полная версия
Николай Васильевич Ярошенко
Одер
ОДЕР февраль 1945 г.
г. Краснодар 1995 г.
1
За городишком Аурит
На Одерском плацдарме
Уж три недели полк лежит, -
А это не в казарме.
Вода и грязь везде, кругом,
Башку днем не поднимешь:
Все пристрелял, все под огнем,
Есть русские меж ними.
А если кухня подойдет,
Как только наземь тьма падет, -
Болванками стреляет
И трассой прошивает.
От Аурит на Цильтендорф -
Шоссейная дорога,
А по бокам – болото ль, торф,
Помучились там много.
Настанет ночь и солдат прочь
С грязи той на дорогу,
И смерть презрев едва успев
Погреется немного.
Ракета ввысь, и понеслись
К нам трассы пулемета.
В канаву в грязь вновь улеглась
Привычная пехота.
Ночной порой прошли по льду
И сбили немцев с дамбы.
Поверху льда уж шла вода,
Но немцам многим амба.
Ночь помогла, и мы прошли,
Но дальше было хуже.
С высот – огонь, мы залегли
В канаву, кругом лужи.
Внизу вода, а сбоку грязь,
Мы малость окопались,
Стрельба прицельно днем велась,
Так в воду опускались.
Траншеи нет, окопа нет,
Вода из-под лопаты,
А враг с высот "гостинцы" шлет
И гробит нас, проклятый.
По Польше шли, снега мели,
А здесь и снег и слякоть;
Не сапоги, а ком земли,
Здесь не житуха – пакость.
2
Тяжеловато нам пока
Взять в той деревне языка.
Но вот поляк перебежал
И кое-что нам рассказал.
Антонов – ротный командир,
Там русские, поляки,
Для них уж не наступит мир,
Не люди – вурдалаки.
Двенадцать максимов у них,
И потому Антонов лих.
Заговорят те станкачи,-
Заляжет цепь и замолчит.
Есть школа унтер-офицеров,
Сопливая элита,
На дамбе была бита,
Теперь огнем прикрыта.
О языке еще сказал:
"У вас его схватили,
На месте допросили,
Отправить немец приказал.
Но в штаб его не довезли,
Приказ, нарушив тот;
Поиздевались, как могли,
Разрезали живот.
3
Коль немец станет отходить,
И немца могут застрелить.
Решил домой вернуться