Никита Киров
Пожиратель времени. Том 1
– Воронцов напал первым! – добавил Морозов.
– Всё так и есть, как они говорят! – пробасил Бельский, делая контрольный.
Четыре головы Пятиглавого Орла уже против меня. Но здесь не только враги.
– Он никогда ни на кого первым не нападал! – внезапно выкрикнула Лера Строганова. – Это из класса Оболенского два парня над Кириллом и Пашей издевались, Воронцов вступился за них!
Вот и хорошая поддержка. Да и сама Лера мне всегда нравилась, в отличие от её брата. В ожерелье на тонкой шее Леры было видно ещё один Камень Краста, их фамильный. И я пока не знал, как его заполучить.
Ладно, потом. Сначала надо увидеть, как сработает мой план.
– Вы, Воронцов, негодяй! – объявил директор Мегре. – За эту драку вы и весь ваш класс, – он набрал воздуха в грудь. – Отчислены!
– Что? – Кирилл вздохнул и посмотрел на меня умоляющими глазами. – Макс? Что нам делать?
– Ждать, – шепнул я.
Глава 5
В столовой поднялся невозможный шум, от которого закладывало уши. Наследники семей Пятиглавого Орла обвиняли меня во всём, а их многочисленные подпевалы из других классов выступали поддержкой.
Но будущая пятая голова Орла ещё молчит. Все думают, что это редкостный кретин и папенькин сынок, который проводил дни в модных столичных клубах за бесконечными гулянками.
Но он и хотел, чтобы все так думали. Это очень умный и дьявольски хитрый человек, которого я до сих пор не разгадал. И сейчас ему выгодно, чтобы мы стали союзниками на какое-то время.
Поэтому я пошёл на это представление. Он должен был это увидеть.
Наследник престола, Великий Князь Василий Романов откашлялся, и в столовой моментально установилась тишина.
– Извините, что вмешиваюсь, – немного невнятно сказал он. – Но я вижу, что никто особо не пострадал.
– Совершенно верно, Ваше Императорское Высочество, – произнёс директор Мегре заискивающим тоном. Даже французский акцент куда-то пропал. – Никто не пострадал.
– Просто ребята немного повздорили, – Василий зевнул. – Но всё в рамках приличия.
– Верно, Ваше Императорское Высочество, – директор Мегре вытер вспотевший лоб. – Всё, как вы и говорите.
– Но это же не повод их отчислять? Да, немного магии и разбитых носов, но это мелочь.
– Да, Ваше Императорское Высочество. Я поторопился с выводами. Никто не отчислен, разумеется, – директор Мегре откашлялся и торопливо убежал.
Студенты молчали, но тишина понемногу разрушалась. Класс Оболенского ушёл на наше старое место, кто-то начал есть, где-то раздался смех.
Василий Романов смерил меня изучающим взглядом и сделал вид, что опять начал дремать. А остальные наследники Пятиглавого Орла смотрели на будущего императора, не зная, что и думать по этому поводу.
– За нас заступился наследник, – прошептал Кирилл. – Ни хрена себе!
– Не надейся на него, – сказал я. – У него свои причины так поступить. А у нас свои. Ладно, давайте немного передохнём.
Я улыбнулся растерянной молодой служанке со здоровенной задницей, пока девушка ставила передо мной поднос. Раньше даже служанки посмеивались над несчастным Максом. Но это в прошлом.
– Ого, – удивился Паха, смотря на принесённый ему стейк. – Ни фига себе их кормят.
– Даже вино есть, – Кирилл стукнул ногтем по бокалу. – Хорошо быть дворянином. Вернее, богатым дворянином.
– На вино не налегай, – предупредил Алекс. – У нас ещё история сегодня.
Алекс аккуратным движением засунул себе за воротник салфетку и принялся за лобстера. Если бы не побитое лицо, он бы походил на какого-нибудь английского лорда.
– Мало нам историй на сегодня, – простонала Света.
– Света, а ты чего не ешь? – Кирилл пододвинул ей тарелку.
– Это какой-то… – Света закрыла лицо руками и промолчала.
– Спокойно, – сказал я и сел поудобнее. – Мы просто обедаем.
Кресло было такое мягкое, что уже хотелось спать. Я втянул носом аромат свежеприготовленного кофе и принялся за стейк. Мясо просто таяло на языке. Будто то, что я отбил его в драке, делало его вкуснее.
