Николай Владимирович Лакутин
Заговорённый стул необычного писателя
– Разве их только двое? – недовольно спросила Любовь Никитична.
– Остальных не удалось довести живыми. Трое погибло при штурме, ещё двое скончались в дороге. Эти тоже на ладан дышат, но поговорить вы с ними успеете…, я надеюсь.
Гурген открыл дверь. Любовь Никитична увидела двоих еле живых бойцов, привязанных по рукам к балке здания, тех самых, которые её избивали юной девчонкой много лет назад.
– Ты…, – собирая остатки сил, вымолвил один из них.
– Жива ещё, стерва, – добавил второй, сплёвывая кровь.
Гурген протянул женщине пистолет, предварительно зарядив его.
Любовь Никитична уверенно взяла ствол и в эти же секунды спустила курок дважды. Связанные мужчины умолкли навеки.
Женщина отдала пистолет обратно Гургену.
– Отправьте мне актуальные реквизиты, я сегодня же переведу оплату.
Гурген улыбнулся, убрал пистолет и отлучился.
Любовь Никитична вернулась в свои апартаменты и встала под холодный душ. В голове её роились воспоминания, как её связанную выбросили из машины где-то на пустыре. Несколько машин светили фарами прямо ей в лицо. Один из тех бойцов, которых она оставила в складе, взял её за волосы, а второй начал бить по лицу кулаком так, что она то теряла сознание, то от ударов снова приходила в себя. На крики девушки никто не обращал внимания. Только говор нескольких мужчин, жестокий смех и звук расстёгивающейся ширинки брюк.
– Где хранитель стула? – пугающе спокойно спрашивал тот, кто держал её за волосы.
– Картошка, а ты не переусердствовал, пока реставрировал личико этой благородной девицы? А то лишится дара речи раньше, чем нам это нужно.
– Она крепкая, такие быстро не ломаются. Давай-ка я ещё ей накину для разговорчивости.
– Я больше ничего не знаю, – кричала что есть сил Люба. Я всё вам сказала. Я знать не знаю этого мужика. Кроме того, что он представился Родионом и назвал себя хранителем какого-то стула. Зачем я вообще позвонила по этому номеру…
– Хорошо притворяется, я ей почти поверил, – проговорил второй боец, оставленный Любовью Никитичной в сарае с пулей в голове. – Держи крепче, я люблю таких несговорчивых девчоночек…
Люба завизжала что было мочи, но, похоже, это только прибавляло страсти тому, кто уже начал совершать над ней насильственный акт.
Очнулась она в телеге. Покачивания, цокот копыт, какой-то дед, искоса бросивший взгляд на девицу, подобранную на отшибе. И урывками крутящаяся в воспоминаниях минувших событий кличка одного из нападавших «Картошка»…
– Так, с Картошкой и его компанией рассчиталась, – проговорила стоя под душем Любовь Никитична, – теперь приступим ко второй части Марлезонского балета…
…
– Угощайтесь, Любовь Никитична, чем бог послал, – любезничал Махмуд, хитро переглядываясь с Гургеном.
Женщина кивнула и приступила к трапезе. Помещение, в котором ужинали все трое, было не слишком изысканным, какой-то заброшенный склад правдами-неправдами доведённый до условий пригодных для жизни, но стол ломился излишествами.
– Да…, не так просто было найти твоих ребят, – сетовал Махмуд.
– Ещё сложнее было их … уговорить, скажем так, посетить наши скромные угодья. Потери были и с их стороны и с нашей тоже, – добавил Гурген.
– Ну, я так понимаю, что заявленная сумма компенсировала все неудобства? – спокойно отозвалась Любовь Никитична, не отрывая взгляда от еды.
– Безусловно, вопросов по оплате нет, денежки поступили, всё хорошо, – ответил Гурген.
– Но есть другие вопросы, – вновь включился в беседу Махмуд. – Пока мы организовывали доставку твоих обидчиков, у нас с ними невольно завязался весьма увлекательный разговор. У тех, которые не смогли дожить до встречи с тобой мы смогли выяснить, как им удалось тебя вычислить в те далёкие годы. Думаю, тебе будет это интересно узнать.
– Родион лишь сказал мне, что я должна ликвидировать записку и сим-карту телефона. Я этого не сделала. Судя по всему, за это и поплатилась, – угрюмо ответила женщина.
– Правильно мыслишь, женщина, – улыбаясь, проговорил Махмуд. – Но нас удивил тот факт, что тебя вычислили не по номеру телефона, который был зарегистрирован совсем на другого человека. Тебя вычислили именно по записке!
Любовь Никитична впервые за ужин посмотрела на Махмуда. Взгляд её был вопросительным.
– Да, как ни странно, но судя по всему, нам сказали правду. Один из тех деятелей, которых мы везли на встречу с тобой, обладал какими-то необычными способностями. Он сказал, что записка была защищена от сканирования в пространстве до момента твоего звонка. Потом она себя каким-то образом проявила, защита снялась, и люди, которые за ней охотились – нашли тебя. Человек, который нам об этом сообщил, в качестве демонстрации, рассказал несколько внутренних секретов из наших жизней, которые он нигде не мог узнать. Собственно…
– Всё ясно, поэтому вы его и не довезли до меня живым, – отозвалась Любовь Никитична.
– Правильно мыслишь, – вступил в беседу Гурген. – Но как это возможно? Кто такой этот Родион? Нам-то по секрету ты скажешь, не так ли?
Нехороший блеск в глазах показался у Гургена, такой же блеск проявился у Махмуда. Оба они улыбались принимая пищу, но мысли у них были грязные. Любовь Никитична отдавала себе отчёт, что возможно ужинает последний раз в своей жизни.
…
Выдержав паузу в пару минут, Любовь Никитична отодвинула в сторону свою тарелку с угощением и пристально посмотрела на своих новых «друзей», а потом сурово произнесла:
