Николай Леонов
Драгоценный выстрел (сборник)
– Почему ушел? – сразу как-то осекся Егоров. – Не знаю. Сказал, что нашел другую работу, где больше платят. Хотя и у нас платят неплохо. Для этой профессии, по крайней мере.
– А что за работа, он не говорил?
– Нет. По крайней мере, мне. Может, из ребят с кем-нибудь обсуждал.
– У него были здесь друзья? – сразу уцепился за ниточку Гуров. – Те, с кем он общался чаще других?
– Не знаю. Может, Миша. Климов Михаил. Кажется, они с Кириллом дружили.
– Он сейчас здесь?
– Да. Он в группе быстрого реагирования, сегодня его дежурство.
– С ним мне бы тоже хотелось поговорить.
– Не проблема.
– Отлично. Значит, о своей новой работе Кирилл не распространялся?
– Я не слышал.
– Кирилл был хорошим сотрудником? Вы ощутили потерю, когда он ушел?
– Он был адекватным, я уже сказал. Конечно, когда уходят профессионалы, это… обидно. Но каждый свой выбор делает сам. Насильно никто никого не держит.
– Вы говорили, что в такой профессии может случиться всякое. Вы можете припомнить подобные «экстренные» случаи с участием Кирилла?
– Экстренные? Экстренные в каком смысле? Пару раз во время дежурства он на бандитов попадал. Пришлось даже вооруженное нападение отражать. На мой взгляд, это случай еще какой экстренный. Но только здесь ведь не вина Кирилла. Он, наоборот, он…
– Да я и не стремлюсь найти какую-то его вину, – успокоил Гуров. – Мне нужно узнать, не случалось ли чего-то такого, после чего кто бы то ни было мог иметь к Кириллу претензии, затаить зло или обиду.
– А, вот вы о чем. Нет, такого, кажется, не было. Разве что бандиты эти. Только ведь они все на том свете давно. Мои ребята с ними разобрались.
– Вот как. А что это было за нападение, не расскажете подробнее?
– С удовольствием расскажу. Ребята действовали просто героически, почему бы не похвастаться. Мы курируем ювелирную сеть, работаем с одним солидным клиентом. У него несколько магазинов и ломбард. Там постоянно дежурят наши сотрудники. По сменам. В тот день была смена Кирилла. Они вдвоем дежурили с Игорьком. Игорь Сотников, наш сотрудник. Хотя тоже уже бывший, – счел нужным пояснить Егоров. – Так вот, сидели они в этом магазине, следили за порядком. И вдруг откуда ни возьмись – банда налетчиков. С ходу застрелили продавщицу, девочка там в тот момент за прилавком стояла, не повезло бедной. А потом и в моих стали стрелять. Только тут уж не на девочку нарвались. Кирилл сразу сообщил, выехала группа, но приехали уже к шапочному разбору, как говорится.
– Ваши ребята справились самостоятельно?
– Да. Только в тот раз, похоже, действительно день был неудачный. Во время этой перестрелки в магазин по каким-то своим делам приехал хозяин и…
– Не вовремя вошел в дверь, – закончил за него Гуров.
– Еще как не вовремя. Прямиком под пулю попал. Да точно так, прямо в переносицу угодила. Мгновенная смерть.
– Получается, из-за этого нападения вы лишились хорошего клиента?
– Нет, почему. У него наследники, дочь. Магазины к ней перешли. Работать мы продолжаем, но тот инцидент, пожалуй, самый неприятный из всех экстренных случаев, которые я могу припомнить. До сих пор осадок остался. С одной стороны, вроде бы ребята свою работу сделали, а с другой – жертвы. Жертвы – это всегда плохо.
– Особенно когда это – сам клиент?
– Да, в этом случае – особенно. Хотя мы, в общем-то, охраняли объект, а не персону, но… все равно. Жертвы – это всегда плохо.
– Этот Игорь, который дежурил с Кириллом, он именно после этого случая уволился?
– Нет, он позже ушел. В охрану тоже, но не в фирму, а телохранителем. Устроился к какому-то крутому мэну, на большие бабки польстился. Все хвастал, что разбогатеет, сам такую же фирму откроет.
– Получилось?
