали к части.
– Легче? – Спросил он, когда я вышел из машины. Я помотал головой, но упрямо промолчал, понимая, что такое поведение для меня нетипичное. – После ужина в спортзал, – приказал Евгений Лаврентьевич.
Я кивнул и отправился в казарму. Вошел в моечную, расстегнул воротник и засунул голову под холодную воду, пытаясь прийти в себя. Такой страшной и неконтролируемой ярости я давно не чувствовал. Я научился контролировать свой темперамент давно. С моими предками это было жизненно необходимо. Когда от родителей сбежал в военное училище, они были в бешенстве. Когда не вернулся назад после учебы, то они начали ставить мне ультиматумы, на которые я наплевал. Когда попал в часть к Шулетову, откуда их связи не смогли меня выцарапать, состоялся серьезный разговор. Отец грозил мне всеми карами небесными, а мама… она меня поняла. И когда два года назад отец умер, оставив весь бизнес старшему, более послушному брату, мама смогла со мной общаться беспрепятственно. Да и брат уже был не против перекинуться со мной парой слов, даже если и по телефону.
Мне пришлось научиться контролировать чувства еще в детстве. Отшлифовал во время учебы и службы. Но я абсолютно не был готов к тем эмоциям, что вызывала во мне Виктория Елизарова. И сегодняшний день просто выбил всю почву из-под моих ног.
Вытерся полотенцем и вытащил телефон. Мама никак не унималась, пытаясь узнать, почему я сегодня ей не отвечаю. Написал лишь одно слово: «Завтра».
После ужина в общей столовой, направился в спортзал. Солдаты от меня почему-то шарахались сегодня. Пройдя мимо зеркала в раздевалке, понял почему. Рожу так перекосило, что страшно было смотреть.
Я сразу подошел к боксерской груше, в то время как остальные солдаты тягали железки и занимались на тренажерах. Наспех натянул тонкие перчатки и принялся молотить ни в чем не повинный спортивный инвентарь, стараясь измотать себя.
– Груша не виновата, – переодевшийся в спортивную форму командир подошел ко мне. – Идем, спарринг устроим.
Я остановил раскачавшуюся грушу, которую я чуть к стене не забил и отправился в соседний зал, устеленный матами. Командир находится в отличной форме, так что придется попотеть. И я был этому рад.
Когда встал в стойку, спросил.
– Думаете, это поможет?
Шулетов усмехнулся.
– А ты представь, что я – это он, – предложил начальник части, обматывая костяшки рук спортивными бинтами.
Иронизировать расхотелось. Захотелось набить морду.
– И что думаете? – Нападать я не спешил.
Командир усмехнулся.
– Думаю, что ты еще щенок неопытный. На ней было твое кольцо. В следующий раз советую думать именно об этом, – предложил он.
Я сделал первый выпад.
Глава 4
Марья
– Ты нормальная вообще? – В сотый раз спрашивал меня Хохриков, когда я отправила мальчонку спать в свою комнату, предварительно загнав в душ. – Ты хоть понимаешь, что наделала? – Он сокрушенно покачал головой и потер лысину.
– Нормально все я наделала. – Огрызнулась в который раз. – А надо было его там, на дороге бросить? Или тем подросткам дать добить? Ребенок и так жизнью не балованный, а вы все его пытаетесь куда-то слить! – Я старалась не орать, но получалось плохо.
– Да обратно его нужно было отвезти! – Не сдавался Яшка. – У него, наверное, родственники какие-то есть, которые претендовать на него будут. Опеку оформят. А так получается, что ты ребенка украла! – Припечатал он меня.
Я насупилась.
– Никого я не крала. Говорю же, в парикмахерской была…
– Я заметил. – Он снова шлифанул ладонью лысину, видимо, надеялся, что из нее джинн вылезет и возникшую проблему решит. – Только в интернат этот сообщить все равно надо. Я Веньке позвонил. Он скоро подойдет.
– Что? – Взвилась я тут же.
– Слушай, – Хохриков в примирительном жесте выставил руки вперед. – Ребенок – не домашняя зверушка. Его нельзя просто подобрать по дороге домой и оставить у себя. – Попытался образумить он меня.
Я почему-то резко успокоилась и усмехнулась.
– Почему? – Задала провокационный вопрос.
Он даже растерялся.
– Потому что он живой и думает. Что, если он не захочет тут жить? – Лысина была вновь протерта. Так скоро до черепа смозолит.
