Николай Игоревич Зименов
Гюмрийские рассказы
Гюмрийские рассказы
Кухня
Я проснулся в три часа дня. Вчера допоздна смотрел «Дамера», всё ждал развязки, но отрубился и весь сериал прошёл мимо меня. Хорошо никаких спойлеров не увидел и не услышал. На улице шумят машины, армянское солнце пытается откинуть шторы, чтобы уставится мне в глаза своим неподвижным взглядом. Плотно закрытые веки не спасают, ты всё равно почувствуешь этот взгляд. Дел нет, время ни туда, ни сюда, в горы не хочется. Суббота. В идеале нужно бы наготовить еды на неделю. Кофе, яичница с салом и салатом. Куртка, докер, кроссы, которые мне прислала Маша из Москвы и я готов идти на рынок за ингредиентами для своего рациона. Вот список покупок:
Завтрак:
Яйца 8 шт. (да, в Армении можно покупать яйца поштучно, а не сразу десяток)
Сало
Помидоры на ветке, 3 шт
Грунтовые огурцы, 5 шт
Пучок зелени (вынуть ореган)
Репчатый лук, 2 шт (один для бульона, второй в салат)
Кофе «Lebo» (потому что рекламы насмотрелся)
Сванская соль (яичницу приправлять)
Обед: (на неделю будет борщ)
Вологодское сливочное масло
Говядина на кости, 2 кг
Морковь, 1 шт
Картофель, 2 кг
Чеснок, 2 шт (один прорастить, второй на закусь с чёрным хлебом и салом)
Свекла, 1шт (чуть мягкая, чтобы немного сочилась)
Томатная паста местного производства, 1 шт (к яичнице тоже ничего)
Белокачанная капуста.
Квашенная капуста (кислинка к борщу, самое то)
Репчатый лук, 1шт (к обжарке с морковью)
Ужин:
Филе курицы, 1 шт
Паста Barilla, спагетти
Сливки «Домик в деревне»
Вино амфорное «Геворкян» белое
Каштан, 200 гр
Рынок встречает обычным шумом менял, трущихся около обменников и сигналами клаксонов таксистов сажающих-высаживающих клиентов на площади Варданац. Я прохожу сквозь ряды торговцев одеждой, обувью, антиквариатом, мебелью, электроникой и сувенирами. Задерживаюсь рядом с сувенирами. На прилавке разложены кастеты всех мастей: с шипами, с наплывами костяшек, тонкие, ребристые, на маленькую руку, на большую. Кастеты, они как презервативы, есть на любой вкус, форму и размер, проносится у меня в голове. Свернув налево, я попадаю куда нужно. Отовсюду несутся запахи, цвета и аппетит. Свежайшие овощи и фрукты, под углом прилавка внимательно изучают тебя, прикидывая, достоин ли ты их вкуса и аромата. Замоченные свиные ноги на хаш, в разноцветных тазах, свои рубленым видом привлекают истинных владельцев рынка – котов, которые трутся возле белых голеней и копыт, думая лишь о воровстве. Чурчхела свисает праздничными флажками фестиваля чревоугодия, бросая тень на плавающую в мёде пахлаву. Сыр, нога на ногу, белыми штабелями лежит на подносах и манит орды мух, которые вьются над палаткой. Все на своём месте, каждый занят своим делом.
Стекло холодильника для мяса пузырём скрывает от рук куски говяжьей мякоти и свиной грудинки. Я захожу в лавку и сразу чувствую тяжёлый запах крови: железо с сырой водой. На меня смотрит толстый говяжий край, мягко развалившись на синем подносе.
– Са инч аржи?4
Спрашиваю, тыча пальцем в огромный кусок мяса.
– Мек кило эрекь хазар.5
Три тысячи, неплохо. Беру ещё кости на бульон, даю бумажки, получаю монетки, улыбаемся друг другу. Остальное набираю на обратном пути, т.к. нужный мне мясной ряд находился в конце рынка. Вино ждёт меня в «Кристалле», который находится рядом с «Хатцатуном» напротив Ашота Вохоромаца. Амфорное, сухое и белое, лучший спутник белых соусов. «Koor» и «Takar» из Арени, конечно тоже хочется, но бюджет, бюджет, бюджет. В руках три пакета, опять забыл взять с собой рюкзак, который мне подарила в Королёве, моя футбольная команда на день рождения. Вызываю такси к «Короне», за мной приезжает старый «Опель Астра», который везёт меня к вокзалу, по улице Максима Горького в моё колдовское логово. Почему-то, когда я начинаю кашеварить, я представляю себя ведьмой из «Вунш-Пунша». Возможно из-за того, что обычно я готовлю в больших для маленьких квартир ёмкостях – 5-7 литровых кастрюлях. Маша обычно ругается из-за того, что приходится как-то умещать лохань в холодильнике. Зимой удобно, вынес на балкон, всё застыло, бактерии не плодятся и хорошо.
