Ника Терехова
Течение рока
– Генри, – ответила я, поглядев на него.
Он тут же улетел в космос. Монти неподвижно глядел на меня, дёргая зрачками, что максимально сузились в его глазах. Да и не только зрачки, но и красная радужка. Я аккуратно тронула его за руку и тот тут же аккуратно вышел из своего мира, поглядев на мою руку, а затем и на меня.
– Всё хорошо? – переспросила я, уже точно волнуясь за приятеля.
Он тут же помотал головой, крепко схватив голову.
– Не могу поверить, – проговорил он вполголоса, дёргая головой, – не может быть…
– Что такое? – спросила я, слегка войдя в ступор.
– Этот кулончик, он… ах! Не могу поверить, что я встречу тебя вновь, Кейт.
Я тут же впала в пустоту, услышав свое имя ребёнка. Того ребёнка, что жил почти один, до определённой даты своей смерти. Передо мной сидел Генри? Ох боже! Я вспомнила, как Генри говорил мне, напоследок, что уедет в лагерь. Он так этому радовался и хотел даже забрать меня с собой.
На душе у меня лёг камень. Я вдруг почувствовала, как потекли слёзы по щекам. Мне так хотелось обнять его, что я именно и сделала. Я соскочила со стула, опрокинув его на пол, крепко прижавшись к его груди. По сравнению с моим ростом, он казался больше и мощней. Тот тоже крепко обнял меня, не задерживая своих слёз.
Я почувствовала сразу и счастье, и печаль, и панику.
На нас смотрели все аниматроники, некоторые даже стали переживать, что что-то случилось. Но я тут же сказала, что бы не волновать народ, вытирая слёзы рукавом:
– Всё нормально! Всё хорошо! Просто произошла необычная встреча старых друзей! Не переживайте!
Народ тут же улыбнулся и неуверенно вернулся к танцам. Монти тут же поглядел на меня, проговорив:
– Тебе уже пора.
– Ой, точно! – тут же запаниковала я, поглядев на время, которого очень мало оставалось. Я хотела уже бежать, но вновь вернулась к Монти, чтобы обнять его. Он ответил тем же, отпуская меня прочь.
Он тут же выкрикнул моё имя, проговорив напоследок, что я ожидала в проходе главного выхода.
– Вики, ты сегодня мой самый лучший подарок.
Я тут же расплылась в улыбке, медленно покидав весёлый зал.
Часть пять: Необычайная правда
Я вновь гуляла с Фредом, обговаривая наше выступление, которому мы сами радостно поражались. В тот же вечер он вновь меня поцеловал, но на этот раз мы целовались сидя, чтобы как в прошлый раз не разорвать его из-за падения. Потом мы обсуждали лисов, что походу втюрились в Мангл и вновь пробежались по нашим старым воспоминаниям. И ему я рассказала про Монти, что он оказался моим старинным другом, тоже имеет группу и тоже гитарист.
На утро я вспомнила наш вечер и тут же вышла из тёплой кровати, чтобы пройти в зал. Сегодня я проснулась, как обычно – в десять утра. Походу мой биологический будильник пришёл в норму. Слава богу!
В зале уже бодрствовали мои друзья, помогая с уборкой после вчерашнего праздника. Они врубили песню: "Wordup", весело и активно напевая вокалисту, танцуя с уборочными инструментами. А особенно это был Спрингтрап, что вальсировал с шваброй. Эту картину надо было видеть.
– Доброе, Вики! – выкрикнул Виля, тут же показав мне козла.
– Присоединяйся к нашему мероприятию! – тут же предложил мне хитро Фокси, на что получил слабого удара от Вили, – Ау!
– Ссорян.
– Ну сейчас я тебе покажу "Ссорян".
И Фокси тут же шлёпнул его по макушке мокрой тряпкой. Виля же не сдался и помчал за лисом, весело размахивая своей тряпкой. Пока они глупо накручивали круги, ко мне подошли и остальные, пожелав доброго утра.
