Николай Александрович Кочкалда
Жнец
Поверенный Великого магистра задумчиво кивнул. Колдуны всегда действовали боевыми тройками, даже если в бой вступал только один из них, двое всегда его страховали, оставаясь незаметными. Междоусобицы были хорошим способом держать колдунов в тонусе, чтоб не теряли хватку. В первую тройку входили лучшие из лучших, её задействовали только в особо опасных и секретных миссиях. Значит Великий магистр более чем серьёзно относится к чужаку, действовать нужно исключительно аккуратно. Склонившись в небольшом поклоне, Великий магистр не любил раболепства, поверенный бесшумно удалился.
Великий магистр откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Поверенный сделает всё как надо, Великий магистр не зря выбрал его из сотен других претендентов. Довольно способный молодой человек. Принимать решение было рано, у Жнеца были довольно необычные способности, требующие тщательного изучения. Эффективные результат при минимуме усилий, даже чересчур эффективный, вряд ли Жнец хотел разогнать всех волков в округе. Этот парень был либо гениальным самоучкой, ускользнувшим от его взора, либо чужим для этого мира. Ордену приходилось иногда отлавливать нечаянных путешественников между мирами, довольно беспокойные персонажи, хотя беспомощные как младенцы. Редко кто из них мог самостоятельно развести костер, не говоря уже о том, чтобы себя прокормить, многие попросту сходили с ума по неизвестным причинам. Ни один из них не проявил способности к магии, они в неё попросту не верили. Такое могло быть только в одном случае, если в их мире не было Эфира – источника магических сил или он был настолько слаб, что никак себя не проявлял. Жнец же пользовался Эфиром, но по-своему, было бы любопытно выяснить каким именно образом. А ведь это мысль, если талантливый маг сформировался в среде, бедной Эфиром, ощутив его обилие, он задышит полной грудью, если не отравится переизбытком. Это может объяснить отсутствие сильного возмущения.
Внезапно Великого магистра пронзила мысль, а ведь когда новоявленный маг поймёт в какую благоприятную среду попал, насколько вырастут его возможности, одним богам известно. Пока сведений было мало, одни предположения, атаковать Жнеца сейчас нежелательно, кто знает, какие сюрпризы он таит, а потом может быть поздно, если он освоится. Нужно спешить. Жнец, почему именно Жнец? Возможно это подсказка. Великий магистр стремительно поднялся и нажав на скрытую пластину, стал ждать, пока откроется секретный вход в святая святых ордена – тайную библиотеку. Предстояла кропотливая работа, обещающая быть интересной.
Плотно позавтракав, компания двинулась в путь. В своём мире, Захар вообще редко завтракал, обходясь чашкой кофе и сигаретой. Стоп, а ведь начиная с самого первого утра под этим небом, Захар ни разу не вспомнил о никотине, хотя был заядлым курильщиком с многолетним стажем. Сигареты так и болтались где-то на дне рюкзака. Тяги к курению не было совершенно. Захар подумал даже, что нужно выкинуть сигареты, но потом решил, что пусть лежат себе спокойно, есть не просят. С его новым ритмом жизни никогда не знаешь, что и когда пригодится, собакам нюх отбить при погоне, например. Плотно и с удовольствием завтракать он начал только здесь, если была такая возможность, дома такой привычки не было.
