Майк Гелприн
Позвольте представиться!

Полная версия

* * *

© Авторы, текст, 2023, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Основная номинация

Ольга Цветкова
Последние дети Земли

Я думал, что прибью их всех. И Колено, и Джефа, и Тихого, и особенно Крота с Алисой. Это они заставили Хани, совершенно точно – они. Выбрали момент, когда я не смог прийти на игру, и… Хани сама никогда не согласилась бы, она до одури боялась оставаться одна в Брошенках. Нам всем там было не по себе: хрусткое гудение светящихся полос вдоль серых стен, мертвые взгляды сломанных камер и черные провалы мониторов, лабиринты серверов и все это непонятное оборудование со щупальцами-трубками… Ну и призраки, конечно.

Из-за них-то Хани и не терпела игру, особенно когда ей выпадало быть «оставленной». На самом деле ничего страшного: тебя заводят в Брошенки с завязанными глазами и оставляют, а ты снимаешь повязку и ищешь дорогу назад в убежище. Не особенно приятно лазить там в одиночку, но Брошенки на то и Брошенки, что никого в них нет уже очень и очень давно. А призраки… Призраки просто бродят, мы уже почти привыкли. Все, кроме Хани. Она клялась, что слышит их шепот прямо у себя в голове, а остальные крутили пальцем у виска. Только мне приходилось верить, ведь мы с Хани лучшие друзья. Раньше я всегда оставался за нее, и в этот раз остался бы, но меня не оказалось рядом. И вот теперь она не вернулась.

– Знали же, что ей нельзя! Совсем дебилы?

Все смотрели на меня так, будто дебилом-то как раз был я.

Или сумасшедшим, ведь я чуть не впервые поднял на них голос. Не то чтобы я был такой же затюканный, как Джеф, но обычно умел находить доводы, а не просто орать.

Мы сидели вшестером в крошечной, но зато только нашей каморке на самой границе между убежищем и Брошенками. Вход в нее мы нашли случайно, как и все другие свои секретные места, где родители никогда нас не нашли бы. Да они особо и не искали на самом-то деле, как-то так давно уже повелось: убежище – их, все остальное – наше. Жаль только, что этого «всего остального» так много, а нас – совсем мало. Семеро, если быть точным. Или уже шестеро?.. Нет, нет, мы обязательно должны вернуть Хани!

– Надо идти искать, а не рассиживаться тут! – снова выкрикнул я, подскакивая на пластиковом ящике, одном из тех, что служили нам табуретами.

– Надо, – ответила Алиса так спокойно, что я даже растерялся. Еще бы, когда так бесишься, рвешься спорить, а с тобой берут и вдруг соглашаются. – Как только ты проорешься, так сразу и пойдем.

Алиса из нас самая старшая: высокая, со светлыми, по-мальчишески короткими волосами. Да она и вообще больше похожа на мальчишку, не в пример Хани. Наверное, поэтому моя подруга именно Хани, а не Алиса. Но зато Алиса главная, и мы привыкли делать так, как она говорит. Она всегда знала, как всем нам лучше, и про то, что Хани бросать нельзя, – знала. Еще бы, ведь их, девочек, всего две.

– Для начала вернемся туда, где мы ее оставили, – меж тем размышляла вслух Алиса, – а там посмотрим.

Сообщить родителям никто не предложил. Хоть мы и последние дети, их «бесценное сокровище», но ничего-то они про нас и нашу связь не понимали. Да и Брошенки никто лучше нас не знал.

Все поднялись молча, и только Крот, вставая последним, фыркнул, вроде бы для себя, но достаточно громко, чтобы слышал каждый:

– А я как раз думал, чем бы мне сегодня заняться? Ну конечно! Сходить поискать нашу курочку, просто отлично.

Хоть мы и держались всегда вместе, но это вовсе не значит, что между нами царила одурелая любовь. Крот меня бесил. И не только постоянной потребностью влезть со своим мнением, но и дурацкой манерой щурить глаза, хотя зрение у него было отличное. Я сжал кулаки. Самое время дать ему в зубы, как давно хотелось. За себя, за Хани, до которой он вечно докапывался. Но Алиса слишком хорошо нас знала. Больно схватила меня за запястье – я только и мог, что со злости дергать рукой. Алиса была сильная, даром что девчонка.

