Аристарх Риддер
Настоящий американец
Глава 1
В раздражении я отшвырнул айфон. Тот, врезавшись в стену, сверкнул экраном и тут же погас.
– Суки! – процедил я.
Достал из бара початую бутылку сорокалетнего Маккалана. Плеснул виски в стакан и, ничем не разбавляя, выпил одним глотком. Горький вкус обволок слизистую, и я налил еще.
Повод нажраться у меня был отменным. Эти суки-англосаксы меня ограбили! Забрали все подчистую. Дурак, не верил, что это возможно, но Великобритания все же ввела санкции в отношении российских граждан. Члены их банды – англосаксонские страны – США, Австралия и Канада, а также вассалы англосаксов – Евросоюз поддержали санкционную политику Лондона и оперативно наложили аресты на все счета и имущество.
Мой финансовый директор и корпоративные юристы ничего не успели сделать, а самая дорогая адвокатская контора в Цюрихе… конечно, конечно господин Петров, у нас более чем столетний опыт, а нашими клиентами являются… твари, оказалась бесполезна. О чем её владелец мне сейчас с профессионально-фальшивым сочувствием и сообщил.
– Суки!
Звонок от охраны прозвучал, когда я приговаривал вторую бутылку.
– Прискакали падальщики, – сплюнул я.
До дома от въезда в поместье две минуты на машине, поэтому я плеснул себе еще и только выпив новую порцию, вытащил грузное тело из мягкого кресла, и, пошатываясь, направился к входной двери. Та была по местной моде стеклянной, отчего было видно, кто именно ко мне нагрянул. Судя по черной форме, как и доложила охрана, прибыли судебные приставы.
– Мистер Фьйодор Пэтроф? – гнусаво по-английски поинтересовался старший. Будто в их деле нет моей фотографии.
Я осмотрел стоящих на моем крыльце представителей американской власти. Исключительно латиносы и афроамериканцы. Во Флориде вообще белых сейчас меньше половины, а уж Майами давно превратился в филиал Гаваны в США.
Вот только много что-то «гостей». Сопровождение из внутриведомственной службы быстрого реагирования? Какая мне оказана честь. Я ухмыльнулся.
– Мистер, – от моего оскала их главный напрягся, а его коллеги подобрались. – Прошу вас освободить этот дом, он входит в перечень арестованного имущества.
– Да пошел ты! – сказал я ему по-русски и продемонстрировал международную фигу. Будь я трезв, я, конечно, такую дурость не совершил бы. Но к приходу приставов я основательно набрался, к тому же мне было больше нечего терять. У меня забрали абсолютно всё. Суки!
Мой жест истрактовали как нападение на представителя власти, и тут же последовала расплата. Прилетевший мне в грудную клетку удар заставил меня отшатнуться. Сделав пару шагов назад, я начал заваливаться. Сознание стремительно мутнело, и последнее, что я почувствовал, это как приложился затылком о холодный мрамор.
Очнулся я оттого, что задыхаюсь. Рефлекторно схватился за шею и с удивлением освободил ее от удавки.
Суки! Эти нигеры совсем охерели?! Ладно стрелять, но душить! Это уже за гранью даже для США.
Откашлявшись и наполнив легкие так нужным им кислородом, я приподнялся с пола, на котором до этого валялся.
Пол был другим. Это, мля, не испанский мрамор, который я сюда из Европы вез. Это какая-то палубная доска! Меня что в камере закрыли? Размером комната, в которой я очнулся ее и напоминала. Но вот наполнение было больше похоже на дешевый номер в мотеле. Узкая кровать, окно с москитной сеткой, вентилятор на потолке, вернее то что от него осталось.
Мля! Это что веревка?
Я, наконец, рассмотрел, чем меня душили. Удавка оказалась веревкой с петлей на конце. Дебилы, привязали ее к вентилятору и он, понятное дело, не выдержал мой вес. Вот правильно о них Задорнов говорил – тупые. Во мне так-то сто пятьдесят килограмм. Это надо же было додуматься меня повесить. Вы получаете приз за самую нелепую попытку убийства.
Но что это за мотель? И кто за него будет платить? Надо было разведать обстановку. И я, кряхтя, кое-как поднялся.