– Ты помнишь, что сегодня все в клуб? – напомнила мне Ара.
– Конечно, – ответила я, прибирая свои лохматые волосы в пучок, – а вы готовы?
– Ещё как, – сказал Ви, а Бонни тут же добавил, приобняв кролика, – я даже разузнал, что там будет группировка рокеров и панков. Поэтому на все сто, я полагаю, что нам всем понравится.
– В точку, – тут же сказал Голд, потрепав волосы Бонни. Он тут же развратно оглядел Спринг, что нагнулась за мусором, привлекая своим задом парня, – а я приглашу Спринг на танец.
Она тут же быстро подняла взгляд, услышав слова медведя. Тот ей улыбнулся уголком рта, подмигнув. Та сразу же залилась красной краской, моргая ресничками.
– Хах, вижу вы уже заканчиваете, – подметила я, когда хотела предложить помощь.
– Просто кто-то долго спит, – сказал Спрингтрап, крутясь на швабре.
– Спрингтрап, оставь швабру в покое! – накричал тут же Тоби.
– А то что?
Тоби скрестил руки и сделал детскую обиду, надув губы. Спрингтрап тут же улыбнулся и шлёпнулся на пол, от чего мы все засмеялись. Краем глаза я заметила, как Ви и Тойчи о чём-то болтали в углу. Поначалу, я подумала, что они болтают о вчерашнем дне или ещё о чём – то, но вдруг в мои мысли нашлись оправдания. Вибон странно метнул взглядом, указывая кивком в другую комнату, на что Тойчи ехидно улыбнулась. А потом они непоспешно направились туда.
Хм, это интересно…
Вечером мы уже были в клубе, где тусили все любители рока и металла. Бонни оказался прав. Клуб был уличным, поэтому народу было неравномерного количества: то меньше, то больше. Зона была большая и главное – уютная: с одной стороны был диджей, что ставил композиции, с другой деревянные беседки, построенные из тёмного дерева. Они тоже были открытыми, что делало куда больше уютней. А так, от беседок до диджея, висели гирлянды и диско – прожектора, окрашивая танцующих аниматроников в разные цвета. Мы болтались вместе с народом, подпевая песне: "Уходим", которая играла в данный момент. Спрингтрап вновь убедил Баллору с ним поплясать, что те активно двигались среди толпы. Я на сто процентов уверена, что они будут вместе, так как танец говорил за себя: сначала они лицом к лицу двигались в такт, подымая руки, что они заплетали в замок. Спрингтрап, с пошлыми мыслями, оглядывал ее, особенно грудь. Потом Баллора резко повернулась к нему задом, прижимая тазом к его. Тот конечно же плавно положил руки на бёдра, медленно подымая вверх, а тем самым кукла двигала тазом, слегка лежав на партнёре. Здорово как! Это выглядело очень экстазно. Лисы же и Голд плясали просто прыжками. Бонни и Ара пытались танцевать брейк данс, что у них плохо получался. Девчонки просто плавно и профессионально двигались на танцполе. Они ни с кем не сравняться. Вот только я не заметила Вибона и Фреда. А нет, Фред танцевал уже с парнями и девчонками, прыгая "кольцом" по танцполе, весело подпевая песне. Мне тоже хотелось к ним присоединиться, но вдруг я заметила Вибона, что сидел в беседке, попивая пиво. Судя по его взгляду, он явно не страдал, а что-то размышлял, иногда записывая в блокнот. Может он тоже песни пишет?
– Вики! Давай к нам! – крикнул Фред, весело прыгая в "кольце".
Все друзья тоже стали меня звать, но мне хотелось поинтересоваться, чем занят Ви, может его и разболтаю, насчёт его опозданий и отношений. Поэтому я порешала и ответила ребятам, направляясь к беседке:
– Попозже, я слегка отдохну!
