Никита Зиновьев
Сказания дедушки Афанасия
Указ этот был выполнен в точности большой. Набрали дружину. И вот, за день до похода расхваливал себя шибко громко Далибор:
– Вернусь я богаче в раз тысячу, чем был. Буду как сыр в масле кататься. Напьюсь я потом, ох и напьюсь!
А потом вообще распоясался, стал песнь распевать на весь город:
Ох, как пойду я в походец великий!!!
Ох, как выйду в поле большое,
Так разгуляюсь я, сокол быстрый!
Разгуляюсь я, орел великий!
Ох, снесу я головы супостатам!
Ох, вернусь домой богатый!
Ох, стану я полководцем именитым!
Ох, будет течь кровь по ланитам**!
На следующий день Божий, пошел в поход великий Далибор со дружиной ратной, бабами сопровождаемый, и расхваливая себя.
Но как потом выяснилось, не улыбнулася удача Далибору. Видно надоело ей слушать, как он расхваливает себя, вот и отвернулась от него. Была разгромлена дружина Далиборова. Живы остались лишь немногие. И Дальбор тоже. С момента того, бабы больше не лезли к нему и мужики не проявляли уважения. Вот так окончилась слава Далибора. Но урок усвоил он один, больше никогда не расхваливал себя и не пил вина красного. Видно, не даром молвит пословица русская: Не хвались в поход собираючись, а хвались с похода едучи!»
Вот, я сказал вам еще одно сказание. Не будьте как Далибор, горды и празднолюбивы. Ведь и вы не хотите, чтобы произошла с вами та же ситуация? Я думаю, что нет. Так что будьте добрыми и смелыми!
Сечень* (слав.) – февраль
Дюжий** (слав.) – крупный, высокий, сильный.
Супостат*** (слав.) – враг
Кутить**** (слав.) – пьянствовать
Калиновым***** (слав.) – жаркий, яркий (об огне)
Азь есн царь* (слав.) – Я есть царь
Ланиты** (слав.) – щеки
СКАЗАНИЕ 21
Когда-то давным давно, когда твоих прародителей не было вовсе, приехал в Киев град один купец, по имени Витигост. В первый же день, когда появился он, все Витигоста уже знали. Ведь одевался он в дорогую, яркую одежду, что даже среди тесной толпы людской его фигуру, которая выделяется очень сильно, мог не приметить только слепой. Так что, ровно через седмицу*, Витигоста знал весь Киев град. И было у него что-то вроде обычая: никогда не выходил он из избы роскошной в одном и том же наряде. А их у него было-то куча целая, яркая. Этим-то он и прославился. Именитый, да гордый. Как кочеток**, расхаживал с поднятым носом и горделиво осматривая очами людей, и проходил мимо.
Но поговаривали местные, особенно ништи***, что была тайна какая-то заветная, которую скрывает этот «барин в ярком», как иногда его звали крестьяне и те же самые ништи.
Что же это за тайна, никто на знал. Но всем было интересно, что же скрывает Витгост. И молодому парню Драгомиру тоже было интересно узнать. И решил он выведать эту тайну, ночью темную, когда стемнеет на улицах, когда луна осветит ликом своим град весь, вот тогда проникнет Драгомир в избу Витигостову и узнает тайну.
Вот, настал тот час, когда солнце красное ушло на покой, и луна светлая заменила ее, проник Драгомир в избу Витигоста. Думал Драгомир, что роскошна изба его, что везде ковры дорогие, посуда из настоящего золота, а в погребах заветных хоронится в бочках вино крепкое. Но все оказалось не таким. Пустой, холодный пол, посуда самая, что ни наесть простая, из глины, которую видел каждый человек, погребов и в помине не было, как и ковров. В общем роскошью и не пахло. Не мало удивившись этому, Драгомир начал спускаться и вдруг услышал голоса Витигоста и какой-то еще один:
– Послушай, Витигост, я конешно понимаю, что ты человек известный, уважаемый и все такое прочее. Но пойми, ты должен выплатить долг уже завтра!
