bannerbannerbanner
Ты – Моя ошибка

Ники Сью
Ты – Моя ошибка

Полная версия

Глава 5 – Ульяна

Во вторник Ванька не пришел ночевать. Я места себе не находила, зато мать спокойно спала, уткнувшись носом в подушку. Ее равнодушие знатно бесило. Как она может спокойно спать, укрывшись одеялом, когда родного сына нет дома? А вдруг с Ваней приключилась беда?! Вдруг валяется где-то под забором, поливаемый дождем, что так неистово тарабанит по подоконнику? От тревоги и злости хотелось кричать, но я лишь продолжала набирать Ване, умоляя всех богов, чтобы проклятый женский голос перестал выдавать «абонент недоступен».

К часу ночи у меня совсем опустились руки. Нужно было что-то делать, куда-то идти, бежать, предпринимать попытки найти брата. Поэтому, как бы глупо ни звучало, я вышла во двор, обошла ближайшие детские площадки, заглянула даже под лавки, мало ли, валяется там побитый. На улице было тихо, безлюдно, и никаких отморозков по пути я не встретила. У нас не самый прекрасный район: здесь и алкаши нет-нет собираются, и подростки странные тусуются, покуривая то ли травку, то ли еще какую-то дрянь. Однако мой поход на улицу оказался абсолютно бестолковым. Вернулась я домой ни с чем, улеглась на кровать и считала минуты до рассвета, который как назло долго не озарял город. А в четыре утра Ванька соизволил явиться. Ох, мы с ним и сцепились!

– Как тебе не стыдно! Неужели предупредить – язык отвалится? – кричала я, позабыв, что в соседней комнате спит мать.

Мои вопли ее, видимо, разбудили, и она вышла к нам не особо довольная, накинув халатик на плечи.

– Мне что, десять? Я никому и ничем не обязан! – злился брат.

– Ульян, что ты истерику закатила? – не понимала мама, зевая и раскачиваясь из стороны в сторону.

– Позвонить или написать сообщение можно было, Вань. А ты, мам… иди спать!

– Может, все пойдем спать? Соседи еще придут жаловаться, – переживала непонятно за кого мама.

Поразившись в очередной раз отстраненности родительницы, я устало вздохнула. Можно продолжать бесконечно задаваться вопросом, почему мама у нас, мягко говоря, была своеобразной, а можно молча хлопнуть дверью, что я, собственно, и сделала. Однажды я съеду от них, уйду из этой проклятой квартиры! Находиться здесь, порой, было настолько невыносимо, что мне казалось, однажды задохнусь.

Само собой, утром я проспала. Встала через полчаса после будильника, умылась, на скорую руку подкрасилась, кое-как заплела колосок, схватила сумку и умчалась в универ. Первой парой стояла физра, которую я ненавидела еще со школы. Бегать и прыгать – не мое. Забивать голы – не мое. И вообще спорт – не мое. Никогда не получала от этого удовольствия.

По пути попала в пробку. Еще и в автобусе наткнулась на недовольную женщину, которая всю дорогу спорила с водителем о том, почему берут «стоячих» пассажиров – дышать нечем, и вообще это небезопасно. В какой-то момент другая дама не выдержала, и они начали ругаться. Да так громко, что у меня в наушниках музыку не было слышно.

Каким-то чудом я успела к первой паре. Быстренько переоделась в спортивную форму и поплелась вместе с Анфиской в сторону зала. А там опять… Иванов в кругу друзей. Он что-то активно рассказывал, жестикулируя, а те в ответ смеялись. Вообще Женька довольно общительный парень, люди к нему всегда тянулись. Он, как огонек, зажигал всех вокруг. Таких обычно называют «душа компании». Не знаю, чем я ему приглянулась.

Еще на втором курсе, перед началом сессии в мае, Иванов подсел ко мне в столовке, улыбнулся и сказал:

– А меня Женя зовут. Мы вместе ходим на психологию. Сегодня погода классная, не хочешь прогуляться? – так легко у него это вышло, словно мы каждый день общались.

Я тогда жутко смутилась, растерялась. Последний раз на свидание ходила еще в одиннадцатом классе, да и то это сложно было назвать свиданием. С тем парнем мы съели по мороженому, по пути домой, поболтали о всяком разном и он благополучно пропал, словно никогда и не приглашал меня на свидание.

