Ника Веймар
Темный договор. Опасные решения
– Будь столь любезен, – не стала отказываться я.
– У Ривьера, первого короля, собравшего все тёмные земли под своей рукой, было трое сыновей: Стай, Рольф и Вилленир, – князь достал из кармана блокнот и карандаш и кивком подозвал меня ближе. – Чтобы не дробить королевство, он принял решение передать престол всем троим. Каждый отвечал за свою область власти. Примерно как в вашем мире: законодательная, судебная и исполнительная власть. А важные решения принимались сообща. После повелось так, что каждый король выбирал наиболее достойного преемника из числа своих отпрысков, и это не обязательно был старший сын. К примеру, старшим сыном короля Стэя был Ольх, а наследником был выбран Чезир.
– Теперь немного понятней, – кивнула я. – А в княжествах такой же порядок: наследником становится самый достойный, а не обязательно старший?
– Верно, – князь быстрыми штрихами схематично начертил генеалогическое древо тёмных королей и кратко рассказал мне о каждом правителе, вскользь заметив, что все они были тёмными магами.
– А на Светлых землях примерно такой же порядок престолонаследия? – заинтересованная, я ловила каждое слово.
– У них всё иначе, – Айлин захлопнул блокнот и сухо добавил: – И об этом я сегодня рассказывать не буду.
– Ну и ладно, – пожала я плечами. – Пойду читать дальше.
– Иди, – не стал задерживать меня князь.
Я сделала пару шагов к двери и, не выдержав, повернулась:
– А ты не мог бы всё-таки не вламываться в мою комнату в моё отсутствие?
– Я подумаю над твоим предложением, – хитро улыбнулся он, обошёл меня и направился к лестнице. У самых ступеней обернулся и спокойно произнёс: – Ах да, молярная масса кислорода 16 грамм на моль.
«Один-один, – ехидно сообщил внутренний голос. – Твой ход следующий».
«Учту, – мысленно отозвалась я. – И так просто не сдамся!»
Несколько следующих дней я с утра до позднего вечера пропадала в библиотеке, читая книги из списка. Учебники по светлой магии оказались тоненькими брошюрами, не содержавшими, на мой взгляд, никакой полезной информации. Какие-то общие фразы о пробуждении силы, об инициации и развитии магического потенциала. А вот энциклопедические труды по флоре и фауне этого мира я читала с огромным интересом.
С Истрой и Антери я встречалась за завтраком, а вечерами иногда приходила к ним в комнату. Девушки выглядели усталыми. Истра практически не разговаривала со мной, ложась на кровать и отворачиваясь к стене, а с Антери мы быстро поладили.
– Хорошо тебе, – с лёгкой завистью в голосе однажды произнесла она. – Зарядка кристаллов – занятие, которого и врагу не пожелаешь! Чувствую себя как выжатый лимон. Неприятно, когда из тебя буквально выкачивают силы…
– Ну, она же на особом положении, Анта, – глухо буркнула Истра. – Что ей наши проблемы?
– Вот кто бы говорил? – возмутилась я. – Ты с удовольствием была готова поделиться своими проблемами со мной! Какого дьявола сдала меня Виссеру? Он мог и не заметить меня наверху.
– Каждый сам за себя! – блондинка резко повернулась ко мне.
– Между прочим, тебя никто не толкал под руку подписывать договор, – разозлилась я. – Могла обсуждать условия. Я обсуждала.
– И выторговала себе лёгкую жизнь, – прошипела Истра, с ненавистью смотря на меня.
– Ну зачем ты так? – заступилась за меня Антери. – Алине наверняка тоже несладко. Я бы ни за что не променяла свой нынешний договор на договор с князем Айлиннером.
– Почему его все так боятся? – я отвернулась от Истры и пытливо взглянула на подругу.
– Он дьявол, – Антери понизила голос до шёпота. – Говорят, он не испытывает жалости и любви – продал их Тьме вместе со своим сердцем в обмен на силу. А самое большое удовольствие для него – наблюдать чью-то смерть, чьи-то мучения. Знаешь, Алина, даже в моей деревне пугают детей его именем. Его боятся на всех Светлых землях за жестокость и равнодушие.
– Глупости какие, – фыркнула я. – Сердце Тьме продал, надо же! А почему не душу? У нас обычно тёмным силам вроде как душу продают в обмен на всякие плюшки.