– Но пойми, Остромир, ты меня! У меня нет таких шибко больших денек прямо сейчас!
Тут у Драгомира подскочили брови. Как это у него денег нету? Он же самый богатый в Киев-граде! Зачем он долг брал? Неужели…
– Что-то на наряды красивые, шоб выделяться, у тебя деньги есть, а чтобы долг выплатить, то нету!!!
Витигост опустил голову. Лико**** его было грустно и несчастно, а у того, кто глаголил с ним, сурово. Но в то же время, этому Остромиру было жалко его. Это чувствовалось всем и всеми, кроме самого Витигоста.
– Лады, иди почевай! Утро вечера мудренее!
Проговорил мягко Остромир, решив, что что-нибудь удумает, во спасение этого несчастного Витигоста. Но сначала:
– Стой!!!
Витигост встал.
– Обещай мне, что больше не будет такого позора великого! Обещаешь?
– Обещаяю тебе, о Остромир, обещаю!!!
Закричал Витигост горячо. Тут то они и расстались. Хотел и Драгомир пойти домой, но вдруг стремянка, которую было не видно во тьме, рухнула на пол. Тут он понял, чт конец ему. Сейчас его к царю поедут, если до этого дело дойдет, а если не дойдет, просто на кол посадят и все.
– Ты что тут делаешь?
Спросил удивленно, но в то же время спокойно Витигост.
– Да, я…
– Чай, проголодался?
Улыбнулся вдруг Витигост добрейшей улыбкой, которую только видел Драгомир. И ответил:
– Да, нет. Благодарствую. Но простите меня, окаянного, что подслушал весь говор ваш с Остромиром!
Витигост только махнул шуйцей и ответил:
– Да, ладно. Иди сам расскажи людям, какой я есть махоблуд и лиходей гордый. А я пока, устроюсь пахарем. Буду полюшко похать, дабы честным трудом жить. А наряды эти ненужные продам, а деньги ништям раздам. Ну, прощай!
Сказал Витигост. Драгомир пошел назад, домой. Только не рассказывал он, какой Витигост лиходей. Будет надо, сам расскажет.
И с того случая, видели на поле, с пахарями лихими вместе, высокого рыжеволосого мужа, который на вид был простой пахарь, но никто даже не догадывался, что в прошлом он был чуть ли не барином поганым. Но благо, Драгомир объявился в доме его и спас. Верно говорит пословица русская: На брюхе шелк, а в брюхе щелк!
Седмица* (слав.) – неделя
Кочеток** (слав.) – петух
Ништь*** (слав.) – нищий
Лико**** (слав.) – лицо
СКАЗАНИЕ 22
О дружбе крепкой сказывал я вам и еще скажу. Но позже. Сейчас о гордости да невнимательности пойдет мой сказ, дабы осветить все недостатки их. Чтобы не натыкались люди добрые на них, и жили в мире и спокойствии. Слушайте внимательно и запоминайте самое главное.
Жил да был муж Вышемир. Толстый да важный ходил он по улицам городка. Именитый был, да гордый он. Нос задирал так, что казалось, до неба синего достанет. Но это еще не самое плохое качество. Самое поганое – это то, что все время подмечал плохое у людей он, чтобы они не делали. Любой косяк, любой просчет, все видел. Даже когда работа была выполнена отлично, Вышемир находил просчеты, даже самые незначительные. Ничего не было в его очах идеального. Люди глаголили, что работа хорошая, а Вышемир замечал просчет и начинал ругаться матом благим, что товар плохой, работа отвратительна, что его и всех обманывают.
