bannerbannerbanner
Домовой

Николай Малунов
Домовой

Полная версия

Глава 2. «Призраки прошлого и трудности реальности»

Темнота. Тело сковано. Кажется, он связан. Домовой пытается пошевелить руками, но они надежно зафиксированы перед собой. По общему ощущению, он сидит. Почему по ощущению? Да потому что то состояние, в котором он пребывает, описать трудно. Не понятно, где он находится и что вообще вокруг происходит. Звуки, словно из-под воды, а образы, как сквозь запотевшую пленку смотришь. Ощущения тела почти нет, словно его не существует. Все, что он может видеть, это тени по сторонам и что-то светлое впереди. Светлое начинает двигаться. Точнее что-то темное на его фоне. Человек. Точно! Это человеческая фигура на фоне освещенной стены или еще чего-то подобного. Фигура встает с пола, оно до этого мирно, не издавая ни единого звука, лежало.

Длинные ноги и такие же руки, касающиеся пола, маленькая черная капелька головы сверху. Рваная, перетекающая, словно ртутная лужа, походка. Наемник пытается пошевелиться, разорвать путы, но тело по-прежнему его не слушается. Внутри зарождается страх. Сильный, затапливающий сознание. Что-то ужасающее двигалось к нему, а он не мог даже крикнуть. Рот словно набили бумагой, отчего язык сухой и его постоянно чем-то колет. Существо приблизилось, вытянуло переднюю конечность, что-то промычало. Мертвяк. Это был мертвяк. Огромный, под самый потолок. Но таких не бывает, таких не существует… Сердце ускоряется еще сильнее, выступает пот. Вялые мышцы наконец-то начинают двигаться, и он с трудом переваливается набок. Теперь существо пропало из поля его зрения, и это почему-то обнадеживает. Раз он его не видит, то и мертвяк его не может отыскать. Странная логика, но она действует. Существо где-то рядом, шарит лапами, пытаясь нащупать его, и от этого начинает беситься. Наконец-то тварь хватает его за руку и Домовой вскрикивает, подскакивая на полу от неожиданности.

– Тише, тише, – раздается чей-то голос, когда наемник подскочил на постели.

Шумно дыша, он обвел взглядом комнату. Темно. Еще, видимо, раннее утро. Никакой твари рядом нет. Это снова был кошмар. Сердце бьется в диком ритме.

– Кошмары? – интересуется Моргана, натягивая на грудь одеяло, с волнением глядя ему в глаза.

Несколько раз сглотнув тягучие слюни, наемник с силой проводит ладонями по лицу, разгоняя кровь, стряхивая остатки сна.

– Да… – голос кажется чужим, режущим ухо и горло.

Встав, отыскав взглядом графин с водой, подходит к столу, поднимает посудину и пьет прямо из горла. Холодная вода стекает по подбородку, шее, груди, течет на дорогущий ковер, а он продолжает шумно пить, не обращая на это никакого внимания. Наконец-то утолив жажду, мужчина вытирает губы рукой, возвращается к постели. Моргана лежит молча, но по ее виду заметно, что вопросы так и рвутся наружу. Домовой вскидывает руку, жестом отрезая порыв задать их. Перебирается через нее, ложится на свое место, тупо пялясь в потолок.

– Бывает, – тихо прошептала владелица борделя, устраивая свою огненно рыжую голову на его плече, прислушиваясь к спокойному ритму сердца любовника.

Ее палец аккуратно чертит затейливый узор на его груди, а Сашка, не обращая внимания на ласки, продолжает тупо пялиться в потолок, заложив руку за голову.

Опять этот кошмар. Сколько можно? Он постоянно приходит внезапно. Может пройти несколько недель или даже месяцев, но он обязательно рано или поздно возвращается, оставляя не приятные ощущения. Сны никогда не повторяются, таков их принцип, но этот раз за разом один и тот же… Почти один и тот же. Значит, это не сон. Возможно, это воспоминания. Что-то страшное, что заставляет его сознание каждый раз блокироваться? Не факт, конечно… Может быть это просто яркий момент из его прошлой жизни? А может даже просто чья-то байка, рассказанная в детстве и запомнившаяся сознанием. Но, как бы то ни было, никаких новых воспоминаний после пробуждения он не обнаруживает. Может быть, этот кошмар и вовсе ничего не значит. Кто бы знал, кто бы подсказал…

– Расскажи мне про свои шрамы, – решается нарушить молчание Моргана. – Откуда у тебя вот этот?

