Николай Леонов
Драгоценный выстрел (сборник)

Поэтому Гуров решил, что и ему, для того чтобы расследование продвинулось вперед, необходимо навести более подробные справки о таких загадочных и засекреченных структурах, как частные военные компании.

Это было не так-то просто. С учетом специфики этой сферы информации о ней в свободном доступе практически не было. И, мысленно перебирая возможные «неофициальные источники», из которых можно было бы почерпнуть подобные сведения, он видел, что таких источников в его распоряжении до обидного мало.

За долгое время работы в органах ему приходилось взаимодействовать и с офицерами секретных служб, но контакты были в основном рабочими. Личных взаимоотношений, достаточно близких, чтобы запросто обратиться с подобным вопросом, у Гурова ни с кем не было.

«Попробовать у Орлова узнать? Он в высших сферах частенько вращается, может, сведет меня с каким-нибудь компетентным «консультантом». К тому же здесь и гарантия дополнительная будет. При такой высокой рекомендации, надеюсь, никто не заподозрит, что я подобными вещами интересуюсь потому, что тайную диверсию затеваю».

На следующее утро после традиционного совещания Лев задержался в кабинете начальника.

– Вопрос на засыпку, – загадочно улыбаясь, проговорил он. – Есть знакомые в частных военных корпорациях?

– Где-где? – поднял бровь генерал. – Вам, гражданин полковник, как никому другому должно быть известно, что деятельность подобных организаций в нашей стране запрещена.

– Поэтому я и спрашиваю, – не моргнув глазом, ответил Лев. – Была бы она разрешена, я бы и сам разобрался. Но тут все так засекречено, не знаешь, с какой стороны подойти.

– А зачем тебе туда подходить?

– Есть причина. Человек пропал. И по рассказам очевидцев, до своего исчезновения он активно тренировался на одной из баз тех самых частных военных компаний.

– Что значит по рассказам очевидцев? Они на видео снимали эти тренировки?

– Нет, они с ним общались, когда он домой приезжал на выходные. Очень восторженные были отзывы, не сегодня завтра надеялся отправиться чуть ли не прямиком в Сирию.

– Правда? Как интересно! И где же все это происходило? Откуда у нас нонеча в Сирию стартуют?

– Точных координат нет, но, судя по всему, не очень далеко. Если он по воскресеньям домой приезжал, значит, эта база должна быть где-то под Москвой.

– И еще и домой приезжал по воскресеньям. Очень интересно! Послушай, Лев, ты сейчас серьезно все это мне рассказываешь или тебя некстати на шутки юмора потянуло в самом начале рабочего дня?

– Никаких шуток, к сожалению. Пропал молодой парень, и, судя по тому, что он рассказывал, тренировки на какой-то базе действительно были совершенно реальные. Другой вопрос – для чего. Если это реальная военная компания, это одно. А если какой-нибудь толстосум ушлый набирает себе «дичь» для игры в охотников, это уже совсем другое. Поэтому я и хочу узнать. Насколько вообще реален первый вариант? Информация эта закрыта, думаю, я даже по своим каналам не смогу узнать подробностей. А вы сможете, – хитро прищурился Лев. – Мне это шестое чувство подсказывает. Вы, как человек, близкий к солнцу и знающий тайны государственные, наверняка слышали что-нибудь и про группу Вагнера, и про разные другие интересные формирования. И, соответственно, сможете подсказать, с кем можно по этому поводу пообщаться.

– Государственных тайн я никаких не знаю, а группу Вагнера, насколько мне известно, курирует ГРУ. И дислоцирована она от Москвы достаточно далеко, чтобы ездить сюда на выходные. Поэтому то, что ты мне сейчас рассказываешь, – это либо из области ненаучной фантастики, либо просто намеренная ложь с целью задурить голову.