К слову, сам Вышемир расписывал глиняные, древесные и еще многие разные изделия. И сам считал, что его работа идеальна, что нету в ней недочетов, а тех, кто говорил о недостатках работ его, обзывал дураками и говорил, что ничего они в настоящем искусстве не смыслят. И надоедал этим он очень. Хоть и это и так, но он же барин, ему слова плохое скажешь – будешь висеть на колу остром. Уж Вышемир непременно добьется этого.
Но любому терпению людскому когда-нибудь наступает конец. Вот и Клонимиру, который тоже расписывал древесные и глиняные работы, но делал это более умно, с любовью к своей и чужой работе, тоже надоело. Подошел он к Вышемиру и говорит:
– Мне надоело, что ты, лиходей, все время ругаешь чужие работы, а свои считаешь самыми наилучшими. Я думаю, так не правильно. Каждая работа хороша по своему, и если небе она пришлась не по нраву, это не означает, что работа плоха.
Тут Вышемир прищурился и ответил громко:
– А ты кто такой, деревенщина, чтобы мне указывать, что правильно, а что нет?! Ты, холоп*, как смеешь мне перечить?! Как ты смеешь, басалай** поганый, меня лиходеем звать?! Баляба*** вздорная, хочешь, чтобы я тебя на кол посадил?! Так бойся исполнения желаний своих, безпелюха**** безродная, тварь!
Все люди, которые находились там, замерли от неожиданности и громкости говора Вышемирова. Но Клонимир не растерялся. А ответил достойно
– Хорошо. Если ты не хочешь по хорошему, словами, будем делами. Давай посмотрим, кто лучше сможет расписать глиняного медведя, в ростом в один фут*, тот и прав. Лады?
Вышемир скривил лико и хотел броситься с кулаками на Клонимира, но сдерживал его люд. Тут он ответил:
– Лады! Ну, щенок, ну поганец, попляшешь ты у меня на сковороде в преисподней!
И разошлись они вот так.
Сроку дали три седмицы. Оба сидели в избах, рисовали. Только из избы Вышемировой слышались то и дело проклятия разные.
Через три седмицы, выходят оба человека из изб и выставляют работы свои на показ людям. У Вышемира медведь был бурый, с зелеными глазами, и разными узорами неяркими. Все искусно сделано и радовало глаз. А у Клонимира медведь был белы й, с очами черными, маленькими, и черными полосками. Как только увидел Вышемир работу эту, так тут же начал:
– Это еще что такое? Медведь? Нет, это не медведь, это что-то не понятное, черно-белое! Ерунда это, не больше.
– Нет – возразил Клонимир – у меня не ерунда и у тебя тоже получился просто прекрасный медведь. Не гневайся, Вышемир, давай разойдемся миром, чтобы не кому обидно не было.
– Послушай, малец! Ты сам все это затеял, теперь не извивайся, как василиск**, сам кашу заварил, сам и расхлебывай!
– Добро. Эй, народ, да люд разный! Чья работа лучше?
– Твоя, Клонимир – отвечает народ – ты лучший победитель!
И все захлопали. Вышемир сплюнул в землю и забрав медведя, пошел в избу. Тут к нему подошли Клонимир и люд разный:
– Не кручинься***! Лучше скажи, как тебе удалось сотворить чудо такое, Вышемир?
Он улыбнулся добро и начал сказывать.
Вот тако**** закончилась это история. Не даром молвит пословица русская: В чужом глазу сучок видим, а в своем и бревна не замечаем!
Холоп* (слав.) – несвободный гражданин Киевской Руси, почти раб.
Басалай** (слав.) – грубиян
Баляба*** (слав.) – рохля, разиня
Безпелюха**** (слав.) – неряха
Фут* – старая русская и английская мера длины, равная 30,48 см.срыу
Василиск** (слав.) – змей
Не кручинься*** (слав.) – Не грусти, не переживай.
