Николай Степанов
Собиратель теней. Тайны древнего рода
Глава 2
Загадки происхождения
Интерлюдия…
Анализатор крови показал иллюзию двух гербов, которые Парнамскому были прекрасно известны. Однако полученный результат абсолютно ничего не давал, поскольку последний представитель с родовым знаком в виде украшенного молнией щита на фоне тучи, выпускающей грозовые разряды, погиб полсотни лет тому. А со вторым гербом, изображавшим надкушенную золотую монету в рамке из двух топоров, все было еще сложнее.
«Неужели анализатор дал сбой? Или я сам плохо рассмотрел иллюзии? – размышлял виконт. – А перепроверить никак не могу – и того количества, что удалось собрать, едва хватило, чтобы получить хоть какой-то результат».
Иллюзорное изображение гербов над артефактом из-за мизерного количества крови и ее загрязненности землей проявилось совсем бледно и всего лишь на несколько мгновений.
«Может просто не рассмотрел, как следует? Вряд ли. И что мне это дает в итоге? – Парнамский пытался разгадать странную головоломку и хоть как-то объяснить то, чего быть не должно. Он уже даже начинал жалеть, что взял образец с места кровавого портала, через который Алтон с подругой сбежали из курортного городка. – Может кто-то научился создавать артефакты, в которых используется законсервированная кровь? Но даже она не может храниться более полувека. Нет, это уже из области сказок…»
Виконт слышал о запрещенной магии с применением крови умирающего одаренного, но и там она выступала лишь мощным усилителем заклинаний. Например, помогала сделать из короткого портала дальний…
Древний артефакт, при помощи которого можно было узнать род предков, оставивший максимальное наследие в крови, хранился в особом отделе столичной библиотеки. Доступ туда, причем довольно ограниченный, имели лишь титулованные дворяне. Например, виконт мог наведаться в потайную часть книгохранилища только раз в год, граф – три, герцог – десять…
Такой артефакт был далеко не единственным в королевстве, но лишь к этому у Парнамского имелся свободный доступ. Другие варианты требовали оформления запросов с указанием причин плюс немалых финансовых затрат, но и даже после всего этого предстояло долгое ожидание своей очереди. Причем, анализировали те артефакты исключительно свежую кровь, еще не успевшую остыть. Зато после такого тестирования заявителю выдавали официальную бумагу, в которой точно указывалась доля родовитой крови предков (если таковые имелись) и ресурсы, на которые тот мог претендовать.
Чтобы проверить свои догадки, Парнамский нашел фолиант «Летопись знатнейших родов прошлого». Отыскав там изображение только что увиденного герба, убедился, что последний его представитель, шестнадцатилетний граф Лисент Громовский, был убит на дуэли пятьдесят восемь лет назад. К моменту гибели графа некогда могущественный и богатый род захирел, а от былого величия остались лишь воспоминания.
«Алтону, насколько я знаю, еще нет и двадцати пяти. Короче, ерунда получается. Честно говоря, о подобных результатах докладывать нельзя. Зеонский может подумать, что его дурачат, а испытывать на себе гнев маркиза никак не хочется».
Со вторым родом картина складывалась еще невероятнее относительно возможной принадлежности к нему Алтона. Представителей этого семейства неоднократно, как при прежнем правителе, так и при нынешнем, с особой тщательностью специально искали по всей Миригии. Никого найти так и не удалось. Последним здравствующим на сегодняшний день человеком из этого рода оставалась единственная женщина, которая стопроцентно не могла никого родить, несмотря на усилия самых искусных целителей.
