Николай Олегович Бершицкий
Тёмные ночи Горбальса
5
С самого утра день у Джонни не заладился. Разбудили его ни свет, ни заря чьи-то пьяные оры во дворе, тётка Салли подловила его прямиком у окна, словно караулила с самой рани, и чуть ли не пинками погнала в прачечную с горой грязного тряпья. Благо она находилась через улицу. Совесть ещё никогда так не мучила О’Киффа, но и вызволить Лося из каталажки было невозможно. Сбросив корзину с одеждой на руки Бэкки О’Райли, дородной ирландке, заведующей прачечной, он столкнулся у самого выхода с хмурыми Питом и Барри. Оба выглядели встревоженными и возбуждёнными.
– Есть мысли по поводу Лося? – с ходу спросил Джонни заговорщицким шёпотом.
– Тут и без этого дерьма навалом, – щерясь как Халк при виде чужого пса, пробурчал Барри. – Фарцелли куда-то запропастился, а обвиняют нас. Макаронники будут мстить, это уж точно. За мной, по ходу, один из них вечером следил. Надо бы собрать ребят по всему району…
– Чего нас винить? – не желая верить в услышанное, фыркнул Джонни. – Мы с тобой чётко видели, как он сбежал. Пускай, вон, с пердуна МакКоула спросят. Не удивлюсь, если это он пацанов по ночам лопатой хлопает. Сэмми тоже…
– Ну, а бить будут нас, – весомо отметил Барри, Толстяк в согласии замотал головой. – Мы сейчас как раз идём к школе, а затем сбегаем в Некрополь. Ты с нами?
– Сначала заскочу к Пенни по-быстрому, я обещал. Вы, парни, только раньше времени войну не начинайте. Тогда точно на нас всю херню свалят.
Не совсем довольные ответом, приятели направились дальше, поглядывая по сторонам. О’Кифф поглядел им вслед, ощутив себя ещё гаже, чем раньше. Словно бы уверенности в нём поубавилось. До подруги он решил идти, сразу спустившись на Кемберлейн, так было меньше шансов нарваться на тех трёх гадов, которые, наверняка, тоже будут искать шанс отомстить. Будто итальяшек мало. Сейчас он припомнил, что, аналогично другу, ощутил преследование, добираясь до дома. Но как шайка Луки могла так быстро сориентироваться и выследить его или Барри? Они сами дали дёру от копов.
Зайдя во дворик, он прокрался к небольшой спортплощадке, где сейчас в основном, смеясь и покрикивая, бегала малышня. Пенни вскоре появилась на пороге подъезда, неся таз под мышкой. Джонни свистнул и помахал ей рукой. Показав жестом, что сейчас подойдёт, девчонка ловко сдёрнула стиранное бельё, натолкала его в таз и побежала назад к дому. Присев на потёртую скамеечку с вырезанными ножом рожицами, сердечками и бранными словцами, Джонни уставился себе под ноги. Он сам бесился от того, насколько резко упало у него настроение, тем более что он и поделать ничего не мог, чтобы всё сложилось иначе. Незаметно Пенни вернулась и присела рядом.
– Чего вы натворили? – громким шёпотом спросила она. – Сегодня весь двор судачит о том, что вчера вечером с Некрополя не вернулся один итальянский мальчишка. А остальных хорошенько вздули.
– Ну дали им по роже. А Фарцелли… Ничего мы с ним не делали, ясно?! – вспыхнул О’Кифф. – Я сам видел, как он просто убежал. Давай…
На полуслове он оборвался, заметив приближающегося к ним полицейского. Пенни тоже его увидела, изменившись в лице.
– Ничего, да? – строго спросила она, вскочив.
– Это не то… Пожалуйста, давай встретимся на входе у кладбища вечером, я объясню! Нас подставили! – затараторил Джонни. А затем рванул со всех ног.
Полицейский побежал за ним. Растерявшаяся девочка не стала ему мешать. Джонни летел по улице, спотыкаясь обо всё подряд и налетая на людей. Лицо горело, сердце лупило с такой силой, будто сейчас его разобьёт приступ. Даже от головорезов он так не удирал. Полисмен кричал ему, требуя остановиться, кто-то из прохожих даже схватил О’Киффа за ворот, но тот ткнул мужику коленом в пах и метнулся на другую сторону Сандифилд-роуд, до которой добежал, словно бы, за пару минут. Главное было достичь Горбальс-стрит, там затеряться куда проще, есть много знакомых закутков и переулочков. Чуть не угодив несколько раз под колёса и измотавшись до изнеможения, он кое-как добрался до родных мест, хотя упрямый коп не отставал.
