Николай Иванович Липницкий
Город. Билет в один конец
– Что полуночничаешь? – почесываясь, вышел из спальной Зуб.
– Странники.
– А тебе не приснилось?
– Нет. Меня как кто толкнул. Я проснулся и стал смотреть, кто меня разбудил. А тут они.
– В штаны не наложил, молокосос? – немного нервно рассмеялся Зуб.
– Струхнул конкретно.
– Бывает. Ладно, давай поедим, пока есть время. Скоро рассвет. Собаки ушли, поэтому с первыми лучами двигаем дальше.
Напарники уселись на колченогих стульях за обеденным столом. Зуб достал подкопченную тушку крысы и своим широким большим ножом быстро разделил её на две части. Ели не торопясь, благо, благодаря странникам времени было достаточно. Где-то далеко заорал шипохвост, неподалёку в кустах возились мыши, и с треском срабатывала время от времени за окном электра. Как только темнота за окном сменилась серыми сумерками, спутники перемахнули через окно и осторожно двинулись вперёд вдоль стены дома. Свежая куча костей говорила о том, что слепыши всё-таки дождались свою жертву и ушли от сюда сытыми. Тем не менее, это место нужно было покидать быстрее.
– Валим быстро! – проговорил Зуб. – Часто слепые псы припрятывают часть добычи, потом возвращаются, чтобы ещё раз перекусить.
Шуруп сразу ускорил движение, с опаской оглядываясь на место ночного пиршества собак. Спустя квартал охотник насторожился, замерев за густым кустом, растущим возле трансформаторной будки. Парень подобрался поближе и попытался сквозь ветки рассмотреть, что же так насторожило его спутника.
– Что там? – ничего не поняв, спросил Шуруп.
– Что, глаза повылазили? Не видишь, колхозники впереди?
– Ну и что? Чего их бояться? Мы сколько караваном к таким же ходили.
Действительно, раз в месяц племя собирало караван, и парень неоднократно сопровождал его, с интересом глядя на быт этого странного племени. Колхозники – оседлые племена, выбирали дома, стоящие колодцем с общим двором, закрывали проходы между зданиями, создавая этакую мини крепость, и занимались сельским хозяйством. Поскольку крестьянская работа требует большого количество рабочих рук, общины колхозников были многочисленными и, следовательно, сильными. Просто так наехать на такую общину могли разве что уроды, да и те в очень редких случаях. По крайней мере, Шуруп не слышал ни одного случая, когда такую общину бы захватывали штурмом. Хотя добыча была вкусная. Всё пространство двора обычно занимали посевы сельскохозяйственных культур. В домах занимались разведением свиней, крыс, выращиванием грибов и съедобного мха. Там же находились мастерские по изготовлению обуви, одежды, оружия и предметов снаряжения. Те же сабля и бронежилет Зуба – продукт производства общины колхозников, находящейся по соседству с их племенем. Племя поставляло общинникам крысиные и собачьи шкуры, шипы котов и передние кости черепа слепышей, волокна ядовитого плюща, остатки резины с колёс машин, стоящих на дорогах, железо и многое другое, чем может порадовать город. Ну а взамен получали одежду, обувь, оружие, еду и снаряжение. И ни разу парень не замечал даже признаков агрессии.
– Не равняй торговлю с охотой, – прошипел Зуб. – Когда мы к ним с караваном приходим, мы – партнёры, нас нельзя трогать. А вот так, два человека, это корм для их свиней. Свиньям нужно мясо и крысы, выращиваемые на фермах, плохая замена человечине. Быстро туда!
Они осторожно, перебежками, стали пробираться к углу дома, когда за спиной раздались крики и какая-то суета. Шуруп непроизвольно съёжился, ожидая стрелу из самострела себе в спину. Неужели заметили? Однако резко затормозивший Зуб, схватил парня за плечо и направил его в направлении здания длинного магазина, тянущегося выбитыми витринами аж целый квартал.
– Давай внутрь быстрее, – рявкнул охотник, спеша следом. – Быстрее, тебе говорю! Вороны!
