Николай Леонов
Нефть цвета крови
Глава 1
Полковник Гуров собирался в отпуск. Занимался он этим делом, надо сказать, не без некоторого тревожного предчувствия. В отпуске он не был уже семь лет. И не то чтобы начальство категорически не отпускало. Генерал Орлов говорил ему: «Заработался ты, Лев Иваныч, вид у тебя какой-то нездоровый, надо отдохнуть». И даже подсказывал, где это лучше сделать. Но каждый раз, когда полковник собирал чемодан и настраивался на отпускной лад, внезапно возникало какое-то неотложное дело, требующее его участия, и все планы шли побоку.
Но в этот раз все вроде должно было быть иначе. Только что Лев закончил очередное сложное дело, новых не предвиделось, генерал снова посоветовал ему отдохнуть и подписал все отпускные документы. И билет до Туапсе был куплен, и звонок в «санаторий» сделан. Надо сказать, что в те редкие случаи, когда полковнику все же удавалось отдохнуть, он всем модным курортам Турции и Таиланда предпочитал родное Черное море, а на нем – местечко Архипо-Осиповку. Там жил хороший знакомый Гурова Лешка Чернов, готовый в любое время принять полковника вместе с женой. И надо же так случиться, что на этот раз Мария тоже готова отдохнуть от своих гастролей и сольных партий. Правда, не сразу – договорились, что она присоединится к мужу через три дня после премьеры.
– Ну вот, вроде все уложила, – сообщила Мария, закрывая чемодан мужа.
Гуров приподнял его и покачал головой:
– Хороший вес! Тренироваться можно! Словно я не на десять дней собираюсь, а по крайней мере, на полгода.
– Чтобы легко отдыхать, надо тяжело собираться, – заявила Мария. – Все надо предусмотреть, чтобы никакая мелочь не мешала. Когда твой Стас должен подъехать?
– Минут через пять, – ответил полковник, глянув на часы. – Так что мы как раз успели.
– Давай посидим перед дорогой, что ли, – предложила она.
Не успели они присесть, как тут же раздался телефонный звонок.
– Это, наверное, Стас приехал, – не слишком уверенно сказала Мария.
Лев снял трубку и услышал голос генерала Орлова.
– Тут такое дело, Лев Иваныч, – начал Петр, и Гуров с удивлением уловил в голосе начальства виноватые нотки. – Не мог бы ты сейчас ко мне подъехать? Срочное дело, понимаешь…
– Конечно, подъеду. Сейчас Стас приедет, он и довезет.
– А за билеты ты не беспокойся, – заверил его генерал. – Я сейчас на вокзал позвоню, тебе всю стоимость полностью вернут.
Спустя полчаса (Крячко виртуозно умел лавировать в пробках) Гуров уже входил в кабинет начальника главка. Орлов предложил ему сесть, а сам стал расхаживать от окна к столу и обратно; видно было, что думает, как начать разговор.
– Видишь ли, Лев, – наконец заговорил он. – Дело, которое я тебе хочу поручить… Это, в общем, не поручение, это, можно сказать, личная просьба. Так что ты вправе отказаться, я на тебя обиды держать не буду. Но, кроме тебя, справиться с этим никто не сможет.
– Вы же знаете, товарищ генерал, я ни от поручений, ни тем более от просьб никогда не отказываюсь, – заверил его Гуров. – Говорите, что за дело.
– История такая. Мне позвонил мой старый товарищ Рустам Атамбаев. Мы с ним вместе учились в институте, проходили практику, потом вместе начинали работать. Была у него одна отличительная черта – исключительная принципиальность, ну никак не мог он пойти против закона. А в нашем деле, сам знаешь, такая упертость не всегда приветствуется.
– Да уж, – согласился Гуров. – Таких «законников» и товарищи не больно любят, и начальство не жалует.
– Вот-вот, – кивнул Орлов. – Тем более что служил он в Башкирии, а там, как понимаешь, свои порядки. В общем, дослужился Рустам до майора, а потом ушел из милиции, переехал в Приозерск, стал работать юрисконсультом в одной крупной организации, теперь она, понятное дело, стала уже компанией. Но мы продолжали поддерживать отношения, даже пару раз отдыхали вместе – у них места замечательные. А на днях он позвонил…
– Надо понимать, с вашим товарищем случилась какая-то беда? – предположил Гуров.