– А зачем Тьме требовать душу? – искренне удивилась девушка. – Она и так получает её, когда маг проходит инициацию.
– Типа «он не хотел, не хотел, но ночь в его душе оставит след»? – нараспев произнесла я.
– Они хотят, Алина, – совершенно серьёзно произнесла Антери. – Так же как и мы впускаем в свою душу Свет во время инициации. Совершенно добровольно. Только нам инициацию уже не пройти… Кристаллы выпивают силу, а восстанавливается она долго и трудно.
Она вздохнула. Я пододвинулась к ней ближе, обняла:
– Не расстраивайся. Всё будет хорошо.
– Надеюсь, – грустно улыбнулась девушка.
Поднимаясь к себе, я пыталась понять, за что же Истра так меня невзлюбила? Я же не сделала ей ничего плохого, и, в принципе, у меня поводов злиться на неё явно больше. В итоге я пришла к выводу, что дело в банальной зависти, а раз так, то это исключительно её проблема, умылась и быстро заснула.
Утром после завтрака я, как обычно, отправилась в библиотеку. Примерно час читала про различные травы и их действие на организм, изучала гравюры, а потом решила, что мне не помешает прогуляться. Решила обойти замковую стену по периметру, но не успела выйти за замковые ворота, как меня остановил некстати появившийся Виссер.
– Далеко собралась, девица? – окликнул он меня.
– Вокруг замка пройду и вернусь, – пояснила я и, не удержавшись, добавила: – Не переживай, мой сладенький, я не в силах пока что с тобой расстаться. Далеко не уйду.
Княжеский ловчий побагровел и схватил меня за руку.
– Князь мне голову оторвёт, если я позволю тебе уйти, – прошипел он.
– Мммм, Виссер, ты толкаешь меня на преступление, – я с самым невинным видом захлопала ресницами. – Твоей головой я не дорожу абсолютно.
Зло засопев, ловчий втолкнул меня обратно и захлопнул дверцу в воротах. Стражники лениво наблюдали за нашей беседой, не делая попыток вмешаться.
–Иди в замок! – рявкнул Виссер.
– Ну и пойду, – повела я плечиком. – Всё лучше, чем с таким чурбаном и мужланом общаться. Адью, амиго.
Не дожидаясь ответа, я быстро направилась к замку и в коридоре на втором этаже столкнулась с Истрой.
– Привет, – улыбнулась я, пребывая после стычки с Виссером в отличном настроении.
Блондинка не ответила, сделав вид, что в упор меня не замечает.
– Ты чего злая, как полосатая гиена? – миролюбиво поинтересовалась я. – От злости цвет лица портится, в курсе?
– Зато ты цветёшь прямо, – Истра уставилась на меня злыми глазами. – Книжечки читаешь, наслаждаешься жизнью, значит? Хорошо устроилась, да?
– А тебе кто мешает? – фыркнула я.
– В отличие от тебя, – она сделала эффектную паузу, – я себя уважаю. И под тёмного не лягу!
Ах вот в чём дело! Она искренне уверенна, что я сплю с Айлином, поэтому и не участвую в зарядке кристаллов. Впрочем, а ей какая разница? Я усмехнулась про себя, решив поставить нахалку на место.
– Да, я с ним спала, – заявила я. – И что такого?
– Он тёмный маг! – Истра выплюнула это, как ругательство.
– Он в первую очередь мужчина, – мило улыбнулась я. – Ночь в его объятьях была незабываемой. Я трепетала от каждого его прикосновения, замирала от его голоса… А потом он позволил мне заснуть, положив голову ему на грудь. И я слушала, как бьётся его сердце. Размеренно, спокойно. Знаешь, Истра, для меня это очень интимно – позволить кому-то слушать биение сердца. А рядом с ним я едва дышала от испытываемых эмоций. И плевала я на то, что он тёмный!
Истра презрительно скривилась. Я мысленно рассмеялась.
– Шлюха! – ненавидяще выдохнула девушка.
– Завидовать нехорошо, – решила я окончательно её добить.
– Завидовать? – она расхохоталась. – Да я скорей умру, чем позволю тёмному себя облапать! Особенно князю Айлиннеру. Да такой твари, как он, свет ещё не видел! Как его только земля носит?!
– Какое лестное мнение, – раздался холодный голос.
