Никита Бичурин
Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота
– Замен. 2-е. «Они, т. е. Чи-гинь-Монголы получили название от округа Чи-гинь». Г-н Клапрот, без сомнения не знал, что в степях, по большей части урочища под коче выми стойбищами получают название от близлежащие гор, рек, озер, и проч., почему, как вышеупомянутые мои! голы, так и военный округ их, получили название от гор! Чи-гинь-шань, при которых они кочевали. Сии горы лежат! в Ань-си-чжеу в 50 ли от города Юй-мынь-сянь к западу.
– Замен. 3-е. «Китайский император послал ему грамоту на ханство в Вала или Елютов». Здесь г-н Клапрот, принимая Вала за одно с Елют, весьма ясно доказал, что он не в состоянии был, с помощью Большой Географии: Китайской империи, очистить французский перевод от всех недостатков, обезображивающих российский подлинник. Вала есть испорченное китайцами название ойратов, которые, при династии Мин, владели всею Чжуньгариею, а Елюты или Олоты в то же самое время составляли другое поколение, которое кочевало на Востоке по западную сторону реки Ляо, т. е. в смежности с Маньчжуриею. Сии два поколения в начале XV века вели упорную войну между собою, которая кончилась совершенным покорением олотов в 1431 году.
Стр. 222. «Г-н Тимковский говорит, что монголы вступили в Китай через Тангут потому, что не могли перейти через Великую стену: это ошибка. В 1211 году Чингис-хан в первый раз вступил в Китай через Сюань-хуа-фу, перешедши через Великую стену. По прошествии года, не могши проникнуть через Гу-бэй-кхэу, он вступил в Це-чжи-ли через Шань-си». Кажется, что такова есть участь г-на Клапрота, чтобы ошибки поппавлять ошибками же. Чингис-хан первый раз вступил в Китай не чрез Сюань-хуа-фу, а чрез Да-шхун-фу, и первое главное сражение происходило при горе Б-ху-лин, в 20 ли от города Да-шхун-фу, на северо-западе. Отселе пошел он на восток в Сюань-хуа-фу. Нючжиский полководец, охранявший Цзюй-юн-гуань, бросил свой пост, и монголы без кровопролития заняли сию крепость, но вскоре добровольно оставили ее. В 1213 году Чингис-хан, по вторичном вступлении в Китай, взял город Сюань-хуа-фу, лежавший в губ. Чжи-ли, но не мог пройти за хребет Тхай-хаи к Пекину, чрез Цзюй-юн-гуань, а не чрез Гу-бэй-кхэу, почему принужден был спуститься около 200 верст на юг, где перешел Тхай-хан, чрез крепость Цзы-цзин-гуань, а к крепости Гу-бэй-кхэу отправлен был полководец Чжэбэ, с отдельным корпусом войск. Г-н Клапрот два сии обстоятельства слил в одно, и вместо Чжебе поставил самого Чингис-хана при Гу-бэй-кхэу.
Стр. 226. Ответ на сне замечание помещен в рецензии на предисловие, под текстом: Большая География Китайской Империи, и проч.
Стр. 259. В прежнем издании Да-цин-и-шхун чжи сей принц назван Горгечже[3]. Я не могу решить, которое название правильнее; но должен заметить, что издатели новейшего Землеописания во зло употребили право словопроизводства. Для изъяснения иностранных слов, находящихся в древних китайских книгах, они употребили монгольский язык, переиначили и обезобразили слова, по собственному своему произволению, не выказывая другой тому причины, кроме – «à prêsent on lit mieux». Прежние китайские историки, из презрения к иностранцам, иностранные собственные имена, перелагая на свой язык тонически, старались изображать иероглифами, содержащими в себе какой-либо ругательный смысл, что по необходимости заставляло их, более или менее, уклоняться от правильного выговора. Настоящая в Китае династия Цин прекратила сие злоупотребление, а для пересмотра прежних Историй учредила Комиссию, составленную из ученых маньчжуров, монголов, китайцев и тибетцев. Сия комиссия издала Исторический словарь под китайским названием: Гинь-Ляо-Юань сан-ши Юй-цзе, в котором все иностранные общественные имена в историях династий Ляо, Гинь и Юань, перепорченные прежними историками, исправила и переложила на китайский язык иероглифами, по тону ближайшими к выговору оных имен. Исправление сие, касательно владений сопредельных Китаю, как то: Монголии, Тибета и Восточного Туркистана, не может иметь погрешностей; но касательно отдаленных стран Запада, как то: Персии, России, и проч., собственные имена переложены по принятому с простонародного употребления монгольскому выговору, не со всею буквальною точностью. Против сего-то Словаря восстает г-н Клапрот, выдавая себя знатоком в языках Юго-Восточной Азии, а чтобы столь хвастливому замечанию придать некоторое правдоподобие, он ни мало не затруднился, вместо слов: ныне исправили, как должно – обыкновенной формулы и вышеупомянутом словаре – поставить a prêsent on lit mieux. Вот все замечания, сделанные на путешествие г-на Тимковского. Находя столько погрешностей в самых поправках, со всей справедливостью можно заключить, что г-н Клапрот наименее успел в намерении исправить русское сочинение, и вместо ожидаемых похвал возбуждает одно сожаление к тщетным своим усилиям. Справедливость требует сказать, что он имеет достаточные сведения в китайском языке; но не быв ни в Китае, ни в Монголии, не знает многих вещей, сведение о которых необходимо для ясности и точности в перевод. Сверх сего, поспешая опередить каждого, идущего по одному пути с ним, он не имеет терпения основательно заняться обозреваемым предметом, и посему необходимо прибегает к предположениям, не имеющим никакого основания. По каким-то причинам в переводе Путешествия г-на Тимковского самые ошибки поправлял новыми ошибками, а нередко вместо мнимых ошибок делал действительные. Итак, французский перевод, предварительно выхваленный самими издателями, никакого не имеет преимущества пред подлинником российским; но жаль, что сей перевод, сверх ошибочных замечаний, еще искажен погрешностями, заимствованными из новой системы г-на Клапрота о мнимых народах Монголии, чем в отношении к истории теряет доверие в просвещенной публике.
