Николай Степанов
Проводник
Глава 6
ГРАФ КСУАЛ
– Кто такая Лузита, гаденыш?! – Илвас приставил меч к подбородку Руама, когда тот вошел в свою комнату.
Из-за множества синяков и ссадин баронета было трудно узнать, он выглядел так, словно только что выбрался из инзгарды. Телохранитель принца вздрогнул от неожиданности, но постарался ответить как можно спокойнее:
– Лузита? Полагаю, это женское имя.
– Без тебя знаю, сопляк! Им было подписано твое приглашение.
– Разве мою барышню звали не Жозитта?
– Не строй из себя дурака! К Жозитте должен был пойти я. Неужели тебя не вышвырнули из дома графини? – Баронет прижал лезвие к самому горлу. – Отвечай! А будешь умничать – останешься без головы.
«Он пошел на мое свидание? И его побили? Естественно, теперь баронет считает виноватым меня. И настроен он весьма решительно», – сообразил парень. Надо было срочно что-то придумать.
– Мне не дали добраться до вашей дамы.
– Кто? Ревнивый соперник? – недоверчиво хмыкнул Илвас, вспомнив стареющую красотку.
– Ненормальный колдун. И вполне возможно, что поджидал он именно вас.
– Какой колдун? – Ответ титулованного телохранителя заинтриговал.
– А я почем знаю? Он напустил на меня чары и затащил в ресторан. Потом о чем-то долго расспрашивал – до тех пор, пока я не очнулся от дурмана.
– Врешь!
– Да у кого угодно спросите. Из-за шляпы, кстати, королевские дознаватели думают, что в ресторане были вы и что колдун через телохранителя намеревался выйти на его величество. Они твердо уверены, что баронет Илвас серьезно пострадал, защищая Ярланда.
– Да в Разахарде сотни таких шляп, – возразил вельможа.
– Я случайно оставил на столе приглашение Жозитты.
– А почему ты не рассказал дознавателям правду?
– Меня никто и не спрашивал. Да и зачем мне подводить себя, Брунша и вас?
– А себя-то как?
– В отличие от господ из высшего света, коим я не являюсь, самовольная отлучка из дворца для меня является серьезным нарушением.
– Да, простолюдину следует знать свое место. – Илвас наконец опустил меч и спрятал его в ножны. – Выходит, той ночью для всех, кроме Брунша, ты никуда не ходил?
– Виконт точно не скажет, что одалживал кому-то свой пропуск.
– А меня, говоришь, считают погибшим героем?
– Пропавшим.
– Ладно, живи пока. Будем считать, инцидент исчерпан. Не было никакой Лузиты, а ты всю ночь провел в этой казарме и ничего не знаешь. Уразумел?
– Да, господин.
Одарив простолюдина презрительным взглядом, побитый баронет покинул чужое жилище. Закрывать за собой дверь он посчитал ниже дворянского достоинства.
«Принесла же его нелегкая! – Парень потер горло и нащупал небольшой порез. – Прав был отец: лучше жить в клетке со зверями, чем среди вельмож во дворце. А откуда он это знал? Наверняка служил при каком-то правителе. Уж не телохранителем ли? И что получается? Я иду по стопам родителя, сам того не зная? Жаль, его нет рядом. Сейчас бы совет отца пригодился как нельзя кстати».
Юноша снял пояс с ножнами и повесил его на крючок. После утренней тренировки надо было переодеться в другой костюм: через полчаса начинался урок принца. Неожиданный визит пропавшего дворянина спутал все карты. Если Илвас вздумает рассказать правду, Руаму не поздоровится.
