bannerbannerbanner
Леший. Рыцарь в зеленых доспехах

Николай Малунов
Леший. Рыцарь в зеленых доспехах

Полная версия

Часть 1. «Армия. С чего все началось».

От автора: книга завершена, но находится на стадии финального вычитывания, так что заранее прошу прощения за мелкие опечатки и нестыковки. Обещаю в ближайшее время все выправить, вычитать и перезалить… Актуальную версию книги можно найти только на сайтах "ЛитРес" и "АвторТудей".

Глава 1. «Обычный день»

Брат, заводи скорей мотор!

Есть еще одна попытка,

А иначе мы рискуем

Не закончить разговор.

Не смотри, что я устал!

Я всех тайн не раскрою.

До упора жми на газ…

А я прикрою…

(гр. Сатисфакция – «Между добром и злом»)

***

Развалины города тонули во мраке, едва-едва разгоняемом предрассветным заревом. Солнце еще даже и не думало выныривать из своей уютной колыбели, где проводило ночь. Небо, темное, холодное и мрачное, поочередно глотало звезды, предвещая яркий безоблачный день. Огромная Луна лениво катилась у самого горизонта, отсвечивая бледным боком. Руины Алеппо были погружены в безмолвие. Холодный воздух, гонимый со стороны пустыни, заставлял ежиться. Пограничный час. Совсем скоро светило покажется из-за гор на востоке, и тогда холод ночи сменится полуденным зноем. Пустыня она такая – днем нечем дышать от жары и духоты, ночью думаешь, где бы еще пару спальников раздобыть, чтобы закутаться и не замерзнуть.

День обещал быть жарким, впрочем, как и всегда в этих диких краях. Где-то в глубине города раздался громкий, певучий голос муэдзина, призывавшего народ на утреннюю молитву.

– Сейчас опять завоют, – сплюнул себе под ноги на грязный бетон Хан, оторвавшись от приклада пулемета.

– Ну, зато ближайшие пятнадцать минут точно спокойными будут… – отозвался от дальней стены комнаты Физик.

Он потянулся и так смачно зевнул, что скулы всего отряда непроизвольно попытались повторить действие. Парень сладко почавкал и, не меняя положения, лишь чуть перекатившись на бок, позвал кимарящую в другом углу девушку.

– Галка… – Та неохотно приоткрыла один глаз, вопросительно качнула подбородком. – Спишь? Ну, спи, спи…

Галя вздохнула и, не размыкая рук на стволе автомата, оттопырила средний палец. Солдат улыбнулся, заерзал, поднимаясь на ноги.

– Че кислые такие? Последнюю ночь отстояли, скоро домой…

– Сплюнь, балбесина, – нахмурился Хан, продолжая осматривать улицу перед их позицией.

– Да ладно вам, че такие суеверные… Я еще вас переживу! Говорили мне, что вы скучные, но чтобы настолько…

Стрелок поднялся в полный рост, хрустнул спиной, снова потянулся.

– В окне не маячь, – донесся голос из темного угла комнаты.

Мгла в нем чуть шевельнулась, на секунду приобрела очертания лежащего на полу человека. Леший оторвался от прицела винтовки, глядящей сквозь маленькую выбоину у самого пола, всего на мгновение, но прикрепленному к их группе стрелку этого хватило. Парень буквально всем телом ощутил на себе тяжелый и суровый взгляд командира. Он неохотно ссутулился, взял автомат в руки.

– Поссать выйду, – буркнул он и, шаркая ногами, вышел.

– Придурок, – все еще не открывая глаз, вздохнула Галя. – Как там на улице? Сколько до смены?

– Да вроде пока тихо, – немного помолчав, лаконично описал ситуацию Хан и глянул на часы. – Через полтора часа приедут… Леший, перекусим, может?

– Добро, – снова качнула головой темнота в углу.

Пулеметчик, еще раз окинув улицу взглядом, неспешно отпустил рукоять оружия, так же аккуратно подставил под нее кирпич. Все действия он делал плавно, чтобы ствол не дай бог не дернулся. Все же на войне нужно быть внимательным и осторожным. Вдруг где снайпер вражеский засел. Увидит движение и шмальнет наудачу… Шмальнет-то наудачу, а попадет – назло!.. Так, как это было месяц назад с другой такой же группой.