Годы, мои годы. Уже не мальчик. Шестьдесят восемь на прошлой неделе исполнилось. И такой подарок на день рождения. Я вновь выматерился. Суки!
Направляясь к двери, я прошел мимо висящего на стене зеркала. Притормозил, подумав, что мне мерещиться после асфиксии. Медленно развернулся и вгляделся в свое отражение.
Мля! Кто это?!
На меня смотрел молодой парень, лет слегка за двадцать. Спортивного телосложения, рост выше среднего. Волосы, как и у меня, темно-русые, вот только стрижка старомодная. Глаза светлые, квадратная челюсть и прямой нос. Красавчик.
– Ты кто? – голос от охватившего меня волнения прозвучал глухо.
Еще раз оглянулся, провел ладонью помолодевшей руки по комоду под зеркалом, чтобы убедиться, что верно воспринимаю реальность. Вновь вернулся к отражению и принялся строить себе рожи.
– Значит попал, – уже совершенно спокойно резюмировал я, припомнив прочитанные книги про попаданцев в историческое прошлое.
Осталось узнать в кого и куда.
Первое выяснилось быстрее. На прикроватной тумбе лежал исписанный лист бумаги. Я схватил его и вчитался в текст.
Беглым почерком английскими буквами была составлена предсмертная записка. У парня страховая отсудила наследство – деньги и имущество погибшего в дорожной аварии отца. И, оставшись ни с чем, он дал слабину.
Подпись гласила, что мое новое имя – Фрэнк Брайан Уилсон третий.
Что за бред, зачем из-за этого вешаться? Что-то этот Фрэнк слаб в коленках. В его возрасте, когда только жизнь начинается, я бы и не подумал сводить счеты с жизнью, а стал бороться. Сколько тех, кто пытался меня поиметь очень сильно об этом пожалели? Да их десятки. Так что, раз уж я теперь Фрэнк, разберемся, что к чему.
Ну, а сперва надо понять куда я попал.
Осмотр номера в мотеле дал результаты: в шкафу меня ждала двойная удача. Куртка из коричневой кожи, явно принадлежавшая Фрэнку, с бумажником внутри и недешевый дорожный чемодан. Первым делом я заглянул в бумажник.
Да уж, негусто: две жалкие двадцатки и пятьдесят центов мелочи. Но, как это ни странно, деньги меня сейчас интересовали постольку-поскольку. Большую ценность представляли документы. Вот они! Карточка социального страхования и водительское удостоверение были вложены в бумажник. Хмм, то есть я родился второго февраля тысяча девятьсот тридцать третьего года. Нехило меня закинуло. Я плюхнулся на кровать, обдумывая информацию. Это что получается, я где-то в середине двадцатого века? Надо срочно узнать точную дату! С этой мыслью я продолжил поиски.
Далеко ходить не пришлось. Подсказка пряталась в нагрудном кармане куртки. Это была квитанция на аренду комнаты в мотеле «Голд Даст Мотел» в Майами, Флорида, США. Согласно ей я снял комнату на сутки десятого февраля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.
Значит я в Майами. И какая ирония, сейчас год моего рождения. Охренненая шутка Бога… или дьявола.
Вот тебе, Федя, второй шанс, кушай не обляпайся. А то, что попал ты в тело молодого американского щегла, так это тебе привет из прошлой жизни. Не любил ты англосаксов, вот теперь побудь одним из них.
На прикроватном столике валялась открытая пачка Лаки Страйк. Какую же гадость этот Фрэнк курит! Они еще и без фильтра! Ладно, сейчас не до капризов. Я закурил и, выпуская струю сизого дыма в потолок, продолжил изучение водительского удостоверения.
130 Хайлэнд Авеню, Мидлтаун, Нью-Йорк. Это у нас значит почтовый адрес Фрэнка. Название города мне ничего не сказало, понятно только, это где-то в штате Нью-Йорк. Что ж, поедем, посмотрим. Ну а пока, раз уж я в Майами и мне всего двадцать один, пойду-ка развеюсь.
Взглянув на чемодан, я на миг задержался возле него, но, махнув рукой, решил отложить изучение его содержимого на потом. Сейчас меня манило совсем другое.