Я сделала вид, что задумалась.
– Тогда мы уйдем жить к Гарину? – Предположила.
Яков тут же помрачнел.
– Нет. – Проворчал. – Тут будете жить. – Согласился. – Завтра съезжу в интернат, узнаю все.
В дверь тихо постучали. Хохриков пошел открывать, а я задумалась. Мда, проблем с Николаем много, но… Но хотелось хоть на время попробовать, каково это, когда у тебя есть спиногрыз со всеми вытекающими. Правда, мальчуган уже большой, и пеленки вряд ли мне светят…
Вениамина привезла Поля, которая ни на шаг не отходила от мужа. Парень же с порога уставился на меня немигающим взглядом, заставляя нервничать, а потом кивнул своим мыслям и улыбнулся. Вот после этой улыбки стало реально страшно. Когда он так улыбается, вечно происходит что-то такое…
– Ну? – Потребовал отчета у расположившихся на кухне гостей Хохриков.
– У Коли никого нет. Они с мамой в город приехали, когда их отец бросил. Он тоже несколько лет назад скончался. Теперь мать. Оба были ВИЧ-положительными. Коля в этом плане здоров. В интернат я позвонил, о родственниках там ничего неизвестно. Ребенка порекомендовали вернуть им, так как надо его передать городскому приюту, – Кулаев покосился на раздраженно хмыкнувшую меня.
– Не отдам, – отрезала.
– Маш, – встряла Поля, – надо тогда опеку оформлять.
Я психанула, схватила свой телефон и набрала Корсарова. Он ответил на четвертом гудке, как и всегда.
– Чего опять натворила? – Послышалось в трубке.
– Чего, натворила-то сразу? – Насупилась я.
– А то я тебя не знаю, – фыркнул Гек. – Жалуйся быстрее, меня жена ждет.
– Подождет, – огрызнулась я, но затягивать перепалку не стала. Трубку еще бросит. – Мне срочно нужно опеку над ребенком оформить. Желательно сегодня.
В ответ раздалось сосредоточенное молчание, потом тихое:
– Кир, скоро вернусь, – и хлопок двери. – Так, Машка. Рассказывай, чего натворила! – Рявкнул он неожиданно. Я коротко обрисовала ситуацию. Гек фыркал и сопел в трубку, как маньяк-астматик. Потом неожиданно заявил. – Ты нормальная вообще?
Так как этот вопрос меня подзадолбал за вечер, я сорвалась.
– Нет. Ненормальная! – Проорала в трубку.
– Не ори! – Резко осадил меня Гек. – Видишь ли, деятельная ты наша, опеку на ребенка женщине, которая проходила лечение в психушке, никто не одобрит. – Добавил он.
Я глаза к потолку подняла.
– Вот я по своей воле там была, да? У меня посттравматический синдром был. У меня документы есть о полном выздоровлении и нормальной работе моей нервной системы. – Сказала.
– Да будь у тебя хоть сорок справок о полном выздоровлении…
– Ты поможешь, или нет? – Перебила нетерпеливо. – Или мне Виталика напрячь?
Корсаров не был бы собой, если бы спокойно не спросил.
– А ты уверена на сто процентов в своих действиях? Обратного пути не будет, – поведал он мне.
Я озверела.
– Гек, если бы не была уверена, то не звонила бы, – проорала в трубку, рискуя разбудить ребенка, спящего на втором этаже. Благо, ребенок глухой, да и Яшка додумался дверь на кухню закрыть. – Короче, лучше братцев напрягу, – проворчала.
– Я помогу, – согласился Корсаров. – Завтра документы подготовят, а послезавтра съездите в интернат и там все быстренько оформите. И еще в соцзащиту потом. Сразу говорю, там тетки страшные. Мне уже жаловались, когда Дарьку на себя оформлял.
– Разберемся, – выдохнула я. – Спасибо.
– Не за что еще. Якову трубку дай, – попросил он.
Послушно протянула телефон лысому мужику и обратила внимание на довольного Веньку. Хотя, он сейчас всегда довольный. Полина, кстати, тоже. Аж скулы сводит от них. Эх, ну почему я такая завистливая? Ведь люди же просто счастливы.
– Все. Завтра документы, послезавтра опека. Довольна? – Мрачно спросил Хохриков.
Я прислушалась к себе и поняла, что да.
– Вполне, – ответила.
Яшка хмыкнул и съязвил.