– Не знаю, – усмехнулся Алексей. – Пока про нового конкурента ничего не слышно.
– Значит, получается, что оба сотрудника, дежурившие в тот злополучный день в ювелирном магазине, у вас теперь не работают?
– Получается так. Только не думаю, что это взаимосвязано. Игорь ушел где-то через полгода после этого случая, а Кирилл и того позже. Он совсем недавно уволился, а с ювелирным история, она почти год назад произошла. Да, почти год, – немного подумав, будто подсчитывая в уме, повторил Егоров.
– Понятно. Еще я хотел бы узнать, в процессе своей работы ваши сотрудники могут получать доступ к какой-либо конфиденциальной информации?
– Конфиденциальной? – вновь задумался Егоров. – Не знаю. Думаю, нет. Откуда? Мы просто контролируем обстановку. Помещения, внешний периметр. Документы не смотрим, секретные разговоры не подслушиваем. Нет, не думаю. Это кто телохранителем работает, вот как Игорь, например, те да, они могут. И услышать что-нибудь интересное, и даже, наверное, в документы заглянуть. Они ведь всегда рядом с человеком. Но могу вам сказать, что и в этом случае, если охраняемый не захочет, чтобы телохранитель о чем-то узнал, есть масса способов этого не допустить. Так что нет, охрана не имеет такой широкой свободы действий. Разве что случайность. Но здесь у охранника шансов не больше, чем у любого другого.
Слушая эти рассуждения, Гуров думал, что последнее замечание про случайность все предыдущие глубокомысленные выкладки сводит фактически на нет.
Ему хотелось выяснить, мог ли Кирилл в силу своей профессиональной деятельности получать доступ к каким-либо данным, не предназначенным для посторонних ушей или глаз. Из опыта ему хорошо было известно, что один из распространенных мотивов загадочных убийств – это то, что жертва «слишком много знает». А из ответа Егорова выходило, что к конфиденциальным данным Кирилл доступа иметь не мог, но… мог.
– У Кирилла были хорошие отношения с товарищами? – решил он сменить тему.
– Да, вполне, – почему-то с удивлением взглянул на него Егоров. – Я ведь вам говорил, он был абсолютно адекватным. Адекватным, доброжелательным и общительным человеком. Коммуникабельным, как это называют. У Кирилла не было проблем с личным общением.
– Таким как раз частенько завидуют, – постарался навести на мысль Гуров.
– А, вот вы о чем. Да нет… нет, не думаю, что ему кто-то так уж сильно завидовал. Кирилл – обычный парень. Кроме того, мы стараемся учитывать личные характеристики при подборе персонала. Если человек угнетен комплексами, это, как правило, заметно. Мы таких не берем. Нет, в коллективе у нас отношения всегда хорошие, – немного подумав, уверенно добавил Егоров. – Наша задача – разрешать конфликты, а не создавать. Таких и людей подбираем. Нет, отношения хорошие, – еще раз повторил он.
– Что ж, это только радует. Если отношения среди коллег такие хорошие, думаю, со мной не откажутся пообщаться по поводу Кирилла. Как, вы говорили, зовут того молодого человека, который дружил с ним? Кажется, Михаил? Можно будет его прислать ко мне?
– Да, конечно. А что он натворил, я так и не понял? Подрался, что ли, с кем-то?
– Вы Кирилла имеете в виду?
– Ну да, а кого же еще. Вы из-за него ведь сюда пришли.
– Нет, Кирилл не подрался. И вообще ничего не натворил. Он пропал.
– То есть как? – На лице Егорова отразилось неподдельное изумление.
– Хотел бы я это знать. Сейчас как раз пытаюсь собрать информацию, которая могла бы пролить свет на это исчезновение, объяснить хоть что-то. И чем больше людей я смогу опросить, тем лучше. Так вы пришлете Михаила?
– Да, конечно, – заторопился Егоров. – Если так, то… конечно. Пропал… вот это фокус!
Он вышел в коридор, продолжая бормотать себе под нос недоуменные отрывочные фразы.
Через несколько минут дверь снова открылась, и перед глазами полковника предстал богатырь под два метра ростом. Внешне от напоминал картинных героев, которых снимают в роликах, рекламирующих товары «для настоящих мужчин».