– Как раз это меня и беспокоит. Если этому парню и таким же, как он, рассказывали про отправку в Сирию, а в действительности натаскивали их с совершенно другими целями, то не исключено, что здесь мы имеем дело с умышленным убийством. Причем массовым. Что, если и правда кто-то набирал простачков, желающих разом «хапнуть куш» и не особенно щепетильных в способах этого «хапанья»? Посулили хорошие деньги, наговорили, что все вполне легально и даже круто, да и перестреляли их всех где-нибудь в окрестном лесочке? Вместо кабанов с зайцами.

– Ну, это ты мне уже про какой-то голливудский боевик рассказываешь.

– Если бы. Только вам ли не знать, что у нас такие «боевики» чуть ли не каждую неделю разыгрываются, да и похлеще еще. Стоит сводки посмотреть.

– Может быть. Только от меня-то чего ты хочешь, никак не пойму?

– Я хочу, чтобы вы свели меня с человеком, который сможет более-менее подробно проконсультировать по вопросу ЧВК. Рассказать, как набирают туда людей, где их тренируют, как организуется отправка и прочее в таком духе. В общем, с таким, который сможет ответить на вопросы и не подумает, что я американский шпион.

– Вот это наговорил! Где, интересно, я тебе найду такого? Чтобы и рассказал все, и ничего не подумал. У меня в ГРУ «корешей» нет.

– Но, может быть, есть деловые знакомые? Я ведь не из праздного любопытства интересуюсь. Если все эти рассказы о ЧВК – лишь прикрытие для чего-то нелегального и нехорошего, им, наверное, и самим интересно будет узнать, кто это решил воспользоваться такой «ширмой».

– Думаешь? – озабоченно нахмурился Орлов.

– Уверен.

– Ладно, – наконец решил генерал. – Попробую позвонить кое-кому. Только не сейчас, попозже. А сейчас работай иди. Этот твой человек, который пропал, он ведь точно не из текущих дел? Что-то я не припомню, чтобы у нас кто-то проходил как «затерянный в ЧВК.

– Да, это не из текущих. Знакомые попросили узнать.

– Вот-вот. Тебя знакомые попросили, а я из-за этого должен время свое рабочее тратить, да еще и занятым людям навязываться.

– Но…

– Ладно, ладно. Понял уже. «Умышленное массовое убийство».

– Но ведь такой вариант исключать нельзя.

– Ясно, что нельзя. Поэтому и ведусь на твою аферу. Есть у меня один канальчик, попробую узнать. Но попозже. С утра там другими делами заняты. Не до нас. Вот и тебе прохлаждаться нечего. Иди работай. У тебя и без Вагнера есть чем заняться.

Подбодренный таким напутствием, Гуров вышел из кабинета начальника и приступил к текущим делам.

Орлов перезвонил в первом часу дня.

– Еще не передумал по ЧВК консультироваться?

– Совсем не передумал. Наоборот, стремление с каждым часом только усиливается.

– Ладно. Нашел я тебе собеседника. Езжай сейчас в Хорошевский, знаешь там здание?

– Как не знать.

– Вот туда. Припаркуйся там где-нибудь неподалеку, стой и жди. Ходить никуда не нужно, номера твои я сообщил, тебя сами найдут.

– Заложили с головой?

– А ты как думал? Еще и личное дело твое послал для ознакомления. А то вдруг ты и правда шпион?

– Это вы серьезно насчет дела?

– Да нет, пошутил. Не волнуйся. Захотят, они и без меня тебя до седьмого колена пробьют. Езжай, не задерживайся. Человек личным обеденным перерывом для тебя жертвует. Цени.

– Понял. Мчусь!

Гуров в этот момент ехал на встречу со свидетелем по одному из своих текущих дел, но тут же развернулся и взял курс на Хорошевский район.

Припарковавшись перед недавно отстроенным обширным комплексом Главного управления, больше известного как ГРУ, он заглушил двигатель и, как и обещал Орлову, стал терпеливо ждать, никуда не выходя из машины.

Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать он заметил направлявшегося прямо к нему высокого подтянутого мужчину с проседью в темных волосах.