– А тебя и не звали, – огрызнулся я, раз уж драки не вышло.

Крот только хмыкнул и пошел следом за остальными. Придурок.

* * *

Конечно, я боялся за Хани, а как же? А все мне только и твердили, что ничего с ней в Брошенках не сделается. В чем-то они правы, конечно… Люди сбежали отсюда настолько давно, что и родители наших родителей их не застали. Не сбежали даже – улетели, в колонию на ОЗ-1206. Если бы мне сказали, что скоро весь мир заледенеет из-за извержения Йеллоустонского супервулкана, я бы тоже улетел куда подальше. На самом-то деле не так уж сильно все и замерзло, а сейчас стало почти нормально, но никто, само собой, обратно не вернулся. Так что здесь мы и только мы, а от мерцающих силуэтов призраков скорее просто неуютно: они еще никому и ничего не сделали.

Ребята правы, и все-таки… Могла же Хани где-нибудь застрять? Или вдруг ее завалило? Хоть Брошенки уже и обшарили сто раз на предмет всех возможных полезностей, есть и такие места, которые просто так не найти и куда не забраться.

Алиса вела нас по пустым коридорам, в одном месте пришлось пролезать под обвалившимися потолочными панелями – Хани должна была даже с завязанными глазами узнать этот путь, ей достался самый простой маршрут. Сначала этот лаз, потом дверь со сломанным электрическим замком и высоким порогом, потом – Свистящая комната, где из разбитого окна вечно завывает ветер… Не заблудишься, даже если постараться. Значит, что-то все же случилось.

– Ну и где она? – растерянно спросил Колено, будто и вправду думал, что нам и надо-то было всего лишь добраться до места, где оставили Хани.

– Стоит и тебя дожидается, умник. – Крот, как всегда, не упустил случая открыть рот.

Лысая смуглокожая голова Колена потемнела еще сильней, и круглая металлическая пластина над правым ухом, у него особенно заметная, проступила во всей красе. У нас у всех такая была, мы называли ее «метка», но у остальных метку частично скрывали волосы. На вопросы – откуда она и зачем – родители отвечали что-то невразумительное. Еще бы, у самих-то не зудят перед сном края кожи, касающиеся металла.

Мы топтались в просторной комнате с круглым столом посреди. Его обступали стулья и одно большое кожаное кресло, в котором немедленно развалился Крот. По всему там должна была сесть Алиса, но она заняла обычный стул, и каждый все равно понял, кто тут главный. Еще здесь оказались пустые стеллажи до самого потолка и огромный запылившийся экран. А вот чего здесь точно не было – так это Хани.

– Оттуда мы пришли, – сказал я, кивая на дверь, – значит, обратно она не пошла… Или повернула где-то не там? Вот же…

Ходов тут десятки: как тупиков, так и долгих-долгих коридоров, уводящих вглубь Брошенок. Их все и за неделю не обойдешь. Наверное, отчаяние от этой мысли отпечаталось у меня на лице, потому что наша суровая Алиса вдруг совсем мягко ответила:

– Хани не дура, чтобы несколько часов кряду лезть напролом неизвестно куда. Если она заблудилась, то сядет и дождется нас, а если бы что-то случилось – кричала бы. Верно же?

Я кивнул.

– Вот как мы сделаем…

Алиса принялась делить нас на пары, указывать на коридоры, а потом появился он, и мы все замолкли.

Призрак.

Нет, их и правда здесь было полно – по пути сюда мы, как и всегда, встретили не меньше пяти штук, – но с этим что-то было не так. Все это сразу поняли. Уж очень по-человечески он сюда зашел, осмысленно остановился и уставился на нас. Он смотрел, и мы смотрели.

Фантомный силуэт был не выше меня; мы вообще редко видели «взрослых» призраков, но оттого было только хуже. Казалось, мы и сами можем такими стать.

– Может, Хани умерла и это ее душа? – пискнул Джеф, и мне немедленно захотелось его стукнуть.

– Она не умерла, дебил!