– Значит, сегодня мы больше драться не будем? – с надеждой спросил Паха.
– Нет, – заверил его я. – Сегодня спокойно.
Это завтра будет нечто такое, отчего сегодняшняя драка будет казаться детской игрой.
– Ну а пока мы поболтаем о будущем, – продолжил я, отрезая кусочек от стейка. – Паха, ты крутой интер, мощнее тебя только Серёга Суворов, но ты его догонишь. Он-то мечник, а ты сможешь голыми руками гнуть ломы.
– Не, – Паха замотал головой. – Придумаешь тоже, босс. Куда мне?
– Я тебе говорю, – я посмотрел на служанку. – Ещё стейк, пожалуйста, мне этого не хватит. Так, о чём это я? – я повернулся к Пахе. – А да. Помнишь, что ты однажды сказал в детстве?
Я это не слышал, разумеется, но Паха об этом как-то упомянул.
– Стать самым крутым бойцов, – Паха засмеялся. – Не, я тогда сказанул лишнего.
– Сможешь, так что скоро этим займёмся. А ты, Алекс? – я посмотрел на невозмутимого товарища. – Как у тебя со стихиями?
– Так себе, – сказал он, разглядывая кусочек кальмара на вилке. – Пытаюсь, но могу поднять только один камешек.
– Тебе нужен другой учитель. Месье Буше в стихиях не понимает ни хрена. Есть у меня один на примете. Тебе надо научиться собирать такой камень, чтобы разрушить им дом. Или часовню.
– Как скажете, Ваше… кхм… князь… кхм, Макс.
– Рад это слышать, – я посмотрел на сестру. – Ну а ты, Света? Я же помню, что ты только и ждёшь, чтобы выйти замуж за барона Ульдера фон Эверека.
– Нет! – взвизгнула Света, моментально приходя в себя. – Я за него никогда не выйду! Он старый!
– Всего сорок пять лет, – я едва сдержал смех. – Он примерный семьянин, у него уже две жены было… Кирюха, соль не урони, – добавил я, не глядя в его сторону.
– Хорошо, – Кирилл отодвинул солонку от края стола. – Но как ты…
– А ещё, – продолжил я издеваться над сестрой. – У него есть дочка твоего возраста, вы с ней подружитесь.
– Не отдавай меня за него! Пожалуйста!
Как же я любил напоминать ей про барона. Никогда не надоест.
– А он недавно прислал письмо, где просил у меня твою руку, – я почесал макушку, будто то письмо меня заботило. – Неприлично будет отказывать… но раз не хочешь… куда бы тебя тогда пристроить? Неужели ты будешь боевым экстером?
– Да, буду! – с напором сказала Света. – Только хватит напоминать мне про барона!
– Хм, – я сделал вид, будто раздумывал. – Ну ладно.
– А я? – расстроенным голосом сказал Кирилл. – Я-то не умею колдовать. Ох, блин, не закончу Академию, и всё, кому я нужен? Хотя знаю, отправлюсь в порт, проберусь на корабль и стану контрабандистом.
– Думаешь, мы тебя отпустим? Не, Кирюха, без тебя точно не получится. И сдашь ты все эти экзамены.
Я отодвинул пустую тарелку и развалился поудобнее. Первый день самый сумбурный, но и самый важный, без этого не получится ничего.
– А что у нас дальше? – спросил Кирилл. – История же?
– Только не она, – протянул Паха. – Ну какая сейчас история?
– Как какой история? – спросила Света, изображая акцент преподавателя, единственного немца в академии. – Сегодня, киндер, мы изучать социальный реформа двадцать третий год, причина и итоги.
– Кто готов отвечать из вас, глюпий киндер? – подхватил шутку Кирилл.
– Ужас, – Паху передёрнуло.
– А урока сегодня не будет, – сказал я. – Вот увидите.
* * *
– Сегодня у нас важная тема, – заявил профессор Шульц таким голосом, что мне сразу захотелось спать. – Мы изучаем социальную реформу двадцать третьего года. А ещё пройдёмся по раннему периоду правления Михаила Романова.
Он зевнул и продолжил ещё более сонным голосом:
– А потом вы получите интересное… кхм, домашнее задание. Вам нужно провести анализ реформы унд…
– Профессор! – воскликнул я, пока не уснул. – Разрешите вопрос? А правда, что вы самый лучший в мире специалист по истории мартиров?
