bannerbannerbanner
Ноу-хау палача (сборник)

Николай Леонов
Ноу-хау палача (сборник)

Полная версия

Глава 5

В морге у Юркова Гуров пробыл недолго. Еще в обед он позвонил другу и попросил провести для него кое-какую работу, а именно – обработать архив и изучить все дела, в которых фигурировали неопознанные трупы, чья смерть наступила в результате сердечного приступа. Юрков отзвонился через два часа и доложил, что нашел еще два подобных случая. Правда, вскрытие в этих случаях делал не он, поэтому утверждать, что эти случаи подходят под серию, не может.

Гуров попросил сделать копии с отобранных дел и пообещал забрать их сегодня же. При встрече Лев поинтересовался, сможет ли Юрков произвести повторное вскрытие, так сказать, на общественных началах. Юрков согласился. Дело оставалось за малым: получить разрешение. На этом и расстались.

В отдел Гуров попал только к вечеру. Лейтенанта он отпустил еще до того, как отправиться в морг. От избытка впечатлений прошедшего дня Зубарев пребывал в состоянии некоей эйфории, и Лев счел более правильным дать парню отдохнуть, приказав ждать звонка.

С кучей бумаг под мышкой он вошел в кабинет. Крячко сидел на своем рабочем месте и одним пальцем старательно стучал по клавиатуре.

– Явился, пропащий? – приветствовал он друга. – Давненько ты нас не посещал. Я уж было собрался к тебе ехать, нарушать семейную идиллию.

– Есть новости? – опускаясь в кресло, спросил Гуров.

– Полно новостей. – Крячко довольно потер руки. – Могу докладывать?

– Валяй!

– Итак, благодаря незаурядным способностям твоего напарника мы имеем имя первой жертвы. Пришлось попотеть и потратить уйму времени, но в конечном счете девушку я опознал. Вернее, не я, а всезнайка «Гугл» и ее подруги.

– Подробности поиска можешь опустить, переходи сразу к главному.

– Ну вот, все удовольствие испортил, – притворно обиделся Стас. – Ладно, не хочешь послушать, каким образом твой товарищ оказался на высоте, дело твое. Тогда к деталям. Имя девушки – Наталья Рыкова, ей двадцать четыре года. Она иногородняя, является выпускницей московского медицинского вуза. В данный момент проходит интернатуру, второй год обучения. Вернее, являлась. Мне удалось встретиться с ее подругами. Строго говоря, они не подруги, а всего лишь делят с погибшей арендную плату за съемное жилье, тем не менее кое-что выудить из них мне удалось.

– Ты встречался с ними? – уточнил Лев.

– Иначе откуда бы я взял всю ту информацию, которой теперь владею? – заявил Крячко и начал рассказывать.

В парк на встречу девушки пришли вдвоем. Уселись на лавочку возле входа и начали высматривать красавчика из соцсетей. Когда же к ним подсел Стас Крячко, человек далеко не молодой и совершенно не похожий на человека с фото, и заявил, что это он ищет Натэллу Кокс, девицы чуть не рванули наутек. От погони по парку Крячко спасла его быстрая реакция. Он успел схватить одну из девушек за руку и ткнуть ей под нос удостоверение сотрудника полиции за мгновение до того, как захваченная девица начала визжать на весь парк.

В конце концов, ему удалось убедить девушку, что он на самом деле является оперативным работником и действует исключительно в интересах их подруги. В итоге обе девушки вернулись на скамейку и были готовы к беседе. Поначалу разговор никак не клеился, на вопросы Крячко девушки отвечали уклончиво и как-то расплывчато. Пришлось сказать им, что у полиции есть подозрения, что их подруга мертва.

После десятиминутных охов и ахов дело пошло быстрее. Девушки рассказали, что «Натэлла Кокс», урожденная Наталья Рыкова, проходит с ними интернатуру и снимает квартиру. Однако вот уже две недели она не появляется ни в больнице, ни в квартире. На телефонные звонки не отвечает. Приближается время арендной платы, и девушки не знают, что делать с ее долей. Вдвоем арендную плату им не потянуть, но и взять другого жильца, когда Наталья еще и вещи не забрала, они не могут. Собственно, только это обстоятельство заставило их откликнуться на сообщение Стаса. Они надеялись выйти на Рыкову через него. Никто не ожидал, что девушка мертва.