Алиса шикнула на нас обоих. Я-то и не собирался больше ничего говорить. Только идиот мог подумать, что Хани…

Призрак на мгновение замерцал, будто не знал, что ему делать, а потом принялся махать полупрозрачной рукой – так машут, когда зовут кого-то с собой. Он переместился к двери, противоположной той, из которой мы недавно пришли. Прошел сквозь нее, а потом вернулся обратно и снова замахал.

– А он, похоже, знает, где наша курочка, – довольный собой, сообщил Крот, будто без него никто не понял.

Я уже был на полпути к двери, когда Алиса осадила меня:

– Нет. Никто за ним не пойдет.

– Но он же знает, где Хани! – воскликнул я.

– И где же Хани? – язвительно отозвалась Алиса. – Вот именно что непонятно, где она. Ты не подумал, что он ее вот так же куда-то заманил и с ней могло случиться что угодно?

Об этом я и правда не подумал, но на самом-то деле мне было все равно.

– Он знает, где Хани, – повторил упрямо. – Даже если это ловушка, нам что, теперь бросить ее?

– Мы не можем рисковать собой, ты знаешь.

Я знал, конечно. Последние дети. Просто так взять и сгинуть мы, наследники Земли, не имели права. Это нам родители с пеленок втирали. Не то чтобы мы их так уж слушались во всем, но и совсем не понимать не могли. Только вот при чем тут Хани?

– Я пойду ее искать, и мне плевать, что ты зассала. Ясно тебе?

Я нарочно выбрал слова погрубее – так все решится быстрее. На один мой разумный довод у нее будет три еще разумнее, а тут она или разозлится и обрубит на раз, или уж поможет, но без всех этих плясок вокруг да около. Она не разозлилась, но и не помогла.

– Иди. Только остальные не пойдут.

Для одного себя мне разрешение и не требовалось, но ведь Алиса понимала, что не так много толку будет, если больше никто не поможет. Ни завал не разобрать, ни подстраховать в случае чего. Но Джеф, Тихий, Колено и даже Крот молчали, будто их происходящее совершенно не касалось. Призрак терпеливо ждал. Я так злился на Алису, на всех, что жуть от одного только присутствия такого разумного, такого… настоящего куда-то отступила. А ведь мне еще идти с ним по Брошенкам. Одному.

– А вот Хани бы точно пошла. За любым из вас, – кинул я им на прощание, чтобы хоть как-то отомстить.

Я порывисто шагнул к двери, и призрак тут же дернулся вперед, чтобы указывать мне путь.

– Меня-то ждать не собираешься? – не нужно было оглядываться, чтобы узнать, кому принадлежит насмешливый голос.

Скрипнуло кресло, с которого скатился Крот, и вот он уже рядом. Готов идти со мной. Ну почему именно он? Из всех – он?!

Я заставил себя сглотнуть язвительные слова, так и рвавшиеся с языка. Не мне нужна помощь, а Хани. И если идти со мной согласился хоть бы и Крот, пусть будет так. Наверняка он просто выбесился на Алису, что та без спросу решила за всех. Ну и ладно, какая разница-то? Вдвоем больше шансов. Вдвоем – не так страшно.

– Ну, – сказал я скорее себе, чем Кроту, – пошли, что ли…

* * *

Как только мы вышли в коридор, оставив позади комнату с ребятами, я разом позабыл и о том, как наверняка злится Алиса, и о причинах, по которым со мной увязался Крот. Отважиться пойти за призраком, когда в комнате полно друзей, – плевое дело, а вот оказаться с ним считай что наедине в молчаливых Брошенках…

Призрак оглянулся, будто проверяя, идем ли мы за ним, хотя мне показалось, ему вовсе не нужно этого делать, чтобы знать. Через полупрозрачный силуэт я видел и нагромождения ящиков, и железные ступеньки лестницы, по которой призрак провел нас в огромный ангар с цистернами. В чем-то такое путешествие напоминало нашу игру, только глаза мне не завязали, но от этого вовсе не было легче. Я невольно огляделся, хотя, конечно, уже бывал здесь. Щербатая серая плитка пола, плетение стальных реек под невообразимо высоким потолком. И цистерны, цистерны, цистерны в два моих роста. Каждая была маркирована белыми цифрами, и я почему-то представил, что они доверху набиты кусками человеческих тел. Тут же захотелось стряхнуть, отогнать дурную фантазию, но мне не дали. Прямо из зеленовато-серых стен начали выглядывать призраки, пялиться своими едва различимыми глазами. Словно раньше живые их просто не интересовали, а теперь я и Крот почему-то…

Лязгнуло железным прямо за спиной.