– Ну вообще, Максим, – Шульц посмотрел на меня поверх строгих очков. – Я писал докторскую по теме Краста, правителя мартиров. Делал анализ хроник про циклы его… эээ… перерождения.
Профессор – действительно крупнейший специалист по мартирам, он знал о них больше, чем кто-либо другой на планете (кроме меня, разумеется). Если бы не алкоголизм, Шульц стал бы знаменитым учёным.
– Так вот я к чему, – продолжил я. – Если бы не нашли их руины и Камни Краста, вся история мира сложилась бы иначе. Это же очень важная деталь нашей истории.
Профессор Шульц снял очки и посмотрел на меня внимательнее.
– Вы правы, Максим, – сказал он. – Вы хотите изучать мартиров? Вообще-то, это другой курс, который связан с боевыми магическими дисциплинами. У нас же история вашего отечества.
– Но вы же так много о них знаете, – не уступал я. – Расскажите, что обнаружили.
Шульц улыбнулся и посмотрел на меня, как на лучшего друга.
– Ja, их бин… простите, майне… извините, волнуюсь. Я безумно рад вашему интересу. Я провёл всю молодость в руинах, а последние десять лет чуть ли не каждый день ходил в тот Храм на другом конце острова. Там Лабиринт, вы же знаете. Да, это очень интересная тема, ведь мартиры жили задолго до людей, но…
– Профессор, – сказал я тоном змея-искусителя. – Я бы очень хотел посмотреть Лабиринт. Но студентов же туда не пускают, да и до Храма тяжело дойти из-за Твари. А с вашей помощью мы бы всё увидели!
– Лабиринт? – испугалась Света. – Опять Храм? Тебе мало…
– Тихо! – я погрозил ей пальцем. – Ну так что, профессор Шульц? Давайте отправимся в Лабиринт, вы и наш класс, проведём исследовательскую работу, а вы расскажете о своих открытиях! А потом вернёмся и будет изучать все эти законы, уложения и прочую хренотень.
Шульца уговаривать не нужно. У него целых две причины туда пойти. Одна касается того, что он может сколько угодно говорить о любимых мартирах. А вторая касается его тайника в начале Лабиринта.
Мне кажется, что вторая причина даже важнее.
– Но это опасно! – воскликнул профессор. – Там же Тварь! Но её можно отогнать. Так, надо взять фламменверфер, – он начал шептать, но мы всё равно его слышали. – Если я получу разрешение, то лягушатник даст нам вахменер… охрану. Ja! Дети! Я иду к директору, а вы готовьтесь.
– Прямо сейчас? – удивился Паха.
– Давайте завтра, – предложил я. – Отоспимся, подготовимся и с самого утра выходим.
– Я согласен! – воскликнул профессор. – Я побежал за разрешением. Но вы хорошо подготовьтесь, там нужно быть осторожным.
– Там и правда опасно? – спросила Света, смотря на меня умоляющим взглядом.
– Ну что может быть опасного в руинах, которым десятки тысяч лет? – подбодрил её я. – Туда же постоянно исследователи спускаются. Пойдём! Будет легко, быстрое приключение, зашли и вышли. Кто за?
Класс переглянулся, но все кивнули.
На самом деле в Лабиринте будет смертельно опасно. Но в Академии им завтра будет ещё опаснее.
А я сделаю всё, чтобы они все вернулись из завтрашнего похода. Я там землю зубами грызть буду, но добьюсь этого.
* * *
– И чё этим студентикам на жопе не сидится? – шёпотом спросил лысоватый охранник у другого.
– Какая разница? – ответил другой, здоровый небритый мужик. – Мы на работе, так что не вякай.
– Отставить разговоры, – сказал их главный, мрачный тип с повязкой на левом глазу.
Нам выделили трёх охранников, чтобы пройти через Лес Тысячи Смертей и добраться до Храма. У двоих дорогие штурмовые винтовки, у третьего дробовик. И у всех троих есть огнемёты.
Тварь очень боится огня.
– Макс, так зачем мы туда идём? – спросила Света. – Ты там что-то забыл?
– Типа того, – я увильнул от ответа. – Всё увидите сами. А кто-нибудь захватил чего-нибудь пожрать?
