Никита Патрушев
Вечерние мысли о вчерашнем завтра. Его звали Мэттью / Главный бой
Сигарета подошла к концу. Джек сего не заметил и, вдохнув, почувствовал вкус жженого фильтра. Сплюнув в пепельницу, он закурил следующую и продолжил:
– Стрелок Джимми, вывел меня из себя. Я рвал и метал. Как думаешь, почему его казнили с мешком на голове? Я выбил все дерьмо из идиота. Он сидел на твоем месте и говорил: «Знаесь, че скажу? Вот ты пытаесься, что-то вызнать, а мне воопше плевать. Единственное, что меня правда волнует это то, что я не побил рекорд Билли. На моем счету всего девятнадцать», – передразнил того, бубнящего разбитыми губами, Пильзнер. – Чуть не убил его тогда. Повезло мне, что Грэг успел прибежать и оттащить. Так бы пришлось уйти в незапланированную отставку, а у меня еще есть важные дела, которые я хочу успеть сделать.
– Получается, вы смирились с происходящим. Похвально…
– Я не смирился с такими ублюдками, как ты, Бенни, – вспыхнув, перебил того Джек, но тут же взял себя в руки. – Просто, чтобы прекратить массовые расстрелы, мне необходима холодная голова. Как видишь, у нас это вошло в систему.
– Вы же понимаете, что вам не по силам…
– Не решай за меня ничего. Я ответил на твой вопрос. Даже слишком хорошо ответил, – шепотом произнес последнюю фразу он.
Пильзнер достал небольшой потрепанный блокнот и ручку из внутреннего кармана и начал допрос:
– Вы – Мэттью Бенни Портер – обвиняетесь в убийстве тридцати семи человек, из которых девятнадцать женщин, двенадцать мужчин, четверо детей старше четырнадцати лет и два ребенка младше. Вы согласны с обвинением?
За время своего монолога Джек не сводил взгляда с Мэттью. Тот, в свою очередь, безучастно пытался оторвать заусенец на указательном пальце.
– Согласен, мистер Пильзнер.
– Также вы обвиняетесь в покушении на убийство еще ста пятидесяти человек, находившихся тогда в непосредственной близости от места инцидента. Вы согласны с обвинением?
Уголок его рта приподнялся прежде, чем он ответил:
– Согласен, мистер Пильзнер.
– С официальной частью закончили.
– А как же третье обвинение? С ним я не согласен, мистер Пильзнер. Могу я его обжаловать? – Портер расплылся в улыбке, обнажая почерневший от некачественной пломбы левый клык.
– Ты издеваешься?
– Ни в коем случае. Я лишь хотел сказать, что не зацепил ни одного автомобиля, тем более витрины, или как там их назвали в протоколе, – с довольной ухмылкой сказал Мэттью.
– Допустим. – Джек вздохнул и потер заспанные глаза. – Почему ты так в этом уверен?
Портер наклонился к дознавателю и прошептал:
– Обижаете, мистер Пильзнер. На ту площадь я пришел стрелять в людей.
Его глаза сверкнули не то злобой, не то самодовольством, однако Джек не сумел обдумать это. Разум затмила очередная вспышка гнева. Он поднял руку, но успел остановить себя.
– Тебе повезло, что мне выгодна твоя здравомыслящая голова, Бенни. Если так можно выразиться в нашем случае. – В мыслях он вбивал лоб Мэттью в стол и отталкивал подлетевшего из ниоткуда Грэга. – Будем считать, что я не слышал. Ну и, чтобы ты сильно не зазнавался, предлагаю тебе ознакомиться с фотографиями пулевых отверстий на десяти автомобилях и двенадцати вывесках.
Пильзнер выложил несколько листов с низкокачественными изображениями с места преступления. Выкуси. Портер мельком глянул на них и тут же объявил:
– Эти дырки оставили 9x191 миллиметров. Я же стрелял патронами 7.62x392. Ваши коллеги обучались у очень плохих инструкторов.
Как не прискорбно, но скотина прав.
– Неважно. Ты увел допрос не туда.
– Его ведете вы, а не я… – саркастично начал Мэттью, но Джек вскочил и перебил его:
– Если ты думаешь, что мы тут шутки шутим, Бенни, то я хочу тебя разочаровать, это не так. На твоей совести тридцать семь жизней и стоит мне только попросить, твою легкую казнь от смертельной инъекции заменят повешением. Ты знал, что самый большой страх, человек испытывает, когда не может вздохнуть? Когда веревка пережимает горло, он не умирает за пару секунд, как говорят в кино. Агония продолжается долгие минуты, пока мозг наказуемого не начинает отмирать. Концом же всегда становятся наполненные мочой и калом штаны. – Дознаватель опустился на скрипнувший стул. – Успокоился?
Портер отстранился и смотрел на него полными ужаса глазами.
– Да, мистер Пильзнер, – промямлил он и уставился в пол.
– То-то же.
Джек задымил еще одну сигарету и пододвинул пачку к Мэттью. Тот взял одну и попросил огня. Прикурив, он вернул зажигалку и принялся судорожно смолить. Опять играет свою обиженную драму. Ну ладно, пусть развлекается.
– Теперь мы оба остыли и можем продолжать, – после недолгого молчания, потушив окурок, объявил Джек.
– Хорошо, мистер Пильзнер, – дрожащим голосом согласился Мэттью.
– Хватит уже придуриваться. Я прекрасно вижу, что ни черта ты не испугался, идиотина.
Портер поднял на него полный ужаса взгляд, как вдруг рассмеялся.
– Вас не так просто развести, Джек. Вы же не против обращаться к друг другу на «ты»? Честно говоря, безумно надоело корчить из себя джентльмена.
– Вот не поверишь, последнее, что меня сейчас волнует – это то, как ты ко мне будешь обращаться, – разминая пальцем левый висок, пробормотал Пильзнер.
– Вот и славно. Чем я могу помочь в вашем большом деле? – Он поднял ладони и зашевелил пальцами, стараясь придать ситуации комичности.
Джек пролистал блокнот. Несколько станиц слиплись от крови. Безуспешно попытавшись их разлепить, он сдался и задал вопрос:
– Дословно прочитать не смогу, но Джимми объяснил свой поступок спортивным азартом. Блять… – устало выругался Пильзнер то ли от злости, то ли от непонимания происходящего. – Билли, подавший ему пример, отвечать отказался. Что ты можешь добавить от себя?
Растирая пропитанный смолой фильтр между пальцами, Портер молча смотрел прямо перед собой.
– Ты задумался или не хочешь отвечать?
