Николай Зорин
Числовой код бессмертия
Глава 2
Он отступил один только раз, но наказание было жестоким. Потому что отступничество – все равно что предательство. Предательства не прощают, предательство карается высшей мерой. К этой высшей мере он и приговорен. Еще несколько дней назад невозможно было представить, что он, Артур Климов, абсолютный счастливчик, этой ночью захочет застрелиться.
Рулетка снова и снова начинает движение, круги наслаиваются один на другой, слой за слоем. Он всегда выигрывал, всегда, за восемь лет ни одного, даже случайного, незначительного проигрыша. Счастливая комбинация чисел возникала сама собой, стоило только прикрыть глаза и мысленно перенестись в этот город, в котором он никогда не был. Узкие, почти игрушечные улочки вплетались в круги рулетки и вытекали комбинацией выигрыша.
Но однажды он отступил, сбежал с кукольных улочек, бросил вызов и этому незнакомо-знакомому городу, и своему абсолютному знанию числа удачи. Он захотел сам, без постороннего участия выиграть. Один только раз, чтобы доказать… А потом снова вернуться. Но вернуться не получилось. Вернуться никогда уже не получится. Потому что отступничество – все равно что предательство. Этот город исчез для него навсегда.
Круги расслаиваются, рулетка завершает движение. Проигрыш! Снова и снова. Игра продолжалась третьи сутки, без перерыва, без сна. Рулетка, круги… Не перейти ли за карточный стол?
И здесь неудача. Палач точит топор – он, Артур Климов, сжимает в кармане пистолет. Маленькая стопка фишек – последних, больше купить он не может – тает. Он перебирает их пальцами, пытаясь на ощупь определить счастливую, ту, что вернет ему жизнь, ту, что остановит палача. Ведь бывает же так, что в последний момент смертную казнь заменяют другим наказанием, время от времени подобные чудеса случаются.
Проигрыш. Остается последняя фишка. Она лежит во внутреннем кармане пиджака, но трогать ее нельзя, эта фишка – талисман. Эта фишка – его первая фишка, купленная восемь лет назад. С этой фишки начался его счастливый путь. Он сделал на ней метку, прежде чем впервые поставить… И с тех пор всегда носил с собой на игру. Взял и сейчас, когда решился на этот злосчастный вызов. Но, может, она-то и вернет удачу? Нельзя на заклание отдавать талисман, и все же…
Нужно вернуться к рулетке и бросить последний вызов. Не вызов, какой уж тут вызов, жалкий шепот, мольба труса, на которого наставлен пистолет. Красные тяжелые портьеры, красновато-коричневые с позолотой стены – любимое его казино «Золотой лев», именно здесь он впервые выиграл, именно здесь началось его счастливое путешествие по волшебному городу. В этом казино постоянное время года – мягкая, радостная, солнечная южная осень, запах разноцветных листьев и спелого винограда, запах праздника. Узкие улочки… Зачем он сошел с этих улочек?
Рулетка, словно огромная воронка, поглощает, проглатывает все, что попадается ей на пути. Портьеры с тяжелым всхлипом исчезают в ее утробе, и солнце, и листья, и улицы закручиваются на спираль. Неразменная монета, талисман, счастливая фишка перемалывается этой дьявольской зубастой пастью. Все кончено.
Его оттаскивают от стола, довольно грубо – какая уж тут вежливость, когда ты стопроцентный банкрот! Ноги автоматически идут в бар. Здесь еще не знают, что он, Артур Климов, самый удачливый за всю историю существования казино игрок, стал абсолютным неудачником. Бармен еще заискивающе заглядывает ему в глаза, с приторной улыбкой подает тот особенный, жутко дорогой коньяк, который подавал все восемь лет его беспроигрышных посещений. И ждет тех особенных чаевых, которые Артур давал ему все эти годы – вместо денег игральную фишку, потому что бармен и сам заядлый игрок. Но сегодня он ничего не дождется!
Коньяк согревает. Коньяк отодвигает развязку. Бармен сочувственно кивает – догадался наконец, что произошло: игрок понимает игрока без слов, – но не верит, не верит. Мается рядом, не отходит, хочет что-то сказать – наверное, утешить, и не решается. В бар заходит новый посетитель, незнакомый, явный новичок, неуверенный в себе. Бармен неохотно переключается на него, тяжело вздыхает: что поделаешь, служба.