– Не с ним, а с его сыном, – уточнил Орлов. – Зовут его Александром, работает инженером в одной организации, обслуживающей нефтепроводы. В связи с этим много ездит по области. Три дня назад Атамбаева-младшего арестовали. Ему предъявлено обвинение в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности.
– ДТП? – догадался Гуров.
– Точно, ДТП, – подтвердил Орлов. – Александра обвиняют в том, что на трассе Приозерск – Степной Городок он врезался во встречную машину. В результате водитель этой машины получил тяжелые травмы и скончался по дороге в больницу, а Александр якобы скрылся с места происшествия. Однако милиция… то есть – тьфу! – полиция его «вычислила» и задержала.
– А сам он что говорит?
– Он все отрицает, говорит, что был дома. А где его «Нива» получила повреждения, которые бывают как раз при столкновении, не знает. Предполагает, что его гараж кто-то взломал, угнал машину, «приложился» на ней к тем самым «Жигулям», а потом аккуратно поставил снова в гараж.
– Так в чем проблема? – удивился Гуров. – Надо опросить жену, соседей, проверить его алиби. Еще провести экспертизу машины и посмотреть на гараж – правда ли он взломан. И все станет ясно.
– В том-то и дело, что все эти действия приозерские дознаватели уже провели, – вздохнул Орлов. – И все результаты – против Александра. Подробностей я, конечно, не знаю, по телефону Рустам мне их сообщать не стал, но выходит так, что алиби у него нет, зато есть свидетели, говорящие против него. И проведенная экспертиза тоже против.
– Да, дело плохо, – заключил Гуров. – Похоже, наши коллеги из Приозерска правы, и этот самый Александр действительно виновен.
– Рустам мне клялся, что все обвинения против его сына – фальшивка, – заявил генерал. – Он убежден, что дело против Александра сфабриковали, чтобы замарать и заставить замолчать его самого. Рустам у тамошнего начальства – как бельмо на глазу. Хотя и не работает в полиции, но следит за ситуацией в области и неустанно разоблачает казнокрадов и мздоимцев, поэтому уверен, что к нему самому ключей подобрать не сумели и решили ударить по сыну. Он очень просил меня помочь. Но, сидя в Москве, я сделать этого не могу. Вот и хочу, чтобы ты выехал в Приозерск и разобрался в деле на месте. Как, согласен?
– Поехать я поеду, – ответил Гуров, – и в деле разберусь. Но если обвинения подтвердятся – тут я пас.
– Я и не говорю, что тебе надо нарушать закон и освобождать от ответственности виновного, – сказал Орлов. – Если выяснится, что парень виноват, я так Рустаму и скажу. А вдруг он прав, и все обвинения – чистая липа? Ну, коль согласен – вот тебе билет. Поезд идет через три часа с Казанского. Собираться тебе долго не надо – чемодан у тебя, как я понимаю, собран, надо только лишнее выложить.
– Вижу, вы в моем согласии не сильно сомневались, – заметил Гуров.
– Мы же не первый год вместе работаем, – впервые за время беседы позволил себе улыбнуться Орлов. – И я знаю, какой еще вопрос ты мне обязательно задашь. Насчет Стаса Крячко, верно?
– Угадали, товарищ генерал, – кивнул Гуров.
– Можешь взять своего Крячко с собой. Только учти, на него я билет не взял.
– А и не надо, – ответил Гуров. – Мы со Стасом договоримся. Он приедет чуть позже, и негласно. Так нам будет удобнее.
– Раз удобнее – так и делайте, – разрешил Орлов. – И учти еще вот какое обстоятельство. У тебя в этом деле будут все полномочия, но на поддержку тамошнего начальства рассчитывать не придется. Я тут созванивался с начальником Приозерского УВД генералом Козловым, и он высказал свое недовольство по поводу твоего приезда. Дескать, рассматривает это как выражение недоверия. А заодно и за прокуратуру слово сказал, что они тоже будут против.
