Свидетели войны. Жизнь детей при нацистах – Николас Старгардт

Историческое исследование, ориентированное на широкую читательскую аудиторию, призвано осветить жизнь детей в гитлеровской Германии в годы II Мировой войны. Основой для исследования явились детские дневниковые записи и письма. Автор особо отмечает, что воспоминания уже взрослых людей о своем детстве часто могут быть искажены. Тем ни менее такие воспоминания тоже используются в работе. Книга написана легким языком и читается с нескрываемым интересом. Оговорюсь. Описываемое в книге часто нельзя назвать интересным, а наоборот ужасным и страшным. Поэтому я имею ввиду интересным с позиции самого исторического материала. Так, например, хирургу могут быть интересны операции, но это вовсе не значит, что он какой-то маньяк… Работа мной была воспринята весьма неоднозначно. В ней есть как отрицательные, так и положительные моменты.Отрицательные стороны книги. Ничто так не способствует антисемитизму, как безмерная пропаганда горькой судьбы еврейского народа. Вроде бы книга подразумевает раскрытие судеб немецких детей. Однако после введения почти сразу начинаются рассказы о еврейских детях. Непосредственно тех, кто жил в Германии и был депортирован в гетто или концлагеря, и польских евреев. Иногда упоминаются советские евреи. Но в книге они фигурируют как украинские и белорусские. И совсем кратко, литовские и венгерские. Автор, кстати, тоже еврей.Я ничего не имею против евреев. Более того, убежден что националистские высказывания в адрес любого этноса, это показатель слабоумия человека, озвучивающего такие соображения. То, что делали фашисты с евреями, не имеет оправданий. Однако, надо всегда помнить, что нацисты уничтожали не только евреев. В рамках наций, самым пострадавшим народом являются русские. Если смотреть по этническому составу, то это поляки и белорусы. Почему о них автор не говорит?! И не только он! Так в конце х/ф «Бункер» показывают интервью с личной машинисткой фюрера, которая говорит, что ничего не знала об уничтожении евреев, и в титрах пишется, сколько нацисты уничтожили представителей этого народа. Тогда продолжайте, и напишите сколько людей других народов было уничтожено! Однако тема евреев в современном мире – это своеобразная священная корова. О евреях можно говорить только как о покойниках – либо ничего, либо только хорошее.Возвращаясь к книге. Я бы понял все эти рассказы о евреях в том случае, если бы автор в равной степени осветил судьбы детей других наций. Мы не найдем ни слова сострадания о советских, югославских, греческих, западноевропейских детях. У автора проскочила фраза, что на оккупированной территории СССР немцы боролись только с евреями и партизанами. Читая, подумал, что, наверное, в логике автора и партизаны все были евреями… Отдавая должное освобождению Красной армией заключенных в концлагерях и афишированию Союзом, зафиксированных зверств, автор буквально взрывается. – Видите ли русские писали о зверствах над советскими и польскими людьми, не упомянув о евреях. На самом деле тут нет места критике. Были указаны нации. Потому что в противном случае, пришлось бы долго перечислять представителей всех тех этносов, над которыми издевались немцы.Или еще такой пример. В битве за Восточную Пруссию, немцам удалось отбить часть своих территорий. Там были обнаружены следы зверств советских войск над бедными немцами. (Невольно всплывает аналогия с недавними преступлениями, которые вроде бы тоже засвидетельствовали после отступления одной армии. Учитывая, что автор не объясняет сути того, что обнаружили реально немцы, закрадывается подозрение, не специальная ли эта вставка, посвященная злобе дня?) Активное афиширование в немецкой прессе этих «фактов», вызвало неожиданную для властей реакцию. Люди стали писать, что это месть за погубленных евреев. Не кажется ли странным – речь идет о советских войсках, а говорят о евреях? Вполне допускаю, что немцы советских людей ставили гораздо ниже евреев. Однако на деле немцы говорили все-таки о том, что это русские мстят за деяния фашистов на советской территории.И уже в конце книги, описывая послевоенную Германию, указывается, что остававшиеся группы насильно свезенных людей для работы, явились в 45 – 46 гг. источником постоянного криминала. Автора возмущает, что в эту же категорию попадали и освобожденные евреи, к которым уже неподобающе относились освободители. Странные сетования! Можно подумать, что евреи не могут быть преступниками. Наверное, в Израиле в тюрьмах сидят только палестинцы и другие арабы. Да и в Великобритании и США в тюрьмах нет ни одного еврея. Мне же думается, что евреи, приобретшие за долгие годы выживания особые способности в деле теневых товарно-обменных операций, прекрасно себя чувствовали на свободе и, естественно, нашлось немало тех, кто решил действовать незаконными методами.В общем в книге тема судеб евреев, как в целом, так и их детей в частности занимает представительную часть. Главы, посвященные периоду с 1939 по 1943 гг. почти полностью уделены евреям. Мной это оценивается как сугубо предвзятый подход, что уже нехорошо для исторического исследования.Однако недостатки имеются и на методологическом уровне. Они проистекают из самого типа исследования. Эта работа – типичный пример популярного направления – истории повседневности. Когда изучаются простые люди, рядовые участники исторических процессов. Однако возникает вопрос – каким должно быть такое исследование? Как суметь обобщить многомиллионный опыт? Автор пошел по пути представления судеб отдельно взятых детей. Суммарно в книге насчитается всего несколько десятков, от силы сотня детей. Причем есть ряд тех, чьи записи о войне особо часто используются автором. И таких наберется десятка полтора. Дневники или письма детей – это отдельные кусочки мозаики, которые вовсе не отражают реального положения детей, что самих немцев, что на оккупированных территориях.