– Хорошо! – ответила Спринг и они продолжили весело дурачиться и подпевать.
Я же медленно зашла на лесенки, слегка остановив себя в проходе. Вибон что-то бубнил под нос, пританцовывая головой, тем самым записывая в блокнот. Он вдруг заметил меня и тут же улыбнулся.
– Почему не танцуешь? – спросил Ви, кивнув на нашу кучку адреналина.
Я поколебалась в проходе, а потом прошла по беседке, лениво раскачивая руки. Когда я уже дошла до стола и села на мягкую лавочку, которая была из бежевой ткани в клетку. Он так же смотрел на меня, закрыв блокнот. Я тут же сказала, слегка неуверенно:
– Просто стало интересно, чем ты занят.
Я тут же кивнула на блокнот, который Вибон тут же пододвинул к себе. Он явно что-то скрывал, но почему не хотел ни с кем делиться? Я тут же отвела взгляд на минуту, чтобы собраться с мыслями. Вибон тихо поглядел на меня, спросив:
– Всё хорошо?
Он медленно положил свою ладонь на мою, отчего я тут же оживилась. Кивнув в согласии, что у меня всё хорошо, я произнесла, зачем именно и пришла:
– Мне просто хочется с тобой поговорить. Ты не против?
– Да нет, не особо, – ответил Ви с печалью в голосе.
Я даже не знала с чего начать. В беседке нависла тишина. Кролик постукивал пальцами по столу, смотря на блокнот. Мне пришли мысли, которые составила в голове:
– Слушай, я пришла узнать у тебя, почему ты вечно опаздываешь. Мне интересно, чем ты таким занят и что в твоём блокноте, – я тут же указала на блокнот, который Ви охранял, как орлица орлёнка, – почему ты скрываешь?
Он тут же поколебался, явно не имея желания мне рассказывать. Он затормозил с ответом, пытаясь как-то отойти от разговора:
– Не знаю, просто… не могу. Это личное, Вики и… эх, не знаю.
Я положила свою руку на его ладонь и прошептала, пытаясь завоевать доверие:
– Ты можешь мне доверять. Дальше меня твои секреты никуда не уйдут. Может от этого тебе станет легче, м? Я вот когда что-то таю, мне так некомфортно видеться со всеми, зная того, чего не знают они.
Вибон слегка задумался над моими словами, значит он слушал меня. Он тут же вновь поглядел на меня, словно хотел рассказать, но и одновременно не хотел. Я продолжила:
– Ты можешь мне довериться, Ви. Помнишь тот секрет, который ты мне рассказал в седьмом классе? На чердаке? Помнишь?
Он тут же закивал, усмехаясь:
– Помню, помню! – тут же он задёргал пальцем, сощурив глаза, – Тогда ты меня спалила с… кхм, ну сама понимаешь.
Я тут же нахмурила брови, вспоминая тот момент, когда я спалила Ви с… это лично, честно. По лицу явно было видно слово: "Фу!" Но тут же вернулась к разговору:
– Вот, и до сих пор держу эту тайну. Так что мне можно доверять. Ну? Расскажешь?
Вибон тут же ехидно заулыбался, отрицательно кивая. Я тут же начала ехидно его уговаривать:
– Ну Ви…
– Не знаю, даже, – протянул хитро кролик, подпирая руку к щеке.
– Ну пожалуйста!
– Подумаю.
– Дава-ай, рассказыва-ай, – начала я, уже находясь в миллиметрах от него, – ну же-е, стесняшка-а.
И вдруг он резко повернул ко мне голову, щёлкнув нижней пастью, словно хочет откусить. Я тут же отстранилась от него и мы засмеялись. Мне пришло в голову сказать:
– Мистер Капуша.
– Ладно, убедила, – ответил Ви, слегка пододвинув ко мне блокнот, оглядываясь, словно кто-то мог за нами подглядывать, – только не кому.