– Мне с генералом Козловым детей не крестить и в оркестре вместе не играть, – усмехнулся Гуров. – Особой помощи мне от него не нужно, лишь бы палки в колеса не вставлял – и ладно.
– Ну, палки ставить, думаю, он не решится, – успокоил его Орлов. – Все же ты у нас – фигура известная. Хотя всякое может быть…
Глава 2
В Приозерск Гуров приехал утром. Первое, чем его поразила столица области, – неспешным течением жизни. И люди здесь ходили медленней, чем в Москве, и машины ехали тише, и вообще казалось, что Гуров попал в какой-то спокойный уголок. Впрочем, он знал, что это впечатление обманчиво, и Приозерск вовсе не является «уголком покоя» – ведь ему часто приходилось выезжать в провинцию, и каждый раз казалось, что попал в сонное царство. Просто темп столичной жизни резко отличался от провинциального.
Еще в поезде в разговорах с попутчиками Гуров выяснил, что самой приличной, но в то же время недорогой гостиницей в городе является «Плес», и направился туда. Из окна номера открывался вид на реку Озерку и на лежащие за ней просторы. Где-то там проходила трасса, на которой, если верить здешним коллегам Гурова, Александр Атамбаев совершил столкновение с «Жигулями».
Разложив вещи, Лев составил план действий. «В первую очередь надо встретиться с этим самым Рустамом, – размышлял он. – Это будет, во-первых, проще всего, а во-вторых, у него есть сведения, которые он не стал сообщать Орлову по телефону. Еще бы хорошо поговорить с женой Александра и его коллегами по работе. Выясню, что он за человек, какое о нем мнение. Да и всякие интересные подробности могут всплыть. Ну, и надо, конечно, представиться главе здешней милиции – то есть полиции, конечно, – генералу Козлову. Откладывать с этим делом не следует: обидится, а портить отношения без причины не стоит. Хотя помощи от него ждать не придется, но от генерала все равно многое зависит – ведь надо еще просить у него разрешение на встречу с Александром».
Наметив программу, Гуров позвонил Атамбаеву-старшему. Договорились встретиться в сквере рядом с гостиницей. Рустам Атамбаев оказался худощавым подтянутым человеком, который выглядел заметно моложе своего однокашника Орлова. Только ежик седых волос да морщины на лице выдавали его возраст, а потухший, тревожный взгляд говорил о постигшей его беде.
– Спасибо, что приехали, – сказал он Гурову, когда они сели на скамейку. – И Лена, жена сына, очень обрадовалась. А то мы, честно сказать, уже потеряли надежду, что Саше можно помочь. Уж очень хитрую западню для него приготовили. Вернее, для меня.
– Почему для вас? – спросил Гуров.
– Я и Орлову говорил, и вам скажу: дело это заказное, – ответил Атамбаев. – И направлено оно полностью против меня. А Сашу выбрали, просто чтобы побольнее по мне ударить.
– И кто эти враги, которые приготовили западню и нанесли удар?
– Судя по вашему тону, вы мне не слишком верите, – проницательно взглянул на Гурова Атамбаев. – Думаете: «Вот еще один провинциальный правдолюбец, который считает себя важной шишкой и видит во всех, прежде всего – в местных руководителях, своих врагов»…
– Да нет, ничего такого я не думаю… – начал оправдываться Гуров.
– Вы имеете право так считать. Я знаю немало подобных людей. Они так долго боролись с разного рода негодяями, что перестали объективно оценивать окружающее. Свихнулись, если проще говорить. Но, поверьте, со мной все иначе. Я сохраняю трезвую голову и ясно вижу, кто из наших чиновников занимается делом, кто это дело только изображает, а кто нагло ворует у государства.
– Но вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Гуров. – Кто они, эти ворюги, которые решили по вам ударить?
– Ворюг на государственных постах у нас много, десятка три можно насчитать. Но главных – три. Это городской глава Приозерска Николай Бубнов, его дружок, депутат городского собрания Гена Дурнов, и ваш коллега, генерал Козлов.