«Нет, этот напыщенный индюк не должен проболтаться. Лучше выглядеть героем, защищавшим честь короля, чем побитой собакой, участь которой, по всей вероятности, предназначалась мне. Хорошо, что „доброжелатели“ не знали, что я неграмотный. Никогда не предполагал, что умение читать может оказаться опасным. Эх, выяснить бы, кто написал мне приглашение? Пока что имя Лузита я слышал от двоих человек. Илвас узнал его из письма, а принцесса каким-то образом подсмотрела, она же волшебница. Вот только непонятно, почему Илинга не проследила за мной? Обещала ведь глаз не спускать. Или посчитала похотливым жеребцом, или… Нет, все-таки нужно найти горничную и расспросить, кто передал ей письмо».
– Чего задумался? Тоже мне телохранитель! К нему свободно заходишь в дом, а он ничего не замечает! – Через распахнутую дверь бесшумно появился Ширад.
«Чтоб тебе запутаться в сетях рахнида! Еще один приперся!» – Руам готов был провалиться сквозь землю, решив, что опоздал на урок принца.
– Прошу прощения, господин.
– Верни медальон! – приказал волшебник.
– Пожалуйста. – Брюнет снял заметно потемневшую деревяшку и отдал чародею.
Учитель наследника сиял как начищенная монета, щеголяя в новеньком сером плаще.
– О вчерашнем дне ничего спросить не хочешь?
– Основное правило, которое я уяснил, – не задавать ненужных вопросов.
– Вот это правильно, – заулыбался Ширад. – А теперь расстегни рубаху.
– Это обязательно? – Такой приказ явился полной неожиданностью для черноволосого паренька.
– Ты опять задаешь вопросы, вместо того чтобы выполнять мои указания?!
– Виноват. – Руам распахнул рубаху на груди, продемонстрировав круглый ожог.
Чародей осуждающе покачал головой и крест-накрест провел указательным пальцем по опаленному месту.
– Больно же! – вскрикнул телохранитель.
– Без тебя знаю. Можешь застегнуться.
– Спасибо, – пробурчал брюнет.
– А теперь слушай и хорошенько запоминай. Через двое суток от ожога не станется и следа, а до тех пор его никто не должен видеть. Это раз. Второе. О нашем посещении площади чародеев никому ни слова. Если вдруг кто-то начнет приставать с расспросами, отвечай – сопровождал принца во время прогулки по городу. Запомнил?
– Да, господин.
– И последнее. На сегодня уроки принца отменяются. Придешь завтра.
«Хоть одна хорошая новость!» – обрадовался Руам, провожая довольного собой обладателя серого плаща.
Парень решил воспользоваться появившимся свободным временем и доделать наконец новые туфли для матери. Он запер дверь, достал кожу, сундук отца и тот самый нож, из-за которого в роковой для себя вечер оказался в королевском саду. Юноша не удержался, чтобы не проверить работу механизма. Лезвие стремительно удлинилось и так же быстро вернулось в исходное состояние.
«Приступим». – Сапожник открыл сундучок и склонился над столом, однако громкий стук заставил его оторваться от начатого дела.
«Кто бы это мог быть?»
– Рад тебя видеть, дружище. Смотрю, народ к тебе с утра валом валит. Вот и я решил не отставать от других. А ты всех гостей с ножом встречаешь или только мне такая честь? – На пороге стоял словоохотливый Фергур.
– Проходите, барон. Я тут решил немного ремеслом заняться, чтобы навыка не потерять.
Крупногабаритный вельможа внимательно осмотрелся в чужом жилище, словно выискивал затаившихся врагов. Убедившись, что посторонних нет, он подошел к столу, за которым собирался поработать юноша.
Вошедшего трудно было назвать красавцем. Круглое лицо, небольшие карие глаза, слегка приплюснутый нос, и все это в обрамлении многочисленных русых завитушек. По сравнению с другими телохранителями внешность марлонца не выдерживала никакой критики. Но лишь с ним Руам мог общаться без внутреннего напряжения.
– Если не хочешь обидеть, называй меня просто Фергуром, или лучше Фергом, для Адебгии имя более приемлемое. А бароном и на «вы» меня пусть местное дворянство кличет. Терпеть не могу их снобизма: сами ничего собой не представляют, а туда же… Важности напустят, словно дутые пузыри. – Гость надул губы и продемонстрировал походку местного вельможи.