«Может при возникновении портала с кровью парня что-то произошло? Артефакт с этими изменениями справиться не смог и выдал ошибочный результат… – придумал себе хоть какое-то объяснение виконт. – Безусловно потребуется повторный анализ. А теперь, что касается портала…»
Парнамский принялся за новые поиски. Ни у Громовских, ни у Золотетских о кровавых порталах не упоминалось. Заклинание, как оказалось, создавали Граневские, точнее, лишь один из них – герцог Юлгин Граневский, проживавший в Миригии три века назад. Этот маг тогда входил в десятку сильнейших волшебников королевства. В книге особо отмечалась любвеобильность герцога, менявшего жен, как перчатки, и имевшего от них множество дочерей. Остепенился вельможа только после сорока пяти, остановившись на избраннице, которая в течение пяти лет родила ему троих сыновей. Герб Граневских был самым незамысловатым: пентаграмма, а внутри – квадрат, содержащий треугольник.
О дочерях герцога вообще не упоминалось. Кем они стали, за кого вышли замуж… Виконту, правда, удалось найти сведения о пересечении этих фамилий. Граневские и Громовские одно время дружили. Вполне могли и породниться.
«Граневские давно потеряли могущество, но несколько представителей до сих пор живы. Если не ошибаюсь, на каком-то балу пересекался с бароном Граневским, но имени не запомнил».
День близился к полудню, и виконту пришлось прервать поиски из-за намеченных встреч с информаторами. Покинув библиотеку, Парнамский направился к карете, которую использовал именно для подобных встреч.
– Виконт, только не надо делать глупостей. У меня к тебе деловой разговор, – раздался мягкий мужской голос. В салоне уже находился незнакомец. И он явно был не из информаторов.
– Деловой разговор? В моей карете? – Парнамский догадывался, кто это, но все равно спросил: – С кем имею честь?
– Граф Шумский. Надеюсь, не стоит объяснять, чьи интересы я представляю?
– Мне важнее знать, что тебе от меня нужно, граф?
– Для начала – распорядись, куда ехать, а то кучер еще тревогу поднимет. Оно нам надо?
Виконт открыл окошко за своей спиной и приказал направляться домой.
– Я тебя слушаю, граф. Чем обязан столь внезапному визиту?
– Прежде, чем я начну отвечать, закрой окошко и установи полог молчания. Наша беседа не предназначена для чужих ушей.
Парнамский возражать не стал. Выполнив пожелание непрошеного гостя, произнес:
– Можешь говорить, граф.
– Нам известно, что на озере Рахна ты стал свидетелем весьма некрасивого поступка двоих молодых людей, которые, вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом, решили внезапно покинуть курорт, чем нанесли оскорбление одному уважаемому человеку.
– Какая интересная версия побега! – произнес Парнамский, но развивать тему не стал, зная, насколько опасен собеседник.
– У тебя имеется другая? – спросил граф.
– У меня нет необходимости их придумывать. Одно знаю точно: без веских причин с лучшего курорта не сбегают.
– Их, молодых, разве поймешь? Может повздорили, может сервис не понравился… Вариантов много. Но цель нашей встречи не в этом. Мне доложили, что ты прихватил кое-что с места появления кровавого портала, через который неблагодарные покинули гостеприимный курорт.
– Допустим, – не стал отрицать виконт. – Уверен: ты к этой вещи не имеешь никакого отношения.
– Я – да. Но владелец курорта не любит, когда на территории его владений обижают клиентов.
Парнамскому очень хотелось съязвить по поводу обиды. Он сам видел «безобидных» головорезов, преследовавших молодых людей. Наверное, как раз для того, чтобы парень с девушкой не обиделись. Однако вслух он произнес:
– Напомню, что на территории курорта чары не действуют, граф. Или ты считаешь портал результатом целительской магии? Хотя, если он помог кому-то выжить…
– Клиенты могли случайно выйти за территорию курорта, но это – не повод подбирать чужие оставленные вещи! – с нажимом в голосе произнес гость.
– Граф, ты сейчас пытаешься обвинить меня в воровстве? Может еще и в суд на меня подашь?
– Если потребуется, я сам стану и судьей, и палачом, – жестко заявил Шумский.
– Вот уже и угрозы пошли… И это вместо того, чтобы прямо спросить. Еще раз повторяю: что от меня нужно?
– Хорошо, уговорил, – нахмурился гость. – Что показал библиотечный анализатор?