– Здравствуйте, – вежливо проговорил парень. – Алексей Дмитриевич сказал, что…
– Присаживайся, – по-свойски обратился к нему Гуров. – Мне нужно навести кое-какие справки. Если я правильно понял, из всех, кто здесь работает, ты ближе всего общался с Кириллом Титовым?
– Да он вроде со всеми нормально общался, – неуверенно проговорил Михаил, похоже, пока не определившийся с тем, какую занять позицию.
– Да, конечно. Но с тобой, кажется, немного чаще, чем с другими. Меня, собственно, интересует его новое место работы. Удивительно, но ни от кого не могу добиться толку по этому вопросу. Может быть, ты что-то прояснишь? Перед увольнением он не делился с тобой мыслями по этому поводу? Что именно это за работа и почему он решил перейти туда? Ведь ему и здесь было неплохо. Платили вовремя, с товарищами ладил.
– В целом да, но… Человек ищет, где лучше, – чуть усмехнулся Михаил. Поняв, о чем пойдет речь, он заметно успокоился, расслабился. – Кира не особенно распространялся об этой своей «вакансии», но, судя по его сияющей физиономии, условия там предложили действительно неплохие.
– А что это за условия, он не говорил?
– Только в общих чертах. Сказал, что платить там обещали больше на порядок и что наконец-то он сможет заняться настоящим делом. Несколько раз повторил это.
– «Настоящее дело», это что?
– Понятия не имею.
– А у Кирилла не спрашивал?
– Спрашивал, конечно, только он не больно-то отвечал. Сделает загадочные глаза и талдычит об одном и том же. Про настоящее дело да про то, что серьезная работа, дескать, и оплачивается всегда серьезно. Это, мол, аксиома. Понятно, что аксиома. Только что это за работа, что там платят на порядок больше, чем нам здесь? Он ведь так и сказал, «на порядок». Интересно было бы узнать. Я бы и сам не отказался так поработать.
– Но узнать об этом у Кирилла, как я понял, не удалось?
– Нет. Попрыгал-попрыгал да и отвалил со своим счастьем. Так и не сказал ничего толком.
– Послушай, Миша, а ты с Кириллом только на работе встречался? В другое время контактов не было? Собраться, посидеть, пивка пропустить? А?
– Да нет. Мы не настолько близко общались. Не знаю, кто сказал вам, что мы такие уж закадычные друзья. Собраться – это мы собирались, конечно. Всей компанией, с ребятами. Чисто профессионально, так сказать. Отмечали дни рождения и всякое такое. Здесь же вот и собирались. В офисе. Хотя не очень часто. А вне работы у каждого свои дела, сами понимаете.
– Да, действительно. Что ж, Миша, больше у меня вопросов, пожалуй, нет. Спасибо, что согласился поговорить со мной.
– Пожалуйста. Хотя я, кажется, немного смог вам сообщить. Я с Кирой не так уж тесно общался, – снова повторил он. – Только на работе.
Но Лев уже и сам понимал, что, если хочет получить «помощь друга», ему, скорее всего, придется обратиться к тому самому Максиму Каткову, про которого говорила Людмила. Если они дружат со школы, то вероятность того, что именно с ним Кирилл мог поделиться информацией о своей «совершенно секретной» работе, довольно велика.
Однако лимиты времени, отпущенные на это дополнительное расследование, уже истекали, и к другу он решил наведаться ближе к вечеру. В конце дня больше шансов застать его дома, да и у самого Гурова будет больше возможности вновь сосредоточиться на этом деле, не отвлекаясь на обязательную повседневную текучку.
Следом за плакатным красавцем Михаилом он вышел в коридор и, поблагодарив сидевшего в вестибюле Егорова, поехал в управление.
Глава 2
За повседневной рутиной полковник не забывал о «дополнительной нагрузке», свалившейся на него как снег на голову с легкой руки дежурившего в СИЗО Андрея Калязина. Подсознательно он все время ожидал, что ему позвонят из морга и сообщат о найденном трупе мужчины, лицо которого очень напоминает человека, запечатленного на оставленной им фотографии.
Но из морга не звонили.