– У тебя здорово получается, Ферг, – улыбнулся сапожник. – Присаживайся.
– Я гляжу, ты человек меченый. – Марлонец заметил ожог на груди парня. Барону показалось странным, что через него проходят две царапины. – Говорят, крупные родимые пятна появляются только у великих людей. Так что готовься – ты рожден для больших свершений. Осталось лишь дождаться нужного момента и не оплошать. Главное, чтобы в самый неподходящий момент не свалиться с кобылки по имени Удача.
– Это не родимое пятно, – поспешил брюнет застегнуть рубаху. – Просто ожог. Так что не пугай меня большими свершениями. Пусть ими короли да принцы занимаются.
– Завидую тебе. – Барон заметил недовольство собеседника и поспешил сменить тему. – Ремесло освоил. А я, помимо умения протыкать или резать клинком чью-то шкуру, ни к чему не способен.
– Вообще-то сапожник тем и занимается, что сначала режет чью-то шкуру ножом, а потом протыкает ее иглой. Так что ремесло довольно схожее.
– Потрясающее сравнение! Нет, ты мне определенно нравишься, Руам. Может, сегодня вечерком завалимся в кабак? Хлебнем пивка в хорошей компании, девчонок пригласим. В Разахарде такие крали встречаются, пальчики оближешь!
– Не могу, – вздохнул парень. – Меня за ворота дворца выпускают лишь по особому распоряжению.
– Так давай я переговорю с кем надо.
– Не стоит, Ферг. Только мне хуже сделаешь.
– Жаль, но тебе виднее, да продлятся твои годы без стыда и совести. Я вообще чего зашел? Ты вчера собирался рассказать про здешние порядки. Сейчас можешь?
– Естественно. Когда я шью обувь, у меня только руки заняты, а язык в твоем полном распоряжении. Только сначала объясни мне, почему годы должны продлиться без стыда и без совести?
– Кто его знает, – пожал плечами Ферг. – В детстве старшие родственники всегда твердили, что во мне нет ни стыда, ни совести. А это было лучшим временем жизни. Вот и хочется продлить его как можно дольше.
– Достойное объяснение.
– Я и сам ничего себе.
Ширад отменил занятия, торопясь попасть в закрытые фонды королевской библиотеки. Наконец его давняя мечта свершилась! Вот они, старинные фолианты с разноцветными корешками. Когда тома просто стоят на полке, никаких надписей на них не видно. Заглавие на переплете появляется лишь от прикосновения волшебника, поэтому сначала следовало разобраться, какому разделу магии соответствует каждый цвет.
Обладателя серого плаща интересовали древние артефакты. Он поискал стеллаж с книгами синего цвета.
«Наконец-то!»
Пять лет назад в руки наставника магической молодежи попал довольно странный предмет – круглый серый булыжник с изображением солнечного диска и двух перекрещенных колосьев. Один из его учеников, за неимением денег, оплатил этим камнем преподавательские услуги.
Ширад сразу заподозрил в булыжнике огромную магическую силу, и первое же прощупывание подтвердило его догадку. Старинный артефакт с изображением солнца – знака, испокон веков обозначавшего силу магистра, не мог не заинтересовать честолюбивого учителя. Тогда-то у провинциального чародея и зародилась мысль завладеть энергией неожиданного приобретения. Как это сделать, он не знал, и обратился к книгам. Изучив все, что имелось в библиотеке одной из западных провинций, колдун лишь выяснил название синего томика и место, где его можно отыскать. Но для этого, во-первых, требовалось стать волшебником большой волны второй ступени, а во-вторых, служить при дворе его величества, чтобы иметь доступ к закрытым фондам королевской библиотеки. Теперь он подошел к цели вплотную.
Дрожащими от нетерпения руками наставник принца открыл книгу и принялся перелистывать страницы.