Тонкий женский ноготок царапает по щеке, где находится глубокий, старый шрам, идущий через бровь на лоб и щеку, скорее украшавший наемника, чем отпугивающий.

– Кроватная дужка, – немного подумав, ответил он и вновь задумался.

– М? – не поняла женщина, приподнялась на локте, заглядывая ему в глаза. – Дужка?

– Да, – моргнул наемник, – в приюте, где я рос…

– Ты рос в приюте? – удивилась женщина, ерзая на кровати, устраиваясь поудобнее. – Расскажешь? А то я почти ничего о тебе не знаю, а мне было бы интересно твое прошлое.

– Мне бы оно тоже было интересно, – задумчиво бурчит он себе под нос. – Что там, кстати, с моей просьбой? Девочки никакой информации по моему делу не нарыли?

Моргана скривилась, ощущая, как ситуация резко меняется. Она уже надеялась, что Домовой расскажет что-то новенькое о себе, а выходит, ненароком сама же и сменила тему.

– Ты же знаешь, это не просто, – вздохнула она, вновь опуская голову на мужское плечо и продолжая царапать его грудь ногтем. – Почти двадцать лет прошло. Свидетелей того, о чем ты говоришь, найти практически не возможно. Сам понимаешь… Скорее звезды сойдутся в одну линию на небе, чем нам повезет встретить того, кто был в нужном месте в нужное время, да еще и в курсе тех событий…

– Я понимаю, – грустно выдохнул Домовой, – но все же, пусть девочки продолжают интересоваться моим вопросом. Я хочу узнать, что случилось с моей семьей, что случилось со мной и почему я ничего не помню…

– Конечно, – тихо промурлыкала Моргана ему на ухо и ее рука скользнула ниже, явно намекая на продолжение ночи.

***

Ночь. Большая комната, больше похожая на военную казарму, заставленная двуспальными кроватями, погружена в сон. Три десятка кроватей, выстроенных в три линии, в которых спят разновозрастные дети, слегка поскрипывали от их движений, но в общем можно было сказать, что в спальне детского приюта стояла тишина.

Четыре тени двигаются почти неслышно, издавая лишь тихий звук прилипающих голых пяток к окрашенным доскам пола. Тени явно принадлежали подросткам не старше пятнадцати лет. Одна была выше остальных, другая явно толще, а третья имела длинные волосы. Тени добрались до угла комнаты, разошлись, перетекли на стену с окном и замерли возле одной из кроватей.

– Готовы? – прошептала высокая тень.

– Да, – кивнула толстая.

– Ага, – прошептала длинноволосая.

Мгновение, и на лицо мирно спящего мальчишки опускается подушка. Три пары рук и ног начинают яростно избивать ребенка, который пытается выбраться из удерживающего его одеяла.

– Бей его, вломи! Держи гада, держи! – шептали подростки, продолжая избивать пацана, нанося сильные, не детские, звериные удары, осыпая его с ног до головы.

– Дергается, тварь! – прошептала толстая тень.

– Ай! – взвизгнула тут же длинноволосая, когда избиваемому удалось освободить одну ногу и ударить острой пяткой куда-то наугад.

– Держи подушку, держи! – шептала четвертая, снимая со старой армейской кровати не закрепленную хромированную дужку.

Металл покинул свое место, взлетел вверх и с громким «вжжжж» опустился на тело мальчика. Тонкое синее одеяло из верблюжьей шерсти не смогло смягчить удар. Мальчишка вскрикнул, но подушка надежно заглушила крик. Еще удар и еще. По рукам, по ногам, по телу… В какой-то момент ему все же удалось оттолкнуть толстого, подушка упала на пол, и в этот же самый момент стальная труба опустилась ему на голову. Парнишка затих.

– А-а-а-ай! – взвизгнула длинноволосая тень, когда на лицо ее хозяйки брызнула красная жижа.

