Николай Леонов
Ледяной палач (сборник)
Глава 8
Записав все показания Ащеулова, Гуров хотел было спуститься и узнать у дежурного, где можно найти следователя, как в кабинет быстрым шагом вошел Варежкин. Мельком глянув на стоящего у окна и курящего очередную сигарету Валерия Борисовича, он подошел к Гурову и, наклонившись, тихо сказал:
– Лев Иванович, я узнал. Это не фирма Ларионова Русалочку на площадь привезла. И Щелкунчик тоже не их работа. Даниил Евгеньевич посмотрел фото и сказал, что понятия не имеет, кто их мог сделать. Очень уж своеобразный почерк. Не его мастеров – это точно.
– И Щелкунчик, говоришь, тоже не их рук дело? – приподнял бровь Гуров, потом прищурился и задумался. Варежкин смотрел на него выжидающе, но с пониманием, словно догадывался, что за этой задумчивостью последует.
Лев Иванович посмотрел на капитана, потом на Ащеулова и попросил Антона:
– Слушай, проводи Валерия Борисовича к следователю. Пусть он ему выпишет разрешение забрать тело из морга, а потом сразу же возвращайся сюда. Поедем с тобой на площадь.
Варежкин кивнул и, позвав за собой Ащеулова, торопливо ушел. Лев Иванович еще немного постоял в задумчивости и достал свой мобильный телефон, посмотрел на его темный экран и чертыхнулся. Телефон почему-то был выключен. «Вроде же заряженный был», – пробормотал Лев Иванович и включил айфон. И вправду, сеть была заряжена полностью, а на ожившем экране отобразилось сообщение, что полчаса назад Гурову звонил его напарник и друг Крячко. Лев Иванович быстренько перезвонил Станиславу и сразу же услышал его голос:
– Лева, ты чего отключился? Договорились же держать друг с другом связь!
– Ты не ворчи, отчитывать меня будешь потом, – буркнул в трубку Гуров. – Отключился у меня телефон, и сам не знаю почему. Может, нажал куда-то не туда нечаянно. Я с Ащеуловым беседовал, а Варежкин тем временем кое-какие интересные сведения собирал. У тебя что нового?
– У меня – новая версия после разговора с Пантелеевым и осмотра места, откуда предположительно могли увезти девушку.
– Версия – это хорошо, – одобрительно отозвался Лев Иванович. – А если она еще и с моим предположением совпадет, то это будет означать, что мы на правильном пути.
– Что за предположение?
– Нет, ты первый свою версию говори.
– Я так думаю, что Елену Ащеулову убили потому, что она стала свидетельницей какого-то другого преступления. Во всяком случае, все похоже на то. Я только что распрощался с Захаром Пантелеевым. Он мне показал, где нашел убитого пса. Место, надо сказать, очень даже располагает к тому, чтобы сделать какое-то злодейство по-тихому и остаться незамеченным. До ближайших домов – не меньше 10—15 метров. Стоянка автомобилей – тоже в стороне. Освещение, по словам Пантелеева, в этом месте тусклое. То ли специально его таким сделали, то ли просто никто заморачиваться и ремонтировать фонарь не хочет…
– Что ж, твоя версия вполне совпадает с моими подозрениями насчет второй снежной фигуры, возле которой стояла Русалочка, – Лев Иванович нетерпеливо прервал Станислава. – Варежкин узнал, что и Щелкунчик, и Русалочка появились на площади неизвестно откуда и когда. Во всяком случае, время появления их в снежном городке мы пока не знаем. А вот то, что фирма, которая выполняла заказ для муниципалитета, к этим двум снежным сказочным героям не имеет никакого отношения, это факт.
– Ты сейчас думаешь о том же, о чем и я? – спросил Крячко. – В этом Щелкунчике может быть спрятано еще одно тело?
– Да, я об этом и подумал, – согласился Лев Иванович с другом. – А поэтому сейчас дождусь Варежкина, и мы поедем на площадь. Думаю, что нужно будет еще созвониться с мэром, чтобы тот нашел нам, на чем вывезти этого Щелкунчика с площади.
– М-да, как говорится в народной пословице: «Чем дальше в лес, тем больше…»
– Тел, – усмехнувшись, продолжил Лев Иванович. – Ты сейчас куда?
– Поеду искать некоего Сладкова. Это местный опер. По словам Пантелеева, именно он снимал с него показания после вызова на место происшествия. Хочу узнать, какие улики были найдены на месте убийства собаки и похищения девушки. Что-то они долго раскачиваются с этим криминальным случаем. Надо бы их поторопить.