Тёмный маг не спеша подошёл к нам и тяжёлым взглядом уставился на Истру, моментально растерявшую всю свою смелость.
– Ваша светлость, – запинаясь, пролепетала она, – я не это имела в виду, я могу всё объяснить.
– Разумеется, – кивнул Айлин, не сводя с неё глаз. – Получишь тридцать плетей за оскорбление князя, а потом всё объяснишь. И я решу, достаточным ли было наказание.
– Ваше сиятельство! – Истра грохнулась на колени. Её красивое личико исказил ужас. – Это всё она!
– Пятьдесят плетей, – маг отвернулся от неё и подошёл ко мне. – Значит, ты трепетала от каждого прикосновения, Алина? И замирала от каждого моего слова?
– Так всё и было, – подтвердила я, мысленно проклиная свой длинный язык. – Я ни в чём не соврала.
– Знаю, – равнодушно бросил он и, наклонившись ко мне, прошептал: – Страх и страсть по описанию так схожи, верно, светлая?
Я молча кивнула. Истра так и стояла на коленях, закусив губу. Из глаз её катились слёзы.
– Я прошу вас, ваше превосходительство… – дрожащим голосом пробормотала она.
Меня пронзила жалость к ней.
– Айлин… – я взглянула в тёмно-фиолетовые глаза. – Пятьдесят плетей это слишком сурово.
– Хочешь разделить с ней наказание? – мягко поинтересовался маг.
– Нет, – мотнула я головой. – Хочу попросить о милости и снисхождении. Ну или хотя бы какой-то альтернативе…
– Об альтернативе, значит, – князь криво усмехнулся и взглянул на Истру. – Хорошо, светлая, вот тебе альтернатива. Либо пятьдесят плетей, либо секс с тёмным. Выбирай.
Истра громко зарыдала. Мужчина наблюдал за ней со скучающим выражением лица.
– Я… я согласна, – запинаясь, наконец выдавила девушка.
– На что? – без особого интереса уточнил он.
– На секс, – Истра кинула на меня ненавидящий взгляд.
– Не сомневался, – сухо ответил Айлин. – Ремиз!
– Ваше сиятельство, – из-за одной из дверей высунулся остроносый худощавый человечек.
– Эта светлая готова воплотить твои эротические фантазии, – указал князь на Истру, так и продолжавшую стоять на коленях. – Забирай.
– С ним? – возопила Истра, резво вскакивая и шарахаясь в сторону. Слёзы на её глазах высохли моментально.
– Ну не со мной же, – усмехнулся Айлин. – Ты меня не привлекаешь. Впрочем, вариант с плетями всё ещё в силе…
– Нет-нет, с этим, так с этим, – Истра ещё раз с ненавистью взглянула на меня и пошла за Ремизом.
– Как всегда: никакой интриги, – вздохнул князь и повернулся ко мне. – Ты нужна мне в лаборатории.
– С химией у меня взаимная нелюбовь, – на всякий случай предупредила я. – Если устрою локальный пожар – не удивляйся.
– До этого не дойдёт, – успокоил он, дотрагиваясь до висящего за моей спиной гобелена. Часть стены бесшумно отъехала в сторону, открыв узкий коридор. – Проходи, не стесняйся.
Я послушно шагнула в проём. Стена с тихим щелчком встала на место, погрузив коридор в кромешную тьму.
– А свет тут не предусмотрен? А то мне дышать темно, – пошутила я.
– Привыкнешь, – холодно ответил тёмный маг. – Идём.
– Куда? – я не сдвинулась с места. – Айлин, у меня не кошачье зрение, честное слово.
– Тогда оставайся на месте, – равнодушно прозвучало из темноты.
И наступила тишина.
– Что-то я не слышала удаляющихся шагов, – съязвила я в ту сторону, где, по моим предположениям, находился князь.
Ответа не последовало. Я вытянула руку вперёд и шагнула в ту сторону, где несколько минут назад была стена. Но стены там не было. Странно. Я сделала ещё шаг и ещё. Ничего. Чертовщина какая-то. Ладно, раз всё равно, куда идти, сюда и пойдём. Я сделала ещё несколько шагов и наконец-то нащупала стену. Уже хорошо.