Уже месяц они дежурят посменно в этом районе, выслеживая неуловимую банду террористов. Сколько командование ни пыталось хитрить, но гадов никак не удавалось прижать к ногтю, зато сами они при этом успевали натворить кучу дел. То резню-стрельбу устроят, то взорвут что-то, то осмелеют настолько, что на колонну регулярных военных нападут. ВКС денно и ночно утюжили районы, где объявлялись ваххабиты, но уничтожить банду никак не удавалось. После каждой бомбежки бармалеи вылезали из своих нор целыми и невредимыми. А теперь еще работу затрудняло и то, что банда засела где-то в жилых районах города, куда их удалось загнать ценой больших потерь. Работать нужно было аккуратно из-за проживающего в районе мирного населения. Ну, как мирного… Это пока они тебе в лицо смотрят – мирные, но стоит лишь повернуться спиной – и все… Они тебе больше не друзья и, тем более, никакие не мирные, но закон, увы, всегда был на их стороне.

Война больше не та, что раньше. Теперь, прежде чем выстрелить, нужно было трижды, а то и четырежды подумать. Сколь бы дикими ни были эти земли, но цивилизация дохромала и сюда. Местные быстро смекнули, что такое интернет и «вой на весь мир об угнетениях со стороны русских наемников". Доходило уже даже до того, что упадет бомба на лагерь боевиков где-нибудь, а через полминуты, словно из-под земли, повыскакивают «бедные» и «раненые» дети. Пыль еще не осела, а они уже лежат и стонут, играя на камеры «айфонов» взявшихся так же из ниоткуда «мобильных операторов». Причем играют так бездарно, что так и рвется наружу сакраментальное «не верю», однако в интернете уже такой крик поднимается, что никто на отыгрыш статистов не обращает внимания. Повыступают потом ООН и прочие организации о нарушении прав человека, распечатками потрясут какими-то невнятными да отправят гумпомощь «бедным» и «обездоленным». А эти «обездоленные» ящики присланные вскроют, новехонькие автоматы из них достанут и снова радостно, в припрыжку несутся убивать… Так и жили. Местные стреляли в военных, военные в местных.

От мыслей Лешего отвлек ароматный запах разогретой каши. Кто-то тронул его за плечо. Алексей моргнул, на миг отвлекся от прицела, скосил взгляд.

– Поешь, командир? – пододвинул к нему здоровяк уже открытый, блестящий, саморазогревающийся пакет.

Желудок тут же отозвался на аппетитный запах гречки с мясом, требуя от хозяина сие яство несметное поскорее в него положить, но снайпер сдержался. Кому-то надо оставаться на стреме. Сколько вот так оторвавшихся на минуту от наблюдения групп полегло?.. Пулеметчик истолковал взгляд командира правильно.

– Поешь, я уже перекусил, послежу…

Здоровяк хлопнул накрытого ветошью командира по плечу и, аккуратно, пригибаясь, подобрался к своему посту. Лишь после того, как боец приник щекой к прикладу, Леший позволил себе отвлечься.

С самого утра его мучило странное чувство тревоги, но скорее всего, это были просто разыгравшиеся нервы. Как бы то ни было, а поесть надо! Каша оказалась обжигающе горячей и вкусной. После нескольких недель на сухом пайке, сухая, немного пресная, с привкусом металла каша, перемешанная с редкими волокнами серо-красного цвета, по ошибке кем-то названными мясом – казалась манной небесной. Для всех… Но не для него… Леший монотонно, ложку за ложкой, засунул всю питательную смесь, дающую его механизму под названием «организм» необходимую энергию, и снова приник к прицелу, дав знак пулеметчику, что снова на позиции.

