Смысл творчества – Николай Бердяев

Потрепанная уже, карандашом исчерканная. Не то чтобы настольная книга, но – долгоиграющая. Несколько раз раскрывалась в нужное время на нужных страницах. Показывала смысл, давала надежду. Бердяев вообще заряжает если не оптимизмом, то энергией.Подзаголовок – «Опыт оправдания человека». А оправдывается человеческая природа, по Бердяеву, своим творческим предназначением. Творческим – в более широком и универсальном смысле, чем создание произведений искусства. По концепции философа, мир проходит через три эпохи: откровение закона (Отца), откровение искупления (Сына), откровение творчества (Духа). И смысл нашей эпохи в том, что она переходит к откровению человека, роль которого перестает быть пассивной и должна стать активно-творческой. Религия страха должна наконец стать религией любви. «И если для искупления нужно великое послушание, то для творчества нужно великое дерзновение. Лишь великим дерзновением можно узреть Христа Грядущего. В духе послушания навеки будет виден лишь Христос Распятый, лишь аспект Искупителя. Нужна жертва дерзновения, подвиг решимости оттолкнуться от всех безопасных берегов. Нужна добродетель небезопасного положения, способность бесстрашно стать над бездной». Писалось это сто лет назад, в 1916-м, но даже сейчас кажется смелым утверждение, что человечество вышло из младенческого возраста и созрело до творческой миссии. И вместе с тем развитие цивилизации вплотную подошло к тому, что рутинные процессы автоматизируются, и действительно становятся востребованы в первую очередь креативные способности человека. А ведь предупреждали! «Цель человека не спасение, а творческое восхождение, но для творческого восхождения нужно спасение от зла и греха».В книге 14 глав: творчество и искупление, творчество и аскеза, творчество и свобода, творчество и пол, творчество и любовь, творчество и красота, творчество и мистика, творчество и церковь. Весь текст – яркие афоризмы.

С Николаем Бердяевым я познакомилась через творчество Достоевского. Был у меня такой период в жизни, когда я подряд, один за другим, читала тома собрания его сочинений. Когда уже прочитала его основные романы, мне попала в руки эта книга Бердяева. Я полистала, увидела знакомые имена литературных героев, названия книг, заинтересовалась, стала читать и не пожалела! Все-таки иногда книги сами приходят к нам в нужный момент. Мне стало многое понятным, открылись такие откровения и такие глубины, которые я не могла заметить сама, хотя интуитивно догадывалась. Бердяев сумел найти ключ к разгадке творчества Достоевского. С тех пор в моем сознании эти два имени связаны неразрывно.

Я имею в виду именно это издание Н.Бердяева 2002 года, потому что только в нем есть все его работы о Достоевском. В других, более поздних, или совсем нет, или их небольшая часть.

Итак, что тут есть. Я постараюсь излагать кратко.)) Называть буду с той последовательности, в какой читала.

Открывается сборник статьей «Ставрогин». Философ считает личность этого героя очень важной для проникновения в суть русского национального характера. Он пишет: «Ставрогин – творческий, гениальный человек. Все последние и крайние идеи родились в нем: идея русского народа-богоносца, идея человекобога, идея социальной революции и человеческого муравейника. Великие идеи вышли из него, породили других людей, в других людей перешли…» Ставрогин был обречен погибнуть, такова логика образа, и Бердяев объясняет почему:

Как понять бессилие Ставрогина, его гибель?… Это мировая трагедия истощения от безмерности, трагедия омертвения и гибели человеческой индивидуальности от дерзновения на безмерные,бесконечные стремления, не знавшие границы, выбора и оформления.

И там, где огромная личность погибла и силу свою расточила, – там началось беснование выпущенных сил, отделившихся от личности. Беснование вместо творчества – вот тема «Бесов»

В предисловии к работе «Миросозерцание Достоевского» Бердяев рассказывает, что еще в детстве он потряс его своими произведениями как никто другой из писателей и мыслителей и говорит: «Я всегда делил людей Достоевского и людей, чуждых его духу. Очень ранняя направленность моего сознания на философские вопросы была связана с „проклятыми вопросами“ Достоевского. Каждый раз, когда я перечитывал Достоевского, он открывался мне с новых и новых сторон» А разве не так скажет любой из тех, кто считает его своим любимым писателем?Дальше…Что мне кажется здесь особо ценным, так это то, что это не сухое философское исследование, а взволнованно-эмоциональное повествование, с элементами публицистики, проникнутое восхищением уникальным талантом писателя.