– А вообще так нечестно, – заявила я темноте. – Вот умру тут от грусти и одиночества и буду являться тебе в страшных снах и скрестись под окном. А на этой самой стене шпилькой для волос выцарапаю бранную надпись в твой адрес. Да-да, на ощупь! И через много лет потомки сочтут эти каракули свидетельством пребывания тут древней цивилизации, кто-нибудь даже диссертацию защитит.
– Ты действительно не боишься? – поинтересовалась темнота метрах в пяти от меня.
– Чего? – удивилась я. – Бабайки, что ли?
– Керсо, – последовало краткое пояснение.
Я вздрогнула. А ведь и правда, шут его знает, что водится в этом странном коридоре.
– Вот пока ты не спросил, не боялась.
Маг тихо рассмеялся. В метре от меня возник бело-лунный шарик, неярко осветивший коридор.
– Вот так гораздо лучше! – обрадовалась я. – Спасибо. Нам далеко идти?
– Мы уже на месте, – повинуясь знаку мага, шарик начертил в воздухе какой-то узор, и часть стены вновь отъехала в сторону.
Мы стояли у массивной двери без малейшего намёка на ручку. Айлин отрывисто произнёс фразу на непонятном языке, приложив ладонь к двери, и та распахнулась сама собой.
В лаборатории царило то, что я назвала бы творческим хаосом. Бесчисленное множество каких-то пробирок, колбочек и реторт различных форм и размеров громоздились на столах. Настенные полки были плотно заставлены мешочками с какими-то травами и банками с непонятными смесями. А о том, что скрывалось в шкафах, я предпочитала вообще не думать. Интересно, я-то здесь зачем? Ответ не заставил себя долго ждать. Айлин взял с одного из столов небольшую колбу и повернулся ко мне. Дружелюбным тоном инквизитора со стажем сообщил:
– Мне нужна твоя кровь, светлая. Немного, 100 миллилитров вполне хватит.
Твою дивизию! Вот только этого не хватало! Я поёжилась, вспомнив, как терапевт в детской поликлинике много лет назад исколола мне всю руку, пытаясь найти вену, а потом заявила, что вены, дескать, попрятались, и велела прийти в другой раз. Я вышла из кабинета на негнущихся ногах, белее мела и добрых полчаса ещё приходила в себя на лавочке у крыльца. С тех пор для меня не было ничего страшнее, чем серый бланк-направление на анализ крови. Я часами сидела перед лабораторией, пытаясь успокоиться, перемножая в уме двухзначные и трёхзначные числа, упаковками пила валерьянку и литрами – настойку пустырника. А в итоге потом, в кабинете, становилась белее мелованного листа, хватала медсестёр за халаты и жадно нюхала нашатырь… Эти воспоминания вихрем пронеслись в моей голове, и я шарахнулась от мага, как чёрт от ладана, налетев на какой-то шкаф.
– Нет! Я против!
– Очень жаль, – он поставил колбу на стол и постучал по столешнице пальцами. – В принципе, я могу получить то, что мне нужно, и без твоего согласия. Но светлая кровь, данная добровольно, имеет большую силу.
– Ни за что! – я буквально вжалась в шкаф. – Не дам!
Мысленно я уже приготовилась к тому, что он сейчас будет ловить меня по всей лаборатории, но он лишь усмехнулся, продолжая барабанить пальцами по столу.
– Ты права, Алина, – мягко, слишком мягко произнёс он. – Биение сердца – вещь глубоко интимная. Тихий, размеренный стук, – движения пальцев чуть замедлились, прикосновения стали легче. – И так просто представить, что держишь в руках чью-то жизнь… И остановить её одним движением. Заставить сердце замолчать.
Я наблюдала за ним, как завороженная. Во рту пересохло. Почему-то я даже не сомневалась, что он действительно может прямо сейчас оборвать чью-то жизнь.
– Тебе интересно, чьё сердце сейчас послушно моей воле? – задумчиво спросил он.
–Моё? – пересохшими губами спросила я.
Князь отрицательно покачал головой и продолжил:
– Любопытная, болтливая, добродушная Эмма. Вы ведь так сдружились с ней.
Пальцы замерли на столе.
– Не надо, – я с ужасом уставилась на него. – Пожалуйста, не убивай её!
Он несколько долгих секунд смотрел на меня, затем вновь позволил пальцам возобновить мелодию чужой жизни. Я облегчённо вздохнула.