«Это он! – едва удержался, чтобы не закричать, Ширад. Картинка точно соответствовала его артефакту. – Камень плодородия – щедур. Служит для превращения скудных земель в перспективные для сельского хозяйства угодья. Диапазон действия…»
Чародей несколько раз перечитал описание. Его мечты рухнули в одночасье. Силу заветного камня нельзя было присвоить себе. Она могла взаимодействовать лишь с землей, улучшая ее структуру, притягивая осадки и прочее. Да, обладатель щедура был способен осчастливить крестьян, подарив им богатые урожаи, но стать могучим колдуном за счет силы камня не представлялось возможным. Какая досада!
– Эх-хе-хе, – раздалось сзади. – Где бы еще найти этого проводника?
«Проводника?!» – Ширад насторожился.
Он закрыл свою книжку и поднялся. Подойдя к стеллажу с синими фолиантами, волшебник вернул ее на место и посмотрел туда, откуда доносился голос. Столик оказался свободен, а на нем лежала открытая книга в красном переплете.
«Магия крови? – обратив внимание на обложку, предположил учитель. – Интересно, какое отношение она может иметь к проводникам?»
Когда будущий учитель принца еще в провинции пытался разузнать секрет артефакта, он наткнулся на тонкую книжицу, прочитать которую удалось не сразу. Сначала пришлось долго и аккуратно разъединять ее слипшиеся странички. Волшебник потратил на это два дня, но и в ней ничего не нашел о камне с изображением солнца. Зато в книге подробно рассказывалось о проводнике и описывался способ его настройки на мага. Ширад тогда произнес ту же фразу, которую услышал сейчас. Чародей был заинтригован. Он прогулялся среди стеллажей, пытаясь найти читателя красной книжки, однако кроме двух погруженных в старинные бумаги человек никого в зале не заметил.
«Наверное, ушел», – решил Ширад. Он сел за стол, на котором лежала таинственная книга.
В ней содержались сведения, относящиеся к разделу магических жертвоприношений высшего порядка, когда жертвой являлись не животные и даже не простые смертные, а люди, наделенные особыми способностями. Проводник являлся одним из них.
Наставник принца, словно голодный пес, кинулся поглощать страницу за страницей.
У него и мысли не промелькнуло, что неспроста столь важные для него сведения вдруг сами оказались под рукой. Наоборот, волшебник посчитал подобное совпадение знаком судьбы: ведь он так долго шел к этому дню. Стало быть, и проводник в городском саду оказался не случайно. Он мог появиться там годом раньше или позже, однако выбрал именно тот момент, когда учителем наследника стал Ширад.
«Думаю, высшим силам угодно сделать из меня если и не магистра, то хотя бы волшебника высокой волны. В закрытые фонды библиотеки меня привел знак солнца, значит, скорее всего, меня ждет высший ранг чародейского мастерства!» – Он задрожал от нетерпения, переворачивая очередную страницу.
Посетитель библиотеки, сидевший через два столика от воспарившего в собственных мечтах колдуна, мельком взглянул на счастливчика, и его лицо озарила самодовольная улыбка.
«Не зря я потратил полдня на третьего советника Ярланда, – похвалил себя пожилой чародей, накануне опоивший одного из придворных магов и под его личиной пробравшийся во дворец. – Ну что, милок, заглотил наживку? Теперь пора действовать. Ты будешь загонять дичь в клетку, а мне она достанется на обед».
Заметив, какие книги и в каком порядке начал таскать с полок обладатель серого плаща, старик пришел к окончательному выводу: все идет, как задумано. И если раньше Ширад ему мешал, то теперь наставник принца сам стал частью грандиозного плана.
На этот раз Илинга решила действовать наверняка. Во время обеда она пробралась в комнаты Руама и немного поработала над его защитным костюмом, превратив в труху шнуровку тренировочного снаряжения. За новой чужака отправят обратно в казарму, а по пути его будет поджидать подготовленный ею сюрприз.