– Отлично. Заодно узнай, не было ли в этот же день, когда похитили Ащеулову, или чуть раньше, или чуть позже, заявлений о пропаже других людей. Вполне возможно, что ты прав и девушку убили именно по причине того, что она оказалась не в том месте и не в то время и увидела то, что не должна была видеть.
– Понял, – отозвался Крячко, внимательно выслушав друга. – Ты тоже держи меня в курсе. Чтобы я, если что, мог надавить на этих сонных и совсем не оперативных красавиц во владимирском управлении.
– Все, я отключаюсь. Варежкин уже вернулся, – быстро проговорил Гуров и отсоединил связь. – Все нормально? – поинтересовался он у Антона, и тот кивнул. – Тогда едем на площадь. У тебя ведь есть телефон этого свидетеля, Тельникова? Надо будет с его сыном поговорить. Может, мальчик вспомнит, когда на площади появились Русалочка и Щелкунчик.
– Думается мне, что уже после Нового года они там и появились, – высказал свое предположение Варежкин. – Это же очевидно! Если девушку убили тридцать первого вечером, то нужно было время, чтобы ее в снег замуровать, вырезать из снега Русалку и потом только привезти в Суздаль.
– Какой ты догадливый! – с хитринкой посмотрел на капитана Гуров, чем смутил молодого оперативника. – Это понятно, что после Нового года. Но нам ведь нужно узнать точно, какого числа. Узнаем, когда привезли, – начнем искать тех, кто и на чем фигуры привез. Сам понимаешь, такие тяжелые глыбы устанавливаются с помощью крана и привозятся на больших машинах. А это значит, что нанимали все эти машины в какой-то организации. Вот нам и нужно найти эту организацию.
– Думаете, что в Щелкунчике тоже может быть спрятано тело? – нисколько не обидевшись на насмешливый тон Гурова, обеспокоенно спросил Варежкин.
– Все может быть. Пока тебя не было, я созвонился со Станиславом Васильевичем, и он, узнав от свидетеля Пантелеева некоторые подробности того вечера, предположил, что девушку убили потому, что она стала свидетельницей другого убийства.
– Вот и я так подумал, – согласился Антон. – Надо бы еще мэру позвонить. Пусть он нам снова даст кран и грузовик, чтобы вывезти с площади Щелкунчика.
– Позвоним обязательно, но, прежде чем выедем на площадь, позвони Тельникову и узнай у него, дома ли его сынок. Если дома, то пусть позовет его к телефону. Выяснишь у мальчика, когда они с друзьями впервые увидели под елкой эти снежные фигуры.
Варежкин нашел в записной книжке и набрал номер Тельникова.
– Алексей Валерианович, здравствуйте. Это капитан Варежкин вас беспокоит, – дождавшись ответного «слушаю», сказал Антон. – Ваш Георгий далеко от вас находится? Мне у него кое-что нужно уточнить. Ага. Дайте ему трубочку. Здравствуй, Гоша, – после недолгой паузы поздоровался оперативник. – Скажи, ты помнишь, когда вы с друзьями первый раз увидели Русалочку и Щелкунчика на площади? Четвертого числа? Это точно? Что ж, отлично, спасибо за информацию. Будь здоров.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Гуров, как только Антон дал отбой.
– Четвертого днем фигуры уже стояли, – ответил Варежкин. – Георгий говорит, что вечером третьего числа они с Ильей и Виталиком ушли с площади в половине десятого и там фигур еще не было. А вот четвертого, когда они вышли гулять после двенадцати, Русалочка и Щелкунчик уже стояли под елкой.
– Ага, значит, если судить по времени, то фигуры могли появиться на площади начиная с десяти часов вечера третьего числа и примерно до половины двенадцатого дня четвертого числа, – задумчиво сощурил глаза Гуров. – Что ж, в этом временном отрезке и нужно будет искать и свидетелей, которые могли бы видеть, как разгружали фигуры, и тех, кого нанимали на эту работу – водителей грузовика и автокрана. Кстати, четвертое число в некоторых организациях было рабочим днем, – со значением посмотрел Лев Иванович на Варежкина, и тот кивнул в ответ, что понял основную мысль полковника.
– Мне с мэром говорить или вам трубку передать? – спросил Антон, выискивая в своем телефоне номер мэра.
– Давай я поговорю, – протянул руку к мобильному Варежкина Гуров. – У меня солидней и убедительней получится, – улыбнулся он своей шутке.