Коньяк… Зачем он соскользнул с этих улочек, зачем, зачем? Да, это тоже была игра: он бросил вызов, поставил на кон – игра вроде русской рулетки. Потому что пресытился, потому что обычная рулетка больше не давала того ощущения, больше не будоражила его: если всегда следует выигрыш, ты уже не игрок. Ну, что ж, теперь он проиграл. Все проиграл, жизнь проиграл. А выигрыша никогда больше не будет.
– Извините, пожалуйста.
Бармен! Артур о нем уже успел забыть. Что ему нужно?
– Не в обиду вам, а от всего сердца, я хотел бы предложить… немного денег. Взаймы. Вы отыграетесь, я в этом уверен.
– Денег? – Артур даже не сразу понял, о чем он. – Денег? Ах, да! Нет, спасибо, не нужно.
Никакие деньги ему уже не помогут. Он-то знает. Его безусловная удачливость не была случайностью. Просто он когда-то, сам не зная о том, заключил сделку. А теперь контракт расторгнут. Деньги… Нет, не помогут ему никакие деньги, что тут себя обманывать? Хотя предложение заманчивое.
А если он ошибается? Если все-таки еще раз попробовать? Занять у бармена, он ведь действительно от души предлагает, и попытаться снова? Может, это только черная полоса, которая рано или поздно у любого игрока наступает, и не было никакой сделки с мистическим городом? Занять и вернуться в зал?.. Хотя бы снова ощутить напоследок… А может, и не напоследок, может, удастся отыграться? Конечно, удастся. Вдохнуть этот запах: солнечной осени, узких, игрушечных улочек…
Ничего не получится! Бессмысленно. Допить коньяк и уйти, не становиться посмертным должником у этого симпатичного человека. Снять номер в какой-нибудь гостинице и исполнить то, что еще в состоянии сам исполнить. Дома это сделать было бы проще, но дома у него больше нет, проиграл он свой дом. Как и все проиграл. Допить коньяк, согреться напоследок…
Коньяк больше не согревает, но все равно. Рюмка опустела. Не заказать ли еще? Торопиться в любом случае некуда.
– Еще коньячку?
Снова бармен. Как он сегодня услужлив! Впрочем, он всегда был таким, только раньше его услужливость не замечалась: счастливые люди вообще мало что способны замечать вокруг себя.
– Да, пожалуйста.
Торопиться на эшафот было бы просто глупо. У коньяка послевкусие отчаянья, но все равно, все равно. И у бармена вид совсем несчастный, так он испереживался за чужую погубленную жизнь, а посетители бара, наоборот, как будто злорадствуют. Но лучше уж здесь, чем в одиночестве гостиничного номера, лучше этот коньяк со вкусом безысходности, чем стакан тепловатой затхлой воды из графина, чтобы привести себя в чувство перед окончательным прощанием. Занять бы чем-то глаза, руки, мысли.
На противоположном конце барной стойки забытый кем-то журнал. Потрепанный, старый, обложка наполовину оторвана, страницы по-желтели.
Артур сполз с высокого стула, взял журнал и вернулся на свое место.
* * *
«Абсолютный выигрыш». Так назывался этот рассказ. Артур наткнулся на него сразу, наугад раскрыв журнал. И не поверил, отнес совпадение к ошибке восприятия, к изъяну воображения, которое решило сыграть напоследок с ним злую шутку. Ведь так не бывает!
Но рассказ действительно назывался «Абсолютный выигрыш», и рассказ был о нем, об Артуре Климове, о счастливом игроке, который однажды бросил вызов своей удаче и стал предателем. Предал узкие, игрушечные улочки, которые столько лет неизменно выводили его к счастливой комбинации, предал незнакомо-знакомый город, предал поводыря своей судьбы. И удача от него отвернулась. Он проиграл. Трое суток, без перерыва, без сна длился этот ужасный проигрыш, пока не осталось у него ничего, кроме последней фишки, его талисмана.