До того как исчезнуть, «Натэлла» была вполне довольна жизнью. Звезд с неба ни в учебе, ни в работе не хватала, а, по мнению подруг, была даже несколько ограниченной девицей, тем не менее жизнь ее не напрягала. Болела ли она? Нет, не болела. По крайней мере, не была сердечницей, иначе они бы знали. При получении медицинского образования подобные темы широко обсуждаются. Да и симптомы рано или поздно проявились бы, а ничего похожего девушки не припомнили.

С родственниками Наталья не общалась. Жила на то, что могла заработать как приходящая сиделка и медицинская сестра по вызову. Подобная подработка не возбранялась правилами обучения, и многие студенты занимались этим.

Кавалеров у нее не было. Единственный мужчина, который обращал на нее внимание, – это приятель по переписке в социальных сетях, но обе девушки, и Виолетта, и Анастасия, в один голос утверждали, что очных свиданий у них не было. Как они это узнали? Да очень просто. Наталья обязательно проболталась бы, так как это была ее заветная мечта. Глупо, но гораздо сильнее, чем о хорошей карьере, девушка мечтала заполучить настоящего ухажера. Чтобы с цветами, подарками и встречами при луне.

Но с женихами ей не везло, а вот с хорошей работой, вернее, подработкой, очень даже везло. Она умудрялась получить заказ тогда, когда другие оставались на бобах. Вот и перед самым исчезновением под большим секретом рассказала сначала Виолетте, а потом и Анастасии, что напала на настоящую золотую жилу. Сказала, что теперь деньги рекой потекут к ней в карманы. А работа пустяковая, хотя и ответственная. Виолетта еще пошутила: навел ли о ней справки работодатель или поверил на слово в ее ответственность. Виолетта Наталью ответственной не считала, впрочем, как и сама Наталья. На шутку девушка не обиделась, а лишь повторила, что новая работа – ее лучший шанс. А в разговоре с Анастасией она намекнула, что эта работа каким-то образом должна помочь ей заполучить лучшего в столице жениха. Анастасия спросила, не собирается ли она охмурить нового работодателя, на что Наталья лишь рассмеялась и сказала, что старики ей не нужны.

– Значит, Наталья Рыкова перед смертью тоже получила выгодное предложение? – выслушав Крячко, проговорил Гуров.

– Тоже? – удивился Станислав.

– Как и моя подопечная. – И Лев сообщил все, что удалось узнать о второй жертве, Светлане Волоцкой.

– Это уже кое-что, – протянул Крячко. – Совпадений становится все больше. Обе девушки иногородние, с родственниками общаются постольку-поскольку, обе получили предложение легкого заработка. Что думаешь, Лева?

– Согласен. Кто-то этих девушек обработал, но есть еще кое-что. Думаю, двумя жертвами дело не ограничилось.

– Да ладно! – ахнул Крячко. – Ты что-то откопал?

– Пока не знаю. Сегодня Серега Юрков прошелся по архиву «потеряшек» и нашел еще два случая, подобных нашему. Точно можно будет сказать только после того, как произведут повторное вскрытие, но личные дела можно посмотреть уже сейчас.

– А ты собираешься потребовать разрешение на повторное вскрытие? На каком основании?

– Основание еще не придумал, хотел посоветоваться с Орловым, он по части оснований понимает побольше нашего, – усмехнулся Лев.

– И он согласен?

– Я его еще не спрашивал, хотел сначала дела изучить. Ты со мной?

– Обижаешь! – Крячко похлопал Гурова по плечу. – После встречи с подругами Натэллы я просто не могу оставить это дело тебе.

– Тогда устраивайся поудобнее, – предложил тот, выкладывая на стол бумаги, полученные от Юркова. – Если верить Сереге, нас ждет незабываемое чтиво.

Первые же прочитанные строчки убедили Гурова, что Юрков не преувеличивал. Он начал с более раннего случая. Смерть неопознанной личности наступила предположительно четыре недели назад. Тело девушки обнаружили на Московских прудах. Тело лежало в лодке, которая запуталась в камышах. Обнаружила лодку влюбленная парочка, совершающая водную прогулку. К тому времени уже началось разложение, тем не менее при вскрытии причиной смерти признали остановку сердца. Все остальные повреждения были получены уже после смерти, их было очень много, и все они были ужасающими.

