Николай Владимирович Лакутин
Проводник. Часть первая. Часть вторая
Проводник. Часть первая
– Спит?
Молодой парень лет чуть за тридцать склонился над спящей девушкой, слегка приподнявшись на кровати.
– Спит. Это хорошо, не стану будить.
Откинувшись обратно на широкую кровать, хорошенько потянувшись и потерев глаза, парень встал с кровати, спешно накинув нижнее бельё.
За окном уже виднелся рассвет, в летние дни это происходит довольно рано. Попугай в клетке не желал просыпаться, а кошка хозяйки только лениво приоткрыла один сонный глаз, оценила обстановку и продолжила свои странствия по кошачьим снам.
Хорошая девушка, приятная в общении, достойная в постели, внимательная по ситуациям,… но не моя. Ладно, пора мне.
Осторожно собравшись, стараясь не создавать шорохов, подойдя к двери, он ещё разок взглянул на спящую брюнетку, после чего осторожно удалился, тихонько прикрыв за собой дверь.
Эта ночь для Дмитрия не была какой-то особенной. Ему не составляло труда вот так запросто познакомиться с девушкой, провести с ней прекрасно время, наполнить её да, впрочем, и свою жизнь яркими эмоциями на какой-то непродолжительный срок. Правда, вот долгих отношений он никогда не выстраивал. Не то, чтобы не хотел, не то, чтобы боялся, ну даже как-то и не задумывался сильно на эту тему. Возраст пока позволяет – надо брать от жизни всё. Там, попозже можно будет уже куда-то прибиваться, а пока рано мне – рассуждал он.
И вот, в один из таких обыденных дней, Дима, стоя на автобусной остановке вдруг услышал:
– Ах…
Молодая симпатичная девушка вдруг обронила свою сумочку, неподалёку от всех тех, кто ожидал транспорт. Пока она бурно обсуждала по мобильному телефону с подружкой свой вчерашний поход по магазинам, какой-то зевака лет сорока пяти зацепил чемоданом её сумочку, от чего всё её содержимое рассыпалось под ногами прохожих.
Такой шанс упускать было нельзя.
– Позвольте, я Вам помогу, – насколько возможно любезным тоном произнёс расхититель женских сердец, присаживаясь на корточки рядом с растерявшейся красоткой. – Надеюсь, Вы позволите? Вот, пара карандашей для ресниц, едва не угодили в водосточный слив.
– Вы разбираетесь в атрибутах косметики? – улыбнулась девушка, всем своим видом давая понять, что она не только не против, но и категорически «за».
– Немного, моя сестра пользуется такими, поэтому я в курсе. Я Дима.
– Таня.
– Очень приятно, – собрав с асфальта ещё несколько женских вещиц, произнёс молодой Казанова.
– И мне, очень.
И чтобы как-то показать свою самость, гордость и готовность претендовать на место парня этой самой Тани, наш герой поднялся, боевой походкой догнал мужчину с чемоданом, который не успел далеко отойти и грозно заявил:
– Уважаемый! Неплохо было бы извиниться перед дамой!
Мужчина обернулся, и вся рисованная важность Димы растаяла в один момент. Увидев вблизи растерянное до невообразимой степени лицо гражданина с чемоданом, парень растерялся сам. В этом странном товарище, или точнее сказать, в гражданине, всё было не так. Шляпа, костюм, ботинки, белая рубашка, галстук, этот чемодан… таких вещей в городе не найти. Похожие по фасону, по сути, чем-то похожие костюмы, башмаки и всё остальное продаётся нынче повсюду. Но вместе с тем эти похожие одежды резко отличались от тех, в которые был одет человек с чемоданом. Его вещи были какие-то серые, смуглые, не насыщенные, не цветные, в конце концов. Они были не заношенные, видно было, что это всё одето в первый раз, для какого-то важного события, но все эти вещи смотрелись серыми, сильно устаревшими, какими-то забытыми, из тридцатых годов двадцатого столетия. Но больше всего поражало лицо. Лицо гражданина действительно выражало непередаваемую растерянность, удивление, непонимание, опасение и множество каких-то смежных чувств.
– Да-да, извините меня, пожалуйста, я так неосторожен, ради Бога, гражданочка, не держите зла, и Вы, любезный, извините, я случайно зацепил, впредь буду осторожней и внимательней, обещаю, извините ещё раз, простите…
После этого мужчина неуклюже поклонился в пол-изгиба и торопливо пошагал подальше от этого места.
***
– Чокнутый какой-то, – глядя на всю эту картину, вынесла вердикт Таня, обращаясь к подошедшему новому знакомому.
– Да, дядечка как-то явно не в себе… – находясь под впечатлением, согласился Дима.