Вороны. Это страшное слово придало Шурупу сил, и он с удвоенной энергией понёсся к тёмным провалам витрин. Им повезло. Стая приближалась с противоположной стороны и колхозники уже открыли огонь из самострелов и луков по птицам, отвлекая их внимание на себя. Заполошно дыша, спутники ввалились в торговый зал и тут же забились под обломки витрин и стеллажей. Вороны, это сёрьёзно. Настолько серьёзно, что завидев стаю, даже слепые псы стараются забиться в любые щели как можно глубже. Шуруп помнил, как во время облавы на крыс они так же попали под такую стаю, но, вовремя предупреждённые, успели укрыться. И вот тогда, в дырку заложенного камнями окна, он наблюдал, как вороны буквально за минуту превратили зазевавшегося слепыша в голый скелет.
Ждать пришлось долго. Спутники, сквозь обломки витрин и стеллажей наблюдали за стаей, кружившей над общиной. Вороны улетели ни с чем, потеряв половину своих сородичей. Потом нужно было ждать, когда успокоятся колхозники и соберут тушки ворон на корм своим свиньям. Только часа через два появилась возможность идти дальше. Осторожно прошли через весь торговый зал, стараясь не шуметь стеклянной крошкой витринных стёкол, усыпающих пол, и вышли через дверь подсобки во внутренний двор.
Шустов прошёл на ватных ногах к тумбочке, стоящей в углу и присел на неё. Вокруг навалами валялись трупы, а в воздухе стоял пряный, душный запах бойни на мясокомбинате. К нему, оскальзываясь на окровавленных телах, стягивались его бойцы. Протерев лицевой щиток шлема, Василий смотрел сквозь разводы крови на своих бойцов. Все живы. И это радует. Только Валиуллин хромает.
– Что с ногой? – Поинтересовался Васька.
– Да трубой по колену заехали, – боец поморщился, сгибая и разгибая на весу ногу, – хорошо, что по щитку попали. Не было бы щитка, свернули бы мениск напрочь. А так, ушиб, пройдёт.
– Нам бы сейчас душ не помешал, – оглядывая всех, произнёс Шаман. – Красавцы.
Действительно, видок у всех был ещё тот. Такое впечатление, что команда принимала только что кровавые ванны.
– Быстро собираем манатки и снимаемся отсюда, – спохватился Василий. – Сейчас на запах крови столько зверья набежит, не отмахаемся. Как чиститься будем, решим позднее.
Группа выпрыгнула во внутренний двор и понеслась к просвету между домами, спотыкаясь о трупы, валяющиеся на земле. Вломившись в кусты, повернули за угол дома, и, сбросив скорость, быстрым шагом пошли вниз по улице. Слава богу, что на пути не попалось ни одной аномалии, а то группа, в таком возбуждённом состоянии, влетела бы в неё в полном составе. Котлован с зелёной болотной водой нашёлся на месте дома, разрушенного прямым попаданием. Не обращая внимания на вонь, Василий проверил воду дозиметром и дал команду к коллективным гигиеническим процедурам. Все дружно полезли в воронку, отмывая бронекостюмы от крови. Вода моментально из зелёного приобрела красный оттенок. Спустя пятнадцать минут бойцы стояли в отмытом мокром обмундировании, сравнительно чистом и, по крайней мере, не привлекающем местную фауну запахом крови. Спустя квартал, вышли к площади на пересечении двух улиц. Ничего, вроде, особенного. Обычная кольцевая со столбом в середине, поддерживавшем когда-то провода электропередач, лучами сходящемуся к нему со всех сторон. Провода уже давно ушли вместе с мародёрами, а столб так и рос из центра бывшей большой круглой клумбы, а сейчас просто участка земли, бурно заросшей ядовитым плюющем. Площадь, как площадь. Ничего особенного. Но что-то Василию не понравилось. И, самое удивительное, Вася и сам не мог понять, что же его так насторожило. Укрывшись в густом кустарнике, Шустов внимательно вглядывался в этот элемент городского пейзажа, сантиметр, за сантиметром исследуя пространство. Что-то здесь не то, но вот что?
– Командир, может, уже пойдём? – Раздался над левым плечом голос Валиуллина.