– Чушь он показал, – раздраженно ответил Парнамский. – Даже не знаю, с чем идти к своему начальству.
– Можно конкретнее?
– Да, пожалуйста. Граневские и Громовские. Иллюзия – не скажу, чтобы четкая, но и крови у меня было пару капель.
– А почему сразу – чушь? – решил уточнить Шумский.
– Если с первыми, хоть с огромной натяжкой, еще куда ни шло, то вторые… Прошло более полувека, когда последний из рода погиб на дуэли.
Виконт с самого начала разговора ждал именно этого вопроса и напряженно решал, что и как сказать Шумскому. Выбрал две фамилии, показанную анализатором поставил в конце, как и пояснения по ней. Если граф каким-то образом умел отличать правду от вранья, то такое построение ответа не вызовет сомнений.
– И ты так это запросто рассказываешь? – Шумский посчитал слова собеседника правдой.
– Граф, мне известна твоя репутация. Ссориться нет никакого желания, особенно – по пустякам. Ты выполняешь приказы своего начальства, я – своего. К тому же, информация однозначно требует проверки из-за своей невероятности. И библиотечному артефакту я бы ее в следующий раз не доверил.
– Может, ты и прав, – через минуту произнес Шумский. – Перепроверка действительно необходима. Осталось отыскать мальчишку. Не помнишь, что там полагается за найденного отпрыска старого рода?
– Смотря, кому его представить. Если королевским чинушам, то одно. Если вельможе, в чьем временном владении сейчас земли ушедшего рода, то сумма вознаграждения будет в разы больше. Никто ведь не хочет терять земли, которые давно считает своими.
Принадлежавшие ранее могущественным родам владения в Миригии передавались в аренду. Чаще всего – вельможам, что жили по соседству с угасшим семейством. Если вдруг обнаруживался счастливчик с выявленным родством, по указу короля ему могли вернуть собственность предков.
Однако далеко не каждому, в ком находили следы могучих родов древности, возвращали титул и земли рода. Многое зависело от чистоты крови. Точнее – от содержания в ней древнего наследия, которое определялось полнотой иллюзии гербов над анализатором, пусть даже библиотечным. В случае с Алтоном оба изображения являлись полными.
– Есть еще вариант: взять парня в вассалы и отжать себе владения старого рода, если оно того стоит, – озвучил идею Шумский.
– Это уже не нам решать, граф.
– Согласен, виконт. Тогда пора прощаться. Беседа получилась довольно познавательной.
Шумский выглянул в окно салона и исчез, появившись в проулке справа от дороги. Еще и рукой помахал, улыбаясь.
«Зачем эта показушная демонстрация владения короткими порталами? Запугать решил? Надеюсь, сюрпризов он мне здесь не оставил?» – с опаской подумал Парнамский.
Виконт внимательно осмотрел карету и заметил под сиденьем Шумского заплатку на месте дыры от недавнего попадания арбалетного болта. В прошлую поездку этой заплатки не было, и Парнамский заволновался. Приказал кучеру свернуть с главной улицы и сразу за поворотом покинул карету, велев отправить ее домой и скрупулезно осмотреть весь салон.
Пройдя всего несколько метров, виконт заглянул в оказавшийся поблизости ювелирный магазин, чтобы через витрину посмотреть, не появятся ли вскоре те три типа, которых он видел в курортном городке.
За экипажем никто не проследовал.
«Береженного и Вард бережет! – подумал Парнамский. – Вечером расспрошу о результатах проверки. Мне чужие „подарки“ не нужны. Придется для встречи с информаторами нанять городскую карету».
Интерлюдия…
Старые связи Кортиса с преступными элементами столицы вскоре дали первые результаты. Встретившись с Бродягой, баронет выяснил, что у Парнамского намечены две важные встречи с кем-то из криминальных авторитетов. Поскольку на них могла проскочить важная информация относительно Алтона, баронет предложил главарю попытаться выяснить, о чем виконт хочет договориться с конкурентами Бродяги, и свои услуги в этом нелегком деле.
