Николай Владимирович Лакутин
Заговорённый стул необычного писателя
– Как долетели? – с характерным акцентом приветствовал Махмуд, принимая багаж женщины.
– Спасибо, без эксцессов, – резко ответила Любовь Никитична и впилась взглядом во второго человека.
– Я Гурген, – представился второй, – знаете кто я?
…
Имя Гурген было на слуху у многих спецслужб в разных государствах. Этот человек занимался поставками оружия во все уголки мира. С государственными интересами и политической ситуацией в мире он не считался. Он придерживался лишь одного параметра, для принятия решения по поставкам оружия – это цена. Если люди были готовы платить хорошие деньги, то ему было плевать, кем являлся его покупатель. Как ему удавалось заполучать передовые разработки – никто толком не знал, но было очевидно, что делился этот человек со многими, и делился щедро. Именно поэтому ни одно уголовное дело по его деятельности так и не дошло до суда. Нередко инициаторы расследования попросту бесследно исчезали. Гурген был очень не простым человеком, и дружбу с ним водить было крайне рискованно.
…
Любовь Никитична смело протянула Гургену руку по-мужски. Тот ответил рукопожатием, и сев в чёрный джип, компания в окружении нескольких автомобилей покинули территорию аэропорта.
…
Родион не был навязчивым, его внешность вполне располагала, а тембр голоса обладал каким-то особенным магнетизмом. Этому человеку хотелось верить, поэтому Люба любезно согласилась прогуляться с ним.
– Понимаю, – спокойно осматриваясь вокруг, произнес Родион, – у тебя ко мне много вопросов. Отвечу на главный из них, я – хранитель стула.
Люба скорчила сомнительную физиономию.
Родион в ответ усмехнулся и продолжил речь.
– Когда-то давно, жил на свете писатель, довольно своеобразный, надо сказать писатель. Одни считают его гением, другие – сумасшедшим. Одни приписывают его к ангелам, другие же к бесам. Я лично с ним знаком не был, поэтому ничего сказать по данному вопросу не могу…
– Вы позвали меня для того, чтобы поговорить об античной литературе? – на нервах перебила Люба.
– Я отвечаю на вопрос, что за письмо, или точнее сказать записку ты получила много лет назад, – невозмутимо держался Родион.
Люба присмирела. Родион свернул на пересекающую аллею, и, не обращая внимания на то, идёт ли за ним девушка или нет, продолжил:
– Так вот тот писатель, о котором я тебе рассказал, помимо своих книг, оставил человечеству весьма оригинальный подарок.
– Что может оставить после себя писатель, кроме своих никчёмных книг? – дерзила девушка.
– Он оставил стул.
Люба посмотрела на Родиона как на умалишенного, после чего немного пожевав губу, ответила:
– Да уж… Подарок так подарок. Значит, какой-то летописец завещал человечеству свой стул, ты его хранитель, а я, видимо, счастливая наследница этого бесценного дара… Это всё? Я могу возвращаться обратно и спокойно выматерить себя за бесполезно потраченное время?
– Это необычный стул, Люба, – строго произнёс Родион. – Он в некотором роде исполняет желания, хотя это не совсем так, но о деталях после. Назовём это – желание. Одно на человека.
– Ну вот, это уже интересней, – оживилась девушка, – правда я не верю во всю эту ерунду, но продолжайте, рассказываете вы довольно увлекательно. Мне спешить теперь уже некуда, всё равно до дома теперь доберусь только под утро, если дойду. Так что давайте, что там у вас ещё из баек есть в запасе? Травите… Слушатели все во внимании…
Родион пристально посмотрел на девушку, потом опустил взгляд и протяжно, задумчиво вымолвил:
– Мм.... Да…, пожалуй, вы правы. Извините, что потревожил вас… Я бы не посмел. Я и не посмел, это вы позвонили мне… ни я вам. Ещё раз извините, всего доброго.
Родион развернулся и пошёл прочь.
Девушка остолбенела. Она никак не ожидала такого поворота событий. Не самого высокого уровня образование и весьма посредственные компании, в которых вращалась девица, не научили её элементарному уважению в общении с людьми. Она привыкла брать напористостью, харизмой, редко пускала в ход обаяние. Здесь же не помогло ничего.
– Это что сейчас вообще такое было? – в голос произнесла Люба, искоса поглядывая на стремительно удаляющийся силуэт мужчины.
…
– Если бы я знала, если бы я только знала, что всё это правда, что та встреча была… возможно, самой важной в моей жизни. Я бы вела себя совсем иначе…, – шептала Любовь Никитична, держа в руках чашку кофе, поглядывая с верхней платформы здания на то, как ведут свои дела её новые знакомые.
Родиона она с тех пор больше не встречала. Она пришла домой совершенно вымотанная, мысли о Родионе и обо всём том, что с ней произошло, её не покидали. Люба позвонила по всё тому же таинственному номеру, как только вошла в дом, но телефон уже был отключен. Она успела проспать всего пару часов, после чего была разбужена несколькими мужскими голосами и ударом в челюсть, который её тут же лишил сознания.
– Грустите? – отвлёк Любовь Никитичну от воспоминаний густой голос Гургена.
– Да…, есть немного, – спокойно ответила женщина, переведя осторожный взгляд на улыбающегося мужчину.
– Не переживайте, – подмигнул опасный бородач, – есть хорошие новости…
…
Гурген привёл женщину к старому ветхому складу, двое бойцов с автоматами сопровождали их.
– Так что, вы действительно готовы оплатить заявленную сумму за жизнь этих двух пешек?