– Ага, – отозвался Кирилл и похлопал по тяжёлой сумке на плече. – Собрал немного с утра.
Сосновый бор закончился, мы перешли на сторону другого острова, туда, где начинались джунгли. Охрана заметно напряглась.
– Я изучал древние тексты мартиров, – сказал профессор Шульц. – Там очень много внимания уделено Красту, их правителю. Возможно, это титул, а не имя. Причём, он был не только их правителем, но и духовным лидером. И он же был жертвой.
– Его казнили? – спросил Паха.
– Именно, Павел. Когда наступала определённая дата, Краста приносили в жертву. Привязывали к кресту и душили сзади гарротой.
– Эти руины уже рядом, – пожаловался лысоватый охранник. – У меня от них в животе всё переворачивает.
– Вам не обязательно в них идти, – я влез в их беседу. – Вход в лабиринт же опечатан, там никого не может быть. Можете остаться снаружи.
Старший охранник кивнул. Заметно, как они расслабились. Большинство людей боялись мартирских руин. А сколько уж про них ходило суеверий, которые активно поддерживала Новая Единая Церковь…
– Казнь Краста имела важный смысл для религии мартиров, – профессор так разволновался, говоря о своей любимой теме, что его акцент стал намного сильнее. – Они считали, что тем самым они сбрасывают цикл.
Шульц сказал целую фразу на немецком, потом спохватился, что его никто не понимает, и продолжил на русском:
– После смерти Краст якобы возрождался на тысячу лет назад, когда ещё был молод, но весь накопленный опыт оставался с ним. Он помнил свою прошлую жизнь. И после этого наступал новый Золотой Век, ещё лучше прежнего. Скорее всего это метафора, но очень поэтичная.
Показались полуразрушенные руины Храма. Профессор побежал вперёд, сразу молодея на несколько лет.
– У вас час, – сказал старший охранник. – Потом возвращаемся в Академию.
– Нам хватит! – воскликнул профессор. – За мной!
Он сразу подбежал к алтарю, возле которого я вчера валялся без сил.
– Смотрите, самый главный загадка мартир, – немецкий акцент стал невыносим. – Чаша Конца Времени! Она стоять тут с тех самых пор, когда по земле ходили мартиры! Задолго до появления людей!
Он показал на обычную деревянную чашку, стоящую на алтаре, и попробовал её поднять. Не получилось. Со стороны казалось, что она или приклеена, или весит тысячу тонн.
– Её невозможно утащить! – сказал профессор. – Она будто понимать, что я хочу её исследовать, но… Кирилл, поднимите это, битте.
Кирилл пожал плечами и спокойно поднял чашку. Чёрная жижа в ней немного булькнула. Кирилл вздрогнул и поставил её на место.
– Вот видите! – прокричал профессор. – Это аномалия. А внутри, как говорят легенды, кровь мартиров. Но её невозможно изучать. Она испаряется, стоит её вынести наружу. Ходят легенды, что если смешать кровь мартиров и человеческую, то можно получить их силу. Предупреждаю сразу, это опасно, кровь ядовита.
И на этих словах я поймал подозрительный взгляд Алекса. Он посмотрел на чашку, а потом на мою перевязанную ещё со вчера ладонь. Другие тоже заподозрили неладное.
– Профессор! – позвал я Шульца, пока мне не начали задавать вопросы. – А можно хоть одним глазком взглянуть на Лабиринт?
– Ja! Конечно! Айн минутен! Сниму печать!
Он торопливо зашёл за алтарь и сделал сложный жест обоими руками. Воздух вокруг него задрожал и начал светиться синим. Запахло, как перед грозой. Пол завибрировал, будто началось землетрясение.
Я потёр уши, пытаясь избавить от неприятного давящего ощущения. Но печать Академии спала. Для этого я и позвал сюда профессора. Мне пока не хватало сил, чтобы открыть печать самому.
Часть пола исчезла, видны ступеньки, ведущие вниз. Паха осторожно приблизился.
– Как склеп, – сказал он.
– Хроники гласят, что там гробница Краста, – голос профессора стал таинственным. – Но это легенды. Я облазил Лабиринт вдоль и поперёк, но не нашёл её.
Мы медленно спустились по ступенькам. Класс с интересом осматривался, а я немного задержался. Если честно, мне не по себе от того, что я не говорю о том, что их ждёт.