Разузнав, что виконт встречается со своими людьми в личной карете, баронет пробрался во внутренний двор особняка Парнамских и немного поработал с интерьером салона, установив небольшой, но очень полезный артефакт. Из-за того, что вещица была совсем крохотной, она не могла работать постоянно, максимум – полчаса беспрерывной работы. Ее требовалось в нужный момент включать и выключать, дабы не разрядилась. По этой же причине и активатор магического устройства мог функционировать с расстояния не далее пяти шагов.
Для выполнения задуманного Кортис решил подменить кучера, слегка подправив собственную внешность. Он воспользовался тем, что виконт нечасто разъезжал в карете и не имел привычки общаться со слугами.
Утром Парнамский отправился к библиотеке, где застрял надолго. Ожидая его на козлах, баронет уже начал волноваться, что обе встречи не состоятся, когда кто-то вдруг забрался внутрь салона. Это стало понятно по неожиданному покачиванию кареты на рессорах. Практически через минуту подошел и виконт.
«Если незнакомый пассажир проникает внутрь порталом, – рассуждал Кортис, – вряд ли он – обычный информатор. Значит…»
«Кучер» активировал артефакт еще до того, как Парнамский приказал править к дому. Когда разговор закончился, виконт покинул карету и спешно зашел в ювелирный. Незнакомец, похоже, исчез еще раньше.
Кортис, как и было приказано, направил пустой экипаж к особняку хозяина. Вернув карету, отправился к своему особняку, где они вместе с Ургасом прослушали записывающий артефакт.
Когда запись разговора двух вельмож закончилась, слушатели еще долго сидели молча. Первым заговорил волшебник:
– А они точно говорили про моего ученика? – задал он вопрос скорее самому себе. – Вот тебе и выходец из другого мира. Ума не приложу, как он мог породниться…
– Может, ошибка? – неуверенно произнес Кортис.
– Думаю, повторная проверка расставит все по местам, мой друг. Но главное, что наш Алтон сумел одурачить Шумского и сбежал от него. И что получается? Вместо того, чтобы уберечь парня и Борину, тайная канцелярия отправила их прямиком к тем, кто на них охотился.
– Мастер, я уже запутался в охотниках. Проще, наверное, перечислить тех, кто не пытается навредить нашему Алтону. Если же он и вправду окажется наследником древнего рода…
– Но ведь он – чужак! Прибыл сюда из другого мира. Как он может быть…
– Алтон говорил, что сирота. Родителей своих никогда не видел. И еще неизвестно, как он попал в тот свой мир, – высказал сомнения баронет.
Они разговаривали в кабинете мастера. Тот, по обыкновению, сидел в любимом кресле, Кортис – напротив, оккупировав стул.
– В разговоре пассажиров упоминался кровавый портал. Я знал, что Алтон освоил портальную магию на короткие расстояния, однако кровавый портал – это совсем другой уровень. И для него нужна особая кровь, – со значением произнес Ургас.
Учитель магии взял со стола чашку любимого отвара. Сделав пару глотков, продолжил:
– Хотелось бы знать, куда нашу парочку перенесло? Слышал, дальность такого портала не уступает тем, что создают дреги.
– А какой у него выбор? Столица отпадает, наша деревня – тоже. Остается лишь Ибериум.
– При первом создании портала такого уровня парень вряд ли способен выбрать направление. – Ургас покачал головой. – Но в одном ты прав: это должно быть безопасное место. Полагаю, на границе Миригии их сейчас точно никто искать не станет.
– Что будем говорить графу Нимскому? – спросил Кортис. – Скрывать от него все, что известно Шумскому и Парнамскому, думаю, не стоит.
– Согласен. Особенно – что герцог Драунский тоже охотится на Алтона. Сделаем так. Ты свяжись с Нимским, а я попробую узнать о Граневских и Громовских. Кем они были, что за ними значится сейчас, и чем грозит Алтону заявление своих прав на титул.