– Пойдём, когда я скажу, – недовольно огрызнулся Василий, – а пока, Татарин, дыши ровно и массируй своё колено.
– Командир, уже полтора часа сидим. Пошли, а? – спустя время раздался голос Коваленко, самого молодого члена группы, последнего набора из детей членов семей военнослужащих, выросших в убежище.
– Пасть закрой и не отсвечивай! – вызверился Шустов.
Что же всё-таки не так? Ну не позволяет шестое чувство отдать команду «Вперёд».
Дальше по улице раздался шум гомонящей толпы и скрип колёс и на кольцевую вывалила толпа кочевников, толкая перед собой тележки со своим скарбом. Странные и непонятные племена, просто не желающие жить на одном месте. Так и кочуют по городу. Все мужчины – прирождённые воины, умеющие махать своими серповидными саблями так, что любая мельница позавидует. Даже слепые псы обходят их стороной. Да самые лучшие проводники, сверхъестественным образом, чувствующие аномалии на расстоянии, именно из кочевников. Эта толпа в полном составе выползает на площадь, двигается по кольцу и, вдруг, в полном составе, проваливается под землю в вырвавшееся из-под асфальта пламя. Несколько секунд, и с табором всё было покончено. Пламя било из-под земли ещё минут пятнадцать, потом стало меньше и, наконец, опять спряталось под землёй. И тут случилось невероятное: асфальт над местом провала стал затягиваться и, вскоре, ничего не напоминало о случившейся здесь трагедии. Над площадью повисла звенящая тишина. Бойцы ошалело смотрели на своего командира.
– Ну, ты даёшь! – выдавил из себя Шаман. – Приёмник не хрипнул даже, кочевники не почуяли, а ты…
И тут до Василия дошло, что же насторожило его и не дало двигаться дальше. Если смотреть на площадь слегка расфокусированными глазами, можно заметить лёгкое дрожание воздуха над асфальтом. Вот это, замеченное краем глаза, и насторожило командира.
– Группа, отходим назад, – скомандовал Шустов, – будем искать пути обхода.
Скорость движения была низкой, потому, что напуганные электрой, бойцы периодически водили перед собой шваброй, но аномалий, пока не попадалось. Такими низкими темпами вышли на перекрёсток, когда впереди и справа раздался собачий лай. Что-то такое Грэг читал про местных собак, но что могут какие-то псы против вооружённых до зубов спецназовцев. Это мнение пришлось резко изменить, когда две лавины слепых собак захлестнули группу под прямым углом, при этом отрезая им путь к отступлению по улице, по которой они пришли сюда. Коммандос ощетинились стволами и, пока ещё держа на расстоянии стаю, принялись отступать по левой улице. Слепыши теснили, и времени, выбирать маршрут, не было. То, что что-то не так, Виннер понял, когда увидел, как самый задний боец вдруг развалился на две половинки и выскочившие откуда-то из-под стены два пса подхватили ещё дымящиеся куски плоти и утащили назад. Тут же развалилось ещё два бойца, останки которых постигла та же участь.
– Всем стоп! – заорал лейтенант. – Они нас на аномалию гонят! О,Нейл! Вперёд!
Ирландец вышел в первый ряд и, направив на стаю раструб ранцевого огнемёта, выпустил длинный язык пламени. Стая шарахнулась от огня. С десяток слепышей огненными шарами влетели в гущу своих собратьев, внося ещё большую сумятицу. Пользуясь паникой, коммандос опять открыли огонь и, прорубившись сквозь собак, прорвались через перекрёсток и свернули во двор многоэтажки. Псам, по-видимому, было не до преследования таких опасных людей. Да и еды было уже вдоволь, учитывая подстреленных и поджаренных людьми сородичей и шесть кусков вкусной человечины, утащенных из аномалии.
– Что это было? – отдуваясь пробормотал сержант Гарриман.
– Они же организовали натуральную загонную охоту! – Подхватил Сперроу. – Они что, разумные?