Я вздрогнул всем телом, по позвоночнику будто кто-то пробежался ледяными пальцами снизу вверх.

Шея одеревенела страхом, не давая повернуть голову.

– Прости, Алекс…

Голос Крота. Теперь-то я оглянулся. Он наступил ногой в жестяное ведро и теперь стряхивал его с ноги. Как же, как же он меня напугал, зараза! Хотелось ответить как-нибудь грубо и обидно, но тут до меня дошло. Крот и «прости». Он ведь на самом деле только что извинился. И не привычным вредным голоском, с вечной издевочкой, а совершенно по-человечески.

– Да ничего, бывает, – бросил я, постаравшись затолкать изумление куда подальше. И почему-то именно сейчас показалось уместным спросить: – Что это ты вдруг решил со мной пойти? Алиса же сказа…

– Потому что своих не бросают.

И он пошел дальше, догонять манящего нас с другого конца ангара призрака. Я поспешил за ним, и страха разом стало меньше. Будто до этого я шел один, а теперь нас по-настоящему стало двое.

Призрак уводил меня и Крота в глубины Брошенок, где мы лазили не так уж часто. Многие рукава коридоров и вовсе начали казаться незнакомыми. Неужели Хани и правда пошла так далеко одна, просто поверив полупрозрачной фигурке – даже не поймешь, девчонки или мальчишки? Мне стало все сильнее казаться, что права-то была как раз Алиса, а не мое упрямство. Вдруг они уже нашли Хани в одном из коридоров-близнецов совсем рядом с убежищем, а я с Кротом бреду прямиком в ловушку?

Мы ведь ничего-то про этих призраков не знали. Совсем-совсем. Родители их даже не видели. Или не признавались, хотя, скорее, правда не видели. Это даже забавно, ведь вроде бы именно им и полагалось бы видеть и верить в такое. В призраков, жизнь после смерти, ведь верят же они в Бога. Даже не улетели на ОЗ-1206 из-за этого. Не сами родители, конечно, их тогда еще не было, а их пра-пра-пра. Верили, что должны остаться на Земле, где их создал Бог, и смиренно принять то, что он им пошлет. Как по мне, так Бог вряд ли хотел бы, чтобы они сгорели в тучах раскаленного газа или вымерзли от вулканической зимы. Почему им не думалось, что именно Бог помог колонизировать другую планету и улететь туда? Наверное, большинство тех, кого заморозили и отправили на ОЗ-1206, так и считали. А вот другие – нет, и они остались.

Я бы так точно улетел. Но мы с родителями вообще очень разные, даже если не считать наших металлических меток на голове и цифрового кода на запястьях. Мой код был «ПО 0748–2485», что бы это ни значило. Родители и сами понимали разницу, но любили и жалели, считая, что нам придется страдать. А еще называли надеждой…

Наверное, мы с Кротом очень глупо поступили. Когда «надежды» так мало, разве можно терять еще целых две ее части?

– Интересно, еще далеко? – спросил я, просто чтобы было еще что-то, помимо звука наших шагов и тишины.

Заряд смелости, который в меня впрыснули слова Крота, потихоньку замещался пустотой отчаяния. За себя уже особенно нечего было бояться, мы шли слишком долго. Глупо было бы заманивать нас настолько далеко, чтобы просто убить, ведь правда же? А вот то, что мы все еще не нашли Хани, – это удручало по-настоящему. Может, никаких призраков и правда нет, я и остальные их попросту выдумали и наш фантомный проводник – тоже лишь часть фантазии? Я просто сам запутал себя и Крота и теперь…

– По-моему, за нами кто-то идет, – Крот, плетущийся сильно позади, вдруг оказался совсем близко и шептал мне в самое ухо: – Не заметил?