* * *
Февральский вечер в Майами встретил меня духотой. Мотель, несмотря на свое громкое название располагался далеко не на пляже, а в каком-то рабочем районе. На противоположной стороне улицы я увидел шиномонтаж, рядом с ним что-то похожее на авторазборку, а еще дальше складские помещения.
В двадцать первом веке в таких дырах, я, пожалуй, и не был никогда. Зато моя молодость прошла на заводской окраине, с ее полукриминальным колоритом. Так что не пропаду. А вот Фрэнку не повезло. Зацепив краем бедность, он не выдержал суровой действительности и покончил со всем разом.
Выйдя на дорогу я поднял руку и буквально через десять секунд рядом со мной затормозила яркая желто-зеленая машина. Очевидно, это были традиционные цвета для Майами, потому что в двадцать первом веке такси были раскрашены точно также.
– Куда вам, мистер? – спросил улыбающийся водитель.
Очередной культурный шок – он был белым. Не кубинцем или пуэрториканцем, как я ожидал, а самым обыкновенным белым.
– В даунтаун. Хочу развеяться.
– Как скажете, – продолжая сверкать зубами, кивнул водитель и мы тронулись.
– Сколько нам ехать?
– Смотря куда надо в центре, мистер.
– На твой выбор, я хочу выпить, может быть послушать музыку.
– Я вас понял, мистер. Отвезу в лучшее место ночного Майами! Отличная живая музыка, а не эти мерзкие автоматы, хорошая выпивка и, самое главное, никаких цветных или чёрных!
Да, пожалуй, последнее будет актуально, учитывая, что семьдесят лет вперёд меня именно они и ухлопали.
Что можно сделать на сорок баксов? Да ни хрена! Но все равно это не повод, чтобы лезть в петлю. Да и как Фрэнк умудрился лишиться всех денег семьи? Как по мне, так все это очень странно. Папаша концы отдал в аварии, а имуществу в итоге приделали ноги. И интересно, у парня остался кто-нибудь из родни: мама, братья-сестры, может быть дядя-алкоголик? Вопросы, вопросы.
И тут я поймал себя на мысли, что, думая о всякой ерунде, старательно отодвигая главный вопрос – а что делать мне? Проблемы Фрэнка – чужие проблемы. Вернусь к ним позже, если, конечно, они меня коснутся. Но я Федор Васильевич Петров, дважды разведенный, беспартийный бизнесмен. Во всяком случае, я им был. И меня волнуют мои дела, о которых стоило бы подумать в первую очередь.
Может попробовать сделать ноги из этой пиндосии? А что? Узнаю сколько стоит билет в Европу, Финляндию или Германию, например. Прилечу, а дальше…
Стоп, а дальше что? Перейду границу и от радости начну целовать родимые берёзки? Дураку ясно, что в мои бредни про провал в прошлое никто не поверит и слушать бесценные советы не станет. Скорее, посадят меня в уютную комнату с мягкими стенами и матовым освещением да таблеточками «вкусными» кормить будут.
Хотя нет, учитывая время, в которое я попал, это будут обшарпанные стены с уродливой зелёной краской, кровать с продавленной панцирной сеткой, да ржавая селёдка с перловкой на завтрак, обед и ужин.
Да, скорее всего, именно такая судьба мне и грозит, а значит придется шифроваться и жить жизнью простого советского человека. Вот только жизнь в Союзе сейчас далеко не сахар. И чем я там буду заниматься совершенно непонятно. Скорее всего из меня будут делать рупор родимой пропаганды. Еще бы, такой шанс, американец разочаровался в капитализме и, рискуя жизнью, совершил побег в самую прогрессивную страну мира.
Глядишь квартиру дадут, место младшего научного сотрудника в каком-нибудь институте коммунизма, чтоб его. Не жизнь, мля, а сказка…
Нет, Федя, тебе такие перспективы нахрен не упали, раз уж попал в Штаты, то крутиться нужно здесь. Более того, раз уж пиндосы меня поимели, то и я имею полное право их поиметь. В качестве ответочки, так сказать. А Союз, обойдется он покамест без меня, а там посмотрим.
За этими мыслями я не заметил, как машина остановилась. Расплатившись, вышел на залитую светом витрин улицу.