Приведу отдельный пример. На территории Белоруссии были развернуты донорские пункты, где у детей подростков в принудительном порядке выкачивали кровь для солдат вермахта. Детей держали в жутких нечеловеческих условиях. До нас дошло письмо одной погибшей девочки, которая писала его в 43-ем году своему отцу, ушедшему на фронт в 41-ом. Скорее всего письмо было не одно, разумеется они никуда не отправлялись, и были своеобразной психологической рефлексией. В общем, в этом письме девочка пишет, что питается из корыта с двумя свиньями, которые очень жестоко к ней относятся, вырывая у нее еду. Этот пример тоже одно из свидетельств детьми войны. Поэтому возникает вопрос – по какому принципу автор делал выбор между детскими записями? В книге нет никаких объяснений.Мне представляется, что работа должна была бы иметь социолого-исторический характер. То есть рассматривать надо было не скопом, а по социальным стратам. Очевидно, что для детей из богатых семей, война виделась совершенно иначе. Свое отношение к войне имели дети из семей потомственных немецких офицеров. Социальный подход не уходит даже при рассмотрении евреев. Автор кратко указывает, не вдаваясь в подробности, что сосланные в гетто богатые евреи, находились в совершенно ином положении обеспеченности. Кроме того, наиболее состоятельные евреи смогли добиться, видимо купить, возможность эмигрировать из Германии еще либо до войны, либо в начальное ее время. Имеет значение и географический фактор. Дети из небольших городов и территорий, где не было бомбежек и не происходили наземные боевые действия, тоже по-другому воспринимали войну. Да, в этом случае, книга потеряла бы читабельность, но зато приобрела бы объективность.Однако с объективностью автор не то что не дружит, но явно подходит выборочно к подаче материала. Пока войну выигрывала Германия, автор не считал нужным показывать, как на нее реагировали немецкие дети. Несколько коротких примеров весьма сдержанного подхода, где ребята в письмах отцам пишут, что тоже стараются помогать, что-то там делая для фронта. Больше внимание уделено подростковым преступникам и инвалидам.Еще одним недостатком книги считаю, что о самих детях тут не так много и написано. Примерно треть объема вовсе не о детях! Только частично это объяснимо. В начале каждой главы дается общая характеристика дел со статистическими данными и событиями на фронтах. Однако далее глава разбавляется различными фактами, которые хоть сами по себе вызывают интерес, но никак не связан с детьми. Вплоть до того, что, например, сообщается, как одно советское танковое подразделение взяло город в Восточной Пруссии. В конце книги, когда рассматривается Германия осенью 44-ого – весной 45-ого и после окончания войны, в основном описывается то, как в целом германское общество переживало произошедшее. Дети тут всплывают отдельно, буквально делаются вставки. Так что можно текст читать, пропуская эти абзацы, смысл описанного не изменится.Положительные стороны книги. Прежде всего, надо автора поблагодарить, что он взялся за такую непростую тему, как попытаться отобразить судьбу немецких детей. Список используемой литературы и источников тоже показывают серьезность подхода к исследованию. Другое дело, как это получилось.Мне также понравилось, что автор прямо пишет о решающей роли Красной армии в деле разгрома гитлеровской Германии. Причем это не просто общие слова. В тексте характеризуется советской наступление с наименованиями соединений и фамилиями командующих. Ни как обычно для западной литературы – «армии Сталина». Правда, особой патетики к Красной Армии здесь нет. Но в этом я вижу, как раз отсутствие предвзятости и плюс взгляд со стороны – английской. Автор характеризует и самих красноармейцев. Он неоднократно будет отмечать, что русские солдаты добродушно относились к немцам, а к детям выражали любовь, чего в среде других союзнических армий не наблюдалось.Имеется несколько критических пассажей в адрес командования союзников, надеявшихся забомбить Германию. Однако итогом этого были только многочисленные жертвы средь мирного немецкого населения. Но перечисляя особо сильно пострадавшие от бомбежек города, почему-то пропущен Дрезден. Уже в самом конце книги автор иронично проходится по созданию героического эпоса в тех оккупированных странах, что реально почти не вносили вклада в дело победы, но где после войны напридумывали, как они боролись с захватчиками.В целом мне больше понравилась та часть книги (примерно треть), освещающая события в Германии с 1943-его года. И особенно было любопытно читать о положении этой страны и общества в 45 – 47 гг. Как много общего с тем, что пришлось нам пережить в 1991 – 93 гг.!Общая оценка. Не сожалею, что прочел такую книгу, но ожидания от нее были более завышенными. Учитывая все отрицательные стороны книги, я не уверен, что автору удалось полноценно раскрыть предмет исследования. Если интересоваться этой темой, необходимо искать другие работы. В целом ничего удивительного. Активная реклама книги, как и в подавляющем большинстве примеров рекламы самого любого товара, показывает, что сей товар, как минимум среднего качества. Потому что качественный продукт не нуждается в рекламе.