– Владимир, – представился мужчина, садясь рядом с полковником на пассажирское сиденье.

– Лев, – так же лаконично ответил тот. – Петр Иванович, наверное, уже сказал вам, по какому вопросу я хотел бы проконсультироваться?

– Частные военные компании?

– Именно.

– Что смогу, я расскажу, но должен предупредить, на слишком подробную информацию не рассчитывайте. По большому счету в нашей стране как таковых частных военных подразделений не существует, так что…

– Да, я понял. Собственно, у меня вопрос совершенно конкретный. Пропал человек, молодой парень, перед своим исчезновением он намекал, что тренируется в ЧВК, привозил хорошие деньги и говорил, что скоро его отправят на «настоящее дело» и будут платить еще больше. Насколько реальна такая ситуация?

– В целом реальна.

– Вот как? И то, что во время подготовки и тренировок перед отправкой в ту же Сирию боец на выходные ездит домой, это нормально?

– А этот парень ездил домой на выходные?

– Да, приезжал каждое воскресенье и привозил зарплату.

– Хм, интересно. Нет, насколько я знаю, подобная ситуация не характерна. ЧВК приравниваются к спецподразделениям, выходных, в «гражданском» понимании этого слова, там не бывает, и потом… я не совсем понял, этот парень, он на выходные ездил в Москву? Здесь у него дом?

– Да.

– Тогда тем более странно. Ни в Москве, ни в пригородах нет тренировочных баз подобного рода.

– Генерал Орлов намекал, что и бойцы Вагнера…

– Да, их лагерь тоже расположен на приличном расстоянии от столицы. Не думаю, что оттуда было бы удобно ездить сюда на выходные.

– В том-то и дело, что, насколько я понял из рассказов родных и друзей, речь не идет о группе Вагнера. Кроме нее у нас имеются еще какие-то негосударственные военные формирования?

– Да, есть еще несколько. Но, строго говоря, их нельзя назвать военными. Их функции, как и у зарубежных коллег, в основном охранные. Сопровождение судов, охрана нефтепроводов, других объектов в Африке или странах Юго-Восточной Азии. Если вы говорите, что ваш парень был уверен, что его пошлют именно на войну, навряд ли речь идет об этих компаниях. Думаю, вы понимаете, что просто так, сам от себя, никто не может послать бойцов поучаствовать в межгосударственном конфликте. Мы бы знали об этом. Но на данный момент спецзадачи в Сирии выполняют только наш спецназ и бойцы Вагнера.

По мере продолжения этой беседы Гуров все больше утверждался в мысли, что худшие его опасения сбываются. Очевидно, все восторженные рассказы Кирилла Титова о скорой отправке на «настоящее дело» скрывали под собой не совсем тот смысл, который он сам в них вкладывал. Истинной целью тренировок, по всей видимости, являлось вовсе не участие в боевых действиях.

Но сами тренировки, несомненно, имели место, и полковника очень интересовало, где они могли проходить.

Сейчас, услышав про «наш спецназ», Лев вспомнил, что, в отличие от группы Вагнера, базы для тренировок спецподразделений ГРУ имеются в том числе и в Подмосковье. А если они подходили для тренировок спецназа, то тем более могли подойти для натаскивания недальновидных новичков, которых хотели «использовать втемную» в каких-то нечистоплотных играх.

– Если не ошибаюсь, спецназ ГРУ тренируется где-то в Подмосковье? – спросил он.

– Да, военная часть под Солнечногорском.

– На полигоне может тренироваться кто-то еще, кроме бойцов отряда?

– То есть? – Удивление на лице Владимира было совершенно искренним.

– Я имею в виду людей «со стороны», так сказать, частных. Ведь в тренировках подобного рода нуждаются не только военные, а содержать собственную базу не каждый может себе позволить. Например, если какая-то частная охранная фирма захочет повысить квалификацию своих сотрудников или крупный бизнесмен пожелает поднатаскать своих телохранителей, могут они, скажем так, «арендовать» полигон на какое-то время?