Верховая езда не доставляла неудобств, хотя на лошади Захар сидел всего пару раз в детстве, в городском парке. Езда же на Воронке доставляла одно удовольствие, им не нужно было управлять. Они чувствовали друг друга, жеребец немедленно откликался на желания Захара, делая то, что нужно, поэтому поводья просто болтались, зацепившись за луку седла. Захар где-то читал, что после первых поездок люди толком ходить не могут, но у него ничего такого не наблюдалось. Интересный списочек приятностей получается. Двухчасовой сон полностью восстанавливал силы, хотя дома это было нереально. И вообще было смутное ощущение, что он помолодел. Зеркала под рукой не было, поэтому проверить было пока нельзя, в городе на рынке наверняка можно купить, надо будет отслеживать изменения во внешности. Захар поймал себя на мысли, что ему тут нравится. Здесь Захар жил по настоящему полной жизнью. Дома же его ждал только возраст дожития, четыре десятка квадратных метров в бетонном муравейнике и воспоминания о прошлом. Прошлого его, конечно, могло хватить на несколько книг, в отличии от большинства современников, но прошлое есть прошлое. Неважно какой ты был вчера, важно какой ты сегодня и каким будешь завтра. Люди, живущие прошедшими днями, обычно превращаются в тени. Тени очень любят приводить в пример их время, которое было лучше, солнце светило ярче, трава была зеленее и девушки целомудреннее. Захар не хотел становиться тенью, может поэтому и занесло его в этот благословенный мир. Дома его опыт и умения нужны были только молодёжи, но мир меняется. Тактика, оружие, снаряжение, средства связи, становятся сложнее и совершеннее. Старые дедовские способы никогда не теряют своей актуальности, но к ним возвращаются обычно только после болезненного крушения иллюзий. Захар не был настолько очерствевшим, чтобы с равнодушием мясника ломать тактикульный мир молодых пацанов. Учил, чему мог, но всё не покажешь школьникам, даже если у них есть в кармане паспорт, всему своё время. Здесь же опыт Захара был как никогда актуален. Суметь выжить в автономных условиях, навязать бой на своих правилах, суметь незаметно появиться и так же исчезнуть. Конечно новые таланты помогали Захару, ещё вопрос, удалось бы ему так лихо выпутываться из передряг, без помощи радара. Подарок этого мира был бесценен, но на Бога надейся, а сам не плошай. Вряд ли бы помог ему радар, не проведи он всю сознательную жизнь с автоматом в обнимку. В общем наслаждаемся каждым днём, как можем. Кто знает, когда закончится это интересное кино?
Глава третья
Дорога была ровная, погода стояла как на заказ, ни холодно, ни жарко, ехать было одно удовольствие. Впереди показался одинокий путник, медленно бредущий в направлении города. Вскоре семейство нагнало пешехода. Это был седой старик с опрятной бородой, белой от прожитых лет. Небольшая котомка болталась за спиной, поверх выгоревшего плаща с неопределённым рисунком и длинная палка, на которую старик опирался при ходьбе, вот и весь багаж.
– Бог в помощь, отец, куда путь-дорогу держишь?
Из-под густых, бесцветных бровей блеснули глаза, осматривая Захара и его попутчиков.
– Благодарствую, в город иду, сынок. Детей вот хочу повидать, да мир посмотреть на старости лет.
– Присаживайся, отец, довезём, всё одно по пути.
– Не откажусь, ноги хоть и помнят ещё, как ходить, да годы уже не те.
Старик сложил свой скромный багаж в повозку, затем уселся сам, рядом с Милой.
– Как звать то тебя, отец?
– Агни, сынок, старый Агни.
– Меня Захар, моих попутчиков Митяй, Мила и Семён, следуем по торговым делам в город. А твои дети в городе живут?
– Много у меня детей, где только не живут, вот хожу, проведываю потихоньку.
Ну не хочет отвечать, и не надо, мало ли что там у него. Бывают же неугомонные старички, всё им на месте не сидится. Не каждый молодой весь день сможет прошагать, а это вон, бодр и свеж. И в повозку залез легко, без старческого кряхтения. Дай Бог каждому такого здоровья.
– А что в мире слышно, что интересного?
– Много интересного, сынок. В Сизых Выселках банду в плен взяли, так князь наш, даром что бабка его Лютом назвала, разбойников, говорят, как баранов перерезал. Да голову Сизых выселок, на дереве вздёрнул. Скор наш князь на расправу, ох и скор.
Захар с Митяем переглянулись.
– Ну разбойников то понятно, а голову за что?
– А голову за то, что золото разум затмило. Он князя о разбойниках известил, а то что их колдун пленил, про то умолчал. От деревни до города, как раз день пути, князь ночью то и добрался с дружиной своей. Коль колдун уйти не успел бы, большая беда могла приключиться. Кто бы там ночью разбираться стал. Маги своих не прощают. Добычу богатую, говорят, колдун взял, что с бою взято – то свято. Вот голова на чужое добро и позарился.
