Никита Филатов
Этюд со смертельным исходом (сборник)
© Филатов Н.А., 2016
© ООО «Издательство «Вече», 2016
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019
Сайт издательства www.veche.ru
Этюд со смертельным исходом
Я не представитель закона, но насколько позволяют мне мои ничтожные способности, я представляю справедливость.
Сэр Артур Конан Дойл.Три фронтона
1
Симпатичная девушка-почтальон привычным движением пристроила на плече впечатляющих размеров кожаную сумку с заказной корреспонденцией.
– До свидания, мальчики! Не скучайте, – уже с улицы улыбнулась она.
– Не скучайте… – запирая за гостьей входную дверь, проворчал Олег Шахтин. С методичностью кадрового службиста он дважды щелкнул никелированным импортным замком, подергал для верности ручку и, вернувшись в холл, опустился в потертый велюр уютного кресла.
Случалось, Виноградова раздражало хроническое недовольство окружающим миром, постоянно сквозившее в словах и поступках напарника. Однако на сей раз он счел уместным поддержать:
– Лучшая смена – скучная смена!
Оба – и в свои тридцать с небольшим уже изрядно отходивший капитаном Владимир Александрович Виноградов, и считающий месяцы до пенсии лейтенант Шахтин – безоговорочно верили в справедливость этой старинной милицейской присказки.
– Ладно… Немного осталось.
– Сколько там?
– Начало восьмого. – Виноградов посмотрел на часы. – Если точно, то шесть минут.
– Годится…
Владимир Александрович подошел к огромному, в полстены окну, отодвинул краешек шторы. На улице мело – озверевший западный ветер то начисто вылизывал черный асфальт старинной улочки, ровесницы города, то вновь засыпал его слоистыми барханами колючего снега. В белых клубах метели расплывчато желтели измученные фонари. Прохожих можно было пересчитать по пальцам.
– Холодно… Как домой-то потащимся?
– Доберемся! – рассеянно бросил Шахтин.
Виноградов представил себе предстоящий путь до метро, поежился и оглядел ставший за последние месяцы привычным интерьер. Помещение, в котором они находились, представляло собой, собственно, парадный вестибюль старинной постройки доходного дома. С прошлой осени, расселив жильцов, в здании оборудовала свой офис крупная коммерческая фирма, в названии которой длинно чередовались малопонятные иностранные слова с совсем уж непонятными отечественными сокращениями. Бывшие коммуналки на глазах преобразились сообразно вкусам и кошелькам новых владельцев, обросли факсами и компьютерами. Холл отделали светлым деревом, уютно обставили, подключили телевизор… И для сбережения всего этого богатства – а больше, по совести, для купеческого престижа – заключили договор с милицейским подразделением.
У входа теперь за вполне приличную денежку круглосуточно протирали форменные штаны по два офицера: береты, оружие, рация – все честь по чести. Проведя в свое нерабочее время пару суток и несколько ночей вне дома, сотрудник милиции зарабатывал сумму, вполне сопоставимую с месячным должностным окладом и всеми надбавками в придачу.
Сегодняшнее дежурство выпало Виноградову и Шахтину. Скоротать оставалось чуть меньше часа…
– Дочитать успеешь?..
– Да вроде… – лейтенант с сомнением прикрыл солидный том Агаты Кристи. – Страниц сорок…
– Не торопись. Завтра на работе отдашь… Как тебе?
– Нормально! Поначалу-то тягомотно, а в конце… – Шахтин, сунув между листов обломок карандаша, отложил книгу и с хрустом потянулся.