– Не знаю. – Недоумение не сходило с лица собеседника. – Вообще-то и сама база, и полигон – это режимные объекты. Не знаю, как могут попасть туда «люди со стороны». Там даже для родителей военнослужащих очень строгие правила. Пропускная система и прочее.

– Но парень, о котором идет речь, реально где-то тренировался. И, скорее всего, не так уж далеко от столицы. Где еще это могло происходить, как не на одном из полигонов военных частей?

– Но почему именно на полигоне спецчасти ГРУ? – в свою очередь спросил Владимир.

На этот вопрос Гуров ответил не сразу.

Ассоциация с ГРУ возникла у него после того, как Орлов сказал, что именно эта структура курирует группу Вагнера. Если провести аналогию, выходило, что и другие частные военные компании, если таковые окажутся, тоже должны были находиться в ведении Главного управления. А значит, и тренировки бойцов вполне могли проходить на базах, где тренируют спецназовцев.

Приблизительно таким был ход его мыслей, и это он постарался донести до Владимира.

– Я подумал, если частные военные формирования находятся под контролем ГРУ, то и обучение бойцов этих формирований, по логике вещей, должно происходить на полигонах этого ведомства. Ведь с группой Вагнера все организовано именно так?

– Да, но… Группа Вагнера – случай исключительный, и, кроме того, базируется она, как я уже упоминал, достаточно далеко от столичного региона. В непосредственной близости от Москвы не существует баз, где обучались бы бойцы негосударственных военных подразделений, в этом можете не сомневаться.

– А если речь не идет об именно военной подготовке? – упрямо настаивал Лев. – Те случаи, о которых я говорил – тренировки для повышения квалификации охранников, – они могут осуществляться на каком-либо из полигонов ближайшего Подмосковья?

– Возможно, – немного подумав, ответил Владимир. – Но не уверен, что для этого используются именно полигоны военных частей. И еще меньше шансов, что подобные «частные» тренировки могут проходить на базе ГРУ. Сейчас существует немало организаций, обучающих телохранителей и охранников на коммерческой основе. Некоторые из них используют для тренировок спортивные площадки и тиры, некоторые имеют собственную базу, но, насколько мне известно, ни одна из подобных фирм не тренирует своих слушателей на территории какой бы то ни было военной части. Это вопрос национальной безопасности.

Однако, несмотря на такое категорическое отрицание, Гуров считал, что его предположения не лишены основания.

Судя по тому, что рассказывал Максим, Кирилл был абсолютно уверен, что едет именно на войну, а слова матери, что он приезжал измотанным и уставшим, свидетельствовали о том, что тренировки были действительно интенсивными. Следовательно, для чего бы ни готовили Кирилла и, возможно, других парней, согласившихся на участие в этом «эксперименте», готовили их достаточно профессионально. А значит, и полигон для этой подготовки должен был быть соответствующим.

«Если человеку обещают отправить его на настоящую войну, тренировать его где-нибудь в частном спортзале будет странно, – размышлял Лев. – Надеюсь, не такой он дурак, этот Кирилл, чтобы купиться на одни слова. Если обещали войну, значит, и тренировки должны были быть военные или хотя бы близкие к ним. На войне стреляют, например. Неужели их обучали этому в тире? Навряд ли. Нужно будет съездить в этот Солнечногорск, посмотреть, что за база. Поговорить, показать фотографию. Может, и удастся найти зацепку».

Но Владимиру эти свои мысли он высказывать не стал и решил сменить тему:

– Если боец частной военной компании ранен или убит, родственникам дают знать об этом?

– Разумеется. Более того, они получают компенсацию.

– То есть родные, как правило, осведомлены, где находится их сын или муж и чем он занят?

– Конечно. Они не могут разглашать эту информацию, но сами, собственно, в курсе.