Хан вздохнул, глядя на командира. Сколько он уже тут? Два месяца, три? Без смены! Без нормального отдыха! Без душа, еды, туалета и теплой кровати. Они-то свою смену едва-едва досиживают, а как этот молчаливый и мрачный мужик это делает, в уме не укладывалось! Еще на базе, по прибытии, инструктор рассказывал Хану, что процесс адаптации к боевым действиям у среднестатистического солдата длится примерно 15-25 суток, после чего военнослужащий достигает пика морально-психологических возможностей. После 30-40 дней непрерывного пребывания в непосредственном соприкосновении с противником наступает истощение духовных и физических сил. Также он утверждал, что если после 45 суток непрерывного пребывания на поле боя военнослужащие не будут отправлены в тыл, то они по своим психофизическим возможностям окажутся небоеспособными… Вот сюда бы того сержантика сейчас, да ткнуть носом, мол, смотри! Фигня вся эта твоя наука и учебники! Войну он, наверное, сам только по книжкам да фильмам знал, иначе бы не умничал…

В коридоре послышались шаги. Галка мгновенно открыла глаза, плавным движением, с молчаливого одобрения командира, направила ствол в дверной проем. Хан чуть сместился, чтобы наблюдать за входом боковым зрением. Шаги приближались, но неизвестный себя никак не идентифицировал… Ох, – подумал пулеметчик, – сейчас старшой Физика за это вздрюкнет …

На пороге появился улыбающийся, застегивающий на ходу ширинку парень.

– Хорошо… – начал было он, но тут же осекся, когда Галка наподдала ему прикладом в челюсть, а потом ногой в бок так, что боец, как подкошенный, свалился на грязный бетон.

Он крякнул, охнул, выпучил глаза.

– Ты че, охренела?.. – взвыл он.

– Это ты охренел, – отозвался снайпер из своего угла. – Почему не предупредил, что свои?

– Так я ж… Я ж поссать отходил!.. – начал оправдываться Физик.

– Извини, а я подумала, что тебя грохнули и это талиб крадется, раз пароль не называет и нарушает правила… – презрительно улыбнулась Галя, возвращаясь на свое место.

Девушка, словно ничего не случилось, уселась, поправила тонкую русую косу на плече и снова, обняв автомат ногами и руками, опустила голову и прикрыла глаза.

– Долбанутая, – зло прошипел Физик, отряхивая форму, поднимаясь с пола.

– Слышь, салага! Рот закрой и сиди, учись, пока старшие учат, а не талибы на столб наматывают! – тихо рыкнул Хан, поворачивая голову к молодому.

Леший хмыкнул. Про связь здоровяка с Галей он догадался уже давно, еще в самый первый день, как пришла смена. Для внимательного снайпера прочитать по лицам, микродвижениям и взглядам, что они интересуются друг другом – было совсем плевым делом. То, как Галя смотрела на напарника и как тот при любой возможности старался подсесть к девушке поближе, незаметно коснуться ее, улыбнуться – просто кричало об этом. Ну и ладно, – подумал тогда Алексей, – их дело! Тут такое частенько бывает. Семьи военных, образовавшиеся прямо здесь, на месте – нередкое дело. Встречаются такие вот вояки и воячки и все… Искра, буря, адреналин на фоне стресса и войны и все! Не любовь, конечно, но влечение, в нее позднее перерастающее. А что еще одинокой женщине и одинокому мужчине на войне нужно, кроме как поспать, поесть, да чтобы мухи свинцовые над головой не жужжали? Верно! То самое, чтобы выпустить пар и сбросить эмоциональное давление. Эти, кстати, ночью тоже сбрасывали, оставив наблюдательный пост, и за это по-хорошему надо было бы любовничков вздрючить, но Леший не стал этого делать. Сам, во-первых, на посту был, а во-вторых… Ну, а что в этом плохого? Настроение поднимется, адреналин уйдет… Одни плюсы, в общем! Лишь бы феромоны глаза не застилали, но с этим у Галки и Хана все, вроде бы, пучком. Вон как здоровяк за обстановкой наблюдает, когда на посту. Ни разу не отвлечется, глаз не отведет, в отличие от того же приданного в усиление «молодого». Он – тот еще оболтус оказался. Совсем зеленый. Только после срочки. Первый раз по контракту. Молодой, кровь играет… Считает, небось, что придет и сразу террористов пачками класть начнет, бабла поднимет и домой героем вернется. Грудь в орденах, на голове берет, под рубахой тельняшка, на штанах лампасы… Леший вздохнул. Скольких вот таких из госпиталей по частям родителям привозили?.. Но! И толковые вояки из таких тоже не раз выходили. Сейчас втянется, а дальше видно будет, куда его. Или на спокойный регион, или тут, в котле вариться.