– Вот тебе бы так же научиться, Саныч! Описал бы всю нашу жизнь хреновую… Да я и сам – будь время – такие бы детективы загнул! Не то что…
Виноградов поскучнел – подобные рассуждения ему приходилось выслушивать не впервые от людей разных по уровню образования, возрасту, служебному положению. Создавалось впечатление, что все поголовно умеют делать две вещи – лечить насморк и писать детективы. Не чуждый литературного зуда, он и сам не раз мечтал сочинить что-нибудь этакое – такой, знаете ли, классический детектив в чистом виде, камерный, неторопливый, где все было бы построено на психологических нюансах, прихотливой интриге и безупречно вежливом интеллектуальном поединке с преступником. Окружающая же реальность, к сожалению, давала пищу в лучшем случае для «закрученных» боевиков в стиле Хэммета или Незнанского.
– Надо, наверное, почту отдать? – Владимир Александрович, прекращая разговор, кивнул на несколько конвертов и бандероль, только что полученные Шахтиным.
– Я отнесу… Все равно «отлить» собирался, – лейтенант придвинул к себе корреспонденцию.
– А там есть кто? – Виноградов имел в виду расположенный на втором этаже главный офис фирмы. – Вроде – уходили?
– Да нет… «Барин» здесь, на трудовом посту – очередной миллион кует. Жена его с обеда ошивается…
– Это такая – в очках и шубе?
– Ну!
– Классная баба! Но по мне так Машка лучше, – капитан имел в виду секретаршу президента, бойкую маленькую брюнетку с огромными глазами и миниатюрным поджарым задиком.
– А еще лучше – и то, и это! – понимающе хохотнул Шахтин, направляясь в сторону выхода на лестницу. Он протянул руку к защелке, но за мгновение до этого массивная дубовая дверь распахнулась, задев отпрянувшего лейтенанта.
– Товарищи офицеры! Внимание!
В открывшемся проеме стоял внушительных габаритов мужчина. Серый костюм, темно-синий галстук – неистребимый стиль одежды недавнего государственного служащего. Жесткие складки у рта, белая змейка шрама, уходящего под седоватый ежик волос…
– Никого не выпускать из здания. Задерживать всех, сразу же сообщать по интеркому… – он ткнул пальцем в стоявший на столе аппарат, – …в приемную президента. Задача ясна?
– Ясна, товарищ подполковник, – потирая ушибленную руку, кивнул Шахтин. – А что случилось?
Мужчина хмыкнул. Строго говоря, вот уже почти полтора года прошло с того дня, когда, сняв милицейские погоны, он сменил звание и должность начальника РУВД на кресло руководителя отдела безопасности фирмы. Это было не менее престижно, оплачивалось не в пример лучше – но обращение по званию по-прежнему грело сердце.
– Что случилось? Хреново случилось! – доверительно, как с бывшими коллегами, поделился он. – У жены шефа пропала валюта. Вот только что была – и нету! Чужих – никого, только свои… Так! Один останется здесь, второй – со мной. Поприсутствуешь на всякий пожарный.
– Не-е! Я лучше у входа посторожу, вон капитан пусть идет, – годы службы выработали у Шахтина стойкое нежелание впутываться в какие-либо истории. Он мужественно отодвинул на второй план даже насущные физиологические потребности.
– Как хотите, лейтенант… Идем?
– Нет проблем, Валентин Сергеевич!
Через секунду Виноградов уже поднимался вслед за спутником по темной узкой лестнице.
…Атмосфера в шикарном офисе была душной – как в прямом, так и в переносном смысле. Не спасал даже мирно гудящий кондиционер – напряжение ощущалось почти физически.
В глубоком кресле у окна курил «сам» – президент фирмы Цадкин Андрей Леонидович, усатый крепыш с намечающимся брюшком. Через подлокотник был перекинут плащ, рядом на полу пристроился кейс с наборным замком. Напротив него, пользуясь той же пепельницей, нервно дымила «Салемом» супруга. Если бы Виноградова попросили охарактеризовать ее одним словом, он, не задумываясь, ответил бы – «дама». Уже не «товарищ» и не «гражданка», она еще все-таки не дотягивала до «госпожи» – то ли золота чуть больше, чем надо, то ли юбка слишком коротка… «Породы» в ней не чувствовалось.