– М-да уж, а что за колдун?
– А кто их разберёт, чародеев нынешних. Люди Жнецом его кличут, а как величать и не знает никто. Князь может знает, он самолично дознание учинял, да про то никому не сказывал.
– Почему Жнец?
– Ну а как же. За ним как за жнецом в хлебном поле, след тянется. Волки опять же, по всей округе пропали.
– Как по всей округе? И куда ж они делись?
– Известно куда, в соседние областя ушли. Охотникам нынче жарко придётся.
– А что охотникам, не всё едино, волком больше, волком меньше?
Митяй мрачно посмотрел на Захара.
– У каждой стаи своя земля. Когда волков много станет, они всю животину в округе пожрут, и к людям пойдут. А там и до беды недалеко. Пока зверьё угомонится, да всё своим чередом пойдёт, много воды утечёт. Добро, коли только скотиной обойдутся, в голодные годы бывало целые семьи в деревнях вырезали.
Захар нахмурился, об этом он как-то не задумывался. Дед вздохнул в бороду.
– Колдун, видно сильный, да дурной как дитя неразумное. Чародейство, оно как камень, в воду брошенный. Чем тяжелее камень, тем сильнее круги на воде. Понимать надо, это тебе не козам хвосты крутить.
– И что, никак исправить нельзя?
– Как же исправишь, кто ж тому волку, который страхом других заразил, сможет мозги на место поставить. Да и не найдёшь его. У других же волков не спросишь, где он. Волк зверь умный, не глупее иных людей, да только язык их людям не ведом, в разных мирах живём.
Захар задумался. Вот и первый спрос за халяву. Хотел, как лучше, получилось, как всегда. След за ним может получиться и вправду кровавый. Себе не скажешь "я нечаянно". Радар – это оружие, а любое оружие это прежде всего ответственность за последствия. Захар, сам того не желая, нарушил все четыре правила безопасности при обращении со смертоносным железом. Оружие всегда считается заряженным. В случае с радаром это было буквально, работал он в постоянном режиме. Не бери. Оружие берётся в руки для чистки, тренировки и выполнения служебно-боевой задачи. Захар начал ставить эксперименты, какие последствия из-за этого наступят, одному Богу известно. Не досылай патрон в патронник, если не собрался стрелять, Захар же начал проверять свой дар на попутчиках. И наконец четвёртое правило – не направляй. Не направляй оружие на то, что не хочешь разрушить. Двадцать лихих людей с ещё одним жадным придурком уже кормят червей. Не самые душевные люди, но лишняя кровь Захару не нужна, нормальный человек не может смертям радоваться. Воину конечно без крови никак не обойтись, доля такая, но и в чудовище превращаться не стоит. Чем ты тогда лучше тех, кого выстрелом останавливал. Они свой выбор сделали, когда над беззащитными глумиться начали да жизнь безвинную забрать собрались, чтоб свою никчёмную душонку потешить, но твой выбор за тобой остаётся, каждый за свои поступки в ответе. С разбойниками всё понятно, те сами свой путь выбрали, голова полез туда, куда лезть не стоит. Погнался за княжьей лаской. Забыл видать старую мудрость – храни нас Бог от царского гнева и дважды храни от царской милости. Но вот жители окрестных деревень ни в чём не виноваты. Когда волки пойдут к жилью это на его, Захара, совести будет. Вот уж верно люди назвали, Жнец, след образуется будь здоров. Нужно за собой прибрать. Чисто технически это несложно, воздействовать на волка он сможет, но вот найти его это уже задача. Чисто теоретически он должен был уйти в том направлении, куда убежал от Захара. Нужно искать. Захару не впервой было проводить поиск в лесу, только до сих пор это были двуногие хищники. Охотой на животину Захар не увлекался, но в общем и целом, охота она и в Африке охота. Радар, как говорится, в помощь. Да и Митяю с семьёй будет проще. Без Захара у них больше шансов проскочить. Если уж дед столько подробностей знает, то в городе наверняка каждая собака в курсе. Да и ищут, судя по всему именно его. Подставлять семью никак нельзя. В общем нужно, пообедать вкусной Милиной похлёбкой, да и честь знать.