– Теперь хоть буду знать, как твое довольное лицо выглядит, – паразит лысый явно издевался.
Полина почему-то встрепенулась.
– Так, все, нам пора, – громко заявила она и, схватив Веньку, потащила его на выход.
Хохриков устало опустился на стул рядом со мной и тихо попросил.
– Сядь.
Я секунду поколебалась, но все же послушалась. У самой ноги гудели, и тело ломило от сегодняшних приключений. На сто процентов я еще не оклемалась, так что перегружать организм было лишним.
– Я сегодня посплю на полу во второй комнате на втором этаже, – сразу перешла к делу.
Яков мрачно на меня глянул. Вроде, с виду добродушная морда, а взгляд у него, как у снайпера в сезон охоты. Или он только на меня так смотрит? Надо бы понаблюдать.
– Нет! – Четко отрезал он. – Сегодня спишь на диване, – добавил.
Я насупилась.
– К Тольке уйду, – пригрозила.
Мужик гадко улыбнулся.
– Ребенка тут оставишь? – Спросил он.
Я нащупала на столе салфетку и швырнула в него. Жаль, тяжелее ничего не нашлось.
– Решил манипулировать ребенком? – Спросила, ничуть не злясь, так как сама такая же.
– Да. – Сознался он. – А теперь снимай одежду, посмотрю, как все заживает.
– Нормально все заживает. – Решила соврать я.
Хохриков задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Знаешь, Корсаров сказал, что для опеки было бы лучше, если бы я на тебе…
– Даже не говори этого слова, – предупредила. – Ладно, смотри. Извращенец! – Стянула с себя футболку.
Яшка хмыкнул, взял меня за плечи, поднял на ноги и подтолкнул в сторону гостиной. Послушно дошла до дивана, куда меня настойчиво положили. Лежу, изучаю потолок, пока он расстегивает на ребрах корсет, который прописал врач.
– Болит? – Спросил он, надавив на зеленоватое огромное пятно, которое было на животе. Гематома почти сошла, но травмы все еще чувствовались.
– Слушай, еще раз так спросишь, я тебя отделаю, а потом буду на синяки нажимать и ласковым голосом то же самое спрашивать, – огрызнулась.
Он вздохнул, отклеил пластырь от проколов, через которые мне селезенку ушивали, и осмотрел поджившие ранки. Достал из кармана крем и принялся намазывать поверхность.
– Обезболю, – пояснил он свои действия.
Я раздражённо фыркнула, но мешать не стала. Проходили уже, он меня наручниками (откуда только взял) к кровати пристегнул и все равно намазал. Упертый мужик.
Вот и сегодня, намазал, приклеил снова пластырь, застегнул корсет и накрыл меня пледом.
– Спи.
А я что-то так сегодня вымоталась, что даже спорить не хотелось. Да даже сил на душ не осталось. Закрыла глаза, слушая тихие шорохи и передвижения Хохрикова по дому. Нашла в себе силы и передвинулась немного, освобождая место под еще одного человека. Я достаточно худая, так что места должно хватить и на Якова. Я ж не зверь какой, под порог на коврик его из собственного дома не выгоню.
Он еще немного пошуршал по дому и, наконец, лег позади меня на диване. Я тут же провалилась в дрему. Никогда не смогу уснуть, если по дому кто-то ходит. На грани сознания почувствовала, как на мой живот, затянутый в корсет, легла большая теплая ладонь.
Утро мое началось с тихого разговора, который происходил на кухне. Открыла глаза, зевнула и потерла лицо. Вроде бы, вчера и уснула не поздно, а все равно суставы немного ломит и общее состояние оставляет желать лучшего. Подтянулась, одним движением встала с дивана, немного размяла мышцы и принялась отжиматься. Потом приседания, растяжка, стойка на руках. Все, программа минимум выполнена. Теперь можно в душ и позавтракать.
Вымылась минут за десять, натянула на себя привычные спортивные брюки и майку и отправилась на кухню. Потрепала по макушке Кольку, уплетавшего простую яичницу с колбасой, которую додумался сделать Хохриков, и налила себе свежеприготовленного кофе.
– Я на работу сейчас уеду. К обеду подвезут мебель, присмотри. – Распорядился Яшка.
Я чуть не подавилась.
– Чего это я? – Насупилась.
Он как-то плотоядно окинул мою тощую фигуру взглядом и спросил.
– Будем дальше делить диван?