– Ты что?! – вскрикнула толстая тень.

– Валим! – метнулась первой прочь самая высокая.

Труба упала на пол, громко звякнув, разбудив тех, кто еще спал. Окровавленный, избитый мальчик тихо застонал, медленно перевернулся набок, поджал колени к груди. Слезы катились на подушку, перемешиваясь с кровью и соплями. Левый, не заплывший глаз смотрел на дрожащего под одеялом соседа, который молча лежал и наблюдал за избиением, как и многие другие, проснувшиеся от шума потасовки, даже не попытавшиеся прекратить избиения.

***

– Это еще что такое?!. – выкрикнула нянька-бабка, рассмотрев на полу кровавый след, тянущийся по недавно помытому коридору в душевую.

Вбежав в умывальню, она уже было занесла тряпку чтобы обрушить ее на всех, кого увидит в помещении, да так и замерла. В углу, хлюпая носом, сидел новенький. Он яростно оттирал с лица кровь, черпая ладошкой воду прямо из бочка унитаза. Старуха подошла ближе и ахнула. Левая рука мальчишки опухла, пальцы на ней были явно сломаны. Лицо разбито, левый глаз заплыл, через него тянется огромная кровавая рана. Ноги и все тело покрыты синяками и гематомами, но страшнее всего было смотреть в уцелевший глаз. Такого страха и ужаса она еще никогда не испытывала. Словно сам дьявол смотрел на нее через окровавленный зрачок ребенка. Мурашки пробежали по спине, а мальчик, тихо шипя от боли, зачерпнул трясущейся рукой новую порцию воды, отвернулся от няньки и продолжил молча отмывать кровь.

Три дня он лежал в палате под присмотром медика. Результатом побоев оказались три сломанных пальца, треснувшее ребро, выбитый, пускай и молочный зуб, рваная рана на лице и сильное сотрясение. Виновников побоев так и не нашли. Два дня интернат стоял на ушах, но никто так и не сознался в сотворенном, сам же новенький мальчик упорно молчал, лишь зыркал на всех исподлобья. За все три дня он не проронил ни слова, даже когда врачи вправляли сломанные пальцы обратно, вновь ломая их, мальчик лишь шипел сквозь плотно сомкнутые зубы. А ночью четвертых суток в общей душевой все та же бабка обнаружила тела четверых подростков…

Новенький пропал, и ни у кого не было сомнения, что убийство совершил именно он. Рыжеволосая Танюха, постоянно путавшаяся с подростками со второго этажа, лежала поодаль от остальных. Шея ее была сломана. А вот на остальных троих смотреть было страшно. У всех них на телах виднелись синяки от побоев, а горло у все было словно вырвано выгрызено. Нянька, вошедшая утром, увидев кровавую картину, потеряла сознание и после того, как пришла в себя, навсегда ушла с работы, сказав, что больше не может находиться в месте, где побывал сам дьявол. Новенького так никто так и не нашел, как ни искал.

 

***

– Эй, – вырвала Моргана наемника из размышлений. – Я уже все… Але! Ты тут?

Домовой моргнул, опустил взгляд на растрепанную женщину под ним.

– Але, говорю… что с тобой?..

Моргана фыркнула, заерзала, выбираясь из-под наемника, который, все так же еще находясь в состоянии задумчивости, сел. Потер лоб.

– Прости, задумался.

– Задумался?! – начала закипать хозяйка борделя, встав, накинув халатик, – хочешь сказать я бревно?!.

– Да не-е-е-ет, – сморщился Сашка, поднимаясь. – Настроение не очень…

Подойдя к женщине вплотную, он сильным движением притянул ее к себе.

– Не очень, – передразнила его Моргана, – хочешь, позову вчерашнюю девочку, если я тебя не устраиваю… – Моргана притворно сузил глаза.

– Как ее, кстати, зовут?.. – ловко ушел от ответа Домовой, демонстративно улыбнувшись левой стороной лица со шрамом, от чего обычно у окружающих мурашки по спине бегать начинали.

– А я еще не придумала, – немного помолчав, все же ответила женщина и поза ее мгновенно расслабилась.