– Бар «Тобакко Роад», – прочитал я переливающуюся всеми цветами радуги надпись на здании кричаще ярко-зеленой раскраски. Видимо, мне туда.
Подойдя ближе, прочитал объявление:
«Леди и джентльмены, сегодня вечером в нашем городе дают последнее выступление друзья мистера Перкинса. The Ink Spots! Вход 10 долларов, в стоимость включены 5 коктейлей. На разогреве Ленни Брюс.»
Водила, козёл! Говорил же что тут не будет никаких черных, впрочем, этих я знаю и послушаю с удовольствием.
– А кто такой этот мистер Перкинс? – спросил я огромного парня на входе в бар. Тот смерил меня неприязненным взглядом, но ответил:
– Мистер Перкинс – хозяин заведения.
– Тогда понятно.
– Парень, если хочешь послушать шоу, то тебе надо купить у меня билет.
– Без проблем, держи, – я отдал десятку, получил проходку и зашёл в бар.
– Разогрев уже заканчивается, – услышал в спину.
В баре было не протолкнуться от народу. Взяв у бармена бокал с выпивкой, я нашёл-таки себе свободное местечко. На сцене худощавый белый парень старательно веселил народ:
«– … Но папа, я же сам выращивал этого бычка! Ты не можешь его зарезать!
– Карлос, будь мужчиной! Тебе же уже три года.
– Но папа, пожалуйста!
– Никаких но, за этого бычка мы получим триста долларов.
– Но папа… Подожди, старик, сколько? Триста?
– Да, триста.
– Режь на хрен!»
Окончание этой сценки посетители встретили громовыми аплодисментами. Комик дождался пока они стихнут, нарочито посмотрел на часы и продолжил.
– Да, вот такая вот она, жизнь мексиканских эмигрантов. Но знаете что? Моё время на исходе, а я еще не говорил с вами о Боге. Какой я дурак! Но это ничего. Так вот: если бы Иисуса Христа убили в 40-х годах в Америке, полмира носило бы на шее не распятие, а маленький, серебряный электрический стульчик, мать его.
Зал снова взорвался хохотом, а юморист прокричал в микрофон.
– Спасибо что выслушали мой бред. С вами был Ленни Брюс, и я с радостью представляю банду, ради которой вы все здесь и собрались. Дамы и Господа, The Ink Spots!
* * *
– Привет, – услышал я за спиной женский голос. – Угостишь девушку выпивкой?
Хмм, молодая, симпатичная и судя по всему, она тут одна. Вот только это странно, я думал, что сейчас девушки сами не знакомятся. Хотя, кто её знает, может это у неё бунт против родителей. В пользу этой версии говорил и её наряд: узкие брюки, и достаточно легкомысленная рубашка с подвернутыми рукавами.
– Конечно, милая, садись.
Бойкая девица не нуждалась в повторном приглашении и грациозно уселась на узкий барный стул рядом со мной.
Бар почти опустел, концерт закончился с полчаса назад. Мне просто не хотелось идти на улицу, ловить такси и возвращаться в мотель, благо купоны на бесплатную выпивку еще остались. Да и цены позволяли пропустить пару дополнительных шотов.
– Что будешь пить?
– Маргариту, пожалуйста, – улыбаясь, сладко протянула она.
Я сделал знак бармену, и тот тут же смешал требуемое.
Еще через пару коктейлей мне всё стало ясно. Девица подсела ко мне не просто так. Она действительно хотела ночных приключений, чтобы позлить папочку.
– Этот старый ублюдок обращается со мной как с грязью, – это было самое приличное из того, что она о нем сказала.
В принципе, я был не против продолжить знакомство в более приятной обстановке. Поэтому, когда Пэм, так звали мою новую знакомую, позвала меня к себе, я легко согласился.
– Нам только такси поймать нужно, – озвучил я, когда мы вышли на улицу.
– Зачем? У меня машина за углом.
– А кто за руль сядет? Мы же оба выпили.
– Фрэнк, милый, это Флорида, да и ехать недалеко. Что ты как маленький? – подначила она меня.
– Ну, как знаешь.
Взяв меня под руку, ветреная девица направилась в сторону переулка, рядом с баром. И вот тут я как будто переключился.