Если честно, то я не обращал внимания. Вот до того самого момента, как он мне это сказал. А теперь я вдруг понял, что за смутная тревога во мне засела. Я тоже чувствовал. Не видел, не слышал, но каким-то неназываемым чувством ощущал присутствие. Оно совсем не походило на подглядывание призраков, тут другое: то легкий шорох, то скользнет длинная тень, а еще взгляд, который следует за тобой.

– Спрячемся? – шепнул я Кроту.

Тот коротко кивнул, дернулся в сторону. Я заметил, куда он смотрит: сбоку нагромождение коробок, за ним плохо освещенный коридор и двери, двери. Часть закрыта, но открытых достаточно, чтобы нас так просто было не найти. Крот прошмыгнул за ближнюю коробку, я следом. Затаились. Согнувшись, двинулись в коридор, стараясь держаться густых теней. Может, нам все почудилось, но проверять ни один из нас не хотел.

Призрак, заметив наш маневр, замотал головой, засуетился. Но плевать я хотел. Это он нас завел, и я уже не знал, не был уверен, желает он нам помочь или наоборот. Крот, похоже, считал точно так же.

Мы пробрались мимо двух открытых и одной запечатанной двери.

– Давай сюда! – Крот дернул меня за рукав.

Электронный замок на двери справа светился красным, будто был закрыт, но от подземных толчков или еще чего его частично выбило, и дверь поддалась. Мы скользнули внутрь и бегло осмотрелись – кругом какие-то черные блоки с лампочками и проводами. Сзади пиликнул и щелкнул замок. Я шел последним и мог поклясться, что оставлял щель! Именно для того, чтобы подобного не случилось, я же…

Крот глянул сначала на дверь, потом – на меня. Сейчас я принял бы от него любую издевку. Но он даже взглядом не упрекнул, метнулся к двери. Похоже, вся его вредность осталась там, где безопасно.

Крот толкнул дверь. Над ней вдруг замигала красная лампочка, а по полу и по нашим лицам заметались алые полосы.

«Несанкционированное проникновение! Несанкционированное проникновение! Несанкционированное проникновение!»

Динамик в углу надрывался, будто стремился обезвредить злоумышленников одними только мощными ударами звука.

– Скорей, может, есть другой выход!

Мы с Кротом бросились осматривать, ощупывать стены. На мгновение в комнату занырнул призрак, бессильно заметался и убрался назад в коридор. Может, он и правда не хотел нам зла, только какая теперь разница.

Динамик надрывно вопил о проникновении, мешая собраться и подумать. Как тут вообще что-то уцелело? Наверное, какие-нибудь важные данные, которые нам при всем желании не украсть. И, конечно, в таких местах не делают несколько выходов. Как следует в этом убедиться мы не успели.

Откуда-то сверху – скрежет и шипение.

Я, может, не заметил бы, но вдруг запах затхлости в воздухе сменился резким, химическим. Не сговариваясь, мы с Кротом задрали головы: прямо под потолком открылись небольшие окошечки, и воздух над нами заколебался – газ!

Сначала я еще пытался подтянуть ворот куртки к самым глазам, дышать через ткань, но запах почти не ослабевал. Я перестал ощущать ноги – в первые минуты только пальцы, потом до самых коленей. Крот тоже рухнул на четвереньки. Мы поползли к замуровавшей нас двери. Сначала помогая ногами, потом – на одних руках.

Лежа на животе, молотили кулаками в глухую равнодушную поверхность.

Раньше сюда наверняка сбежалась бы охрана, а теперь – никто. И услышать тоже некому. Единственные существа, знающие о нашей беде, не могли помочь.

Я изо всех сил старался не думать, что нам остается только лежать без движения под ор сирены и медленно умирать. Если повезет, удастся потерять сознание…

Я мог только едва-едва моргать, и, пусть мы вряд ли лежали так хотя бы полчаса, мне уже начинало казаться, что я сойду с ума. От бессилия, от страха, от невозможности забыться из-за навязчивого голоса, бьющего из-под потолка. Наконец он стих сам собой. Только красная лампочка продолжила мигать. И если раньше мрачная тишина Брошенок угнетала, в нее хотелось плеснуть смехом, болтовней, то сейчас казалось, что нет ничего блаженнее отсутствия звука. Будто оглох на мгновение, и это было до странности хорошо.