Собираясь уже скрыться в развалинах недавно снесённого для постройки какой-то конторы здания, Джонни увидел три знакомые фигуры гопников с перекрёстка, перешёптывающихся ещё с какими-то парнями из местных. Уж как их сюда занесло? Тесен мир, верно говорят! Похоже, они торговали чем-то незаконным. Один из них заметил О’Киффа, толкнув главаря в бок локтем.
– Э, ты, мелкий сучёнышь, сюда иди! – заорал тот, направившись к обидчику.
Появление Блэклейка его остановило. Придержав своих пацанов, он шагнул назад. Вот только теперь бежать к развалинам со стороны Джонни было бы полным идиотизмом, пришлось сворачивать в сторону дома. Этого делать он не хотел по многим причинам, и в первую очередь вести туда копа. В мозгу он уже вертел мысль о побеге, хотя жить на улице под самую зиму тоже не в кайф. Спас его случай. Спускаясь вниз по улице, прямиком у его дома Джонни встретила целая толпа подростков, в которой мелькали знакомые лица. Нырнув в неё, он смешался со сверстниками. Полицейский остановился, всплеснул руками и выругался.
6
Погоня за сорванцом привела в никуда. Алекс готов был дать кому-нибудь в морду от досады. Лезть в толпу из тридцати потенциальных малолетних уголовников его не прельщало. Да и беглец едва ли продолжит с ними толкаться, наверняка он уже скрылся по какой-нибудь канаве. Потерять столько времени и сил впустую! Но, возможно, сдаваться рано. Инспектор отметил, что большущий питбуль, свободно гуляющий по двору, объединяющему несколько выходящих на улицу домов, при виде мальчишки подскочил и с радостным лаем бросился к нему, мотая по сторонам обрубком хвоста, а, потеряв из виду, возвратился к будке догрызать валяющуюся в миске баранью кость. А раз собака знает мальчишку, значит и живёт он поблизости.
Поправив фуражку, Блэклейк осмотрел здания по правую руку – стандартные пятиэтажки с обшарпанными стенами, подёрнутым ночным инеем бельём, свисающим из окон, и несколькими разбитыми стёклами, заменёнными кусками картона или фанеры. Внезапно для самого себя он заметил чёрную фигуру, крадущуюся через двор. Священник, причём тот самый, что вчера точил лясы с МакКоулом. Нахмурившись, Алекс пошёл за ним. Пастор встал возле одного из подъездов, деликатно постучал в дверь и окликнул некую Салли О’Кифф. Фамилия поставила точку в вопросе, где живёт беглец, но задала парочку новых. Решив действовать открыто, инспектор шагнул к священнику, как раз в момент, когда из-за двери вылезло осунувшееся женское лицо с какой-то серо-жёлтой скомканной, перекрученной мочалкой на голове, должной быть волосами.
– Святой отец! – позвал он пастора, прежде чем женщина открыла рот. – А чего это вы тут ищете?
– Хороший вопрос, – бьющим по слуху голосом согласилась тётушка Салли. – У нас никто не умирал… на этой неделе.
– Нет-нет, – забеспокоился пастор. – Я бы хотел побеседовать с Джоном О’Киффом. Он ведь тут живёт? И, мне кажется, в этом нет ничего преступного, офицер.
– Ну, как вам сказать, отец, – строго нахмурился Алекс. – По мне это как минимум подозрительно, пусть у нас и не католицизм. Он пропустил воскресную школу или что?
– Не пойму вашего напора, сэр, – священник выпрямил спину и поправил воротничок, но его вид выдавал растерянность.
– Так, вы заходите или чего? – раздражённо тявкнула Салли. – Всю прихожую прохолодило уже. Если вам нужен этот бездельник, то можете его забирать хоть в тюрьму, хоть в монастырь. Мне всё равно, от него и так больше убытков. Только дождитесь, пока он вернётся.