– Парень, о котором идет речь, в разговорах с родственниками постоянно упоминал о чрезвычайной секретности своей новой работы и о том, что именно в связи с этим он не может сказать им, чем именно занимается. Тот факт, что они заявили в полицию об исчезновении, дополнительно доказывает, что они действительно ничего не знали. Как по-вашему, что это может означать? Он просто не хотел расстраивать близких сообщением, что его «работа» связана с повышенным риском?

– Возможно. Хотя сам «работодатель» в подобных случаях всегда имеет сведения о родственниках бойца, и, я думаю, если бы что-то случилось, им уже передали бы информацию. Никто не заинтересован в том, чтобы в подобных случаях раздувались скандалы и привлекалось дополнительное внимание, но ближайшие родственники всегда в курсе, если случается что-то… непредвиденное. Так что подобная неосведомленность родственников, возможно, еще одно доказательство того, что речь в данном случае идет вовсе не о ЧВК. Не исключено, что этот ваш парень попался на удочку неких недобросовестных нанимателей, желающих, как говорится, чужими руками загрести жар. Цели интенсивных физических тренировок могут быть очень разными.

– Да, вы правы.

Взглянув на часы, Гуров увидел, что стрелка уже подходит к двум, и решил больше не задерживать Владимира. Ответы на основные вопросы, которые его интересовали, он получил и еще раз убедился, что новая работа Кирилла Титова меньше всего была связана с военной сферой. Хотя сам парень, восторженно говоривший о скорой отправке на «настоящее дело», похоже, об этом не догадывался.

В чем именно состояла та самая цель тренировок, Гурову только предстояло выяснить, и в этом Владимир уже не мог ему помочь. Поэтому, поблагодарив за содержательную беседу и готовность к сотрудничеству, Лев с ним попрощался.

Провожая взглядом высокую подтянутую фигуру, он уже собирался продолжить текущие дела и отправиться на отложенную из-за разговора с Владимиром встречу со свидетелем, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый.

– Гуров, слушаю, – проговорил он, активировав контакт.

– Здравствуйте, это из морга, – прозвучал в трубке молодой голос. – Вы нам оставляли фотографию. Кажется, здесь ваш парень.

Глава 3

– Обнаружили на свалке, – объяснял Гурову словоохотливый молодой человек, сопровождавший его по коридорам морга. – Знаете, наверное, это знаменитое Кучино в Балашихе? Ее в авральном режиме ликвидировать взялись, нагнали туда народу, и вот один из экскаваторщиков и обнаружил «сюрприз».

– Просто так лежал среди мусора?

– Почти. В мешок пластиковый был упакован. В таких обычно транспортируют трупы. Наверное, лежал уже несколько дней, мешок был поврежден. Птицы или собаки.

– Труп разложился?

– Начальная стадия. Но в целом, так сказать, «человеческий облик» еще сохранился, иначе мы бы не смогли опознать. Сейчас ведь не очень жарко, по ночам иногда ниже нуля температура опускается. Осень.

– Да, погода работает на нас.

– После экспертизы время смерти можно будет установить точнее, но навряд ли больше недели.

Войдя в помещение, где при низкой температуре держали трупы, разговорчивый парень выдвинул один из ящиков:

– Вот смотрите. Кажется, ваш.

Несмотря на то что тело действительно уже начало разлагаться и кожные покровы были повреждены, Гурову достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что перед ним действительно тело Кирилла Титова.

Волевой подбородок, тонкий «хищный» нос, светлые прямые волосы – все это он хорошо запомнил, внимательно изучая фотографию, и сейчас ему даже не понадобилось доставать ее, чтобы сравнить и убедиться. Все было очевидно.

Под подбородком в области кадыка виднелось застарелое темно-коричневое пятно запекшейся крови и входное отверстие от пули.

– Рана сквозная? – осматривая отверстие, спросил Лев.

– Нет, на обратной стороне чисто. Видимо, пуля застряла в районе шейных позвонков.

– Хорошо. Значит, пуля у нас будет. Уже что-то.