На звук открываемой двери из-за белого кубика компьютера высунулась испуганная физиономия секретарши – Владимир Александрович приветливо кивнул ей, после чего дитя юркнуло обратно в свою огороженную дисплеями и стеллажами норку.
На стуле под вешалкой примостился четвертый член семейно-трудового коллектива – плохо выбритый парень в свитере, под которым угадывалась впечатляющая мускулатура. Называли его все без исключения – Бублик. Бублик был племянником Цадкина и выполнял при нем обязанности телохранителя и шофера.
– О-о! Моя милиция…
– Помолчи! – осадил родственника президент.
– Валентин Сергеевич, а без посторонних обойтись никак?
Мадам Цадкина брезгливо поморщилась.
– Ну – капитан нам не посторонний, он здесь на входе дежурит… Мы ему деньги платим!
Виноградов не сразу понял, что бывший подполковник сказал это не из желания унизить – он таким образом обрисовал присутствующим и самому милицейскому офицеру его статус в данный конкретный момент. Чувство тем не менее было препротивное.
– А вам мы что – не платим? – характер у «первой леди» был не сахар.
– Ли-ида! – попытался успокоить супругу Андрей Леонидович. Та в ответ фыркнула и демонстративно отодвинулась:
– Делайте, что хотите.
Виноградов с удивлением заметил, что недавний подполковник переживает барские капризы взбалмошной бабы значительно болезненнее, чем можно было ожидать. Однако он быстро справился с собой:
– Как вас зовут?
– Владимир Александрович.
– Так вот, Володя… – В таком обращении Виноградов почувствовал не фамильярность, а доверительность. Валентин Сергеевич добился того, на что, очевидно, рассчитывал, среди нанимателей и слуг капитан осознал себя коллегой и единомышленником видавшего виды сыщика. Каково ж ему в этом гадюшнике!
– Так вот… Официальных заявлений никто подавать не собирается, но случай крайне неприятный. Я полагаюсь на вашу, Володя, деликатность. Хорошо?
– Хорошо.
– Сегодня к Андрею Леонидовичу приехала супруга. Привезла… некоторую сумму в валюте – весьма значительную сумму.
Мадам Цадкина презрительно хмыкнула:
– Значительную!
– Может быть, для кого-то тысяча баксов – так себе, но тем не менее! Я их, между прочим, на дороге не нашел! – судя по всему, супруга вывела из себя даже уравновешенного президента. – Сиди – молчи!
– Деньги лежали в сумочке, сумочка – в приемной, – продолжал Валентин Сергеевич. – В семь часов конверт еще был на месте – Лидия Феликсовна видела его, доставая сигареты. А в восемь, когда все собрались уходить, валюта пропала.
– С полседьмого в здании никого посторонних не было, это точно, – уверенно сказал Виноградов. – Только – вот… четверо.
– Пятеро. – С улыбкой поправил его Валентин Сергеевич, показав на себя. – Поэтому я вас и позвал – сам в числе подозреваемых…
– Да бросьте… кокетничать! – отмахнулся Цадкин.
– Ладно, продолжаю. Теоретически украсть мог каждый из нас – мы постоянно ходили из приемной к президенту, в мой кабинет… – начальник отдела безопасности показал на две противоположные двери, покрытые белым пластиком. – Никто ж друг за другом специально не следил!
– Зато потом не расставались… – как бы про себя буркнул Бублик.
– Естественно! – с неприязнью посмотрел на водителя Валентин Сергеевич.
– В сортир, пардон, не выйти! – встряла мадам.
– Да, туалетом, как выяснилось, никто не пользовался, – опережая вопрос коллеги, пояснил Владимиру Александровичу бывший подполковник. – Вообще за эту дверь никто не выходил. Окна на зиму заклеены, даже форточки…
– Значит, как я понял, валюта не могла покинуть пределы этого блока? – Виноградов имел в виду приемную и оба замкнутых на нее кабинета.