 

Физик, все так же бухтя себе под нос проклятья в адрес «долбанутой девки», прошел в глубь комнаты, уселся на место, где сидел до этого, и полез в рюкзак. Пошуршав в нем оберткой, вытащил бутерброд, придирчиво осмотрев и обнюхав содержимое пленки, как-то тяжело вздохнул и, покосившись на опустевшие пачки из-под каши, сунул сверток обратно.

– Говорили тебе, не бери с собой скоропорт! – словно имея глаза на затылке, не оборачиваясь, не удержался от ухмылки Хан.

Боец хотел было что-то ответить на колкость, но случившиеся дальнейшие события не дали ему и рта открыть.

Первым вывернувшую из-за поворота белую «Тойоту»-пикап заметил, как и полагается, Леший. Как только грязный, местами ржавый джип показался в поле зрения, от него словно холодом подуло, привлекая внимание. Снайпер тут же вцепился перекрестием в транспорт, прижал приклад плотнее к плечу. Вторым на движение, с разницей всего в пару мгновений, отреагировал Хан. Он резко крутанулся на месте, поворачивая стволо оружия в том направлении. Его нервное шуршание ботинок по бетону заставил встрепенуться Галю, а вот Физик так ничего и не понял.

– Группа! Внимание! – прорычал Леший, всматриваясь в брезент, накинутый на кузов пикапа.

Под ним было скрыто что-то громоздкое и явно опасное. Машина хода не сбавляла, а напротив, ускорялась, постепенно приближаясь. Лишь после грубого окрика командира "молодой" сообразил, что что-то происходит. Галя уже к тому времени припала к автомату рядом с другом, заняв позицию слева, встав так, чтобы и оружие за пределы комнаты не высовывалось, и тело ее было скрыто бетоном оконного проема.

– Галка, доложись штабу, вызови Курда, он где-то рядом должен быть. Может потребоваться их помощь, – приказал Леший, не отрываясь от прицела.

За первым пикапом выехал второй, третий, пятый… а вслед за машинами показалось несколько мотоциклов с пассажирами, в руках которых виднелось разнообразное оружие – от автоматов до гранатометов.

– Не стрелять! Ждем!..

Девушка плавным движением отошла на шаг назад, затем, пригнувшись, добралась до лежащей в углу радиостанции. Включив ее, попыталась вызвать командование, но рация на ДВ почему-то отвечала одними помехами «белого шума». Безуспешно покричав в эфир, она переключилась на второй канал и на этот раз связь установить удалось.

– Курд – Галке, Курд – Галке, ответь!

– Курд в канале, – отозвалась рация грубым, немного резким голосом.

– У нас тут ваххабиты на пикапах с мотоциклами и гантраком. Повторяю. Несколько пикапов, мотоциклисты. Возможно, имеется крупнокалиберный пулемет. Дальняя связь не работает, со штабом связаться не можем.

– Принял, Галка, – снова прошуршала рация. – Но у нас тут тоже жарко… – Курд пропал на какое-то время из эфира, но потом появился вновь. – Бармалеи как с ума посходили, по всему городу активизировались! Удумали что-то. Держитесь, в общем! Сейчас тут отобьемся и к вам!

Девушка вопросительно посмотрела на командира. Точнее на то место, где он находился. Его умение маскироваться практически на ровном месте всегда поражало бойцов. Зная, что вот тут, буквально в пяти метрах от тебя лежит человек и при этом, даже зная об этом, не в силах его обнаружить, заставляла ежиться даже опытных вояк. Вот оно, главное искусство снайпера во всей красе! После такого в голову невольно приходят тревожные мысли, а что если и там, по ту сторону рубежа, есть такие же отбитые профессионалы?.. Одно дело, когда ты видишь врага и стреляешь в него, но совсем другое, если он тебя видит…

Темнота в углу тихо угукнула. Галка поднесла рацию к губам.