Этот рассказ в старом журнале до детали, до мельчайшего нюанса воспроизводил его жизнь, а главное, сегодняшний день. Артур никогда и никому не рассказывал о своем талисмане. И о городе тоже, и об этих призрачно осязаемых улочках. Как же автор рассказа узнал? Кто он такой, этот автор?
Артур перевернул несколько страниц назад, вернулся к началу. «Абсолютный выигрыш». Автор Иван Молчанов. И фотография: хмурый тип примерно его возраста, немного за тридцать, с жуткой шевелюрой, словно год не был в парикмахерской, а так ничего особенного. Ни на демона, ни на пророка не похож этот Иван Молчанов. Но что-то знакомое в лице, да и в сочетании имени-фамилии тоже. Может, он его раньше знал, и этим все объясняется?
Не знал. Если и видел когда-то, то мельком: ехали вместе в электричке или стояли в очереди – что-нибудь в этом роде. И имя вполне заурядное – Иванов Молчановых в России тьма-тьмущая. И уж точно никаким случайным, мимолетным знакомством не объяснишь то, что Иван Молчанов о нем так много знает. Но главное даже не это. Журнал старый, трехлетней давности. Получается, Молчанов три года назад уже знал о том, что Артур вот сейчас проиграет? Именно так проиграет? И этот журнал, как он здесь оказался? Кто его принес и зачем?
Затем, чтобы он, Артур Климов, прочитал рассказ. Рассказ о себе. Чтобы он понял… Что понял?
Надо дочитать до конца. Вероятнее всего, это какой-то розыгрыш, злая шутка, но дочитать нужно, доучаствовать в этой шутке.
Артур вернулся к прерванному повествованию, не веря, смеясь над собой, жадно вчитываясь в каждую строчку.
После окончательного проигрыша игрок направился в бар. Бармен подал ему коньяк, тот самый, особенный, который подавал на протяжении восьми беспроигрышных лет, и замер в ожидании тех самых, особенных чаевых, их маленького секрета – игральной фишки. Бармен тоже был игрок. Коньяк согревал, а пистолет в кармане холодил пальцы. Все было решено: снять номер в гостинице, дожить до утра, а там…
Нет, нет, это невозможно! Наверное, он не только жизнь, но и разум проиграл, и теперь сошел с ума, и все ему просто чудится. Но что же дальше-то, дальше? Каким было утро игрока в рассказе? Каким будет его собственное завтрашнее утро?
Артур, не выдержав, перелистнул несколько страниц, прочитал последний абзац, но, вероятно, от волнения ничего не понял. Рассказ почему-то заканчивался странной фразой: «И это было только начало…». Начало чего? И к чему многоточие? Нет, так ничего не понять, нужно читать по порядку.
Дожить до утра… Пистолет холодит… Бармен предлагает взаймы денег, но игрок отказывается, потому что деньги ему не помогут, но тут на глаза попадается журнал, старый, потрепанный, он лежит на противоположном конце стойки, кем-то за-бытый.
Нарочно оставленный, теперь это ясно.
Игрок открывает журнал и натыкается на рассказ о самом себе. Думает, что сошел с ума, что все это ему только кажется. Не верит и все же нетерпеливо перелистывает рассказ, устремляясь к концу: каким будет его завтрашнее утро? И не находит ответа – смысл написанного для него совершенно неясен. Нужно читать по порядку…
Ну, конечно, по порядку! Потому что разгадка вовсе не в конце, свет удачи зажегся вот здесь, в середине, когда игрок случайно услышал мимоходом сказанную фразу. Именно эту: «Свет удачи». Так называется казино, в котором он непременно отыграется.
«Свет удачи». Но такого казино нет. «Свет удачи». Да ведь он сам только что слышал, как кто-то произнес эту фразу. Или ему показалось? Нужно спросить у бармена. Он и в рассказе играет не последнюю роль.
Артур кивнул бармену. Тот с готовностью подошел.
– Решили все-таки взять денег? – Бармен ему тепло улыбнулся. – Берите. Я верю, вы должны отыграться. Вы не можете проиграть.