– Да, нас действительно осознанно гнали на аномалию, – подтвердил Грэг, – даже организовали вынос того, что осталось от наших бойцов. Специальная эвакуационная группа скрывалась прямо возле аномалии и в бой не вступала. Но это не значит, что они разумны. Такое действие говорит о том, что вся стая находилась под управлением альфа собаки, действительно умной и злобной твари. Нам ещё повезло, что удалось отбиться. Да и броня хорошо защитила от их клыков. Были бы в простой одежде, все там и остались бы. Дай, Господь здоровья тем, кто разработал такую хорошую амуницию!
Проходя через двор, группа чуть не вляпалась в очередную электру, сработавшую от сунутой в нёё швабры. В глаза полыхнуло электрической вспышкой, часть черенка моментально обуглилась, и в воздухе остро запахло озоном. Представив, что могло случиться с ними, бойцы поёжились и стали нервно крутить головой. Прошло всего полдня в этом проклятом городе, а Грэг потерял уже пятерых человек из шестнадцати и сильно, до слёз, жалел, что влез в эту авантюру. Надо было отказаться. Пусть даже это и грозило увольнением из армии. Правда, в такое время работу найти очень даже непросто. Экономика в упадке. Но лучше голодать живым, чем ни в чём не нуждаться мёртвым. Да и в условиях этого проклятого города гуманная и лёгкая смерть никому не грозит.
Электру обошли по большой дуге и зашли в подъезд жилого дома. В нос шибануло вонью кошачьей мочи и экскрементов. С лестницы неожиданно выскочила огромная кошка и, вцепившись в грудные пластины бронекостюма шедшего впереди Вильсона, мощными когтями, стала молотить его по правому боку своим хвостом. Абдул, шедший вторым номером в головном дозоре, одним ударом снёс своим, устрашающего вида, ножом голову зверю и нагнулся над мёртвым животным.
– А, ведь, действительно, у неё на хвосте шип!
– И, судя по всему, ядовитый, – подтвердил Оллридж – штатный медик взвода, – видите каплю кончике?
Действительно, шип был ой какой непростой! И опять лейтенант возблагодарил Господа и пожелал всех благ создателям бронекостюма. Взвод поднялся по лестнице на девятый этаж и расположился на крыше. Солдаты улеглись на мягком рубероиде, которым была покрыта крыша и, чувствуя на такой высоте себя в безопасности, расслабились. Ларкинс, радист взвода, принялся, по приказу Виннера, разворачивать антенну дальней связи, с завистью поглядывая на расслабляющихся сослуживцев. Полковник Бенсон, координатор группы, вышел на связь практически мгновенно. Но разговор как-то не заладился с самого начала.
– Сэр! –убеждал его лейтенант, – я ожидал, что будет сложно, но не настолько! За полдня я потерял пятерых хороших солдат. В этом городе невозможно выполнить боевую задачу. Слишком много иррационального, не поддающегося логике! Сэр! Я прошу у вас решения на эвакуацию группы!
– Утрите сопли, лейтенант, и не позорьте высокое звание коммандос! – голос полковника был резким, и в нём прослушивались неприязненные нотки. – Эвакуации не будет до выполнения задания. Поэтому, или вы его выполняете, или можете переквалифицироваться в местных дикарей, по их примеру делать себе копья, дубинки и луки и начинать охоту на крыс. Я всё сказал. Отбой связи.
Связь уже прекратилась, а Грэг всё недоумённо смотрел на микрофон рации в своей руке и никак не мог поверить в произошедшее. Такого ещё не было в истории коммандос. Никогда ещё подразделения глубокого поиска не бросали в беде. Сам принцип специальных подразделений строился на непреложном законе: тебя постараются вытащить из любой, даже самой глубокой задницы. А то, что их взвод попал в задницу, было видно невооружённым взглядом. Потери в тридцать процентов на первом этапе операции считаются недопустимыми и уже говорят о срыве задания. В таких случаях эвакуация считается единственно верным решением. Тем более такой штучный товар, как коммандос. Слишком много сил и средств ушло на подготовку таких элитных бойцов, чтобы класть их без разбору.