Иванов, в отличие от моего предыдущего опыта, ко всему прочему был еще симпатичным. Нет, не такой, о ком грезят все девчонки потока, но было в нем что-то обаятельное. В общем, без внимания не оставался. Я согласилась, а через два месяца мы начали встречаться. Правда, многие наши свидания походили на общие встречи, где частым гостем была Светка. То у нее проблемы с учебой, то парень бросил, то с родителями поссорилась. Казалось, у Синицыной все не слава богу именно в тот момент, когда мы хотели провести время вдвоем.

Анфиске сразу не понравилась Света. Она ей, собственно говоря, и до знакомства не нравилась. Ларина таких девчонок – легкодоступных, по ее мнению – за версту старалась обходить. Называла разлучницами и завистницами. Я отмахивалась, – если бы Женя хотел встречаться со Светкой, то явно не бегал бы за мной. А он проявлял внимание, дарил подарки, устраивал сюрпризы. Мне казалось, мы очень близки.

К интиму дело подходило не раз, но тут уже я стопорила процесс. Решиться на этот важный шаг было не просто. Я много читала на форумах: как подготовиться, какое белье купить, какая атмосфера нужна. В общем, волновалась. Женьке об этом не говорила, стыдно как-то. Зато с Анфиской делилась, как-никак мы лучшие подруги. Она смеялась, у самой-то первый опыт был в школьные годы, в выпускном классе, а мне только предстояло постичь дзен.

Только постичь случилось не с тем и без всяких подготовок. Неожиданно и, да, безумно приятно. Удивительно, но тогда я совсем не смущалась, бездумно отдавшись порыву. Сейчас, конечно, немного стыдно возвращаться воспоминаниями к той ночи. Но тогда… тогда мой мир словно окрасился в другой цвет, словно я впервые увидела путь к звездам.

– И чего он пялится? – выдернула меня из воспоминаний Анфиса.

Иванов, в самом деле, не сводил с меня взгляда, словно интереснее вокруг не было никого и ничего. Мне в очередной раз стало противно. Пускай на свою Светку так смотрит, все равно она рядом стоит, улыбается подружкам.

С каждой минутой народ потихоньку прибывал, нас становилось больше. Уже и встать негде было и дышать нечем, кто-то еще духами приторными надушился, их аромат, казалось, убивал последние капли кислорода. А физрук до сих пор не появлялся.

– Сегодня совмещенная пара с какой-то группой, с «мошками», – крикнул кто-то в толпе.

Вообще, нас редко с другими потоками совмещали, больше со своими. Но бывали исключения – преподавателей отправляли на курсы или они уходили на больничный. Видимо, сегодня как раз такой случай. Только группы с факультета международных отношений тоже не было, как и физурка.

Нас в потоке хоть и шестьдесят человек, но лица все знакомые, частенько пересекаемся. Ну и конечно, ребята шушукались, как без этого. Кто-то тихо, а кто-то нагло и громко: обсуждали меня, Женьку и Светку. Я ненавидела такое повышенное внимание, особенно в подобной ситуации, когда на тебя смотрят то ли с сочувствием, то ли с усмешкой.

Наконец-то явился Григорий Константинович, физрук: высокий, худощавого телосложения, лет под сорок. Волос на голове у него почти не имелось, сплошной блестящий шар, поэтому он частенько ходил в кепках. Зато одеколоном несло знатно, на весь коридор. Порой запах настолько был горьким, что аж подташнивало.

В зале мы построились, получили задание. К счастью, на улицу физрук не повел, видимо, погодка ему и самому не очень нравилась. Мрачно, сыро и холодно. Девчонок отправил в угол с матами, а парней на другую сторону.

– Даже подтянуться не можете разок? – кричал Григорий Константинович, когда ребята активно пытались что-то выдать. Димка Зыкин больше всех подтянулся – десять раз. Остальные еле до пяти, а то и трех дотягивали. Хорошо, что хотя бы нам с девочками не досталось. Нормативы по тому же обручу и прыжкам я в принципе никогда не сдавала.

– О, Иванов к турникам пошел, – пронеслась волна разговоров.

– Чтоб свалился он с этих перекладин, – хмыкнула Анфиска.

Я отвернулась и подошла к высокому турнику, чтобы сделать растяжку. Гимнастика мне всегда больше нравилась, да и на шпагат в школьные годы садилась спокойно. Закинув ногу, я плавно потянулась вперед.

Дверь в зал со скрипом распахнулась, послышались шаги, незнакомые голоса. Сначала я не заострила на этом внимания, вероятно, «мошники» пришли. А когда Лилька Комарова, королева нашего факультета, рассыпалась в комментариях, захотелось оглянуться.