– И начальник полиции тоже… – протянул Гуров.
– Это и заставило меня обратиться к Орлову, – заявил Атамбаев. – Без помощи из Москвы положение у Александра вообще безнадежное.
– Ладно, про врагов вы мне рассказали, – подвел итог Гуров. – Расскажите теперь про само дело.
– Дело выглядит так, – начал Атамбаев-старший. – Три дня назад, рано утром, Сашу арестовали. Заявили, что он сбил человека и скрылся с места происшествия. Провели обыск в гараже, его «Ниву» забрали на стоянку при криминалистической лаборатории.
– Ваш сын, как я понимаю, утверждает, что никакого ДТП не было?
– Да, Александр утверждает, что никого не сбивал, – подтвердил Атамбаев. – В тот день он был в Заозерье, осматривал трубопровод. Немного задержался, вернулся домой в половине одиннадцатого…
– А что говорят в полиции насчет времени столкновения? – перебил его Гуров.
– По их данным, оно произошло между часом и двумя часами ночи. Может, такое столкновение и было. Но я верю своему сыну и убежден, что он к этому ДТП непричастен.
– И что дал осмотр машины?
– Машина… – Атамбаев тяжело вздохнул. – С машиной дело плохо. Можно сказать, камнем она на Александре повисла и грозит утянуть его на дно. Когда открыли гараж, оказалось, что капот на «Ниве» разбит, бампер покорежен, лобовое стекло треснуло… В общем, типичная картина лобового столкновения. И еще о гараже. Александр, когда увидел, в каком состоянии машина, сразу заявил, что гараж ему кто-то вскрыл. Залез, угнал машину, стукнул ее, а потом поставил обратно.
– Что ж, такое бывает, – согласился Гуров. – Но тогда на гараже и на машине должны быть следы взлома. И потом, без ключа машину, как известно, не заведешь – надо зажигание вскрывать, провода соединять. Эксперты такие вещи быстро вычисляют.
– Да, вычисляют, – подтвердил Атамбаев и вновь тяжело вздохнул. – Но тут… Не знаю, как это получилось, но никаких следов взлома гаража полицейские не обнаружили, обнаружили неумелые попытки его имитировать: царапины на замке, слегка погнутую створку ворот – там, где вор никогда не полезет… Теперь о машине. В нашей криминалистической лаборатории ее осмотрели и утверждают, что «Ниву» никто не вскрывал и в замок зажигания не лез – машину завели ключом. А самый тяжелый удар нам нанесла экспертиза повреждений. Эксперт уверенно заявил, что характер повреждений на «Ниве» Александра совпадает с повреждениями на «Жигулях» погибшего водителя.
– Да, это тяжелый удар, – кивнул Гуров. – А как у сына дела с алиби? Что жена говорит?
– Жена… Что ж, Лена – хорошая жена, правильная. Сначала она сказала, что муж в ту ночь дома не ночевал – был где-то на трассе. Потом, когда Александра арестовали, изменила свои показания и стала говорить, что на первом допросе память ее подвела, а теперь она вспомнила, что муж действительно вернулся домой в половине одиннадцатого. Однако в полиции ей не верят. Мне дознаватель всего не говорит, но, судя по его уверенному виду, у них на Сашу еще что-то припасено. Может, вам скажет? Дознаватель у него Дегтярев Геннадий Андреевич.
– Что ж, встречусь и с дознавателем, и с женой, – пообещал Гуров. – Давайте-ка мне их координаты.
Однако встреча с Еленой Атамбаевой полковника разочаровала. В двухкомнатной квартире обычной панельной пятиэтажки, где жила семья Александра, Гурова встретила красивая молодая женщина. Портил ее только испуганный и отчужденный взгляд. В ответ на все расспросы она твердила одно: что муж в тот день вернулся домой как обычно, в половине одиннадцатого и сразу лег спать. Почему на первом допросе сказала, что его не было дома? Да просто запамятовала, и все. Он иногда задерживается на трассе допоздна и тогда ночует в каком-нибудь селе поблизости. Вот ей и показалось, что в ту ночь тоже так было.