Но если я скажу, всё выйдет намного хуже. Некоторые погибнут. Все лучше отреагируют, когда не будут знать, с кем столкнутся. И сегодняшняя встреча очень поможет им в будущем, иначе я бы не стал брать их с собой.
Да я не мог их оставить. Когда я однажды ушёл в руины один, классу отомстили за вчерашнюю драку. Так что приходится брать всех с собой.
Мы прошли по узкому разваливающемуся коридору и выбрались в просторный зал. Это первая камера Лабиринта. Шульц одним жестом зажёг свечи и лампы, которые оставили исследователи руин, и стало светло.
Тут нет мебели, кроме нескольких идеально ровных прямоугольных блоков. Они вполне могут быть скамейками, столами или кроватями. Мартиры не любили изящные вещи, у них всё было в виде массивных кубов, цилиндров или яйцеобразных шаров.
Кирилл достал старый плёночный фотоаппарат и сделал пару снимков.
– Чего ты с ним таскаешься? – спросила Света. – Взял бы смартфон, мы же вышли из Академии.
– Цифра здесь не работает, – профессор засмеялся. – Плёнка фиксирует всё намного лучше!
– Не зря я взял, – Кирилл сфотал пару барельефов. – Эх, освещение бы получше.
– Я прошу остаться здесь и не идти дальше, – профессор подошёл в угол, где стояло несколько ящиков с инструментами исследователей. – Я озвучу вам пару своих теорий, но сначала отойду в одно место.
– Макс, – Алекс скрестил руки. – Что мы должно здесь найти? Ты так и не сказал.
– Расскажу уже скоро, – шепнул я.
Профессор достал в одном из ящиков толстенную книгу. Это не для того, чтобы что-нибудь нам прочитать. В ней спрятана бутылка водки. Профессор ждал повода, чтобы свалить от нас подальше и расправиться с ней.
– Идём, – сказал я и медленно подошёл к открытому проходу.
За ним такая тьма, будто это дверь в бездну. Не видно вообще ничего.
– Ты хочешь, чтобы мы шли туда? – шёпотом спросил Паха.
– Верно, – ответил я. – Вы должны это увидеть.
Я шагнул в темноту. За моей спиной загорелся свет, освещая идеально ровные стены.
– Хорошо, что я взял фонарик, – сказал Кирилл.
Профессор посмотрел на нас, но не кинулся следом. У него другие дела.
– Далеко не уходите! – крикнул Шульц нам вслед. – Через час нам надо возвращаться.
Мы прошли до конца лестницы и остановились посреди идеально ровной комнаты. Чёрные стены гладкие, как стекло. Этим же путём я шёл здесь первый раз. Именно здесь со мной заговорил он. Он же и рассказал мне про камни Краста.
Но больше мы не разговаривали никогда, ни в одном из следующих циклов. Может, он уже умер?
– Макс, – тихо позвал Кирилл. – Сначала этот храм, потом кровь. Скажи, ты что, провёл тот ритуал?
– Сначала я покажу вам кое-что, а потом расскажу.
Я ускорил шаг. Звуки ходьбы отражались от стен. Скоро сами стены начали меняться. Сначала закручивались спиралью, потом опускались то ниже, то выше.
Иногда стены сужались так, что в них невозможно было пролезть. Но я двигался дальше.
И коридор невозможным образом распрямлялся. Бесшумно и очень быстро.
Тот, кто всё это построил, будто ждал, что я буду сюда возвращаться.
Кто-то из наших резко вздохнул.
– Мать твою! – пробормотал Кирилл.
– Это пугает, – отозвался Алекс.
– Давай вернёмся, босс, – предложил Паха.
– Мы близко, – сказал я.
– Но откуда… – начала спрашивать Света, но я не услышал окончания вопроса.
Они все вдруг исчезли. Я повис в чёрной бездне. Мои ноги не касались ничего. Здесь не было звука, я слышал только стук собственного сердца. И не ощущал ничего, кроме холода, продирающего до костей.
Почему он опять решил со мной поговорить? Столько циклов он молчал, а тут опять пришёл на встречу. Что изменилось?
Он приблизился ко мне. Чёрный сгусток, который заметен даже в бездне. Я не видел его лица, только силуэт.