– Это же Ник! Блин, какой он милашка, – заливалась соловьем Комарова, следом зашептались и ее подружки.

– Говорят, они с Ромой Филатовым лучшие друзья. Но Никита – отбитый на всю голову.

– И почему нам не сказали, что будет именно их группа?

– Новиков – недоступная крепость, – пояснила Лилька полушепотом. – Ты либо в его вкусе, либо проходишь мимо. Знаете, сколько девчонок по нему сохнет? Он еще такой весь из себя дерзкий, мрачный. К нему так просто не подкатишь. Вот с Филом познакомиться легко.

– А который из них Фил? – спросила Нонна Черницова, моя одногруппница.

– Его, кажись, нет. Ну, вообще, он вроде встречается сейчас с какой-то замухрышкой, – ответила Синицына.

Откуда только знала о таких подробностях? За собой бы следила, а не за… Как она там выразилась? Замухрышками? Вот, а не за ними. Сама встречается с одним, а спит с Ивановым.

– Да бросит он ее. Пару раз перепихнуться и все на этом, – усмехнулась Лилька.

– Но Новиков огонь, а не мальчик, – добавила Алька Рожкова. Она училась вместе с Женькой и Светкой в одной группе. – Такому если и королеву подашь, может носом покрутить.

Девчонки засмеялись. Так их этот Никита веселил. Правда, смеялись в полголоса, прикрыв рты ладошками. И вообще лишний раз старались отвернуться, видимо, чтобы он не заметил.

– А этим только и подавай местную звезду, – буркнула Анфиска почти мне в ухо.

В конце концов, любопытство взяло вверх, я же тоже девочка. Нет, мне не до влюбленных воздыханий, хватит Женьки, который предал, растоптал и теперь ходит с довольной миной. Просто реально стало интересно, что там за парень такой, которому королеву дашь, а он откажется.

 

Я опустила ногу с турника, поправила леггинсы и, наконец, повернулась. Только лучше бы не поворачивалась. Сердце забилось, словно баскетбольный мячик, а в ушах зашумело, будто я оказалась на взлетной полосе.

Быть не может…

Несколько раз моргнув, я протерла руками глаза, мало ли, вдруг галлюцинации, однако нет – все взаправду. Там был он – мой незнакомец. Человек, с которым я в пятницу потеряла невинность, и чьи ласки до сих пор вспоминала с волнующей нежностью и стыдом, вмиг заливающим щеки.

Он стоял ко мне полубоком, разговаривая с парнями со своей группы. Высокий, выше всех, наверное, широкоплечий, на руках так и выступали венки от накаченных мускулов. Белая майка облегала тело, а черные джоггеры подчеркивали спортивные ноги.

– Ветрова, тоже Никита понравился? – глумливо произнесла Алька, и девчонки снова засмеялись.

А мне на их подколы было наплевать, потому что я не могла даже шевельнуться. По спине прокатилась волна холода вперемешку с диким жаром. На фоне еще кто-то что-то говорил, хотя я уже ничего не слышала. В груди все сжалось от волнения, шея и щеки стали заливаться от стыда, ладони покрылись маленькими капельками влаги. Мне вдруг показалось, все вокруг смеются надо мной, тычут пальцем, шушукаются, осуждают.

Яркой вспышкой перед глазами всплыла наша ночь с этим… Как его зовут? Никита? Вот с ним. Его жаркие поцелуи, мой негромкий стон… Господи! Какой позор! Почему я не подумала, что встречу незнакомца в универе? Что он может учиться здесь, в одном здании со мной, дышать одним воздухом, ходить по одному коридору. О чем я вообще думала, когда позволяла себя целовать? Я, может, и дальше так простояла бы в оцепенении, подобно статуе Свободы, но ребята откуда-то взяли баскетбольный мяч и давай его перекидывать. По нелепой случайности очередной пас полетел не к кольцу, а в нашу сторону, в уголок, где толпились девчонки.

– Осторожно! – крикнул Олег Рагозин из моей группы, от которого и летела подача.

Все, видимо, услышали и разбежались, но только я – дурочка – осталась стоять на месте. И, конечно, получила за это мячом. Хорошо хоть удар пришелся не по голове, а в плечо.

– Ай! – вырвалось у меня от боли. Я пошатнулась, потеряла равновесие и едва не упала, вовремя успела схватиться за турник, возле которого находилась.

– Уль, сорян, – посылал лучи извинений Рагозин.