Но кроме пули, полковник не находил больше ничего, что могло бы дать какую-то конкретную «наводку».

Кирилл был одет в стандартную военную камуфляжную форму без каких-либо знаков индивидуального отличия, других видимых повреждений, кроме пулевого ранения, не было.

– Кажется, все чисто, – сказал Лев, вновь прикрывая тело Кирилла, кроме следов начинавшегося разложения, не имеющее больше никаких изъянов. – До опознания не трогай его, пусть лежит одетый. И так смотреть страшно. Даже не знаю, как матери сказать, единственный сын у нее.

– Да, дела, – сочувственно вздохнул парень.

Между тем Гуров уже размышлял над тем, что могло произойти.

Кирилл был одет в камуфляж, что косвенно подтверждало «военную» версию его тренировок. Но тот факт, что его труп обнаружили не на полях сражений, а на городской свалке, красноречиво говорил о том, что добраться до «настоящего дела» ему так и не удалось.

«Нечаянно убили на тренировке? Выстрел в шею, прямо посередине. Хороша «нечаянность». В эту область и специально-то попасть не так просто. А уж нечаянно… Хотя пуля – дура, все может быть».

Несмотря на то что камуфляжная форма на теле Кирилла была довольно грязной, она не производила впечатления сильно изношенной. Скорее всего, экипировку приобрели в то время, когда начались загадочные тренировки, то есть около месяца назад. Если наниматель не пожалел денег и потратился на спецобмундирование, это могло означать, во-первых, что человек он вполне состоятельный, а во-вторых, он не сомневался, что вложения его окупятся.

Кроме того, сам факт использования боевого оружия тоже наводил на определенные мысли.

«Похоже, вариантов только два: либо это убийство действительно произошло как непредвиденный случай на одной из тренировок, либо наниматель Кирилла, посчитав, что натаскал своих «воинов» уже достаточно, устроил для каких-то клиентов «сафари» с охотой на человека, и парень погиб в ходе «игры».

Еще раз взглянув на коричневое отверстие в горле Кирилла, Лев решил, что второй вариант наиболее вероятен. Выстрел гораздо больше походил на прицельный, чем на «нечаянный».

Но так или иначе, в одном можно было уже не сомневаться – к реальным военным действиям «вербовка» Кирилла Титова не имела никакого отношения.

– Можно убирать? – спросил парень, видя, что полковник, задумавшись о своем, почти не смотрит на тело.

– Да, можешь. Сегодня или завтра постараюсь прислать родственников на опознание, как только оформите, начинайте экспертизу. Пуля, время смерти, повреждения на теле, личные вещи… Обыскивали его?

– Да, но в карманах чисто. Ни документов, ни медальонов, ни каких-либо других предметов, подходящих для идентификации. Как будто специально все вытащили.

«Да похоже, не «как будто», а именно специально, – подумал Лев, выходя из морга. – Если Кирилла и таких, как он, и впрямь вербовали для участия в незаконных играх с человеческими жертвами, понятно, что в его «идентификации» никто не был заинтересован».

Но поскольку идентификация все же произошла, необходимо было известить родственников, и он понимал, что эту неблагодарную миссию предстоит выполнить именно ему. Размышляя о том, как бы поделикатнее решить эту проблему, Гуров подумал про Максима Каткова, давнего друга Кирилла, с которым были знакомы и Ольга, и Людмила Ивановна, и, решив, что будет лучше, если трагическую новость сообщит человек, близкий к семье, поехал в спортзал.

Уже зная, где нужно искать Максима, он прямиком направился в знакомую комнатку с компьютером и всевозможными спортивными запчастями.

– Здравствуйте… – Взгляд Максима был удивленным и вопросительным.

– Здравствуй, Максим. Плохие новости, – без лишних предисловий сразу приступил к делу Лев. – Кирилла нашли…

– Нашли? – встрепенулся Максим. – Так что же плохого?

– …с пулей в горле.