Уже вечер. Солнце довольно быстро пересекает линию гор и перестаёт выполнять свою функцию для жителей Гюмри. Топятся печи, город начинает вонять дымом. Все стеклопакеты намертво запечатаны. Ввалившись в квартиру, я складываю пакеты рядом с прихожей. В квартире грязно, по полу перекатываются комки пыли. Сил ни на что нет, ни на готовку, ни на уборку. Хочется лежать и залипать в незаблоченный «Тик-ток». Падаю на диван, мясо валяется в пакете на входе, не тороплюсь его убрать в холодильник, т.к. в квартире довольно прохладно, а по полу и того холоднее. Включаю музыку, случайно подобранные миксы. Всё не то, без настроения. Переключай один трек за другим. Завораживающее клавишное вступление. Смотрю исполнителя – Joe Hisaishi. Где-то я уже слышал эту мелодию. Название – Merry-Go-Round of Life.Точно, это же из «Ходячего замка». Скатываясь вниз, мелодия подхватывает и перебирает слух, как по костяшкам пальцев монету. Чётко, как по выемкам кастета. Дальше, как на паровом котле, струнный оркестр выводит тебя в море основной мелодии и ведёт. Россыпью перепадов из более высоких нот, в более низкие, можно следовать на кухню. Это вальс и вальс может подхватить под руки даже одного. Особенно если ты давно один. Достаю кости на варку и кладу их в кастрюлю. Тщательно промываю холодной водой, чтобы белок не успел свернуться там, где это не нужно. Когда вода становится более-менее прозрачной, ставлю на большой огонь кастрюлю с будущим бульоном. Через два часа сливаю воду и ставлю вариться бульон повторно. Так как ингредиентов на заготовку будет великое множество, раскладываю тарелки на барную стойку позади меня. Жаль, что в моём распоряжении нет моих российских, бесконечного числа, пиалок, куда я мог бы сгрузить всё нарезанное и нашинкованное. Но дарёному коню в зубы не смотрят, как говорится, будем исходить из того, что имеется под рукой. Отделяю мясо от жилок и плёнок, что подарит ему дополнительную жевабельность. Нарезаю аккуратными тонкими слайсами, чтобы при затвердевании кусочек было удобно зачерпнуть и отправить в рот. Чищу морковь, картофель и свеклу, раздеваю плюющийся лук. Быстро шинкую поджарку и откладываю перемешанную заготовку в сторону. Режу кубиками клубни и тоже отставляю в тарелке вперемешку на барную стойку. Бульон пытается выбраться наружу из-под огромного блюда (пришлось его использовать вместо отсутствующей крышки), значит, пора всё закидывать. Мясо первым открывает марафон готовки. Картофель и свекла отправляются через полчаса за ним. В параллельном состязании, на сковороду отправляются морковь и лук. Высокие ноты поджарки и низкие ноты бульона. Опять включаю главную тему «Ходячего замка», уж очень хорошо она зашла этим вечером. Шкворчащее золото на сковородке требует охлаждение томатной пастой. Вываливаю содержимое маленькой баночки «Artfood» (какая-то армянская фирма видимо). По периметру поджарки образуется золотое кольцо, обнимающее красное поле, которое булькает как магма на дне проснувшегося вулкана. Засыпаю квашеную капусту и кидаю кусок сливочного масла. Через полчаса содержимое сковороды. Начинаю прибирать рабочее место, открываю бутылочку «Даргет.Вайзен». Борщ, полноценным продуктом, доходит до кондиции. Сейчас включу свой унылый «1899», налью на пробу. В морозилке бутылка водки «Stolichnaya», сало. После того как навёл порядок, нарезал чеснок. Отломал пару кусков чёрного хлеба. Забавно, что здесь он продаётся мини-буханками. Длиной чуть больше ладони, а в ширину и высоту примерно с большой палец руки. Но он такой вкусный, что удивляешься: «А чего в России раньше не покупал»? Да я и тут себе, небольшую Россию придумал. Русская кухня есть, остальное пересоберём, это только вопрос времени. Хотя я даже не знаю, как я воспринимаю эту временную эмиграцию. То, что я тут делаю, похоже на устроение какого-то микро Brighton Beach. Хотя по сути это Gyimri Earthquake Zone, но кто я такой, чтобы раздавать названия.
На улице Максима Горького, на вокзальной площади, уже глубокая ночь. Я стою на балконе и рассматриваю звёздное небо. Ковш вверх ногами, совсем в другой части чёрного полотна. Я привык его видеть августовскими ночами в Тверской губернии, стоя на заборе и куря самокрутку. Но то, что объединяет эти два места, это гробовая тишина. Там, в деревне никому никуда не надо и тут тоже. Разве что полицейский патруль проедет мимо с вечно мерцающими проблесковыми маячками. Докурив, бросаю бычок в бутылку из-под «Karas». Так, а кости-то я не вынул.