Зуб вёл Шурупа по сравнительно хорошо сохранившемуся кварталу. Дома стояли целые, только в одной из шестнадцатиэтажек на последнем этаже зияла в стене огромная пробоина. Не слабый заряд залетел, видать. Зацепившись ножкой, из дыры свесилась двуспальная кровать без матраса. Истлевшие остатки матраса валялись на земле прямо под домом. Шурупа всегда удивляло, зачем было людям до войны строить такие высокие дома. Это же сколько времени и сил надо, чтобы подниматься на верхние этажи! Да и спускаться оттуда тоже не сахар. Пока пробежишь все шестнадцать этажей по лестнице, голова закружится. А если шипохвосты нападут? Или уроды? В окно не выскочишь. На третьем этаже ближнего дома вдруг неожиданно громко сработала электра, хлестанув своим разрядом неосторожного кота, крадущегося по балкону, но, видимо, не особо и попала. Зверюга заорала благим матом, сорвалась вниз и, распространяя вокруг себя запах палёной шерсти, как ошпаренная побежала прочь, чуть не сбив с ног путников. Зуб нервно выругался, переложил самострел на сгиб локтя и вытер мгновенно вспотевшие руки о штаны. К длинному, как огромная змея, зигзагообразному дому подошли с торца.
– Вот ведь незадача-то! – выругался охотник.
– А что случилось?
– У тебя что, повылазило? Сам не видишь? Вон какая стая слепышей на отдых расположилась. И, похоже, уходить не собираются.
– А с другой стороны дома?
– Туда соваться тоже дураков нет. Сплошное поле аномалий. Придётся через подвал идти. И осторожно, чтобы собак не привлечь. Альфача, вроде нет, можно рискнуть.
Зуб пригнулся и, укрываясь за буйно разросшимися кустами, осторожно пошёл к крайнему подъезду. Шуруп так же, старательно копируя движения напарника, двинулся следом. Перевели дух только тогда, когда оказались внутри загаженного подъезда. Охотник принюхался.
– Кошачьей вони не слышно. Значит в там безопасно. Пошли.
Они спустились по короткой лестнице и вошли в полутёмный подвал. Сквозь небольшие окошки в помещение прорывались лучи света, частично рассеивая темноту. Подвал был длинный, под всем зданием, и дальняя часть совсем не просматривалась. Зуб кивнул Шурупу и пошёл вперёд. Парень подался следом, с интересом оглядываясь вокруг и спотыкаясь о хлам, щедро разбросанный по полу. Пройдя примерно половину пути, охотник внезапно остановился и, к чему-то прислушиваясь, обернулся. Изменившееся моментально лицо Зуба напугало Шурупа. Такого страха на лице своего напарника он ещё не видел. Взгляд, брошенный назад, сразу всё прояснил. Темнота там, где они были совсем недавно, сгустилась до состояния черноты, в которой мелкими искорками поблёскивали маленькие глазки. Ну а писк, раздающийся оттуда, вообще не оставлял никаких сомнений.
– Крысы! – заорал Зуб и рванул вперёд.
Шурупа уговаривать не надо было, и он помчался вслед за напарником, перепрыгивая через хлам. Мерзкий пищащий крысиный вал приближался. Зуб, резко повернув, бросился к выходу из подвала. Пулей взлетев на первый этаж, напарники юркнули в ближайшую квартиру и закрыли за собой дверь. Привлечённые шумом слепыши сунулись к подъезду, а навстречу им хлынула река голодных грызунов. Шуруп, открыв рот, наблюдал за жестокой схваткой, развернувшейся под окном. А посмотреть действительно было на что. На одного слепого пса приходилось не меньше десяти крысюков. В стороны летели разорванные тушки грызунов. Раздавался визг погибающих собак, в воздухе повис тяжёлый пряный запах крови. Начавшийся внезапно дождь немного сбил вонь, но не остудил боевой пыл схватки. Слепыши явно проигрывали в этой битве, поэтому в какой-то момент резко отпрянули назад, разрывая дистанцию, и бросились наутёк. Крысы, оставшись без противника, как ни в чём не бывало, рассосались по двору, объедая свежие трупы.
– Придётся ждать, пока они не насытятся, – буркнул Зуб, устраиваясь в облезлом кресле.
– Наверное, – согласился Шуруп, усаживаясь на диван.