– Пожалуй, так и поступим, – положив руку на плечо вздрогнувшего священника, сказал Блэклейк.
– А-ну не троньте нашего Джонни! – раздался неровный крик мистера Ллойда, с грохотом вывалившегося в холл с лестницы, ведущей на второй этаж.
– Заткнись, алкаш старый! – накрыла его руганью Салли. – Сейчас вот офицер тебя заберёт, морда красная!
Дверь захлопнулась, обдав их волной воздуха. Инспектор многозначительно посмотрел на пастора и произнёс:
– Если вы не стараетесь вести себя подозрительно, уважаемый, то я даже не знаю, к чему этот фарс. Кстати, мы вроде даже не были представлены, а это невежливо. Инспектор Александр Блэклейк.
– Преподобный Инграм Райли, – отводя взгляд прокряхтел священник. – Слушайте, я закон не нарушал и у вас нет причин меня беспокоить. Так что я пойду.
– Прямо сейчас? – съехидничал Алекс. – А мне хотелось бы задать вам пару вопросов, Райли. Например, очень чудно совпало, что мы оба желаем пообщаться с одним и тем же молодым человеком, замешанным в драке и пропаже другого подростка. Возможно, ваш повод его увидеть прольёт свет на дело и для меня.
– Не думаю, – заворчал пастор.
– А я вас думать и не прошу. Почему вы тут? – устав ходить вокруг да около, прижал он Райли.
Понимая, что от ответа не отвертеться, священник начал юлить, то и дело протирая пот со лба большим белым платком, но упрямство инспектора взяло верх. Взяв его за локоть, пастор отошёл от дома, косясь на окна, где время от времени мелькала голова Салли и слышался её звонкий крик, от которого словно бы дрожали ставни. Отрываясь от своих занятий и перебранок с очередным постояльцем, она поглядывала на двоих странных визитёров и, судя по движению губ, костерила их тоже.
– У меня есть опасения за жизнь мальчика, – прошептал Инграм. – И одного его приятеля. Того, с кем он был, когда вы их нагнали, офицер.
– Вы про расправу итальянской диаспоры? Вопрос временно улажен. А как, позвольте узнать, вы видели, что я делал, да и мальчишек в Некрополе, если ушли оттуда задолго до меня?
– Я не ушёл. Слушайте, это всё может показаться странным и даже глупым…
– Уже кажется, – закатил глаза Блэклейк.
– Если вы правда желаете знать, о чём я толкую, то лучше нам пройти в мой кабинет при церкви Джона Дунса Скота. Но, честно говоря, я не уверен, сможем ли мы понять друг друга.
– У меня работа такая, постоянно приходится понимать других людей… и их поступки. А почему бы вам сразу не рассказать, что вам известно? Или решили поиграть в шпионов? По-моему, это священнику не к лицу.
– Рассказать? Лучше покажу. Это избавит меня от лишних объяснений, а вас – от вопросов и сомнения в трезвости моего ума. Могу я вам довериться?
– Я – служитель Короны, кому ещё доверять, как не мне? – усмехнулся Алекс.
– Да, действительно, – в словах пастора прозвучала очевидная ирония, однако Блэклейк предпочёл на неё не отвечать. – Вы на колёсах?
– Проще взять такси.
По улице как раз проезжало два кэба, Алекс свистнул и помахал рукой. Одна машина круто подкатила к тротуару и остановилась, из окошка высунулась небритая физиономия итальянца в кепке, с горбатым носом и густыми стереотипными усами. Скрипнув осями, такси двинулось вверх по Горбальс-стрит, водитель, явно общительный малый, прямо трясся от нетерпения заболтать своих пассажиров до потери сознания, но только он глянул на них в зеркало, как всякое желание задавать вопросы отпало. Священник и полицейский садятся в такси, из этого могла бы выйти завязка к анекдоту. Прыгая на выбоинах разбитой улицы, кряхтящая и пыхтящая машина добралась до Норфолк-стрит, свернула направо и заколесила к храму. Всю дорогу молчали все. Блэклейк лишь украдкой поглядывал на Инграма, пытаясь разобрать, что у него на уме, однако пастор хранил хмурое спокойствие, как хирург во время операции. Автомобиль затормозил, прокатившись по инерции чуть дальше главного входа в церковь Дунса, водитель торопко назвал цену за проезд, как будто желая поскорее отделаться от чудаковатой парочки. И правда, оставалось лишь догадываться, почему эти двое вместе едут в церковь. Инспектор сунул деньги в широкую ладонь итальянца, измазанную серыми разводами, и вылез, жестом предложив пастору вести его.