– Давно не виделись, старый друг, – сказал он.
Глава 6
– Выпусти меня! – потребовал я. – Для чего этот разговор?
– У тебя почти получилось в прошлый раз, – сказал чёрный силуэт и рассмеялся. – Ты едва не заполучил Камень. Но ты не получишь его, если так и будешь повторять всё раз за разом. Ты ещё помнишь, кто я такой?
– Ты Пожиратель Времени.
Это всё, что я о нём знаю. Мартиры знали о нём ненамного больше. Но боялись его, как никого другого.
– Верно, Макс. Я зову тебя так, потому что это имя стало тебя роднее, чем то, что тебе дали при рождении.
Мы так и висели посреди чёрного ничего. Только я и этот чёрный сгусток, который называет себя Пожирателем Времени.
– Что тобой движет? – спросил Пожиратель. – Какова твоя цель? Другие к этому моменту всегда сходили с ума, но не ты. Человеческий разум неспособен принять то, что ты видел. Ты раз за разом повторяешь обречённые попытки, но никогда сдаёшься. Что тобой движет?
– Тебе это и в самом деле интересно?
– Нет. Просто ты не видел, кто был на твоём месте раньше. Кто-то скрывался от судьбы, пытаясь прожить спокойную жизнь. Кто-то каждый раз пытался получить новые ощущения от своего бессмертия, каждый раз делая всё иначе. Кто-то же, как ты, пытался найти Камни. Но знаешь, что их всех объединяло?
Я всмотрелся во тьму перед собой, но отвечать не стал.
– Сначала они становились чудовищами, – продолжил Пожиратель. – Они жертвовали всеми. Даже теми, кто был им предан из цикла в цикл, как твои друзья. Использовали всех, как могли, манипулировали и убивали. Но твоим предшественникам это не помогало. Они все равно сходили с ума. А ты держишься. Даже пытаешься удержать своих людей при себе. Зачем ты взял их с собой?
– Они мне нужны, – сказал я.
– Не придумывай, ты бы справился и сам. Они тебе не нужны, твой дом – это твой балласт.
– Нет! Если мой дом в ближайшие несколько недель не станет сильнее, то…
– Ты попадёшь к тем, кто прямо сейчас идёт за тобой, – Пожиратель усмехнулся. – Понятная причина. Если проиграешь сейчас, опять окажешься в их застенках. Три года мучений и экспериментов. Однажды я видел ад. Твоя тюрьма намного хуже. Знал бы ты, сколько твоих предшественников сходили с ума даже с первого раза, когда оказывались там. А ты продержался.
– Сколько было человек на моём месте? – спросил я.
– Много. Но ты единственный, кто держится так долго. Поэтому я говорю с тобой во второй раз. Быть может, именно ты закончишь путь.
– Зачем тебе Дверь? – спросил я.
– Затем же, зачем и тебе. Это наш путь, единственный возможный. Ты проверял многие варианты и знаешь, что только этот путь истинный. Ты знаешь, что только на нём не сойдёшь с ума. Потому что у тебя есть цель.
Чёрный силуэт приблизился ко мне вплотную.
– Но не затягивай. У человеческого разума есть пределы. Свихнёшься, тогда тебя заменят. Хотя, это можно считать освобождением. И последнее… если так и будешь идти только знакомыми дорогами, то продолжишь вечно умирать в убежище Шувалова.
– Значит, мне нужно делать всё по-другому?
– Решай сам. Я дам тебе намёк. И готовься. Они уже идут.
– … откуда ты знаешь? – закончила Света вопрос.
Я вернулся к ним, в холодные чёрные коридоры Лабиринта мартиров.
Я не знал, кто этот Пожиратель. Но он, как и я, хотел открыть Дверь. И дело не в освобождении из бесконечной временной петли.
Это был единственный путь, чтобы не сойти с ума от такого количества смертей. И чтобы те, кого я выбрал, дожили до самого конца.
– Я провёл ритуал, – признался я и показал раненую руку. – Влил себе крови мартиров, смешал со своей.
Сказать, что все удивились – это ничего не сказать. Они охренели. Все четверо вылупили на меня глаза.
– Князь, ты совсем… – прошептал Алекс, но промолчал. Он слишком вежливый, чтобы произносить следующее слово.
– Типа того, – ответил я. – Но теперь я знаю, как нам выбраться из этой жопы. Идём.