Крысы ели не торопясь, явно смакуя, и ждать пришлось часа полтора.
Отошли на квартал назад и, повернув направо, сразу углубились во дворы. Продираясь через заросшую кустарником площадку, Василий обратил внимание на слабо светящуюся электру, красиво расположившуюся на шведской лестнице. Искрящиеся перекладины выглядели действительно прекрасно и, одновременно, пугающе. Сгустившиеся уже давно облака наконец разродились дождём. Идти дальше не представлялось возможным. Конечно, под дождём практически все аномалии видны невооружённым взглядом. Однако дождевых червей тоже никто ещё не отменял. А эта нечисть похлеще шипохвостов будет. Группа укрылась в ближайшем доме, выбрав квартиру с окнами, выходящими на вход в подъезд. Рассевшись на мягкой мебели, ребята решили не терять даром времени и пообедать.
– А что, командир, какие прогнозы на выполнение задания? – поинтересовался Савченко, жуя бутерброд с сыром.
– Должны выполнить.
– А другие не смогли.
– Это другие не смогли. А мы просто обязаны. Мы, всё-таки «Призрак», лучшая группа.
– Так аномалиям или зверью всякому всё равно, лучшие мы или худшие.
– Зато нам не всё равно. Мы лучшие.
– А мне вот интересно, кроме нас вообще кто-нибудь выжил? – спросил Кузьмин.
– Вон, мародёры вполне себе живут. И уроды тоже, – ответил Василий.
– Да я не про это. Вообще, страна хоть сохранилась?
– Вряд ли. Такой силы удары нанесены. Да и противнику вряд ли мало показалось. Вот так и выживают, наверное, по всему миру, как у нас здесь.
– А аномалии и зверьё всякое? Всего пятнадцать лет прошло, а бывшие друзья человека превратились в жестоких и кровожадных слепых псов. Да милые симпатичные котики превратились в это отродье с шипом на хвосте.
– Скорее всего всему виной радиация, хотя, в Чернобыле таких мутаций не было. Да и на развалинах Хиросимы и Нагасаки тоже коты так и остались обычными котами. Может какое-то биологическое оружие применили, влияющее на генетику?
– Кстати, вы заметили, что птиц нет? – вставил Шаман. – Кроме ворон. Да и те плотоядные.
– Да. Но это-то как раз легко объяснимо. Вороны ещё до войны выделялись своим умом в животном мире. Практически на одной ступеньке с дельфинами и обезьянами. Ну и в условиях изменившейся действительности смогли адаптироваться, в отличие от других пернатых и выжить.
– А всё-таки хотелось бы узнать, что там за пределами города делается.
– Узнаем. Но сначала надо выполнить задание. Кстати, дождь кончился. Группа, на выход.
Бойцы поднялись, поправили амуницию и потянулись на улицу вслед за Шаманом. Первым ворон увидел Коваленко, когда группа как раз пересекала широкий перекрёсток. Вокруг стояли разрушенные почти до основания дома и с укрытием явно появились проблемы.
– Сюда! – закричал Шаман, бросаясь к одной из развалин. Бойцы побежали за ним и увидели среди обломков бетона сравнительно свободный спуск в подвал. Стуча ботинками по бетону скатились по ступенькам вниз и вломились в тёмное помещение. Дверей на входе не было, поэтому сидеть было необходимо тихо, не привлекая внимания стаи, кружившей неподалёку.
– Вроде псиной пахнет, – отдуваясь от быстрого бега, проговорил Савченко.
– Ну да, – подтвердил Василий. – Шаман, зажги фонарь.
Фонарь загорелся, осветив пространство и всем дружно стало нехорошо. В дальнем конце подвала, сгрудившись вокруг альфача, сидела стая слепышей, так же как и бойцы, прятавшаяся от ворон. Около двадцати особей повернули головы в сторону людей. Альфач низко, еле слышно рыкнул и отвернулся.
– Только не стрелять, – скомандовал Василий, понявший, что только что они с альфачом заключили соглашение о ненападении.