Гуров смотрел на приложенные снимки и не мог поверить, что перед ним действительно труп человека. Крячко лишь мельком взглянул на фото, забрал у Гурова отчет и продолжил чтение вместо него.

– Патологоанатом констатировал следующее: ноги жертвы, все это время находившиеся в воде, объедены до кости. Предположительно крупными породами рыб. Рваные раны на животе получены в результате нападения птиц. Болотных или городских пород. Внутренности жертвы отсутствуют практически полностью, что затрудняет определение наличия хронических заболеваний. Также у жертвы отсутствуют глазные яблоки и носовые хрящи. Частичное отсутствие плоти верхних конечностей. Сердечная мышца не затронута, что дало возможность поставить посмертный диагноз и установить саму причину смерти.

– С повреждениями все понятно, – остановил его Гуров. – Что говорят свидетели? Они вообще имеются?

– Поиск свидетелей результатов не дал, – полистав папку, ответил Крячко. – Отпечатки пальцев экспертам удалось спасти, но ни в одной базе они не числятся. Спецы из экспертного попытались составить цифровую модель лица жертвы, но результат признали лишь на тридцать процентов соответствующим оригиналу, поэтому особых надежд на фото следователи не возлагали. Проведя сравнение росто-возрастных и других показателей с заявлениями о пропаже и не найдя совпадений, дело отправили в архив.

– Ясно. Что со вторым делом?

– Здесь тоже снимки. Ты не поверишь, но эта жертва выглядит еще хуже, – открыв папку, сообщил Крячко.

Гуров взглянул на снимки, отложил их в сторону и начал читать. Очередная жертва была найдена под одним из многочисленных мостов. Любитель-собаковод выгуливал своего питомца, который и обнаружил тело. На этот раз не было ни рыб, ни птиц, над телом основательно потрудились бродячие псы. Руки и ноги жертвы были объедены без остатка. Тело лежало на животе, поэтому внутренние органы и лицо пострадали меньше, чем у предыдущей жертвы, но вот от спины и ягодиц мало что осталось. Первоначально оперативные работники, приехавшие на вызов, решили, что девушка упала с насыпи и сломала шею, но это предположение не подтвердилось. Возможно, она и скатилась с насыпи, но к тому моменту была уже мертва. Причина смерти – разрыв внутренней перегородки сердечной мышцы.

 

Лев отложил папку в сторону и угрюмо произнес:

– Поздравляю, коллега, у нас серия, – после чего выругался: – Черт бы его побрал!

– Кого? Убийцу или твоего приятеля-патологоанатома? – Крячко сгреб бумаги в кучу. – Пойдем, счастливчик ты наш, доложим начальству. Ох, и обрадуется же он! Последний предпраздничный день, а ты к нему с таким шикарным подарком.

– Помолчи, Стас, – проворчал Гуров. – Говоришь так, будто я нарочно по всему городу бегал и приключения на свою задницу искал.

– На мою задницу, Лева, на мою, – с нажимом произнес Крячко. – Ладно, старик, где наша не пропадала! Вот поймаем серийного убийцу, преподнесем его генералу на блюде и получим благодарность от вышестоящих органов. Может, даже в материальном эквиваленте.

Не отвечая на подколки друга, Лев первым вышел из кабинета.

В приемной генерала Орлова их встретила секретарша и сообщила, что босс не велел его беспокоить вплоть до понедельника. Он, мол, запланировал шикарный выезд для своей семьи и посетителей не ждет. Если только дело не касается маньяков-убийц, разгуливающих по Москве. Выслушав слова секретарши о маньяках, Гуров и Крячко переглянулись. Перехватив этот взгляд, секретарша нахмурилась, затем сердито поджала губы и потянулась к селектору внутренней связи. Сообщая о приходе полковников, о маньяках она уже не говорила, но ее тон говорил сам за себя. В итоге доступ в кабинет они все же получили.