– Ульян, ты как? – это уже Анфиска подлетела.

Я кивнула, мол, пойдет, жить буду, и выпрямилась, пытаясь прийти в себя. Вот только даже отдышаться, как следует, не успела, потому что он смотрел на меня. Его взгляд, словно пуля, попал в конечную цель.

Никита Новиков. Тот самый парень. Моя ошибка.

Мир будто замер, его будто поставили на паузу, в которой я едва не задохнулась.

Глава 6 – Ульяна

Ник не сводил с меня глаз, а я не могла перестать смотреть на него. Даже на таком расстоянии от его взгляда пробегал разряд электричества по спине. Он словно вытягивал из меня волю и силы на дальнейшее сопротивление. Неужели такое возможно?

Люди вокруг перестали существовать, голоса пропали. Я не могла шевелиться, дышать, говорить, думать, слышать – все мои рецепторы отключились, вернее, их отключил один его взгляд.

Спас меня физрук, который внезапно вырос передо мной, стал задавать вопросы, показывать пальцы перед глазами, трясти рукой. Что ему было надо от меня, одному богу известно. В итоге Григорий Константинович решил отпустить горе-студентку с пары и отправил меня в медпункт этажом выше. Сам, к счастью, сопровождать не пошел и никого не отпустил в качестве помощника.

Я спорить не стала, потому что дальше заниматься физкультурой, когда на тебя так смотрят – невозможно. Этот парень обладал магнетическим притяжением, не совсем нормальным, может, даже немного раздражительным. Хотя я больше на себя злилась, чем на него. Если бы не отдалась в пятницу, не открылась перед ним… Господи! Да мы даже имен друг друга не знали… Зато переспать успели.

До медпункта я добрела как слепая мышка, практически на ощупь. Толком ничего не видела – в голове крутился только образ Никиты, а еще казалось, что он обязательно всем расскажет. А может все уже и так знают. С одной стороны, я рискнула ради мести. С другой, сейчас больше всего на свете не хочется, чтобы хоть одна душа узнала о моем упоительном грехе.

Возле дверей медкабинета я потопталась с минуту, потом постучала. Никто не открыл, так что я зашла внаглую. Прошла вглубь кабинета мимо трех коек с белыми простынями, осмотрелась – медсестры не было. Ну и ладно! Решила просто переждать до конца пары здесь. Возле окошка батарея есть, тепло, а главное нет пристального взгляда Никиты. Глаза у него, между прочим, очень красивые, голубые, как тихий океан в сезон жаркого солнца, но при этом безумно мрачные, и какие-то таинственные, что ли.

Я села на кушетку, спиной к дверям, и уставилась в окно. Вздохнула и снова озадачилась: почему мысли об измене Иванова не трогают так, как этот парень? Едва знакомый человек волнует сердце больше, чем тот, с которым встречалась полгода. Вот это новости, конечно. Сама от себя такого не ожидала.

Через пару минут раздался скрип и открылась дверь. Видимо, медсестра вернулась. Я особо не нервничала – спросит, скажу, физрук прислал. Выгонит, пойду в раздевалку, а нет, так отдохну здесь.

Ничего не спрашивая, медсестра подошла – почему-то ее шаги показались мне тяжелыми – и вдруг присела рядом, коснувшись моего плеча. Интуитивно, где-то на подсознательном уровне, я поняла – это не медсестра. И снова уже знакомые мурашки прошлись вдоль позвонка.

– Жива? – произнес мужской голос с легкой хрипотцой. Я оглянулась и от неожиданности открыла рот, словно рыбка, а потом также благополучно закрыла его.

Мне стало настолько жарко, будто я не в обычном спортивном костюме, а в трехслойном свитере, в котором ходить можно только где-нибудь на северном полюсе. Сердце взволнованно забегало волчком. Оно уже успело знатно перенервничать в спортзале, когда я стала эпицентром внимания парня, о котором трепалась женская половина нашей группы.

И зачем он интересно пришел? Почему так пронзительно разглядывает меня, нагло скользя взглядом по моему лицу, насмешливо улыбаясь?

– Что ты здесь делаешь? – набравшись сил, спросила я.

Никита откинул голову назад, вглядываясь в потолок, словно задумался о чем-то важном. Затем оперся руками о койку и чуть наклонился в мою сторону.

– Мимо проходил. Такой ответ тебя устроит? – ответил запросто Новиков.