– Её жизнь зависит от твоего решения, Алина, – голос мага звучал равнодушно и отстранённо.
– Я …согласна, – почти прошептала я, изо всех сил отгоняя воспоминания о поликлинике.
– Умница, – холодно произнёс он.
Я глубоко вздохнула, подошла к нему, протянула руку и зажмурилась. Вздрогнула, почувствовав, как он дотронулся до моего запястья.
– Вообще-то это был шантаж, – немного ободрённая отсутствием ожидаемого укола, я приоткрыла глаза и опасливо взглянула на тёмного князя.
– И что? – со скукой в голосе поинтересовался он. – В большинстве случаев достаточно формального согласия, Алина. Я его получил. Иди за мной.
Он обошёл высокий стеллаж, деливший лабораторию на две части. За ним обнаружился диван и стол. А на столе… Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. На столе лежали медицинский жгут, игла и пакет для крови. Господиииии.... У меня потемнело в глазах и я, чтобы не упасть, схватилась за стеллаж. Не помогло. Теперь я медленно сползала по нему, не в силах оторвать взгляд от зловещих медицинских приспособлений, лежащих на столе. Последнее, что я почувствовала, перед тем, как потерять сознание, были подхватившие меня сильные руки.
Очнулась я, лёжа на диване. Испуганно осмотрела руки. Следов укола не было. Затравленно покосилась на возвышающийся рядом стол.
– Ты всегда падаешь в обморок при виде жгута? – Айлин пытливо смотрел мне в глаза.
– Почти, – я привстала, старательно не смотря на стол, села, опустив голову. – Для меня слова «Поработайте кулачком, чтоб вена была видна», равносильны индивидуальному приглашению на расстрел.
– Любопытно, – он опустился на диван рядом со мной. – Почему ты так боишься вида своей крови, Алина?
– Я боюсь не крови, а уколов, – неохотно пояснила я. – С детства психологическая травма. Наверное, ничего страшней не было, чем сдавать кровь на анализ. Я, когда связки порвала, гораздо меньше боялась хирурга, чем медсестру с адовыми пробирками и жуткой железякой, которой она палец колет. Да того, кто эти штуки изобрёл, навечно бы в ад сослать, и каждый день колоть ему пальцы его изобретением! Больно же! Особенно, когда кровь из ранки выдавливают так, что того и гляди – палец вывихнут! А из вены так вообще мучение! Все руки были исколоты, как у наркомана! А медсестра на меня орала ещё, мол чего нервничаешь, вены же прячутся…
– Какая печальная история, – он взял мою руку и провёл пальцами от запястья до локтя. – Не бойся, сейчас больно не будет. Закрой глаза.
Я закусила губу, пытаясь сдержать дрожь. Затаила дыхание. Почувствовала, как руку выше локтя сдавил жгут. И всё.
– А дышать за тебя я буду? – поинтересовался маг. – Расслабься, Алина. Я же пообещал, что больно не будет. Ты ведь веришь мне, светлая?
Я кивнула, не открывая глаза. Глубоко вздохнула. Айлин поглаживал мою ладонь.
– Впервые вижу, чтобы линия жизни, линия разума и линия сердца имели общее начало, – рассеянно произнёс он. – Ты авантюристка, девочка, и жить не можешь без сильных эмоций. Но при этом голос разума они не заглушают. Любопытно.
– Смешно, – отозвалась я. – Да у меня нервы как канаты: какой бы Армагеддон вокруг ни творился, буду спокойней удава. Не могу изменить ситуацию – меняю отношение к ней, что переживать-то понапрасну? А ты мне про авантюры рассказываешь. И вообще, я не верю в хиромантию.
Раздался ехидный смешок.
– Знаешь ли, абсолютному большинству наук и закономерностей всё равно, веришь ты в них или нет. Они просто существуют.
– И с ними надо считаться, – вздохнула я. – Это хотел сказать, тёмный?
– Мммм, к тебе возвращается язвительность, – отметил он. – Я не разрешал тебе называть меня так.
– Переживёшь, – буркнула я, не открывая глаз. – Это тебе за шантаж.
Князь негромко рассмеялся и предупредил:
– Ты испытываешь моё терпение, Алина.
– Смирись, – посоветовала я самым доброжелательным тоном. – Сам сказал – во мне живёт дух авантюризма. Может, мне интересно, насколько далеко простирается твоё терпение.