– Да, да, спасибо большое. Я возьму. Только скажите, не знаете ли, где находится казино «Свет удачи»?
– «Свет удачи»? – Бармен задумался. – Такого казино нет в нашем городе.
К стойке подошел посетитель.
– Недавно открылось. Это за городом. Я сам только что оттуда. Очень приличное заведение, крупная игра, но мне не повезло… «Три костела», – заказал посетитель, взял свой джин и отошел от стойки.
Значит, правда? Но все равно поверить невозможно. А как там игрок?
Артур вернулся к рассказу. У игрока все сложилось просто фантастически. Он все отыграл. Он выиграл жизнь. Он снова вернулся в свой сказочный город. Улочки встретили его приветливо, ему все простили, улочки привели к счастливой комбинации. И была самая счастливая в его жизни ночь, и было безмятежное утро – он спал крепким сладким сном, а когда проснулся, понял, что главная партия у него впереди, что это было только начало…
Невозможно поверить!
– Вот, возьмите. – Артур поднял голову. Над ним возвышался бармен, он вышел из-за стойки, там, на своем привычном месте, бармен не казался таким огромным. В руке у него была пачка купюр. – Здесь немного, всего тысяча евро – несколько моих выигрышей, я ведь не играю по-крупному. Но думаю, для старта вам хватит. Увидимся завтра вечером.
Невозможно поверить! Но сыграть в новую игру: ставка на пророчество – очень заманчиво. Он отправится в казино «Свет удачи» прямо сейчас, только узнает адрес. Где он, тот человек? Да вот же, за столиком в углу, потягивает свой джин.
– Значит, до завтра? – Артур протянул руку бармену.
– До завтра. – Бармен крепко пожал протянутую руку. – Ставлю еще тыщу евро, что завтра мы снова увидимся.
– Почему вы так уверены в моем выигрыше? Почему даже не сомневаетесь, что для меня наступит это счастливое «завтра»? – Артур криво улыбнулся.
– Почему? – бармен пожал плечами. – Вы для меня что-то вроде счастливой приметы. Каждый раз, как вы появляетесь в нашем казино, я всегда выигрываю. С нетерпением жду окончания своей смены, захожу в зал, делаю ставку – и выигрываю. Эту удачу мне приносите вы. Вы – сама удача. Вы не можете проиграть.
– Почему же не могу? Я уже проиграл сегодня.
– Это неважно. – Бармен махнул рукой.
– Удача уходит и приходит.
– Только не у вас. Завтра вечером вы вернете мне долг, – убежденно проговорил бармен. – И все у нас будет, как прежде.
Артур кивком попрощался и пошел к столику проигравшегося в «Свете удачи» посетителя – его смутила такая слепая вера бармена в его везение. Словно тот прикоснулся к его сокровенной тайне, которую знать посторонним нельзя.
– Простите, – проговорил он, присаживаясь за столик несчастного игрока. Тот отставил недопитый джин и растерянно на него посмотрел. Артуру представилось, что этот человек, точно так же, как он несколько минут назад, сжимает в кармане пистолет. – Вы говорили о новом казино, «Свет удачи», кажется. Не могли бы вы дать мне адрес?
– Адрес? – мужчина усмехнулся. – Хотите испытать свою удачу там, раз уж здесь она вам не выпала? Что ж, извольте. – Он продиктовал адрес, залпом допил свой джин и шаткой походкой обреченного вышел из бара. Артур бросился за ним, но человек исчез, словно и не было его вовсе.
А может, и в самом деле не было? И не было журнала с рассказом, и нет никакого писателя Ивана Молчанова? И не существует казино «Свет удачи»? И его, Артура Климова, тоже больше не существует? Проиграв, он пустил себе пулю в лоб, и все происходящее лишь его посмертные видения?
Он огляделся. Улица залита огнями, люди, машины, троллейбус проехал – он не один в этом туннеле смерти. Поднял руку, остановил захудалый, разбитый «Жигуленок», забрался в салон, назвал адрес. В салоне нестерпимо пахло бензином.
– Казино «Свет удачи»? – уточнил водитель, поворачиваясь к нему – Артура обдало запахом чеснока. Нет, он не умер, все происходит по-настоящему. В загробном мире не может быть таких неприятных, таких реальных деталей. Успокоившись, Артур откинулся на спинку жесткого сиденья, закрыл глаза.