Куда она меня тащит? Сексуальной революцией еще даже не пахнет и время для подобных девушек не пришло. Да и она говорила что живет с родителями, так что к себе она точно не сможет меня позвать. Твою мать!
Правда, пока я думал, мы уже оказались в плохо освещенном переулке, едва войдя в который Пэм, тут же отстранилась от меня. Ясно-понятно, сейчас меня грабить будут.
И точно, спереди и сзади показались две мужские фигуры. Крепкие ребята, против них Фрэнк смотрелся крайне бледно. Правда, я в подобных ситуациях бывал не раз, а то, что происходит сейчас выглядит детским утренником.
Тут главное бить первым. Поэтому я, не дожидаясь, когда эти ребятки подойдут, рванул навстречу одному из них, и когда был в нескольких шагах, прыгнул тому под ноги. Не ожидавший такого поворота от подвыпившего лоха, грабитель упал, а я, сбив его, оказался сверху. Падая, он выронил из кармана нож, который я тут же схватил и приставил к его горлу, приподняв голову грабителя за волосы.
– Эй, урод, – закричал я второму, – забирай свою шлюху, и проваливай отсюда, а то я твоего дружка на ремни порежу и вам скормлю. Понял меня?
– Ты чего? Парень успокойся! – в его голосе отчётливо был слышен страх. – Ты нас не так понял.
– Главное, чтобы ты меня понял правильно! Считаю до трёх. Раз, – с этими словами я слегка прижал лезвие ножа к горлу грабителя, и тот застонал.
– Эй, тихо, тихо. Я всё понял, мы уходим.
– Давайте, проваливайте отсюда. И вот еще что, – пришла мне в голову мысль, – бумажник сюда. Быстро!
Я снова надавил ножом и теперь уже порезал шею, правда, не сильно, мне же не нужен тут труп. Начинать новую жизнь с убийства – значит задать ей направление. А я все же не киллер, а бизнесмен.
Моя угроза сработала. Наградой мне стал кошелёк, приземлившийся рядом.
– Правильный выбор, а теперь проваливайте!
Когда парочка выбежала из переулка, я вырубил второго ударом по затылку и тут же обшарил карманы. Зацепив еще один кошелек, я пошёл в другую сторону.
Всё произошло так быстро, к тому же без свидетелей, да и вряд ли тут много народу ходит в начале четвертого ночи.
Пройдя быстрым шагом пару кварталов, поймал такси и поехал в мотель. Попросив водителя подождать, я зашёл в номер, и уже там проверил свою добычу.
Негусто, но для меня лишние пятьдесят баксов будут очень кстати. А теперь предстояло валить из города. С незадачливых грабителей станется самим обратиться в полицию. Сейчас хоть и не 21 век, камеры на каждом углу не висят, но лучше подстраховаться. Поэтому, подхватив чемодан, я оставил ключи портье и поехал на автовокзал. Взял билет на ближайший автобус, это оказался рейс на Атланту, и уже через десять минут спокойно спал в широком и удобном кресле.
Глава 2
А неплохие сейчас в Штатах автобусы. Никогда бы не подумал, что в пятьдесят четвертом году они будут комфортабельными. Но вот, поди ж ты. Ход мягкий, кондиционер работает, кресла удобные, правда, багажные полки выглядят необычно. Какие-то странные клеточки из веревочной сетки. Примерно такие я видел последний раз году этак в восемьдесят пятом, в тогда еще едином Союзе. Но это только мне странно такое видеть. Для местных всё по высшему разряду.
Еще меня удивили места для белых и всех остальных. Черным и цветным выделены буквально несколько мест в конце салона. Я сперва по старой памяти направился на галерку, туда, где в годы моей юности происходило все самое интересное, но меня вовремя окрикнул водитель, попеняв мне за невнимательность. Пришлось возвращаться и усаживаться среди чистой публики. Да и к лучшему это. После событий в Майами будущего как-то больше не тянуло находиться рядом с нацменами. Даже удивительно, никогда не считал себя расистом, а тут прям злоба душит.