Этот классик долгое время оставался для литературной критики «вещью в себе». Те, кто писал о Достоевском, видели какую-то одну его ипостась. Одни – заступника за всех «униженных и оскорбленных», другие – жесткого реалиста, третьи- истинного христианина, несущего русскую мессианскую идею, писателя, явившего миру «подпольного человека». Бердяев поставил себе задачу разгадать загадку Достоевского и понять его мировоззрение через миросозерцание.

В гл. 1. «Духовный образ Достоевского».

Начинает Бердяев с того, что пытается понять в чем выражается русский гений Достоевского и делает очень важный вывод для понимания творчества писателя: «По Достоевскому можно изучать наше своеобразное духовное строение. Русские люди, когда они наиболее выражают своеобразные черты русского народа, – апокалептики или нигилисты. Это значит, что они не могут пребывать в середине душевной жизни,, в середине культуры, что дух их устремлен к конечному и предельному. Это два полюса, положительный и отрицательный, выражающие одну и ту же устремленность к концу.»

Автор говорит о том, что у Достоевского нет ничего статичного, его герои находятся в постоянном, страстном, буйном движении. Он исследует человеческую природу не в нормальном, обычном ее состоянии, но «в безумии, а не в здоровье, в преступлении, а не в подзаконности, в подсознательной, ночной стихии, а не дневном быте…»

А дальше слова, под каждым из которых я готова подписаться: «Он затягивает в огненную атмосферу дионисических вихрей. Он знает только экстатическую человеческую природу. И после Достоевского все кажется пресным.. Точно мы побывали в других мирах, в иных измерениях и возвращаемся в наш размеренный ограниченный мир,в наше трехмерное пространство. Глубокое чтение Достоевского есть всегда событие в жизни, оно обжигает, и душа получает новое огненное крещение.»

Когда прочитала их, мне вспомнилось, как я когда-то, еще в старших классах, не смогла прочесть более двух его произведений. Они буквально затягивали в водоворот страстей, погружали в бездну отчаяния,а потом ночью не давали уснуть своими чудовищной силы образами, напряженной атмосферой, способностью рассматривать каждого человека как под микроскопом.Становилось жутко от такого проникновения и показа всех подробностей внутренней жизни. Потом, в институте, я вообще не читала его, даже по программе, а когда на экзамене получала билет с вопросом по Достоевскому, так честно и говорила, что читать не могу, потому и не читаю. За что и была наказана.)

Гл.2 Человек.

В его романах все внимание обращено к человеку. Все остальное: мир природы, вещей, строй жизни-лишь фон для его внутренней жизни. Бердяев замечает также, что в конструкции романов все и вся устремлено к одному человеку или этот человек устремлен ко всем и ко всему. Вот как вращается все вокруг Версилова, все пытаются понять загадку его личности. А в «Идиоте», напротив, все нити идут от князя Мышкина, это он стремится проникнуть во внутренний мир и предсказать судьбу каждого из героев. Кроме того, у героев Достоевского нет дела важнее, чем человеческие взаимоотношения.

Гл.3 Свобода.

Все герои Достоевского идут путем свободы, только такие они ему интересны. Вначале они бунтующе заявляют о своей свободе и идут через страдание и безумие к самой предельной свободе. От изначальной – к конечной.

Из свободы, перешедшей в своеволие, рождается зло. Но можно обогатиться от опыта зла, а для этого «нужно пройти через страдания, испытать ужас гибели, изобличить зло, ввергнуть его в адский огонь, искупить свою вину»

Гл.5 Любовь.

Любовь в романах Достоевского – явление вулканической силы, не знающее ни закона, ни формы. Еще он замечает, что «В русской любви есть что-то тяжелое и мучительное, непросветленное и часто уродливое. У нас не было настоящего романтизма в любви. Романтизм-явление Западной Европы» К тому же, любовь двойственна, делится на темную и светлую силу, и любят обычно двух.