– Да, – хмуро придавил в пепельнице окурок Цадкин.
– Мы уже осмотрели помещения. Все вместе – и достаточно тщательно…
Капитан понимающе кивнул. Он не сомневался – если «шмоном» руководил профессионал уровня и опыта Валентина Сергеевича, перепроверять не имело смысла. Прощупана каждая щель, пролистаны папки, вытряхнуты урны – словом, как положено.
– …Результат, как вы догадываетесь, отрицательный. Остались только – досмотр личных вешей и…личный.
– И для этого вам понадобился милиционер? – Виноградов обвел взглядом присутствующих.
Цадкин изо всех сил старался выглядеть независимо и отстраненно, но это у него получалось плохо. Его супруга с нескрываемой ненавистью разглядывала Валентина Сергеевича, секретарша совсем затихла в своем углу, а Бублик вдруг расплылся в похабной улыбке:
– А можно я Машку обыскивать буду? Гы-ы… А потом она меня?
– Идиот! – еле сдерживаясь, процедил подполковник.
– А чего-о? Сам-то…
– Заткнитесь все! – неожиданно властно рявкнул президент. – Прошу прощения… Володя, нам не милиционер нужен. Нам нужен человек – объективный, незаинтересованный… Сформулирую так – представляющий закон, но не его букву, а дух!
– Короче! Нужно, чтобы ты все сделал как положено, но без оформления и нигде об этом не трепал. Понял? – Цадкин прошелся по кабинету, и Виноградов почувствовал в нем жесткого руководителя одной из крупнейших коммерческих структур региона.
– Допустим.
– Эта ситуация договором не предусмотрена. Поэтому она будет оплачена дополнительно, – вставил Валентин Сергеевич. – Годится?
– Да в общем… возражений нет.
Недавний коллега вынул из кармана пиджака две лиловые купюры, приготовленные, очевидно, заранее.
– Вот… десять.
Владимир Александрович нарочито небрежным жестом сунул деньги в карман – он все никак не мог приучить себя продаваться с независимым видом:
– С кого начнем?
– Командуйте! – отстраняющимся жестом переложил с себя ответственность Валентин Сергеевич.
– Та-ак… – Виноградов уже просчитывал тактику и стратегию предстоящего мероприятия. – Та-ак… прошу всех взять свои личные – не досматривавшиеся вещи. Включая одежду. Валентин Сергеевич! Проконтролируйте…
– Понял! – начальник отдела безопасности улыбнулся уголками губ и щелкнул каблуками. – Мой «дипломат» и пальто – вот.
– А мое все – в машине. Так что… – Бублик несколько раз хлопнул себя руками по груди и животу, показывая, что досматривать нужно только его самого.
– Вам легче. Андрей Леонидович?
Цадкин молча кивнул на перекинутый через подлокотник плащ и приткнутый рядом кейс.
– Дамы?
Лидия Феликсовна, не вставая, распахнула шикарную шубу и вульгарным движением вытолкнула на всеобщее обозрение полуобнажившийся бюст:
– На! Ищи!
– Сумочка? – подобным образом вывести Виноградова из себя было непросто, выручал богатый опыт общения с проститутками.
– Да здесь, начальник, здесь! – у мадам Цадкиной, судя по всему, в прошлом тоже были встречи с милицией.
Капитан перевел взгляд на чернявенькую Машу, уже доставшую из недр секретарского стола модный дамский саквояжик. Ее замшевое пальто висело на вешалке в углу приемной.
– Хорошо… Работать будем в кабинете Валентина Сергеевича. Сначала попрошу его самого… вас, – Виноградов показал на Бублика.
Цадкин недоуменно вскинул брови, но промолчал. Казалось, он был несколько обижен тем, что процедуре досмотра подвергнется не первым. Владимир Александрович усмехнулся: неисповедимы пути амбиций человеческих!
– Прошу, – указал начальник отдела безопасности на удобное кресло черной кожи, когда за ними закрылась дверь кабинета. – С кого начнем?