За порогом кабинета взорам полковников предстала довольно своеобразная картина: генеральский мундир валялся на полу, а его владелец крутился перед зеркалом, примеряя спортивный костюм ядовито-зеленого цвета. По рукавам спортивной кофты и по брючинам этого шедевра шли красно-желтые полосы шириной с ладонь. Сочетание цветовой гаммы наводило на мысль, что данная модель выиграла на конкурсе стилистов-шизофреников. Вид у генерала при этом был вполне довольный. Он осматривал себя в зеркале, поглаживая дикой расцветки лампасы, и улыбался во весь рот.

– Вечер добрый, товарищ генерал. С обновкой вас, – проговорил Крячко, пытаясь скрыть улыбку.

Статус друга, коим Крячко являлся генералу вот уже много лет, позволял ему отпускать и не такие вольности. Несмотря на то что Гурова с генералом тоже связывала крепкая мужская дружба, он от комментариев и подколок предпочел воздержаться. Орлов же и вовсе не обратил внимания на вольность Крячко.

– А, это вы, бездельники, – проговорил он. – Надеюсь, не с дурными вестями? – Продолжая созерцание своей персоны, генерал все так же пребывал в благодушном настроении. – Ну как я вам?

– Хороший костюм, добротный, – дипломатично ответил Гуров.

– А цвет-то как хорош, – воодушевился Крячко. – И как вам к лицу, особенно лампасы.

– Ага, подарок супруги. А что не так с лампасами?

– Не слушай его, Петр Николаевич, – махнул рукой Лев. – Не знаешь разве этого балагура? Ему лишь бы похохмить.

– Хочешь сказать, мой костюм смешон? – Слова Гурова генерала явно не успокоили. – А ну, живо говори, что смешного в моем костюме! И говори правду, иначе…

– Да ничего, честно, – отбивался тот, украдкой погрозив Крячко кулаком. – Фасон отличный, материал удобный. Разве что цвет.

– А что с цветом?

– Ну просто подобная расцветка, как бы это сказать… – замялся Лев.

– На любителя, – «помог» Крячко. – Но если вам, Петр Николаевич, попугайские цвета по душе, так и носите в свое удовольствие.

Генерал снова развернулся к зеркалу. Радостная улыбка несколько померкла, а чем дольше он смотрел на себя в зеркало, тем более хмурым становился его взгляд. В конце концов, он резко расстегнул «молнию» и, рывком стянув с себя кофту, отбросил ее в сторону.

– Вы правы, расцветка никуда не годится, – усаживаясь в кресло, проговорил Орлов. – А ведь предупреждал жену, чтобы не слушала советов племянников. Эти сорванцы, видно, подшутить над нами, стариками, решили, вот и присоветовали ей этот костюм. Такие цвета, мол, в этом сезоне в самом тренде. Так и сказали. А моя дуреха повелась. Ей, видите ли, захотелось, чтобы и я был в тренде. Я – в тренде! Неслыханная глупость!

К концу гневной тирады генерала Гуров и Крячко хохотали, уже не сдерживаясь. Супругу Орлова они знали столько же лет, сколько служили вместе. Пикники на генеральской даче вошли в привычку, а уж какие угощения она готовила к их приходу, словами не передать. С племянниками тоже имели удовольствие быть знакомыми. С ними и их шкодливыми выходками относительно супругов Орловых. Шутка с костюмом и генералом «в тренде» явно удалась.

– Повеселились? – дав возможность им отсмеяться, произнес генерал. – Теперь к делу. Раз пришли на ночь глядя, да еще бумаги с собой притащили, значит, не на пикник звать будете. Выкладывайте, что у вас?

– Тут такое дело, Петр Николаевич, – начал Гуров. – Все намного серьезнее, чем казалось вначале.

– Постой, Лева, о чем идет речь? – остановил его Орлов. – Надеюсь, не о том деле, что навязал тебе твой друг-патологоанатом?

– О нем, – коротко ответил Гуров.

– Вот ведь… – Орлов еле сдержал ругательства, готовые сорваться с губ. – Я как чувствовал. Говорил ведь тебе: не суйся в это дело, сам завязнешь и нас за собой утянешь.

– Я просто хотел успокоить друга, – принялся оправдываться Лев. – Я и не предполагал, что за его страхами стоит что-то серьезное. Хотел проверить, и все.

– И что же оказалось за его страхами?

– Боюсь, у нас серия, – ответил Лев и придвинул папки с делами поближе к генералу: – Вот, взгляните.