И действительно, стоило им начать стрельбу, вся стая ворон была бы уже здесь. Судя по всему, альфач понял то же самое, поэтому и запретил своим подчинённым атаковать людей. А собачкам явно хотелось человечинки. Вон как с клыков слюна бежит. Сидеть в таком малоприятном обществе пришлось около часа. После того, как вороны наконец улетели, альфач рыкнул ещё раз, и вся свора покинула подвал через дальний выход. Бойцы, проводив взглядом собак, облегчённо перевели дух.
– Что это было? – проговорил дрожащим голосом Коваленко.
– Это было негласное соглашение, – ответил Василий. – Мы со слепышами в одной ситуации оказались и, вступив в схватку, обозначили бы себя. Поэтому и было заключено перемирие, которое закончилось, когда опасность миновала.
– А почему тогда они на нас сейчас не напали?
– Видимо таким образом альфач показал своё благородство. Всё, кончай базар. На выход.
Первыми подъезд покинул головной дозор, оба бойца, выскочив на улицу, тутже рассредоточились вправо-влево и заняли оборону, держа под прицелом каждый свой сектор. Потом уже вышли все остальные. Лейтенант сориентировался по карте на экране планшета и, выбрав маршрут и заменив людей в головном дозоре, дал команду на выдвижение. Шли молча, переваривая в уме гибель своих сослуживцев. Вообще, в этом городе творится что-то невообразимое. Из за кучи щебня с шипением выскочил огромный кот, видимо спугнутый коммандос, и помчался прочь вдоль по улице. Салливан свистнул вслед, тут же получив замечание от Грэга. Кот улепётывал во весь опор, как вдруг неведомая сила подняла животное и стало перекручивать так, словно хотела вышать его до суха, как мокрую тряпку. Взвод встал посреди улицы как вкопанный, со страхом наблюдая эту кошмарную картину.
– Назад, – скомандовал лейтенант, приводя в чувство подчинённых.
Коммандос свернули во двор и пошли вдоль бывшей спортивной площадки. Где-то впереди раздался шум, который может издавать большое количество людей. Встречаться с местными жителями в планы Виннера не входило и он приказал срочно укрыться в ближайшем подъезде. Из окна третьего этажа солдаты с ужасом наблюдали за необычной процессией, двигающейся через двор. Около пятидесяти человек, отличающихся необыкновенным уродством, продирались через заросли кустарника. И ещё долго после того, как аборигены ушли, никто не мог выдавить из себя ни слова. Первым пришёл в себя О,Нейл.
– Как такое возможно?
– Радиация, – ответил Оллридж. -= Обыкновенная радиация. Такое бывает, когда женщина во время беременности находится под воздействием радиоактивного излучения.
– Весёленькое дельце. И что, они в этом городе все такие?
– Не знаю. Но приятного мало.
По команде лейтенанта коммандос вышли на улицу и пошли через двор. С затянутого тучами неба сорвались первые капли. Потом полило уже достаточно сильно.
– Смотрите! – протянул руку вперёд Абдул.
Все посмотрели в указанном направлении и увидели, как искрит в дождевых каплях электрическая аномалия.
– Так это же подарок небес! – воскликнул Виннер. – Под дождём аномалии видать! Нужно постараться пройти побольше, пока дождь не кончился.
Взвод ускорил движение. Солдаты выглядели уже повеселее. Выбрались на улицу и увидели впечатляющее зрелище. Такое ощущение, что над тротуаром кто-то раскрыл невидимый зонтик и дождевые капли куполом обтекали сухой пятачок на асфальте.
– И что это такое? – поинтересовался Вильсон.
– Что-то гравитационное, – проговорил Виннер и, подняв с земли камешек, кинул его в аномалию. Камень внезапно резко выстрелил высоко в небо. – Всё ясно. Обходим и пошли дальше.
Коммандос, со страхом косясь на ловушку, обошли её по дуге и пошди через пустырь, начинающийся сразу за дорогой. Что случилось дальше, стало огромной неожиданностью для всех. Почва по ногами стала проседать а из земли полезли огромные черви толщиной с руку и длиной метра по полтора. Черви беззвучно набрасывались на солдат, вцепляясь в ноги. Ошалевшие от ужаса коммандос стали отбиваться ножами, стараясь вырваться назад, на спасительный асфальт. Наконец, измотанные, мокрые, в зелёных ошмётках и слизи, взвод вывалился на проезжую часть.