К удивлению Алекса, тот направился не к большой двустворчатой двери, а чуть в сторону от здания, где размещалось нечто вроде чёрного хода. За скрипучей дверцей находилась пропахшая свечами коморка, из которой можно было попасть в само здание или в подвал, куда отец Райли и направился. Узкий лаз, словно в темнице средневекового замка, вывел их к запертой комнатке, священник загремел ключами и пропустил инспектора первым. Вытянутое помещение напоминало мрачное подземелье ещё сильнее. Стены из старого серого кирпича, свечное освещение, сыроватый запах и писк разбегающихся по углам крыс. У правой стены стоял большой дубовый стол, потемневший от времени и пролитого масла, на котором в беспорядке валялись книги, листы бумаги, карты. На самой стене висели какие-то схемы и рисунки от руки.
– Это… ваш кабинет, отец? – нарушил продолжительное молчание Блэклейк.
Он чувствовал себя так, словно попал в другое измерение или время, а вся обстановка начинала тревожить его всё больше и больше.
– Понимаю, – спокойно проговорил Инграм, проходя к столу. – Вы ожидали другого, но это не такой кабинет. Тут мне никто не мешает работать.
– Работать, а? – осматривая причудливую обстановку, хмыкнул Алекс. Чем больше он вглядывался в окружающие его предметы, тем чаще билось его сердце.
Тут находился шкаф с толстенными книгами, на переплётах которых красовались странные символы, которые Церковь вряд ли одобрила бы. На соседней от стола стене висели старые газетные вырезки с фотографиями или выполненными от руки портретами детей, под которыми крупными буквами красовалось слово: «пропал без вести». Рисунки же над столом изображали высокую фигуру в чём-то вроде пилигримской шляпы и в коротком плаще-накидке. Человек был изображён смутно, лица его и вовсе не было, лишь заштрихованный карандашом овал. Возле него ещё одно фото какого-то старика и мужчины средних лет в круглых чёрных очках и также в шляпе на голове. Помимо прочего там же висела большая схема Южного Некрополя с отметками: точки, кружки, линии. Пытаясь успокоить мечущийся разум, Блэклейк потёр переносицу и спросил устало-раздражённым тоном:
– Хорошо, я делал вид, будто всё в порядке достаточно долго, чтобы не выглядеть грубым… И какого чёрта тут происходит?!
– Я выслеживаю вампира, – лаконично ответил Инграм.
– Так, достаточно. Не знаю, что вы там себе в ладан добавляете, прежде чем воскурить, но это явно нелегально. А если не хотите сами стать фигурантом уголовного дела…
– Вы же просили рассказать, зачем мне Джон О’Кифф, офицер.
– И я пока не услышал ничего, кроме бреда про вампиров. Мало нам суеверных граждан. Если вы собираетесь распускать такие слушки и будоражить умы людей, мне придётся принять меры.
– Не стоит, мне незачем устраивать беспорядки. Ну а мальчик. Позвольте объяснить, только не перебивайте, каким бы странным не показалось то, что я скажу, – он поднял глаза к карте кладбища, прищурив их под тонкими очками. – Тот молодой итальянец… Он не просто пропал. Его забрал вампир, а те двое, О’Кифф и Барри О’Хилли видели это, частично. Он не любит, когда кто-то следит за охотой. Теперь эти ребята в опасности.
– Видели? Я сомневаюсь, они сбежали уже после того, как Фарцелли скрылся из виду. Хотя, – инспектор на секунду задумался, вспоминая подробности той ночи. – Там был какой-то мужчина. Но я тоже его видел, да и вы, полагаю, раз знаете все подробности.
– Да, я там был, но не успел вмешаться, – Райли виновато опустил голову и начал теребить листки с записями, лежащие на столе. – За нами он не явится. По какой-то причине он охотится только на тех, кому не перевалило за двадцать. Возможно, молодая кровь ему больше по нраву.