– Не собираюсь ни на что смотреть. – Орлов демонстративно отшвырнул от себя бумаги. – Я еду на пикник. На четыре дня. Со своей семьей.

– А маньяк? Пусть разгуливает на свободе и продолжает убивать молодых, невинных девушек? – влез в разговор Крячко. – Нехорошо, товарищ генерал.

– Маньяк? Вы уверены?

– Процентов на восемьдесят, – честно признался Гуров. – Чтобы удостовериться наверняка, нужно провести повторное вскрытие двух жертв. И желательно, чтобы эти вскрытия производил Юрков.

– Докладывай! Коротко и по существу, – приказал Орлов.

Гуров вкратце изложил ситуацию. Рассказал, каким образом удалось опознать две последние жертвы, какое количество совпадений установлено в процессе расследования. Сообщил о двух предполагаемых жертвах, чья смерть произошла при идентичных обстоятельствах и по тем же причинам. Выслушав полковника, генерал некоторое время сидел в раздумье, затем хлопнул ладонью по столу и заявил:

– Хорошо. Допустим, меня ты убедил. Тем не менее я не вижу оснований к возбуждению уголовного дела ни по одному из эпизодов, а это значит, что до тех пор, пока не предоставишь мне основания, работать можешь только в частном порядке. Желает Крячко тебе помогать – дело его. Я же людей тебе выделить не могу.

– А лабораторию? Если понадобится провести какую-то экспертизу? – чувствуя, что Орлов колеблется, спросил Гуров.

– Ты знаешь, как действовать в подобных случаях, – пожал плечами Орлов. – Моего одобрения ты не получишь, но…

Он недоговорил, но Гуров понял. Слова генерала означали, что на предметах, представленных на экспертизу, следует указывать номер несуществующего дела. В случае, если эксперты начнут задавать вопросы, генерал заявит, что не давал «добро» на проведение экспертизы, но специально отслеживать несанкционированные лабораторные анализы не станет. На данном этапе о большем Гуров и мечтать не мог.

– Что насчет разрешения на повторное проведение судебно-медицинского исследования? Без этого нам тела не выдадут. Я узнавал, их уже в Лианозовское трупохранилище перевезли, а там с повторными освидетельствованиями туго.

– Насчет этого не беспокойся. Есть у меня там кое-кто, – сказал Орлов. – Сделаю пару звонков, и можешь считать, что разрешение у тебя в кармане. Но смотри, Гуров, если твои догадки не подтвердятся, отвечать мне, так что вы уж постарайтесь там особо не болтать. Взяли тела, поработали и вернули. Все чинно и, главное, молча.

– Чтобы до верхов информация не дошла, – закончил за генерала Крячко. – Все понятно, босс. Не первый год замужем.

– Тебе всегда все понятно, Крячко, – проворчал Орлов. – Только вот после таких заявлений на ковер в Главк не тебя вызывают и песочат там не вас с Гуровым, а меня.

– На этот раз все будет иначе, – заверил Гуров. – Обещаю, Петр Николаевич.

– Ну раз обещаешь, так идите, чего штаны зря просиживать? – недовольно посмотрел на них генерал. – Идите, идите, мне еще с лианозовскими разбираться.

Гуров и Крячко вернулись в кабинет, но лишь для того, чтобы набросать план действий. Рабочий день подходил к концу, впереди ожидали долгие выходные, а им предстояло пообщаться с оперативниками, выезжавшими на места происшествия. И если полковники хотели получить от них информацию еще до начала официальных выходных, следовало поторопиться.

Просмотрев записи, Гуров выписал фамилии следователей. Капитан Васин, тот, что вел дело неизвестной с лодки, был Гурову знаком. Служил он в соседнем округе и был на хорошем счету у начальства. Трудолюбивый, вдумчивый и ответственный, так бы охарактеризовал его сам Гуров. К нему решено было отправить Стаса.

Во втором случае лицом, выезжавшим на осмотр места происшествия, был указан оперуполномоченный старший лейтенант Гелашвили. Фамилия его ни о чем Гурову не говорила, поэтому он решил для начала связаться по телефону со следователем Поповым, чье имя стояло под рапортом, сообщающим, что оснований для возбуждения уголовного дела не найдено. Дозвонившись в районный отдел, Лев представился дежурному и потребовал пригласить к телефону следователя Попова. Оказалось, что рабочий день Попова уже закончился и на месте его нет.