– Будем ждать, поторопитесь… Если жарко станет, долго не простоим! – и уже отложив рацию, повторила для всех: – Банды по всему городу активизировались. Курд связан боем, постараются минут через пятнадцать подоспеть…

– Здорово – хмыкнул Хан, уже едва удерживая чуть подрагивающий от нетерпения палец, чтобы не вжать спуск. – Ну что, накаркал, молодой… Последняя ночь, б..

Резкий выстрел, донесшийся с улицы вместе с улюлюканьем, заставил девушку вздрогнуть. Пулеметчик, тоже заметно напрягся всем телом, выматерился. Физик ойкнул. Лишь командир никак не отреагировал на шум, продолжая хладнокровно наблюдать за приближавшейся к ним колонной через оптический прицел своего верного ремингтона. При желании он бы мог снять водителя головной машины без особого труда, но тогда он наверняка раскроет позицию всей группы. А что если «эти» не по их душу? Что если докатят вот сейчас машины до очередного поворота и свернут? Вряд ли, конечно, он прям нутром чуял, что этот кортеж по их душу, но надежда все же еще была. Вдруг обойдется?..

Не обошлось. Когда с первого пикапа сдернули брезент и усевшийся на сидение стрелка мужик в черной маске с прорезями для глаз начал бысто крутить рукоятки, разворачивая в сторону их дома зенитное орудие, Леший понял, что боя не избежать.

– Внимание! – скомандовал он, больше не теряя ни минуты, и выстрелил первым. – Огонь!

Раздался приглушенный «бамк», и в сторону бандитов устремилась первая пуля. Она, вертясь и разрезая воздух, за мгновение, как в школьной задачке, преодолела расстояние от точки «А» до точки «Б». Разбив лобовое стекло, стальная пчела вонзилась в водителя, разворотила ему грудь, и закрутившись, разрывая внутренние органы, вышла, буквально взорвав спину бандита. Дальше она пробила сидение, обшивку задней стенки и, звякнув о кузов пикапа, звонко улетела рикошетом куда-то дальше, заставив водителя второго джипа резко дернуть руль в сторону, посылая машину в занос. Пулемет в кузове громыхнул, но очередь ушла в сторону из-за потерявшего управление автомобиля. «Тойота» подскочила на ухабе, дернулась влево и, врезавшись в столб электроопоры, замерла. Из-под капота повалил пар. Пулеметчик в кузове качнулся по инерции, приложился об защиту, но, быстро придя в себя, чертыхаясь, что и так темно, так еще и пар обзору мешает, принялся корректировать ствол зенитки наугад, примерно наводя ее на дом, где засели грязные русские наемники…

Пулемет Хана замолотил, посылая в предрассветную мглу смертоносные невидимые стрелы. Пламегаситель пока еще справлялся со своей работой, но стрелок знал, это ненадолго. «303», «302», «301», – мысленно отсчитал он и, добравшись до «300», сдернул оружие с подоконника, упав вправо. Через пару мгновений в окно ответным огнем ворвались бандитские пули, кроша штукатурку в потолке и поднимая пылевую взвесь в комнате.

– Твою маааааать! – заорал вжавшийся в пол Физик, выронив автомат, закрывая голову руками.

– Свали, – грубо пихнула его в бок ногой Галя, занимая брошенную стрелком позицию.

Она навела прицел на ближайший ревущий мотоцикл, подкативший уже так близко, что Леший с Ханом не могли достать его из своего оружия. Вжав спуск, поймав красной точкой голографического прицела водителя, Галя дала три короткие очереди по три патрона, присела, боясь ответного огня, и снова встала. Мотоцикл завалился на бок, в холостую работая двигателем. Водителя, кажется, приложило насмерть, он лежит и не шевелится, а вот второй бандит резво кинулся куда-то в сторону. Сделать он успел всего пару шагов. Девушка выпустила еще три очереди по три, и снова скрылась за углом комнаты. Нечего маячить. Это у них там целая улица для маневра, а у них тут всего четыре окна, которые несложно задавить. Выждав пару секунд, Галя снова несколько раз выстрелила. Вот и все. В магазине три патрона. Тридцатка улетела, как и не было. Можно, было конечно, пристегнуть магазин на сорок пять, но когда приходится очень много ползать по развалинам, длинный магазин не всегда удобен, а вот в затяжном бою, это да, это полезно. Девушка вынула удлиненный магазин из подсумка. Пришло его время.