– Держу секретик на замке, – прошептала я, закрывая рот на замок, а ключик будто выкидывала в сторону.
– Смотри.
Он пододвинул ко мне блокнот, смотря на меня, стукнувшись лбом с моим. Хорошо, что его волосы были заплетены вечно в маленький хвостик, а то так бы они меня щекотали бы. Я медленно открыла блокнот и…
Просто пришла в потрясение…
Я увидела красивые рисунки, выведенные чёрным карандашом. Они были настолько сложными и классными, что думаю такое мог бы нарисовать не каждый. Это были эскизы для тату. Я перелистывала листочек, за листочком, поражаясь его крутому стилю. Вибон же выжидающе глядел на меня, словно ждал похвалы. Я же ровно глядела на рисунки, не замечая, как кролик метал взгляд то на меня, то на блокнот. Там были и черепа, и змеи, и мотоциклы, и огни, цветы, эстетика. Ох, как это было здорово, что у меня не находились слова, что ответить такому искусству.
Думаю, если надумаю бить тату, то только к Вибону. Я тут же поглядела на Ви, метав вместе с ним взгляд:
– Это…это просто…это просто невероятно, Ви! Это очень здорово! – я уже улыбалась от восхищения какие рисунки были здоровские, – Почему ты это скрываешь!? Это же офигенно!
Он тут же замешкался с ответом
– Ну, дело не рисунках, – проговорил он, глядя на меня, – я и Спрингтрапу их вечно показываю. Кстати спасибо.
– А в чём же тогда?
Он взял блокнот и перевернул его другой стороной. Потом он кивнул на него, смотря на меня. Ну и тут же открыла его с другой стороны и увидела уже не рисунки, а…
Стихи?
Вибон пишет стихи?
ЭТО ЖЕ ЕЩЕ КРУЧЕ!
Я начала читать его стихи, от которых моё сердце тут же застучали в ритме:
Тёмное небо, а в их небесах,
Множество звёзд, освещая тебя.
В глазах, ты моих, такая одна:
Самая яркая, любимая звезда!
Наподобие такого стиха, были ещё и другие. У многих было название, у некоторых просто прочерк. Из всех стихов мне понравился с именем: "Иней любви":
В тебе я тону,
Моя королева,
Жить не могу
Жизнь моя – стерва.
Во снах ты мне снишься,
Как охранник ночи.
На утро осеннее,
Вижу иней любви.
Все стихи Вибона были про любовь. Я слегка впала в поражение. Ви никогда не любил стихи, а то про любовь. Моё сердце билось, насколько стихи были глубокими. Вибон же мило улыбался, глядя на мое лицо, что явно выглядело, как у девушки, что ему нравиться. Я протянула ему блокнот, дёргая головой от шока:
– Вибон, это очень красиво. Ты не говорил, что пишешь стихи.
– А я их ранее не писал, – признался Ви, убирая блокнот в свой портфель.
– Ты просто поэт. Мне даже на душе стало приятно от таких слов. Будь твоей девушкой, сразу бы кинулась в ЗАГС.
Он тут же усмехнулся, слегка покраснев от застенчивости. Потом он виновато поглядел на свои пальцы, что нервно перебирал в узле. Потом я решила спросить:
– А почему ты это скрывал?
Вибон тяжело вздохнул. Он стал перебирать пальцами быстрее, покашливая, словно были комы воздуха. Если Вибон писал стихи про любовь и сказал, что писал их не ранее, то этому есть разумное объяснение. Он писал их для своей второй половинки, которую явно полюбил по настоящему. И походу все свои признания переносил на бумагу, в красивой форме. Мне почему-то показалось, что он писал для Тойчи, хотя не совсем уверена, что они встречаются, а то и спали.
– Это из-за Тойчи? – почему-то я выпалила именно это, – то есть, чувства к ней?