Машину тряхнуло на ухабе. Артур проснулся и удивился, как ему удалось уснуть – все нервы были на пределе.
– Приехали, – сказал водитель, снова дыхнув чесноком.
Артур расплатился и вышел из машины. Вспыхнула яркая неоновая вывеска «Казино «Свет удачи», словно только и ждала его появления. Вздохнув, он открыл дверь, вошел. Что его здесь ожидает?
В «Свете удачи» было три игорных зала, все оформлены в готическом стиле, а так ничего особенного. Казино как казино. В сущности, все казино похожи, и это от других, в которых ему приходилось бывать, ничем не отличалось. Это несколько разочаровало: может ли в таком самом заурядном заведении исполниться столь необычное предсказание? Он переходил из зала в зал, не зная, на каком остановить свой выбор, где начать игру. Слишком важна была для него первая партия – если он ее проиграет, если улочки его волшебного города не вернутся, значит, все будет потеряно. И теперь уж точно навсегда.
Он остановился у одного из столов в центре второго зала, прикрыл глаза, пошатнулся – от волнения закружилась голова, – невольным движением, чтобы не упасть, вытянул руки в стороны и уперся ладонями в стены. Улыбка пробежала по его губам. Еще не смея поверить в свою удачу, он осторожно шагнул вперед. Узкая улочка, на которой он вдруг оказался – опять оказался! – перетекла в другую, та – в третью. Он шел, ни о чем больше не думая, просто радуясь, что вернулся в свой волшебный город.
* * *
Узкие улочки привели на ярко освещенную площадь. Здесь было много людей, нарядных, праздничных. Наверное, в городе происходило какое-то особенное торжество, такое, какое бывает раз в год, не чаще, событие, на которое собираются все жители. Смех и восторженные возгласы эхом разносились по площади, сейчас заиграет оркестр, и начнется главное представление праздника. Сейчас, сейчас… Артур замер, ожидая. Толпа замерла. Но музыка не зазвучала, зато в центре площади появилось нечто, чего он не мог рассмотреть, не мог осмыслить, а люди бросились вперед и обступили это нечто. Он тоже бросился, но было уже поздно: толпа стояла единым монолитом и не пускала его. Что там, в центре? Необходимо понять, необходимо пробиться и увидеть. Сегодня, сейчас, немедленно. Иначе он опоздает навсегда.
В толпе кто-то отчаянно закричал. Ему ответил безумным хохотом другой, невидимый Артуру кто-то. По толпе волной прокатился вздох то ли горести, то ли облегчения. Хохочущий, все так же хохоча, выбрался наружу. Артур подскочил к нему.
– Что там? Что?
Но его не услышали. Прошло немного времени, и из круга выбрался следующий с лицом равнодушно-безжизненным. Артур попытался его остановить, но он даже не заметил, прошел мимо. Надо самому пробираться к центру круга. Невозможная, может быть, невыполнимая задача, но другого выхода нет.
Тяжело дыша, изо всех сил работая локтями и ногами, Артур медленно продвигался вперед. И вот наконец он у цели. Здесь свет был гораздо ярче, словно над центром площади повесили мощнейший прожектор. Свет просто ослеплял. Глазам было больно, а лицу нестерпимо горячо. И дышать почти невозможно. Наверное, поэтому он не сразу смог рассмотреть идола в зеленом суконном фраке, и огромный игорный стол, и исполинскую рулетку. Не идол, а обыкновенный крупье. Впрочем, не обыкновенный. Он сурово, без тени профессиональной приветливости посмотрел на Артура и не предложил, а потребовал сделать ставку. Улицы, по которым он пришел сюда, завертелись волчком, улицы завертелись и выплюнули комбинацию. Красное, черное, цифры и числа… Выигрыш.
Яркая вспышка света. Казалось, что при такой невыносимой, предельной яркости никакая вспышка невозможна. Но снова вспышка. И вот уже кроме света ничего не осталось, все растворилось в нем: и люди, и площадь, и время.