– Или это маньяк, – резонно парировал Блэклейк. – Мы уже брали одного бродягу за похожие выходки.
– Вы взяли не убийцу, а помощника, – вздохнул Инграм, повернувшись к полицейскому.
Тот мимикой изобразил вопрос: «Извольте объясниться». Священник пересёк комнату тремя быстрыми длинными шагами и, почти не ища, выудил из шкафа жёлтую бумажную папочку, перевязанную толстыми размотавшимися нитками. Слегка отряхнув её от пыли, раскрыл и начал шуршать бумагами. Наконец он достал оттуда фотографию из полицейского досье, на которой был изображён лохматый мужчина с оскаленными зубами и бешеными пронзительными глазами дикаря, словно светящимися даже на фото.
– Откуда у вас это? – недоверчиво поинтересовался Алекс, инстинктивно сжав кулаки, как будто священник мог на него наброситься.
– Один знакомый из полиции предоставил. Не суетитесь, он уже давно не работает. Этот человек, Митчелл МакГрегор, разнорабочий. После окончания войны неожиданно начал проявлять неадекватное поведение, вылетел с работы и оказался среди бродяг в трущобах под Мостом Короля Георга. Несколько приводов в полицию по разным причинам, от мелкого воровства до драк, чуть не кончившихся поножовщиной…
– Отлично, я сам участвовал в задержании этого типа, – перебил его Блэклейк, пастор поднял на него заинтересованный взгляд. – Да-да. А ещё он сознался в убийствах.
– Но куда дел тела не сказал, не так ли? – Райли чуть наклонил голову на бок.
– Мужик окончательно тронулся умом к моменту, когда мы его вязали. Просто гляньте на фото разок. Табуретка может излагать мысли яснее, чем МакГрегор тогда. Я думаю, он продавал похищенных детей на работы нечистоплотным владельцам фабрик, поначалу им проще было заплатить один раз, чем тратиться на ежемесячные выплаты рабочим. Или цыганам. А если убивал, то мог топить в реке или… Слушайте, падре, я ценю вашу вовлечённость в общее дело, но вы явно идёте не в ту сторону. Вампиры, помощники… При вашем положении и ответственности стоит поменьше смотреть кино от Юнивёрсал.
– Не верьте мне, если хотите. Но убийцу вы не поймаете. А его новые помощники могут угрожать уже и вам.
– Тогда пусть побеседуют с «мистером Энфилдом», – с этими словами он вытащил из кармана револьвер и быстро спрятал его обратно. – И учтите, если с теми двумя мальчиками что-нибудь случится, я буду вынужден потолковать и с вами снова, но немного в другом ключе.
– Как будет угодно, – спокойно ответил Райли, вставляя папку между другими. – Я говорю тут не попусту и не настроен на шутки. И я уверен, что в городе есть ещё группа, занимающаяся тем же, чем и я, но мне не удаётся на неё выйти. Эх, забудьте. Но учтите, даже «соседи» МакГрегора знали, что он водится со странным типом с кладбища, только вы не посчитали нужным их о чём-нибудь расспросить.
– У нас был обвиняемый, признавшийся в преступлении, с чего нам было… Не важно, – Алекс развернулся и потрусил по ступенькам вверх, на ходу думая, что навестить трущобы под мостом, возможно, и вправду стоит. Вдруг арестованный бомж действовал не один, и теперь подражатель вновь обитает в его прежнем логове.
7
Джонни озлобленно кидал свой скромный скарб в вещмешок отца, туда же пошли спёртые вчера вечером с общей кухни банки с консервами. Закончив, он засунул трофейный нож в карман и выглянул на улицу. Тётка отправилась на рынок, сейчас был удачнейший момент, чтобы сбежать из этой дыры. Куда? Он сам пока не решил, хоть просто на улицу, за реку Клайд лучше всего. В той части города можно будет начать новую жизнь, если справедливо так называть бродяжничество и воровство, к которому явно придётся прибегнуть. Всё лучше, чем тут, под надзором Салли, копов да отморозков с Эррол Гарденс. Главное, что он будет с Пенни. Почему-то О’Кифф был уверен – она согласится. И что на кладбище явится тоже. А друзья поймут, в крайнем случае можно уйти всем вместе. В «войне» с итлальяшками он, конечно, поможет, только не прямо сейчас.