Исходивший от него аромат хвои и осеннего дождя вызывал головокружение. Может, это он всему виной, и именно из-за крышесносного парфюма я потеряла бдительность и отдалась первому встречному? Хотя кого я пытаюсь обмануть, у Ника все крышесносно, даже то, что ниже пояса. Последняя мысль заставила мой пульс ускориться. И зачем я продолжаю об этом думать?

– Очень забавный у тебя путь, – мой голос прозвучал равнодушно, но каких трудов давалось это равнодушие. В действительности в груди творился тот еще ураган.

– Здоровье – очень важная штука, я пришел тебе это сказать, – он усмехнулся. Слишком высокомерно, даже немного неестественно.

Наши плечи больше не соприкасались. Ник отодвинулся, и мне вдруг показалось, что в комнате сделалось прохладнее.

– Спасибо за краткий экскурс, но впредь я обойдусь гуглом или яндексом. Алиса тоже неплохо разбирается в таких вещах.

– Сексом Алиса с тобой точно заниматься не будет, – слова Никиты прозвучали так небрежно, что меня передернуло. Видимо девчонки, которые сегодня активно обсуждали высокомерие этого парня, не соврали. Он разговаривал так, словно снизошел с Олимпа на грешную землю, а я была той самой грешницей, которая нуждалась в его снисхождении. Хотя, признаться по правде, я не сразу поняла, на что он намекал.

– Ты пришел поговорить о сексе с Алисой? – кое-как выдавила из себя.

Произносить вслух слово «секс», когда рядом парень, с которым у тебя это было, – непросто. Ощущение, будто я вновь лежу на его кровати абсолютно обнаженная, и позволяю мужским холодным губам ласкать свое тело. Ясное дело, я смутилась, щеки моментально загорелись, словно их опалило дыхание летнего солнца. Хотелось перевести взгляд, а лучше оказаться под одеялом. В реальности же у меня не было сил даже шевельнуться – настолько его глаза гипнотизировали, захватывали в свою власть.

– Нет, о сексе с тобой, Снежинка.

– Ч-что?

– Секс полезен для здоровья. Всем мальчикам и девочкам. А если заниматься им в кабинете медпункта, так это вдвое полезно.

Пару секунд я молча переваривала услышанное. Выходит, он притащился сюда, чтобы предложить мне переспать? Не просто переспать, а на медицинской кушетке? Для здоровья, значит, полезно? Я с трудом сдержала вздох возмущения, который так и рвался наружу. Где-то в голове щелкнул переключатель, и сработала команда: «От любви до ненависти». Да, Никита Новиков чертовски обаятельный парень, ладно, с большой буквы Обаятельный. Да, я отдалась ему той ночью и не знаю, жалею или нет, но чтобы вот так… Чтобы прийти и в лоб предложить мне подобное? Хотя, чего я ожидала? Сама выставила себя в непривлекательном свете, легкодоступной девушкой, для которой близость тел ничего не стоит. Захотел – пришел, переспал и ушел. Захотел – пошел к другой. Ну уж нет! Один грешок не потянет за собой шлейф ошибок.

Я подскочила с кушетки, облизнув пересохшие губы, сделала глубокий вдох и произнесла жестко, насколько смогла, конечно:

– Послушай, я не девочка из квартала красных фонарей. Если тебе нужен секс для здоровья – в зале осталась толпа тех, кто с удовольствием раздвинет перед тобой ноги. А ко мне с такими предложениями подходить больше не надо. То, что произошло между нами – ошибка.

Каждое слово давалось с трудом, оно будто ломало, оставляя шрамы на теле. Никита прекрасно понимал, что в ту ночь был моим первым, что я не девчонка с шеста, у которой опыт с тележкой за плечами.

– Ты так изгибалась и постанывала, – с усмешкой произнес Новиков, прикусывая нижнюю губу. Создавалось ощущение, словно он вспоминает и смакует эти воспоминания. Вот же Дьявол!

– Я…

– Здравствуйте! – раздался голос медсестры.

Когда она только войти успела?! Я перевела на нее взгляд, а Ник продолжал разглядывать меня, будто ничего не поменялось за последнюю пару секунд.

– Вы что тут делаете, дети? – спросила пожилая женщина, поправляя очки на переносице.

Меня будто раздели и выставили на всеобщее обозрение, до того стало неловко.

– Извините, – проронила я робко, проклиная все на свете, включая себя. Склонила голову, лишь бы не смотреть в глаза медсестре и быстренько умчалась прочь из кабинета.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22 
Рейтинг@Mail.ru