СКАЗАНИЕ 23
Стоял месяц рюен*. Не такой теплый, как его собрат зарев**, или червень***, но тоже приятный. Именно в этом месяце начинают становиться листы желтыми, иль красными, готовясь упасть на сыру землю и вновь вырасти на древах высоких, могучих. Именно в ту пору корабли торговые завозили товары разные в Киев град славный. Купцов было много и товаров разных тоже: и рубахи, из льна сшитые, изделия глиняные, древесные, расписные, и еда, и много чего еще. Ехал в Киев тогда купец славный Ахмылом звать. Ростом этот Ахмыл не высок, но зато толстый по телосложению. Ух, как живот выпячивается! Борода густая, черная. Очи голубые. Товар он вез знатный – мед сладкий, свежайший. Много было желающих купить медок. Да и у Ахмыла в краях было его пруд пруди. Вот так и жил, торговал.
Ехал в Киев град тогда еще один именитый**** барин. Звали его Веславом. Ростом высок, с бледною кожей на лике. Худой очень, с бородкой махонькой, темной. Очи карие, не примечательные, с легким испугом. Вез он рыбу свежую. Да ностолько свежую, что весь трюм ею пропах. Желающих купить рыбу тоже было очень много.
Ахмыл и Веслав были давними знакомыми. Встречались не часто, а когда встречались интересовались у друг друга здоровьем и делами. Вот и сейчас свиделись. Ахмыл кричит со своего корабля:
– Эй, Веслав! Привет!
– И тебе по здорову, Ахмыл!
Отвечает Веслав.
– Ты чего это везешь? Какой товар?
– Рыбку свежую, вкусную. Совсем недавно выловил. Ну, а ты?
– А я медок сладкий везу! Недавно собранный!
Тут у обоих слюни потекли по рту. Дело в том, что Ахмыл рыбу очень обожал, а Веслав медок жаловал очень. И узнав, что везет их знакомый, решили обмен выгодный сделать:
– Эй, Веслав! Давай-ка меняться! Тебе я целую бочку самого сладкого, самого свежего меда, а ты мне бочку рыбы. Лады?
– Лады! – соглашается Веслав – только давай сначала ко берегу подплывем. А потом уже обменяемся!
Вот так и договорились. Корабли плывут, плывут. А до брега еще далеко. А так не терпится Ахмылу вкусить рыбки свежей, ну просто сил нет! И вдруг приходит ему в голову идея одна. Вот он и говорит:
– Слушай, Веслав!
– Чего тебе?
– Давай сейчас обменяемся!
– А как это сделать?
– Давай подплывем по ближе к друг другу и бочки обещанные перекинем на корабли. Ты на мой, а я на твой!
– Ой, не знаю. А получится?
– Не сомневайся!
Тут корабли купцов подплыли поближе и начали меняться. Ахмыл подхватил бочку с медом и – раз! Перебросил ее на корабль Веслава. Поймав бочку, Веслав подхватил свою и попытался перебросить Ахмылу. Но бочка с рыбой оказалась тяжелой и не долетела до корабля. А упала в воду. Но это не остановило Ахмыла. Разделся он и прыгнул за бочкой, прямо в воду. Тут она стала отплывать от купца. Но жадность шепчет: «Ну, давай! Совсем немного и бочка, в которой самая свежая рыба твоя! Ну, плыви!». Ахмыл подплыл и схватил бочку. И зкричал:
– Эй, Веслав! Кто-нибудь! Пособите!!!
С корабля спустили веревочную лестницу. А Веслав кричит:
– Бросай бочку, дурак! Утонешь!
Но Ахмыл не отпускает. Жадность не позволяет. Но вдруг, бочка стала тянуть Ахмыла под воду. Все глубже и глубже. Ему бы отпустить но жадность берет свое. Тут вода его совсем затянула и барин Ахмыл утонул вместе со свей бочкой и жадностью, погубившей его.
Но не умер Ахмыл. Добрался он до дна и видит: трон изумрудный, а на нем Водяной сидит, с короной из водорослей и жемчужен. Прищурился и говорит Ахмылу:
– Что же ты, милок, бочку не отпустил?