Одних одевали в чистую форму, вручали значки и ножи, культивировали марши под барабанный ритм, палатки и много чего ещё. Другим достались жёлтые звезды на грудь, лагерная роба, чёрствый хлеб и удары охранников.

Одни были сыты и властвовали, другие добывали крохи и приспосабливались. Кто-то гордился своими родными в форме СС, а кто-то играл в газовые камеры и виселицу.

Дрались, стреляли, бросали гранаты и гибли тысячами. Большинство из них говорили на одном языке, жили в одной стране, потеряли близких, голодали, и снова приспосабливались.

Некоторые сохранили свои дневники, а некоторые – свои порядковые номера на коже.

И те и другие были детьми, на которых зло отбросило свою самую чёрную тень.

Тяжелый текст, параллельно с которым я умудрилась начать читать «Виланд» Оксаны Кирилловой (на схожую тему).Николас Старгардт – оксфордский профессор и один из самых авторитетных исследователей нацизма. Я читала (и писала тут) про его «Мобилизованную нацию». «Свидетели войны» – о детях, переживших или сгинувших во Второй мировой. О самых разных детях – еврейских, немецких, русских, польских. Одних отправляли в лагеря с родителями, других – в услужение немецким семьям, третьи были истинными арийцами, но не избежали горькой и страшной участи заключенных или пациентов специальных клиник.Главы о детях, попавших в лагеря, разлученных с родителями, детях-инвалидах, обреченных на смерть, – конечно самые страшные. Мозг не вмещает того, что творили люди с беззащитными, непонимающими, страдающими. Главы о немецких детях показывают то, о чем мы обычно не думаем. О том, как немецкие дети переживали знания о том, чем занимались их родители-нацисты, о том, как рвалась связь поколений, о разрушении эмоционального контакта с родителями (в первую очередь с отцами). Для меня было откровением, что в Германии были исправительные лагеря для немецких детей, и условия в них были не то чтобы сильно лучше, чем в лагерях для всех остальных.Поколение, создавшее нацистскую Германию, и поколение, созданное им, были очень далеки друг от друга. С одной стороны детство имело большое значение для нацистов – расовое будущее нации, целый ряд мер заботы о детях, защиты от пагубных влияний, итд итп. Но в то же время медицинские убийства (а их было сотни тысяч) совершались в первую очередь в отношении немецких детей, так очищали нацию от сорняков. И родители этих детей не задавали вопросов, покорно принимая факт, что их ребенок умер. Рачительные санитары нации между тем даже на гробах экономили, используя один гроб, только чтоб довезти тело до кладбища.Самое непостижимое для меня: как родители могли думать (а некоторые и продолжают), что национальная идея стоит жизни и будущего их детей?Террор в отношении собственного населения не прекращался и тогда, когда стало окончательно понятно, что карта бита. Это был конец авторитета родителей, которые были парализованы страхом. Взрослые стали детьми, а дети часто брали на себя ответственность не только за собственную жизнь, но и за жизнь взрослых.После окончания войны детям, выросшим при нацистах, использовавшим в речи сплошные клише из газет, пришлось переучиваться говорить и думать. Растерянные взрослые не всегда могли им в этом помочь.Мне показалось, что книга не очень хорошо структурирована, но тем не менее общее впечатление остается цельным, во многом удручающим, в чем-то поучительным. Не знаю, насколько вы захотите это читать, это правда тяжело, но если тема вам интересна или, например, кто-то занимается исследованием на тему Второй мировой, то обязательно запишите себе.