– Предлагаю привал, есть что-то охота. Вон и полянка подходящая.
Полянка была и вправду подходящая, с весело журчащим ручейком, множеством сухостоя, для костра, не нужно ходить никуда, всё есть. Ручьёв и речушек в земле Древлян было с избытком, где не остановись, везде есть источник воды, мечта путешественника. Пока Мила готовила свою знаменитую мясную похлебку, Захар принялся перебирать вещи. Проверить оружие, мешок с вещами. Вот и обед подоспел. Похлебав с удовольствием, Милиной похлёбки, стал перебирать капиталы. Отобрав половину брусков серебра и золотых монет, ссыпал в кошель, остальное вместе с украшениями убрал к себе в мешок. Изделия Митяю могут впрок не пойти, ещё хватит мозгов, в городе продавать начнёт. Мало ли, вдруг узнает кто безделушку какую. А монеты с серебром обычные, ничем не примечательные. Перебрав свой мешок, закинул несколько кругов колбасы, круг сыра, хлеба каравай. Добавил туда же мешочек крупы, муки и мешочек с солониной, будем кашу трескать с солониной, да хлеб на костре выпекать, вкуснотища.
– Господин куда-то собрался?
Все трое внимательно смотрели на него.
– Да, Митяй, дела у меня ещё, закончить надо бы. Нехорошо, когда дела не закончены. Вот возьми, тут вам надолго хватит.
Захар сунул в замершие руки Митяя кошель с деньгами.
Митяй, опустив голову теребил завязки кошеля, не зная куда его деть. Мила молча плакала, не издавая ни звука. Семён стоял насупившись.
– Так надо, Митяй. Так надо.
– Я знаю, господин, привыкли мы к Вам.
– Я тоже, Митяй. Отец, проводишь их до города?
Агни задорно глянул на Захара.
– Отчего же не проводить, провожу, не печалься сынок, у меня много детей, подсобят, если что.
Захар запрыгнул в седло, пора.
– Ну, даст Бог свидимся, кто знает, если что не серчайте.
Захар тихонько сдавил бёдра, Воронок откликнувшись, развернулся и лёгкой рысью направился по местам боевой славы.
Начинать поиски волчары нужно было с того места, где они встретились. Редкие повозки с местными крестьянами проезжали мимо, Захар чувствовал любопытство окружающих, но неприязни не было. Мало ли таких вот одиноких путешественников бороздило местные земли. Наконец показался знакомый поворот. Въехав на место стоянки, Захар спешился и подошёл к тому месту, где в прошлый раз стоял вожак. Присев на корточки постарался вспомнить серого. Волк встал перед глазами как живой. Где же ты серый? Захар попытался настроиться на вожака, ничего не получалось. Видно далеко ушёл, не дотянешься. Захар поднялся и направился к лошади. Что-то неуловимо мельтешило на краю зрения. Захар хотел отмахнуться, однако все же остановился и осмотрелся. Ничего не цепляло взгляд. Захар подошёл к Воронку, взялся за холку, бросив взгляд на стремя, готовясь видеть ногу и замер. Едва уловимый, почти прозрачный дымок стелился по земле. Это был даже не дымок, а что-то похожее на горячий воздух. Захар осторожно опустился на корточки, чтобы не спугнуть зыбкое нечто и внимательно всмотрелся. Дымок пропал. Захар осторожно отвел взгляд, мельтешение опять проявилось, Захар не стал на него пялиться, а стал смотреть краем зрения, так же как смотрел ночью в своём мире. Когда в темноте начинаешь вглядываться в объект, он исчезает, но держа его краем зрения, можно довольно прилично рассмотреть. Дымок стал виден, Захар стал его изучать, оказалось он уходит как раз в ту сторону, где стоял зверюга. Да это же след! В мультиках часто рисовали запах в виде дыма, этот был чем-то похож, но не такой четкий как дым от костра, больше похож на горячий воздух, стелющийся над землёй. Вот он и след нашего старого знакомого. Захар решил ещё раз проверить, подошёл к Воронку, похлопал друга по шее. Воронок благодарно прижался носом к плечу.