Принцесса потратила почти целый день, пытаясь разыскать среди растений королевского сада бурунцвет. Благодаря магии живой природы девушка все же нашла этот довольно опасный сорняк и помогла ему созреть до нужной кондиции. Теперь оставалось подбросить растение на тропинку, по которой будет идти человек, – и все.
Бурунцвет обладал одной скверной привычкой: в период созревания он выстреливал своими микроскопическими семенами по движущимся теплокровным целям, если те имели неосторожность оказаться в двух шагах от надувшегося бутона. Растение таким способом обеспечивало распространение собственных семян, застревавших в шерсти животного. Тем, у кого шерсти не было, приходилось гораздо хуже: семена закреплялись на коже и, ощущая тепло и влагу, пытались прорасти уже через пару часов, вызывая сильную чесотку и появление синих пятен. Эти симптомы были схожи с признаками синюшной болезни – довольно опасной и заразной для людей. И если у Руама заметят такие пятна, то его сразу выгонят не только из дворца, но и из Разахарда. Кузен будет спасен.
Илинга дождалась, когда все постояльцы казармы отправятся на тренировку, и вышла на тропинку. Она бережно пристроила среди травы бурунцвет и, отойдя на приличное расстояние, сняла с него заклинание ожидания. Цветок был готов к выполнению поставленной задачи. Принцесса спряталась неподалеку на случай, если на дорожке окажется кто-то другой. Тогда она заставит пешехода свернуть с дороги. Любого.
Так решительно настроенная дочь Ярланда думала, пока не заметила свою мачеху… в наряде горничной. Та шла прямиком к казарме.
«Еневра в платье служанки?! – поразилась девушка, забыв сразу и про Руама, и про бурунцвет. Единственное, что она сделала, – сотворила вокруг себя ауру яблони, за которой пряталась. – Что здесь понадобилось темной королеве?»
Та быстрым шагом пронеслась мимо выстрелившего цветка, испортив принцессе хорошо подготовленную операцию. Благо еще, что волшебница не почувствовала прикосновения чужеродных микроорганизмов к своей нежной коже.
«Через пару часов она покроется пятнами. Ой, что начнется! Мачеха весь дворец с ног на голову поставит. Пойду-ка я отсюда». Несмотря на то что Илинге очень хотелось узнать цель странного визита королевы, девушка прекрасно понимала: сейчас на глаза черноволосой чародейке лучше не попадаться.
Темная королева только сделала вид, что успокоилась после утреннего разговора с супругом. Ее категорически не устраивала ситуация, которой она не могла управлять. Дождавшись, пока все телохранители отправятся на вечернюю тренировку, женщина пошла в казарму. Сейчас она ничем не отличалась от горничных, которые обычно убирали в комнатах постояльцев.
На первом этаже она не нашла того, что ее интересовало. Комната учителя оказалась под охраной заклинаний, в комнаты безродного земляка, у которого даже дверь была не заперта, Еневра зайти побрезговала, считая ниже своего достоинства находиться в жилище простолюдина. Совсем другое дело – марлонский барон…
Супруга Ярланда поднялась на второй этаж и обратилась к колдовству. Магия смерти без труда определила комнату, где лишь вчера появился новый постоялец. Туда она и зашла.
Руаму действительно пришлось возвращаться в казарму за новой шнуровкой. Прежнюю словно моль поела: она даже не рвалась, а рассыпалась в руках.
«Остолбенеть! Вчера же была как новая!» Парень помчался назад, чтобы заскочить в оружейную на первом этаже здания. И вдруг он заметил выходившую из дома горничную. Тот же рост, фигура. И платок, почти прикрывавший лицо.
«Она, – решил брюнет, посчитав, что как раз эта женщина принесла злосчастную записку от Лузиты. – Наверное, закончила уборку».
– Сударыня, разрешите вас спросить! – окрикнул он служанку, которая почему-то свернула с тропы.
Ему не ответили, и телохранитель ускорил шаг.