Как Гуров ни убеждал ее, что прибыл в Приозерск, чтобы защитить ее мужа, и что ему надо знать правду, Елена продолжала повторять свою версию.
«Она мне не верит, – думал Гуров, выйдя из квартиры Атамбаевых. – И что-то знает, о чем не сказала своему свекру. Ладно, раз мне не удалось вытянуть ничего существенного из жены Александра, может, лучше пойдет дело с дознавателем. Как там его фамилия – Дегтярев?» И он набрал номер городского полицейского управления.
Геннадий Дегтярев встретил Гурова почтительно – как видно, слышал об известном мастере сыска. Он оказался молодым энергичным человеком, готовым делать пять дел одновременно и работать круглые сутки и без выходных. Гуров и сам в молодости был таким, так что Дегтярев ему, в общем, понравился. Тем более удручающими выглядели факты, которые ему сообщил дознаватель.
– Вы с отцом обвиняемого уже встречались? – спросил он Гурова. – Значит, слышали его версию: что мы решили «закатать» этого Александра, чтобы отомстить старшему Атамбаеву. Дескать, он у нас такой страшный правдолюбец, и все здешнее начальство только и думает, как до него добраться. А сын ни в чем не виновен и чист как стеклышко.
– А что, не так? – спросил Гуров.
– Ну, насчет разоблачений ничего не скажу – я в политику не лезу, а вот насчет Александра могу с уверенностью сказать: он виноват на все сто процентов. Доказательная база у меня и сейчас приличная, а недельки через две, когда все показания соберу, будет вообще как гранит. Тут дело ясное, ни один адвокат его не развалит. Во-первых, обвиняемый врет. Дома он в тот день не ночевал, а значит, алиби у него нет.
– Это ты его жену имеешь в виду? – уточнил Гуров. – Что она в показаниях путается? Но ведь могло быть и так: поначалу забыла, что муж был дома, а потом вспомнила.
– Что жена! Она по должности обязана мужа защищать. Как говорится, муж и жена – одна сатана. У меня другие свидетели имеются. Возле их дома, у подъезда, всегда сидит на лавочках кучка пенсионеров, а летом вообще засиживаются допоздна. И эти «свидетели с лавочки» дружно показали, что Атамбаев-младший действительно часто возвращается с работы поздно. Но обычно – до одиннадцати, когда последние пенсионеры расходятся. А в тот вечер его не было.
– Ну, что тут особенного? – заметил Гуров. – В одиннадцать не было, а в двенадцать приехал, когда никаких бабушек у подъезда уже не было.
– Особенного, может, и ничего, но обвиняемый упорно твердит, что вернулся в половине одиннадцатого. Так что неувязочка получается. Но это не все. У меня есть и вторая группа свидетелей. Это подростки лет 14–15. Они часто собираются в укромном месте за гаражами. Курят, пьют пиво, общаются… Сидят там на ящиках до двенадцати, до часу. Милиция об этом знает и время от времени проводит с ними профилактические беседы, но «сходняк» от этого не исчезает, хотя в данном случае он нам пригодился. Я побеседовал с этими ребятами, показал им фотографию Александра, и они подтвердили, что часто видели, как «этот мужик» ставил машину в гараж. А в тот вечер, о котором идет речь, ни его, ни машины не было.
– А не могли эти подростки иметь на Александра, как говорится, зуб? – спросил Гуров. – Может, они мусорили возле его гаража или машину ему как-то поцарапали?
Дегтярев собрался ответить, но в это время у него на столе зазвонил телефон. Дознаватель снял трубку, послушал, что говорит ему собеседник на другом конце провода, взглянул разок на Гурова, потом сказал: «Вас понял, товарищ генерал. Сейчас передам», – и бережно положил трубку на рычаг.
– Вас хочет видеть начальник областного управления генерал Козлов, – объявил он Гурову. – Откуда он узнал, что вы у меня, не знаю – я ему не докладывал. За вами уже выслали машину, так что скоро должна быть – здесь недалеко. А что касается вашего вопроса, ну, про этих пацанов, то эту возможность я тоже проверил. Побеседовал и с самими ребятами, и с обвиняемым. Ни о каких неприязненных отношениях они не вспоминали.