Едва мой зад коснулся кресла, я моментально уснул, убаюканный плавностью хода автобуса и проснулся уже в Джексонвилле, через одиннадцать часов после отправления. Видимо, так сказался стресс вчерашнего дня: смерть в будущем, перенос, и всё произошедшее уже здесь. Организм решил: «с меня хватит Федя, вернее теперь уже Фрэнк. Ты как хочешь, а мне нужен отдых». Вот я и проспал Орландо. Жаль, было бы интересно посмотреть, как он выглядит сейчас, хотя бы из окна автобуса. Но ничего, еще успею.
Ну, а пока нужно перекусить и всё остальное. До Атланты еще далеко. В уборной я сполоснул лицо и внимательно вгляделся в зеркало. Всё-таки Фрэнк симпатичный малый, про таких еще говорят, что бабам нравятся. Лицо умное и волевое, взгляд твердый как сталь. Что ж ты такой волевой в петлю-то полез?
И вообще, надо разобраться что там за наследство у него, вернее, уже меня отобрали. Может в чемодане найдутся подсказки? Ладно, разберусь с этим позже, а пока надо перекусить.
Над американскими закусочными как будто не властно время. Точно такие же я видел и в середине девяностых, когда только начал вести дела в штатах, и в начале двадцатых. Всё то же самое. Красные диванчики, обитые кожзамом, никелированные трубы, запахи жженого масла и теста, и вечно уставшие официантки со своими кувшинчиками с кофе. Только цены отличались.
В этой безымянной забегаловке я взял два гамбургера, френч фрай под сырным соусом и кофе. И всё это за пятьдесят центов. Добавив к ним еще один никель, я купил газету – свежий номер Sporting News. Что в автобусе, что здесь в кафе буквально все, кто завтракал в одиночестве, читали газеты. Чтобы не выделяться я и взял спортивные новости. Рядом лежала еще локальная Florida Times-Union, но между новостями спорта и заметками о жизни местных знаменитостей я выбрал первое.
Бейсбол, бейсбол, снова бейсбол, футбол, теннис, гольф. Тупые пиндосы со своими тупыми развлечениями. Хотя нет, буквально на последней странице я наткнулся на нечто по-настоящему интересное.
«Двадцать шестого февраля стартует двадцать первый чемпионат мира по хоккею с шайбой, Марк Адамс. Наш корреспондент в Стокгольме сообщает о главной особенности турнира. В нем примет участие сборная Советского Союза.
Все эксперты считают русских не более чем курьезом, об этом говорят и букмекерские котировки. Если вам не жалко ваших денег, то на победу русских можно поставить с коэффициентом один к сорока, что само по себе говорит о смехотворности советской сборной. А фавориты, как обычно, канадцы, это верная ставка».
Дальше шла реклама букмекерской конторы в Лас-Вегасе, видимо, именно они проплатили такую заметку об этом скромном для США событии.
Ну и карикатура: несколько зверообразных мужиков в майках с надписью СССР еле стоят на коньках.
Выбив из пачки сигарету, я закурил и, пуская дым в потолок, начал вспоминать.
Я люблю хоккей, вернее любил. У меня даже было несколько бизнесов во Флориде связанных с игрой: и в Майами и в Тампе. Поэтому историю хоккея я знал. И чтобы там не написал какой-то Марк Адамс, победит в этом чемпионате как раз советская сборная.
И это даёт мне возможность сделать очень лёгкие деньги – один к сорока! В бумажнике семьдесят пять долларов. Так, сколько я с этого смогу поднять? Семьдесят пять умножить на сорок, это у нас получается… Три тысячи долларов! Очень недурно, с этого уже можно начинать. Осталось только найти букмекерскую контору и сделать ставку, а для этого надо будет лететь в Вегас, если я хочу чтобы проблем не было, игорный бизнес включая букмекеров сейчас в опале в штатах, я это точно помню. Разрешено делать ставки лишь на скачках. Исключение только Лас-Вегас.
Хотя, учитывая какие сейчас цены, три штуки – наверняка огромные бабки. Букмекеры ребята такие, запросто могут отказать в выплате. Но это даже не проблема, так небольшое затруднение. Всего-то надо сделать ставку не в одной конторе, а в нескольких. И раз уж мне всё равно в Нью-Йорк, то оттуда и полечу в Веган, когда разберусь что там у Фрэнка дома случилось.