Поддавшись порыву, Гуров спросил про Гелашвили. По опыту он знал, что оперативного работника трудно застать на месте, им чаще приходится бывать на выезде, в засаде или на задержании, но на этот раз ему повезло. Он застал Гелашвили буквально на пороге дежурки. Лев слышал, как, прикрыв трубку ладонью, дежурный крикнул через коридор, останавливая опера, тот огрызнулся в ответ, но, заслышав имя полковника, вернулся и взял трубку.

– Товарищ полковник, Гелашвили на связи, – отчеканил опер.

– Добрый вечер, товарищ старший лейтенант, – начал Гуров. – Прошу прощения за задержку, но дело не терпит отлагательства. Не могли бы мы встретиться?

Если полковник Гуров ни разу не слышал фамилии Гелашвили, то сам Гелашвили о легендарном опере-«важняке» был весьма наслышан, а отказаться от встречи с легендой – все равно что лишить ребенка сладкого. По крайней мере, старший лейтенант Гелашвили думал именно так, поэтому и ответ его оказался весьма предсказуемым.

– Назначайте место и время.

– Могу забрать вас от отдела, – предложил Лев.

– Я на машине, назначайте место, – отказался Гелашвили.

– Фрунзенская набережная, Андреевский железнодорожный мост. – Гуров назвал место, где была найдена девушка.

– Ясно, – после небольшой паузы произнес старший лейтенант. – Буду там через тридцать минут. Номер запишете, созвонимся.

Гуров записал продиктованный номер и повесил трубку. Короткая пауза сказала ему, что Гелашвили понял, ради чего его вызывает полковник, но предпочел по телефону тему не затрагивать. Сдержанность опера Гурова впечатлила. «Надеюсь, ты хотя бы на сорок процентов так хорош, каким кажешься на первый взгляд», – подумал он, захватил папку с делом и вышел из кабинета.

До Фрунзенской он добирался дольше Гелашвили. Найдя место для парковки, набрал телефонный номер оперативника. Тот ответил почти мгновенно, указал ориентир, где его искать, и отключился. Как и предполагал Лев, Гелашвили поджидал его в том месте, где была найдена девушка. Поприветствовал полковника крепким рукопожатием и сразу перешел к делу, минуя риторические вопросы о цели встречи.

– Тело неизвестной обнаружили внизу, чуть в стороне от моста. К моменту прибытия опергруппы прохожие успели палками и камнями отогнать собак. Просто швыряли в них все, что под руку подвернулось. Вниз никто спуститься не решился, даже несчастный собаковод, чей пес обнаружил тело. Он сорвался с поводка, проскользнул между столбиками парапета и скатился вниз по склону. Поводок зацепился за куст, и он отчаянно заскулил. Близость трупа и своры бездомных собак напугала его до чертиков, так что сначала нам пришлось спасать его. Те же кусты, что чуть не убили пса собачника, спасли внутренности неизвестной. Собаки просто не сумели выволочь ее из кустов, хотя к тому моменту наличие или отсутствие внутренностей для нее уже значения не имело. Только для патологоанатома.

 

– В рапорте сказано, что первоначальной причиной смерти посчитали падение с высоты, – проговорил Гуров. – Только потому, что здесь крутой склон, или же были другие причины так думать?

– Ознакомились с делом? – переводя взгляд на папку в руках полковника, спросил Гелашвили.

– Это и привело меня к вам, – кивнул Лев.

– Тогда будет проще. Да, эксперты предположили, что девушка упала с высоты, от сильного удара головой потеряла сознание и поэтому не смогла выбраться. Собаки появились позже.

– Значит, на черепе жертвы обнаружили рану, несовместимую с жизнью?

– Рана была, – ответил Гелашвили. – И кровь на пути падения тоже обнаружили. Чуть выше места, где приземлилось тело. Видите выступы? О них она и билась. Трижды ударилась головой, сломала лучевую кость на правой руке, повредила голень, но, как оказалось позже, к этому моменту она была уже мертва.

– Патологоанатом зафиксировал разрыв сердечной мышцы. Что вы об этом думаете?