До мэра удалось дозвониться не сразу. Лишь с третьей попытки Гуров услышал долгожданное «говорите, я вас слушаю». Откашлявшись и придав своему голосу суровую интонацию, Лев Иванович сказал:
– Это полковник Гуров из Москвы. Мы с вами сегодня уже беседовали. Дело весьма осложнилось. Мы узнали, что фирма Ларионова не имеет отношения ни к фигуре Русалочки, ни к фигуре Щелкунчика на площади и их, по всей видимости, привезли из другого города. Поэтому есть просьба – выделите нам какой-нибудь грузовик и автокран, чтобы мы могли забрать вторую бесхозную и весьма подозрительную снежную фигуру. Нам нужно ее проверить.
После некоторого замешательства мэр нерешительно спросил:
– Думаете, что там тоже может находиться чье-то тело?
– Не знаем, но всякое может быть. Нужно проверять. Ведь не просто так оба персонажа появились одновременно и стояли рядом, – осторожно, не желая делать поспешных выводов, ответил Гуров.
– Мне нужно полчаса, чтобы выслать вам на площадь необходимую технику, – сказал мэр, и в его голосе Лев Иванович уловил нотки паники. – Я тоже приеду на площадь, – заявил он категорично.
– Да-да, конечно же, приезжайте, – не стал возражать Лев Иванович, а сам подумал: «И какого лешего тебя туда принесет? Управились бы и сами».
Глава 9
Станислав после разговора с Гуровым проанализировал информацию и решил, что перед тем, как связываться со Сладковым, надо сначала узнать, были ли в праздничные дни поданы другие заявления о пропаже людей. Что первым делом, приехав в местное управление МВД, он и узнал у дежурного, спросив, к кому по этому поводу можно обратиться.
– Сегодня восьмое число и у всех выходной. Завтра все будут на месте, – нехотя ответил ему дежурный, который не отрывал глаз от экрана компьютера. Крячко подумал, что дежурный явно занят сейчас больше каким-то фильмом или игрой и находится мыслями далеко от своей работы и служебных обязанностей.
– Тогда дайте мне телефон начальника вашего управления, я сам с ним свяжусь. Думаю, что он должен знать, чем тут на рабочем месте заняты его сотрудники, вместо того чтобы содействовать раскрытию преступлений. Послушайте, – Станислав начал нервничать, – я ведь к вам не от тети с рождественским пирогом пришел, а по важному делу из Главного управления. К тому же я старше вас по званию. А потому вы просто обязаны, если, конечно, хотите и дальше работать в полиции, обратить на меня внимание. Или, по крайней мере, найти мне человека, который сообщит мне нужные сведения.
– Что вы от меня хотите? – Дежурный вздохнул и поставил фильм на паузу. Потом он снял трубку внутреннего телефона и, набирая какой-то номер, спросил Крячко: – Скажите еще раз вашу фамилию.
– Полковник Крячко из Главного управления МВД России.
– Шепилов, – кивнув Станиславу, сказал дежурный в трубку. – Твоя группа у нас сегодня на дежурстве. Выйди, свет очей моих, в коридор. Тут полковник из Москвы требует неких сведений. Да, срочно. Крячко из Главного управления. Давай-давай, нечего прохлаждаться. Сейчас к вам оперативник выйдет, – поднял дежурный глаза на Крячко. – Он вам все что нужно и расскажет, и покажет.
Шепилов – полный, с маленькими бегающими глазками и пухлым ртом оперативник – вышел к Станиславу минут через пять. Лениво оглядев полковника с ног до головы, он спросил:
– Это вы из Москвы?
– Нет, я из Саратова, – усмехнулся Крячко. – А что, тут еще кто-то кроме меня и дежурного есть?
– Идемте, – вздохнул Шепилов и поинтересовался: – Отчего такая срочность?
Крячко не ответил и пошел молча за дежурным опером, чувствуя, как в нем закипает недовольство всем этим сонным царством. В кабинете Шепилов повернулся к Станиславу и вопросительно посмотрел на него в ожидании ответа на свой заданный ранее вопрос.
– Мне срочно нужны данные о пропавших людях, на которых за последнюю неделю, начиная с тридцать первого декабря и по седьмое января, было написано заявление, – сдерживая гнев, повторил Крячко свою просьбу. – Это очень важно. В Суздале была найдена девушка, которая пропала в вашем городе тридцать первого числа. Девушку убили и замуровали в снег, слепив из нее Русалочку и разместив снежную фигуру на центральной площади города. Есть подозрение, что она была убита в этот день не одна. Мне нужен список тех, кто был зарегистрирован в эти дни и считается пропавшим. Я ясно выразился? – Крячко с угрозой во взгляде посмотрел на Шепилова.