– Мебель, так мебель. – Быстро согласилась я. Шантажист хренов.
Он разочарованно поморщился и молча вышел из кухни. Колька все так же давился завтраком, пытаясь набить рот посильнее.
– Не спеши. – Села напротив ребенка. – Вас что, в интернате не кормили? – Спросила.
Парень тут же скис и принялся ковыряться в тарелке, тщательно пережевывая то, что было у него во рту.
– Кормили. – Ответил он через минуту. – Но там все такое было… Невкусное и для здоровья полезное. – Вздохнул он.
Я хмыкнула, отпив кофе.
– Такое тебе у нас точно не светит. У тебя будет вредная и вкусная пища. И будешь ты толстый и прыщавый. – Предупредила его. Ни я, ни Хохриков что-то изысканное готовить не умели.
Парень радостно кивнул и снова набросился на еду.
– Теть Маш, а я у вас надолго? – Спросил он между кусками колбасы.
Я задумалась.
– Ну, если все нормально, то лет на восемь то точно. – Ответила. – Если захочешь, конечно. – Неволить я никого не собиралась.
Он радостно закивал. Видимо, в приют ему совсем не хотелось. А я начала думать, чем бы занять мальца до обеда. Потом-то понятно, приобщим ребенка к прекрасному, к сборке мебели. А с утра чего делать? Я все еще была на больничном, да и на работу везти его пока не хотела. Взяла телефон и набрала нужный номер.
– Теть Саш, утро доброе. – Додумалась поздороваться.
– Марья? – Удивилась тетя.
– Ага, я. – Созналась. – Теть Саш, слушай, а ты чем Дюху с Виталиком занимала, когда им лет по десять было? – Поинтересовалась я.
В трубке раздалось молчание и что-то сгрохотало на заднем фоне.
– Маш, я даже спросить боюсь, зачем ты задаешь такие вопросы. – Наконец, призналась она. – Но мальчики такого возраста любят стрелялки всякие, технику, подвижные игры. Это лет с тринадцати их из-за компьютера было не вытащить…
– Я поняла. – Перебила. – Спасибо.
Отложила телефон и задумчиво посмотрела на ребенка, быстро допивающего молоко. Стрелялки, подвижные игры… Нет, стрелять ему ее рано, отдачу не сдержит. А вот подвижно потренироваться… Где-то у меня был набор метательных ножей.
– Коль, а хочешь, я тебя поучу ножи метать? – Спросила. Вдруг, не захочет.
Глаза мальца тут же загорелись интересом.
– Настоящие метательные ножи? – Он радостно захлопал ресницами.
Я коварно улыбнулась.
– Идем, найдём инвентарь и на улицу.
Яков
Я задумчиво повернул руль к конторе. Прежде чем ехать к своей стройке, хотел поговорить с Геком об опеке. Все-таки опека и усыновление – разные вещи и хотелось бы знать, в чем различия.
Вот только вырулив на стоянку, я, дернув ручник, выскочил из машины и побежал разнимать двух дерущихся мужиков. Точнее оттаскивать Корсарова, избивающего несопротивляющегося Толика.
– Твою мать, Гек! – Рявкнул я, когда он меня с силой отпихнул и вновь бросился на плохо стоящего Гарина, сбив его с ног.
С крыльца уже сбегали Виталик с Артемом. Втроем нам удалось оттащить небольшого с виду Гека от избитого Толика.
– Пустите. – Дернул плечами Генка, мрачно сверлящий севшего на земле замдиректора неприязненным взглядом.
– Успокойся. – Виталик встряхнул Корсарова за плечи. – Быстро рассказал, почему взбесился. – Приказал он.
Гек сплюнул на землю и выдавил из себя.
– Олька.
Все почему-то посмотрели на крыльцо, где стояла хрупкая девочка подросток и с ужасом смотрела на бегущую по подбородку Гарина кровь. Толик тоже не сводил с нее глаз.
– Совратил? – Спросил я, глядя, как девочка забежала внутрь здания.
Корсаров как-то иронично хмыкнул.
– Если бы совратил, то уже женился бы. – Предупредил он так, чтобы Толик слышал.
Гарин услышал и теперь перевел заинтересованный взгляд на Гека, который наоборот нахмурился. Дверь конторы снова открылась и с крыльца сбежала эта самая Ольга с аптечкой в руках. Подошла быстрым шагом к Толику, вынула из аптечки бактерицидную салфетку и принялась стирать с его лица кровь.
