Дама и фефёла – Николай Лесков

Весною 1894 года один из известных русских писателей высказал несколько смелых мыслей о том, какие «подруги жизни» лучше для литератора – образованные или необразованные. Разбиралось и то, какие удобства и неудобства представляются литератору в сожительстве с женщиною образованною и что он может встретить с простою женщиной малого развитияУпоминание данного рассказа я встретила в книге Галина Ульянова – Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века и заинтересовалась судьбой героини, которая, оставшись без средств к существованию, будучи не замужем, но с младенцем на руках, смогла прилично устроить свою жизни (при этом не пойдя по пути Сони Мармеладовой)И хотя произведение ответило мне на вопрос, как можно было достичь успеха в дореволюционной России со столь незавидным стартомспойлер(получив денежную помощь от друзей покойного сожителя и обладая уникальным знанием о том, как отбеливать салфетки)свернуть, все же оно меня скорее разочаровало. На мой взгляд, судя по трем недавно прочитанным у Лескова повестям с яркими женскими образами, писателю не очень интересны характеры своих героинь, он не описывает их внутренний мир, не дает читателям их понять. Более того, Катерину из Николай Лесков – Леди Макбет Мценского уезда , полковницу Леканиду из Николай Лесков – Воительница и Даму из данного рассказа роднит то, что женщины, надумавшие уйти от мужа или изменить ему, оказываются все как на подбор «с изъяном»: или хладнокровной убийцей, или пустоголовой иждивенкой, которая лишь своим телом и может торговать, когда понимает, какую ошибку совершила, ведь муж ее обратно не примет, или вообще сумасшедшей мужененавистницей, как жена писателя из этого произведения. Причем настолько эта «интеллектуалка» вышла карикатурной, что у меня даже возникли подозрения, а не сатирический ли это персонаж? Мало того, что она некрасива, неуспешна в карьере гувернантки и артистки, прилично старше супруга, взявшего ее замуж из жалости, тиранша, которая, выйдя замуж, «хотела в его лице отомстить всем мужчинам за угнетение женщин». Поэтому, видимо, Дама постоянно скандалит, отнимает у мужа зарплату, распускает сплетни о нем и даже на работу к нему приходит, чтобы там всем рассказать про него гадости. Мечтая его извести, во время болезни своей «половинки» она открывает окна, а так же царапает его и причиняет иной физический вред, не останавливаясь перед тем, чтобы уничтожить творения литератора и выгнать его из дома. Более того, страдая истерическими припадками, она падает в парке на траву, бьется в судорогах от злости, ну и бьет ребенка, конечно. В общем, давно я не встречала такого гротескного портрета, так что на вопрос «какую подругу жизни лучше выбрать литератору», Лесков однозначно дает ответ – только не даму-интеллектуалку.Другое дело молодая, свежая девочка из деревни, с огромными глазами и здоровым румянцем, наивная и трудолюбивая, готовая быть рабой «маленького, слабого, доброго, но мелочного и раздражительного литератора», который из той породы писателей, что кроме своего творчества ничего и не замечает.цитатано она … она «вся ему предалась» и ни о чем более вовсе и не рассуждала.– Я, – рассказывала она, – только и хотела, чтоб он знал, что он теперь не один, а у него есть раба .Такое сердце, и такие понятия.Но не пренебрегите пока этим рабским сердцем.свернутьДевушка эта, как называет ее писатель – «фефёла», тоже выписана одной краской: она честная, работящая, хотя и ограниченная, этакая славная мультяшная телочка с большими ресницами. Лесков вроде и считает ее своей истинной героиней, но описать так, чтобы она вызывала симпатию, на мой взгляд, автор не сумел, хотя ее умение противостоять жизненным бурям и заботиться о ребенке вызывает уважение.цитатаОтдать дитя навсегда… ни за что!.. Слов нет, я сама виновата, – ну, все же я могу о нем и обдумать. В этом доме, где я вчера угол взяла и мы там ночевали, там бабы живут и ходят шить мешки. И я могу шить мешки, но его туда с собой нельзя брать.Она прижала к себе ребенка и залилась слезами.свернутьТак что в очередной раз вынуждена признать, что с Лесковым «не срослось», его описание женщин-героинь, их «исполнение своего призвания к потомству литератора» вызывает у меня несогласие, так что рекомендовать этот рассказ не смогу.