Выйдя в холл, Джонни подождал, пока парочка оборванцев, ночевавших тут, не свалит на улицу, за ними вышел крепкий мужик в грязной заводской рубахе. Женщины возились во дворе, и народу в доме почти не осталось. Однако уже у порога его окликнул мистер Ллойд. Он, деловито мусоля трубку, в которой и табака-то, похоже, не было, и шаркая ногами в дырявых тапочках, сошёл по лестнице со второго этажа. Выцветший халат и очки на носу, замотанные белой клейкой лентой, придавали ему гротескный вид этакого «помоечного аристократа».
– Куда это ты намылился? – дружелюбно спросил Ллойд, осмотрев О’Киффа.
– Убегаю, – коротко бросил тот.
– Да? Не то, чтобы я не понимал, почему… Только это как-то поспешно, не находишь?
– В самый раз, – огрызнулся Джонни. – Мне надо сбегать в Некрополь, а дальше, как выйдет. И не нужно меня останавливать, дядя Ло.
– Как знаешь, – Ллойд нахмурился и отвёл взгляд, словно обдумывая чего-то. Может, как объяснить исчезновение племянника Салли. – Подождал бы хоть до утра, – вновь оживился он, спустя пару секунд. – Такие вещи лучше решать с трезвой головы.
– Да ты сам уже наклюкался, дядя Ло, – покривил губы Джонни, выскользнув во двор.
Жильцы, сидящие на лавочках или вываливающие мусор в кучу у дороги, которую должны были вывезти дня четыре назад, мельком поздоровались с мальчишкой, но внимания сумке у него за плечами не придали. Впрочем, мало кто расстроился бы из-за его ухода или даже исчезновения, Салли, поди, скорее обрадуется – целая комната перейдёт в её полное владение. И сдать можно, и свалить всякое барахло. Небо уже окрасилось розоватыми тонами, становилось холодно, а в носу стоял характерный «морозный запах». Сквозь шум улицы до Джонни опять долетело его имя, только теперь голос принадлежал Барри Зубочистке. Обернувшись, он заметил троих товарищей: Барри, Аластера и мелкого Колана.
– Куда опять навострился? – резко спросил Аластер. – Ты ведь днём, вроде, был на собрании района?
– Да, мы решаем вопрос, стоит ли нам первыми нападать на Эглинтон-стрит или лучше подготовить встречу макаронникам здесь, – добавил Барри, выглядящий уставим и измотанным. – А тебя не сыщешь в последнее время.
– За мной легавый сегодня увязался, – буркнул Джонни. – Нужно линять из тёткиного дома.
– Так пошли с нами, пристроим где-нибудь, – предложил Аластер.
– Не-е, я пока на кладбище перекантуюсь. Мне сейчас туда надо заскочить, встретимся вечером.
– А ты не к подружке своей идёшь? – набычился Аластер. Колан похлопал его по груди, чтобы немного остудить пыл и сдержать.
– Если и так даже, чего с этого? – насупился в ответ О’Кифф, сжимая кулаки.
– Не лучшее время ты для похождений выбрал, брат, – с холодной строгостью выговорил Барри. – За мной уже не первый день следят эти крысы, жопой чую, а ты из-за бабы совсем друзей позабыл. Лось тоже из-за тебя попался.
– Ты хотел сказать – из-за нас? – ощерился Джонни. – Он нас двоих прикрыл.
– А кто за Фарцелли припустил, а? Могли бы просто отбуцкать остальных для порядка.
– Пусть валит! – рявкнул Аластер, с которым Колану уже с трудом удавалось справляться. – Пока я сам ему не навалял.
– Хочешь попробовать? – Джонни скинул сумку с плеча.
– Да иди уже, – махнул ему Колан. – Не хватало друг с другом драться.
– Пенни привет передавай, – кисло улыбнулся Барри, разворачиваясь.
За эти слова Джонни захотелось и впрямь ему врезать, да покрепче, однако он сдержался. О’Кифф взвалил вещмешок обратно и двинулся вниз по Горбальс.