– Прошу прощения… – начал было сын Гамуда, догоняя ее, но «горничная» резко обернулась.
– Пошел прочь, ничтожество! – кинула она со злостью и продолжила свой путь.
Смуглое лицо и недобрые черные глаза принадлежали королеве.
«Остолбенеть!» – Развернувшись, как по команде Длойна, парень неуверенно потопал обратно. Он не видел, что «сударыня» еще раз оглянулась и бросила в телохранителя заклятие забывчивости. Для колдуньи, практикующей в магии смерти, подобное волшебство не представляло сложности. Оно заставляло умереть те клетки мозга, которые отвечали за память самых последних минут. Руам остановился.
«Теперь он навсегда забудет об этой встрече. – Мачеха Илинги не сомневалась, что ее колдовство справится с задачей. – Чужак уже не помнит, куда шел».
Однако проводник забывать ничего не собирался. Его в этот момент посетила такая поразительная догадка, от которой было впору не то что «остолбенеть», а окаменеть.
«Неужели сама королева приносит телохранителям послания??? Да чтоб мне превратиться в черного рахнида! Быть не может! Или я совсем рехнулся, или рехнулись все окружающие? Почему Еневра надела платье горничной? Что она забыла в казарме? Или у нее хобби такое? Похоже, тут все сдвинутые. Баронет присваивает письмо сапожника, чтобы подменить его на свидании, супруга монарха подрабатывает горничной – наверное, денег не хватает. Интересно, а сам король случайно по ночам не чистит трубы развлечения ради? Куда я попал?»
С каждым заклинанием, прошедшим через проводника, его неуязвимость к воздействию магии возрастала. К сегодняшнему дню принц пропустил через чужака такое множество пассов большой волны, что чары темной королевы оказались бессильны.
«Ой! Длойн меня точно убьет!» – Парень вспомнил, зачем он шел в казарму.
– Наш беглец в покосившемся доме, в котором нет половины крыши. Он один. Ваша задача – ворваться внутрь и заставить его выскочить на улицу.
– Да мы там его и повяжем, командир, – усмехнулся коренастый мужичок средних лет.
Два шрама чрез всю щеку сильно уродовали крепыша, а улыбка превращала лицо в жуткую маску. Такому не нужно выкрикивать банальное «кошелек или жизнь!» – ему сразу отдадут все, лишь бы поскорей не видеть этой страшной рожи.
– А вдруг наш беглец окажется тигром, притаившимся в засаде? – Груаб решил честно предупредить помощников.
– Мы таких тигров по пять штук в неделю к праотцам отправляем. – Второй, наоборот, имел довольно смазливую внешность. Дорожный костюм сидел на нем с иголочки, гордая осанка и правильные черты лица выдавали принадлежность к дворянскому сословию.
– Ерхед дело говорит, – поддержал напарника обладатель шрамов. – Пусть он хоть гуяром будет. От нас живым еще никто не уходил.
Гуяром в здешних краях называли некрупного, но весьма хитрого хищника, нападавшего на свои жертвы с деревьев. И хотя на людей он нападал редко, лишь в тех случаях, когда охотники случайно оказывались неподалеку от гнезда животного, зверя побаивались.
– Господа, прошу не забывать: этот человек мне нужен живым. Его даже царапать не рекомендуется. Иначе плакали ваши денежки.
– Будет сделано в лучшем виде, – кивнул Ерхед.
Груаб нанял этих двоих две недели назад, довольно своеобразно назначив плату за услуги. Сто монет серебром они получали, если схватят беглеца без помощи нанимателя, и вполовину меньше, если во время захвата шунгусскому волшебнику придется оказывать им содействие.
– Тогда действуйте. Я вам мешать не буду.
Оба головореза имели солидный опыт в таких делах, где успех определялся силой, ловкостью и умением предугадать ответный ход противника. В этот предрассветный час они двигались, не издавая ни малейшего шума. Крепыш направился к двери, а его подельник обошел избушку со стороны леса.