Глава 3
Генерал Козлов встретил Гурова еще более радушно, чем его подчиненный Дегтярев. Начальник областного управления вышел к дверям и лично проводил гостя к небольшому столику в углу.
– Наслышан, Лев Иваныч, о ваших подвигах, наслышан, – пророкотал он басом, усаживаясь напротив. – И очень рад, что довелось лично увидеть такого известного человека. Вы-то небось думаете: «Вот, Козлов, наверное, досадует, что меня из Москвы прислали, вроде как недоверие к нему проявляют». А я скажу как на духу: никакой досады у меня нет! Вот ни малейшей! Вам чай или кофе?
– Я, в общем, не на чаепитие пришел, товарищ генерал… – начал было Гуров, но начальник управления только махнул рукой:
– Ясное дело, ты не чай пить приехал! Но вон на улице жара какая – как же без чая? И голова лучше работать будет. А голова у нас с тобой, Лев Иваныч, должна варить отлично. Так что предпочитаешь?
– Ладно, пусть будет чай, – согласился Гуров.
– Катя, сделай нам два чая! – распорядился Козлов, обращаясь в пространство. Затем, повернувшись к Гурову, сказал:
– Другой бы на моем месте, может, и правда бы обиделся: «Что это, мол, по такому пустяковому делу ко мне лучшего «следака» шлют? За кого меня держат?» Но ведь я понимаю, в чем дело! Понимаю, что этот наш Атамбаев, этот герой-правдоискатель, в давние времена учился вместе с начальником главка. И генералу, конечно, хочется помочь своему однокашнику.
Дверь открылась, и хорошенькая секретарша внесла поднос с двумя чашками и несколькими вазочками. Пока она сгружала принесенное на столик, хозяин кабинета продолжал свой монолог:
– Всем нам хочется помочь старым друзьям! Поддержать, так сказать, подать руку помощи. Вполне законное желание. Если оно не связано с какими-то нарушениями. Но я же не думаю, что такой человек, как Лев Иванович Гуров, пойдет на нарушение закона и служебного долга! Ясно, что не пойдет. И начальник главка не пойдет. А если так, то бояться мне совершенно нечего. Потому что дело это совершенно ясное. Плевое, можно сказать, дело. Ты ведь с моим дознавателем беседовал?
– Беседовал, – подтвердил Гуров.
– Ну вот, видишь. Доказательная база по делу уже вполне достаточная, чтобы передать его в суд. Парень виновен, это совершенно ясно. И не надо приплетать сюда политику, коррупцию и все такое прочее! Получит этот Александр свой срок. Срок, как ты знаешь, по таким преступлениям не слишком большой. Отсидит годика два, потом получит УДО – и домой, в семью. Ну, как чай?
– Замечательный чай! И мед вкусный.
– Мой собственный! – похвалился Козлов. – С личной пасеки! Я, как и ваш бывший мэр, тоже пчелами увлекаюсь. Вот закончишь свои дела, проведешь полную проверку, чтобы можно было в Москве отчитаться, – и поедем ко мне на пасеку. Там у меня и речка неподалеку, рыбалка замечательная! Отдохнем на славу! Песни комсомольские споем…
– Интересная идея, – согласился Гуров. – Но сначала надо бы мне все-таки увидеться с обвиняемым. Как – можно такое устроить?
– Никаких вопросов! – воскликнул хозяин кабинета. – Ты когда хочешь с ним увидеться – завтра?
– Можно и завтра.
– Я сейчас же позвоню дознавателю – обвиняемый за ним числится, он разрешения на посещения выдает, – и завтра с утра можешь брать свое разрешение и отправляться в СИЗО. Ну, что, может, еще чая?
Однако Гуров решительно отказался от второй чашки, поблагодарил генерала за гостеприимство и покинул здание областного УВД. Теперь его путь лежал в трест «Приозерскнефтегаз», в котором трудился младший Атамбаев. Здесь он сразу направился в кабинет главного инженера Алексея Переверзева – непосредственного начальника Александра Атамбаева.