– Не боишься узнать? – на этот раз в тоне явственно проскальзывали железные нотки.
– Самую малость, – не стала лукавить я. – Я люблю играть с огнём, тёмный. А сейчас я ко всему прочему испугана, обижена и зла как бешеный шершень. Поэтому злю тебя.
– Мне нравится твоя искренность, – его голос стал чуть теплее. – Можешь открыть глаза, уже всё.
– Как? – не поверила я, поворачивая голову. Айлин снимал с моей руки жгут, след от которого исчезал от его прикосновений.
– Так, – просто ответил он. – Не слишком люблю магическую анестезию, но раз пообещал, пришлось держать слово. Скажи, почему ты ещё ни разу не попыталась мне солгать?
Я задумалась над ответом.
– Не знаю, – наконец пожала я плечами. – Я стараюсь быть искренней с собеседниками. Могу не договорить, это да. Но откровенной лжи не приемлю. А откуда ты знаешь?
– Мой амулет способен определять, правду ли говорит собеседник, – серьёзно произнёс Айлин и добавил: – Расскажешь кому-нибудь – умрёшь.
– А я так мечтала! – демонстративно всплеснула я руками. – Ночей не спала, предвкушала, как напишу объявление и развешу его по всему вашему замку на стикерах! А ты одним махом порушил эту мечту. И вот как жить дальше?
– Не ломай комедию, – тёмный маг встал, прихватив со стола пакет с кровью. К слову, её там и впрямь было немного. – Я просто предупредил. Хочешь посмотреть, как готовятся эликсиры?
– Ну разве только посмотреть, – согласилась я.
– Так что за психологическая травма у тебя? – спросил он, подходя к лабораторному столу и наливая из пакета в пробирку немного крови.
– Ай, – махнула я рукой. – Долгая история.
– Очень удачно: я как раз никуда не тороплюсь, – князь выжидающе взглянул на меня.
– Ну… – я задумалась. – Я сирота. Меня воспитывала тётя. Я рано начала замечать разницу между её отношением к родной дочке и ко мне. Она старалась быть доброй с нами обеими, но к ней всегда относилась лояльнее. Меня это обижало. Однажды мы с Наташкой, моей двоюродной сестрой, пошли играть на стройку со старшими ребятами. Там рабочие копали траншею, гоняли нас. А потом ушли обедать. Ну и конечно мы все туда полезли. Играли там, а потом мальчишки начали прыгать с одного края на другой. И вдруг часть траншеи осыпалась. Прямо на меня. Земля завалила меня целиком. Я до сих пор помню чувство, когда сдавило так, что не вздохнуть, стало темно и очень тихо. А когда я открыла глаза, увидела белый потолок больничной палаты… Потом мне рассказали, что ребята тогда испугались, стали звать на помощь. Прибежали те самые рабочие, откопали меня, вызвали скорую. Я почти не пострадала – в основном ушибы и ссадины. И перелом двух рёбер, простой, без смещения. Медсестра, обслуживающая палату, мне сразу не понравилась. Толстая тётка с зычным грубым голосом, ненавидящая весь мир. У тёти не было времени приходить ко мне каждый день, Наташке было скучно сидеть со мной после уроков. А врачу не нравился низкий гемоглобин, и он через день назначал мне анализ крови. И брала его она, та медсестра… Это было ужасно. Я лежала в больнице почти три недели. Вначале плакала, потом просто тихо без лишнего шума начала падать в обморок. А когда были исколоты все пальцы, она стала брать кровь из вены. Ну, вот как-то так… После этого я старалась не попадать в больницы. Благо здоровье позволяло приходить туда разве что за плиткой гематогена в аптечном киоске.
– Старалась не попадать? – переспросил маг.
Я хмыкнула.