Снова выигрыш. Свет и удача. И числа, и вдруг он, сам не зная почему, передвинул фишки на белое. Улочки одобрительно закружились, улочки обласкали его невыразимо долгожданным: ты снова наш.
Выигрыш, свет. Выигрыш, выигрыш. Свет в некоем пространстве вне пространства, и время вне времени. И взмокла спина от пота, и на сукно упали капли с лица. И кто-то опять безумно захохотал, и кто-то где-то безутешно плакал.
Выигрыш. Ночь никогда не кончится, потому что и она растворилась. Ночь, свет и беспредельность. Беспредельность удачи.
Свет…
Свет неожиданно кончился, Артур шагнул в темноту, но не сразу смог сообразить, где он и почему игра окончилась. Да просто казино закрылось, он слишком много выиграл, он обчистил это заведение дотла. На улице он никак не мог сориентироваться, в какую сторону ему двигаться. И не мог вспомнить, что же случилось, только знал, что случилось счастье. Мост. Нет, не в ту сторону повернул, надо вернуться назад.
Вот там огонек, а там еще один, и еще. На огоньки и нужно идти. Огоньки – это свет, а свет – это удача. Свет удачи пролился сегодня. Рулетка кружилась, кружилась, приглашая на танец сплетение улиц. Рулетку он приручил. И выиграл что-то очень важное.
Огоньки оказались сигнальными лампочками такси. Он вышел на верную дорогу, теперь все будет хорошо. Один из таксистов в ожидании клиента курил трубку, Артур выбрал его.
– Привет, командир! – поздоровался он, забираясь в машину. – В город.
Ночь, оказывается, все еще длилась. Что он собирался сделать сегодняшней ночью? Снять номер в гостинице, а затем… Пистолет холодил пальцы там, в баре. Бармену повезло, он выиграл свою тысячу и не лишился той, что дал ему взаймы в качестве старта. Нет, это ему, Артуру, повезло. Снять номер в гостинице придется, а пистолет больше не нужен.
– Командир, – весело обратился он к водителю, – у вас отличная трубка. А у меня есть одна забавная игрушка. Вот, не взглянете ли? – Артур вытащил из кармана пистолет и протянул водителю. Тот мельком взглянул и снова уставился на дорогу.
– Что вы собираетесь с этим делать? – спросил, притворяясь спокойным, ничуть не напуганным, равнодушным.
– Хочу обменять его на вашу трубку.
– Ах, вот оно что! – с облегчением выдохнул водитель, но тут же опять принял равнодушный вид, притворяясь, будто вовсе не испугался безумного от счастья пассажира с его пистолетом. – Вам это невыгодно, обмен неравноценный, но я согласен. – Притворно неторопливым движением водитель вынул изо рта трубку, взял пистолет, сунул в бардачок, не переставая следить за дорогой.
– Спасибо.
– Спасибо вам, всегда мечтал о пистолете. Приходится, знаете ли, ездить по ночам, народ попадается всякий. Ночью на дороге безоружный, что голый.
– Вот и вооружились. – Артур расхохотался.
– Вот и вооружился, – согласился водитель. – Еще раз спасибо.
Машина въехала в город. За окном замелькали улицы, широкие, обычные улицы его города, того, в котором Артур прожил всю жизнь и где сегодня не предстоит ему умереть. Да, да, он наконец понял, теперь понял, что сегодня выиграл. Что отыграл.
Казино «Свет удачи», наверное, разорилось. Он его разорил. Но что поделаешь? Выигрывает всегда кто-то за счет кого-то.
– Ну, куда дальше? – снова заговорил водитель.
Дальше? Снять номер в гостинице, потому что дом свой он проиграл. Ничего, теперь можно будет купить новый. Или выкупить прежний. Потом он посмотрит, как лучше.
– В гостиницу.
– В какую именно?
– «Старый город». – Название всплыло само собой, и сразу же представилось старое обветшалое, мрачноватое здание. Артур никогда не был ни в одной гостинице этого города. Зачем? Ведь у него имелось собственное жилье, роскошное жилье… Но мимо этого самого «Старого города» он часто проезжал. Мрачное здание гостиницы пугало и одновременно завораживало.