А потом я услышал что-то за дверью. Кто-то топтался, скребся, возился. Несколько ударов – тишина. И тогда я испугался по-настоящему. Смерть от жажды долгая и случилась бы не прямо сейчас. А еще она хоть и ужасна, но все же понятна. Но если сюда ворвется кто-то… Кто-то, кого я не мог и представить, тогда… Я боялся, что страх будет слишком огромным. Зато все случится быстро.

За дверью снова стало тихо. Может, от газа, от неподвижности и долгого звучания сирены в ушах мне просто показалось? Я даже не мог спросить Крота, слышал ли он то же.

И тут снова: шаги, возня. Дверь медленно отворилась внутрь. Задела мою голову – хоть я и не мог двинуться, но чувствовал все отлично. Тот, кто входил, видимо, понял, что мое тело мешает открыть дверь, и двигался осторожно. Тогда я увидел этого кого-то…

Захотелось вскрикнуть, подскочить, но я мог только дважды моргнуть и произнести про себя: «Алиса…»

Она протиснулась в щель, в секунду огляделась. Я уже принюхался к специфическому запаху парализующего газа, но Алиса сразу ощутила, сморщила нос. Времени у нее было не так много, но она не суетилась. Задержала дыхание, подхватила меня под руки, поволокла в коридор и усадила, прислонив спиной к стене. Продышалась и только потом ринулась за Кротом.

Мне невольно пришла мысль, не останусь ли я таким навсегда? Алиса, конечно, придумает, как вернуть нас в убежище, но я не хотел, не хотел быть таким. Я стал изо всех сил втягивать в себя воздух, чтобы прогнать из тела отраву, и вдруг ощутил, что уже слегка могу шевелить губами. Сразу стало так хорошо, будто пробежался за руку с Хани. Хани… Только бы и она не попала под одну из таких охранных систем.

– Откуда ты здесь взялась? – еле пережевывая слова, спросил Крот.

– У меня было видение, – загадочным голосом ответила Алиса, а потом уже издевательски добавила: – Что вы во что-нибудь вляпаетесь без меня! Я шла за вами, дурень. Вы бы так и не заметили, если бы не решили какого-то черта сунуться за эту дверь.

– Так это тебе, значит, надо сказать спасибо? – Крот явно пытался возмутиться, но язык еще плохо его слушался, и вышло вяло. – О, как мы признательны, что из-за тебя оказались в газовой комнате!

В интонациях все равно проступил прежний ненавистный мне Крот, но я внезапно не ощутил раздражения. К тому же он был прав: мы не полезли бы туда, если бы не заметили слежку Алисы.

– Из-за меня вы до сих пор не в ней, – отрезала она.

И это тоже была правда. Не здесь, так в другом месте подобное могло случиться. И не помог бы уже никто.

– Может, я и считаю, что вы ерунду затеяли, но не могу позволить, чтобы из-за своей дурости вы тоже погибли.

– Тоже погибли? – Я вдруг разом ощутил, какой подо мной ледяной пол, как холодит спину стена. – Тоже – как кто?

Алиса совсем по-девчоночьи опустила глаза.

– Никто… Я правда надеюсь, что Хани жива, но она бы вернулась, хотя бы попыталась. Мы ее уже нашли бы, разве нет? Что, если она тоже забрела в какое-то такое место?

– Но нас-то ты вытащила! Вот и ее вытащим мы.

– Ага. Точно. И ее – мы…

* * *

Отправиться дальше сразу, конечно, не получилось, да и спустя час мы все еще двигались неверными шагами. Алиса предлагала вернуться, но и я, и Крот решительно отказались. И так сколько времени ушло впустую.

Призрак ожидал нас и, как только мы выразили готовность идти, поплыл вперед. Теперь он двигался быстрее, чем поначалу, но, может быть, мне просто так казалось, потому что ноги я переставлял с усилием.