– Ага. Второй раз я оказалась там в четырнадцать с половиной. Трудный возраст, все дела. Первая любовь, маленькая драма. Я изгой, он – мечта всех окрестных девчонок. Я не осмеливалась с ним даже заговорить. А он однажды на школьной дискотеке пригласил меня на медленный танец. Сам. Счастливей меня в тот момент было не найти во всей вселенной, наверное, – я криво улыбнулась. – А потом он позвал меня подышать свежим воздухом, во дворик. И поцеловал. И тут сказка кончилась. Выскочили его дружки, засвистели, начали ржать как кони и поздравлять его с тем, что он выиграл спор – поцеловал Дикарку. Они так меня называли за то, что я всех сторонилась. Я бежала домой, не разбирая дороги. Тёти дома не было. Наташка осталась на дискотеке. А мне не хотелось жить. Вообще. Распотрошила аптечку, без разбору слопала все таблетки. Так противно было, ужас! Дура, конечно, надо было вены резать, это надёжней. А потом легла на кровать и закрыла глаза, – я немного помолчала. – Знаешь, князь, там ничего интересного. У меня был длинный пустой коридор, залитый светом. Я плыла по нему, мне было… никак, наверное. Ни боли, ни радости, просто ничего. Только холодный стерильный свет повсюду. Клиническая смерть. А потом резкий толчок – и снова здравствуй, больничная палата. Помню, как переругивались врачи, пытаясь поставить мне капельницу, а потом я, видимо, потеряла сознание. И на следующий день мне было так паршиво, что не передать. И снова чёртов гемоглобин! Из-за него меня держали в больнице полторы недели! На учёт не поставили – тётя как-то уговорила. А я после этого начала трэшить и куролесить. Говорят, тот, кто был за гранью, смерти не боится. Это правда. Мне было всё равно. Когда я вернулась в школу, меня взяли к себе местные готы. Ненавижу субкультуры! Но готы хотя бы сдохнуть пытаются. Мы ночами гуляли по кладбищам, пили пиво и креплёное вино типа «бырло» на могилах. Я начала краситься так, как сейчас, полюбила чёрный цвет. С ними я тусила примерно год, потом одна девчонка уговорила меня уйти с ней к роуджамперам. Это как раз те, кто скачет по крышам, по мостам… Это было очень круто! Пока я не порвала связки, неудачно прыгнув с гаража. Это был третий серьёзный попадос в больницу. Ну и по мелочи – каждый год грёбанное медобследование… Студент должен быть здоров. Вот как-то так.
Выговорившись, я умолкла. Тёмный князь неторопливо помешивал стеклянной палочкой раствор ядовито-бирюзового цвета в пузатой реторте.
– А я и забыл про твои связки, – меланхолично произнёс он. – Займёмся этим позже, не возражаешь?
– Я бы не возражала, чтобы ты ещё раз забыл! – выпалила я.
– И не надейся, – он усмехнулся, добавляя в реторту какую-то штуку, подозрительно смахивающую на сушёного паука.
Раствор вскипел и из ядовито-бирюзового стал ядовито-оранжевым. Жуть-то какая! Дождавшись, пока кипение успокоится, маг добавил в него немного моей крови. С полминуты субстанция в реторте переливалась всеми цветами радуги, а затем стала прозрачной. Я даже пожалела, что никогда не увлекалась химией. Красивая ведь реакция! Аккуратно перелив содержимое реторты в небольшую бутылочку, он плотно закупорил её и поставил в шкаф.
– Сильнейший яд? – полюбопытствовала я.
– Простейший эликсир безусловного подчинения, – мужчина взглянул на меня. – Удобная вещь, когда не хочется применять магию. Ты заинтересовалась зельеварением?
– Не особо, – буркнула я. – Говорю же: с химией нелады. Добавлю, к примеру, на один зуб пупырчатого ухоноса больше, чем надо – и получится совершенно противоположный результат…
Айлин кивнул и дразняще улыбнулся:
– Раз так, лекция по зельеварению отменяется. Займёмся твоей ногой.
– А у тебя нет какого-то там эликсира! – пискнула я.
– У меня его не было несколько дней назад, – возразил он, демонстрируя мне бутылочку с жидкостью кислотно-жёлтого цвета.
– Не внушает мне доверия вид этой субстанции, – я отодвинулась подальше. – Буду потом по ночам светиться как китайский фонарик.
– Не будешь, – тёмный маг сдвинул к середине стола все колбы, реторты и банки с травами и приглашающе указал рукой на освобождённое место. – Располагайся.
Я на стол совершенно не хотела, о чём и заявила, отступив так, чтобы стол оказался между нами. Айлин эти возражения во внимание не принял, чуть нахмурился – и я воспарила в воздухе. Самое обидное, что даже дёрнуться не получалось. Неведомая сила достаточно небрежно шмякнула меня на стол, зафиксировав в горизонтальном положении.