– С меня! – неожиданно твердо произнес водитель.
Он повернулся спиной, широко расставил ноги и вытянутыми руками уперся в стену, слегка задев симпатичную акварель в застекленной раме.
– Давай!
Виноградов быстро и тщательно обыскал его: ключи, зажигалка, бумажник с документами на машину и водительским удостоверением, тысяч пять денег…
– Прошу прощения.
– Пошел ты…
– Бу-ублик! – укоризненно произнес Валентин Сергеевич. – Ведешь себя, как урка… Нехорошо!
– А что – не судимый? – с сомнением спросил капитан. Судя по поведению водителя, он был убежден в обратном.
– Слышь, мент! Я два года во внутренних войсках, в зоне чрезвычайного положения… Понял?
– Это точно, – подтвердил начальник отдела безопасности. – Теперь я?
– Обязательно! – рассовывая по карманам имущество, подтвердил Бублик.
Виноградов уже ощупывал карманы и складки принадлежащего Валентину Сергеевичу пальто. Ничего. Вообще ничего – как из химчистки. В «дипломате» – последний номер «Невы», набор ручек, калькулятор, фирменный кожаный блокнот.
– А где..? – любопытство на физиономии водителя сменилось удивлением. Он оторвался от изучения внутренностей раскрытого перед Виноградовым «дипломата» и повернулся к хозяину кабинета. – Всегда ж были?
– Израсходовал! – нервно осадил Бублика Валентин Сергеевич.
– О чем речь? – поинтересовался капитан.
– Так… личное, – свирепо глядя на водителя, процедил начальник отдела безопасности. Виноградову показалось, что он не на шутку смущен и даже несколько покраснел.
– Интимное! – наслаждаясь замешательством Валентина Сергеевича, подтвердил Бублик.
Виноградов пожал плечами:
– И все-таки?
– Капитан! Это не имеет к пропавшей валюте никакого отношения, – голос бывшего подполковника вновь звучал уверенно.
– Это точно, – с сожалением подтвердил водитель. Видно было, что он не лжет.
– Продолжайте! – скомандовал Валентин Сергеевич, откидывая полы пиджака…
Личный досмотр – пожалуй, даже обыск – начальника отдела безопасности Виноградов провел очень тщательно, демонстрируя Валентину Сергеевичу, Бублику и самому себе безупречную объективность. Результат был конечно же нулевой.
– Спасибо. Извините… можно одеваться.
– Кого позвать? Шефа? – потянулся к двери водитель.
– Сядьте на место! Валентин Сергеевич…
– Да?
– Будьте добры… Пришлите сюда Цадкина. А сами побудьте с дамами, присмотрите – ну, не мне вам объяснять… Хорошо?
– Хорошо, Володя… Только вы с Андреем Леонидовичем… поделикатнее, а? Это я, профессионал, понимаю, что к чему…
– Не волнуйтесь!
Оставшись наедине с Бубликом, Виноградов мгновенно повернулся к нему и, похабно осклабившись, подмигнул водителю:
– Че у него было-то там? Трусы бабские?
– Почти… – Как уже понял Владимир Александрович, племянник босса терпеть не мог отставного подполковника и рад был воспользоваться поводом для того, чтобы вылить на него добрый ушат помоев.
– «Джентльменский набор» – гебитан, кислота борная, пара пачек этих… «врагов детей».
– Он что – такой крутой?
– Да нет… Скорей для форсу – перед мужиками понты кинуть, дескать, без этого – ни на шаг! А сам… тьфу, старпер!
– Это не про меня, надеюсь?
На пороге стоял президент фирмы.
– Нет, Андрей Леонидович, что вы! Присаживайтесь…
– Может быть…э-э… начнем сразу? – коммерсант пытался держаться с достоинством. – Время дорого.
– Ради бога! «Дипломатик» ваш… и плащик, пожалуйста!..