Алексей Борисович Переверзев оказался рослым мужчиной лет сорока. По некоторым характерным деталям Гуров заключил, что в прежние времена главный инженер занимался спортом, но давно бросил и начал полнеть. «Килограммов пятнадцать ему бы сбросить – было бы в самый раз», – решил про себя полковник.
Главный инженер не скрывал своего удивления от визита гостя из Москвы.
– Честно говоря, не понимаю, что тут расследовать, – заявил он, усадив гостя в кресло. – Жалко парня, конечно, но что тут поделаешь? Не доглядел, скорость превысил – вот и готово.
– А не было в его поведении в последнее время чего-то необычного? – поинтересовался Гуров. – Может, он говорил о каких-то трудностях… о том, что его преследуют?
– Нет, преследования – это по части его папы, – усмехнулся главный инженер. – Сашка – он попроще. А трудности – у кого их нет? Вот нам последний год наши партнеры из соседнего региона претензии выставляют: мол, часть нефти до них не доходит, у нас где-то пропадает. Такое бывает: трубопровод старый, мог где-то прохудиться. Однако контрольные приборы никаких утечек не показывают. А за приборы у нас как раз Атамбаев и отвечает. Так что я его несколько раз вызывал, требовал найти причину.
– И что он говорил? – спросил Гуров.
– Так… ничего конкретного, – развел руками Переверзев. – Одни предположения… Вообще, должен сказать, он в последнее время изменился.
– Изменился? Как?
– Стал каким-то скрытным… Спросишь, как дела, – говорит какую-то чепуху, чтобы отделаться. Может, у него в семье нелады? А может, и того хуже: пить начал?
– Это надо проверить, – согласился Гуров. – А где у него было рабочее место?
– Рабочее место? – удивился главный инженер. – Да можно сказать, что такого и не было, – он же почти все время проводил на трассе, проверял свои контрольные приборы. Ну, а когда надо было отчет написать, шел в лабораторию. Она у нас на четвертом этаже.
– Пойду, посмотрю, – сказал Гуров, поднимаясь.
На самом деле он не собирался осматривать рабочий стол Александра – был уверен, что это ничего не даст. Просто ему хотелось пообщаться с людьми, знавшими Атамбаева лучше, чем главный инженер.
В лаборатории он застал троих. В углу сразу перед двумя компьютерами сидел вихрастый молодой человек в толстых очках, он увлеченно манипулировал открывающимися на экранах окнами и не сразу заметил вошедшего. Зато человек постарше, изучавший какой-то чертеж, сразу поднял голову. Кроме них, в другом углу набирала какой-то текст девушка. Впрочем, она не представилась и не приняла участия в дальнейшей беседе, только буркнула «Здрасте» – и снова повернулась к экрану.
Вихрастый оказался специалистом по вычислительной технике, компьютерной безопасности и тому подобным вещам. Звали его Костей Прокофьевым, и, как Гуров понял из разговора, он был в тресте самым близким Александру человеком. Человек, обложенный чертежами, был инженером по компрессорам, его звали Алексей Воробьев. Девушка представляться не стала.
Оба инженера, как оказалось, горячо сочувствовали попавшему в беду товарищу. Но сочувствие их было чуть разное. Компрессорщик, в общем, разделял мнение своего руководства: дескать, несчастный случай, с кем не бывает.
– Не надо Сашке столько врать! – заявил он. – Признался бы, рассказал, как все было, – и дело бы уже закончили. Присудили бы ему несколько лет… А может, разрешили отрабатывать там же, на трассе? Ведь там условия – не лучше, чем в зоне.
А вот Костя (он так и попросил себя называть) был убежден в невиновности товарища. Видно было, что на эту тему в лаборатории уже много говорено.
– Если Саня утверждает, что не виноват, – значит, так оно и есть! – сказал «компьютерный бог» треста. – Надо его знать, он – человек повышенной честности, я бы даже сказал, патологической. Соврать никак не может, даже если это необходимо!