В седьмом часу вечера, покончив с текущими делами, он раскрыл свой блокнот и, найдя записанный там номер Каткова, сделал звонок.
– Да, слушаю, – прозвучал спокойный голос из трубки.
По-видимому, у Максима не было фобии по отношению к абонентам, звонившим с незнакомых номеров.
– Максим Катков, правильно? – прежде чем начать разговор, уточнил Гуров.
– Да, это я. А с кем я говорю?
– Оперуполномоченный уголовного розыска полковник Гуров. Я провожу проверку по факту исчезновения Кирилла Титова. Если не ошибаюсь, вы были знакомы? Мне бы хотелось задать несколько вопросов.
– И даже полковник? – удивленно проговорил Максим. – Круто!
– Мы можем встретиться?
– Да, конечно. Только… только где? И когда? Я целый день в зале, домой прихожу, можно сказать, ночью.
– Сейчас ты тоже там?
– Само собой.
– Говори адрес, я подъеду.
Записав адрес, Лев запер кабинет и спустился к машине.
Короткий осенний день уже закончился, и на трассу он выехал в густых вечерних сумерках.
Спортивный зал «Атлет» был одной из стандартных «качалок», где любой желающий за вполне приемлемую плату мог поупражняться на тренажерах.
– Как мне найти Максима? Максима Каткова? – спросил Гуров у здоровенного битюга, накручивающего на штангу многокилограммовые «блины».
– А вам зачем? – недоверчиво взглянул тот на него.
– Поговорить надо, – коротко ответил Лев.
– Ладно, сейчас позову.
Битюг оставил штангу и, отойдя на пару шагов, во всю глотку рявкнул:
– Макс!!
Возглас был обращен в сторону открытой двери, видневшейся в дальнем углу зала. За дверью просматривался коридор.
Из коридора никто не показывался, но битюг спокойно вернулся к своему занятию, по-видимому твердо уверенный, что все, что нужно, он сделал.
Подождав минуты три, Лев уже собрался было отправиться в коридор самостоятельно, но в этот момент из двери вышел высокий молодой человек. Вид у парня был вполне спортивный, но он явно не стремился к тому, чтобы тренировки сделали его похожим на орангутанга.
– Максим?
– Да. А вы… А! Вы, наверное…
– Я – Гуров. Это я тебе недавно звонил.
– Да, я понял. Пойдемте ко мне. Там сможем поговорить.
Пройдя следом за Максимом по коридору, Лев вскоре очутился в небольшой комнате, представлявшей собой странную смесь кабинета и склада спортивного инвентаря.
На небольшом офисном столе стояли принтер и компьютер, а по углам были вперемешку навалены боксерские перчатки, гантели, пластиковые каски и прочее добро, которое могло пригодиться при занятиях спортом.
– Я так понял, мое сообщение о том, что Кирилл пропал, тебя не очень удивило? – спросил Лев, припомнив, что во время телефонного разговора Максим не задал ни одного вопроса по поводу исчезновения.
– Да не то чтобы… – неопределенно ответил тот. – Просто мне недавно мать его звонила. Спрашивала, не у меня ли Кирилл. Мол, на побывку он не приехал, и дозвониться она до него не может. Так что я уже отчасти в курсе.
– И, похоже, тебе это исчезновение странным не кажется?
– Да не то чтобы… Просто… Просто я подумал, может, его куда-нибудь в командировку отправили.
– А его новая работа была связана с командировками? – навострил уши полковник, обрадовавшись, что нашел человека, хоть что-то знающего о работе Кирилла.
– Да не знаю я, – неожиданно разочаровал его Максим. – Он об этой своей работе толком не говорил ничего. Все полунамеками больше. Но я так понял, что он в какую-то шарашку типа ЧВК пристроился.
– Частная военная компания? – Такой поворот событий оказался для Гурова неожиданным.
– Типа того. По крайней мере, из его слов именно такой вывод можно было сделать. И платить-то там обещали запредельно, и на «реальное дело» не сегодня завтра пошлют.
– А ему хотелось на реальное дело?
– Еще бы! Просто светился весь в этих своих предчувствиях. Все уши мне прожужжал. Группа Вагнера да группа Вагнера. Я пытался было поуспокоить – где ты, а где группа Вагнера. Но куда там, все без толку. Загорелся человек, потянулась душа к подвигу.