Процедура заняла не больше трех минут и проходила в полной тишине.
– Благодарю вас! Извините… Не своей, как говорится, волей…
– Да уж… Если б не Валентин Сергеевич!
– Это что – все он предложил?
– Предложил! Настоял, молодой человек! Мне на эти баксы, в сущности, плевать, не сумма. Но вас, ментов, разве убедишь? Вбил себе в голову – любой ценой вора найти, Пинкертон гребаный!
– Молодой человек, – обратился Виноградов к Бублику. – Сходите там, предупредите, чтоб подождали!
– Пожа-алуйста! – протянул водитель и вышел, прикрыв за собой дверь.
Почти сразу же замок щелкнул, и в проеме показалось озабоченное лицо начальника отдела безопасности:
– Все в порядке?
– Нормально… Я вызову… Еще что-то хотели спросить, молодой человек?
– Да, собственно… как обнаружилась пропажа?
– Не знаю. Я у себя был, супруга в приемную вышла. За сумочкой – мы домой собирались… а меня уж потом позвали.
– Хорошо. Я приглашу сюда женщин?
– Мне выйти?
– Нет, побудьте… Вы понимаете, что существует вероятность того, что деньги… как бы это сказать… что деньги – у Лидии Феликсовны?
– Ну и хрен с ней, – спокойно ответил Цадкин, – надоела. Будет повод – выгоню, сучку… Или морду набью.
Владимир Александрович встал и пошел за дамами…
– Итак, милые женщины, – начал Виноградов, когда мадам Цадкина и Маша устроились поудобнее, – возможны два варианта развития событий. Первый – вы обыскиваете друг друга в присутствии господина Цадкина. Это процедура омерзительная, после нее вы не сможете смотреть друг другу в глаза… Мн-да… Кроме того, существует определенная проблема относительно Маши, ведь в отличие от Лидии Фе…
– Тоже мне, проблема! – хохотнула супруга. – Что он – Машку голую не видел, что ли? Еще неизвестно, кого из нас чаще…
Секретарша вскинулась было, но промолчала.
– Есть и второй вариант – разойтись по-хорошему. Вас трое – дело, как я понял, семейное…
– К черту! – не выдержала молчавшая до этого секретарша. – Я не брала – пусть обыскивает!
Она с маху кинула на широкий полированный стол свое замшевое пальто и сумочку-саквояж. Затем начала, обрывая петли, расстегивать пуговицы на платье.
– Ма-аша! – простонал Цадкин.
– Плевать! – миниатюрная фигурка ее вдруг обмякла и затряслась в истерическом плаче.
– Ты че, девка? – видно было, что супруга президента не на шутку опешила. – Ты чего?
– Все. Хватит. – Виноградов посмотрел на Цадкина. – Или желаете продолжения?
– Вы правы. Закончим.
– Надо бы хоть сумочки осмотреть… для порядка, – голос невесть как очутившегося на пороге кабинета Валентина Сергеевича звучал корректно, но твердо.
«Вот это – профессионал, до мозга костей, – с завистью подумал Виноградов. – Этому не научишься, это – дар Божий…»
– Разумеется, – стараясь подражать старшему коллеге, он повернулся к Цадкину. – Андрей Леонидович?
– Сами, сами… – брезгливо отстранился президент.
Владимир Александрович вытянул из нервно сжатых рук Лидии Феликсовны сумочку. Открыл. Перебрал содержимое. Вернул обратно.
– Прошу!.. Разрешите?
Он придвинул к себе стоящий на столе саквояж. Щелкнул простеньким замком. Выложил довольно большой бумажный рулон – пачку туго свернутых и перетянутых аптечной резинкой листов. Вслед за ним – теплые зимние рейтузы… В саквояже почти ничего не осталось – разная женская мелочь, записная книжка, сигареты. Долларов не было.
– Чисто! – объявил он с облегчением.