– Пустая! – прокричала она, переползая под окном на другую позицию и вставляя в автомат новый. – Готова!

Винтовка Лешего работала без перерыва, равномерно, словно часы. Бах-бах-бах… и после каждого выстрела на улице раздавался или вскрик, или хрип. Кричали, как правило, те, рядом с кем умирал подстреленный русским снайпером собрат, а хрипел – в кого самого прилетала смертоносная пуля.

– Ленту! – проорал Хан, выдав в окно целую очередь с рук, проходя полукругом от одного края окна до другого, стараясь накрыть плотным огнем всех, кто еще не успел занять свои укрытия.

Галя выругалась. Снова укрывшись за подоконником, она прыгнула в глубь комнаты, схватила коробку с патронами, поволокла ее к другу.

– Физик! Мать твою! – взревел здоровяк, наконец-то заметив скорчившегося на полу в позе эмбриона парня. – Прикрывай!

– Я! – хлопнула Галя здоровяка, подталкивая ему коробку.

Она встала рядом, сменив напарника, отойдя от его позиции на шаг и, качнувшись в сторону, несколько раз выстрелила.

– Леший! Пулемет! – успела заметить она, когда один из бандитов полез в кузов подбитой первой «Тойоты», где уже бездыханно лежало двое его собратьев.

Снайпер кивнул. В этот момент, как назло, магазин его винтовки опустел. Он хладнокровно, не спеша, но быстро отстегнул второй опустевший коробок, протянул руку к стене, нащупал следующий, не сводя взгляда с машины. Очередной магазин щелкнул, заняв положенное место. Лязгнул затвор, посылая первую пулю в ствол. Ваххабит, к сожалению, за это время успел занять место стрелка и теперь, вжав рычаги, яростно что-то крича, заставлял пушку плеваться свинцом в сторону позиций русских. По стенам, прошивая их насквозь, замолотил крупнокалиберный град.

Время замедлилось. Алексей, как всегда в подобной ситуации, расслабился, отпустил мысли, давая сознанию взлететь куда-то ввысь, оставляя бренное тело. Он больше не человек. Он кусок лежащего в углу хлама, бетона. Он лежит здесь десятилетиями, со дня постройки этого дома. Он никому не интересен. На нем сидели, на нем спали, на него мочились. Он просто кусок камня, у которого нет сердца, мыслей. Он – ничто… А стрелять в ничто – бессмысленно. Ни одна пуля не должна угодить в него сейчас. Но это состояние не бесконечно – всего пара-тройка мгновений, один удар сердца, но ему должно хватить этого времени…

Прицельная сетка легла на грудь бандита. Прицел настроен на четыреста метров, так что нужно приподнять ее на две точки выше цели – крутить барашки нет ни времени, ни смысла… Винтовка, как всегда перед выходом, приведена к нормальному бою, и потому пусть не точно туда, куда целится, попадет, но уж точно и не промажет… Палец коснулся спуска, плавно потянул его, ощущая легкое сопротивление замершего времени. Откуда у меня палец? – подумал камень. Откуда у камня вообще есть глаза, которыми он сейчас видит перекошенную злобой рожу бородатого бандита? Откуда у «ничто» вообще есть мысли все это осознать?… Но они были, как была и боль, пришедшая после выстрела, толкнувшая в плечо. Винтовка дернулась, запуская обычное течение времени.

Галя высунулась в оконный проем в самый последний момент перед тем, как из трубы гранатомета, направленного в их сторону, вырвалась смерть. Пули ее автомата успели перемолотить левую часть груди, лицо и руку стрелка, заставив того дернуться, отчего шипящая белой струей ракета ушла чуть выше и взорвалась где-то над перекрытиями третьего разрушенного этажа.

 

– РПГ! – преодолевая патоку загустевшего времени, успела выкрикнуть Галя, разглядев второго стрелка.