– «Старый город» так «Старый город», – неохотно согласился с его выбором водитель. – Вообще-то это не самое лучшее место. Разные слухи ходят об этой гостинице… Но как хотите.
Они подъехали к гостинице минут через пять. Вывеска не горела, и светилось только несколько окон. Ночь, конечно, но, скорее всего, дело не в этом. Мало кому захочется здесь останавливаться.
Артур расплатился с водителем и вышел из машины. Но тот не уехал, остался чего-то ждать. Массивная дубовая дверь оказалась настолько тяжелой, что открыть ее удалось не с первого раза, Артур даже подумал, что гостиница закрыта. И отчего-то запаниковал, и стал с силой рвать дверь на себя. Со скрипом и ржавым лязгом она наконец подалась.
Портье дремал за стойкой. На появление постояльца никак не отреагировал. Пришлось позвонить в колокольчик, чтобы его разбудить.
– Одноместный, пожалуйста, – попросил Артур.
Портье, не поднимая на него глаз, кивнул, раскрыл большую старую бухгалтерского вида тетрадь – компьютера в этой богом забытой гостинице не было – поводил пальцем по строчкам и объявил его номер с какой-то торжественной значимостью. Затем так же торжественно протянул ключ на деревянной груше.
– А как насчет шампанского? – спросил Артур больше для того, чтобы сбить с портье эту непонятную значимость. – Можно сейчас его заказать прямо в номер?
– Шампанское? – Портье на секунду задумался. – Шампанское в буфете, – пробормотал он. – Но заказать, конечно, можно в любое время. Вот только… Неужели вы будете пить шампанское в одиночку?
– Почему бы и нет? – Артур смутился, но постарался не показать виду. Всегда все праздники он отмечал один, и ему не приходило в голову, что в этом есть что-то ненормальное. А ведь портье прав: пить шампанское в одиночку действительно глупо. – Скоро должен подъехать мой… брат. – Слова слетели сами собой, он даже не успел ничего обдумать.
– Брат? – Портье неизвестно чему обрадовался. – Брат? Прекрасно! – Он протянул бланк. – Заполните, пожалуйста, и можете заселяться.
Дверь с тяжелым скрежетом открылась, и потянуло сквозняком. Артур обернулся, но не смог рассмотреть человека, стоящего на пороге гостиницы и почему-то не решающегося зайти, – только щель в темноту ночной улицы и смутный силуэт.
– А вот, кажется, и ваш брат! – воскликнул портье, взял у Артура заполненный бланк и деньги. – Насчет шампанского я могу распорядиться сам. Какое и в каком количестве вам нужно?
Дверь снова тяжело заскрипела и закрылась. Человек так и не решился войти.
– Странно! – проговорил портье и недовольно посмотрел на Артура, будто он обманул какие-то его надежды.
– «Prosecco», две бутылки, – смущенно, скороговоркой сказал Артур и быстро, пока не началось никаких новых расспросов, пошел к лестнице.
* * *
Номер, вопреки ожиданиям, оказался роскошным. Первым делом Артур зажег весь имеющийся свет: люстру, светильник, лампу на столике перед зеркалом. В коридоре было темно, и на какой-то момент он так испугался, что чуть не бросился опрометью вниз – назад, в фойе, к этому хоть и не очень приятному, но живому человеку – портье. Но, к счастью, вовремя отыскал свой номер, для чего пришлось освещать все подряд двери зажигалкой. Потом, чтобы окончательно почувствовать, что все страшное, все плохое осталось позади, а впереди только праздник, праздник без границ, и счастье, счастье, он с размаху плюхнулся в кресло. И, дожидаясь, когда принесут шампанское, стал перебирать события сегодняшнего дня: проигрыш, бар, рассказ о самом себе и абсолютный выигрыш. Этот выигрыш стал возможен благодаря Ивану Молчанову и так чудесно подвернувшемуся его рассказу. Да, это чудо, самое настоящее чудо, из тех, что случаются раз в жизни или никогда не случаются. Портье считает, что праздник на одного невозможен, и Артур его обманул, сказав, что собирается отмечать с братом, что брат вот-вот подъедет. Но он действительно вот-вот подъедет, его друг, его брат, его самый близкий человек, Иван Молчанов. Главный виновник торжества. Спаситель. Если Иван смог его угадать так много, неужели же и он не сможет угадать Ивана? Если Иван его знает до мельчайших жестов, до едва заметных движений, то и он постарается узнать. Да ведь ему с самого начала показалось, что они когда-то встречались. И получается, вовсе не мельком, а хорошо знали друг друга. Друга… Какое прекрасное, какое святое слово! У Артура никогда не было ни одного друга, разве что в детстве, но это не в счет, та жизнь давно забыта, ее словно и не было вовсе. Да, да, между ними, безусловно, существует какая-то связь, большая, чем простые человеческие отношения. Он не очень-то силен в мистике, не знает, как называются такие невероятно тесные духовные связи, но это все равно. Нужно только вспомнить что-то забытое. Закрыть глаза и погрузиться в короткий пророческий сон, вернее, предвидческий – нужно просто увидеть. Кажется, так это делается? Или лучше долго-долго смотреть в зеркало?