– Надо же, как интересно. А так вообще по жизни Кирилл парень воинственный? Вы ведь давно дружите, как я понял. Раньше у него наблюдались подобные стремления?
– Да нет, не особо. Больше по телику любил смотреть. Боевики. Да и в этот раз, я думаю… я думаю, там в бабках больше дело, чем в стремлениях. Он говорил, что при «реальном деле» ему заработную плату в пол-«лимона» обещали, вот и радовался. Только не знаю. Пятьсот тысяч – деньги неплохие, конечно, только ведь и подставляться за них придется реально. Я, например, еще десять раз бы подумал, прежде чем согласиться. А этот нет. Аж сиял весь от счастья. Хотя платили ему, кажется, действительно неплохо. И аккуратно. Каждое воскресенье домой приезжал, и всегда не пустой.
– Вы виделись с ним в эти приезды?
– Само собой. Заходил, рассказывал. Правда, опять в режиме большой секретности, полунамеками больше. Дескать, гоняют днем и ночью, тренировки на износ. Но он, мол, не в претензии. Финансово оправдывается. А уж когда на «реальное дело» пошлют, тогда уж вообще купаться будет в купюрах.
– Здорово, – усмехнулся Гуров. – А ты не в курсе, кто ему информацию дал о такой хорошей работе?
– Нет. Об этом он никогда не говорил. Не заикался даже. Наверное, коммерческую тайну берег. Да я и не спрашивал, меня моя работа устраивает.
– Значит, тебя поэтому и не удивило его исчезновение? Решил, что на «реальное дело» друга послали?
– Да не то чтобы… Но мысль такая была. Правда, маловато времени прошло. Всего с месяц, считай, их там тренировали. Мне кажется, на войну после этого рановато. А так, не знаю. Может, и правда уехал.
– И никому не сказал?
– А зачем? Мать только расстроится.
– А друзья? Ты тоже расстроился бы?
– Не знаю. Может, и не расстроился бы. Но я ведь вам говорил, у них там режим секретности какой-то очень уж чрезвычайный. Поэтому, наверное, и не говорил.
– А врагов у Кирилла не было?
– Врагов? Хм… да, пожалуй, что и не было. Вообще-то он неконфликтный. Не воинственный, – усмехнулся Максим, вспомнив слово Гурова.
– Старые ссоры, «вендетта». Ничего такого не припоминаешь?
– Нет, ничего. По крайней мере, лично мне неизвестно. Может, кого другого поспрашиваете? Может, на работе у него что было, на старой, я имею в виду, в ЧОПе? Хотя, если бы было, он, наверное, сказал бы.
Версия Максима о том, что его друг мог уехать «на войну», на первый взгляд казалась вполне правдоподобной.
Но, выходя из спортзала и обдумывая то, что сказал ему Максим, Гуров находил все больше несоответствий.
Создать частную военную компанию – далеко не то же самое, что открыть булочную. В России подобная деятельность запрещалась законом. Та же группа Вагнера, о которой упоминал Максим, очень жестко курировалась государством, и, уж конечно, бойцов ее не отпускали домой на уик-энд.
«Как-то все это подозрительно, – думал Лев. – В корпорации Вагнера условия такие же, как и в профессиональной армии, значит, в подобных ей формированиях они должны быть сходными. Что это за армия, в которой солдаты служат только в будние дни? С другой стороны, Максим тоже, кажется, не врет. По-видимому, Кирилл, рассказывая о своей новой работе, действительно имел в виду военные тренировки. Как все это объединить? В России частные военные группировки запрещены, а если имеются, то засекречены не хуже шпионских подразделений. И вот является человек, утверждающий, что он – реальный участник подобной группировки и что в перерывах между подготовкой к реальным боям его отпускают домой к мамке. Очень подозрительно».
Он все больше приходил к мысли, что заявленные «военные» цели – это некое прикрытие. Вполне возможно, шарашка, в которую попал Кирилл, создавалась с иными намерениями, и таинственное исчезновение парня после месяца загадочных тренировок только утверждало его в этом.