Выстрелить снова она уже не успела. В лицо девушки ударила пул, и она, вскрикнув, повалилась на спину, инстинктивно зажимая рану рукой. Ее падение Хан почувствовал спиной. Он уже зарядил новую ленту и вжал спуск, пытаясь заставить осмелевших гадов снова попадать на землю и рыть себе окопы зубами, как вдруг сквозь заложенные словно ватой уши он услышал ее крик. Еще не веря самому себе, Хан мотнул головой. Мгновения растянулись в бесконечность. Вот девушка в падении отталкивается от окна. Вот рука уже накрывает левую щеку и глаз. Ее автомат словно завис в воздухе, настолько сильно и резко девушку бросило назад. Следующий миг. Правая нога вскидывается вверх, и тело падает на спину. К этому моменту Хан даже первой буквы ее имени выговорить не успел. А ведь оно такое короткое, но в тот же момент, длинное – в нем аж четыре буквы!

Галя упала на спину, взвыв от боли. Тут же, бросив позицию, забыв обо всем на свете, к ней кинулся и Хан.

– Галл-ка-а-а-а-а-а-а-а! – заорал он в пустоту, падая на колени, стараясь закрыть ее от града пуль, пробивавшего стены внезапно ставшего таким ненадежным укрытия.

Пулеметчик в кабине «Тойоты» успел сделать всего десяток выстрелов до того, как снайперская пуля взорвала его голову. Десяток пуль из КПВТ – это практически одно мгновение для человека в обычном времени, но сейчас оно для всех стало резиновым. Пули, одна за другой, словно пунктиром, чертили линию аккурат под подоконником, в надежде натолкнуться не только на невкусный, безжизненный кирпич и бетон, но и почувствовать вкус человеческой плоти и крови. Хан стоял спиной и не мог видеть, как смертельная череда отверстий с жадностью тянется к нему. Да даже если бы и видел, ничего бы сделать не успел. Ведь для всего остального мира прошло то самое, всего одно злосчастное мгновение. А для него… А для него пролетела целая жизнь. Рука коснулась лица подруги, взяла девушку за окровавленную руку, отвела в сторону. Взгляд при этом не мог оторваться от ее очаровательных карих глаз… Таких от ужаса больших, словно и не глаза это вовсе сейчас распахнулись в предсмертное мгновенье, а бескрайние пахотные земли родины раскинулись от горизонта до горизонта, поглощая целиком и полностью…

– Галка! – снова выдохнул Хан, улыбнувшись, не веря себе.

– Нормально, – зло прошипела девушка, ощущая, как по лицу течет горячая кровь. – Давай к пулемету. Я сейчас!

Здоровяк хотел было ее обнять, прижать к себе сказать как перепугался, но… Не сделал этого. Он развернулся, схватил пулемет, на бегу отметив, что дыры в стене замерли ровно за одну до того, как должны были вонзиться в его спину. Что ж, боги войны сегодня на их стороне! Тогда… Тогда повоюем! Ощущая приступ радости, здоровяк, яростно оскалившись, установил оружие на подоконник и, больше не скрываясь в темноте помещения, вжал спуск, буквально заливая улицу смертельными росчерками.

Галя уселась. Шикнула от боли, снова приложила руку к ране. Осколок. Гребаный осколок бетона располосовал щеку и чуть было не угодил в глаз. Повезло. Иначе с одним целиться было бы неудобно… Девушка отыскала аптечку, вынула бинт, перекись, тюбик клея. Обильно полив скатанный валик, дрожащими руками приложила его к щеке. Поморщилась, когда кровь зашипела, превращаясь в бледно-розовую пену. Наспех утеревшись, на ощупь нанесла на кожу липкую субстанцию из тюбика, сжала зубы, когда рану неистово защипало, накрыла ее бинтом, залепила пластырем. Эх, – успела подумать девушка, снова поднимая выроненный автомат, – шрам теперь останется…

Галка встала, накачивая себя яростью.

– Ну, все, твари! – прошипела она, дергая затвор оружия, превращаясь из женщины в валькирию. – Хана вам!..

Пулеметчик дернулся, вроде бы расслышав свое имя, но кинув взгляд на подругу, воинственно пристроившуюся рядом, оскалился. Ну, теперь чертям в аду точно работы прибавится!..

***

– Командир! Пятнадцать минут давно вышли, – прильнув к пулемету, прокомментировал Хан, осматривая затихшее поле боя.