***
Уже стемнело, мрачное глубоко-синее с малиновыми полосами у горизонта небо нависло над Южным Некрополем, несколько жирных, напомнивших Джонни крыс из подвала дома Салли, туч подползали с запада, роняя искорки первых снежинок. За кирпичной оградой уже мелькали огоньки фонарей и костерков, слышался детский смех. И всё-таки сейчас кладбище навевало на О’Киффа дурные мысли и воспоминания. И только теперь он задумался, придёт ли подруга? Перебежав Каледония-роуд, исчерченную светом от фар пролетающих автомобилей, и вызвав своим поступком вопль клаксонов, он побрёл к воротам, высматривая знакомую фигуру. К своему удивлению, он правда её увидел. Хотя в первые секунды он думал, будто это ему померещилось. Но нет, Пенни действительно пришла. Нервно вертя головой, она, сунув руки в карманы куртишки, явно легче, чем требовала погода, ходила из стороны в сторону, ожидая появления Джонни. Видно было, что стоит она уже не первые десять минут.
– Пен, извини, что заставил ждать…
– Тебе за многое надо будет извиниться и объясниться! – вскрикнула девчонка, схватив О’Киффа за воротник. – Почему полиция ищет тебя у нас? Что вы вообще натворили? Неужели надо вляпаться в неприятности, чтобы понять элементарные вещи?! Я предупреждала, разве нет?! Ты хоть понимаешь, чем я сейчас рискую?! Мама меня прикончит, если узнает, где и главное с кем я была?!
– Меня подставили! Верь мне, – взмолился мальчишка. – Ты единственный человек на свете, с которым я могу говорить откровенно.
Лицо Пенни разгладилось, а на губах проступила лёгкая улыбка.
– Я сам не знаю, что творится в этом чёртовом районе, – всплеснул руками Джонни, когда они брели по главной аллее Некрополя. – Как будто в какой-то момент все окончательно спятили! Нужно отсюда валить.
– Валить? – насторожилась Пенни. – Не делай новых глупостей, пожалуйста.
– А что ещё? Либо легавые меня упекут, либо итальяшки доберутся. Оставаться у тётки я тоже не хочу. Того и гляди скинет меня в какой-нибудь приют…
Пенни промолчала, затрудняясь с верным советом.
– Для начала обоснуюсь тут, – продолжил О’Кифф.
– Ты же замёрзнешь, глупый. Одно дело сидеть у костра полночи, а другое спать под деревом, ещё и посреди зимы. Я могу провести тебя в подвал в нашем дворе, но не гарантирую, что никто туда не залезет с утра.
– Утром я сам уйду за реку, но… надеюсь, ты пойдёшь со мной, – он остановился, взял подругу за плечи и посмотрел в глаза с мучительной просьбой.
– Прямо… прямо так? – запинаясь, пробормотала девочка. – Я не могу так поступить с родителями.
– Я думал, ты меня любишь! – Джонни покраснел и словно бы готов был зарыдать от досады.
– Да, только…
– Эй, гляньте на этих сопляков, – раздался издевательский голос. С холма спускались те трое гопников, рука главаря всё ещё была забинтована. – Малыш сейчас расплачется, у-у-у.
Глаза О’Киффа вспыхнули яростью, он выхватил нож и оттеснил побледневшую Пенни назад.
– Вы откуда тут высрались?! – крикнул он, стараясь храбриться.
– Следили за тобой от дома, – нагло ответил главарь. – Обычно мы парней с девками не трогаем, но для тебя исключение сделаем.
На сей раз они вооружились короткими металлическими трубками с накрученными на конце толстыми гайками для большего утяжеления. Такие дубинки были длиннее ножа, а одному с тремя не справиться в любом случае. Джонни понимал это. Однако бросать в беде подругу он тем более не стал бы. Жгучая обида вперемешку со злостью разлились по груди, хотелось надеяться, что в последний момент появятся «Баты», пришедшие по обычаю на кладбище в вечерний час, или старик МакКоул со своей берданкой, услышавший очередных хулиганов, припёршихся гадить на могилы, только кроме отдалённых визгов малышни и мелькающих фонариков ничто не нарушало мертвенный покой Некрополя.
– Беги, Пен! – крикнул О’Кифф, сделав выпад ножом в сторону ближайшего подонка, затем припустил сам.