– Ну что друг, если всё получится, ты уж не обессудь, дорога будет трудной, по лесу.
Воронок презрительно фыркнул, махнув гривой, как бы говоря, не дрейфь, прорвёмся. Ну что ж, пробуем. Захар медленно повернулся к следу. Дымок никуда не делся, даже стал чётче. Наверное, это от практики зависит, чем чаще пробуешь, тем лучше получается. Захар внимательно осмотрелся вокруг, взял Воронка за поводья и пешком отправился в глубь леса. Буреломов не было, земля была ровной, покрытой травой, с небольшими островками кустарника, но Воронка нужно было поберечь, пусть отдохнёт. Кто его знает, что ждёт впереди.
Следующие трое суток Захар продвигался по лесу, уверенно идя по следу. След был явно виден, даже отвернувшись, Захар мог безошибочно определить его направление, причём видел не глазами, а внутренним зрением. Это открытие Захар сделал на второй день своей гонки за волком. Теперь ему не нужно было всматриваться, достаточно было вспомнить морду волка, как внутреннее око безошибочно находило направление.
Первая стычка в стае произошла через три дня пути. Захар внутренним оком как наяву увидел произошедшее. Один из волков, поняв, что вожак покалечен страхом, взбунтовался, вызвав его на поединок. Вожак отреагировал мгновенно, бой был короткий, но до предела наполненный затмевающей разум яростью. Соперник был изгнан, но вожак получил длинную рану на лапе. Захар осмотрел место битвы, клочки шерсти, вперемешку с каплями крови были раскиданы по полянке. Место в битве волки не экономили. След был трехдневный, Захар научился определять время следа, сравнивая с теми, которые ему попадались. Внутреннее око постепенно училось видеть одновременно всё больше и больше невидимых путей. Иногда возникало ощущение, что этот не лес, а развязка автострады, настолько много вокруг было следов. Жизнь буквально кипела. Вот заяц, пробегая сквозь кусты, останавливался щипнуть травы. Бурундуки с белками буквально изрисовали все окрестные деревья зыбкими полосками своей беготни. Там, под кустом ночевал олень, чутко просыпаясь на каждый шорох. Захару пришлось пару раз пересекать медвежьи следы. Внутреннее око рисовало какие-то громадные размеры медведей-мутантов. Явные следы на земле и вправду были большие, но чтоб медведь был настолько громадным, Захар и представить себе не мог. Списав размеры на игру воображения, Захар продолжил путь. Попадались ему не только следы, но и сама живность. Зверьё тут было непуганое, от ближайшего жилья было далеко, поэтому зверьки убегали не сразу, а вначале вглядывались в нежданного гостя, нарушившего покой древнего леса. Захар не охотился, продукты имелись, да и время терять не хотелось. Он конечно метал дротики, при каждой остановке на ночлег и даже попадал в цель, но время было дорого, Захар решил, не тратить его на охоту. Начинало холодать, незаметно воцарялась осень. В этот мир Захар попал в сентябре, дни уверенно катились к октябрю. Насколько быстро тут наступают холода неизвестно, нужно было торопиться. На третий день, после первой стычки, был брошен второй вызов. Вожак достойно встретил его, но был вымотан. Дикий ужас, поспешное бегство, яростная схватка и начавшееся воспаление сыграли свою роль. Вожак ослаб, стая прекрасно это поняла. Возможно, если бы они остановились и отдохнули, набрались сил, вожак восстановил бы свой статус-кво. Но пережитый ужас перед неизвестным божеством ужаса и смерти гнал его без остановки все дальше и дальше на север. Стая замедлялась, сил становилось все меньше, остановки все дольше. Захар нагонял стаю, он был уже в сутках пути от цели, как вдруг гонка закончилась. Захар неожиданно вышел на место яростной битвы. Стая взбунтовалась в полном составе. Слишком неравны были силы, десять против одного. Это была славная битва. Три волка с разорванным горлом лежали посреди поляны. Судя по обилию крови, вожак дорого продавал своё право. Захар стал обходить поляну по спирали. Мешанина следов создавала невообразимый хаос. Разобраться что куда ведёт было невозможно, Захар решил действовать более привычными методами. Воронок абсолютно спокойно следовал за ним, не реагируя на следы волчьего побоища. Вот же нервы у коня, по идее он должен был испугаться, ноль эмоций, как будто каждый день копытами месит следы волчьих разборок. Наконец, Захар наткнулся на еле видный, знакомый след, вожак умирал. Ринувшись по следу, Захар наконец обнаружил своего старого знакомого под кустом. Волк лежал на правом боку, тяжело дыша. Вот же здоровенная зверюга. Вблизи Захар сумел оценить размеры волка. Если бы он встал на задние лапы, то передними, с комфортом устроился бы у Захара на голове. Какой-то конь, а не волк. Теперь Захар понял беспокойство старика. Такой не то что телёнка, корову унесет.