Он продолжал перебирать виновно пальцами, закрыв глаза. Ему явно было некомфортно об этом говорить. Но хотя, если между ними ничего не было, что тогда мучать себя?
Или же…
Он вздыхал много раз, явно уже вспотев от мыслей. Мне стало как-то неловко, введя его в ступор, но и тут же тянуло любопытство. Мне хотелось знать о своём друге, хотя это и было лично. Но он уже сделал шаг вперёд: показал рисунки, стихи, осталось лишь рассказать об отношениях и причинах опоздания. В любом случае, он бы нам когда-нибудь рассказал, а так его совесть будет чуточку чиста, если кому-то расскажет.
Мне было бы легче.
Я только хотела уже сказать ему, чтобы он не накручивать, но Ви сам сделал свой шаг.
– Честно… мне нравиться Тойчи. Очень, что даже начал писать ей стихи. Не знаю, чувство любви ли это или же… ах, – он истёр себе всё, что мог от нервов. Он тут же протер ладошками лицо, густо покраснев, – сначала я писал стихи, то что на душе лежит, а потом… после нашей встречи… я почувствовал столь странные чувства к ней, нежели любовь. Это большее, чем любовь. Мне так стало трудно без нее, даже на секундочку…
Не ожидала его слов. Слов о том, что не сможет жить без кого-либо, если он до этого не чувствовал симпатий и привязанностей к девушкам. Но походу – это судьба. Он слегка притормозил, успокоя свой жар. Он туго выдохнул и продолжил:
– В тот вечер, когда решалась проблемка с ночёвкой, никто не хотел идти к ней ночевать. Девочки понятно, видимо ты видела, а парни не могут себе позволить спать в доме с незнакомкой. Ну, на это согласился я. Ох, – он вновь залился в жаре, вытирая лицо, – Она показала квартиру, кухню и ушла на работу до полуночи. Ну я и подумал, что если я приготовлю ужин, то как-нибудь мы наладим отношения, может начнём встречаться. Подумал, подумал и приготовил ужин, пока она была на работе. Я приготовил мясо с круглой картошкой, в укропе и масле, а ещё вкусный соус, помнишь?
Он уже был уверен в рассказе, а краснота медленно сходила с лица. Я положительно кивнула, вспомнив тот офигенно вкусный ужин на новоселииБонни. Он усмехнулся и вновь окунулся в мир мыслей, цокнув:
– Когда она пришла, я решил поухаживать за ней: помог продукты разложить в холодильник, потом помог снять куртку, ну и конечно угостил ужином. Она оценила, сказала вкусно, потом мы стали болтать. Болтали о работе, откуда я, откуда она, какие интересы, хобби, как познакомились, с чего всё началось. А там потом про прошлую жизнь пошло и так мы съели ужин. Кхм, – он вновь затормозил с ответом, слегка дернув головой, – Когда поели, она пошла в душ, а я расстелился на диване, в зале. Она дала мне постельное белье, показала что и как. Пока она была в душе, я смотрел телек. Ну и… – он постучал кончиками двумя указательными пальцами об друг друга, вновь покраснев, – только не кому, хорошо?
– Хорошо, – проговорила я, внимательно слушав его.
– Спасибо, – он вернулся к рассказу, – потом я услышал, как дверь душевой открылась и она вышла в одном полотенце. Она вдруг дёрнулась и сильно извинилась за то, что вышла…м…голой. В полотенце! Голой! Не подумай! В общем, мне было безразлично, я не смотрел. Ну и сказал, что ничего страшного, я же понимаю ее, когда один вечно, а потом – хоп! Я тоже в такие ситуации попадал. Ну и залип в телеке, чтобы не смотреть на нее. Но потом, она окликнула меня и тут же повернул голову. Она стояла спиной ко мне, в полотенце, в проходе своей спальни. Потом она ехидно улыбнулась и скинула полотенце, от чего я тут же офигел…но и одновременно, мне хотелось…м…ее, ну понятно. Она поманила меня за собой, намекая именно на это и… не знаю, как у нас так закрутился роман… я словно… ох…короче мы переспали!