Все слова, которые намеревался было сказать Максим, замерли у него на языке. С минуту он смотрел на полковника во все глаза, как бы стараясь угадать, не шутит ли он. Но выражение лица Гурова ясно говорило о том, что сейчас он очень далек от игривого настроения.

– Ни хрена себе… – ошалело проговорил Максим. – И что… и что же теперь делать?

– Хороший вопрос. Для начала, думаю, нужно сообщить матери и невесте. Кирилл сейчас в одном из городских моргов, необходимо официальное опознание.

– А это… это точно он? Может быть, здесь ошибка?

– Ошибки нет. Я только что оттуда. Все видел своими глазами, это действительно Кирилл. Нужно сказать матери, и, думаю, будет лучше, если это сделает кто-то из знакомых, а не посторонний человек. Например, ты.

– Я? – Максим явно не был в восторге от этого поручения. – Но почему… почему я? Может, кто-то… может, кто-то еще. Другой кто-то. Может… Черт!

Постепенно осознавая, что произошло, Максим все больше мрачнел. Видя, что нужно дать парню время переварить новость и успокоиться, Гуров сказал:

– Давай я заеду попозже. К концу дня. Или позвоню. Позвоню вечером, хорошо? Ты за это время успокоишься и хорошенько все обдумаешь. А потом мы с тобой съездим к Людмиле Ивановне. Уверен, ты и сам понимаешь, что от человека знакомого такие вести принимать проще. Ты хорошо знал Кирилла, дружил с ним. Уже одно то, что вы одинаково переживаете эту потерю, поможет тебе поддержать его мать в такую минуту и найти нужные слова. Договорились?

– Договорились, – угрюмо проговорил Максим.

– И еще. Помнишь, в нашем недавнем разговоре я спрашивал тебя о врагах и недоброжелателях? Постарайся еще раз припомнить. Может быть, Кирилл о ком-то высказывался негативно, или в его поведении в последнее время было что-нибудь странное, необычное, или он что-то сказал мельком, а ты не обратил внимания, но теперь понимаешь, что это было неспроста. В общем, мне интересно все, что выбивается из контекста вашего обычного повседневного общения. Любая, даже самая незначительная информация может оказаться полезной, дать какую-то зацепку.

– Где его нашли? – без видимой связи с тем, что говорил Гуров, спросил Максим.

– На свалке.

– Черт…

Из спортзала Лев поехал в управление. Нужно было сообщить новость генералу и выяснить, кто будет вести дело.

В глубине души он не сомневался, что, по правилу «инициатива наказуема», расследование будет поручено ему, но официальное «добро» начальства было необходимо.

– Вот вам и «голливудский боевик», – резюмировал Лев, доложив последние новости.

– Да, интересно повернулось, – озадаченно проговорил Орлов. – Что ж, раз ты это дело начал, тебе его и продолжать. Ты, кстати, встречался с тем человеком из Главного управления?

– Встречался. Похоже, он тоже не очень поверил, что парень реально сотрудничал с какой-то частной военной компанией. Слишком уж своеобразные условия. Выходные и прочее.

– А то, что его труп обнаружили на свалке, думаю, только лишний раз подтверждает, что для сомнений есть все основания. Но если не ЧВК, тогда что? Есть какие-то версии?

– Пока две. Независимо от конечной цели, сами по себе тренировки были реальными, поэтому, вполне возможно, имело место «убийство по неосторожности». Если неопытные новобранцы тренировались с боевыми патронами, такое вполне могло произойти. И второй вариант – убийство умышленное, в ходе той самой «операции», для которой, собственно, их и тренировали. Пока не понятно, что это за операция, но если Кирилл постоянно акцентировал, что тренировки связаны с подготовкой к военным действиям, значит, и цель их была связана с применением боевого оружия и риском для жизни, пускай и не на полях реальных военных сражений.

– Ты все-таки думаешь, что речь идет об играх с охотой на человека?

– Не исключаю такой вариант.