Я пошёл дальше по коридору, пока они не стали допрашивать. Я вслушивался как мог, но звуков боя наверху ещё не слышно. Рано.
Коридор закончился глухой стеной, покрытой силуэтами и надписями.
– Тупик, – объявил Кирилл. – А кто тут нарисован? Похожи на людей, но какие-то другие.
Он достал фотик и щёлкнул пару раз, освещая тёмный коридор вспышкой.
– Мартиры, – сказал я. – Они были выше людей и стройнее. Если бы кто-то увидел их вживую, то подумал бы, насколько они красивы по нашим меркам. Не все, конечно. Вон, смотри, пузатенький мужичок. Вылитый барон Ульдер, правда же, Света?
– Да хватит уже о бароне! – выкрикнула Света.
– А это что такое? – Паха осторожно вытянул руку, показывая на нишу в стене.
В нише на массивной подставке стояло что-то, больше похожее на вытянутое яйцо высотой метра в полтора.
– Это оружие, – сказал я и постучал по полукруглой поверхности. По звуку было похоже на керамику. – Стоит тут, как памятник, всё равно никто не сможет вытащить.
– Это голем мартиров? Я про них читал.
– Типа того. Нам сюда, – я подошёл к стене вплотную и надавил на неё.
Когда видишь такое впервые, это завораживает. Панель начала расступаться. Но она не сдвигалась в сторону или вниз. Всё было интереснее.
Тысячи кубиков, из которых состоял этот кусок стены, рассыпались и раздвинулись, открывая нам проход в ярко освещённый зал.
– А-хре-неть, – медленно пробормотал Кирилл.
От удивления он даже забыл про фотик. Остальные тоже молчали.
Золотая комната была совсем небольшой. Нет никакой мебели кроме висящей прямо в воздухе тумбы с прозрачной крышкой. Свечи из странного чужеродного металла, которые светились неприятным холодным светом, тоже висели над полом.
Напротив входа в стену был вмурован здоровенный золотой мартирский крест. Как обычный, только основание разделялось на два, из-за чего крест был пятиконечным. Когда нашли руины мартиров, именно такой крест стал эмблемой новой Единой Церкви.
На кресте висела фигура с измученным лицом и петлёй на шее.
– Это Краст? – Паха показал на него пальцем.
– Да, – сказал я. – Правитель мартиров, которого приносили в жертву в конце цикла.
– Надо позвать профессора, – предложил Кирилл, вспоминая о фотике. – Он охренеет от такого.
– Всё, что вы видите здесь, останется только между нами, – потребовал я. – Ничего не снимай.
– А куда ведёт эта дверь? – зоркая Света показала на щели в стене.
– Я бы и сам хотел знать, – я подошёл к тумбе. – И однажды мы это узнаем.
На скрытой двери есть небольшое углубление для пятиконечного креста. Это замочная скважина, а ключ рядом. Я открыл прозрачную крышку тумбы и достал оттуда его.
– Темпоральный крест? – догадался Паха, глядя на древний артефакт. – Я думал, это легенда.
– Это и есть легенда, – я развернул крест к ним. – Пять гнёзд. По одному для каждого камня Краста. Когда мы заполучим их, то откроем дверь.
Я подошёл к двери и приставил к ней крест.
– Один в один, – сказал Кирилл. – Можно?
Я передал ему артефакт. Кирилл начал его вращать, оглядывая со всех сторон.
– Будто во сне, – Кирилл померил крест в углубление. – Темпоральный крест мартиров. Мать вашу, куда я попал… Но как мы заберём Камни? Они же у глав семей Пятиглавого Орла! Они же их не отдадут.
– Отдадут, – сказал я. – Никуда не денутся.
– Хотя у Леры Строгановой есть ещё один. Она…
– Но зачем тебе это? – спросила Света. – Чтобы у тебя была власть?
– Это вопрос нашего выживания, – ответил я. – У нас много врагов, но у самых могущественных из них есть Камень Краста. Нам в любом случае придётся с ними сражаться, чтобы выжить, но с каждым Камнем мы будем сильнее.
Я забрал крест и убрал в карман. Казалось странным, что здоровенный артефакт так легко поместился там, но когда дело касалось мартиров, законы физики не работали.
