<О романе «Некуда»> – Николай Лесков

Ну, даже и не знаю, чем так не угодил всяким революционерствующим слоям интеллигентствующего населения России Николай Лесков в этом своём романе. Хотя, на самом деле, конечно, понимаю, но понимаю уже с позиции человека второй половины века XX – первой четверти века XXI, пусть не на практике, но в теории изучавшего механизмы создания революционных партий и их практических действий по развитию революционных процессов и преобразований в обществе. И с этих позиций судя, вся описанная в романе шатия-братия с её а-ля коммунарско-социалистическими идеями и неловкими и жалкими попытками практики коммунарской жизни представляется как раз всем тем, что чётко и недвусмысленно уничижительно и категорично критически характеризовал один из главных героев романа Райнер, и что, в принципе, понимал в этой белоярцевской компашке и не принимал доктор Розанов. Потому что ничем иным, кроме как маниловского толка болтовнёй вокруг и около революционно-социалистического и коммунарского дела все эти горе-теоретики и горе-практики не занимались. Причём некоторые идеалисты занимались пустопорожней говорильней, а другие, не мудрствуя лукаво, старались оседлать эти входящие в моду движухи, негласно «короноваться» и снимать пенку удовлетворения личных амбиций, а то ещё и собственной похоти, склоняя женщин к свободным отношениям и к «служению» определённого рода. И конечно представители так называемой «прогрессивной» интеллигенции того периода болезненно воспринимали такую неприглядную картинку, которой обрисовал и заодно охарактеризовал такого рода «социалистов» и «борцов» за гражданские свободы Лесков – мало кто захочет узнавать самого себя в деятелях подобного рода.Но вот если смотреть на написанное с позиций дня сегодняшнего, так это книга скорее призывающая к социальным реформам, остерегающая власть имущих от сохранения статус-кво, ибо попытки такого искусственного сохранения наоборот будут только провоцировать социально-реформаторские настроения и движения. И в этом смысле роман оказывается чуть ли не современен.Ну, а помимо всего прочего это просто исторический роман, довольно живописно знакомящий читателя с реалиями 50-х – начала 60-х годов века XIX.

Лесков – моя давняя любовь, и никакая не тайная, я о нем курсовую писала. При этом отложила два романа – «На ножах» и «Некуда», – чтобы прочитать когда-нибудь в будущем и получить суперудовольствие.

И вот пришла пора. Этим летом получила. По самое некуда, в самом прямом смысле.

Начала «На ножах» – такое разочарование! Затянуто, неинтересно, герои один другого противнее. Где язык?! Где Лесков?! Которого я так любила! Кое-как домучила. Но не сдалась, мужественно принялась за «Некуда» – и была вознаграждена. Такое очарование! Лесков вернулся! То самое читательское счастье, когда хочется читать и читать дальше. Атмосфера

Это, пожалуй, в книге самое пленительное. Неспешное чтение длинного пухлого русского романа в трех частях – вообще особое эстетическое удовольствие.

Чудесные героини – две 17-летние девушки, которые окончили учебу и возвращаются к родителям. И впереди – вся жизнь, не только с мечтами о счастье, но и с надеждами прожить её осмысленно.

Действие разворачивается сначала в уездном городке, потом в Москве, затем в Петербурге. Другими словами, автор показывает всю Россию во всей полноте. И – да, роман остросоциальный и даже скандальный (для своего времени), но сколько очарования в лесковском любовании и провинцией, и обеими столицами! Почувствуйте прелесть XIX века:

Прекрасным осенним вечером, когда румяная заря ярким полымем догорала на золоченых кремлевских вышках…А вот ещё:

Теперь Главная улица была знаменита только тем, что по ней при малейшем дожде становилось море и после целый месяц не было ни прохода, ни проезда.Нет, это, кажется, пример неподходящий. Я это и сейчас из окошка вижу…

И тут же встречаются детали, по которым четко просматривается позапрошлый век – например, седенькие старушки 50 лет. Сегодня дам такого возраста ещё «девушками» в общественных местах называют. Сразу ощущается пропасть между той эпохой и современностью – как недолог был человеческий век, как быстро отцветала женская красота, как мало было отпущено времени на воплощение мечтаний.

Вот и подруги Женя с Лизой – одна выбирает путь семейного счастья, а другая мечется, ищет чего-то большего, – ищет то в книгах, то в окружающих людях.

Семья не поняла ее чистых порывов; люди их перетолковывали; друзья старались их усыпить; мать кошек чесала; отец младенчествовал. Все обрывалось, некуда было деться.

Ей хотелось много понимать, учиться.

Ее повезли на балы.Совсем в духе Чернышевского девушка сбегает из дома и оказывается в передовой коммуне, где люди специально собрались для того, чтобы жить по-новому, освободившись от домашнего деспотизма, на принципах свободы и взаимопомощи.

Но здесь пора притормозить с пересказами.Экономика

Лучше поделюсь ещё несколькими запомнившимися деталями – какой он был, XIX век, как устраивался быт тогдашней интеллигенции, что считалось непритязательным жильем, сколько времени приходилось работать.

У Вязмитиновых в Измайловском полку была прехорошенькая квартира. Она была не очень велика, всего состояла из шести комнат…Вот он, пример скромной жизни. Тесновато, разумеется, в шести комнатах.

А вот доктор Розанов получает место в московской клинике. Причём с квартирой – «в двух комнатах казенного флигеля». Заметьте, сотрудник живет тут же, при больнице – не надо тратить время и деньги на дорогу. На работу он ходит утром:

Это брало около трех часов времени……и во второй половине дня:

В пять часов снова нужно было идти на вечерние визитации, которые хотя были короче утренних, но все-таки брали около получаса времени.Врач работает ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ЧАСА В ДЕНЬ, а остальное время тратит на самообразование – чтение иностранных медицинских журналов, на подготовку диссертации, на общественную и личную жизнь.

Кажется, они тогда совсем не понимали, как хорошо живут.

И третий момент: о всеобщем счастье размышляет Женя, выбравшая добропорядочный путь супружества и материнства.

Она не умела мыслить политически…

Ей хотелось, чтобы всем было хорошо.

«Пусть всем хорошо будет».

Вот был ее идеал.

Ну, а как достичь этого скромного желания?

«Жить каждому в своем домике», – решила Женни, не заходя далеко и не спрашивая, как бы это отучить род людской от чересчур корыстных притязаний и дать друг другу собственные домики.Ну что ж, возможно, наши потомки, читая этот роман каждый в своём домике, на этом месте умилятся. А может, они в коммуне будут жить, кто их знает.

Этот роман был опубликован Николаем Лесковым под фамилией Стебницкий.

У героев есть прототипы. По эмоциональной игре слов можно заметить, кого автор любит, а кого из персонажей низменно презирает. Я это почувствовала сразу.

Роман поднимает очень важные вопросы нравственности, поиска правильного жизненного пути и призвания.

Лизавета Григорьевна Бахарева вызывает у меня большое уважение, так как для своего времени она думает свободно и ведёт себя смело. Преклоняюсь перед такими героями.

Прочитав роман, будто нырнула в прошлое, увидела становление взглядов разных личностей. Нигилизм всегда меня привлекал. Но всё хорошо в меру, радикализм нигде не приветствуется и, если человек забывает о важных принципах, порядочности и достоинстве, то путь его приведёт в никуда.