– Гуляла по набережной, почувствовала слабость, боль в груди. Решила пересидеть на парапете. В этот момент сердце остановилось, тело перевалилось за ограждение, скатилось вниз, застряв в кустах, и наступила смерть. Это оптимистичная версия, – выдержав паузу перед последней фразой, произнес Гелашвили.

– Но имеется и пессимистичная, так? – догадался Гуров.

– Личные вещи потерпевшей отсутствовали, – напомнил Гелашвили. – Ни сумочки, ни телефона, ни других дорогих женскому сердцу мелочей.

– Телефон мог находиться в сумочке, а ее, если она осталась с этой стороны ограждения, мог подобрать кто-то из прохожих, – заметил Лев.

– Допустим, – согласился Гелашвили. – Только в этом случае сумочка все равно нашлась бы. Пусть не сразу и довольно далеко от места происшествия. Даже вор, специализирующийся на кражах личных вещей, и тот выбросил бы сумку после того, как основательно ее почистил.

– А вы обошли все окрестные урны?

– Более того, я дал задание кое-кому из местных завсегдатаев, – сообщил Гелашвили. – Это же мой район, а в нашем деле без связей никуда. Так вот, я кинул клич шпане, что ищу документы или что-то, что поможет опознать неизвестную. Так как это не криминал, девушка умерла естественной смертью, то и спроса за присвоенные вещи не будет, так я сказал. Мол, закрою глаза, не стану допытываться, кто именно подрезал сумочку у трупа, она ведь бесхозно валялась на дороге, так что взять ее мог кто угодно.

– Но и после этого вещи не нашлись, – подытожил Гуров.

– Так точно, а уж я знаю, как умеет работать местная шпана, – подтвердил Гелашвили. – Но и это не все. Представьте себе следующую картину: молодая девушка, а по определению экспертизы ей было не больше двадцати пяти лет, разгуливает в подобном месте. Что она здесь забыла? Модных бутиков здесь нет, приличных кафешек тоже. Решила насладиться видом на Москву-реку? Тогда почему не выбрала пешеходный мост? Вид оттуда действительно впечатляет, к тому же до Нескучного сада рукой подать. Почему же она выбрала именно это место?

– И каков, на ваш взгляд, ответ? – заинтересовался Гуров.

– Вариантов два: либо она кого-то ждала, либо попала сюда не по своей воле. Если ждала, то телефон должен был находиться не в сумочке, а в руках. Когда кого-то ждешь, телефон держишь наготове. Даже мы с вами перед встречей созвонились, а уж современная молодежь и вовсе свои смартфоны из рук не выпускает.

– Логично, – вынужден был согласиться Лев.

– Ну а раз телефон не найден, как мы ни старались, значит, верен второй вариант. И тогда это уже не смерть от естественных причин, а самое настоящее убийство, – заключил Гелашвили.

– Почему же тогда дело передали в архив, оставив заключение, что основания для возбуждения уголовного дела отсутствуют?

– Этот вопрос уже не в моей компетенции, – сухо ответил Гелашвили. – Я свою работу выполнил: место происшествия осмотрел, улики собрал, розыскные мероприятия провел. И собственные выводы в рапорте озвучил, так что моя совесть чиста.

– И все же вы отозвались на мой звонок. Почему?

– Потому что вы – легендарный опер-«важняк», Лев Иванович Гуров. О личной встрече с вами мечтает каждый опер, – просто ответил Гелашвили. – Но если бы на вашем месте был кто-то другой и обратился бы ко мне насчет этого дела, я все равно пришел бы. Если честно, смерть этой девушки не дает мне спокойно спать по ночам.

– Потому что вы думаете, что ее смерть не случайна?

– И еще из-за собак, – признался Гелашвили. – Она же человек, а ее бросили здесь на съедение бездомным псам, как кусок протухшего мяса. Никто не должен умирать такой смертью.

– Это точно. Спасибо, вы мне очень помогли.

– Всегда рад, – отозвался Гелашвили. – Если возникнут какие-то вопросы, звоните в любое время.

Гуров ушел, а старший лейтенант остался на набережной. Облокотившись о парапет, он еще долго вглядывался в зеленоватые воды Москвы-реки, думая о девушке, нашедшей смерть в таком красивом, но оказавшимся недобрым к ней месте.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24 
Рейтинг@Mail.ru