Она преображалась на глазах, снова становясь той самой властной и сильной женщиной, привыкшей к роскоши и выполнению всех требований по первому слову и безотчетному страху и уважению в глазах окружающих, какой ее знали все в этом городе.

– Ты был ее первым клиентом, если хочешь, можешь дать ей имя…

Домовой задумался, отпил из графина, покатал влагу языком, сглотнул.

– Пусть будет Виктория…

– Почему Виктория? – удивилась Моргана.

Наемник пожал плечами.

– Не до этого мне сейчас…

– Что ж, – женщина, тряхнула рыжими волосами. – Пусть будет так…

– У меня сегодня много дел, – одеваясь, продолжил Домовой. – Попроси девочек побыстрее разузнать о грузе, про который я говорил вчера…

– Уже, – улыбнулась женщина, натягивая чулки.

– О как… Когда успела?

– Дорогой. Ты так храпишь во сне, что я могла бы тут роту солдат провести, а ты и не услышал бы. У меня дела не стоят ведь. Приходится отлучаться, иногда проверять, как все идет. Так что девочки мои уже с утра трудятся, ищут для тебя информацию, не покладая рук, ног, и прочих частей тела…

Домовой улыбнулся, живо представив, как именно девочки не жалеют своих частей. Настроение понемногу возвращалось, и это было хорошим знаком.

Распрощавшись с любовницей, он оделся и спустился в бар. Нужно было закончить дела. Бармен, он же по совместительству главный работодатель всех местных наемников и он же хозяин бара, как всегда был на своем месте. В любом крупном городе региона имелись специальные бары для таких, как Домовой, где солдат удачи всегда мог отдохнуть, поесть, получить или сдать задание, а также разжиться необходимой информацией. Сейчас нужно было сдать контракт по Хану, объяснить случившееся, разузнать, нет ли чего по своим вопросам, а вечером еще нужно встретиться с командой. Если девочки Морганы не успеют разузнать, где Хан спрятал патроны, то разговор с еще вчерашними напарниками может пойти не по лучшему пути. Веса его слова, конечно хватит, чтобы отсрочить оплату по заданию и смотаться в свою берлогу, но, как говорится, «осадочек то остался», потому нужно и самому попробовать разузнать, где подлый торгаш мог спрятать пятьдесят ящиков с патронами для пулемета, а еще наведаться в оружейку. Разобранный автомат, валяющийся сейчас в комнате на столе, нужно было срочно чинить. После падения на крышу машины у него напрочь загнуло ручку затвора и треснула рукоять. Необходимо срочно заменить детали, а лучше купить новый. Старый добрый сто пятый «Калаш» уже давно просился на замену, но времени на покупку нового Домовой никак не мог найти, а теперь, как говорится, уже выбора нет. В этом мире без оружия ходить нельзя. Да, у него болтаются пистолеты в кабурах на поясе, но автомат все же вернее. Пистолеты против нежити хороши, а вот против "жити", да еще и в бронежилетах, со стреляющими бабахами в руках, они уже не канали.

– Привет, – поздоровался он с хозяином бара, подойдя к стойке.

Пожилой мужчина, на вид лет под шестьдесят, но еще крепкий, с цепким взглядом и черными с небольшой проседью волосами, что нетипично для такого возраста, сдержанно кивнул. Наверняка бармен уже был в курсе случившегося, но по жестам и мимике считать тревогу или злобу с работодателя Домовой не смог. Ни один лишний мускул на лице хозяина заведения не дрогнул при виде наемника, ни один жест не изменился. Руки все так же неспешно продолжали протирать и без того чистый стакан, как и до его прихода. Лишь трое вышибал, стоявших поодаль, немного изменили позы так, чтобы при необходимости поговорить с клиентом на языке силы.