– Уверен, что ему это нужно? – засомневался баронет.
– К сожалению, его желания никто спрашивать не станет. Как говорят шахматисты, на игровой доске появилась проходная пешка. Одним станет интересно вывести ее в ферзи, другим, которых гораздо больше – навсегда убрать из игры.
– И какую сторону выберет тайная канцелярия?
– Нимский всеми силами будет противостоять Шумскому из-за потери своих людей. Однако над ним тоже есть начальник…
– Да. Ситуация – хуже не придумаешь. Как бы нам Алтона предупредить?
– Попробую передать письмо с поздравлением отцу Игуна, его сын ведь поступил в академию. А между строк напишу послание для Алтона.
Отец менталиста служил капитаном пограничников на заставе неподалеку от Ибериума. В свое время именно он отправил сына и его друзей к учителю магии, поскольку хорошо знал волшебника.
– Птичьей почтой отправишь?
– Нет, слишком долго. Попрошу декана водного факультета послать через портал. Дорого, но не экономить же, когда цена вопроса – жизнь Алтона и его подруги.
– Согласен. – Кортис поднялся. – Пойду, выдам задание ученикам на вечер, и – в канцелярию.
– А я пройдусь до академии. Профессор, как мне говорили, нередко там ночует. Думаю, не откажет в помощи, ведь речь идет не только о моем ученике, но и о его лучшей ученице.
Глава 3
Старый знакомый
Интерлюдия…
Капитан Ашкун давно не получал писем от сына. В послании, пришедшем две декады тому, Игун сообщал о переезде в столицу и намерении поступить в местную академию. Сын, по обыкновению, немного сообщил об Алгае, Ишиде, наставнике и его помощнике, но основную часть письма посвятил приключениям Алтона, который умудрился в буйный сезон побывать в живой степи и вернуться оттуда живым.
Сам Ашкун писал сыну еще реже. За прошедший год пограничник отправил всего три письма. Ему бы надо было в ответ черкануть хоть пару строк, однако ситуация на заставе не располагала к откровениям на бумаге. Хороших новостей в обозримом будущем не предвиделось, а плохими расстраивать сына не хотелось.
«Если надумал, конечно, пусть поступает. Значит, они с ребятами сумели заработать на учебу. Академический диплом откроет ему совсем другие перспективы, – размышлял капитан. – Хорошо, что Алтон рядом. И радует, что не ошибся в нем – парень всегда протянет руку помощи. Вот и пусть пробивают себе дорогу в жизни, а я уж как-нибудь сам разгребу проблемы».
На самом деле, предпосылок расправиться с неожиданно свалившимися бедами пограничник не видел.
А начались они сразу после того, как его ребята захватили очень крупную партию контрабанды. Клубни рункопса являлись ценным алхимическим сырьем и в Миригии стоили немалых денег. Налог на их ввоз составлял половину цены товара, и в итоге выгода от незаконной продажи выливалась в весьма кругленькую сумму. Некоторые ради такого навара в буйный сезон шли на риск, неоднократно проворачивая крупные махинации.
Однако в тот день им не повезло. Когда Ашкун задерживал контрабандистов, они попытались отбиться от пограничников, оказав вооруженное сопротивление, в результате которого погибли два бойца погранслужбы. Затем нарушители перешли к угрозам, прикрываясь именем бургомистра Ибериума. Пришлось доходчиво объяснить, насколько они не правы.
Капитан поначалу решил, что пойманные с поличным просто пытались его запугать, однако на следующий день к ним заявился действительно сам бургомистр. Сначала он, не краснея, предложил долю прибыли, а когда это заманчивое предложение проигнорировали, перешел к угрозам.
Смерть бойцов, наглость контрабандистов и самодовольная рожа чиновника вывели Ашкуна из себя до такой степени, что он сорвался и начистил высокопоставленную морду. Глава города покидал заставу, грозя лично капитану и всем пограничникам страшными карами.