Посмотрел на часы, времени хватало, и я решил проверить содержимое чемодана. Смена белья, пара рубашек, пальто, фотоаппарат и довольно толстый конверт. Также удалось найти документы и два письма: одно из адвокатской конторы, а второе от какого-то мистера Шапиро, с которого я и начал.
«Мистер Уилсон, с глубоким прискорбием я узнал о том что случилось с вашим отцом. Примите мои искренние соболезнования.
Как вы знаете, мистер Циперович является не только вашим адвокатом но и моей семьи тоже. Поэтому, я в курсе вашей финансовой ситуации.
Поймите меня правильно, я знаю о ваших чувствах к Саре, но не могу позволить чтобы моя единственная дочь связала свою жизнь с человеком без гроша в кармане. Поэтому я разрываю вашу с Сарой помолвку.
Надеюсь, вы понимаете, что вам будут не рады. Вы знаете кто я и понимаете чем может закончится ваш, теперь уже нежелательный, визит в мой дом.
Еще раз примите мои соболезнования.
Доктор права Рональд Шапиро.»
В конверте обнаружилась и фотография с которой улыбалась миловидная брюнеточка. Наверное, это и есть Сара. Через всю фотографию была сделана надпись «Сука».
Я зажёг очередной «Лаки Страйк» и глубоко затянулся. Стала понятна настоящая причина, по которой Фрэнк решил помахать этому миру ручкой – несчастная любовь. Дурак ты парень. Ты себя в зеркале видел? У тебя таких Сар десятки будут, если захочешь, а ты в петлю! Но ничего, теперь всё пойдет по другому сценарию. А с этими двумя евреями я еще разберусь, и с адвокатом Циперовичем и с доктором права Шапиро. Ишь ты, какой-то шлимазл угрожать мне вздумал. Да, теперь, пожалуй, именно мне.
Взяв еще один кофе в бумажном стаканчике, я вернулся на станцию и в этот момент прозвучало объявление, что автобус до Атланты задерживается на полчаса. Я в задумчивости остановился, но все же решил не возвращаться в закусочную, а скоротать время в зале ожидания.
– Мистер, здесь только для цветных, – перегородил мне дорогу работник станции, когда я хотел зайти.
Поднял голову и увидел табличку. «Зал ожидания для цветных». Внутри стояли простые деревянные лавочки на которых сидели негры и парочка мексиканцев. Хмыкнув, я прошёл мимо, в зал ожидания для белых.
Он оказался намного комфортнее: работали кондиционеры и из музыкального автомата доносились звуки музыки. Прислушавшись, я узнал моего, теперь уже тезку, Фрэнка Синатру. Даже такой далёкий от музыки человек как я, сразу узнал его чарующий баритон.
И публика в зале ожидания для белых была соответствующая. Респектабельные мужчины в строгих костюмах и шляпах, и дамы в, присущих этой эпохе, очень женственных платьях. Ножки местных модниц я, конечно, тоже из виду не упустил. И даже чуть было не увязался за стройной парочкой, позабыв об Атланте.
Но тут громкая связь вернула меня в реальность. Пассажиров пригласили на посадку.
– Стив, сколько нам еще до Атланты? – спросил я водителя, поднявшись в автобус. Его имя я прочитал на бейджике, прикрепленном к ослепительно белой, как будто даже накрахмаленной, рубашке с коротким рукавом. Было видно, что она свежая, наверняка надел новую пока автобус стоял в Джексонвилле.
– Всего восемь часов парень. У тебя есть куча времени, – сказал водила и многозначительно стрельнул глазами на кресло рядом с моим.
Я тут же повернулся. У меня появилась соседка – очень аппетитная барышня, с такой точно будет не скучно.
– Привет. Я Фрэнк, буду твоим соседом до Атланты, – улыбаясь, сообщил я ей, когда подошёл к своему креслу.
– О, привет! А я Мелани. Приятно познакомится!
– Ты одна?
– Да, мой жених попал там в больницу, родители укатили на всю неделю в Новый Орлеан, да еще и машина сломалась. Вот и приходится трястись в этом клоповнике, – произнеся это, девушка резко замолчала, как будто поняв что ляпнула лишнего. Я ведь тоже в этом «клоповнике» еду.