«Кто знает, может, их там для какого-нибудь «сафари» с живыми людьми готовили. Мало ли сейчас отморозков, не знающих чем заняться. Фильмов интересных насмотрелись, да и решили в реале что-нибудь подобное организовать. Если деньги есть, больших проблем не возникнет. Где они могли проходить, эти его загадочные тренировки? Если по воскресеньям приезжал домой, наверное, не так уж далеко. Только вот как узнать это?»
Вспомнив, что из тех, с кем Кирилл регулярно общался, «неохваченной» осталась только его девушка, Гуров достал телефон и набрал номер.
– Алло? – раздался испуганный девичий голос.
– Здравствуйте, это Ольга?
– Да, а с кем я говорю?
– Полковник Гуров. Я расследую обстоятельства…
– А! Гуров! – радостно перебила его Ольга. – Да, конечно. Очень хорошо, что вы позвонили. Тетя Люда как раз сегодня рассказала мне о вас и о том, что вы согласились помочь разыскать Киру.
– Помочь я действительно готов. Только сначала нужно, чтобы вы помогли мне. Я должен собрать как можно больше информации, чтобы сориентироваться в том, что произошло. Мы можем встретиться с вами?
– Да, конечно, – с готовностью ответила девушка. – Когда вам будет удобно? Вы, наверное, весь день заняты?
– Вообще-то вы правы, действительно приходится заниматься и текущими делами, их ведь никто за меня не сделает.
– Да, конечно. Я понимаю.
– Если я подъеду прямо сейчас к вам домой, это будет не очень поздно?
– Нет… нет, не очень, – немного замешкавшись, произнесла Ольга. – Записывайте адрес.
– Адрес у меня есть, мне сообщила его Людмила Ивановна. Я так понял, вы живете недалеко друг от друга?
– Да, наша квартира тоже в Мытищах. Приезжайте, я буду ждать.
В беседе с девушкой Лев намеревался затронуть еще одну, довольно деликатную тему. В числе версий происшедшего, которые он наметил для себя как предварительные, была и версия «убийства из ревности».
Хотя из разговоров с друзьями и знакомыми Лев все больше убеждался, что Кирилл – обычный парень из обычной семьи, и замысловатые межличностные драмы здесь, скорее всего, не будут иметь места, но проверить необходимо было все варианты. Любовные треугольники пока еще никто не отменял, и если на сердце Ольги Быстровой кроме Кирилла претендовал еще кто-то, случиться могло всякое.
Семья Быстровых проживала в девятиэтажке, как две капли воды похожей на ту, в которой жил Кирилл.
Припарковавшись во дворе, Гуров набрал номер квартиры на обязательной кодовой двери и через несколько минут уже входил в уютное, блистающее чистотой помещение на втором этаже.
Встречать его вышли все. Взгляд Ольги, в котором светилась надежда, в виде своеобразной цензуры корректировался взглядами ее родителей, в которых явно просматривалась настороженность и вопрос.
Оказавшись на этой линии перекрестного огня, Лев не нашел ничего лучшего, как предъявить удостоверение.
– Полковник Гуров, – представился он, развернув «корочки».
– Очень приятно, – проговорил полноватый лысеющий мужчина, облаченный в спортивные брюки и трикотажный жакет. Увидев документы, он испытал явное облегчение. – Вы, наверное, хотите поговорить с Олей?
– Да, если можно.
– Прошу вас, проходите. Если вам удобно, можете устроиться прямо здесь. Мы с женой не будем мешать.
Гуров и Ольга, худенькая белокурая девушка с длинными волосами, прошли в зал и устроились в креслах возле журнального столика. Родители ушли в кухню, деликатно прикрыв за собой дверь.
– Не лучшее время для визитов? – понимающе улыбнулся Лев.
– Да, немного поздновато, – смущенно ответила Ольга. – Но это не важно. Для такого дела любое время – подходящее. Вам ведь нужно собрать информацию поскорее, правильно? Тогда вы быстрее сможете найти Кирилла.
– В общем, да. Чего ждать? Времени и так прошло достаточно.
– Да, если считать с воскресенья, когда Кирилл должен был приехать, прошло уже пять дней.
– Вы давно… дружите с ним?