Алиса шла позади нас, и я прямо-таки затылком ощущал, как она недовольна тем, что пришлось расстаться со своей осторожностью и шагать прямиком в ловушку, как она считала. Я уж не стал говорить, что призрак-то наверняка о ней и раньше знал: его полупрозрачные приятели ведь изо всех щелей торчат. Или призраки не умеют переговариваться на своем призрачном?

Вдруг на полу, прямо посреди очередного коридора, я увидел пластмассовую заколку. Заколку Хани. Я схватил ее и сжал в кулаке. Еще бы знать, что это значит… Ну, кроме того, что идем мы правильно. Она сама бросила или уронила, когда… Нет, вот об этом «когда» думать совсем не хотелось.

– Вон еще! – крикнул Крот через минуту и, пробежав вперед, наклонился за чем-то. Да уж, он всегда видел лучше меня. – Ее брелок. А наша курочка не такая и курочка. Еще бы пораньше сообразила.

– У нее имя есть. – Может, я теперь и не обратил бы внимания на насмешку в свой адрес, но только не над Хани.

– Расслабься, я ж любя.

Мы нашли еще носовой платок и красный проволочный браслет прежде, чем увидели приоткрытую дверь. И тут мне послышалось, будто наш провожатый зашептал «там, там» и проплыл прямо сквозь дверной пластик. Я уже понял, что внутри, но почему-то боялся заглянуть. А вдруг…

Алиса рванула на себя дверь, прежде чем я набрался мужества.

В помещении сидела Хани. Живая…

Я так и стоял дураком, хотя мне отчаянно хотелось кинуться к ней и обнять. Мы ведь друзья, но как она отнесется? Как посмотрят Крот и Алиса? И вообще, может, Хани и не подозревала, как мы волновались, как боялись?

Она вскочила пружинкой и через мгновение уже висела у меня на шее, тычась каштановой макушкой мне под подбородок.

– Вы нашли, нашли меня, – всхлипнула тихо мне в рубашку.

Я неловко соединил руки у нее за спиной. Вот дурак: конечно, ей одной было куда страшнее, чем нам!

Так странно и приятно оказалось ее обнимать, но тут подала голос Алиса, и Хани смущенно отскочила. От ее карих глаз по веснушкам на щеках ползли две мокрые дорожки.

– Ты чего не вернулась? Куда тебя понесло? – накинулась на нее Алиса.

– Я хотела сразу назад, правда, но он меня очень-очень просил. – И Хани повернула лицо к застывшему посреди комнаты призраку. – Так звал, что я… Я не знаю. Я пошла за ним. А когда поняла, что я уже так далеко и вряд ли сама смогу вспомнить, как домой идти, оставила вам следы. Вы ведь их подобрали, правда? Особенно браслет…

Я вернул браслет Хани, и она радостно нацепила его на правое запястье.

– И что, призрак позвал тебя сюда? – вскинула бровь Алиса.

– Да, и… – Хани вдруг погрустнела. – Я не уверена, что он хотел мне показать именно это, но сами посмотрите.

И она кивнула на соседний зал, отгороженный стеной с огромным окном. Мы вошли.

– Это что, гробы?!

Они рядами лежали по всей комнате и были открыты, будто ждали. Я подошел ближе и отшатнулся. Гробы были подписаны. Все. И так вышло, что на ближайшем ко мне была табличка с надписью: «Хани Джонс». Ко мне подбежали Алиса и Крот, мы вместе принялись читать. Здесь были все наши: и Колено, и Тихий, и Джеф.

«Каспар Шнайдер» – настоящее имя Крота, «Алиса Вилле», «Сергей Тихонов», «Джеффри Моррис», «Колин Блэк» и мое – «Алекс Фишер». Были здесь и незнакомые имена, а часть гробов вообще оказалась погребенной под рухнувшим потолком. Похоже, зал был куда больше, чем могло показаться, но из-за обвала пролезть дальше нам ни за что не удалось бы. Да никому особо и не хотелось. Каждый остановился напротив «своего» гроба и вглядывался в его пустые белые недра. Хани, стоявшая в дверях, тихо произнесла:

– Еще и поэтому я осталась ждать здесь…

– А это твой призрак тоже объяснил? – взвилась Алиса. – Что это все значит?