– Я всё собрала, спасибо Вам Дима ещё раз, – подавая руку, как бы на прощание, игриво улыбалась девушка.
– Слушай, мы с тобой вроде не старые ещё, может лучше перейдём на «ты»? Как на это смотришь?
– С удовольствием.
– Можно тебя проводить?
– Можно, пойдём.
И быстро найдя множество общих тем, новоиспечённая парочка пошла вдоль тротуара, одаривая друг друга откровенным флиртом, пожирая друг друга глазами в предвкушении грядущих, понимаемых обеими сторонами событий.
Этот день бы так и остался в общих строках сложившейся истории, коих у Димы было немало. И вряд ли бы он когда-то о нём ещё потом вспомнил, если бы на следующий день не встретил на другом конце города того самого странноватого гражданина.
Среди густых дубрав, отдалённых от городской шумихи, в парке на обделённой вниманием и заботой облагораживающих организаций скамье, спал, не выпуская из рук чемодан, гражданин в сером костюме. Шляпа его валялась чуть поодаль, ботинки стояли под скамьёй, его спящее лицо выражало усталость и безнадёжную загнанность.
Этот бедолага, видно, скитался допоздна по городу, пока не выбился из сил. Он не похож на бомжа, на алкоголика или проигравшего в казино всё, что имел азартного игрока. Он какой-то весь странный, говорит как-то вроде по-русски, но не так как мы, – рассуждал Дима.
Подобрав невдалеке шляпу гражданина, паренёк подсел на свободный уголок так недавно обжитой скамьи.
Мужчина спал чутко. Он тут же подскочил, поджимая к себе чемодан, не отрываясь испуганным взглядом, устремлённым на молодого человека.
– Здравствуйте, – сочувственно произнёс Дима. – «Вот, возьмите, её почти что унесло ветром, – протянул он головной убор гражданину, вцепившемуся в чемодан.
– Я…я Вас где-то видел…, – расторопно и боязливо произнёс мужчина.
Дима усмехнулся:
– Ну как же, вчера.
– Вчера? – как будто немного обрадовано и с надеждой переспросил мужчина, – «вчера мы виделись, вчера, а где, ещё там, или уже здесь?»
– В смысле там…? Здесь-то я только сейчас оказался, по делам шёл, а там – это имеется ввиду где?
Мужчина вновь погрустнел, не ответив.
– Вчера, девушку Вы зацепили у остановки, я помогал ей собирать…
– Ааа.. да, да, да, конечно, я вспомнил, вы ко мне подходили…
– Ну, да. Слушай, приятель, – перебил Дима. – Я не знаю, откуда ты такой взялся, но в таком виде ходить по городу нельзя, слишком много может возникнуть вопросов со стороны населения и всяких разных взглядов, а оно тебе надо? Извини, я на «ты» перешёл, ничего?
– Да, да, конечно, Вы правы. Пожалуйста, обращайтесь на «ты», я не против.
– Хотя с другой стороны, каждый думает только о себе и по большому счёту народ-то хоть и смотрит, но ничего не видит, у всех свои дела, заботы, беготня, но я бы всё равно советовал переодеться во что-то более современное, что ли.
Мужчина молчал, погружённый в мысли.
– Да что ты вцепился так в этот чемодан, внешне он никакой ценности не представляет, я сомневаюсь, что какой-нибудь воришка присмотрел бы его себе в личное пользование, а продать такое барахло сейчас нереально, расслабься, старина, чего такой напряжённый, съёженный весь?
– Да, да, конечно, надо расслабиться, надо как-то всё это…
– Да перестань поддакивать, ты кто вообще такой-то?
Мимо прошёл студент местного колледжа, который жадно ел свежий ещё горячий пирог. Дима, конечно же, обратил внимание на то, какой тоскливый, жаждущий и беспомощный взгляд мужчины проводил этого студента, как он сглотнул сухую слюну, наклонив голову к земле.
– А, всё понятно… пойдём, эти пирожки продаются недалеко, я угощаю.
***
– Вы хотели знать, кто я такой, – вполголоса обратился к Диме мужчина, умявший четыре пирога с капустой, три с картошкой и два сладких с малиной.
– Любопытно было бы узнать, видок у тебя… Сам понимаешь…
– Да понимаю, понимаю, – всё так же вполголоса ответил мужчина.
– Чего ты шёпотом-то, ведь здесь нет никого поблизости, мы одни, да продавец пирожков вон там за стеклом, его, что ли опасаешься?
– Девять… пять…. девять… пять… девять… два, – проговорил с остановкой вкрадчиво странный мужчина, после чего ответил. – Всех.