Многие из этих мыслей получили развитие в другой статье о писателе – «Откровения о человеке в творчестве Достоевского». Она мне запомнилось тем, что там есть любопытные сравнения его и Толстого, его и Гоголя, из зарубежных – с творчеством Шекспира и Гете.

Философское эссе «Смысл творчества», давшее название сборнику, тоже показалось интересным. Но не все в нем. Автор попытался охватить все аспекты жизни человека и общества с точки зрения творческого развития.Первые главы – о творческой сущности философии, о сочетании микрокосма и макрокосма в человеке, о схожести творчества и религии, тесной связи свободы и творчества, святости и гениальности – я просто прочитала и «приняла к сведению», а вот с главы 8 «Творчество и пол. Мужское и женское. Род и личность» и следующей за ней «Творчество и любовь. Брак и семья» возникало желание оспорить некоторые положения. Не буду пересказывать того, о чем там говорится, но как можно пройти мимо такого:" Идея женской эмансипации доныне покоилась на глубокой вражде полов, на зависти и на подражательности…Женщина…присваивает себе мужские свойства и делается духовным и физическим гермафродитом, т.е. карикатурой, лже-бытием"? Бердяев предсказывает путь разрешения и этого противоречия и дальнейшее освобождение от оков рода, материнской ( материальной) жизни.

Другие работы Бердяева, содержащиеся в книге, показались менее интересными. Хотя нельзя не согласиться с пророческими выводами философа относительно настоящего и будущего, содержащимися в его работе «Духовное состояние современного мира» многое уже сбылось и продолжает проявляться. Размышления о судьбе России и Европы -"Новое средневековье", о кризисе европейской культуры – «Предсмертные мысли Фауста».

Бердяев – философ, не имеющий своей философской системы, но он силен интуицией, провидческим характером своих исследований, публицистичностью сочинений. Этим он и дорог.

Рекомендую к прочтению тем, кто любит Достоевского и хочет глубже разобраться в его творчестве, и тем, кто хоть раз всерьез задавал себе вопрос: да что эти русские за люди такие?

Николай Александрович Бердяев – экзистенциалист, литератор, публицист, русский политический и религиозный философ и общественный деятель. Его перу принадлежит самобытная концепция философии свободы личности. Он начинал как марксист, но потом все более склонялся к персонализму, принимал участие в деятельности «Союза освобождения» и московского Религиозно-философского общества. Основные направления философии – метафизический идеализм и трансцендентализм. Вводит понятие «нового религиозного сознания». Разберем основы философии Бердяева на примере его труда «Смысл творчества (опыт оправдания человека)».Свою книгу «Смысл творчества (опыт оправдания человека)», напечатанную в 1916 году, в отличие от остальных, философ считал не самой совершенной, но по-настоящему дельной. Начал он писать ее в Италии. Основная идея, побудившая автора взяться за перо, звучит так: «что есть творчество?» Отсюда следует его мысль, что с помощью творчества идет общение человека с Богом. В Евангелии, по Бердяеву, специально замалчивается мысль о праве человека на творчество. (Разумеется, Бердяев отходит здесь от догмата веры).«Творческий акт всегда есть освобождение и преодоление». Творческий акт – это выход из себя. Таким образом, оно неразрывно связано с идеей свободы и проявляется в культурном продукте (поэзии, живописи, музыке), а он всегда конечен. Творчество, по его мнению, отлично прослеживается именно в романтизме, где есть трансцендентный порыв и потусторонность.Человек создан Творцом гениальным, но не обязательно гением. Философ также говорит о нашей эпохе, как не позитивной, «в ней нет солнечности». Трагедия же творчества состоит в несоответствии между творческим замыслом и его воплощением. Идет несоответствие между творческим горением и холодом завершенного творения. Философ также пишет о двойственности человеческой природы, но критикует антропоцентризм марксизма: человеческая жизнь – самоценна.В книге, в отличие от других опусов начала XX века, четко сказано о философии человека, ориентированной на жизнь, смерть и любовь.В целом, его труд чрезвычайно искренний, изобилующий сложными метафизическими идеалистическими идеями. Во многом философия Бердяева есть продукт его времени, продукт ломки эпох, однако мысль, что на «восьмой день творения» человек начинает творить вместе с Богом, не лишена оригинальности.