До оперативника наконец-то дошла вся серьезность ситуации, он сразу же сменил ленивое выражение лица на деловую заинтересованность, с досадой покосился на дежурного и посеменил к своему компьютеру.
– Сейчас пробью по базе и распечатаю список, – пробормотал он и, уставившись в монитор, начал что-то отбивать толстыми пальцами на клавиатуре.
Крячко терпеливо ждал. Он сел возле стола, за которым сидел Шепилов, и пристально, не мигая, смотрел на оперативника. Тому явно было неуютно под взглядом полковника, и он, весь сжавшись, все быстрее и быстрее стучал по клавишам, отвлекаясь иногда на то, чтобы подвигать мышкой.
– Вот, нашел, – с несколько деланой радостью сообщил через пару минут Шепилов и включил принтер. – Сейчас распечатаю. Всего за эти дни было подано три заявления, – добавил он, близоруко прищуриваясь на экран компьютера. – Тридцать первого числа на некую Ащеулову Елену Валерьевну… – Внезапно оперативника осенило, и он, обрадованно посмотрев на Крячко, спросил: – Так это ее, что ли, нашли в Суздале?
– Да, – коротко ответил Станислав и поторопил: – Кто еще в списке?
– Вот, – Шепилов протянул Крячко несколько листочков, выползших из принтера. – Еще двое. Пожилая женщина, пенсионерка, и мужчина пятидесяти двух лет. Стоматолог, между прочим, – для чего-то добавил он многозначительным голосом.
Станислав нетерпеливо взял из рук оперативника листки и стал бегло читать информацию, потом посмотрел на Шепилова и поинтересовался:
– Как мне найти Сладкова? Говорят, он как раз и занимается у вас похищением девушки.
– Да-да, именно Сладков и выезжал на место тридцать первого числа. Это в его районе было похищение, – торопливо проговорил Шепилов и позвонил дежурному: – Продиктуй номер телефона Сладкова. Ага. Записываю. – Оперативник быстро нацарапал на маленьком листочке номер и протянул его Крячко. – Вот номер его мобильного. Но он, наверное, сегодня выпивший и вряд ли что-то вам расскажет толково, – с ехидством в голосе добавил толстяк.
– Ничего, у меня он быстро протрезвеет, – ухмыльнулся Крячко.
Он аккуратно сложил бумаги в папочку и встал. Хотел было сказать Шепилову нечто наставительное, но махнул рукой и быстро вышел из кабинета, даже не попрощавшись.
Толстый Шепилов сильно бы удивился, узнав, что Сладков был трезв как стеклышко. Когда Крячко позвонил ему, он серьезно выслушал Станислава и сказал:
– Будьте в управлении, я через пятнадцать минут подъеду, и поговорим.
Прибыл он точно, как поезд по расписанию, – ровно через пятнадцать минут. На ходу поздоровавшись с Крячко, коротко бросил:
– Пойдемте в кабинет.
Через пару минут и Станислав, и Ренат, так назвал себя Сладков при знакомстве, уже сидели друг напротив друга в тесном, но чистом кабинетике. Владимирский оперативник сложил руки замком, посмотрел на московского полковника и попросил:
– Расскажите мне все, что знаете о похищении.
– Ну, знаю я никак не больше вашего. И даже меньше, – не сдержав улыбки и глядя на серьезное небритое лицо собеседника, ответил Станислав. – Нас с напарником самих, можно сказать, из-за праздничного стола выдернули и направили в Суздаль, где и было найдено тело Ащеуловой Елены Валерьевны. Как мы выяснили – той самой, что была похищена в вашем городе. Вот мне и надо узнать все подробности. Все, что у вас есть по этому делу. Ведь я так понял, что эксперты работали на месте происшествия? Так?
– Так, – поморщился Сладков. – Вот только из-за этих праздников вся работа встала. Единственное, что узнали, – это то, что в собаку стреляли из «макарова». Вынули из пса две пули и на месте нашли две стреляные гильзы.
– Еще какие-то улики были найдены?
– Следов там было много, так что поди узнай, кому они принадлежат, – пожал плечами Сладков. – Сняли четкие следы шин от машины, которая там, по всей видимости, стояла довольно долго. Судя по отпечаткам протекторов, марка авто – «Ленд Крузер». Но рядом не было ни видеокамер, ни свидетелей, которые бы могли нам подтвердить, что девушку увезли именно на этой машине.
– Свидетелей искали?