Домовой неспешно вынул из кармана телефон. Включил его, дождался загрузки. Отыскал в папке со снимками нужный видеоролик и протянул устройство владельцу бара. Тот меланхолично и не спешно принял мобильник. Развернул к себе и включил запись. Изучив ее, он все так же, ни слова не говоря, отдал устройство обратно и чинно кивнул. С этим движением огромная тяжесть с плеч Домового рухнула в бездну, откуда уже никогда ее никто и никогда не достанет. Уф-ф-ф-ф! Нет, конечно, в случае, если бармен был бы не удовлетворен записью, его бы не убили, не стали ставить на счетчик, все же он сам Домовой, которого уважают и боятся, но неприятные последствия это могло повлечь. Выгнать из гильдии наемников такого персонажа за такой мелкий, по сути, проступок, тоже силенок не хватило бы, но вот пустить еще больше слухов и подпортить и так-то не лучшую репутацию могли, а репутация в мире силы, оружия и честно выполненного контракта значила очень многое. У Домового репутация была очень хорошая в плане выполнения задания. Если он берется за контракт, то чаще всего работодатель доволен исполнением, но вот методы, которыми он выполнял миссии, не всегда оправдывали средства.

Так, поговаривают, что именно он разрушил еще десять лет назад Железногорск артиллерийским ударом. Что-то он там не поделил с местным главой. То ли тот на наемника охоту объявил, то ли наемник за что-то в кровные враги записал хозяина города, но факт есть факт, ночью на город свалился мощнейший артудар. Смертей мирных жителей удалось избежать лишь чудом. Почти все снаряды, выпущенные откуда-то чуть ли не из-за горизонта, пришлись по резиденции управителей города, раскатав капитолий по кирпичикам.

Также поговаривали, что природная чуйка и интуиция, в сумме с авантюризмом помогли Домовому отыскать один из множества рассыпанных по региону военных секретных бункеров, и причем не абы какой, а тот, в котором, по все тем же слухам, имеется ядерная бомба… Вот это-то и остановило правителей других городов объявить на сумасшедшего наемника охоту. Хотя опять же, как грится, «не пойман, не вор». Доказать причастность Домового к артобстрелу Железногорска не сумели и потому лишь поставили его «на карандаш».

– Хочу узнать, по моему запросу ничего

– Увы, нет, – развел руками владелец бара. – Пока по-прежнему пусто. На Днях караван придет из-за пустоши, поинтересуемся, может, кто что и знает, но мне кажется, что это уже бесполезное дело… Времени прошло слишком много. Мало кто вообще дожил до этих дней с того момента…

– Понимаю, – шумно отхлебнул Сашка горячего ароматного чая с настоящим лимоном. – Есть что из заданий интересных для меня?

Хозяин бара обернулся на огромную зеленую школьную доску, висящую за его спиной, оценил записи, сделанные мелом и, вздохнув, отрицательно покачал головой.

– Два торговых каравана охрану нанимают, платят отлично, но тебя же такие деньги "мелкие" не интересуют… – Домовой кивнул, снова отхлебнул из кружки. Деньги то его интересовали, нужно с парнями расплатиться, но знать о таком бармену не обязательно. – Есть еще пара заданий, но все мелочевка, вон, сам посмотри, может что заинтересует, если сидеть на жопе ровно скучно.

Наемник пробежался глазами по закорючкам, шевеля губами, и тоже отрицательно покачал головой. Все не то. Пропавший человек, набор в экспедицию и охрану города, да объявление об охоте на орду мертвяков в каком-то городе на юге. Все это не интересовало его, и он, досадливо цокнув языком, печально вздохнул. Тратить время на такие заказы сейчас почему-то не хотелось. Он все больше склонялся к варианту, скататься в свое логово, притащить от туда что-нибудь ценное, благо, ценного этого у него много. Даже не так. "Очень много", но на это нужно время, два-три дня только на дорогу туда-сюда уйдет, а некоторые из его вчерашней группы сегодня уходят в новый рейд и когда вернутся, а главное, вернутся ли вообще, не известно. К тому же ребятам закупаться перед рейдом нужно, а в долг тут не каждому дадут…

Вышибалы бармена, видя, как хозяин спокойно, не подавая особых знаков, треплется с посетителем расслабились, продолжили монотонно жевать что-то своими квадратными челюстями и следить поросячьими глазками за не многочисленными посетителями бара. Ранним утром здесь было практически пусто, совсем не то, что начнется вечером, когда артели наемников вернутся с заданий и примутся поглощать мясо и пиво тоннами и литрами, обсуждая прошедший день.