– Я его не настолько хорошо понимаю, хотя здесь и слышу чуть лучше. Но все равно только отдельные слова, настроение…

– Настроение?! Может, нас тут готовятся в жертву принести!

– Алиса, прекрати! – Уж я-то не сомневался, Хани не стала бы от нас ничего скрывать. – Она-то тут при чем? Мы даже толком не знаем, что это и зачем.

– Вообще-то, – подала голос Хани, – призрак хотел, чтобы я пошла за ним дальше, но там на дверь упала какая-то штуковина, и мне одной ее не сдвинуть.

«Да, да, туда», – снова шепот, и по тому, как насторожились остальные, я понял, что они тоже услышали. Неужели Хани ничего не выдумала, просто ее чувства острее? А в этом месте и мы тоже понимаем призрачные слова.

– Мы никуда не пойдем. – Алиса решительно мотнула головой. – Возвращаемся.

Теперь, когда Хани стояла рядом, в безопасности, я был целиком согласен с Алисой. И все же любопытство настойчиво предлагало сходить и посмотреть. Мои сомнения разрешил Крот:

– Если это правда гробы, то кто, вы думаете, нас собирается туда положить? Да, давайте вернемся и поможем родителям принести нас в жертву, или что они там еще удумали. А то ведь им нас еще искать придется, беда-то какая.

Алиса насупилась, но все же кивнула. А потом, чтобы оставить за собой хоть какое-то последнее слово, сказала:

– Но вы еще вспомните меня, когда это окажется ловушкой!

«Ловушка, ловушка», – зашелестел призрак, и Алиса победно глянула на Крота.

* * *

Мы пошли, конечно. В смысле не домой, а дальше, куда хотел призрак. Хоть Алиса и не признавалась, но и ей наверняка хотелось узнать, что там такое за заваленной дверью.

Дверь прижала одна из тех высоких штуковин, усыпанных кнопками и негорящими табло, о назначении которых мы ничего не знали. Упала она так удачно, что дверь под ней даже не угадывалась: наверняка туда не лазили даже пра-пра. Теперь-то уж никто из нас не повернул бы назад. Ведь мы могли увидеть что-то нетронутое из того, прежнего мира.

Вчетвером мы, хоть и не без труда, смогли столкнуть штуковину, и она с грохотом повалилась на пол. Мы, конечно, и не надеялись, что прямо за дверью увидим нечто особенное, но все равно немного расстроились, когда перед нами оказался самый обычный коридор – такой же, как сотни других, излазанных вдоль и поперек. Только освещение здесь было немного иное – ярче, живее. Мне даже показалось, что с каждым шагом призрак становится четче. По-прежнему полупрозрачный, но уже не просто смутный детский силуэт, а вполне себе светловолосый мальчик в чем-то вроде комбинезона без рукавов.

А еще появились голоса. Много-много. Будто кто-то впрыснул мне в голову тысячи чужих мыслей. Даже показалось, будто метка над виском разогрелась. Но меня это почему-то не испугало, будто даже казалось… Привычным?

Совсем скоро мы услышали гул, словно за стеной работало что-то большое. Я бы удивился, что здесь еще что-то может функционировать, если бы сам пару часов назад не напоролся на сигнализацию. Воспоминание не прибавляло смелости, но рядом были Крот и Алиса, а еще, конечно, Хани, так что чего мне бояться?

Помещение, куда мы вошли, заполнял шум. Еще здесь стоял здоровенный компьютер с маркировкой на корпусе «Морфей-0748». В убежище мы видели работающие компьютеры, но большей частью они были персональными – пусть даже и промышленными, но все равно не такими огромными. От него к стенам тянулись тысячи проводов и проводков, так что они покрывали почти весь пол.

Призрак-провожатый стоял здесь же, а рядом с ним – еще несколько полупрозрачных детей, причем двое совсем маленьких, не старше трех лет. Я понадеялся, что все они не умерли…

Мы застыли и оглядывали махину и не очень-то понимали, зачем нас сюда привели и тем более чем тут можно помочь. И пока мы вот так растерянно изучали комнату, призраков стало больше. Ровно на четыре. Они стояли перед нами… Вернее, мы стояли перед… Собой? Наши копии, такие же просвечивающие насквозь, как остальные фантомы.