О клубнях рункопса Ашкун, как и положено, доложил новому начальнику пограничного округа майору Оршизу Фиунскому, имевшему титул баронета. Тот сменил прежнего всего пару месяцев назад. Разница в стиле руководства проявилась с первых дней: на заставе Фиунский появлялся довольно редко, предпочитая удобный кабинет в здании городской управы. Майор сильно обрадовался перехваченной контрабанде: теперь появился повод наведаться в столицу, лично сдать дорогой конфискат и продемонстрировать вышестоящему руководству эффектность своей работы – с первых же дней такой улов. Баронет без зазрения совести снял с границы три десятка лучших бойцов для собственной охраны и отправился в главный город королевства.
Сразу после отъезда начальства на голову капитана посыпались многочисленные беды. Первой стал отзыв полкового волшебника на отдаленную заставу округа. Затем кто-то обчистил казну заставы, и начались перебои с поставками из города продовольствия. Когда капитан прибыл с разбирательствами, ему наплели про нападение неизвестных на продовольственные обозы, и вдобавок самого обвинили в ненадлежащей организации обеспечения безопасности своих тылов. Так ничего и не добившись, ему пришлось самому закупать продукты в деревнях, но затем объявили о задержке жалования пограничникам.
Капитану снова пришлось отправляться в Ибериум, прорываться к чиновникам, ругаться, угрожать, однако все его усилия действия не возымели. Никто толком так и не объяснил, из-за чего не проходят их выплаты.
На заставу капитан вернулся морально разбитым, а на следующее утро резко почувствовал недомогание. Не сумев поставить диагноз, деревенский лекарь высказал предположение, что без магии тут не обошлось. После таких выводов очень захотелось вместе с отрядом пограничников заглянуть «в гости» к бургомистру. Не получилось – как нарочно тот неожиданно покинул город.
«Если ворваться в Ибериум и затеять разборки, меня сразу объявят провокатором и зачинщиком беспорядков. Как бы еще и сыну потом не досталось», – размышлял Ашкун.
Он сидел за столом в рабочем кабинете, ощущая ломоту во всем теле. Как ни странно, прекрасно помогавшие ранее укрепляющие настойки сейчас не облегчали состояние больного ни на йоту.
В дверь постучали, в кабинет вошел капрал Ленкур.
– Совсем хреново? – спросил он, взглянув на капитана.
– Да уж, бывало получше, – Ашкун закашлялся.
– Эх, сюда бы Ишида. Он бы враз хворь одолел…
Когда Алтон сотоварищи через степь выбирались во владения графа Динского, Ленкур был у них проводником. Вместе мужики пережили много тягот и опасностей, но главное – уцелели в походе.
– Не о хвори моей нужно думать, а о заставе. Нам скоро людей будет нечем кормить.
– Предлагаю отправиться в степь. Глядишь – и раздобудем какие-то трофеи.
– И толку? Продавать ты их где собираешься – в Ибериуме? А там все торговцы уже науськаны губернатором. Разве что за гроши купят.
– Надо бы нашего полкового чародея вернуть, – предложил капрал. – Может у него есть знакомый целитель?
– Целители задарма не работают. Чем платить? – тяжело вздохнул капитан. – Эх, не надо было себя сдерживать, когда эту поганую рожу чистил. Сейчас не так обидно было бы.
Видя состояние командира, капрал уже отправил гонца на дальнюю заставу за полковым магом. Тот мог хотя бы более точно определить причину болезни, если тут действительно не обошлось без чар. Вылазку в степь он втайне тоже уже подготовил, собрав самых опытных добытчиков.
Ленкур понимал – продать артефакты легально в Ибериуме не получится, но в любом городе существовал теневой рынок, где любую ценность можно было реализовать даже за более выгодную цену. Деньги сейчас требовалось достать как можно скорее.
– Срочное послание капитану Ашкуну! – донесся с улицы громкий голос.
– Бургомистр приготовил новую подлянку? – проронил командир пограничников.
– С него станется, – кивнул капрал.
– От кого послание? – спросил он прибывшего гонца почтовой службы.