– Дружим мы еще со школы, – улыбнулась Ольга. – Но ухаживать он начал, только когда пришел из армии. До этого мы просто общались. У нас была, что называется, «теплая компания» в школе. Три девчонки и пятеро мальчишек, причем «парочек» среди нас не было. Не знаю почему. Как-то даже не думали об этом. Если кто и влюблялся, то всегда почему-то «на стороне». А на очередной встрече одноклассников, когда появился Кирилл… Ну, он пошел меня провожать и…
– И с тех пор вы неразлучны.
– В общем… да.
– Кирилл перебил всех возможных претендентов? – осторожно задал Лев наводящий вопрос.
– Конечно, – просто ответила Ольга. – Он знаете какой…
– Крутой?
– Можно и так сказать. Да и претендентов-то особых не было. Парень, который за мной ухаживал в школе, давно женат, а в институте вроде и начиналось что-то серьезное, но перед выпускными этому человеку предложили работу за границей, и он согласился. Так что второй роман тоже закончился не очень удачно.
– Неужели вас не позвал с собой? Что же это за серьезные отношения?
– Почему, он звал. Но у него были твердые намерения остаться там навсегда, а меня это совсем не устраивало. Я не хочу уезжать из России. На год-другой, чтобы заработать, это еще куда ни шло. Но навсегда… нет. Так что я отказалась, и, насколько знаю, Вадик недолго искал мне замену, – грустно улыбнулась Ольга.
Но Гуров, слушая ее, был скорее рад, что обстоятельства сложились именно так. Это означало, что, по крайней мере, одну из версий он может полностью исключить. Предположение, что с Кириллом мог тайно «разобраться» ревнивый соперник, оказывалось несостоятельным. Если все «претенденты» на руку и сердце Ольги в итоге удовольствовались руками и сердцами других девушек, значит, о всепоглощающей силе чувств, способной толкнуть на такой крайний поступок, как убийство, речи здесь не шло.
Убедившись в этом, он перешел к «стандартному» перечню вопросов, которые задавал всем.
– Кирилл рассказывал что-нибудь о своей новой работе?
– Почти ничего, – ответила Ольга. – Только говорил, что теперь у него появилась возможность заработать денег и у нас будет шикарная свадьба.
– Ты общалась с ним тоже только по воскресеньям? Или для невесты он делал исключения?
– К сожалению, нет. Он говорил, что работодатели настаивают на секретности, и, пока он находится на базе, ему не разрешают включать телефон.
– А что это за база такая? Где находится? Он не рассказывал?
– Нет. Просто говорил – «база». Мол, сейчас у них идут тренировки, и платят не так много, но когда начнется «настоящее дело», он сможет действительно хорошо заработать. Хотя тетя Люда говорила, что он и сейчас получает гораздо больше, чем зарабатывал в охранной фирме.
– У вас с ней хорошие отношения?
– Да, очень. Мы часто перезваниваемся, обсуждаем разные события, говорим о Кирилле. Муж у нее умер, она осталась одна. А теперь и Кирилл пропал. Представляю, как ей тяжело. Да нам всем тяжело, – с чувством добавила Ольга. – Не представляю себе, что могло случиться.
– Ты не думаешь, что это внезапное исчезновение может быть связано с новой работой Кирилла?
– Да, мы уже обсуждали это. С тетей Людой и с родителями. Но если бы его отправили в командировку, неужели он не нашел бы возможности предупредить? Он ведь знает, что все мы очень волнуемся, переживаем за него.
– Раз такое предположение неправдоподобно, тогда волей-неволей приходится рассматривать криминальные версии. У Кирилла были враги? Кто-то мог намеренно причинить ему зло?
– Скорее нет, чем да, – ответила Ольга. – Кирилл – человек доброжелательный, он легко находил общий язык со всеми. Честно говоря, я даже ни разу не видела, чтобы он с кем-то ссорился. Нет, насчет врагов ничего не могу сказать.
– Хорошо, тогда поговорим о друзьях. Если я правильно понял, Кирилл получил информацию о своей будущей работе через знакомых. Ты не знаешь, кто сообщил ему эти ценные сведения?
