Николай Лесков
Пагубники
(* Девушкой на побегушках (фр.). *)
На этом ужасном положении мы можем кончить, потому что круг совращения здесь в главной линии кончен, а до исключения, как и до деталей – нам нет дела. Мы видели, что в главных чертах производит в первом поколении неразумие родителей деревенских, к чему это приводит во втором поколении рожденных в городе «дочерей девиц».
Далее этого идти уже некуда, и можно с утвердительностью сказать, что действительно «последняя вещь горше первой», ибо дочь крестьянки еще «для прилики» слышала наставление: «веди себя честно», а «дочери девиц», как выразилась одна из них на суде, получают от своих матерей «прямое руководство к своей жизни». Здесь, к удовольствию селохвалителей и градоненавистников, городские фрукты действительно оказываются гнилостнее деревенских, но дело не в скверных концах, а в дурных началах…
Несчастнейший контингент существ, о которых теперь вздумали говорить в «сферах», по преимуществу состоит из «дочерей девиц», и они составляют особи самые закоренелые и неисправимые в «руководстве своей жизнью». Специальные комитеты, основанные для руководства их к иной жизни, – бессильны перед их навыком, так же как тюрьмы и исправительные дома. «Привычка – чудовище». Одна благодушная дама, заведовавшая приютом, где исправляли таких несчастных, рассказывала мне, что они еще кое-как «маячат день», но «с приближением сумерек ими точно овладевает дьявол; он их томит, они начинают мучиться взаперти, как звери в клетках, и готовы разбить себе головы, чтобы уйти куда-то». И притом очень многие из них часто наделены умом, добротой, честностью и даже нежностью и уважением к добропорядочной жизни… Уважение и несостоятельность самой достичь его под искушением сумеречного дьявола… Это мог бы изобразить только один Эдгар По. Но нет никакого сомнения, что в распоряжении общества могут оказаться достаточные средства предохранить если не всех, то многих от этого ужаснейшего состояния, когда уже никакая морализирующая сила человеческая не действует, а словом чудотворца наше общество не располагает.
Законоположение, по которому требуется, чтобы у матери ребенка, требуемого из воспитательного, были «свои средства» для жизни, без сомнения, вытекало из похвальной заботы, чтобы ребенок не погиб на руках неимущей матери. На практике это сводится к фикции, которая ничего не гарантирует. Но «человек жив бывает не о хлебе едином» – нравственное состояние стоит не меньшей заботы, и такая забота до известной степени возможна. Пока дитя в ведении воспитательного дома, за его воспитателями есть контроль, – дитя посещают врач и ревизоры. С выдачею его матери все это кончается, несмотря на то, что крестьяне, у которых росло дитя, нравственно часто надежнее, чем мать… Общество покровительства детям тут может и, кажется, должно бы прийти на помощь и оказать в очень большом масштабе подвиг своего служения беспомощному детству. Нет нужды лишать мать ее права получать своего ребенка, но есть святое право человеколюбия желать, чтобы у такого ребенка, кроме матери, однажды его уже покинувшей, был опекун и поручитель за то, что оно не будет утоплено, задушено, заморено, продано нищим и «пятнальщикам» (о которых писал Вс. Крестовский), и наконец, чтобы оно не было «прямо ведено по руководству к неправильной жизни». Общество, желающее покровительствовать детям, не обнаружит ни прозорливости, ни способности бороться со злом в обхвате, если оно не захочет приклонить свой слух туда, откуда несется самый раздирающий вопль маленьких «дочерей девиц», поедаемых своими матерями.
Имеющие уши, чтобы услышать, – должны бы это услышать.
Примечания
Опубликовано в журнале «Новь» № 1 в ноябре 1885 г. Входит в цикл «Рассказы кстати».
Цикл, печатавшийся в «Нови» на протяжении почти полутора лет (с ноября 1884 по февраль 1886 г.), включает беллетристические вещи, сравнительно широко известные (например, «Жемчужное ожерелье», «Александрит», «Старинные психопаты», «Интересные мужчины»), но также и «Пагубники» – очерк с открыто публицистическим прицелом. «Рассказы кстати» были изданы отдельным томом в 1886 г., «Пагубники» туда не вошли и впоследствии не переиздавались.
Очерк надо воспринимать в общем контексте борьбы Лескова против «сентиментального народничества». Есть, однако, и контекст сугубо личный. Проникновенные строки Лескова о «завидном счастии» воспитывать сироту и об отравлении этого счастия посягательствами родителей или родных сироты имеют под собой фактическую основу: в 1883 году Лесков призрел четырехлетнюю дочь своей горничной и, воспитывая девочку, вступал в юридические споры с ее матерью, которой в октябре 1885 г. было отказано от дома. Историю Кетти Кукк и ее дочери Варвары Долиной см. в книге А.Н. Лескова «Жизнь Николая Лескова», Т. 2. С. 266–268.
Статья, где Лесков «собрал и напечатал в одном, из наших исторических журналов несколько исторических сведений о том, как у нас… собирались уничтожить публичную пагубу у девушек», называется «О римских прелестницах и о благословенных браках» (Исторический вестник. – 1885. – № 10. – С. 228–232).
Половня – сарай для соломы.
Семирадский Генрих Ипполитович (1843–1902) – русский и польский живописец академического направления, картина которого «Христос и грешница», выставленная в Петербурге на академической выставке 1873 г., вызвала большой интерес и споры в публике и критике.
Статья «О сельском вестнике» опубликована в «Новом времени» № 2002, 24 сентября 1881 г.
Вильмессан Ипполит (1812–1879) – французский журналист и издатель, основатель газеты «Фигаро».