Банда со смехом погналась за ними, предвкушая расправу над обидчиком и выкрикивая пошлые шуточки в адрес его девчонки. Пенни не разбиралась в устройстве Некрополя так же хорошо, как её ухажёр, и быстро сбилась с основной дороги, углубляясь под откос в заросли бурно разросшегося в период упадка кустарника. Вскоре они оба оказались в какой-то старой запущенной части, куда даже Джонни с компашкой обычно не залазили. Могильные камни тут обросли мхом настолько сильно, что было не различить надписей, и покосились, иные вовсе валялись на земле, повсюду зияли коварные ямы, которые сложно было заметить в сгустившейся темноте. В какой-то момент светлое платьице Пенни, выглядывающее из-под куртки, исчезло. Джонни, испугавшись, споткнулся и упал. Сзади над ним нависли две высокие фигуры. Глухо дыша, главарь банды наступил ему на грудь и обернулся через плечо со словами:
– Ну как вам добыча, парни? А? – он вдруг перестал ржать и убрал ногу с поверженного беглеца. – Где Дэн?!
Его подельник тоже обернулся и замотал головой, ища третьего. Джонни резко полоснул главаря ножом по щиколотке, виднеющейся между башмаком и штаниной, и пока тот, воя от боли, корчился на земле, метнулся в заросли шиповника, раздирая лицо в кровь. Позади раздался тупой стук, вскрик, возня, но мальчишка уже не обращал на это внимание. На четвереньках он полз сквозь кусты, зовя подругу, пока не влез на край глубокой ямы, с валяющимся на дне надгробием и расколотым крестом, внизу которой сгорбился человек в накидке и шляпе, у его ног лежала Пенни. С криком ярости О’Кифф бросился туда, покатился в яму, а когда вскочил на ноги, мужчина уже сбежал, оставив тело. Девочка не дышала. Джонни застыл, не понимая, что вообще происходит, потом из его глотки сам по себе исторгся дикий вопль, в глазах всё помутнело и потемнело.
Пришёл в себя он уже на знакомой тропинке. Как туда попал, не помнил. Он бежал, неся подругу на руках и кричал, звал на помощь. Дети, игравшие неподалёку спешили к нему, оглашая звонкими голосами ночную пустоту. Одни из них устремились к домику смотрителя, другие к главному выходу. В какой-то момент возле Джонни нарисовался встревоженный мистер Ллойд, приговаривающий: «Не успел, не успел». Он с трудом выдернул тело девочки из рук Джонни и понёс его к дому смотрителя. МакКоул с ружьём наперевес и фонарём уже стоял на пороге, светя во все стороны. А увидев бегущих людей, крикнул работнику, курчавому итальянцу с лопатой в руке, звонить в полицию. События пролетали так быстро и спонтанно, что О’Кифф полностью утратил связь с реальностью, словно потерял сознание, но продолжал бодрствовать. Ноги его не держали, он повалился на стул у окна, упав лицом на слот, пока взрослые шумели и обменивались короткими фразами.
– Я сосед мальчика, – слышался сквозь гулкий стук в ушах голос Ллойда. – Он собирался из дому сбегать, сказал, на кладбище пойдёт. Мне, дураку, сразу бы надо вмешаться…
– Да уж, наверное, – сердился МакКоул. – Теперь эти собаки меня вообще затаскают! Будто я за каждой малолеткой тут присматривать должен. Это кладбище, а не детский сад!
Дверь хлопала снова и снова, со стороны улицы протяжно завыли сирены, затем снаружи загудели голоса констеблей. Двое рослых полисменов ввалились в комнату, за ними поспевал доктор с седенькой козлиной бородкой, пахнущий спиртом. Один констебль помог врачу вынести тело, Джонни даже не хватило сил воспротивиться этому, другой взял его под руку, спросил, не знает ли, чей это мальчик. Снова в беседу вступил Ло. Потом его вывели из домика, провели по главной аллее, задавая вопросы, которых он не мог разобрать, посадили в машину.
– Лучше мы отвезём его в участок, – сказал констебль Ллойду, не пуская того в автомобиль. – В таком состоянии он может натворить глупостей. А раз он из дома сбежал, то полагаться на родню мы не можем.