– Из столичной академии. Прибыло портальной доставкой. Приказано вручить лично в руки господину Ашкуну после предъявления документа.
Капитан показал свои бумаги и получил свернутый лист бумаги с вензелями академии. Развернул и принялся читать.
«Привет, дружище. Поздравляю тебя! Игун поступил в академию по результатам турнира претендентов. С ним вместе прошли и все, кого ты направил в мою школу. Благодаря такой удаче, меня пригласили преподавать в том же славном заведении. Так что с меня причитается, и при первой же возможности отблагодарю. В особенности – за Алтона, который выиграл турнир и сейчас отдыхает на озере Рахна. Парень очень талантлив, хоть ему и достается по жизни. Глядя на него, вспоминаю твою удачливость в горах Ниугурта, ведь только благодаря ей мы и выжили. Ладненько. В общем, при первой же возможности приезжай в столицу. Неплохо бы с огоньком отметить гору значимых событий.
Мастер Ургас».
– Капрал, можешь поздравить. Все наши поступили в столичную академию.
– Поздравляю! – Ленкур пожал руку капитану. – А разве вступительные сейчас, а не через…
– Они прошли как призеры турнира претендентов, а Алтон вообще занял первое место.
– Этот горец далеко пойдет.
– Согласен, – протяжно ответил Ашкун.
– Что-то не так? – напрягся Ленкур.
– Мне кажется, что с этим посланием не все ясно. Там явно имеется некий скрытый смысл, но из-за хвори башка плохо варит, не могу уловить, какой.
– Кто-то написал между строк гораздо больше, чем в них самих?
– Точно – между строк! – Капитан сразу вспомнил события на южной границе Миригии, когда они вместе с Ургасом попали в окружение и едва не погибли.
Студент Ургас в те годы проходил практику в должности полкового мага. Вместе с ним тогда еще старший капрал Ашкун преследовал нарушителей. Они настигли бандитов у подножия гор Ниугурта, и даже сумели взять двоих живыми, но буквально через несколько минут на отряд из двух десятков бойцов напала сотня головорезов.
Пограничникам пришлось отступить в пещеру, потеряв убитыми и задержанных, и треть бойцов отряда. Причем, один из пленников явно собирался что-то сказать. Его внесли в пещеру, где он и умер от ран, только успев вытащить из кармана лист с несколькими строчками. Ашкун просто спрятал бумагу в карман, поскольку было не до нее – бой продолжался.
Первую атаку на пещеру бойцы отбили, но шансов выдержать следующий натиск у них не было. Вот тогда напоследок капрал и решил посмотреть скомканную бумажку. Поднес ее к факелу, и между строк проявились другие слова, которые Ургас успел разобрать.
Оказывается, беглецы целенаправленно шли именно к этой пещере: нее имелся и другой выход. А способ его найти указывался в записке, которую нужно было нагреть на огне.
– Ленкур, огоньку не найдется?
* * *
Покинув руины, я вспомнил свою первую встречу с привидением, которая тоже произошла на просторах живой степи, но в другом месте. Причем, тогда Игун утверждал, что призраки и привидения сильно отличаются друг от друга. Дескать, вторые непрозрачны и способны нанести ощутимый вред человеку.
В пещере, которую мы посетили вместе с сыном Ашкуна, обитал милый карапуз. Прозрачный, как стекло. Однако стоило дотронуться до двери, которую он охранял, и перед нами предстал злобный старик, едва не убивший Игуна. Выглядел он – не отличишь от живого.
После этого случая я больше не удивлялся ни прозрачности, ни невидимости привидений, хотя накануне пограничник утверждал, что привидения прозрачными не бывают. Гораздо позже выяснилось, что утверждение верно лишь для неодаренных духов.
«А ведь тот старик приглашал в гости, когда я стану сильнее. Еще и Оргина какого-то называл. Интересно, сейчас бы мой уровень его устроил?»
«Помнишь Оргина? – неожиданно прозвучало в голове. – И меня не забыл? Молодец! Заходи в гости».