– Да? – сказал, ни к кому не обращаясь и, кажется, не слыша капитана, Валентин Сергеевич. – Может быть…
Только сейчас Виноградов заметил, что внимание всех присутствующих сосредоточено на обнаруженных у секретарши бумагах.
– Может быть… – повторил начальник отдела безопасности, тяжело переглянувшись со своим боссом.
Цадкин протянул руку и взял уже освобожденные от резинки бумаги. Веером пролистнул их. Посмотрел на зареванную девицу:
– Ну?
Секретарша молча мотала головой.
– Я слушаю…
Виноградов не очень понимал, что происходит, поэтому счел за лучшее не вмешиваться.
Некоторое время все сидели молча. Пауза затягивалась.
– Н-не з-знаю… Н-не з-зна-аю… Я не в-видела… – смогла наконец выдавить из себя Маша.
– Ага. Само завелось – от сырости! – В глазах подпиравшего дверной косяк Бублика было столько радостной ненависти, что у Владимира Александровича засосало под ложечкой.
– Быв-ает… – миролюбиво протянул Цадкин и внезапно, почти без замаха, хлестнул секретаршу по лицу: – Сука!
Виноградов непроизвольно бросился между ними, но нужды в этом уже не было – Валентин Сергеевич вежливо, но жестко перехватил руку босса, оттеснил его от девицы.
– Успокойтесь, Андрей Леонидович!
– Чего тебе не хватало, ты?!
– Андрей Леонидович! Может быть, отпустим капитана? – Валентин Сергеевич стоял так, чтобы не терять из поля зрения никого из присутствующих.
– Да-да… конечно, – президент постепенно успокаивался. – Вы проводите его, пожалуйста!
Начальник отдела безопасности сделал приглашающий жест, и Виноградов пошел за ним к выходу…
– Я понимаю, коллега – у вас масса вопросов… Когда-нибудь я все объясню. – Они стояли на лестничной площадке вдвоем. – А сейчас – не берите в голову!
Владимир Александрович повел плечами и пожал протянутую руку:
– До свидания!
– Все доброго! Спасибо.
– Саныч! Это ты? – донеслось снизу. Виноградов узнал голос лейтенанта Шахтина.
– Я!
– Смена пришла! Домой собираешься?
– Иду! – бросил Владимир Александрович в гулкий полумрак лестничного пролета и направился вниз…
Но так уж получилось, что в этот вечер напарник Виноградова ушел домой один. Стечение обстоятельств – судьба… Не пришел на дежурство один из сменщиков.
В подобных случаях либо наскоро обзванивали сослуживцев, договариваясь о внеурочном выходе, либо оставался кто-нибудь из предыдущей смены. Как правило, Владимир Александрович старался «халтурой» не злоупотреблять, предпочитая ночи проводить дома, но на этот раз решил задержаться до утра…
– Ты где спать будешь? – первым делом, заперев за ушедшим Шахтиным дверь, поинтересовался новый напарник Виноградова. Вопрос был не праздный – имелся выбор: либо на крохотном декоративном диванчике, что неудобно, либо на двух составленных креслах, что еще неудобнее.
– На диване, – не преминул воспользоваться своим правом добровольца капитан.
– Чаю попьешь? – инспектор из отделения связи Мартыненко был человеком незлобливым и обстоятельным. Он уже разматывал белый шнур кипятильника, шуршал полиэтиленовыми пакетами с домашней снедью.
– Водички бы…
– Сейчас принесу! – Виноградов ничего не имел против того, чтобы подняться до санузла. Внезапно он прислушался: по лестнице, нарастая, рассыпался перестук каблучков. В дверях возникла, распространяя цветочный запах дешевых французских духов, мадам Цадкина. Отставая на полкорпуса, за ней почтительно следовал Бублик. У выхода они поравнялись, и водитель щелкнул замком.
– До свидания! – не оборачиваясь, бросила милиционерам Лидия Феликсовна, смело шагая в пургу – путь ее был недолог, только до теплого салона «мерседеса».