– Понятия не имею. Может, кто-нибудь с бывшей работы или Максим. Максим – друг Кирилла, думаю, об этом вам лучше спросить у него. С ним он скорее стал бы обсуждать такие вопросы, чем со мной.
– Да, наверное, – разочарованно протянул Лев. – Что ж, Ольга, тогда последний вопрос. Он стандартный, но иногда именно самые простые вопросы помогают найти важную зацепку. В последний свой приезд Максим вел себя как обычно? В его поведении ты не заметила чего-то странного? Настороженности, недоумения? Чего-то такого, что указывало бы, что его что-то давит, гнетет?
– Нет, – немного подумав, сказала Ольга. – Ничего такого. Кирилл, как всегда, был весел и очень оптимистично настроен. Он многого ожидал от этой работы, и, похоже, ожидания его оправдывались.
– Ясно. Что ж, спасибо, что не отказалась встретиться со мной в этот неурочный час, – поднялся с кресла Лев.
– Что вы! Это гораздо больше в моих интересах, чем в ваших. Это вам спасибо, что пришли.
Ольга проводила его до дверей и, еще раз поблагодарив, попрощалась.
По дороге домой Гуров обдумывал услышанное за эти два дня и пытался из предварительно намеченных версий исчезновения Кирилла Титова выделить наиболее вероятную.
Учитывая, что все в один голос отрицали наличие у Кирилла личных врагов, да и предположение о ревнивцах оказалось несостоятельным, он все больше склонялся к мысли, что причина происшедшего связана с профессиональной сферой.
О своей новой работе Кирилл всем рассказывал приблизительно одно и то же. Хотя полковника не оставляли сомнения в том, что речь шла именно о ЧВК, тем не менее было ясно, что эта работа связана с некими специальными тренировками и, возможно, опасностью.
Исходя из этого, Лев выделил две основные версии исчезновения Кирилла – «положительную» и «отрицательную».
В первом случае подразумевалось, что Кирилл, никого не предупредив, убыл «на задание». Хотя мать и невеста утверждали, что он не поступил бы так, зная, что они будут волноваться, но, возможно, именно потому он и не стал ничего сообщать, чтобы излишними подробностями не спровоцировать ненужных волнений.
Если все было именно так, тогда беспокоиться не о чем. Нужно лишь дождаться, когда Кирилл вернется из командировки. Поэтому Гуров и определил эту версию как «положительную».
Отрицательный вариант предусматривал более или менее тяжкий вред здоровью и невозможность сообщить об этом.
Если чрезвычайная секретность новой работы, которую Кирилл всячески подчеркивал, не была обусловлена противозаконностью действий, тогда некоторая надежда на положительный исход оставалась. Ранение или иной ущерб, полученный на тренировках, вполне могли и даже должны были залечить на той самой базе, где они проходили. И в этом случае тоже оставалось лишь набраться терпения и подождать, когда Кирилл сможет подать о себе весточку или приехать лично.
Но если цели этих секретных занятий были «нелегальными», если под «настоящим делом» подразумевалось то самое «сафари» с охотой на людей, о котором недавно думал полковник, в этом случае могло произойти все что угодно. Вполне вероятен был не только летальный исход, но и то, что труп никогда не попадет ни в один из моргов. Организаторы подобных игр умеют заметать следы.
«Откуда он получил информацию об этой ЧВК, вот что я хотел бы узнать, – думал Лев, проезжая по вечерним магистралям. – Даже лучшему другу Кирилл ничего не сказал об этом источнике. Не потому ли, что он может указать ту самую дорожку, которая приведет прямехонько на загадочную «базу»?»
Вспоминая разговор с Максимом, Гуров отметил для себя одну особенность. Несмотря на всю неопределенность и «секретность» высказываний Кирилла о своей новой работе, главный тезис прослеживался там совершенно четко и недвусмысленно: конечной целью тренировок на секретной базе была именно отправка на войну. Другие альтернативы, по крайней мере, если верить рассказам Максима, даже не рассматривались. Он ни словом не упомянул о том, что его друг говорил что-то об охранной деятельности или о некой «игре», в которой можно получить приз. С самого первого вопроса о новой работе Кирилла и до конца разговора речь шла только о предполагаемом участии в военных действиях.