– Ну что, серый? Вот и догнал тебя. Горазд же ты, брат, носиться по лесам. Ну что там у тебя, показывай.
Волк безразлично покосился на Захара, было видно, что ему уже всё равно, сил ни на что не было.
– Что, помирать собрался? Ну это мы ещё посмотрим, рано нам с тобой помирать, у нас с тобой ещё не все дела закончены.
Волк был в сознании, но на грани. Ну что, приступим к оказанию первой помощи. Захар оказывал помощь при ранениях и травмах бойцам, но ведь волк боец? Боец, да ещё каких поискать. Кровь она у всех на поле боя красная, будь ты хоть китаец, хоть индус, хоть волк. Захар достал аптечку и придвинулся к своему четвероногому пациенту.
Спустя час, по уши в крови, Захар закончил издеваться над зверюгой. Волчара был весом далеко за сто килограмм. Тяжёлый кабаняка. У волка оказались множественные разрезы от укусов, практически всё тело. Уши разорваны в клочья, кусок щеки выдран, через правый глаз шёл рваный шрам, если выживет, может остаться одноглазым. Теперь была надежда на здоровье волчары, на собаках же заживает, они вроде как родственники. Если бы Захар задержался на пару часов, возможно застал бы уже труп, кровопотеря была дикая. От места битвы к волку тянулся здоровенный кровавый след. Сколько же в тебе крови? И ведь живой же до сих пор. Даже попить смог, едва ворочая языком, теперь спит. Ровное дыхание волка обнадёживало. Эксперименты с лечением Захар решил не ставить, кто его знает, какую магическую заразу подцепишь. Пока волк спал, Захар воспользовался радаром, прочитав волка. Короче переборщил он чутка. Сломал волку психику. Ну не совсем сломал, но основательно погнул. Не быть ему больше вожаком. Родная стая его не примет, чужая тем более. Волку стало наплевать. Он и стаю то не вёл, а убегал, про всё на свете забыв. Лишь только вызовы на поединок напоминали ему, что он не один и вызывали приступы бешенства, выливавшиеся в драку. А потом, когда вся стая накинулась на него, он опомнился, но было уже поздно, его рвали со всех сторон. И волк сломался, возненавидел всех, а больше всего тех, кто его предал. После того как третья жертва упала на землю, брызгая в агонии кровью, стая разбежалась, оставив своего бывшего вождя умирать. Захар сидел рядом с огромным зверем, рассматривая гигантские, острые как лезвия бритвы клыки. Зверюга попросту не хотела жить. Мир зверя обрушился. Вначале дикий, затмевающий разум ужас, затем предательство тех, кому верил, с кем вместе ходил на охоту, предательство той, которую любил.
Захар рассеяно гладил волка по крохотному участку шерсти, с ладонь размером, выглядывавшему из-под бинтов. Вот тебе и бессловесная животина. Если бы не громадная волчья пасть, можно было бы подумать, что он только что видел фильм про человека. Захар оглянулся вокруг. Поляна постепенно оживала. По веткам бегали белки, птицы порхали с ветки на ветку, толстый барсук, со смешным хрюканьем пробирался сквозь кусты. И ведь все эти лесные обитатели тоже жили своей, настоящей жизнью, растили детишек, влюблялись, по-своему, друг в друга, воевали за территорию, всё как у людей. Да уж, видать, не знаем мы об окружающем мире совсем ничего. Знаем сколько что весит, кто что ест и когда спит, а что думают и чувствуют те, кто с нами испокон веков живут рядом не задумываемся. Захар умылся в ручейке, вытер руки и достав остатки вчерашней каши с солониной принялся поглощать пищу. С такими мыслями и до вегетарианства недалеко. Серого-то нужно кормить, если есть захочет. А то вдруг с ним рядом первый в истории волк-суицидник. В общем нужно вернуть волку волю к жизни, не дать себя сожрать, ещё и объяснить, что он по жизни неправ.