Ахмыл отвечает:
– Да там же рыбка вкусная! Разве отпустишь ее?
– Разве она стоит твоей жизни, милок? Жадность – худой товарищ.
Купец опустил голову и сказал:
– Прости меня, дядька Водяной! Уразумел я истину!
– Что ж, на первый раз прощаю. Только смотри: что б больше такого не было!
– Хорошо, спасибо!
И оказался Ахмыл на корабле своем. Смотрит: все по прежнему. Только рядом стоит бочка со свежайшей рыбкой.
Рюен* (слав.) – сентябрь
Зарев** (слав.) – август
Червень*** (слав.) – июль
Именитый**** (слав.) – богатый, почтенный
СКАЗАНИЕ 24
Ну, что же, вижу я, почти все уже спят сном крепким, непробудным. Но есть еще ребяты, которым все-таки не спиться. Поэтому, расскажу я еще одно сказание, дабы все уснули и надирались силушки, ведь она нужна очень для дня завтрашнего.
– А про что сегодня вы будете сказывать? О дружбе сказывали, о труде говорили, о семье тоже.
– Верный вопрос задал ты, Яромир. Вижу, что не утомил тебя день прошедший. Не убаюкала метелица, что за избой тебе песенку поет. Скажу я тебе о друге.
– О вашем друге?
– Нет. Просто о друге. О том, что друг твой не должен быть во всем на тебя похожем. Не обязан он иметь такие же качества и увлечения, что и ты.
– Интересно! Но не очень понятно!
– А чтобы было понятно, послушай сказание мое. И запомни его, дабы не случилася беда с тобой.
– А какая беда со мною может случиться-то?
– А вот, узнаешь, коли слушать внимательно будешь!
«Жил да был, Радигост. Жил он в достатке, в избе просторной. Не скажу, что именит был, но и ништем* тоже не слыл. Не кто не ведал, скока зим ему
было, но говорили, что не млад на вид, но и не стар. Одевался как простой человек, но точно не крестьянин, так как одежка была не скромная, а довольно хорошая. Но если сравнивать с богачами нашими, то Радигосту до них будет еще далеко. Сам он высокий, худой, с бородкой махонькой и глазами темно-синими, из-за которых казалось, будто при каком-то разговоре Радигост не вникает в него, и ничего не понимает, хотя это не так. По характеру тихий, но если чего-то хочет, не успокоится, пока не получит желаемое.
Но характер, одежка и все остальное не главное. Главное то, что хотел себе друга заиметь Радигост. Да не получалось как-то. И не получилось бы никогда, если бы он однажды не встретил человека по имени Техослав. А вот как это было:
Было это в самом начале червеня. Тогда солнце всех поливало своим светом калиновым** и многие ходили купаться на реку. И Радигост тоже хотел пойти, да все дня не находил подходящего. То в поле надо пойти, пахать, то урожай собрать, то крышу починить, то на рынок сходить. Но нашелся все-таки подходящий день, чтобы на реку сходить. И Радигост пошел. И только вышел из избы своей, как обдало его жаром страшным. «Ух, жара!» – пропыхтел . «Только вчера был дождь! Ух, парун***!». Но на реке было хорошо. Людей было много. Все купались, радовались. А Радигост не подавал каких-то признаков того, что ему весело, но по лику его было видно, что и ему хорошо. Но тут, он увидел, что какой-то лиходей взял его одежду и помчался прочь!
– Эй, стой, поганец! Стой, говорю!
Закричал Радигост. Но вор не останавливался, а наоборот. И вдруг, кто-то батогом****, раз! И сваилился вор на землю. Потом идет парень с батогом в руке, а в другой одежка Ратигоста, и говорит:
– Не кручинься, дорогой. Возьми свое!