– А как же! – с некоторым возмущением на такой вопрос воскликнул Сладков. – Я всю округу как савраска обегал. Заходил в магазин, где девушка в последний раз была. По фотографии ее опознали и охранник, и одна из кассирш. То есть девчонка в магазин заходила и купить она все купила. Следовательно, ее похитили на обратном пути из магазина. Сами сотрудники магазина вышли из него примерно минут через тридцать после ухода Ащеуловой. В округе, по словам охранника, который уходил последним, ничего подозрительного он не увидел.
– Я был на месте и посмотрел расположение дома Пантелеева, магазина и места, откуда девушку предположительно увезли. Место похищения находится несколько в стороне от короткого пути, ведущего к магазину, – дождавшись паузы в монологе Сладкова, вставил Станислав свои наблюдения.
– Да, так и есть, – согласился Ренат с Крячко и добавил: – Но девушка была с собакой. Возможно, она специально решила пойти не напрямую, а сделать дугу к небольшому пустырю, чтобы выгулять пса.
– Может, и так. Но возможно, что она увидела что-то незаконное и решила вмешаться. Или просто подошла к кому-то и попросила прикурить.
– Да, и это реально. На месте была найдена смятая, но не раскуренная сигарета марки «Kiss» с губной помадой на фильтре. Я потом из вещей девушки изъял губную помаду и отдал криминалистам. По цвету вроде бы как подходит, а вот окончательный анализ пока еще не сделан – праздники, – развел Сладков руками.
– Все, праздники закончились прямо сейчас, – нахмурился Крячко. – Завтра прямо с утра нужно будет потребовать, чтобы все необходимые анализы по уликам были сделаны в срочном порядке. Девушку убили, и потому все анализы нужно делать с максимальной скоростью. Возможно, что ее убили не одну. Вернее, ее убийство стало целью скрыть какое-то другое преступление, свидетельницей которого она по нечаянности стала.
– Вы считаете, что на том самом месте было совершено двойное убийство? – нахмурился Сладков. – Вот черт, – взъерошил он волосы. – Знать бы, что такое дело, так я бы всех экспертов еще тогда на уши поставил, чтобы они мне всю округу по сантиметру обнюхали и перелопатили…
– Говорить об этом теперь поздновато, – усмехнулся Станислав. – Кстати, – вспомнил он. – Там, рядом с фонарем, стояли мусорные баки. Вы в них, случайно, не заглядывали? Или, может, что-то рядом с местом похищения еще лежало? Что-то такое, чего там быть не должно?
– Помню, тряпка была какая-то, вся в мазуте и еще в чем-то. Я заподозрил кровь, поэтому и сказал криминалистам, чтобы они и ее на анализы взяли.
– Вот завтра с самого утра и надавите на них, чтобы в первую очередь этим занялись. – Крячко немного подумал, а потом спросил: – Во сколько у вас завтра планерка? Я приду и сам все расскажу. Возможно, – Станислав сделал многозначительную паузу, – что к завтрашнему утру у нас появится еще один труп.
Крячко коротко рассказал Сладкову о Щелкунчике и о том, что его коллега сейчас как раз занят тем, что выясняет, есть ли в этой фигуре такой же сюрприз, как в Русалочке, или этот сказочный персонаж был сделан для отвода глаз.
– Дела… – только и смог сказать удрученный новостью Сладков, и в кабинете воцарилось тягостное молчание.
– Ну а отец Ащеуловой – что он говорит? Вы ведь с ним беседовали?
– Ничего особенного он мне не сказал, – поморщился Сладков. – Расстроенный мужик был. Говорит, что дочь у него приехала во Владимир к своему парню, к Пантелееву, значит. Вот у него и узнавайте, кто ее мог похитить. Я у папы спрашивал – может, кто-то из конкурентов на него зуб имеет? Но Ащеулов все твердил, что не ведет дела с криминальными элементами и врагов, которые бы хотели ему таким страшным образом – похитив дочь – отомстить, не имеет. А если бы имел, то наверняка получил бы от них какое-то уведомление, предупреждение или угрозу. Но ничего такого не было. Я ему наказал, чтобы он меня в курсе держал, если ему вдруг угрозы по телефону поступят или письмо какое-то с требованиями придет. На том и разошлись.
– Ладно. – Станислав хлопнул себя по коленям, встал и посмотрел в темнеющее окно. – Снег пошел, – констатировал он увиденное и добавил: – Что ж, завтра будет день, будет новая пища для размышлений. Поэтому, – Станислав протянул руку Сладкову, – до завтра.