– Счастливо оставаться! – протянул руку подошедшему Виноградову Бублик.
– Постой! – прощаясь, Владимир Александрович придержал его ладонь в своей. – А с долларами-то как? Нашли?
– С долларами? – замерев, удивился водитель. Было видно, что он не притворяется – просто мысль о валюте не приходила ему в голову, точнее, как-то незаметно покинула ее, вытесненная другими, более насущными. – Черт его знает…
Уже стоя рядом с машиной, Бублик обернулся к Виноградову и почти прокричал:
– Слышь! Этот ваш… мент – он ведь на меня грешил. Да и ты тоже… Не так?..
– Воды-то наберешь, Саныч? – вывел капитана из размышления голос Мартыненко. – Или как?
– Иду, иду…
…Виноградов спускался по лестнице аккуратно, стараясь не оставлять мокрых следов – давным-давно треснувший керамический чайник безбожно протекал, несмотря на заплаты из синей изоленты. Чайник был общественный, «сбрасываться» на новый никому не хотелось, а своего лишнего в домах у сотрудников милиции по нынешним временам не было.
Владимир Александрович остановился, подождал… Из-за обитой натуральной кожей двери не доносилось ни звука. Он преодолел еще один пролет и, зазевавшись, больно ударился плечом об острый угол электрощита.
– Ч-чер-рт! – Часть воды выплеснулась на лестницу и на брюки.
– Чего-то ты долго! – В открывшемся светлом прямоугольнике вырос силуэт Мартыненко. – Давай сюда.
Он принял от Виноградова чайник и направился к розетке. Владимир Александрович же замешкался, стряхивая с брючины особо крупные капли, потом, неожиданно даже для самого себя, уперся одной ногой в перила, коленом другой – в стену рядом, подтянулся, уцепившись за край электрощита и быстро провел рукой по его металлической поверхности…
– Вот! – Он стоял, рассматривая на свету безликий конверт из плотной коричневой бумаги и нисколько не обманываясь по поводу его содержимого.
В конверте лежало двадцать зеленых «полтинников» – ровно тысяча долларов США…
– Э-эй! Ты чего там? – отреагировал на шум Мартыненко. Видеть напарника он не мог, тем не менее Виноградов судорожно запихнул находку под форму.
– Ничего… Кусочек карате. – Он вошел в «караулку», слегка шурясь от яркого света и отряхивая испачканное известкой колено.
Мартыненко включил телевизор. Это было как нельзя кстати – потягивая терпкий, круто заваренный чай и невидящими глазами уставившись в экран, Владимир Александрович пытался упорядочить впечатления прошедшего вечера.
Вновь раздался топот с лестницы, и первым из полутьмы в холл вступил Андрей Леонидович.
– До свидания. Счастливо оставаться! – он попрощался с милиционерами за руку, ничем не выделив Виноградова. – Не холодно тут у вас? Ночью не мерзнете?
– Да нет, теперь нормально, – кивнул Мартыненко головой в сторону мощного масляного радиатора, выделенного стараниями завхоза неделю назад. – Всего доброго!
Вошел Валентин Сергеевич. Придерживая за локоть, он вел впереди себя Машу, бледную, со следами небрежно смытой косметики на лице.
– Спокойной ночи, ребята! – кивнул он остающимся, не выпуская из профессионального захвата руку секретарши.
Пока Мартыненко возился с запором, Владимир Александрович пытался заглянуть Машке в глаза. Наконец ему это удалось – глаза были пустые и влажные. Тихо заурчав двигателем, «пятерка» Валентина Сергеевича исчезла в холодной вечерней темноте.
– Наконец-то… Спать будем? – Ослабив ремень с кобурой, потер затекшую спину ночной напарник Виноградова.
– Попробуем, – отойдя от окна, ответил Владимир Александрович, но уверенности в его голосе не чувствовалось: за пазухой тихо шелестело без малого полмиллиона…