Остаток дня Захар провёл, оттаскивая мёртвых зверей и сбрасывая их ниже по течению. Следы крови тщательно перекапывал и закидывал землёй. Ещё не хватало что бы пол леса сбежалось на пиршество. Разбив лагерь, принялся за костёр и готовку. Запаса продуктов оставалось дня на три-четыре. Нужно было охотиться, но это всё завтра. Сегодня отдыхать.
Следующие двое суток волк спал, изредка просыпаясь, чтобы попить. Пищу не трогал, видать берёг силы. Захар не вмешивался, только помогал волку поднять тяжеленную башку, чтобы напоить. Все свободное от охоты и заготовки дров время, Захар работал с разумом волка. Это оказалось довольно интересным занятием. Оказалось, что эмоции, хранящиеся в памяти можно замещать. Это было чем-то похоже на работу с файлами в компьютере. Все конечно было намного сложнее устроено, дотрагиваясь до одних ниточек, Захар непременно задевал кучу других, сложнее всего было найти на что заякорить волка. До встречи с Захаром у него была любимая подруга и верная стая, сейчас же не было совсем ничего, ради чего хотелось бы жить и драться. Перебрав кучу вариантов, Захар остановился на самом простом и сомнительном одновременно. Захар попросту заякорил волка на себя. С Захаром волка связывала сильнейшая эмоция ужаса, которая никак не хотела уходить. Убирая её, Захар опять обнаруживал эту гадость при переборе струн. В итоге он просто достал из памяти волка остатки воспоминаний о любимой подруге и стае, после чего просто переплёл их с толстой струной ужаса. Говорят, же, что от любви до ненависти один шаг. Почему бы зверюге не полюбить, то что раньше вызывало дикий ужас? Звучит конечно крайне сомнительно, в любой другой ситуации Захару и в голову не пришло бы добиваться любви самого грозного хищника этой части населённого мира. Но другого выхода Захар не видел. Время шло, каждую ночь становилось все холоднее и холоднее, дичи было всё меньше, волков всё больше. Захар чувствовал их всех. Вовремя возни с волчьим разумом, Захару иногда чудилось, что это он носился по окрестным лесам, загоняя добычу и впивался ей в горло, дождавшись, пока силы от многочисленных порезов клыками не оставят жертву.
Захар сам почти стал волком. Он не собирался выть на луну и ухлестывать за местными волчицами, но каким-то образом его разум и разум вожака оказались переплетены. Многочисленные стаи волков, рыскающие вокруг в поисках добычи, обходили стороной поляну с Захаром и даже Воронок, мирно пасущийся на месте битвы не притягивал свирепых хищников. Волки чего-то ждали и кого-то очень сильно боялись. Захар предполагал, что вожак своими воплями известил все окрестные леса о причине своих страхов, но вот никакой конкретики не сообщил. Вот и ждала волчья братия определенности, постепенно сатанея от призрака голода, все настойчивей показывающего свой отвратительный лик. Слишком много их было в земле Древлян и все они ломанулись в северные земли. На юге было слишком жарко, в степях слишком мало пищи, запад был слишком многолюден, оставался только север с его величественной тайгой. Северные стаи потеснились, избегая того ужаса, что несли волки с юга, но дичь стала быстро уходить из этих мест, спасаясь от полного истребления, замаячил голод. Стаи ещё пока не схватились между собой, за место под солнцем, но эта перспектива уже маячила на горизонте. Катастрофа ещё не наступила, но была близка. Волки неохотно убивают себе подобных, стараясь изгнать их со своих владений, более слабым оставался один выход – люди. Даже самый слабый волк в стае легко уносит здоровенного кобеля, вместе с обрывком цепи. Волки избегают людей, но голод может изменить всё.