– Мои тут еще? Мы столик займем наверху один? – бармен согласно кивнул, черкнул что-то в блокноте.

– Четвертый столик за вами, твоих пока не видел, дрыхнут, наверное…

– Ясно, – пространно ответил Домовой и закрыв контракт Хана, заказал завтрак.

Плотно перекусив яичницей с беконом, наемник направился к себе в номер, дабы разобраться, что там у него с оружием. Вид убитого автомата удручал. Проще, казалось было, купить новый, так как на ремонт хоть и любимой и надежной «стопятки» может уйти уже сумма, наверняка равная покупке другого такого же автомата.

Разобрав оружие, он убедился в своей правоте. Затвор замят, направляющую погнуло, пружина лопнула… Мда. Придется все-таки брать новый. Радует, что в таком случае можно было сдать старый на запчасти в оружейный магазин и хоть как-то уменьшить итоговую сумму. Наличные деньги у него, конечно, с собой были, но они нужны для оплаты другого заказа, сделанного у местного оружейного барыги на днях. Если цинки Хана не отыщутся, придется платить из своего кармана, а заказ забирать позже… Кстати, нужно будет навестить торговца сегодня, узнать, как там дела, да за одно хлам этот продать… Точно! Так он и сделает…

Из раздумий его вывел робкий стук в дверь.

– Кто? – грубо спросил он, полуобернувшись.

Дверь тихонечко приоткрылась и в проеме появилась вчерашняя девочка. Она, скромно опустив голову, вошла и, дождавшись вопросительного кивка, сообщила, что госпожа Моргана просила передать господину, что ей удалось отыскать то, что он просил.

Новость оказалась отличной и сразу подняла наемнику настроение. Вот только что он думал, как же будет расплачиваться, а теперь дело приняло совсем иной оборот. Бросив возиться с оружием, Сашка кинулся в бордель, на встречу с его хозяйкой.

Моргана отыскалась у себя в кабинете и тут же, без отлагательств, понимая ситуацию, повезла его по запыленным улицам города куда-то на юг. Небо затягивало тучами и постепенно холодало, сбивая полуденный зной.

– Нам потребовалось приложить все силы, чтобы отыскать это хранилище, и я надеюсь, дорогой, – она прижалась к плечу наемника, сладко шепча тому прямо в ухо, – что ты это оценишь по заслугам…

– Я благодарен тебе. Действительно, не думал, что вы справитесь так быстро. Ты решила мою очень большую проблему и я искренне говорю тебе спасибо за твою оперативность!..

– Продолжай, – все так же горячо шептала женщина, – твои извинения, как услада для моих ушей. Когда еще услышишь, как сам великий, грозный и ужасный Домовой говорит подобное…

– Хорошего понемногу, – буркнул наемник, ощущая, как личный автомобиль Морганы сбавляет ход и плавно останавливается.

Как только машина остановилась, он первым покинул ее салон. Моргана, притворно вздохнув, последовала за ним. Сегодня на ней было длинное черное воздушное платье, которое внезапный порыв ветра, заблудившийся среди улиц города, не преминул задрать так высоко, что черное полупрозрачное белье, надетое на нее, не разглядел лишь ленивый. Женщина, не обращая внимание на небольшой казус неспешно, словно специально давая окружающим еще более внимательнее разглядеть ее тело, прижала непослушное платье к ногам и, даже ни на грамм не смутившись, демонстративно подхватив наемника под локоть, двинулась рядом с ним, плотно прижимаясь к его телу бедром.

Домовой вздохнул. Ему бы не хотелось афишировать то, что сейчас выставляла напоказ Моргана. Слухи еще пойдут, шепотки… Ему б поскорее разделаться с делами да свалить в свою уютную берлогу, а тут, того и гляди, еще и на пару дней задержаться придется, а то и любовная линия нарисуется, а оно ему надо? Нет. Так, ночку, другу провести вместе, не более. Семьей Домовой пока не планировал обзавестись да и какая семья у наемника? Бред, чушь! Он постоянно в дороге, всегда в опасности, какая женщина с таким смирится?..