– Что ж, попробуй копнуть с этой стороны. Правда, не совсем представляю себе, как ты сможешь выйти на организатора подобного мероприятия. Думаю, если оно в действительности имело место, участники его законспирированы не хуже агентов того же ГРУ.

– Есть одна мысль, – хитро прищурившись, проговорил Гуров.

Общаясь с Владимиром и сопоставляя его слова с тем, что сам узнал от родственников и знакомых Кирилла, он действительно наметил некую стратегию, которую и собирался вскоре осуществить на деле.

Поскольку теперь можно заниматься расследованием официально и нет необходимости выкраивать для него время в ущерб основной работе, он мог с чистой совестью отложить на время текущие дела и целиком и полностью посвятить себя расследованию этого странного случая.

Однако, вернувшись в кабинет и взглянув на часы, Гуров понял, что вдохновение посетило его с некоторым запозданием. Стрелки показывали около пяти, и, учитывая, что была пятница, бурную деятельность приходилось отложить как минимум на два дня. Но для того чтобы посетить базу в Солнечногорске, субботний день подходил как нельзя лучше. А остаток последнего рабочего дня этой недели Лев решил посвятить прояснению одного немаловажного вопроса.

Никто из тех, с кем он беседовал относительно новой работы Кирилла, не мог внятно ответить, откуда тот получил информацию об этой «завидной» вакансии, поэтому пришлось обратиться к Интернету.

Включив компьютер и минут сорок «потусовавшись» на различных форумах, Гуров выяснил, что обсуждение подобных тем в Сети ведется довольно активно и в желающих попробовать свои силы в ЧВК недостатка нет. Но при всем многообразии спроса ему так ни разу и не попалось ни одного конкретного предложения. Никто не давал открытой рекламы, никто не обращался «к молодежи» с призывами – приходите в нашу частную военную компанию, она самая лучшая.

Если же и имелись предложения подобного рода, они, как правило, были недобросовестны. Загадочные вербовщики, предлагающие свои услуги желающим «устроиться на работу» в ЧВК, зачастую разоблачались на страницах того же форума, где рекламировались их услуги.

По окончании своего короткого «интернет-тестирования» Лев лишь убедился в том, о чем подсознательно догадывался и раньше, – набор бойцов в структуры, подобные ЧВК, ведется индивидуально и адресно, абы кого с улицы туда не берут.

С одной стороны, это было оправданно и вполне объяснимо, но с другой – создавало почву для всевозможных спекуляций и появления тех же самых недобросовестных вербовщиков. Тотальная «засекреченность» не давала возможности проверить достоверность полученной от вербовщика информации и создавала риск, что кандидат в «герои» попадет совсем не туда, куда рассчитывал.

По-видимому, жертвой подобной спекуляции и стал Кирилл Титов.

«Откуда он мог получить такие сведения, – в очередной раз задавался риторическим вопросом полковник. – Выкладывал свои координаты с пометкой «хочу на войну», как делают здесь некоторые? Узнал от знакомых? От коллег по работе?»

Но, судя по тому, что говорили коллеги, они даже не подозревали о новой сфере деятельности Кирилла, а что касается друзей и знакомых, самым близким из них был Максим, и даже с ним Кирилл не обсуждал эту тему.

Кроме того, по упоминаниям того же Максима, его друг не отличался особой воинственностью, и «война ради войны» его навряд ли могла заинтересовать. Поэтому маловероятно, что он настолько стремился воевать, что «светился» на всех форумах в надежде, что на него «клюнет» какой-нибудь вербовщик.

«Интерес здесь наверняка был в основном финансовый. Вот и Максим говорил, что не в «воинственности» дело. Предложили денежную работу, он согласился. Именно предложили, а не сам напросился. Его нашли, а не он. В конце концов, прилично зарабатывать можно и в «мирной» сфере. И если бы Кирилл захотел сменить работу, он, скорее всего, искал бы вакансию личного телохранителя, а не солдата. Да, по-видимому, предложение пришло извне. Но от кого? И почему именно Кириллу?»