Иван – отражение. Нет, это он, Артур, отражение Ивана, увиденный им образ или… Он никогда не верил ни в мистику, ни в прочую чертовщину, но сегодня, сейчас, готов поверить. Итак, Иван – это тот, кто сидит перед зеркалом, а там, в его глубине – Артур. Он, Иван Молчанов, узнает черты дорогого ему человека, Артура. Он так давно хотел с ним встретиться, не в фантазиях, а вот так, воочию, распить бутылочку шампанского, поговорить по душам.
– Здравствуйте, Артур! – Иван протянул для пожатия руку, Артур схватил ее и в восторге пожал.
– Здравствуйте! – Зеркало словно вздохнуло. Или это мигнул свет? В таких старых гостиницах обычно плохая проводка. Трудно сразу поверить, когда не верил всю жизнь, трудно перескочить через этот барьер. В плохую проводку поверить проще.
Нет, конечно, проводка ни при чем.
– Вы правы – проводка ни к черту. Вот и в коридоре совсем не было света. Я с трудом нашел ваш номер, думал уже повернуть назад.
В дверь тихонько постучали. Принесли шампанское и два бокала. Откуда они узнали, что бокала должно быть два? Да ведь Артур сам сказал портье. Вечер с братом…
Иван разлил шампанское по бокалам. Один протянул Артуру.
– За ваш выигрыш!
– За наш выигрыш!
Они чокнулись и выпили залпом.
– Не перейти ли на «ты»? – предложил Иван. – Понимаешь, в своих мыслях я всегда называл тебя «ты». И даже не так: «я». Я всегда писал от первого лица. Ты – это я. А знаешь, к себе обращаться на «вы» как-то неловко. Итак, «ты»?
– С удовольствием!
Они снова наполнили бокалы и выпили. Иван достал из кармана пачку сигарет, закурил, протянул Артуру:
– Угощайся. Ты ведь никогда не курил трубку.
– Да, не курил. – Артур виновато улыбнулся и взял сигарету. – Но я научусь, обязательно научусь. Я знаю, это целая наука – правильно курить трубку, но я ее освою. – Он вытащил трубку из кармана куртки и положил на тумбочку возле кровати.
– Вот теперь все правильно, – одобрил Иван. – Только не хватает главного. Радости.
– Я очень, очень тебе рад!
– Нет, не то! Ты должен радоваться выигрышу. Безнадежный кошмар сменился беспредельным счастьем, – задумчиво проговорил Иван, словно прочитал по книге. – Радость, ликование, счастливый смех – ничего этого я не вижу.
– Прости. Я сейчас… – Артур поднялся, двинулся из зеркала навстречу Ивану и в нерешительности остановился. – Да, извини, сейчас. Я никак не могу осознать до конца, никак не могу по-настоящему обрадоваться, ощутить это беспредельное счастье. Нужно время. Нужно настроиться. Я постараюсь… – Он замер, настраиваясь – вспоминая. Неловкими движениями принялся доставать из карманов купюры, посмотрел на них равнодушно, положил на столик перед зеркалом. – Прости, не могу ощутить.