Жилище стояло на самом краю деревни, практически упираясь в густые заросли леса.
«Место довольно удобное для ночлега, – решил Груаб. – Есть куда бежать в случае опасности. С одной стороны деревья, с другой – речка, с третьей – холмистый луг».
Тем временем парочка подобралась к самым стенам.
«Я бы на крыльцо подниматься не рискнул, – отметил наблюдатель про себя первую оплошность бандита. – Если беглец не дурак, он уже должен знать о непрошеных гостях».
Дверь оказалась незапертой.
«Парень точно не глупец, – окончательно решил Груаб, сообразив, что старый дом является ловушкой. – Что ж, они сами отказались от моей помощи».
Наемники ворвались в развалюху одновременно и сразу бросились к небольшой охапке сена, на которой угадывалась человеческая фигура. Красавчик первым прыгнул на спящего и напоролся на острые лезвия, спрятанные в сене. Он вскрикнул от неожиданной боли и резко откатился от предполагаемой жертвы. Их здесь ждали.
Второму участнику захвата повезло меньше. Юркая тень метнулась к крепышу, и он бездыханным рухнул на пол, не издав ни звука. Неожиданно для себя охотники сами превратились в дичь для опасного и безжалостного хищника.
– Кто тебя послал? – из темноты раздался мужской голос.
Раненый бандит не видел говорившего.
– Я и сам могу «послать» кого угодно, а тебя – в первую очередь, – огрызнулся он.
У красавчика на левой руке был приготовлен пружинный арбалет, заряженный тонкой иглой с усыпляющим снадобьем. Наемник хотел выманить врага на открытое пространство, чтобы не промахнуться.
– Не хочешь говорить – не надо. – Незнакомец атаковал первым.
Ерхед так и не успел воспользоваться своим тайным оружием: его поразил метательный нож. В доме снова наступила тишина.
«Похоже, с моими компаньонами покончено. – Груаб занял, как ему показалось, наиболее удобную для отступления дорогу. На остальных направлениях он для страховки установил сторожевые заклинания. – Конечно, я благодарен за экономию ста монет, но сегодня парню все равно не избежать встречи со мной, как бы он ни старался».
За месяц поисков шунгусский волшебник невольно проникся уважением к жертве, которая самым невероятным образом трижды скрывалась с места буквально за час до того, как Груаб перекрывал выходы из ловушки. Он и сегодня не был уверен в успехе, но беглец почему-то не ушел, дожидаясь преследователей. То ли он устал, то ли смирился с неотвратимостью неизбежного, а может, решил показать когти. Посылая в избушку компаньонов, шунгусский волшебник больше склонялся к последнему предположению. И не ошибся.
«Ты погляди на него! Какой молодец! – мысленно восхитился Груаб, получив сигнал от сторожевого заклинания, преграждавшего путь к лугу. – Не захотел двигать к лесу. Значит, в курсе, что его именно там должны поджидать. Ладно, еще с полчасика за тобой побегаю, я не гордый».
Гамуд чувствовал, что на этот раз встречи с охотником не избежать. Похоже, за ним послали настоящего специалиста, если даже здесь, в Адебгии, он не теряет следа, словно прицепил незримую нить и по ней неотступно следует за жертвой. Такая ситуация абсолютно не устраивала отца Руама. Он не собирался скрываться до конца дней своих, тем более что на этот раз приходилось рисковать лишь своей жизнью – сын и жена находились далеко.
«Шансов у меня немного, но они есть, – убеждал себя мужчина. – Если охотник окажется слабым магом, мы еще поглядим, кто кого!»
Несколько защитных амулетов позволяли нейтрализовать чары противника минут на пять, и за это время все могла решить сила, ловкость и опыт каждого из противников. Гамуд находился в прекрасной форме, он почти восстановил свои прежние навыки. Двадцать лет назад этому человеку не было равных в умении работать мечом, по крайней мере в Шунгусе.
