Через несколько дней после свадьбы Павел Петрович решился, наконец, за утренним чаем, когда Марфа Силантьевна уже не стояла около, а восседала за самоваром в качестве «молодой хозяйки» – прислуживала же другая кухарка, – навести разговор об интересующем его предмете.
– Дай-ка, Маруша, – ласково начал он, – твой выигрышный билет, я его с своим положу – теперь все равно у нас все общее.
– Какой билет, батюшка? – уставилась на него жена.
– Как какой? Да вот, который я тебе четыре года назад купил, – еще ты все спрашивала, не выиграл ли?
– И, батюшка, я его еще летошний год разменяла, а деньги в деревню на поправку после пожара родным отослала. Шурин и разменял, и деньги отвез.
Павел Петрович побледнел, схватился обеими руками за голову – и откинулся на спинку стула.
Марфа Силантьевна бессмысленно уставилась на него своими заплывшими от жира глазами.
Картина!