– А разве врать необходимо? – спросил Гуров, просто чтобы расшевелить собеседника.
– Если бы люди не могли врать, – наставительно произнес Костя, – наша цивилизация была бы невозможна. По крайней мере, в том виде, в каком мы ее знаем. Что, разве я не прав?
– Может, и так, – пожал плечами Гуров. – Но это все философия, а у нас уголовное дело. И в этом деле все показания Александра опровергаются.
– Вот я и говорю: надо ему признаться, и сразу легче будет, – подал голос Воробьев. – Врать он не умеет, вот и не надо.
– Не в чем ему признаваться! – гневно ответил Костя. – Правда на его стороне! Недаром вот вас прислали разобраться. Ведь разберетесь?
– Я надеюсь, – ответил Гуров.
Выйдя из лаборатории, он успел спуститься на два лестничных марша, когда услышал сзади возглас:
– Товарищ майор! Или генерал, я не знаю. Подождите!
Это был Костя.
– Вообще-то полковник, – заметил Гуров, – но все равно слушаю.
– Мне там неудобно было сказать, – отвел Гурова в угол коридора Костя, – но есть кое-что, что вам надо знать. Вам не говорили о претензиях смежников? Ну, что нефть у нас из трубы куда-то исчезает?
– Нехватка нефти… – начал вспоминать Гуров. – Где-то я об этом слышал. Ах да, ваш начальник, Переверзев, говорил. А что?
– Переверзев? Очень интересно! А он говорил, что Саня ему по этому поводу докладную записку подавал?
– Нет, наоборот, он представил все по-другому: что это он вызывал Александра, требовал найти причину и место утечки, а тот не мог.
– Врет все главный инженер! – твердо заявил Костя. – Саня последние два месяца только и говорил, что о пропавшей нефти. Его это очень волновало. Он был убежден, что кто-то ворует нефть прямо у нас под носом, из трубопровода, только не мог понять, кто и как это делает. Он к Переверзеву три раза на прием ходил, требовал, чтобы тот создал группу, которая занялась бы этим вопросом, и чтобы написал заявление в прокуратуру. А тот ничего этого делать не стал.
– Значит, Александр вам об этом рассказывал?
– Конечно! У него от меня секретов не было! Он просил меня сделать кое-какие расчеты…
– Какие?
– Понимаете, – почти перешел на шепот Костя, – он просил рассчитать, за какое время можно выкачать то или другое количество нефти на компрессорной станции. Он подозревал, что воруют прямо там, наши собственные работники.
– Но там же наверняка должны быть контрольные приборы, какая-то сигнализация…
– Конечно, есть! Он сам за эти контрольные приборы и отвечает. Все данные выводятся прямо на центральный компьютер, который стоит у директора в кабинете. Саша просил меня подумать, как можно обмануть электронику, чтобы она ничего не показывала.
– И что, вы нашли такой способ? – поинтересовался Гуров.
– Штук шесть! – с гордостью сообщил Костя. – Электронику обмануть всегда можно. Он как раз хотел проверить мои предположения, и тут его и посадили. Я уверен: это все Переверзев организовал! Потому что Саня ему мешал!
– Интересная версия! – похвалил Гуров компьютерщика. – Вполне проверяемая. Что ж, займусь и ею тоже, спасибо.
– Вы ведь Саню увидите? – спросил Костя.
– Уже завтра.
– Передайте от меня, чтобы держался!
– Обязательно! – пообещал Гуров и направился к выходу.
Полученную информацию требовалось внимательно осмыслить. Если в тресте действительно происходили хищения нефти и Александр их обнаружил, это могло побудить расхитителей организовать против него фальшивое дело. Но были ли это действительно хищения или утечка из старых прохудившихся труб, как говорил главный инженер? И о каких объемах нефти идет речь? Если пропажи измеряются сотнями тонн, то это уже миллионы рублей, а если речь идет о тысячах тонн… «Жаль, я не спросил Костю, сколько нефти у них пропало, – посетовал полковник. – Но ничего, завтра увижусь с Александром, у него самого спрошу».