Он это выпалил довольно громко. Но хорошо, что это услышала только я, потому что все даже глазом не поглядели в нашу сторону. Я поглядела на Ви, что глядел на меня с раскинутыми руками. Потом он вытер вновь лицо, проговорив, словно его унизили:
– А опаздываю я, потому что много думаю. Я пишу книги, начал писать стихи. Мне нужна рука заботы. Я хочу заботы, любви и ласки. Хочу просыпаться с единственной, что спит в моей футболке. Пока спит, я готовлю ей завтрак, а потом нежно бужу, целую в лоб и желаю бодрого утра, на что получаю счастливую улыбку. А потом она отпивает кофе, убирает столик и тянет меня за шею, нежно и сладко касаясь губ. Потом весёлая игра, я гонюсь за ней, хватаю за талию и долго щекочу, от чего та просит пощады. Я хочу семьи. Хочу дочку. И я нашёл ту единственную. Это я понял, когда переспал с ней. Я получил всё это на утро. И именно из-за моей холостой жизни, мой дом – дом хаоса.
В какой-то части мне было жалко Вибона. У него и правда жизнь была несчастной, что при людской, что при аниматронной. Я слегка привстала с места, обошла стол и приобняла Вибона, на что тот резко вцепился в объятия, словно испугавшийся ребёнок к матери. А потом я почувствовала его слёзы. Парни конечно не плачут, но всё же держать их тоже неправильно. Плачущим Вибона я никогда не видела. Он всегда серьёзен, спокоен и уравновешенный, но не видела состояния души, на подобие жалости. Я упёрла подбородок об его плечо, что вздрагивали при каждом его всхлипе. Мне тоже хотелось плакать, но вместо этого я гладила его по спине, пытаясь успокоить парня. Я вновь поглядела на блокнот, что был украшен стикерами группы Metallica. В кольце был просунут чёрный карандаш. Я слегка приоткрыла блокнот, прочитав стих, написанный про страдания:
Жизнь трудна,
Это точно.
Одна темнота,
Ощутима очень.
Внутри комочек
Страдательных дней,
Чёрный клубочек
Жизни моей…
Он тут же отодвинулся от меня, поглядев на блокнот. Вибон усмехнулся, проговорив сквозь дрожь:
– Хех, не заметил, как вновь его достал из портфеля.
– С кем не бывает, – сказала я, улыбаясь.
Мы глядели друг на друга, словно общались по телепатии. Вдруг нас окликнул Фред, подзывая в своё весёлое "кольцо". Мы переглянулись с Ви и тут же он рванул с места, с криками:
– Кто последний, тот морковка!
– Эй, ты нечестно начал! – выкрикнула я, неуклюже помчав за ним.
Таким образом мы добрались до "кольца" и вместе начали прыгать, подпевая КиШ: "Лесник". Теперь я видела Вибона счастливым: друзья, девушка и раскрытая тайна, которую точно не расскажу. Мы прыгали, подпевали и смеялись, словно нам было семнадцать. Словно мы вновь стали детьми, что плясали на Новом году, в восьмом классе. Все дружно глядели друг на друга, дёргая за плечи, чтобы двигаться в унисон. Счастливые глаза радостно веселились, а душа – пела. Я на миг задержала взгляд, когда наши взоры с Фредом встретились. Голубоглазый брюнет заботливо смотрел на меня, словно он говорил: "Ты лучшая, Вики…" Для меня все мои друзья были лучшими, все воспоминания с ними – самое лучшее. И как сказал мне Монти – они и есть мой лучший подарок.
Хочу очень надеяться, что наша дружба, наша группа, наша семья, оставалась такой весёлой и активной…
На – все – гда!