Ваххабиты засели за укрытиями и, понеся серьезные потери, теперь чего-то выжидали, давая солдатам немного передохнуть.

– Знаю, – присев рядом с ним на одно колено, роясь в сумке, ответил Леший. – Будем уходить. Смысла сидеть нет. До следующей РПГ. Ты как?

– Нормально, – прижимая руку к бинту на щеке, скривилась Галя.

– А ты? – этот вопрос был обращен уже к печально сидевшему в углу Физику.

Парня только-только стало отпускать, и он еще даже толком не соображал, что вокруг происходит. Не дождавшись ответа, Леший проверил магазин пистолета, убедившись, что оружие на боевом взводе, сунул его в кобуру на груди, застегнул сумку, куда перед этим ссыпал ровно семнадцать стреляных гильз.

– Собираемся. Две минуты на отход. Хан, ты в коридор, держи пока лестницу.

– Есть, – пробежал мимо них, позвякивая оружием здоровяк.

– Возьми молодого, – снайпер кивнул на парня. – Следи за ним.

– Сопляк! – презрительно сплюнула Галка, утерев текущую по щеке кровь. – Давай тут оставим?

– Галь, – улыбнулся Алексей, глядя девушке в глаза. – Не всем, как тебе, повезло с яйцами родиться. Парень в первом бою побывал! Чего ты от него хотела-то… Не обмочился – уже хорошо… Бросать нам его нельзя, потому, если надо будет, на горбу потащим!

Девушка улыбнулась, явно польщенная гендерным смешением и, тяжело поднявшись, поковыляла к Физику.

– Слышь, – несильно пнула она его ногой. – Вставай, давай. Уходить надо…

Солдатик поднял на нее плавающий взгляд и, не сразу сообразив, что обращались именно к нему, наконец-то поднялся сам. Девушка бесцеремонно вынула из его разгрузки полные магазины, заставив после собирать разбросанные по комнате пустые. Вот если бы не это, то, наверняка, всю группу бы и ждала смерть… Именно Физик, случайно бросив взгляд в окно, разглядел выглядывавшего из-за горящего автомобиля мужика с гранатометом на плече.

– РПГ! – крикнул парень и первым бросился прочь от окна, стараясь выскочить в коридор.

Галя с Алексеем кинулись за ним. Вылетев из комнаты вместе с осколками и облаком пыли, они растянулись на полу, закашлявшись.

– От уроды, – приподнялся снайпер, стряхивая с головы насыпавшийся мусор. – Отдохнули видать. Сейчас на штурм пойдут…

С улицы раздались короткие гортанные команды, судя по которым, отряд бандитов действительно двинулся в атаку. Леший поднялся, мотнул гудящей головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. Вынув из подсумка гранату, разжал на ней усики, и, выждав какое-то время, махнул рукой снизу вверх, словно боуленгист, боуленгер, как его там? Короче, как игрок в боулинг. Металлический шар, описав плавную дугу, вылетел точнехонько в окно. На улице закричали, потом ухнуло, потом снова закричали, но если сперва это делали испуганно, то теперь уже надрывно. Командир оскалился.

– Хан, спускаемся, – хлопнул он пулеметчика по плечу и поднял оброненную винтовку.

Да. Стрелять из нее теперь было бесполезным делом… От взрыва и удара лопнул отличный прицел, треснул пластиковый приклад… В прямом бою еще наверняка послужит, но кто знает, что там внутри еще. Ремингтоны хоть и славятся своей надежностью, но, как говорится, и на старуху бывает проруха… Галя вот тоже как-то свой «калаш» удрученно осматривает, но там вроде все более-менее хорошо. Все же легендарный автомат понадежнее будет. Он же для такого вот и создавался. Хоть в грязь, хоть орехи, хоть вражеские черепа прикладом колоть.

– Чисто! – отозвался с нижнего этажа пулеметчик, и Леший с группой двинулись вниз по ступеням.

***

Подмога пришла, когда отряд уже давным-давно покинул обстреливаемое здание и укрылся в соседнем. Некогда между ними была еще одна многоэтажка, но среднюю разрушили авиационным ударом еще пару лет, назад и теперь два строения разделял недоразобранный котлован.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51 
Рейтинг@Mail.ru