 

– Это тут, – остановившись у огромных амбарных дверей какого-то склада, проговорила хозяйка борделя, осматривая ворота. – Один из торговцев проговорился, что видел, как сюда ящики с патронами свозят. Мы не вскрывали, не проверяли, но по описанию именно то, что ты ищешь…

– Будем надеяться, – цокнул языком наемник и дернул валяющейся на земле трубой здоровенный замок, который тут же, жалобно звякнув, остался висеть на сорванной дужке.

Сняв бесполезную теперь уже железяку, он дернул створку ворот на себя и открыл склад.

– Какого?.. – начал было Домовой, рассмотрев деревянные зеленые ящики, уложенные в штабеля.

– Что-то не то? – взволнованно поинтересовалась Моргана.

– М-м-мать!! Это же четырнадцатый калибр! Да еще и МДЗ-шки! Агрх! – присмотревшись к маркировке, добавил Домовой.

– Ну и? – не понимала женщина причин расстройства Домового. – Хм… Они что, какие-то не такие, что ли?

Наемник выругался, почесал лоб.

– Я думал тут «двенашки» от Корда какого-нибудь… А это ж от КПВТ!

– Ну, так 14 больше, чем 12 же, или я что-то не понимаю…

– Да, – замялся наемник, – но четырнадцатый калибр не так просто продать, а эти еще и не простые, а зажигательные, мгновенного действия…

– Не понимаю, – нахмурилась женщина, вновь прижимая платье, которое ветер опять попытался задрать ей по самые подмышки.

– Ну, смотри, – обходя большое помещение по кругу, изучая товар, начал объяснять Домовой. – Вот у тебя девочки сколько стоят на ночь?

– Десять тысяч, – гордо ответила Моргана, проходя под крышу грязного помещения.

– Во-о-о-от… – эхом прокатился голос из глубины бетонного мешка. – А представь, что у тебя девочки по десятке и одна по сотне, причем ей восемнадцать лет и она вся такая бомба, что ее все хотят, но из-за дороговизны прихожие мужики пользуют женщин постарше и подешевле. Понимаешь? И лишь какой-нибудь банкир, раз в год заглянув к тебе, закажет эту цацу…

– Теперь поняла, – поправила прическу женщина, сообразив, что пытался разъяснить ей наемник, показавшийся уже у другой стены, обойдя склад по кругу и вернувшись к дверям.

– Специфический товар, короче, особенно здесь. Четырнадцатым калибром мало кто пользуется, только вояки, наемникам они слишком дорогие и редкие, так что… Это, блин, нужно везти их в столицу и там на аукционе ждать месяц, а то и два… Мда-а-а-а.

Домовой уселся на крышку ближайшего ящика и задумался. Что делать с товаром? Конечно, такие снаряды, а пулями назвать эти дуры было сложно, на рынке ушли бы по тридцать тысяч за ящик при лучшем раскладе, и при других обстоятельствах он радовался бы удаче, но сейчас все упиралось во время. Опять же, как команда отреагирует на такую откровенную подставу?.. Поймут, конечно, и возьмут, но пацаны изначально вообще рассчитывали на наличку. Им тоже закупаться нужно, по счетам платить, а сейчас он приволочет им по десятке коробок дефицитных и редких боеприпасов и скажет, вот мол, продавайте в течение полугода?! Нет, так не покатит… Был конечно еще вариант забежать на местный аукцион и поинтересоваться у оружейника, авось, да пригодится кому-то хотя бы половина от имеющегося, тогда добавив своих денег, можно расплатиться с командой… Но шанс совсем мизерный. Все же придется катить домой…

– Не расстраивайся, – легла рука Морганы ему на плечо. – Если что, я могу занять тебе денег под небольшой процент. Сколько тебе нужно?..

Домовой задумался, прикинул расклады.

– Семьсот тысяч… ну или пятьсот, минимум…

– Фига себе, – выдохнула Моргана, подняв одну бровь, не сдержав удивления и добавив бранного словца.

– Я нанимал семь человек по стандартному тарифу…

– А сколько ты выручишь на продаже патронов? – женщина присела рядом, закурила.