Захар хмуро готовил завтрак, перебирая варианты выхода из ситуации. На крайний случай остаётся попробовать самому поговорить с волками. Как это сделать, он не представлял, вся эта затея вообще с самого начала была авантюрой чистой воды. Ну да ладно, уже ввязался, чего сопли распускать. Внезапно Захар почувствовал взгляд волка. Медленно повернувшись он увидел вожака. Вожак стоял слегка, покачиваясь от слабости и смотрел Захару прямо в глаза. Это был кто угодно, только не волк. Глаза хищника были полностью разумны. Захара захлестнула дикая мешанина из ненависти, ужаса, безграничной любви и бесконечного удивления. Волк смотрел на Захара и не понимал, как к нему относиться. Перед ним была сама смерть, олицетворявшая все самые потаённые кошмары из самых тёмных уголков разума, и в то же время вожак знал, что пока он жив, никто не сможет причинить этому человеку вреда. Двуногие слабы, их сила только в их количестве и коварстве, волки их избегали, но никогда не боялись и тем более не уважали. О том, чтобы любить человека никто из них не мог помыслить. Вожак подошёл к Захару и повёл носом, слегка касаясь открытой навстречу ладони. Неожиданно память прорвало и на волка обрушилась лавина воспоминаний. Бессмысленная гонка, предательство близких, бойня, прохладная вода, облегчающая бешенные приступы боли и эти руки, держащие его голову, чтобы дать воды. Волк обвёл поляну взглядом. Сколько прошло времени, три дня, неделя? Волку сдавило сердце, и он пошатнулся. Крепкие руки Захара поддержали его, не дав упасть на землю.
– Ну что ты мой хороший, держись, всё будет хорошо, сейчас поешь, сил наберешься, бабу свою вернешь, волчат наплодите, ты вон какой здоровый, за неделю поднялся, я уж думал так и будешь ковриком тут валяться.
Захар гладил огромного зверя по голове и говорил. Он видел всё что обрушилось на вожака, и волк это знал. Незнакомая до этого дня ласка и уже ставший родным голос прорвали что-то в душе зверя, и он запел. Захар, замерев и стараясь не дышать, слушал песнь вольного народа лесов. В этой песне было всё, вся жизнь гордого народа, все его надежды, всё его сердце и вся мудрость волчьего племени. И в этой песне было самое главное, она звала в родные леса.
Захар прожил в том лесу с волком ещё неделю, пока зверь не окреп. Древлянские волки вернулись в свои леса, редкие особи остались на Севере, растворяясь среди местных. Захар таскал дичь, пойманную в силки, мяса было немного, но достаточно для уверенного выздоровления Серого. Так у волка появилось имя, он был не против. Наконец наступил день, когда Серый ушёл. Вначале Захар решил, что Серый ушёл насовсем, волк всё-таки не собака. Он даже вздохнул облегчённо, как быть с таким необычным спутником, было непонятно. На Серого ошейник с намордником не оденешь, не удержишь его, ещё вопрос кто кого держать будет. По деревням с волком путь заказан, да и внимания в таком случае будет через чур много. Но Серый просто ушёл на охоту, он достаточно окреп, чтобы не сидеть на шее у двуногого брата. Между ними образовались именно братские отношения. Это не была слепая любовь собаки к хозяину, не та порода. Серому нельзя было приказать, только попросить или попробовать уговорить. Он сам выбрал Захара семьёй, фокусы с разумом только помогли удержать зверя от нападения первое время. Сильная натура волка, пережевала все ухищрения Захара и выплюнула, как клубок шерсти. Серый абсолютно сознательно связал свой дальнейший путь с человеком. Эксперименты с волчьим разумом дали неожиданный эффект, инстинкты утратили над ним власть, оставшись в качестве инструмента. Он стал по-человечески разумен, но сохранил свою волчью натуру, разговаривать конечно не научился, это было и не нужно, Захар полностью его понимал, сам приобретя что-то волчье. Вернулся Серый брат к вечеру, принеся половину туши косули. Бросив мясо у костра, развалился на земле, довольно щурясь на костёр.