– Да, просто череда неприятностей. Надеюсь, с твоим женихом всё в порядке? – проявил я вежливость.
– Говорят, у него аппендицит, – сообщив это, Мелани замолкла, смотря мне через плечо, а её хорошенькое личико исказила недовольная гримаса. Повернувшись в сторону прохода, я увидел причину недовольства девушки.
Мимо прошло целое семейство и заняло места для чёрных и цветных. Четверо детей во главе с мамой, которая разительно отличалась от того, что я привык видеть в будущем.
В двадцать первом веке это почти наверняка была бы огромная, одетая в нарочито яркие безвкусные шмотки с крупной бижутерией, баба. Едва сев в автобус, негритянка наверняка позвонила бы своей подруге или хахалю и, хохоча на весь салон, проболтала бы полдороги, ничуть не пытаясь понизить свой громкий, визгливый голос, лишь изредка обращая внимание на детей.
Здесь же всё было по-другому. Скромно одетая, худая женщина усадила детей, достала из видавшей виды сумочки библию и погрузилась в чтение, при этом не забывая следить за своими детьми.
– Ещё и эти, – сморщила носик Мелани.
– Что поделать? – поддержал я ее из, мимикрируя под эпоху, а которую угодил.
Стив уже собирался трогаться, как в дверь громко и настойчиво постучали. Я не видел, что происходит на другой стороне автобуса, поэтому для меня стало неприятным сюрпризом появление в салоне пары полицейских. Один из них внимательно посмотрел поверх пассажиров и медленно пошёл вдоль сидений. Стараясь ничем не выдать своего напряжения, я одними глазами следил за ним.
Твою мать! Коп остановился прямо возле меня.
– Вы сели в Майами, сэр? – потребовал он ответа.
Что за херня? Неужели те засранцы обратились в полицию? Но как они смогли меня отследить?
– Да, офицер. А в чём дело?
– Ваши документы, пожалуйста, – он хоть и был вежлив, но встал так, чтобы загородить мне проход.
Пришлось отдать полицейскому свои права.
– Куда вы едете, мистер Уилсон? – продолжил он допрос.
Может мне пора прорываться? Коп и его напарник выглядят не очень грозно, а Фрэнк, то есть уже я, парень крепкий. Глядишь, и удастся сбежать.
Хотя о чём это я? На поясе у этих ребят револьверы тридцать восьмого калибра, они в моей тушке мигом проделают с десяток дырок. Я не для того сюда попал чтобы сдохнуть в этом автобусе.
– К себе домой, офицер. В Миддлтаун, штат Нью-Йорк.
– Это ваш чемодан, мистер Уилсон?
– Да, мой, – отвечая, я заметил, что моя соседка Мелани, постаралась отодвинуться от меня, как можно дальше, отчего вжалась в оконное стекло. Сразу вспомнилось ее сравнение автобуса с клоповником.
– Я могу посмо… – коп не успел договорить.
Парень, сидевший в самом начале, вскочил со своего места и, оттолкнув стоявшего рядом с ним второго полицейского, буквально выпрыгнул из автобуса.
Полицейские рванули за ним и на улице раздались несколько выстрелов. Всё произошло так быстро, что никто ничего не успел понять.
Через несколько минут в салон снова зашёл тот же полицейский, который у меня проверял документы.
– Приношу вам свои извинения, мистер Уилсон, – вернул он мне права, – дежурный напутал в приметах. Нам был нужен высокий шатен, а не брюнет. Хорошей дороги.
Выезжая на хайвэй, я из окна увидел лежащее в луже крови тело. В этой стране много вещей не меняется. Стрелять на поражение по подозреваемым одна из них.
– Какой кошмар! Вы это видели, мистер? – для Мелани я вновь стал законопослушным американцем. Она отлипла от окна и села расслабленно.
– Это Америка, детка, – улыбнулся я девушке, а мой взгляд блуждал по ее высокой, стянутой одеждой груди.
Заметив это, Мелани кокетливо поинтересовалась:
– Фрэнк, а ты чем занимаешься?
– Закончил колледж и теперь еду вступать в наследство, – вспомнил я о найденных в чемодане документах.