– А это что? – отдуваясь проговорил Гаррисон.
– Черви. – ответил Оллридж.
– Черви?
– Да, дождевые черви, только слегка подросшие и ставшие хищниками.
– Да с таким червяком на рыбалку пойдёшь, он всю рыбу сожрёт. И рыбаком закусит.
– Интересно, что ещё приготовил нам этот чёртов город?
– Успокоились? – спросил солдат Виннер. – Тогда вперёд.
Зуб сосредоточенно рисовал палкой на земле какие-то схемы, по привычке расчёсывая пятернёй бороду.
– А что это ты делаешь? – полюбопытствовал Шуруп.
– Мы сильно отклонились от маршрута. Вот, решаю, как нам выйти на нужную точку как можно безопаснее.
– И что, придумал?
– Придумал. Пойдём к зданию аптекоуправления. Правда, там нужно будет посидеть несколько часов, пока проход откроется, но к вечеру по любому успеем выйти к автохозяйству. Там и заночуем.
– А почему ждать надо будет?
– Если идти по этому пути, в районе универсама будет вывертыш.
– А что это такое?
– Вывертыш-то? Аномалия такая. Реагирует только на органику. Камнями сколько угодно обкидывай, никакой реакции. А что живое попадёт, выворачивает наизнанку, как ты свою куртку.
– А как мы пройдём?
– Она не постоянная. Час-два держится, потом на пятнадцать минут пропадает. И опять также. Нужно наблюдать за ней и установить периодичность. Эта – старая. Не знаю, сколько держаться будет, час или два, да и период затишья может быть меньше. В районе дамбы есть вывертыш, который пять часов держит и только на минуту пропадает. Но он там самый старый в городе.
– А как определить, что она отключилась?
– Увидишь. Пошли.
Спутники прошли через скверик с поломанными скамейками, переждали небольшую стайку слепышей, устремившихся вслед за сукой, и вышли к небольшой полянке. Зуб насторожился и знаком приказал Шурупу спрятаться в кустах. Сам, немного помедлив, тоже присоединился к парню.
– Что случилось?
– Не нравится мне эта поляна.
– Обычная поляна, ничего страшного не вижу.
– А ты оглянись по сторонам и сравни.
Шуруп недоумённо осмотрел местность вокруг себя и непонимающе опять уставился на старшего товарища.
– Если ты хочешь стать охотником или ходоком, ты должен примечать всё. А то так и будешь до старости крыс загонять, как Пёс. Уже совсем старик, за сороковник ему, а у костра не сидел ни разу. Всю жизнь шестёрка. Вот, смотри. Вокруг мусора и хлама полно, а полянка чистенькая. Да и трава, видишь, какая? Быстрогон. Вырастает в течении нескольких минут
Только сейчас Шуруп действительно заметил несоответствие, которое приметил сразу Зуб. Лужайка была чистенькой, словно только что с неё убрали весь мусор, которого было полно вокруг. Да и трава действительно была не совсем обычной. Стебли напоминали тонкие иглы, растущие из земли.
– Так давай обойдём её.
– Нельзя. Услышит. Мы вовремя остановились.
– Кто услышит?
– Смотри.
На поляну выскочил одинокий шипохвост, видимо охотящийся за какой-то живностью, покрутил головой, определяя направление, и тут под ним начала проседать земля. кот забился, пытаясь выскочить из всё углубляющейся воронки, но из земли высунулась огромная зубастая пасть, ухватившая животное поперёк туловища и увлекшая его под землю. Тут же земля толчками стала подниматься, пока опять не образовала ровную поляну.
– А теперь пошли. Он сыт и, пока не кошака не переварит, ему не до нас.
– Кто это был? – спросил Шуруп, приноравливаясь к быстрому темпу Зуба.
– Кротожор. Тварь ещё та. Живёт под землёй и караулит свою жертву. Любит на полянах, где быстрогон растёт, охотиться. Эта трава делает его ловушки многоразовыми, быстро маскирует место нападения.