Я вздрогнул от неожиданности и остановился. Шагавшая следом Борина уткнулась в спину. Ветер к тому времени решил напомнить про буйный сезон, нещадно сбивая с ног.
«И как я найду твою пещеру?»
«Заходи!»
Прямо передо мной возникло кольцо портала. Схватил девушку за руку, предупредил Ялгуса. Когда тот доложил о готовности, шагнул в портал, сразу оказавшись в пещере перед дверью.
– Ой, где мы? – спросила Борина, крепче сжимая мою ладонь.
– Зашли проведать одного хорошего знакомого, – сообщил ей.
– Где он?
– Здесь, я милое создание, – проявился старик.
Как и в прошлый раз, он мало чем отличался от живого, но выглядел более добродушным.
– Ты умеешь создавать порталы? – спросил его.
– В буйный сезон живую степь переполняет энергия. В это время мне многое по силам. Хорошо, что ты заглянул именно сейчас.
– Случайно получилось, – не стал скрывать я.
– Может быть, может быть… – Старик принялся очень внимательно меня рассматривать. – Помнишь, я говорил, что буду ждать тебя?
– Помню, но ты не объяснил, зачем.
– Тогда еще не пришло время, а сейчас ты сможешь узнать некоторые тайны этого места.
– Это обязательно? – В пещере я ощущал себя неуютно, а с учетом прошлого опыта, когда чудом не попал в капкан…
– Конечно. Нельзя отказываться от даров древних волшебников.
В прошлый раз меня чуть не покоцало монструозными капканами. Не верилось, что в пещере прошли изменения к лучшему.
– Что-то я нынче не очень настроен…
– Нельзя обижать хозяев, – перебил он меня на полуслове, а беззвучно добавил:
«Хочешь, скажу твоей подруге про магию пустоты?»
«Нет» – поспешил ответить, досадуя, что и он принялся меня шантажировать. Вслух сказал:
– Раз нельзя – не будем. Говори, что нужно сделать.
– Девушка, вы не будете возражать, если я на несколько минут уведу вашего кавалера? Хотел бы и вас пригласить, но, увы, вход туда открыт лишь мужчинам.
– Это не опасно?
– Ну что ты! Какая опасность? Просто небольшая прогулка.
– Да, конечно, я подожду, только недолго, если возможно.
– Кстати, детям и питомцам заходить туда также запрещено! Меня все поняли? – строго спросил старик.
Мысленно приказал Ялгусу охранять девушку. Лишь после этого страж пещеры отворил знакомую дверь, плотно прикрыв ее, когда мы зашли внутрь.
В той комнате все оставалось по-прежнему. Стол, кубки, которые в прошлое посещение после снятия иллюзии оказались капканами. Единственным изменением оказалась дверь в стене справа от опасного стола.
– Вижу, ты ее заметил, Алтон.
«А ведь я не называл старику имени. Умеет читать мысли? Мои или Борины?»
– Тогда ее не было, – кивнул привидению.
– Не так, парень. Просто кое-кто был не способен ее видеть. А значит, не мог войти.
– А сейчас могу? – задал вопрос, едва сдерживая себя, чтобы не потянуть за ручку.
– Попробуй, – предложил старик и через пару секунд добавил. – Деваться-то все равно некуда: для тех, кто видит вторую дверь, первой не существует.
Резко оглянулся – место входа теперь занимала сплошная стена.
«Писец, забаненный наглухо! Он еще и издевается!»
«Не спеши, Алтон, – в голове возник голос Плата. – Четко обозначь себя, как гостя. В древние времена в здешних местах гость являлся неприкосновенным».
Думал недолго. Обратился к привидению со следующими словами:
– На правах гостя не будет ли с моей стороны наглостью просить стража этой пещеры указать путь, который не потревожит покой хозяина здешнего места?
– Гостя? – глаза старика расширились.
– Ты же меня пригласил, да еще и портал создал. Думаю, это тянет на звание почтенного гостя. Или я не прав?