Домовой посмотрел на нее, вынул ее тонкую белую сигаретку из пухлых алых губ и, зажав в пальцах, принялся покачивать ее кончиком, рисуя в воздухе загадочные дымные рисунки, как делал это обычно, сильно нервничая.

– Под лям где-то… – наконец-то выдал он, пожав плечами, и Моргана оживленно заерзала своей пятой точкой на неровной поверхности ящика. – Да мне надо то на неделю от силы. С собой деньги есть, но я заказ сделал… Если за него заплачу, мужикам денег не хватит, а если им отдам, торгаш потом цену за хранение заломит…

– Ну вот! Я дам тебе денег, – улыбнулась Моргана, закуривая вторую сигарету, но не получив никакого ответа от любовника, через полминуты, вздохнув, продолжила дальше сама. – За это ты мне одну услугу должен будешь… – снова тишина со стороны наемника. – Мне нужна твоя рекомендация борделя среди своих парней в других городах и темнокожая девочка…

Домовой удивленно поднял одну бровь.

– Чернокожая?

– Да. Я планирую расширять свой, так сказать, ассортимент, и мне нужна темнокожая девочка… Частенько подобную экзотику спрашивают, и я не могу терять клиентов.

– Где я тебе такую найду? – задумался Сашка, что-то прикидывая в голове.

– Не знаю, придумаешь. Ты же Домовой! Великий авантюрист. Нашел же ты бункер с ядерной бомбой…

Женщина ухмыльнулась, в надежде подцепить любовника безобидным вопросом, выведать информацию, как она делала это обычно, но тот не повелся.

– Хорошо! Но, если я до вечера сам не найду эти деньги или ребята не согласятся на оплату патронами, то по рукам…

– У, – скривилась женщина, – вот давай без этого только. Я тебе готова прямо сейчас помочь, по доброте душевной, а ты условия ставишь…

– Мне надо подумать, – отрезал Домовой и зашагал к выходу.

***

– Такие пироги с котятами, мужики, – закончил свой рассказ наемник на общем собрании команды в баре по возвращению со склада. – Я понимаю, что это не то, что я обещал вам по контракту, но или так, или ждем, пока продам, тогда налом отдам…

– Хреново, конечно, – начал Васька, друг Домового, – мне надо Моргане за девочек занести, патронов прикупить, я скоро в рейд иду… Но все понимаю, давай патронами, продам, чо…

– С Морганой я решу вопрос, патроны какие нужны? Могу из запаса своего выдать, в счет оплаты, вычтем из МДЗ-шек тогда…

– Да-а-а-а, – прогудел второй наемник, яростно чесавший бороду. – Я бы взял деньгами, мне рейд собирать, своим платить, так что, наличкой давай, чуял что от рейда этого ничего хорошего не выйдет…

– Не бухти! Без проблем, – дернул щекой Сашка. – Наликом отдам. А по поводу рейда, так вы там не особо то работали… Остальные как?

Борода хотел было возразить, но его перебили остальные участники группы.

– Патронами.

– Патронами.

– И я патронами…

В целом разговор сложился удачно. Налички, которая была в кармане, хватило, чтобы рассчитаться с Бородой, остальные сошлись на том, что возьмут тем, что есть, и при этом не в обиде. Борода, скорее всего, с ним больше не пойдет, но это его право. Вообще он был Домовому не приятен, но мужик крутой и к тому же у него был броневик, на котором они вчера и ездили в рейд. Сам Сашка сделал все правильно по своему мнению и потому не чувствовал себя предателем. Попытку убийства спускать нельзя, и подобные ситуации нужно разруливать только так.

На том и порешили. Группа разошлась, точнее, отправилась на склад за своей частью доли, а Домовой отправился в город, прихватив с собой многострадальный автомат, который так и не заменил.

***

День выдался хмурым и дождливым, потому, добравшись до лавки оружейника он уже снова был зол. Догадаться захватить с собой дождевик, на всякий случай, голова дырявая не додумалась, а брать машину на половине пути уже было не выгодно.

– Гребаный дождь, – ввалился он в тамбур магазинчика, проклиная погоду.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27 
Рейтинг@Mail.ru