И дает одежку Радигосту. А он улыбнувшись спрашивает:
– Как тебя звать, мил человек?
– Зови меня Техославом.
Вот так и подружились. Но в первые дни дружбы их, казалось, что вот-вот и разойдутся они, рассорятся. Но нет, на диву всем, нет. Но хотел все время Радигост, чтобы все было, как он хочет. Один раз, поссорились, из-за того, что не занют, куда вместе пойти, на ярмарку, али в лес. Радигост говорит:
– На ярмарку, на ярмарку пойдем!
А Техослав не хочет:
– Нет, пойдем в лес!
Никто никому уступить не хочет. Разошлись они. Но потом, как то при встрече, завидев друг-друга, обнялись, облобызались* и попросили у друг-друга прощение.
Многому Техослав научил Ратигоста, а Ратигост Техослава. Но самое гланое, что усвоил Ратигост, что на вкус, на цвет товарища нет!»
И вы никогда не требуйте от товарища своего, чтобы он был во всем на вас схож. Ведь не даром глаголит пословица русская: На вкус на цвет товарища нет!
Ништь* (слав.) – нищий
Калиновый (слав.) – яркий, жаркий (о свете солнца, об огне).
Парун*** (слав.) – жаркий день после дождя
Батог**** (слав.) – палка
Облобызались* (слав.) – поцеловались
СКАЗАНИЕ 25
Не спиться маленькому Стояну. Дергается он, да разговаривает. А спать не хочет. Все давно уже спят сном крепким.
– Эй, Стоян! Ты чего не спишь? – спрашивает дедушка Афанасий
А он отвечает:
– Да, не спится мне, дедушка Афанасий, что-то. Не хочу спать и все тут.
– Что ж, тогда расскажу я тебе сказание мое о труде.
– О труде? – удивился Стоян – вы ж уже рассказывали о труде!
– Не беда – успокоил Стояна дедушка Афанасий – еще скажу. Ведь, труд – очень важен для людей, для мира сего. Без труда ничего не будет!
– Ну, коли так, тогда послушаю!
– Добро. Слушай!
«В одной деревеньке жили два человека – Торчин и Хотебуд. Они друзьями большими не были, а были просто товарищами-соседями. Избы их были стояли рядом и поэтому встречались не редко. Торчин – худой и высокий человек с рыжеватой бородкой и волосами такого же цвета. Очень обожал трудиться он. Ну не сидиться ему без дела, хоть тресни. Но важно что б дело еще и полезным было. А что толку, если будешь просто бить баклуши? Лучше позаниматься полезным делом. Тем он и слыл в народе. Все время пытался что-то хорошее, полезно сделать. За это его люди и любили. А Хотебуд не любил трудиться. Жаловал он побольше полежать на печи. Вот.
И как-то раз спрашивают люди Торчина:
– Чего ты полезного сделал, Торчин?
А он отвечает:
– Я сделал из поленьев кораблики для детей, сшил одеяла теплые, выучил грамоту, сковал мечи, да копья, а еще я…
– Молодец, Торчин! Молодец!
А потом спрашивает народ Хотебуда:
– Ну а ты, Хотебуд, чем можешь похвалиться? Чем же ты занимался во время свое свободное?
Хотебуд отвечает:
– Да, я ел.
– Только ел, и все? – спрашивает народ.
– И все – краснея, говорит Хотебуд.
– А знаешь ли ты, что ты – шалопут* ничего не делающий?! А так же нельзя! Мы народ не ленивый, а готовый сделать любую вещь хорошую!
Покраснел Хотебуд, и говорит тихо:
– Простите меня, братцы, буду я полезными делами заниматься!
– Добро! Прощаем мы тебя!
И с того момента, Хотебуд сдружился с Торчином и занимался полезными делами каждый день, как и Торчин. Ведь, не даром молвит пословица русская: Кто хорошо трудится, тому есть чем хвалиться!