– Ну что, – маг красиво изогнул бровь, – будешь лежать спокойно или оставить магические узы?
– Чтоб ты провалился, – тоскливо отозвалась я. – Так и быть, буду лежать спокойно.
– Тогда пей, – он протянул мне полный бокал слегка светящегося ярко-жёлтого эликсира.
Я с подозрением принюхалась.
– Он не отравлен, – в голосе тёмного князя слышался сдерживаемый смех.
– И то радость, – сделала маленький глоток. На вкус эликсир напоминал смесь огуречного рассола с минеральной водой. Не так противно, как могло бы быть. Я несколькими глотками выпила всё остальное и выжидающе взглянула на мага. – И? Дальше что?
– Закатай до колена правую штанину, – ответил он. – Хотя я бы предпочёл, чтобы ты разделась.
– Ещё чего не хватало, – буркнула я.
– Думаешь, увижу что-то новое? – улыбнулся он.
– Не увидишь, – мрачно отозвалась я, закатывая штанину. Плотная ткань поддавалась неохотно. – Так хватит?
– Вполне. Ложись обратно.
Я со вздохом послушно вытянулась на столе. Правой ноге было щекотно, но как-то так, словно щекотали кость. Приподнялась на локтях и испуганно дёрнулась. Айлин погрузил обе руки в мою ногу, как в воду.
– Ты что, хилер?! – едва не заикаясь, спросила я.
Маг едва взглянул на меня и вновь сосредоточился на моей ноге.
– Это одно из преимуществ тёмной магии, Алина. Как-нибудь расскажу подробнее. А сейчас лежи спокойно.
Я глубоко вздохнула. Блин, столько передач про хилеров смотрела – и вот сама попала к такому чудо-целителю в руки. Обалдеть.
– Связки больше беспокоить не будут. Можешь вставать, – мужчина подошёл к шкафу и вытер руки о висевшее на дверце полотенце.
– Я тут подумала, – почувствовала, что щеки слегка залил румянец, но продолжила, садясь на столе: – Ты же можешь и следы перелома убрать с ребер, да?
– Могу, – он подошёл ко мне. – Неожиданная просьба.
– Я иногда бываю нахальной, – ещё больше смутилась. – Ладно, не надо.
– Подожди, – Айлин поставил руку, помешав мне спрыгнуть на пол. Второй рукой провёл вначале вдоль правого бока, затем вдоль левого, словно сканируя. Рука застыла чуть ниже груди. Скомандовал: – Подними рубашку.
Я вздрогнула от прикосновения тёплой руки и уже знакомого щекочущего ощущения.
– А у тебя нежная кожа, – он убрал руку. – Приятно прикасаться.
Я вспыхнула, поправила рубашку и пробормотала:
– Спасибо.
– Пожалуйста, – он странно усмехнулся. – Можешь идти. Керсо проводят тебя.
Дверь послушно распахнулась, стоило к ней подойти. Керсо действительно ждали за ней, приветливо вильнули хвостами и неспешно направились по коридору, поминутно оглядываясь, дабы убедиться, что я иду следом. Довели меня до комнаты с пауком и растворились.
После пережитых потрясений дико хотелось есть. Я быстро сбежала по лестнице, заглянула на кухню.
– А где Эмма?
Хохотушка Софи махнула рукой в сторону комнат для прислуги.
– А что-то ей нехорошо стало с час назад. Решила прилечь.
Не слушая дальше, я бросилась в комнатушку кухарки, забарабанила в дверь.
– Эмма! Эмма, с тобой всё в порядке?
– А что со мной станется? – отозвалась кухарка. – Заходи, не заперто.
– Софи сказала, что тебе нехорошо, – я несмело протиснулась в двери. – Я испугалась…
– А, сердце что-то прихватило, – махнула рукой Эмма. – Крошу, значится, яблоки в компот, а тут сердце – тук, тук, тук, ну ровно кто отсчёт ведёт. А потом бац – и замерло. А я, главное, ни вздохнуть, ни охнуть не могу. Всё, думаю, крышка тебе, Эмма! Ан нет, снова забилось, как обычно. Я аж нож выронила, ну хоть не порезалась. Оставила кухню на Софи, а сама прилечь решила. Собиралась вставать уже, а тут ты прибежала.