– Наш дом должен уцелеть, – продолжил я. – А для этого ему надо стать сильнейшим в империи. А с этим крестом и Камнями у нас появляется шанс.
Где-то наверху послышался звук автоматной стрельбы. Ублюдки уже здесь. Теперь мне придётся хорошенько постараться, чтобы никто из тех, кто наверху, не вернулся к себе на базу.
Они заслужили худшего за то, что делали с нами раньше. Некоторым из них я устрою ад прямо здесь.
– Что за хрень? – Кирилл инстинктивно склонил голову. – Кто это?
– Это те же бандиты, что напали на нас? – предположил Алекс.
– Нет, – ответил я. – Эти намного хуже. За мной!
Я выскочил в коридор, класс следом. Когда выбежал Паха, кубики вновь сложились в непроницаемую стену.
* * *
– Дети! – кричал профессор Шульц. Звук его голоса эхом отражался от стен. – На нас напали! Где вы?
Можно понять по запаху перегара, что профессор приближался. Бросать его на верную смерть не хотелось, так что придётся захватить. Да и он ещё пригодится.
– Мы здесь! – крикнул я, а потом шепнул: – Теперь тихо! За мной!
Профессор выскочил на нас из-за угла и выдал длинную фразу на немецком. Выстрелы больше не доносились, нашей охране конец.
Настало моё время.
– Подождите здесь, – сказал я. – В этом коридоре. И никуда не выходите, я скоро вернусь. И профессора держите.
– Князь, ты серьёзно? – удивился Алекс. – Но…
– Оставаться здесь! – приказал я.
Профессор Шульц держал в руке бутылку с недопитой водкой. Я её отобрал, не обращая внимания на сопротивление.
– Все остаются здесь! – напомнил я и побежал вперёд с бутылкой в руке.
Впереди около десятка стрелков, а потом спустятся ещё. Это не обычные бандиты, нанятые за копейки. Это профи, с которыми лучше не шутить. Они бежали за своей целью.
И самое смешное – что эта цель не я. Но они это и сами не знали. А мне всё равно придётся разбираться с ними.
Я добежал до середины коридора, остановился и начал считать про себя. Один из них был совсем близко. Я вдохнул, прицелился и швырнул бутылку вперёд.
Один. Из-за угла высунулся наёмник. Тяжёлая бутылка с глухим стуком врезалась ему в лоб, и он на мгновение потерял равновесие.
Я добежал до него и от души приложил коленом по морде. Наёмник качнулся и выронил итальянскую штурмовую винтовку. Она осталась висеть на ремне у него на шее.
Мне нужно другое оружие. Наёмник схватил меня за руку и начал её выкручивать. Я же свободной рукой на ощупь нашёл кобуру на его бедре, где лежала моя будущая беретта.
Осталось только снять пушку с предохранителя и пальнуть, благо патрон уже в стволе. Выстрел ему в печень и всё, минус один. Наёмник закряхтел и осел на пол.
– С возвращением, – я взвесил свой любимый пистолет в руке. – Тебя мне не хватало.
Десять. Я вскинул беретту и выстрелил в стену в нужное место. Пуля с жутким свистом отрикошетила и залетела за угол. Оттуда сразу раздался сдавленный стон.
Тринадцать. Я развернулся и выстрелил дважды. Враг шёл в полной темноте, но всё равно заметно, как он молча повалился на пол.
– Пора сваливать, – шепнул я себе сам.
Я помнил, по каким карманам у покойника рассованы запасные магазины. Долго искать не пришлось.
Теперь начинаем танец. Я продолжил считать про себя. Проверим, как хорошо я всё помню.
Восемнадцать. Выстрел в наёмника, который пытался достать меня из здоровенного автоматического дробовика. Враг выронил оружие и захрипел, когда из его шеи полился целый фонтан крови.
Мне она нужна. Я сконцентрировался на ней.
Двадцать пять. Я перекатился за угол и то место, где я только что сидел, было тут же усеяно пулями. От грохота выстрелов в замкнутом помещении болели уши. Я прижался к стене и склонил голову. Пуля ударила чуть выше.
Тридцать семь. Я катнулся по гладкому полу, вытягивая руку. Прямо в неё мне упала граната, только что брошенная наёмником. Я швырнул её назад.
Тридцать девять. Взрыв едва меня не оглушил. Я побежал назад, к классу, пока их не прикончили.