Именно таким бойцом когда-то считался граф Ксуал.
За три года до рождения Руама Ксуал лишился обоих родителей и был вынужден отправиться в столицу Шунгуса. Право носить отцовский титул и владеть имением утверждало лицо, стоящее во главе державы, подписывая соответствующий вердикт. За этой важной бумагой молодой человек и явился ко двору Уалза.
К сожалению, на составление документа требовалась не одна неделя, и провинциальный дворянин остался их дожидаться при дворе, окунувшись в балы, торжественные приемы, званые обеды, внимание светских дам и… интриги больших и мелких вельмож. Внимание женщин и благосклонность к новичку царя многим встали костью поперек горла.
На седьмой день пребывания в столице граф получил пять вызовов на поединки от довольно маститых фехтовальщиков. Один из них был убит, четверо получили ранения, после чего число желающих испытать судьбу на острие клинка заметно поубавилось.
Однако завистники не оставили своих попыток избавиться от провинциального выскочки. Его представили мадам Реолине, одной из первых красавиц двора. Помимо того что она считалась фавориткой царя, за ней весьма настойчиво ухаживал еще один молодой человек. Вот с ним-то и столкнули Ксуала.
Откуда парню с окраины Шунгуса было знать, что Ранух являлся волшебником. Мало того, отцом дуэлянта оказался не кто иной, как сам герцог Хиунг – чародей, специализировавшийся на магии крови и являвшийся одной из самых влиятельных персон после царствующей особы.
Бой Рануха с графом состоялся на утренней зорьке, и если бы сын герцога не воспользовался чародейской силой – что категорически запрещалось во время честных схваток, – то, скорее всего, остался бы жив. Магический удар подействовал на Ксуала довольно странно: боец потерял над собой контроль и нанес противнику смертельную рану. Правда, и тот в долгу не остался – меч вероломного соперника в последний момент пропорол плечо непобедимого фехтовальщика.
А потом… Потом победителю рассказали, кто такой Хиунг и что ожидает человека, чем-то не угодившего великому герцогу.
В тот же день граф Ксуал пропал, так и не получив бумаг на право владения отцовскими землями, а через полгода на восточной границе Шунгуса в маленькой деревушке появился новый сапожник по имени Гамуд. С тех пор он стал настолько далек от светской жизни, что не знал, как разворачивались события после его бегства.
Герцог действительно оказался человеком мстительным и скорым на расправу. Однако действовать он начал не совсем так, как ожидали завистники провинциального графа. Нет. Вельможа затеял настоящее расследование и за три года нашел всех причастных к нелепой дуэли. Досталось даже красавице Реолине. Причем гораздо страшнее, чем другим виновникам, которых герцог попросту уничтожил. Чародей высокой волны напустил сильнейшие чары на кровь прелестницы, и ее красота угасла за месяц. Фаворитка превратилась в сгорбленную старую каргу.
В отношении непосредственного виновника гибели сына герцог ограничился малым: просто взял и присвоил его земли. Однако Хиунг все-таки просчитался. Царь, узнав о трагедии любимой фаворитки, страшно разгневался и обратился за помощью к магистру. Никакой другой волшебник в Шунгусе не рискнул бы выступить против мощи отца Рануха. Формальным поводом для недовольства его величества посчитали самовольное присвоение чужих земель. Законным оно могло стать лишь после обнаружения истинного владельца, живого или мертвого, и получения соответствующих бумаг. А поскольку закон был нарушен колдуном, верховная светская власть получала право обратиться к верховной магической.
Магистр прибыл во владения герцога и лишил того всей былой власти. Земельные владения Хиунга урезали впятеро, и о прежнем могуществе можно было лишь вспоминать.
Вот тогда волшебник высокой волны решил во что бы то ни стало найти убийцу Рануха. Помочь в этом деле мог меч сына: ведь на нем все еще оставалась кровь Ксуала. Как позже выяснилось – кровь ПРОВОДНИКА.
